В ответ на неожиданный комментарий Тарион воззрился на девушку с ясно различимым «Правда?» во взгляде. Он не доверял каджитам, хотя и не считал этих совершенно особенных мохнатых созданий (а ведь они еще и немохнатые бывали) хуже себя. Просто другие они были: остроумные, пронырливые и одновременно все, как один, чем-то неуловимо напоминающие несмышленых детей. В Скайриме принято было не доверять кошколюдям, от того и в большие города их если и пускали, то с большой неохотой. Этому приключенцу, можно сказать, повезло, что страже Винтерхолда теперь не до него было.
   Да и большим городом Винтерхолд теперь назвать можно было с большой натяжкой.
   Вопреки ожиданию, каджит заговорил на чистейшем, хорошо поставленном тамриэлике и – уже ожидаемо – в шутливо-насмешливой манере.
– Заклинания я предпочту приберечь для более навязчивых преследователей, – с нотками типично юношеской обиды отозвался «господин» маг. Не любил он, привыкший к простому и понятному обращению, вот этой игривой вертлявости.
   Кот же, наоборот, казался чем-то очень довольным. Улыбался, глаза жмурил, будто только недавно выдул целый кувшин жирного парного молока. Каджиты ведь любили молоко не меньше простых кошек? А если нет - может конфуз выйти. Альтмер мысленно поставил себе галочку, что этот вопрос требует уточнения.
– Там, где за каждым поворотом может оказаться группа фалмеров, я бы предпочел, чтобы рядом со мной были те, кому я могу доверять, – эльф выразительно посмотрел на Анику, силясь взглядом передать больше аргументов, чем он мог позволить себе озвучить, руководствуясь элементарными правилами приличия. – Какой Вам резон идти с нами? – Обратился он уже к сутаю, полагая, что тот достаточно сообразителен, чтобы понять справедливые опасения нордки и альтмера.

Ой не доверял Тарион этому коту, ой не доверял. Усатый плут представился, будто стремился установить между собой и новыми знакомыми хоть какое-нибудь доверие, но даже имя назвал не полностью, ведь, насколько было известно Архимагу, у каджитов практически не бывало имен без характерных суффиксов и приставок. Мелкая недосказанность, казалось бы, а уже – только часть правды. Если вообще правды. Чего стоило сутаю назваться чужим именем.
– Тарион Аидор, – холодно представился эльф. – Архимаг Коллегии магов Винтерхолда.
   Было что-то неуловимо приятное, правильное в этой по-альтмерски многословной нордской искренности. Тарион предпочитал, чтобы между ним и собеседником не оставалось недосказанности. Разумеется, это его желание исполнялось нечасто даже здесь, в стране прямолинейных северян.
   В ответ на чрезмерно выразительный, слишком уж похожий на наигранный жест высокий эльф только красноречиво вздохнул. У Аники по-прежнему не было на лице ни тени сомнения. И Тарион сдался. Он вообще никогда не отличался особым упрямством.
– Хорошо. Ладно. Пусть так.
   Но стоило меру двинуться было дальше, меся сапогами сугробы, как он замер, словно громом пораженный. Проморгался, отгоняя навязчивое наваждение, и обернулся на каджита через плечо.
– Глаза фалмера?..
   Он уже слышал о них раньше. Давно, когда маленькая избушка еще хранила тепло домашнего очага, а тихий болезненный голос матери зачитывал одну из самых широко распространенных на Алиноре книг с пространным описанием родословной королевской династии Островов. Отец тогда метался по дому, взбудораженный новым открытием, размахивал свитками, показывал угольные наброски то супруге, то маленькому сыну. «Глаза фалмера!» – с восхищением выкрикивал страстный исследователь. – «Глаза фалмера!»
   Спросить больше Тарион не успел, его прервал лязг, с которым Аника обнажила меч. Альтмер проследил за направлением ее взгляда и коротко сглотнул. На заснеженном склоне шагах в семидесяти от них стоял фалмер. Полуобнаженный, в характерной для них хитиновой броне, живой, настоящий. Средь бела дня!
   Но, услышав все тот же красноречивый лязг, тварь развернулась и бесшумно скрылась за деревьями. Девушка, кинувшаяся было следом, остановилась и вернулась к остальным, по-прежнему держа меч наголо.
– Должно быть, в пещеру думал вернуться, – она помедлила, задумчиво опуская взгляд, после чего подняла его обратно, решительно глядя на Тариона. – Идите вдвоем. Я прослежу, чтобы никто не ударил в спину.
   Альтмер опешил. Посмотрел на каджита, посмотрел на черный зев пещеры неподалеку, и снова – на нордку. Она действительно вознамерилась отправить его наедине с этим хвостатым артистом? Действительно. И, кажется, была в этом права. Кого оставлять снаружи в противном случае? Не каджита же, он сам скорее в спину ударит. И не самого Архимага, которого сюда весь Винтерхолд послал. Выходит, и выбирать-то особо не из кого было.
– Хорошо, эльф помялся на месте, все еще не желая мириться с тем, что других вариантов нет, и, наконец, согласно кивнул. – Будь осторожна здесь.
   И, выразительно глянув на каджита, которому, кажется, в который раз уже повезло сегодня, Тарион спешно направился к треклятой пещере, неподалеку от которой еще утром местные нашли тело несчастного бедолаги Ранмира.

Командир сказал надо - значит надо! Обычно именно под таким девизом несут свою службу доблестные стражники Вайтрана и окрестностей. Потому когда с утра пораньше, когда приличные стражи порядка только заступают на смену, начальник вызвал Альрика и ещё шестерых крепких ребят к себе и поручил им отправиться на ферму неподалеку, мол поступила жалоба о нападении, смешно сказать, фламеров. Нет, разумеется, до Аля доходили слухи о внезапных атаках со стороны подземных жителей, но он считал их не больше чем байками. Любил скайримский люд, как наверное и всякий, преувеличить малость, и Альрик не без оснований полагал, что фламерами является очередная разбойничья шайка, члены которой хитроумно наряжались этими самыми снежными эльфами, дабы больше жути нагнать, а на деле являлись, скажем, босмерами - за этими хитрущими коротышками только станется. Одним словом, задание, которое заключалось скорее всего в том, чтобы выслушать выживших фермеров да посмотреть на мертвых особо Альрика не воодушевляло, но раз надо, значит надо. И нечего тут рассуждать. В конце концов, вдруг удастся погонять засранцев-босмеров, которые по глупости далеко убежать не успели, всяко веселее чем выслушивать потерпевших. Примерно в этом оптимистическом ключе рассуждал Младший.
Всю дорогу до фермы стражники провели в спорах, что, впрочем, было для них привычным занятием. На этот раз предметом послужили, разумеется, фламеры. Альрик в этом споре занял самую что ни на есть активную позицию и твердо доказывал своим сослуживцам теорию о босмерах. Никто её так уж активно не поддерживал, однако прямо с ходу опровергать тоже не спешил, ведь все парни тут были опытными стражниками и знали о вороватости и преступности лесного народа достаточно для того, чтобы хотя бы засомневаться в многочисленных байках об агрессии из двемерских глубин в пользу теории рыжего конспиролога. Однако, контраргументы к неё находили и тут же приводили их Младшему, который не терялся и находил что ответить. В конце концов, спор почти было не закончился полной победой Альрика, почти заставившего поверить своих товарищей в вине лесных эльфов, как вдали за холмом уже стал виднеется дым от горящей фермы. И тут уже, как бы не любили почесать языком, стражники замолчали, остановились и переглянулись. Старшим по званию среди них был Олаф, что прослужил в страже на год дольше Аля, а потому командовать операцией по зачистке фермы от возможных грабителей надлежало ему. И он, хорошенько подумав, решил, что их небольшому отряду хорошо бы разделиться и обойти ферму с разных сторон, чтобы отрезать мародерам, а возможно и самим грабителям, дорогу к отступлению. Стражники разошлись и начали медленно наступать, обнажив клинки.

Отредактировано Альрик Волчья Пасть (29.04.2015 19:42:29)

Ах, кроткое упоминание о крайне нескромной находке, приобретенной Ри'Шаар-даром в борьбе за звание главы Гильдии (если тот поход в глубины Иркнтанда, можно было так приукрашено назвать), осталось без какой-либо реакции.  Только ледяное, как земля под ногами, приветствие и усталый вздох. От такого аж уши под капюшоном опустились. Утешало самолюбие каджита только то, что вместе с девушкой-нордкой удалось переубедить подозрительного мага взять неожиданный подарок судьбы с собой. Ничего, Сладкогласный и этого уболтает, а если вдруг и нет — этот поход сам решит все проблемы с возможным доверием. В этот раз Ри’Шаар-дар не собирался никого обманывать и подставлять, слишком многое, в его глазах, стояло на кону.
   Дальше грустить или балаганить судьба не разрешила — хотя каджит мог поклясться, что альтмер что-то хотел спросить у него — краем глаза он заметил вдалеке движение. Резко обернувшись, инстинктивно ложа ладонь на рукоять надежно спрятанного кинжала, Ри’Шаар-дар застыл в восхищении.  В сиянии снега, облаченный в темную хитиновую броню фалмер, выглядел куда прекраснее, чем в старых двемерских руинах. Искаженный до неузнаваемости снежный эльф наконец-то вернулся в свою стихию…
   Но момент был безнадежно испорчен порывистой воительницей, выхватившей меч с непередаваемым лязгом. Глупый, крайне глупый поступок, от которого Соловей раздраженно оскалился. Если еще оставалась какая-то надежда на то, что с такого расстояния неожиданный гость мог и не услышать их тихий разговор, то теперь все окрестные фалмеры были прекрасно осведомлены об их местопребывании. Как бы не любил каджит разумных существ, а свою шкуру любил он куда больше, а подобные поступки среди членов гильдии нещадно карал.
   Наверное, именно поэтому он промолчал, когда Аника решила устроить из себя героическую жертву. Куда логичнее было втроем обыскать окрестности и устранить проблему, до того, как войти в пещеру, тем самым обезопасив и себя и город. Откуда только таких воителей берут?
   — Да поможет нам всем Леди Удача. — Достаточно громко для обоих спутников проговорил каджит, и мысленно пообещал принести к хранилищу Ноктюрнал какую-то непонятную штуковину из двемерских руин, если она поможет их уже потерпевшему потери отряду. Потом развернулся и спешно направился вслед за Тарионом в темный провал пещеры.
   Только войдя в пещеру, каджит спешно скинул капюшон и навострил уши. Может он и не мог своим слухом посоревноваться с фалмерами, но и жаловаться не приходилось. Ох и не любил Соловей всякие пещеры и подземелья: окромя абсолютно неблагоприятной атмосферы, зачастую узкие каменные ходы ограничивали поле зрения, всегда оставалась угроза обвала, а звуки звучали в разы громче, нередко искажаясь. Последнее, вкупе с чуткими фалмерами, делало эту пещеру во много раз хуже, чем все предыдущие. А то, что фалмеров тут было полно, стало ясно с первого взгляда.
   Ри’Шаар-дар немного ускорился и, догнав длинноногого альтмера, схватил его за рукав мантии. И уж было хотел объясниться — негоже сударю магу нестись прямиком к даэдра на жменьку лунного сахара, лучше притормозить и пустить каджита вперед (даже не сильно жалко будет, случись чего, правда?) — как увидел застывшую в полумраке фигуру. Небольшого количества света, все еще проникающего в пещеру, было достаточно, чтобы выхватить посох, сжатый в руках сгорбленной фигуры, и то, как фалмер «смотрит» прямо на них заросшими кожей глазами.
   Возможно то, что фалмер не атаковал, хотя и прекрасно знал об их местоположении, а может и то, что Соловей не питал к ним никакой жажды убийства… Но что-то определенно заставило каджита захлопнуть рот и схватится свободной рукой за второй рукав архимага, и резко мотнуть головой. «Не пали, ради Луны! Только хуже будет!» — вот что попытался передать этим жестом Ри’Шаар-дар, неотрывно смотря на фалмера с посохом.

В восприятии каджита время капало, как капли растопленного лунного сахара. Но вот настал переломный момент и… Фалмер ушел. Просто взял и ушел — не напал, не убежал, ушел, словно полный хозяин ситуации. Это шло в разрез со всем, что Ри’Шаар-дар знал о павших снежных эльфах. Нахмурившись он наконец-то перевел взгляд на Архимага и, заметив, что тот вперился в него довольно выразительным взглядом — широко улыбнулся и показал ему язык.
— Господин маг может не боятся: я не заразен и безумен лишь самую малость! — Почти что прошептал-пропел каджит, пользуясь моментом и проверяя невесомыми движениями признанного вора мантию своей «жертвы» на наличие скрытого оружия.
   Окончив с осмотром Соловей наконец-то отодвинулся от мага и сбросил заплечный мешок на пол тут же приседая рядом с ним, справедливо рассудив, что другого момента переодеть тяжелый плащ на легкий капюшон не выпадет. Чем, собственно он и занялся, осторожно выуживая последнюю часть своей брони вместе с несколькими склянками сильных ядов, и неряшливо запихивая на их место свернутый меховой рулон, в который превратился медвежий плащ. И, все это, конечно, под аккомпанемент собственного тихого голоса:
— Если на нас все еще не напали, то от нас либо что-то хотят, либо оценили наш уровень угрозы как… Камушек. Хотя это крайне неправильное поведение для фалмеров, но на данный момент мы можем немного расслабиться.
   Потуже затянуть завязки мешка, Ри’Шаар-дар прервал монолог для того, чтобы натянуть на голову капюшон соловьиного доспеха, внутренне в который раз мысленно вознося хвалу тому, что Ноктюрнал явно заботилась о своих стражах: как и все остальные части брони он был идеально подогнан под тело сутая, которое, мягко говоря, довольно сильно отличалось от человеческого.
— У меня есть два предположения: либо мы с вами действительно камушки, либо впереди может быть ловушка. По моим предположениям фалмеры достаточно разумны, чтобы устроить подобное, хотя это и не в их стиле.
   Поднявшись, Соловей снова закинул свой походный набор за спину, и, сделав пару шагов вперед, обернулся на альтмера с каверзной улыбкой:
— Назад идти мы не может, а у господина мага не такая легкая поступь, как у этого каджита. Поэтому будет лучше, если я пойду впереди. Единственная просьба: если решите устроить маленький филиал Обливиона — крикните, чтобы я успел пригнуться. Мррр?

Отредактировано Ри'Шаар-дар (04.05.2015 12:48:07)

Альрик нервно усмехнулся, разглядывая тушку курицы. Ну птицу то за что не пожалели, изверги?
Стражники заметно встревожились, не обнаружив на ферме, собственно, фермеров - ни живых, ни мертвых. Такая складная и уверенная теория Альрика о переодетых бандитах-босмерах рушилась, и сам он это прекрасно понимал. Разбойных шаек в Скайриме, конечно, было не мало, среди которых встречались как и наводящие ужас, возглавляемые опытными головорезами, как и просто сброд подростков. Но даже среди этого многообразия, банды, которые промышляли похищением людей, можно было сосчитать по пальцем. И все они действовали гораздо деликатнее, не оставляя за собой след, подобный следу мамонта в брачный сезон.
Не обнаружив никого живого, отряд вновь собрался вместе. В глазах каждого читалась неуверенность, однако никто не стал упрекать или тем более усмехаться над теорией Альрика, не до шуток сейчас было. И не то, чтобы кто-нибудь действительно испугался - ох Талос, что бы это была за стража, если бы она боялась бандитов! - но каждый понял, что ситуация действительно может оказаться серьёзной, и тогда им непременно придется очень постараться и не обратиться за помощью, чтобы оправдать доверия капитана стражи, который посчитал их способными справиться с этим заданием. Потому обычно шумные и болтливые, стражники сейчас притихли и все как один смотрели на старшего по службе. Олаф, будучи командиром, рассудил, что всему отряду отправляться по следу будет неразумно, вперед следует отправить разведчиков. И выбор его пал на двоих - Альрика и Бьёрна, поскольку оба были весьма приличными охотниками, к тому же прекрасно знали эти места. Парни, пожав плечами, сразу отправились  выполнять приказ. Бьёрн попытался было завязать с Альриком разговор, но рыжий стражник приложил к губам палец и нахмурился, показывая, что не склонен сейчас разговаривать. И так, в полной тишине, двое нордов отправились по следу, оставленному неизвестными грабителями.

Отредактировано Альрик Волчья Пасть (04.05.2015 18:09:11)

– Хорошо бы, если малость, – вполголоса пробурчал альтмер, отступая на шаг от шаловливого кота. Еще и язык показал. Ну аэдра ради, в таком-то возрасте уж пора было бы перестать это делать! Тарион, разумеется, знал, что жизнь каджита коротка и насыщенна, но на котенка долговязый сутай (или катай?) уж никак не походил.
   Хорошо бы… Да усатый на фалмера смотрел так, будто живую статую из чистого золота увидел. И теперь вдруг решил переодеться. Вздохнув, высокий эльф прошел немного вперед, вглядываясь в сырой полумрак пещеры и пытаясь понять, не ожидает ли их фалмер уже на следующем повороте, и, разумеется, не обнаружив никаких его следов, вернулся к каджиту.
– А Вы, значит, в фалмерах разбираетесь? – в откровенном скептицизме скользнули и здравые нотки интереса. Разумеется, Шаар никак не мог быть знаком со старшим Аидором – его родителей наверняка и на свете-то еще не было, когда тот пропал. И все же определенная увлеченность снежными эльфами Тарионом воспринималась как нечто близкое, естественное и родное. Вроде как сладкие рулеты по рецепту любимой бабушки.
   Отметил эльф и добротность ныне открытой взору кошачьей брони. В темноте, разумеется, было особо не разглядеть, но то, что разглядеть-таки удалось… Тарион не был уверен в том, что когда-либо видел что-то подобное. А повидал он немало.
– В последнее время они часто делают то, что… не в их стиле. Не думаю, что есть причины этому удивляться.
   Он без возражений пропустил Шаара вперед. Да, не доверял, а когда не доверяешь, под сомнение хочется ставить абсолютно все – даже самые невинные поступки, но каджит был прав, а внезапно обострившаяся паранойя выступала категорически против того, чтобы оставлять хвостатого проныру за спиной.
   А тут еще и это… вульгарное «мрр»!
– Хорошо, – отрезал мер, плохо скрывая свое чрезмерно раздутое негодование. По сути, Шаар ведь ничего еще такого не сделал, за что следовало бы воспринимать его так.
   Эхо слова, обычное значение которого не совпало с тоном, коим оно было произнесено, потонуло в неприятном хитиновом стрекоте. Тарион едва успел сделать пару шагов, как резко обернулся, уже готовый читать заклинания, и нервно сглотнул, бегая взглядом по стенам. В густой темноте поблескивали слюдяные крылья и фасеточные глаза. Из всех тварей, населявших подземье, корусы-охотники Архимагу нравились, пожалуй, меньше других, и он был не одинок в своем мнении. От пауков эта тварь невыгодно отличалась тем, что ее было гораздо – гораздо – труднее убить.
   Один из крылатых хищников опустился на камни на размытой границе тьмы со светом магического огонька. Он лениво прополз в сторону, шевеля жесткими усами на голове и принюхиваясь то ли к россыпям бледных грибов на камнях, то ли к следам недавно покинувших это место путников. Корус абсолютно точно видел (или обонял? ощущал?) каджита и альтмера всего в нескольких футах от себя, и… не нападал. Тарион мог б объяснить такое поведение у фалмеров, но… корусы? Насколько разумны могли быть эти хитиновые твари, чтобы их – простых насекомых – можно было убедить стеречь, но не атаковать? Или же на них воздействовали неким артефактом навроде тех редких жезлов, с которыми поддавались контролю строптивые двемерские механизмы?
– Я, конечно, не инсектолог, – пробормотал эльф, опасаясь повышать голос до привычного, - но они, похоже, не намерены выпустить нас отсюда.
   Оставалось только надеяться на то, что Аника, оставшаяся снаружи, в порядке, и что задние ряды этой маленькой ужасающей армии не выглянули из пещеры, чтобы избавиться от тех, кто по тем или иным причинам не угодил в подготовленную для «гостей» ловушку.

Гарршей, стоит ли говорить, был заядлым любителем баек и прочих историй. Особенно тех, что включали в себя что-то неизведанное, не поддающееся пониманию. Особенно тех, что будоражили кровь. И пусть в большинстве своем это были небылицы, а то и совсем уж полное вранье, аргонианин в них верил, чтобы хотя бы мысленно перенестись из своей повседневной, серой как данмеры жизни работника доков в мир полный пьянящей опасности и приключений. И недавно участившиеся рассказы о подземных демонах занимали в его сознании особое место. Кожа белая как снег, зубы - что у рыбы-убийцы, уши длиннее и острее, чем у любого мера. При этом скрюченные и уродливые как скампы. Ветер понятия не имел, что такое скамп, но раз уж рассказчики все как один использовали это сравнение, фалмеры, наверно, действительно были похожи на этих самых скампов. Некто упоминал, что и одежда на них - будто морозного паука на себя натянули. Эта подробность определенно была очень интересной в свете недавней находки. Интереснее нее был разве что тот факт, что раз демоны подземные, значит должны были вылезти из-под земли. А значит должен быть лаз.
   Лаз. Да, действительно, следы крови вели в жутко выглядящий ледяной грот. Таких в округе было много, если верить тем же историям. Следит-за-Ветром верил, правда, сомневался, что все они выглядели именно вот так. Края пещеры придерживал странного вида плетеный забор, а прямо посреди прохода располагалась весьма необычная конструкция. Ящер не был уверен, но, кажется, это был деревянный столбик, увенчанный человеческой тазовой костью. Или это был всего лишь подозрительно похожий на нее кусок хитина?
   Ветер ждал. Ждал самого себя. Он попросту не мог вот так взять и кинуться в темную ледяную пещеру, размахивая острым куском металла, которым сражаться умел разве что как дубинкой. Ему показалось, что будет легче, если идти вперед небольшими шагами. Так он и пошел, крепко сжимая рукоятку меча и вспоминая о Хисте. Хист хранит своих детей от всех напастей, будь то скайримский холод или скайримские же подземные демоны.
   Мягкий сумрак грота поглощал ящера, пока он успокаивал себя этой мыслью. Солнце, мутное из-за вечной виндхельмской "пелены" даже на поверхности, едва пробивалось через ледяную корку, но все же заметно поблескивало на окровавленных камнях, представлявших собой пол пещеры. Аргонианин ступал осторожно - не хватало только поскользнуться и разбить себе голову об острый камень. Он нервно хихикнул при этой мысли: такая кончина едва ли заслуживала бы стать частью
чьей-либо истории. Все глубже и глубже. Все темнее и темнее. Гарршей бросил взгляд назад, но вид далекого слепящего света выхода его не успокоил. Скорее наоборот, после сравнения с мраком впереди, ему сильно захотелось сейчас взять и повернуть назад, забыть эту затею и несчастного паломника. Именно так он и решил сделать. И пусть паломник будет сниться Ветру в кошмарах, это всяко лучше, чем найти его без сомнения изуродованный труп наяву.
   Ящер медленно, неуверенно развернулся назад, но увиденное заставило его коротко и сдавленно взвизгнуть. Прямо посреди выхода стояло оно. Сгорбленный силуэт постепенно прояснялся в глазах аргонианина. И будь проклято его острое зрение, лучше б он не видел этих непропорциональных конечностей, этой сморщенной кожи и этого лица, словно стекающего с черепа его владельца. Ветер не кричал и не дергался, он просто сделал один шаг назад. Один неосторожный шаг. Отвисающая подошва старого ботинка предательски зацепилась за выступающую ледышку, и ящер плюхнулся на спину, покатившись по ледяному склону вниз, за ним с бряцаньем последовал меч.
   Нанесенный с поверхности снег мягко принял чешуйчатого гостя в свои объятия. Вскочил Ветер со второй попытки, сперва получив по лбу рукоятью прилетевшего меча. Спасибо, что не лезвием. Дожидаться, пока наверху вновь появится ужасающая рожа, у Ветра ни малейшего желания не было. Ящер подхватил оружие и перебрался через сугроб, мысленно поблагодарив его за смягченное падение. Мрак становился кромешным, Ветер шел вдоль стены, выставив меч вперед и нехотя ловя себя на мысли, что он убегает от одного монстра к ораве таких же. Впрочем, и к одному возвращаться ему нисколечко не хотелось.

Отредактировано Следит-за-Ветром (15.05.2015 22:32:03)

Смотреть на порождения ночных кошмаров матери Нирни копошащихся в густой тьме, наполняющих каменную кишку скрипом и стрекотом которому бы позавидовали твари Обливиона, было нестерпимо. Поведение корусов шло вразрез со всем, что каджит о них знал, только ухудшая сложившуюся ситуацию — лучше сразиться с полчищем давно изученных тварей, чем биться в темноте с чем-то неизвестным в знакомой шкуре. 
   Поэтому Ри'Шаар-дар двинулся с места еще раньше Архимага, плавно подымаясь с пяток на жесткие носки, практически нечувствительные к холоду каменного пола. В отличие от альтмера он не пятился, а крался наполовину повернувшись к хитиновым чудовищам боком. Шаг, другой, и он развернулся к ним спиной, более чем уверенный, что пока они нужны «гостеприимным хозяевам», невиданная сила держащая корусов в узде будет работать в полную силу. 
   В какой-то момент Тарион начал рассуждать о происшедшем вслух. В любом другом случае Соловей бы его заткнул, не словом так лапой, даже если бы пришлось подпрыгнул доведи до того — логово фалмеров и пространственные рассуждения были самыми несочетаемыми вещами, которые очень быстро приводили к смерти путешественников. Но сейчас он даже был этому рад: им уже было нечего бояться лишнего звука, а голос у альтмера был все же приятным и успокаивающим. Не говоря уже о том, что самому каджиту было интересно послушать возможные теории. Каким-то чудом Архимаг все же нашел себе благодарного слушателя, который молча шел впереди, всматриваясь в тьму на предмет опасности, лишь изредка тихо задавая короткие вопросы. 
   Когда проход начал сужаться Ри'Шаар-дар даже не заметил этого, он был достаточно низок, чтобы спокойно идти даже тогда когда его спутнику пришлось нагибаться. Но вот изменения в самой пещере он начал замечать сразу: стало гораздо теплее, а камень под ногами постепенно заменил мох. Не говоря уже о пренеприятных каплях, бухающих на заблаговременно натянутый капюшон. В чем нельзя было подозревать бермера, так это в его нелюбви к внезапной воде и сырости. 
   О чем он, конечно же, буркнул, прежде чем чихнуть, и уже более громко добавить:
— Проклятый фалмер сквозь землю провалился. Если бы не милое стрек-стрек за спиной, я бы начал сомневаться в своих глазах. Какие-нибудь идеи о том, что им может быть от нас надо, если они проявляют настолько нетипичное поведение?

Изменения в пещере становились все более заметными, заставляя Соловья подергивать кончиком хвоста из стороны в сторону, да то и дело поводить ушами, торчащими из вырезов в тонкой черной не-ткани. Были следы, замыленные мраком, но все еще читаемые для того, кто ездил с караванами. Были звуки доносящие спереди с волнами влажного воздуха, и, проводи каджит больше времени в подземельях, он бы догадался, что их ждет впереди. Но он не любил подземелья, и единственной подсказкой для него служили запахи, с каждым шагом становящиеся все сильнее: отвратительные и странные, проедающие нос и осаживающиеся горькой пленкой на языке. Та самая приторная смесь говорящая «тут много живых и не очень, не очень заботящихся о чистоте своего меха, да с большими насекомыми в придачу». 
   Когда каджит задал свой вопрос, он немного приостановился, оглядываясь на мага. Очень не хотелось быть тем, кто огласит следующую точку их путешествия. В конце концов ему сейчас надо было играть роль простого искателя приключений на свой обожаемый хвост, который уж точно не разбирается в тонкостях слепого  прокрадывания и ориентирования по запахам. Но услышав ответ он только разочарованно фыркнул, распушив усы, и закатил отсвечивающие в неясном магическом свете глаза. Он давно уже привык, что мало кто разделяет его интерес — любовь — ко всевозможным существам отличающимся острым интеллектом, к которым вор причислял и слепых дикарей-фалмеров, и снисходительно относился к этому. Но вот пару идей альтмер все же мог подкинуть, хотя бы ради приличия или утверждения своего статуса великого и всемогучего над «пушистым половиком».  А ведь такой прекрасный момент чтобы построить из воздуха ужасные теории заговора, замешанных на сладких рулетах с излишней порцией лунного сахара! Явно у всех длинных с юмором плохо, а не просто Ри'Шаар-дару повезло отправиться в поход с самым нудным из них.
   Немного интереснее стало, когда спутник решил попрактиковаться в магии, не стесняясь маниакального интереса к заклинанию, которое бермер буквально источал всем своим телом. Только прежде чем он успел выпалить первый вопрос (потребовать научить его, роскошномехого?), как Тарион подтвердил то, что сказали запахи. Раздосадовано клацнув языком о крупные клыки Ри'Шаар-дар сделал мысленную пометку извлечь из мага всю информацию о заклинании, когда они не будут стоять на пороге большого скопления определенно не дружелюбных созданий. Любовь-любовью, а здравый смысл все же кое-где теплился в белогривой голове, и именно этот здравый смысл твердил, что фалмеры их не на сладкие рулеты к себе заманили. Но, эй, обратного пути у него не было, не тогда когда на кону стоит его прайд.

— Верно. У них был хороший шанс, когда их дружелюбные хитиновые питомцы перекрыли нам выход. Я уверен...

   Договаривать Соловей не стал, обрывая только зародившуюся мысль при появлении нового звука и запаха со стороны пройденного парой пути — теперь, взявший себя в руки, он не мог допустить очередного провала с нежданными гостями. Чужак только успел появиться в поле зрения, а юркие пальцы уже достали два кинжала, обильно смазанных ядом на кануне похода. О нет, он не станет убивать, но нет гарантии, что яд не сделает это за него. Останавливало его только собственное «невинное» прикрытие, да и последующая реакция Архимага.

«Странные пути ты сегодня плетешь, Ноктюрнал», подумал Ри'Шаар-дар, прежде чем спрятать кинжалы обратно в ножны и состроить самое невинно-дурашливое лицо, которое было доступно не-каджитам для понимания.

Ветер был, конечно, весьма образован для аргонианина, но ученым был разве что на словах. Фалмеры для него были такими же чудовищами из легенд, как дымки или иная нечисть, с которой якобы сталкиваются всяческие авантюристы и прочие сомнительные персоны. Но Гарршей верил. И готов был приписать этим изуродованным мерам все, что только слышал о них, вплоть до создания скайримских гор.
   Одно можно было сказать точно: если они когда-то и имели что-то общее со снежными эльфами - оные, по мнению Ветра, опять-таки благодаря его странной эрудиции, были чем-то вроде ледяных фей - то сейчас скорее походили на худощавых облысевших троллей.
   В данной ситуации, правда, все это вообще не играло никакой роли. Но яд все же слишком сильно пробрал щуплого аргонианина, и ему не хватало сил даже на то, чтобы поддаться панике. Мысли плыли мерно, как вспышки и звездочки в пустоте закрытых глаз.
   Фалмеры разговаривают. Интересно.
   Гарршей бы не отличил ругань от чего угодно другого - в языке, который не знал, да еще и исходящий из столь необычного источника.
   Ящер снова разомкнул глаза. Напоминавший потроха хоркера тоннель исчез, и ему на смену пришел безбрежный океан подземного мира. Ну, это место можно было так охарактеризовать. Вокруг аргонианина, кажется, даже стали проплывать какие-то красные водоросли. И уж чего-чего, а воды здесь хватало.
   Все было таким... спокойным. Завывание сквозняка, отдаленный шум машинерии, журчание воды. И звезды. Точь-в-точь как они видны из глубины: зрелище, которое не доступно "отключенным".
   Здравый смысл хлопотал вокруг дрейфующего сознания ящера, пытаясь объяснить то, что не нуждалось в объяснении. Дело в яде? Или, быть может, он умер? Спокойствие было поистине мертвенным. Ни плюющиеся паром трубы, ни гневный скрежет шестеренок не могли разогреть хлад металла, из которого были сделаны, хлад камня, что окружал их.
   Спина погрузилась в ледяную воду. Как хотелось сейчас Ветру, чтобы она добралась до его плеча. А может, и до кончика носа, принимая его в объятия небытия.
   Хрясь.
   Как всегда, самым нахальным образом, порог помещения, в которое втащили Ветра, прошелся по нему от пяток до затылка, на последнем особенно звучно завершив свое шествие. Пасторальный мир вокруг взорвался рябью и болью. Клетка с лязгом захлопнулась.
   Аргонианин еще долгое время не предпринимал никаких попыток пошевелиться, собирая по кусочкам свое буквально разбитое вдребезги сознание. Но подняться было все еще непосильно задачей. Стиснув зубы, ящер вращал глазами, и они выхватывали из мрака силуэты других пленников. Новоприбывший их, похоже, мало интересовал. Из этого факта оптимист сделал бы крайне утешительный вывод: раз в него еще не вцепились зубами, значит, здесь кормят. Но Ветер оптимистом не был и пришел к куда более мрачному и, будем честны, более реалистичному заключению: пленников планомерно травят. И ящер, кажется, получил все свои пайки наперед.

Тарион Аидор
Ри'Шаар-дар

Испорченная мантия, пыль и песок в волосах, несколько полосок грязи на лице, боль в спине и шее – чудесный букет ощущений, предоставленных тесным лазом, которым пришлось воспользоваться, чтобы догнать архимага. Зачем вообще она за ним полезла? Сгинул бы себе где-то, глядишь, и место освободилось бы. Но кто его мог занять сейчас? Льот не видела достаточно способных. Впрочем, Тарион тоже вызывал вопросы. Он казался Льот  мягкотелым и слишком добросердечным. А в этот самый момент – еще и идиотом. Кто в здравом уме полезет за фалмерами один?! ОДИН!!! Ко всему прочему, Аидор редко мог жестко поставить себя в разговоре. Даже когда он строжился, то в глазах эльфийки походил на милого щекастенького карапуза, топнувшего ножкой в попытке отстоять свое мнение. Но в то же время он спас Коллегию, как слышала альтмерша, увы, не заставшая триумфа Тариона. И потому завоевал определенное уважение и репутацию у самих магов, но никак не у жителей Винтерхолда. И именно по этой самой причине Льот теперь пробиралась по грязным тоннелям, где в каждом сколько-то удобном углу копошились мерзкие насекомые, словно усиливая эффект от стрекота корусов, облюбовавших вход в шахту.

«Аррргх…уши ему в детсве мало крутили. Ну что за тупой героизм, приправленный самопожертвованием?!»-злилась магесса топая по обжитой шахте, как ей казалось следом за мелькавшем впереди огоньком. По всему выходило, что это импровизированный факел архимага. Очень Льот помогло то, что огонек то и дело замирал, помогая эльфийке догнать путников. Она подошла как раз тогда, когда альтмер осматривался по сторонам, замерев на безопасном расстоянии. Во-первых, Льот не хотела напугать Тариона и поймать какое-нибудь неприятное заклинание. Во-вторых, сама была удивлена тому, что увидела: рядом с архимагом стояла еще одна фигура…с хвостом.

«Чудесно. Только домашнего пушистика нам не хватало. Он что нашел его замерзающим на улице и не смог оставить? Давайте возьмем его в Коллегию…он такой милый!» - почему-то казалось, что Тарион и на это способен. Взгляд эльфийки около минуты был прикован к каджиту и выражал явное пренебрежение напополам со злостью и удивлением. Альтмерша сощурилась и, наконец, обратила внимание на архимага. Ей отчетливо захотелось сказать колкость напополам с гадостью, а заодно узнать, где он споткнулся об каджита.
«Один. Два. Три.,.» - обессиленный выдох, - «Ты больше не в Талморе. Это не война.Это Скайрим. Как-как…к верху…тем самым местом.»

-Я надеялась, что по мне это заметно. – ответила все же Льот на вопрос Тариона и показно отряхнула волосы от пыли, а потом размазав по щеке грязь. Эльфийка посмотрела на свои пальцы, скривилась и попыталась оттереть их об одежду. – Мы в Коллегии любим ползать по всякого рода забытым нехоженым пещерам, чтобы попасть в ловушку. Ведь это ловушка? – поинтересовалась альтмерша.

– Аидор, с Вашей стороны было безответственным безрассудством идти сюда одному. – довольно строго и даже официально заявила магесса, - А что я тут делаю…ума не приложу. Наверное, пытаюсь спасти единственную надежду Коллегии на призрачную стабильность. Или угробить себя…я еще не определилась. – эльфийка подошла ближе и спросила, - Ну что? Идем дальше? Или желаете выбраться отсюда тем путем, которым пришла я? Что вообще здесь происходит? – Льот первым делом пыталась осознать и оценить сложившуюся ситуацию, поскольку не знала, что альтмера и кота завел сюда фалмер. А корусы, стрекочущие, но не нападающие, выглядели, по меньшей мере, странно.

Отредактировано Льот (18.07.2015 21:43:13)