В этот раз доза выкуренных сушенных гусениц была слишком большой, хотя Алидел этого еще не понимал. Ему чудилось, что с ним заговорил лес и он стал одним из этих колдунов, что выращивают деревья. Как он телепортировался из таверны на южное побережье тоже оставалось загадкой, хотя и не такой большой, как длинная кость в руке, на которую он опирался, как на посох, головной убор из перьев, красные разводы по телу, бурдюк с кровью и, собственно, полное отсутствие какой-либо одежды. Как ему сказал лес, одежда лишь сковывает колдовство. Недалеко от пляжа виднелось небольшое суденышко со спущенными парусами, а непосредственно у линии берега - одинокая шлюпка, с которой кто-то таскал какие-то мешки с подозрительной маркировкой. Неспешно и величаво, как и следует голому колдуну, Алидел подошел ближе и увидел юркого босмера, который обернулся на него и застыл с раскрытым ртом, неприкрыто пялясь расширившимися глазами. "Юный лесной эльф прибыл на родину по зову сердца", - догадался Алидел. Лес в его голове сказал, что тут нужно провести какой-то обязательный домовозвращательный обряд. Пританцовывая и издавая нечленораздельные гортанные звуки, он отбросил кость и приблизился вплотную к Ллевелину, достал бурдюк с кровью и, обмакнув левую ладонь, взял его голову с обеих сторон, после чего таинственно поцеловал в лоб. Обряд был совершен! Лес одобрительно засмеялся в его голове. А может, это смеялся сам Алидел. Или гусеницы.
8
- Подпись автора
reamis heniast ni ortir ile heniast
e oir laorir va bronah av leanan
oiris egin laorir va bronah es nay
egin laorir va bronah av leanan