Теплые токи магии струись по венам, согревая, проникали сквозь плоть, пронизывали воздух, и под ними высыхала и истиралась кровь, светлела золотистая кожа, а поврежденные волокна стягивались, словно нити попорченного ковра в руках умелого мастера. Когда от раны совсем ничего не осталось, Сильвенар мягко провел ладонью по месту, где она еще недавно была, проверяя, завершено ли лечение, а затем, недолго думая, вновь поднял руку повыше. Плотные ярко-зеленые завихрения вспыхнули вокруг пальцев и впитались в ткань разорванного рукава мантии, и ткань эта тут же начала стягиваться так же, как минуту назад ― кожа. Им же ― Изменением ― Сильвенар легко отчистил темную ткань от крови. Это было совершенно лишнее, но осознание того, что начатое дело он доведет до конца, необъяснимо радовало босмера. Он задался целью привести альтмера в полный порядок и уверенно, пусть и неторопливо шел к ней.
Если бы Сильвенар хотел, он легко бы почувствовал хотя бы отголоски того, что терзало Далоса, особенно тогда, когда вот так, в тишине и покое, касался его. В конце концов, ему не стоило тогда большого труда заглянуть в голову Каморану, а еще раньше ― Фемнису и другим. Духовного лидера босмеров останавливал вовсе не недостаток способностей; отнюдь, это было сродни почтению. Именно уважение к чужим тайнам заставляло Сильвенара оставаться слепым по отношению к этому талморцу.
Длинные цепкие пальцы, обвивающиеся вокруг локтя, протяжное движение ― и вот духовный лидер уже смотрит Даверлосу в глаза практически в упор с легкой растерянностью и немым вопросом во взгляде. Впрочем, на этот вопрос альтмер ответил еще раньше, чем тот был озвучен и облачен в слова.
― Я берегу. Конечно, я берегу, ― Сильвенар изогнул густые брови, искренне недоумевая. Что он такого сделал, чтобы вызвать подобную реакцию?.. ― Он не будет брошен… Ненадолго. Лес изберет нового… новых…
Но… нет. Далос хотел слышать вовсе не это. Его беспокоила вовсе не судьба валенвудского народа и не сохранность руководящей некоролевской династии, а жизнь и благополучнее конкретного бойчи, причем, больше его смертной простонародной личности, чем духовной сущности.
Он сам в наиболее полном и глубоком понимании.
И Сильвенар растерялся. От такого отношения он отвык уже очень, очень давно, а из памяти ставшего вместилищем босмера-целителя подобное знание и вовсе истерлось как лишнее и ненужное.
― Я… Да, обещаю, ― пробормотал бойчи, слегка приподнимая плечи. А затем вдруг выразительно хмыкнул, склоняя лохматую голову к плечу. ― Но это, боюсь, значит, что больше я не позволю себе так рисковать и отправляться на сомнительные прогулки в твоей компании.
Казнить нельзя помиловать (11.10.4Э203, Валенвуд)
Сообщений 31 страница 36 из 36
Поделиться3111.03.2016 23:39:22
Поделиться3212.03.2016 13:26:41
Не будет брошен надолго? Изберут других? Он лишь грустно улыбнулся в ответ, опуская взгляд на исцелённую руку. Сильвенар не только остановил кровь и заживил раны, но ещё и привёл в порядок пострадавший рукав – теперь казалось, что ничего и не случалось. А жаль… он был бы не против напоминания. Но работа определённо добротная, основательная, не осталось даже крошечного пятнышка крови, на какой-то миг ему показалось что рукав даже выглядеть стал как у новой, не одёванной, формы – но это оказалось лишь игрой света и тени. И такой замечательный эльф может покинуть их навсегда? Особенно грустно было осознавать, что любимого губило дело которому он отдал свою душу. Как же сказать, не нанеся вреда, что его интересует один конкретный Силвенар? Пожалуй, «сейчас ваш народ не должен оставаться один даже ненадолго,» подошло бы в данной ситуации.
Он уже собирался повторить свою мысль в слух как бойчи, казалось, понял, растерялся, задумался и, наконец, ответил.
- Спасибо, - тихо выдохнул Даверлос и весело усмехнулся последним словам.
«Пожалуй, что именно так,» - рассудил он и вдруг задумался над тем, когда они увидятся в следующий раз. Причин находиться при Сильвенаре у него больше не было, разве что Эриендаль будет использовать их знакомство в своих целях, как сейчас с этим записывающим кристаллом. А по тому на душе у него стало очень грустно, хотя альтмер улыбался без тени печали. Он правда рад был видеть, что босмер начал шутить. Должно быть ему стало чуть лучше после встряски в пещере, но тягостных мыслей и чувств в нём было больше, однако, он не позволял им как-то себя обнаружить.
- Тогда я приглашу вас на не сомнительную, - парировал он, - правда таких у меня бывает не много и, разуметься, если вы позволите сделать вам такое приглашение.
Сказав это он поднялся и, продолжая сжимать локоть босмера, помог подняться ему. Тот вроде бы стоял уверенно, но альтмер помедлил, прежде чем разжать пальцы с одной стороны охваченный беспокойством. С другой - тяготящейся необходимостью разлуки, которое давило на него всё сильнее с каждой секундой, становясь попросту невыносимой. Он бросил взгляд в сторону извилистой дороги, с тоской взглянул на Сильвенара, заглядывая в большие глаза, напоминавшие ему густую крону сквозь которую пробивались лучи солнца и понял, что будет сожалеть об этом всю жизнь, если так никогда и не сделает. Чувства всё-таки взяли верх и он, мягко обхватив ладонями чужое лицо, склонился и слил их губы в поцелуе. Голова у него закружилась, и он больше не мог заставить себя помыслить о чём-либо другом. Страсть его стремительно разгоралась. Сердце билось как ненормальное. Кончики пальцев похолодели от страха, а тело возликовало требуя столь желанного. Один лишь разум не пришёл в оживление, уснув глубоким сном.
Поделиться3317.03.2016 19:05:16
― Не сомнительную? ― с подчеркнуто-наигранным недоверием переспросил Сильвенар, посмеиваясь. ― А вы это умеете?
Конечно, свою склонность верить слухам и руководствоваться закостенелыми стереотипами он сильно преувеличивал. Сильвенар никогда не считал альтмеров «плохими» и не таился в своем отношении к ним. Они просто… отличались, и в том не было никакой их вины. Зато бойчи охотно верил в древнюю мудрость: «В каждом народе найдется свое благо». Трактовать ее можно было по-разному, но зато она многое объясняла. Даже агрессивную экспансию Талмора, руководствовавшегося соображениями о благополучии и превосходстве своей расы. Разве что выбранные методы, к сожалению, подкачали…
― Отчего не позволить, ― отозвался босмер, не без помощи Даверлоса поднимаясь с земли. Свободной от чужой хватки рукой он принялся небрежно отряхивать мантию от палой листвы и обломанных тонких веток. ― Полагаю, что видеться время от времени нам придется независимо от нашего желания. В конце концов, через меня сейчас проходят практически все валенвудские дела, в том числе и талморские.
Ну, за исключением тех, разумеется, что Талмор предпочитал утаивать. Сильвенар своим мыслям только беззаботно улыбнулся.
― Иногда даже думаю, что нет-нет да и предложат мне на грудь вашего золотого орла нацепить.
Будучи духовным лидером и наставником, он привык к тому, что подопечные относятся к нему тепло, но по-разному. На встречах с народом Сильвенар ловил на себе самые разные взгляды: благоговейные, почтительные, опасливые, влюбленные и полные обожания. Некоторые украдкой тянули руки, чтобы прикоснуться к рукаву мантии или к длинным растрепанным волосам. Зеленая Леди относилась к этому равнодушно, с пониманием и терпением, а духовный лидер так и вовсе привык, для него это было совершенно естественно. Несколько непривычно и необычно ― в исполнении альтмера, но, в конце концов, велика ли разница? Ростом повыше, кожа пожелтее, а в остальном все они были меры и от одного общего предка брали свое начало. С погрешностями.
И хоть, казалось бы, все к этому вело: и обстоятельства, и поведение Даверлоса ― поцелуя Сильвенар все же не ожидал. Настолько чужда и противоестественна была ему эта мысль, что бойчи, даже если ловил себя на ней, никогда не возводил ее до вероятности. Ведь всем известно ― нерушим союз Сильвенара и Зеленой Леди, и крепость его ― залог процветания Валенвуда.
И столько чувства было в этом поцелуе, столько жажды… что духовный лидер даже не сразу нашел в себе достаточно сил и решимости, чтобы отстраниться. Губы у высокого эльфа были тонкие и горячие, непривычно гладкие, в отличие от вечно обветренных губ самого Сильвенара. Совершенно иная страсть чувствовалась в этом мгновении близости ― близости, которой не было места в сложном плетении мироздания ― непохожая на то ощущение единения, целостности и покоя, что дарила ему по ночам Зеленая Леди. В поцелуе Даверлоса полыхали порыв, бунт, отказ от разумного; он решился на него, уступив желанию, которое доселе таил и лелеял где-то глубоко в своей непроницаемой альтмерской душе.
И все же Сильвенар отстранился. Не вырвался, не уперся ладонью в грудь ― просто слегка подался назад, мягко, но уверенно, даже непреклонно. Он облизнул губы, дыша от волнения чуть глубже, и рассеянным жестом отбросил на спину одну из длинных темных прядей. Бойчи избегал смотреть на высокого эльфа лишь пару коротких секунд, которые ему понадобились на то, чтобы собраться с мыслями, а затем поднял на него взгляд ― смущенный, но уже не растерянный.
― Это… ― он помедлил, подбирая подходящее слово из целого вороха просящихся на язык, ― безрассудно…
Поделиться3418.03.2016 18:57:10
Ну почему нельзя было оставить всё как есть? Почему непременно ситуация должна была измениться? Почему время не могло остановиться и простоять так до скончания времён? Как славно было бы, случись такое и проведи они целую вечность сжимая в объятьях любимого, но нет. Сильвенар отстранился, при том умудрился сделать это не противясь резко, а просто отошёл мягко, осторожно, но уверенно. Пожалуй, именно так и должен был бы поступить государь – внезапно подумалось ему. Но разум его по большей части спал и Даверлос не захотел отпускать духовного лидера, а обхватил нежно, но цепко его запястья. Смотрел ему в глаза неотрывно и едва ли не дрожал от охвативших его чувств и ударившего в голову желания.
Казалось бы, всего шаг в сторону, а сколько боли он причинял! Сердце его разорвалось на две части – одна осталась у него преисполненная болью, другая досталась Сильвенару. Как же так? Так не должно быть! Они обязаны быть в месте, однако всё складывалось так скверно, так скверно.
- Прокляните меня, - горячо выдохнул Далос подаваясь вперёд и вновь оказываясь непозволительно близко к его лицу, нависнув над ним подобно чёрной тени. – Возненавидьте. Пусть я впаду в немилость. Грозите самым страшным, но я не могу перебороть охватившее меня чувство. Я увлёкся вами ещё при первой встрече, вы восхитили меня и поразили. Вы не чета простым босмерам. Пусть я и понимаю, что вы олицетворяете весь этот народ, но вы настолько над ним, что я не могу вас сравнивать. Вы мудры и строги, добры и сильны. Ваша боль стала моей болью. Наш поцелуй будет вечно гореть на моих губах. Пусть даже мы никогда не уволимся вновь моё сердце вас не забудет. Прошу не гоните меня за любовь, это не грех, а добродетель. Да я, наверное, виновен в нём – в том огне что сам разжёг в своей душе и теперь медленно сгораю. Боль моя заслужена. Надежды несбыточны. Но всё же молю вас о снисхождении, не гоните меня.
Разразившись полный речью он крепче сжал пальцы, но умудрился не причинить Сильвенару никакой боли, точно какая-то неведомая сила, живущая в нём самом, даже в момент пылкой всеохватывающей страсти не позволяла ему причинить вреда тому, кого он любил. Однако руки его начали подрагивать, а во взгляде безысходность сменялась надеждой. На что мог рассчитывать этот безумец? Он ведь замахнулся на суженного сведённого с другой самими богами, что его слова и пыл значат простив этого? Такая любовь не подчинялась мирским законам, и он это понимал, однако не мог ничего с собой поделать. Он просто полюбил и теперь страдал от этого, быть может в том тоже была вина каких-то богов, наказавших его за прегрешения коих было множество. Он понимал всё это, понимал, что ничего не получит, но всё же в этот миг «безрассудства» позволял себе надеяться на то, что слова принесут ему хоть желаемое. Как же глупо это было и как больно разобьётся эта мечта, но всё же как он не мог перестать любить, так же он не мог перестать и надеяться…
Поделиться3508.04.2016 20:55:13
Сильвенар слушал, больше не пытаясь отстраниться: знал, что для того, чтобы остановить Далоса, ему не нужно будет больше ничего делать, хватит взгляда и, быть может, особого изгиба губ, чтобы альтмер понял, что большего ему не дозволено.
Впрочем, что-то подсказывало духовному лидеру, что тот и не попытается больше. Редко движущей силы безрассудства хватало надолго.
А вот любви… Уму непостижимо.
― Мне не за что проклинать тебя и ненавидеть, ― мягко возразил босмер, смело глядя прямо в чужие золотисто-зеленые глаза. ― У меня нет никакого права отказывать тебе в возможности испытывать это… чувство. И причины прогонять тебя… тоже нет.
Даже Сильвенар при своем своей жизненном опыте, обогащенным памятью прошлых жизней, испытывал неловкость в сложившейся ситуации. Пальцы Далоса, сжавшие, как в тисках, маленькие тонкопалые руки бойчи, жгли кожу жидким золотом, и пламя, что снедало альтмера изнутри, легко можно было почувствовать, даже не обладая сверхъестественными способностями к эмпатии.
Это чувство… Сильвенар не просто отвык ― он его попросту не знал. Его судьба сложилась таким образом, что женщина у него была (и должна была быть) первая и единственная, ровно как и мужчина у Зеленой Леди (который при определенном стечении обстоятельств тоже мог оказаться женщиной). Простая приземленная страсть, лишенная аспекта исторической данности и спиритической подоплеки, была яркой, дерзкой и, должно быть, резала не хуже раскаленного ножа.
Босмер улыбнулся, доверчиво склоняя голову к плечу, и все же отступил, избавляясь от чужой цепкой хватки. Он, может, и смог бы облегчить сердечную боль Даверлоса, но захотел бы тот принять такую помощь? Нередко бывало такое, что свою рану люди и меры вместо того, чтобы исцелить, берегли и лелеяли, полагая ее частью своей личности, а иногда и вовсе не мысля себя без нее.
Линндевар был ярким тому примером.
― Идем. Мы достаточно уже задержались, ― Сильвенар плавно обогнул альтмера и направился в сторону города, ненавязчиво увлекая его за собой. ― Дела, увы, сами себя не сделают. Подозреваю, что у тебя их, мой добрый талморский друг, ничуть не меньше.
Поделиться3623.04.2016 23:32:16
Сильвенар оставил его в смятении. Это словно не да, ни нет, а некая обтекаемая форма… форма которая смогла явиться на свет лишь потому, что альтмер так отчаянно и стильно полюбил его. Он бы хотел настаивать на ответе, весь тот пыл и юность что жили ещё в нём содвигали его к решительным действиям подкладываю одну идею за другой, одно слово за следующим. Но умом он прекрасно понимал, что настаивать на взаимности опасно… Сейчас владыка простил ему его страсть. Возможно тому было понимание природу чувства – оно зачастую неподвластно разуму и вспыхивает само собой, но как широка та гавань в которой ему дозволено было плавать? Ведь судьба Сильвенара – Зелёная Леди, а он… мог ли он рассчитывать, если не на взаимность, то хотя бы на право быть его любовником? Во всяком случае это было намного реальнее, но просить об этом сейчас, настаивать, рискуя потерять всё… Нет. Нужно было выждать.
И всё же как хотелось ему сейчас вернуться на несколько минут назад… Не с тем, чтобы промолчать, напротив, дабы вновь прильнуть к устам, ставшим для него не просто органом речи, но источником насаждения. «Беги от него,» - тихо шептали ему то ли аэдра то ли даэдра. «Беги, пока можешь, спасайся.» Но как бежать если уйти всё равно что умереть? «А как же Алазар? Что ты скажешь ему?... Неужели ты больше его не любишь?» Какая жестокая шутка. Как много людей и эльфов вопиют о том, что нельзя любить двоих, что лишь одна любовь истинная, но если так, то какая? Он готов был поклялся, что чувства которые он к ним испытывает равнозначны. Мысль о том, чтобы получить возможность быть с одним, но потерять другого причиняла ему боль… И как же быть? Внезапно он оказался заложником собственных чувств, как бы это ни было гадко признавать.
Дела… у него действительно много дел.
- Боюсь что так, - сухо отозвался альтмер коротко кивнув и направляясь в след за Сильвенаром.
Если не знаешь, что делать, то займись работой. Хороший совет, который ему дали в своё время.