- Была, – спокойно отозвалась Изалита, поднимаясь по лестнице. Ступеньки были очень уж крутые, поэтому наверх она скорее карабкалась, цепляясь за перекладины и руками, – лет сорок назад. Или пятьдесят. Не знаю.
Девушка в самом деле понятия не имела, сколько в действительности лет живет на свете женщина, позабывшая свое настоящее имя и для все ставшая Бабушкой – как будто это мягкое слово могло кого-то обмануть… Хотя нет, вон, Летео, видимо, все-таки обмануло – судя по явному недоумению в его голосе. В любом случае, дней рождения гарпия не справляла, да и свои собственные года ее воспитанница смогла точно высчитать только благодаря рассказам селян.
Старая ворожея и вправду когда-то была членом Гильдии – Изалита находила дома какие-то совсем уж древние, разваливающиеся от небрежного отношения толмуды с записями и пачки листов, исписанных мелким убористым почерком и перетянутых полуистлевшими шнурками. На дощатых обложках журналов было выжжено тавро – символ, который эльфийка узнала, побывав в городе. Увидела над дверями здания, от которого волнами исходила магия.
Она так и не прочитала тех записей – бросила на полпути, когда почерк из понятного трансформировался в непрерывное полотно неразборчивых каракулей, а содержание свелось к истеричному «меня никто не понимает, они все идиоты».
Летео, тем временем, продолжал недоумевать. Склонность у него была, что ли? Уже взобравшись на верх лестницы, девушка обернулась через плечо и вопросительно вскинула бровь.
- Экстракт. – Повторила она, всем своим видом будто бы спрашивая – ну что тут такого непонятного. Увидев, что эльф все еще не проникся, она коротко вздохнула, выразительно закатив глаза, и наконец изволила пояснить: - Для трансформации. Ты ведь не просто посмотреть хочешь?
Продолжать она не стала, решив оставить все менее вкусные вопросы на потом – ведь мужчина, которого эльфийка в конце концов ухватила за руки и от малого терпения буквально потянула с лестницы, наконец выбрался, выпрямился и теперь рассказывал ей о чем-то намного более интересном, чем какие-то там глазные капли.
Казалось бы – он всего-то перечислял продукты, но как он это делал! Словно уже видел, что из всего этого можно приготовить и как оно будет смотреться, будучи выложенным на тарелки.  Будь у ведьмы сейчас хвост – и он бы возбужденно метался, а на упоминании про блинчики с вареньем вовсе пришел бы в форменное неистовство.
Изалита ходила кругом мера, заглядывая ему под руки, ныряя под локоть – и каждый раз ухитряясь ускользнуть в сторону прежде, чем этот самый локоть столкнется с ее лбом. К шкатулке со специями она подскочила, совсем уже не скрывая любопытства – и, естественно, тут же сунула туда нос.
Запах – какофония запахов! – ввинтившийся в ноздри сравнивать было решительно не с чем. Пусть бы девушка и читала обо всех этих приправах, но большую часть из них никогда не видела вот так, педантично разложенными в шкатулке, в отдельных секциях – и источающими такой одуряющий аромат.
Изалита звонко чихнула – благоразумно отвернувшись в сторону, чтобы весь этот шафран и базилик не разлетелись по всей кухне – и потерла нос кулачком.
- В Гильдии много народу? – Слегка успокоившись, спросила она, и вскинула взгляд на Летео. – Ты оттуда, да? Говоришь так, как будто оттуда.
С каждой минутой альтмер обрастал подробностями, заставляя Изалиту смотреть на него с все возрастающим интересом: добрый, заботливый, умеет готовить, маг, да еще и из Гильдии, в которую ее когда-то так упорно зазывал Ниниан.
- На улице где? – Безо всякой последовательности эльфийка перевела тему, справляясь о молоке. – Я принесу.

Девушка надула было губы, недовольная тем, что Летео отказался сказать ей, куда запрятал молочную крынку, а после еде и велел «ждать здесь», будто собаке, но быстро успокоилась и за время отсутствия эльфа успела отыскать ножи, выложить разделочную доску – в общих чертах, как-то обустроить рабочее место. Она не знала, что собирался приготовить альтмер, кроме блинов – для которых, опять же, нужно было молоко, в противном случае уже начала бы смешивать тесто.
Пальцы у нее немного показывало – Изалита действительно никогда не готовила… вот так. Ладно бы просто с кем-то, но ведь ее и не учил никто, по сути – разве что собственные пробы и ошибки и старенькая поварская книга. А тут – целый эльф, который не гонит от печки, не ловить тараканов (которых, кстати, тоже не было) пальцами и не сует в рот.
Как только Летел устроил на столе сумку, девушка вновь засновала вокруг, шустро вытаскивая и выкладывая на столешницу содержимое. Сосуд с молоком оказался не крынкой, а объемистой бутылью, с которой девушка не без усилия отвернула пробку – вроде бы просто так, чтобы потом не возиться, но как только мужчина отвернулся, она моментально сделала глоток, утерла губы и отскочила в сторону с самым невинным видом.
Молоко было ледяное, настолько, что казалось, будто Изалита пихнула в рот щедрую горсть снега, даже нёбо покалывало. Только вот у снега не было этого густого жирного вкуса, который ведьме весьма нравился. Правда, не без разочарования она отметила, что захватить немного от образовавшегося наверху слоя сливок не выйдет из-за конструкции сосуда – девушка даже поглядела на бутылку так, словно она могла взять и сей же час перелепить себя во что-то другое, после чего демонстративно перестала обращать на нее внимание.
К тому же, уже появлялись дела поважнее. Например, прибрать все еще слишком длинные рукава – саму эльфийку они совершенно не беспокоили, но готовить, когда у тебя с запястий свисают крылья, будет неудобно.
- Диренни. – Изалита кивнула Летео, выражая хотя бы примерное, но понимание, и огляделась по комнате в поисках чего-то, чем можно было бы закрепить манжеты. – Я видела на том журнале. Про Диренни много писали. Пишут?..
Все еще продолжая поиски, девушка оглядела себя и, сверкнув глазами, неожиданно ослабила и сдернула с себя поясок, благодаря которому мантия не болталась на ней мешком. Ну. Болталась не совсем мешком, скажем так – по крайней мере в талии сидела туго. Этот-то пояс она перекинула за шею, набросила на плечи спереди и, наконец, завязала тугим узлом за спиной. Немного неудобно, но зато рукава можно запихать под ремень – они не будут падать.
На словах о хвосте ее собственный воображаемый хвост слегка качнулся из стороны в сторону, а сама ведьма слабо улыбнулась, показывая, что оценила каламбур.
- То есть, ты ищешь что-то, чтобы доказать, что это особенно есть в тебе? – Изалита выпрямилась и вопросительно глянула на альтмера. В глазах отразилось сомнение. – Это странно.
Для нее, никогда не имевшей иной четкой цели в жизни, кроме как стать наследницей ведьмы, подобное было непонятно, как минимум. Разве не лучше заниматься чем, что ты действительно можешь сделать?
- Так надо что-то доказывать? – Слегка нахмурившись, она заглянула в лицо Летео. Наверное, кто-то другой сказал бы, что она спрашивать подобного не имела права – куда ей, и до того не обремененной особыми обязанностями, а теперь и вовсе от них сбежавшей. Но у мужчины вид на этих словах про всякие «особенности» был невеселый и сам он говорил то ли через силу, то ли слишком осторожно выбирая слова. Казалось, что ему самому такое положение дел было не по душе.

Отредактировано Изалита (06.11.2015 21:49:41)

- Великое… - Задумчиво протянула девушка, ненадолго подняв взгляд – словно она могла видеть нечто, подходящее под определение «великого» и при этом достаточно понятное, чтобы сама Изалита смогла понять, что же достойно считаться великим, а что нет. Бесполезно. Наверху был только потолок. Эльфийка коротко глянула на Летео, не тая своего недоумения. В глазах у нее защипало от раздетого лука, невольно навернулись слезы – в результате чего вид у Изалиты был настолько горестный и печальный, насколько это вообще возможно для невысокой девушки в несуразной мантии на несколько размеров больше.
С тем, что вскоре должно было стать их завтраком, девушка обращалась осторожно, но без должного умения, свойственного тем, кто готовит часто и помногу – она действовала достаточно уверенно и старательно, но, пожалуй, даже слишком: слишком сильно сжимала рукоятку венчика для взбивания, слишком сильно давила на нож, слишком сильно старалась все-все нарезать аккуратно.
Шинкованный лук она стряхнула в прогретую сковородку, размешала ложкой и оставила ненадолго, пока тот не обрел приятный золотистый оттенок, в масло бросила веточку розмарина – уже через несколько секунд от сковороды поднялся аромат жареного лука, а масло впитало запах приправы. Вытащив потемневшую розмариновую палочку – и быстро облизав пальцы – Изалита залила лук взбитой яичной массой и прикрыла крышкой, оставив томиться, как сказал Летео.
- Придворные маги – это ведь важно? – Заглянув в миску с жидким тестом, от которого нежно веяло корицей, спросила эльфийка. – Раз важно, то кого-то совсем обычного не взяли бы. Значит, ты не обычный. Не как все.
Простая, а потому непробиваемая логика, безупречная в своей наивности.
Заприметив банку, зеленоватую, словно толща морской воды летом, девушка быстро обогнула альтмера и буквально прилипла к склянке носом, вдыхая густой сахарно-фруктовый дух, просачивавшийся сквозь крышку. Однако она посерьезнела, выпрямилась и нахмурилась, обернувшись к Летео – стоило ему упомянуть о бабушке.
- Она – ждала? – Изалита слегка поморщилась и передернула плечами, демонстрируя более чем очевидное сомнение. – Она просто делала.
Если верить книгам – далеко не все и не то, что следовало бы делать, воспитывая ребенка. Не то чтобы девушка жаловалась или была в обиде, но она, тем не менее, понимала, что ворожея была отнюдь не эталоном заботливого родителя.
Эльфийка ненадолго задумалась. Провела пальцем по столешнице, собирая малое количество просыпавшейся коричной пыли и растерла ее между пальцами, закусила губу, размышляя – как бы пояснить?
Летео был другой. Просто полярно другой, потому-то он был таким интересным – и, как теперь выяснилось, таким трудным. Он отзывался о сложной и непонятной ведьме системе кровных родственников с явной теплотой, сокрушался тому, что не оправдывает их ожидания, в общем, вел себя так, как Изалите никогда не пришло бы в голову вести себя. Потому что она попросту не знала – как это, когда от тебя действительно чего-то ждут. Бабушка ждала, что подобранное ею дитя станет преемницей, наследницей знаний – но она никогда не акцентировала на этом внимания. Просто растила девчонку так, как считала нужным, не уточняя, что в мире бывает и по-другому.
- Не особенная. – Наконец мотнула головой эльфийка. – Просто я. Просто она забрала меня – и вырастила, воспитала. Наверное. Это не было похоже на то, как люди описывают процесс воспитания. Мы просто жили, она учила меня.
«Просто». Вся ее жизнь проходила под эгидой этого слова, такая путанная и мистическая для окружающих – и такая привычная, как элементарнейший паззл, для нее самой: она просто родилась, просто жила, просто училась, просто, просто, просто…
Ушла.
В этот раз – не пожить в городе несколько месяцев, а надолго. Может быть, даже навсегда.
Изалита моргнула и неожиданно улыбнулась – ярче, чем до этого, но не радостно или по-доброму, а как-то язвительно, с оттенком торжества.
- Теперь она будет искать меня – или начнет все сначала. Я должна была стать ей заменой, наследницей, но меня больше нет. – Улыбка смягчилась, а взгляд неожиданно стал безмятежным, почти мечтательным. – Я не вернусь. Значит, поставленной задачи я не выполнила – и не оправдала ее ожиданий, так? Тогда нет. Разочаровала. Наверное, сильно.
Все с тем же грезящим выражением в глазах, она вновь обогнула эльфа и заглянула под крышку сковородки – кажется, омлет уже поспел.
Прикрыв крышку, Изалита подняла голову и одобрительно кивнула Летео.
- Тогда это хорошо. – Она продолжала улыбаться, но уже не в пространство, а адресуя улыбку именно альтмеру. – Ты много видел тайн?

Отредактировано Изалита (08.11.2015 00:49:39)

Похвала Летео зажгла очередную улыбку на лице эльфийки – довольную сверх всякой меры, немного гордую.
- Но ведь придворных магов меньше, чем просто магов? – Уточнила девушка, вновь сунувшись под локоть альтмера, чтобы поглядеть на тесто – гладкое и блестящее, как молочное зеркало. – Значит, ты в любом случае менее обычный, чем подавляющее большинство.
Бледное тесто негромко шкворчало, покрывалось пузырьками и потихоньку румянилось по кромке. Очередную ложку с тестом эльфийка вытянулась понюхать – и немного задела щекой, измазавшись.
- Я не выбирала. – Спокойно возразила Изалита, утираясь тыльной стороной ладони и с интересом наблюдая за тем, как Летео переворачивает блин – у него это получилось на удивление ловко, даже смотреть приятно. – Она выбрала. Ей был нужен ребенок, девочка, которую можно будет самой обучить всему… Всему, что нужно. К ней приходили другие, взрослые, даже при мне, но они ей не нравились – слишком много лишних знаний, много ненужных амбиций, мало понимания. Однажды она сказала селянам, что ей нужен ребенок – и они отдали меня.
О передаче самой себя не в рабство, но в ученичество к чужой совершенно ведьме девушка рассказывала безо всякой бури эмоций, даже без намека на сожаление в голосе – просто перечисляла факты биографии. С куда большим интересом она облизнула костяшки пальцев, и тут же разочарованно поморщилась – сырое тесто на вкус было сильно так себе.
- Она говорила, что ей повезло со мной, потому что во мне смешались хорошие крови, у меня есть задатки. – Проводив уже несколько голодным взглядом готовый блинчик, девушка алчно сглотнула и продолжила: - Не я выбирала жить с ней и учиться у нее, просто так… сложилось? Так ведь говорят? Обстоятельства, зависящие от нас или нет, складываются и воздействуют на нашу жизнь – то, что она поселилась именно там, что я родилась в определенный день от определенных женщины и отца. Последовательность. Не я выбрала участие в Охоте, но до того я чем-то заслужила внимание Владыки Охоты, потому что до того училась у нее, а она до того забрала меня – и теперь я здесь. Не я выбирала, как себя воспитывать – до некоторого момента. Из-за чужого влияния я стала смотреть на себя так, как смотрю, воспринимать себя – и менять уже соответственно собственного восприятия. Теперь моим выбором будет не возвращаться. Моим – и многих других. Просто они об этом не знают, потому что роль большинства здесь мала.
Один кругляшок все-таки пригорел – почернел, покрылся хрусткой коркой, исходившей запахом гари и горечи. Глядя на то, как  Летео отправляет итог неудачной попытки в мусор, Изалита расстроено закусила губу и проводила грустный в своей убогости кусок теста печальным взглядом. Тихонько вздохнула, встряхнулась – и почти сразу нашла утешение в банке с вареньем, которую деловито подхватила и унесла к обеденному столу.
Усевшись на стул, она устроила пузатый сосуд на коленках, будто это была самая любимая на свете игрушка, и обхватила его руками.
- Мир управляет нами. – Легко пожав плечами, продолжила ведьма. В интонациях проскальзывала торжественность – вместе со сдержанным довольством, будто эльфийка говорила о чем-то нерушимом и вечном, как теплый свет Магнуса или рассыпчатое сияние Магна-Ге. При этом она медленно подняла над головой банку с вареньем, словно та ознаменовала собой Мундус. И почти сразу опустила, тут же с какой-то детской жадностью прижав ее к себе и наклонившись сверху. – Мы управляем миром. Это нормально – как дышать.
В пику замечания о готовности блинчиков, Изалита встрепенулась, споро переставила банку на стол и, соскочив со стула, подбежала к Летео – тот как раз выстраивал аппетитную башенку на тарелке. При этом она часто переводила взгляд на самого альтмера, будто не могла решить, что же ей интересно больше – ажурные золотистые блины, наверняка полупрозрачные на просвет, словно кружево, или все-таки эльф, который знал – видел – что-то интересное, что-то необычное, невиданное.
В конце концов, девушка со вздохом отвернулась от тарелки – и все свое внимание перенесла на мужчину, смотря на него большими-большими откровенно умоляющими глазами.
- Расскажи? – Попросила она, ощупью отыскав ручку сковородки и подхватив ее, и бочком, не отводя взгляда от Летео, передвинулась к столу. – Что-нибудь? Я раньше нигде не была.
Тут на лице эльфийки, уже устроившейся за столом, мелькнуло удивление на грани ошарашенности - кстати, а теперь-то она где?
- Как называется ближайший город? - Мгновенно посерьезнев, спросила она.

Слушая ее достаточно скомканный и не самый подробный рассказ, Летео передернулся, будто проглотил половинку лимона, причем, вместе с кожурой. Однако тактично попытался взять себя в руки и преувеличенно заинтересованно начал перекладывать блины, пытаясь сделать вид, что слова Изалиты его вовсе не трогают. Девушке такое поведение было странно, оно вызывало недоумение и легкое раздражение – в чем дело?
- Вот опять ты, - устроившись за столом, эльфийка с энтузиазмом придвинула к себе тарелку и, вооружившись вилкой, отправила в рот кусок омлета – застывшая белковая пена, пряная от перца, лука и аромата розмарина, буквально таяла на языке, - так делаешь. Хочешь что-то сказать – и молчишь. Зачем?
Она действительно не понимала – для нее собственный рассказ был не более чем пересказом сухих фактов, с которыми, даже пожелай она, все равно ничего уже нельзя было поделать. Так что и переживать смысла не было. Но при этом, хотя сама девушка к перипетиям своей жизни относилась практически безразлично, как к чему-то самим собой разумеющемуся, вроде того, что вода мокрая, Летео же реагировал странно – словно решил переживать вместо Изалиты.
Однако аппетитный завтра отвлек мужчину от мыслей, какие бы не роились в его голове – пожелав гостье приятного аппетита, он принялся за еду, разом как-то повеселев и утратив озабоченный чужими проблемами вид.
- Приятного. – В тон отозвалась эльфийка и ненадолго замолчала, увлеченная поглощением вкусной пищи. Щедрый ломоть омлета стремительно терял в размере, становясь все меньше и меньше, и вскоре исчез совсем. Изалита довольно вздохнула и, отодвинув пустую тарелку, потянулась. Если она и выглядела немного не проснувшейся до того, то теперь последние крохи сна слетели с девушки – она чувствовала себя бодрой, полной сил и сытой. Ну, почти.
- Даггерфол? – Протянутая за блинчиками рука замерла над тарелкой. – Ого.
Волею даэдра забросить могло и еще дальше, но даже и так любые прикидки были излишни – не много, не мало, а другой край страны. Оставь Изалита за собой превеликое множество самых очевидных следов – и даже тогда у старой ворожеи возникли бы проблемы с тем, чтобы выяснить, куда пропала девушка, не говоря уже о том, чтобы ее вернуть. Все-таки неприятный и чудовищный, по мнению тех же селян, облик изрядно ограничивал радиус возможных перемещений. Что же, тем лучше.
- Кстати, не десять. – Схватив разом три блина и плюхнувшись на прежнее место, поправила эльфийка, имея в виду время, которое Летео сам себе отвел в Охотничьих Угодьях. – Там, мм…
Она даже задумалась, пытаясь точнее вспомнить, сколько на все про все ушло времени. Вспоминая, эльфийка зачерпнула варенья из широкой миски – и сразу же перепачкала пальцы.
- Сначала был ритуал благословения охотников и освящения жертвы. Потом рассказали правила – уже для всех. О том, когда начинать гон, что самим охотникам нельзя навредить ни оружием, не магией… Потом отпускают – и дают фору. – Блины с вареньем она свернула в трубочку, а откусив от лакомства, зажмурилась – тесто было нежным, пропитанным тонким коричным ароматом, а варенье – просто выше всяких похвал. Надо ли говорить, что именно такого Изалита раньше не пробовала? В деревне использовали в основном ягоды, в лучшем случае – яблоки, а в этом явно было что-то еще. Счастливый и сладкий фруктовый привкус, казалось, улучшал настроение, как какое-нибудь веселящее зелье. – Не очень долго, но чтобы успеть убежать. Иначе будет неинтересно. Так что… Час? Где-то так. Как минимум.
Изалита взглянула на Летео немного оценивающе, явно высчитывая, какие шансы у альтмера были выжить. Несмотря на то, что он вряд ли умел быстро бегать, и порой бывал так очаровательно нескладен – что в случае погони, конечно, минус – ей почему-то казалось, что возможность была. Быть может, потому что и сама девушка тоже не отличалась большой физической силой и уйти от погони смогла благодаря хитрости в большей степени.
- Или больше. – Объявила эльфийка и слизнула с пальцев липкий сироп. К блинам она уже не тянулась, да и смотрела на них с куда меньшим интересом, чем ранее – будь у нее сто раз здоровый аппетит, еды, чтобы насытиться, Изалите все-таки было нужно не так много. – Можно уйти, если путать следы и сбивать с пути. И отбить запах. Когда ты маг, с этим полегче.
При упоминании об одежде девушка замерла и удивленно взглянула на эльфа. В глазах – растерянность и откровенное недоумение. Которое только усилилось, когда ведьма заметила румянец на щеках собеседника и… у него что, ушки тоже покраснели?
- Зачем? – Моргнув, спросила она и непонятливо оглядела мантию. Осмотрела рукава, подол, даже оттянула ворот, окинув взглядом шитье. Подняла лицо, вновь смотря на Летео. – Эта хорошая. Она мне нравится. И моя прежняя скоро высохнет.

Девушка как-то расстроено опустила взгляд, чуть хмурясь и поджимая губы. Летео, словно нарочно, все усложнял, тем самым значительно затрудняя общение. Хотя нет, не нарочно – и именно в этом была самая большая сложность. Он просто не знал, как это – общаться без лишней словесной мишуры и нерешительности, навязанной правилами «цивилизованного общества» и его «этикетом». «Культурные» люди как будто опасались простой и понятной искренности, потому-то и выдумали тысячу и один способ, как от нее спрятаться, даже разговаривая лицом к лицу.
Летео тоже рос в городе или близко к нему, он служил при «дворе» и вынужден был вращаться в социуме – бесконечно далеком, непонятном, жужжливом и в то же время скрытном обществе. Волей-неволей он и сам стал если не таким же, то, по меньшей мере, удручающе похожим.
- Если бы мне что-то не нравилось, я бы сказала. – Коротко вздохнув, Изалита посмотрела на альтмера. В глазах – укор с оттенком раздражения. Явного. Голос звучит резче и ниже, чем раньше. – Вот так отмалчиваясь, ты все делаешь… сложным. Зачем? И чем вопросы могут меня обидеть?
Воистину. Слово – не камень, синяка не набьет. А он все равно с упорством, достойным лучшего применения, продолжал сглатывать слово за словом, будто они вправду могли по-настоящему уколоть девушку.
- Перестань глотать иголки. - Не попросила - почти приказала девушка, как-то повелительно махнув рукой.
С очередным вздохом она откинулась на спинку стула, покачала головой, вновь заговорила – но уже много спокойнее:
- Не знаю, зачем представлять себя на моем месте просто так – но логично продумывать ситуацию, если опасаешься оказаться в похожей. Здесь не за что обижаться. – Эльфийка повела плечом, отчего ворот мантии, до того удерживаемый на положенном месте – у основания шеи – перетянутым за спиной пояском, снова сполз, обнажая плечо – линию ключицы и очерченный сквозь кожу силуэт акромиона. Ведьма глянула на воротник, как на персонального врага, фыркнула на него, и вскинула голову, более не обращая на полоску ткани никакого внимания. – Почему глупо? Ниниан говорил, что целитель, чтобы быть целителем, должен, кроме всего, уметь две вещи: сострадать и терпеть – итоги своего сострадания в том числе. Он вел книжку, вроде той, что есть у тебя – написал в ней, что из меня был бы плохой целитель. Психопортрет неподходящий.
Необычное слово она, кстати, тоже почерпнула из работ гостившего мага – очевидно, он увлекался, а то и всерьез работал над изучением различных девиаций поведения и сознания. В его заметках он описал Изалиту как «личность природно прагматичную, уравновешенную и, зачастую, неспособную сострадать, но не по причине жестокости нрава, а в силу привитых с воспитанием взглядов и мировоззрения». Эльфийка тогда так и не поняла, чем ему не приглянулось ее воспитание.
Она наелась досыта, но к бодрящей травяной заварке – та как раз немного остыла, достаточно, чтобы ее можно было пить, не раздувая перед каждым глотком щеки, словно маленькие кузнечные мехи – зачерпнула варенья. Без церемоний – пальцами.
- Расскажу. Я не очень хорошо рисую, но если найти камешки, то могу показать, как выглядело святилище и храм.
Летео, тем временем, как будто стало неуютно под взглядом эльфийки – он нервно рассмеялся, опять отвлекся на еду.
- Как это – «что»? – Изалита моргнула, от удивления прекратив облизывать вымазанные вареньем пальцы. – Ты уже перечислил очень немало. Еще магией можно скрывать следы или придавать им другую форму, можно сотворить шум, запах или свет, который уведет охотников в сторону, даже собственный вид изменить, чтобы сливаться с лесом. Главное только не останавливаться подолгу и менять путь.
Вот опять. Летео снова совершал нечто, по мнению ведьмы немотивированное и лишенное какого-либо смысла – переживал о том, что уже случилось. Причем, случилось даже не с ним, а с посторонним лицом. Это было проявлением… чего? Излишней впечатлительности? Или того самого сострадания, о котором в свое время так умно рассуждал Ниниан?
Изалита не понимала. Впрочем, она многого не понимала – и не пыталась это оспаривать. Просто с любопытством вглядывалась во все неясное, не закрываясь от чужеродного, в отличие от многих людей, пусть и далеко не всегда пытаясь по-настоящему все усвоить.
Вот и теперь – она снова рассматривала альтмера со странной смесью любопытства, привычного уже недоумения и завороженности необыкновенным: альтмером, совсем непохожим на то, какими им «полагается» быть, немного нескладным, бесстрашным в своем желании спасти совершенно незнакомую девушку, но смешно пугающимся ее рассказов о делах минувших, внешне мягким и какой-то теплым даже на вид. Изалита с некоторым сожалением вспомнила, как быстро вчера уснула – а ведь могла бы, наверное, очень уютно посидеть у него на ручках.
И у него опять покраснели уши, на этот раз сильнее. Или они и не прекращали?
Эльфийка открыла было рот, чтобы поинтересоваться, не жарко ли Летео, но тут же захлопнула – даже щелкнув зубами – услышав бескомпромиссный тон мужчины.
- Но ведь не падает же. – Растерянно оглядев себя, девушка жалобно вскинула брови и подняла лицо, на котором застыло выражение легкого испуга – юная ведьма уже успела свыкнуться с мантией и вовсе не желала с ней расставаться. Пусть бы та, формально, ей и не принадлежала. – И сапоги у меня есть.
Нормальные, между прочим. Вполне добротные и прочные, вряд ли даже самый придирчивый обувных дел мастер сказал бы, что их нужно срочно менять. Да и платье – тоже:
- Никакое оно не «лохмотья». - Поджав губы и скрестив руки на груди, Изалита отвела взгляд и тряхнула головой. В голосе звучала какая-то очень «девичья» обида. – Там просто юбка такая, я об шиповник изорвала.

Отредактировано Изалита (09.11.2015 00:49:10)

- Я умею говорить. – Вид у Изалиты был практически угрюмый – то ли ее настолько не прельщала мысль о покупке одежды, то ли бессмысленное доказывание очевидного ей изрядно надоело. – Если я чего-то по-настоящему не захочу, то скажу об этом.
На возражение Летео о необходимых целителям качествах девушка только дернула плечом – без неприязни, лишь небрежно подтверждая, что не претендует на всезнание в этом вопросе. К тому же, судя по тому, как она перебирала пальцами шитые манжеты в очередной раз сползших рукавов, от беседы Изалита отвлеклась изрядно – быть может, мантия понравилась ей даже сильнее, чем можно было предположить.
Однако немногим позже эльфийка все-таки подняла глаза – два печальных озера живицы, в которых, впрочем, мелькнул интерес. Маленькая альтмерская хитрость подействовала, упоминание большого, ранее невиданного города сыграло свою роль – и девичий лик просветлел, исчезла печать грусти и тоски такой сильной, как если бы молодая ведьма готовилась спроводить почившего родственника в последний путь.
Пожалуй, именно этот, удачно вставленный в разговор довод, в итоге оказал положительное влияние и не дал Изалите ответить прямым и бесповоротным отказом, о котором она рассуждала только что.
- Он очень большой, да? – С затаенным трепетом спросила девушка и слегка качнулась вперед. – Больше Эвермора? Я только там была.
Вопреки ожиданиям Летео, упоминания о вещах не заинтересовали ее совершенно. Она с одинаковым успехом могла ходить и в совершенно цивильном платье из тонко выделанной шерсти, и в накидке из грубо сшитых шкур, не делая между ними особой разницы. Проблемы из разряда «что же надеть на вечер вторника» были ей чужды, разнообразие гардероба не являлось смыслом существования и, говоря честно, в случае Изалиты наличествовало только из-за ее личных эстетических предпочтений – все-таки она предпочитала носить то, что ей нравилось, соответствовало ее привычке и ощущению красоты. Естественно, что при таком раскладе любая кардинальная смена одежды казалась почти предательством по отношению к прежним нарядам.
Напоследок Летео отполировал предыдущие аргументы последним и довольно весомым доводом – необходимостью запастись пищей. В свете только что проведенной – и для кое-кого не совсем закончившейся – трапезы слова звучали вдвойне убедительно.
- Не такая уж хорошая, раз тебе кажется лохмотьями. – Глухо отозвалась ведьма, поджимая губы.
Изалита обвела стол невеселым взглядом и, тяжело вздохнув, наконец, покорно кивнула – смиряясь, опустила голову и удрученно опала плечами, разом сделавшись как будто меньше в размере. Просто воплощенное уныние.
Изменившийся тон голоса Летео и манера речи, впрочем, заставили эльфийку выпрямиться, устремить взгляд на собеседника – тот вновь будто путался в своих словах или не знал, как бы выразить свои мысли, в результате чего девушка не оставалось ничего, кроме как терпеливо ждать, когда же альтмер соизволит-таки озвучить свою мысль прямо.
Ждать, видимо, пришлось бы долго. У Летео никак не получалось собраться, он странно мямлил, отводил взгляд и тер уши. Под конец эльф вообще тяжело замолчал и при этом обрел какой-то ну совсем уж расстроенный вид.
Благо, Изалита не успела дать ему так много обещаний, чтобы среди них потеряться. Сказать по правде, она вообще не помнила, чтобы действительно что-то ему «обещала», но в силу краткости знакомства и простое согласие выделялось.
- О. – Лицо ее озарилось пониманием. Ведьма выпрямилась, расправила плечи и разом повеселела, довольная то ли тем, что ей представился повод вновь опробовать приобретенную способность, то ли тем, что она этой способностью могла всерьез похвастаться. – Но… Тебе ведь нужен журнал, да?
Ну конечно. Все самое интересное он записывал. Изалита скромно дождалась, покуда Летео отыщет и принесет книгу с записями, после чего встала из-за стола и замерла, не отходя далеко.
Стоило эльфу переступить порог, как девушка качнулась, словно подламываясь где-то в пояснице. Выбросила вперед руки, падая на них – только об пол чиркнули уже не мягкие девичьи ладони, а узкие темные лапы с когтями. Светлая кожа будто вспыхнула, перецветая в насыщенно-рыжий и пошла волнами – волосы, тоже сменившие цвет, теперь яркие, как осенние кленовые листья, казалось, удлинились, рассыпались по спине и обратились шерстью. Черты лица двигались, изменялись и вытягивались. Тело девушки уменьшилось, изогнулось, спина дернулась, когда центр тяжести перекатился из таза в грудь и плечи, а мантия, за несколько мгновений до окончания трансформации вовсе скатившаяся куда-то на талию, стянулась жгутом и превратилась в хвост.
Не было ни треска изменявшихся костей, ни сырого визга рвущейся кожи, ни щелкающего перестука суставов, выходящих из пазов. Со стороны не выглядело, будто превращение доставляло девушке хоть какой-то дискомфорт: вот она только что стояла у стола, а в другой момент вдохнула, шагнула вперед – и опустилась на пол уже лисой.
По-зимнему пушистой и необыкновенно крупной для зверя данной породы и растерянной даже на вид – несколько секунд Изалита просто стояла на месте, поочередно поджимая уши и медленно дыша. Шевелился маленький блестящий нос-кнопка, усердно вбирая ароматы кухни. Эльфийка-лиса привыкала к обвалившемуся на нее шквалу запахов и звуков.
Однако же она не преминула покрасоваться, стоило ей прийти в себя – лисица вскинула треугольную голову, распушила мех и прошла, прямо-таки гордо продефилировала перед альтмером, закружила у его ног восьмеркой, махнула хвостом по коленям.

Отредактировано Изалита (09.11.2015 22:40:17)

Она все еще двигалась немного неловко, как бывает у молодых совсем животных, лисьих детей, чья координация еще не пришла в строго определенное состояние.
Но Изалита старалась. И как не стараться – перед таким-то зрителем.
Летео, и без того значительно превосходивший ее по росту, после трансформации и вовсе вознесся куда-то к небесам – и смотрел оттуда, со своей вышины, смотрел с умилением и таким очевидным восторгом, что по коже невольно пробегали мурашки. Ведьма купалась в его внимании, почти смаковала его, как лучшее угощение, безмерно довольная и враз позабывшая о недавних печалях – ах, да в Обливион эту одежду! Сейчас, под взглядом этих сияющих синих глаз, среди десятков запахов, ставших острыми, будто натянутые через комнату лески, среди звуков, неслышных обычно, но для лисы сливавшихся в мерный гул, разговоры о каких-то там платьях казались несущественными и глупыми.
Хирсин обозначил ее суть и дал ей возможность принимать соответствующий облик – и Изалита радовалась этой возможности почти по-детски ярко.
Большая и мягкая рука Летео опустилась на рыжую макушку, нежно почесала между бархатных ушек, черных по краям, как угольки. Вдоль позвоночника прокатилась волна приятной дрожи – как будто корень каждой шерстинки отозвался на прикосновение. Из горла помимо воли вырвалось курлыканье – вкупе с выразительно зажмуренными глазами этот звук более чем ясно выдавал, насколько ведьме была приятна такая незамысловатая вроде бы ласка. Она была совершенно не против.
И, пожалуй, то же можно было сказать о перспективе съездить в город: все-таки любопытство взяло верх, незаметно отодвинув всякое негодование в сторону – Изалите слишком сильно хотелось повидать большой город, который был, подумать только, даже больше Эвермора! Она с трудом могла представить, как это возможно.
В действительности, все оказалось даже хуже, чем в самых смелых фантазиях. Или лучше, как посмотреть.
Изалита не упустила возможности еще немного покрасоваться перед Летео – похвасталась и хвостом, и ярким мехом, даже продемонстрировала остроту слуха и обоняния, выбежав на улицу и поймав под домом мышку. Во рту потом остался странный привкус, который уже-снова-эльфийка заела блинчиком с вареньем, а Летео потом еще долго как-то странно на нее смотрел. Не менее странно, но как-то иначе, он старательно не смотрел в ее сторону, когда девушка вернулась в прежний облик. Флегматично подтянув упавшую-таки на пояс мантию, ведьма не стала долго задумываться над причинами такого поведения. В конце концов, она уже пояснила альтмеру, что его бесконечная игра в молчанку ни к чему хорошему не приведет и лучше бы прямо озвучивать собственные мысли – быть может, когда действительно станет нужно, он наконец вспомнит и воспользуется «советом».
Уже на выходе возникла заминка – Изалита уперлась метафорическим рогом, ни в какую не желая принимать плащ Летео. Причиной, как ни странно, послужила не личная неприязнь, а намерение самого эльфа – мерзнуть, глотать зелья, а отдать тальму. Дошло до смешного – ведьма с писком вывернулась и сбежала в ванную комнату, стоило ни в чем неповинному плащу просто оказаться рядом. Вернулась, правда, довольно скоро и сама, не пришлось ни колотить в дверь, ни уговаривать – только вот подаренную мантию эльфийка держала в руках, успев облачиться в собственный наряд, нелицеприятно охарактеризованный альтмером как «лохмотья».
Относительно чистые, впрочем, вполне сухие – пусть и пришлось немножко поколдовать, чтобы изгнать остатки влаги из ткани – и сидевшие куда как лучше вещи с чужого плеча. Быть может в своем платье с художественно изорванным подолом и столь же затейливо декорированной накидке Изалита не выглядела степенной городской жительницей, но она определенно смотрелась как будто бы больше собой в этих вещах.
Не говоря уже о том, что нашитые на чулки золотые ленточки выгодно подчеркивали стройность ног, а многочисленные украшения, пусть и не отличавшиеся особой ценностью, придавали какой-то праздничный вид.
Проказливо показав Летео язык, девушка буквально прошествовала на улицу – с таким видом, словно была облачена, самое меньшее, в торжественный королевский наряд.
Кобыла, ожидаемо, забеспокоилась, когда Изалита оказалась рядом – зафыркала, тонко заржала и замотала головой. Благо, владельцу удалось достаточно быстро приструнить животинку, так что взнуздать и забраться на широкую лошадиную спину проблем не составило.
Определенно, в этот раз все было по-другому: найденная, словно выпавшая из гнезда птичка, эльфийка уже не напоминала грязную замарашку, ее одежда, несмотря на слабую свою презентабельность, была красочной и источала аромат земляничного мыла, а глаза самой девушки уже не норовили закрыться – наоборот, непрестанно двигались, охватывая взглядом все, что попадалось на пути, будь то сельские домики, указатели у дороги или редкие пешие странники.
Поначалу Изалита даже норовила свеситься с лошади, чтобы на ходу отломать веточку от какого-нибудь придорожного куста, но по мере приближения к городу присмирела, затихла и, повертевшись напоследок, утянула вперед края того самого плаща, который Летео так хотел ей навязать, запахивая полы. В итоге укутала их обоих, и себя, и альтмера. К самому мужчине она прижалась спиной, не скрывая напряжения – город действительно оказался огромен. А ведь это только ворота! Возле которых уже было шумно и людно: важно прохаживались на посту стражники, ругался с привратником какой-то толстяк в потрепанном пыльнике, доказывая, что «не с чего тут такую пошлину собирать», кружила у сторожевой башенки собака, тут же захлебнувшаяся лаем, стоило подойти поближе. Кобыла согласно всхрапнула.

Отредактировано Изалита (11.11.2015 06:36:32)

Эвермор казался девушке шумным. Однако он не шел ни в какое сравнение в этим городом – здесь все вокруг гудело, двигалось, звенело сотнями разнотонных голосов. Несмотря на то, что за городской чертой земля уже покрылась тонкой снежной простынью, здесь на улице было не сыскать и малейшего белого островка – неусидчивый люд вытоптал все до черноты, до бесцветной слякотности под ногами, копытами, колесами. Воздух был прохладным, если не сказать морозным, но обитателям рынка на это было плевать – они радостно зазывали потенциальных покупателей, сдабривая зычные оклики паром изо рта.
Проплыла мимо массивная статуя, вся изукрашенная лентами, платочками, цветастыми лоскутками и гирляндами с крошечными флажками – забавная в своей праздничности, которая явно не предполагалась скульпторами.
Подступающая зима словно была не властна над этим местом. Неужели здесь везде так? Всегда?
Изалита будто бы нахохлилась и подтянула края плаща. В итоге из импровизированного укрытия торчал только нос и поблескивала пара по-звериному настороженных глаз. Непрестанное движение вокруг нервировало, многочисленные запахи сбивали с толку: с одной стороны пахло рыбой, свежей и не очень, с другой – мясом, с третьей – специями, с четвертой – выпечкой. Какой-то умелец разложился с лотком и торговал масляными духами – проехав мимо, девушка уловила яркий, концентрированный почти аромат мелиссы и лемонграсса, наверняка выращенного в оранжерее.
Эльфийка заворочалась, взволнованно завертелась на месте, когда с плеч вдруг соскользнул согревшийся уже плащ, а теплый альтмер, к которому она мгновением раньше прижималась спиной, неожиданно куда-то пропал – спешился. А ведь Изалита даже внимания не обратила, когда это вредная кобыла успела остановиться!
К счастью, Летео не ушел далеко. Отнюдь – стоял рядом и вежливо протягивал руку, дабы помочь девушке спуститься. Та, надо отметить, помедлила – огляделась поначалу, естественно не успев привыкнуть к царившему вокруг гвалту за столь краткое время, с потерянным видом посмотрела на эльфа и только после, наконец, цапнула его ладонь и соскочила с седла. Отпускать Диренни Изалита не стала, очевидно, выискав источник успокоения в непрерывном тактильном контакте – она жалась к мужчине и периодически норовила зайти тому за спину, будто бы прячась, но вокруг осматриваться стала с большим интересом и с меньшей настороженностью.
Прохожие порой оглядывались – кто просто мазал по ним рассеянным взглядом и продолжал путь, кто присматривался внимательнее. Кто-то негромко хихикнул. Одного слишком уж любопытного парня Изалита одарила долгим немигающим взглядом – и так таращилась на нахала до тех пор, пока он не стушевался и не исчез в ближайшем переулке.
Мощеная улица восторга у нее явно не вызывала – порой эльфийка останавливалась и смешно топала на месте, как если бы пыталась продавить брусчатку, которая в ответ на каждый шаг словно кулаком в ступню била. Стены, мостовая, щебенка, булыжник, заборы – местные жители как нарочно на любое свободное пространство пытались навалить что-нибудь, забивали каждый кусочек свободной земли.
Лошадь посматривала на ведьму – и во взгляде больших карих глаз Изалите почудилось злорадство: мол, что, теперь ты уже не такая смелая? Девушка в ответ только фыркнула и скрылась от кобыльего внимания за Летео, стараясь ступать с ним шаг в шаг, но в какой-то момент все равно сбилась с ритма, вынужденная отпустить теплую мужскую ладонь. Эльфу понадобились обе руки, чтобы договориться с каким-то человеком, от которого пахло прогорклым маслом, уксусом и горьковатой выпивкой, о деннике для лошадки.
Это было ошибкой. Причем, неясно, чьей именно.
Покуда эльф договаривался о времени и плате, Изалита решилась отойти и поосмотреться. Торговых палаток и стоек здесь было немного – дальше вперед они множились, наседая друг на друга, а здесь, на почти что рыночных выселках ютились те, кто не успел занять место вовремя. Хотя румяного бретона, торговавшего хрусткими, запеченными прямо тут, в котелке с маслом, кругляшками в белой присыпке, это совсем не смущало – кульки из промасленно бумаги расходились достаточно быстро.
Немного дальше разложился с грудой каких-то фигурок скучающий босмер – он прямил спину, когда рядом кто-нибудь проходил, и расплывался в такой широкой улыбке, что Изалита про себя удивилась, как это у него щеки не трескаются и верхняя половина головы не отваливается, будто крышечка.
Фигурки девушку не заинтересовали, к тому же, босмер упорно называл статуэтку оленя лосем, а вот еще дальше впереди пестрился цветами куда более интересный прилавок, переложенный многочисленными рулонами, свертками и отрезками ткани, и корзинками с блестящими бусинами, самыми разными: синими, зелеными, с глазками, полосатыми… Нарядная дама как раз расхваливала товар, потрясая перед молодой парой краем лазоревого крупноузорчатого шелка.

Дама была так поглощена пением хвалебных од собственному товару, что совсем не заметила, как Изалита натаскала из корзинки по нескольку бусин каждой расцветки и совершенно спокойно ушла, будто так все и нужно было. Честно говоря, эльфийке даже в голову не пришло хотя бы для проформы поинтересоваться, сколько стоят те или иные пестрые стеклянные шарики – она без всякой задней мысли просто взяла то, что ей понравилось.
Ряды палаток, лотков, стоек и прилавков теснились все гуще и увлекали Изалиту все дальше – та уже немного свыклась с шумом, обилием народа и запахов, а потому шла увереннее, нежели несколько минут назад, ловко уклоняясь от столкновений с прохожими. Время от времени она останавливалась, чтобы взглянуть на очередную диковинку – и часть из увиденного не попыталась прихватить лишь потому что руки уже были заняты.
К счастью для себя – и, вероятно, для Летео, оставленного позади – девушка двигалась строго по прямой, так что ей достаточно было всего лишь развернуться и пойти в противоположном направлении, чтобы возвратиться к таверне. Не то чтобы ей очень хотелось, но эльфийке показалось, будто бы среди всеобщего гвалта она расслышала голос альтмера – неужели он отстал? Или это она так быстро шла?
Изалита коротко вздохнула и все же повернулась, зашагав обратно. Брусчатка все так же неприятно колотила в ноги, поэтому девушка старалась ступать как можно мягче, в противном случае начинало казаться, что мелкие косточки ступней и лодыжек вот-вот раскрошатся.
Летео нашелся быстро – воплощенное золотокудрое беспокойство с тревожным лазоревым взглядом. Он метался от палатки к палатке, о чем-то расспрашивая людей, большая часть из которых пожимала плечами то ли от действительного незнания, то ли от простого безразличия.
Отыскав мужчину в толпе, эльфийка зацепилась за него взглядом, как за маяк, и целеустремленно зашагала вперед.
Увы, в какой-то момент она все-таки сбилась с шага – у нее не было глаз на затылке, а потому-то она и не заметила пьяно шатавшегося паренька. Тот не распевал похабных песенок, не ругался – просто топал себе, вычерчивая зигзаги в подножной слякоти, и водил по сторонам мутным, но совершенно счастливым взглядом. Витая в облаках алкогольных испарений, маленькую метиску он попросту не заметил – и налетел на нее сзади и сбоку, сильно толкнув в сторону.
Выпивоха невнятно пробормотал извинения и продолжил выписывать кренделя в толпе, очевидно, никак не пострадав.
А вот Изалита едва не расшибла плечо, влетев в кого-то жилистого. Некто на поверку оказался молодым на вид данмером, непомерно серьезным, как и подавляющее большинство своих соплеменников, с лицом, изукрашенным вязью татуировок. В волосах у него эльфийка приметила несколько бусин дивного фиолетового цвета и невольно позавидовала – в ее горсти таких не было. Судя по снаряжению, парень был охотником, и мгновением раньше приценивался к луку, надеясь выменять хотя бы часть цены за целую связку преславных собольих шкурок, а теперь – не скрывая раздражения, смотрел на низкорослую нарушительницу спокойствия, наверняка ожидая извинений, в худшем случае, словесных.
Тщетно. Во взгляде ведьмы можно было прочесть восторг и обожание, направленное на вплетенную в височную косичку бусину, но уж никак не стыд и совестливость, каковые положено испытывать мелким задевающим людей девицам.
Сама она, кстати, думала было спросить, не отдаст ли данмер шкурки ей, но в стороне вновь зазвучал горестный от беспокойства голос Летео, и Изалита отвлеклась. Шагнула в сторону, как будто с усилием отвела взгляд, вновь отыскав в толпе альтмера, развернулась и наконец возобновила движение в сторону последнего.
- Карман. – То ли спросила, то ли потребовала она, оказавшись подле. Бесцеремонно взялась за край плаща и отодвинула его в сторону, пытаясь найти на мантии хоть какой-нибудь кармашек. Расстроенно нахмурилась, не отыскав, подняла глаза, жалобно взирая на Диренни. – Нету? Мне их положить некуда.
Протянула ладошку, демонстрируя горстку блестящих сферок.

Прежде, чем девушка успела открыть рот и вымолвить хоть полслова, Летео качнулся к ней так резко, что эльфийка невольно заволновалась, как бы тот на нее не свалился, и сгреб Изалиту в объятия. Изрядно тем самым ее ошеломив – несколько долгих мгновений ведьма просто стояла на месте, тараща вникуда яркие глазенки и откровенно не понимая, что вообще происходит.
Поведение альтмера вызывало столь сильное недоумение, так как его причины для девушки были не то что неясны – отнюдь, она не видела их вовсе.
- Привет?.. – Слегка извернувшись в руках Летео, она заглянула ему в глаза. В ее собственном взгляде плескалось беспокойство. – Что такое?
Услышав-таки о причине волнения, она оглянулась и с сомнением осмотрела путь своего краткого странствия – двигалась она почти по прямой, не сворачивая в проулки, так что заблудиться было бы, мягко говоря, непросто. Однако объяснить столь очевидную истину у Изалиты не получилось – за спиной грохнул чужой, не отличавшийся дружелюбием голос. Манера его начинать беседу с оскорблений – причем не кого-то там, а оскорблений в адрес Летео – ведьме не понравилась сразу и сильно.
Стражник вел себя так, словно был, самое меньшее, владыкой города – пучил живот, дышал, как дракон огнем, луком и перегаром, и старательно расправлял плечи, будто это могло сделать его спину шире. Визгливая телка позади него, по какому-то недоразумению ходившая на двух ногах и обернутая в цветастые платки, тоже не вызывала приязни.
«Драгоценное саммерсетское стекло» едва ли не захрустело между намертво сжавшихся пальцев – те словно свело судорогой, но не от желания сохранить прикарманенные стекляшки, а от обиды за альтмера, который ничем не заслужил такого отношения со стороны двух пейзан, у коих мозгов хватило только на то, чтобы одному нацепить на себя униформу, а другой – сколотить лавчонку и навалить на нее товар.
Изалита ощерилась, чуть ссутулилась и будто бы вздыбила несуществующую шерсть – даже полы плаща разошлись в стороны и надулись от ветра, которого только что и в помине не было…
И тут же сдулись обратно с негромким хлопком, когда обзор девушке загородила мужская спина. У эльфийки хватило благоразумия не оспаривать слова Летео, хотя она и не понимала, к чему было придумывать какое-то там родство между ними. Но возмущения девушки это убавило мало – да с какой это стати Диренни должен отдавать этим хамам что-то свое?!
Попытавшись отвлечь эльфа, она подергала того за рукав, даже попыталась перехватить за руку, но без толку – несколько монет все равно перекочевали из тонких ухоженных пальцев в алчные раскрасневшиеся и пересохшие от долгого пребывания на морозе лапищи.
- Зачем? – Строго сдвинув брови, поинтересовалась Изалита, когда истеричная баба со своим насквозь пропахшим луком защитником удалилась. – Ты ничего им не должен был.
Девушка оглянулась, взмахнув рукой в сторону медленно удалявшейся торговки. Мгновением позже Летео перехватил ведьму под локоть и отвел в сторону, от греха подальше.
А полнотелая скандалистка где-то поодаль неожиданно взвыла и завалилась на бок, истошно голося что-то о судороге и яростно растирая ногу – она совсем не заметила маленькой синей искры, скользнувшей следом за ней по земле и ужалившей ее в ступню.
- Если ты просишь… - Все еще хмурясь, но с меньшей категоричностью ответила ведьма, уже будучи достаточно далеко от места очередного преступления. Альтмер взирал на нее с таким неподдельным беспокойством, что поневоле стало стыдно – пусть бы и все еще было непонятно, за что именно. – Ладно. Но ты все равно не должен был ничего ей отдавать!

- О. – С оттенком разочарования в голосе отозвалась Изалита, позволяя Летео вести себя прочь от места недавней стычки. – И здесь тоже? Ладно…
Она помнила Эвермор и правила, царившие внутри городских стен – люди меняли товар на золото, «деньги», как они это называли. Изредка проводили обмен, к примеру, отдавая за добрый дверной замок кувшинчик замечательного цветочного меда. За просто так никто ничего отдавать не желал – даже если Изалите та или иная вещь была очевидно нужнее, чем владельцу, который, зачастую, даже истинной ценности своего имущества осознать не мог.
Выходит, и здесь царили такие же странные порядки. Покачав головой, девушка коротко вздохнула и побрела туда, куда вел ее Диренни – нельзя сказать, чтобы вся эта денежно-обменная система была в полной мере ей понятна, но она вполне могла принять тот факт, что некоторые места управляются своими законами. И, чтобы избежать неприятностей, им придется следовать.
Хотя, возможно, даже этого будет маловато, если судить по взглядам, какие окружающие бросали на эльфийку. Ведьма держалась спокойно, расправив плечи, но расслабленно, оглядываясь вокруг со сдержанным любопытством и будто не замечая взоров прохожих.
Они сторонились ее.
Обходили, осознанно или нет, огибая, словно девушка была окружена незримым барьером. И дело было даже не в ее одежде – мало ли, какого щеголя можно встретить в большом городе – но в той странной необъяснимой чуждости, которая сквозила в каждом ее жесте. То, как Изалита двигалась, легко, но с непрестанным постоянством уходя от малейших тактильных контактов со всеми, кроме Летео, как смотрела вокруг, глядя будто бы сквозь фигуры окружающих, как если бы те были сотканы из тумана, легко развеиваемого взмахом руки…
Она не считала себя одной из них.
Правда, впрочем, была еще хуже – ведьма не себя считала не такой, как другие, отнюдь, она считала других не такими, как она.
К счастью или нет, но охочих до выручки торговцев подобные тонкости не смущали – или они вовсе не замечали их. Звучный оклик прыткого босмера словно вывел Изалиту из оцепенения – она остановилась, сконцентрировала на мужчине до того безмятежно блуждавший взгляд, пусть и совсем ненадолго, обратила внимание на разложенные на прилавках сумки.
О, сколько их было! Самых разных – больших, маленьких, квадратных, круглых, плоских, широких, с длинными и короткими ремешками, с жесткими ручками, с петлями для поясного ремня, на шнуровке, на пуговичке, прошитых, расшитых, с украшениями, без украшений…
В глазах зарябило.
По-настоящему заинтересовавшись, эльфийка шагнула вперед. Пальцы ее расслабились и если бы не предусмотрительно крепкая хватка Летео, девушка неизбежно вновь уплыла бы у него из рук.
Надо признать, крошечные шелковые сумочки не миновали ее внимания – они были очаровательны, а многочисленные декоративные элементы так понравились Изалите, что та быстро представила, насколько лучше было бы их спороть и нашить на собственную одежду. Однако совсем скоро она утратила интерес, убедившись, что в дамские кошелечки едва ли помещалась ладонь – и шагнула к соседнему лотку, к вящей радости стоявшего за ним торговца.
Из всего разнообразия представленных «изделий из Валенвуда» она выбрала три: неброский на вид кошель из дорогой замши, ладунку на длинном витом шнурке и квадратную сумку с двойным ремнем – через плечо и поясным. Первые два, после более тщательного осмотра, эльфийка отложила в сторону, неудовлетворенная – те оказались слишком маленькими, кошель болтался на длинном ремешке, который легко могли подрезать в местной давке, а ладунка застегивалась на единственную круглую пуговицу, с которой постоянно слетала петелька.
Третья же сумка оказалась не в пример лучше – прямоугольная, с рядом костяных застежек, с плотно прошитыми швами и гофрированным дном, растягивающимся, чтобы вместить в суму больше вещей. Внутреннее пространство, кстати, было обшито шелком, с прилаженными по бокам кармашками.
- Вот эта. – Изалита подхватила выбранную сумку и повернулась, показывая ту Летео на вытянутой руке. – Она хорошая.
Торговец рядом залебезил, рассыпая комплименты чудесному выбору юной особы, да только особа его уже не слушала – пропала из поля зрения, в несколько шагов достигнув места, на которое ранее указал альтмер.
Под широким навесом толклись лавки, практически невидимые под нагруженными на них стопками одежды, неподалеку стучал молотком по болванке обувщик, сосредоточившись на починке чьего-то сапога, вертелся чуть поодаль, силясь себя рассмотреть, молодой парень…
К Изалите подскочили разом две торговки и тут же наперебой принялись расхваливать свой ассортимент, попутно отпуская хвалебные реплики в адрес внешности самой покупательницы – а та от такого напора откровенно растерялась и только хлопала светлыми ресницами, силясь в бесконечном потоке чужой речи разобрать хоть что-то понятное.
Продолжая тараторить, женщины едва ли не затащили эльфийку под навес – и принялись выкладывать перед ней рубашки, юбки, блузы, какие-то смешные беретки…
Несколько секунд девушка взирала на все увеличивавшуюся груду одежек с тем самым что-вам-от-меня-надо-странные-люди-выражением во взгляде, после чего выпрямилась и, явно не впечатленная предложенным, огляделась.
Мазнувший было без всякого интереса взгляд дернулся и быстро вернулся обратно – к манекену, яркому даже в тени навеса. На плечах формы, подогнанной до сходства с человеческим телом, лежал плащ. Двухцветный, красно-желтый – как бычья кровь и лепестки гелиопсиса.
Смекнувшая что к чему продавщица тут же подскочила к манекену и принялась снимать с него плащ, завозилась с завязками… Ее товарка, тем временем, ненавязчиво продолжила расписывать прелести товара, старательно предлагая Изалите бледно-голубую блузку.

[AVA]http://5.firepic.org/5/images/2015-11/15/97sxamursnpd.png[/AVA] Незнакомые, навязчивые женщины вились вокруг нее, словно пчелы вокруг цветка – и жужжали с той же интенсивностью.
Изалита вздрогнула, затравленно оглянувшись через плечо, когда на голову ей плюхнули нелепую огромную шапку. Девушка спрятала руки од своей хламидой и теперь нервно сжимала и разжимала пальцы, хмурилась и порой норовила уйти от слишком фамильярных прикосновений. Проявление внимания к себе путем касаний эльфийке определенно не нравилось, но приходилось терпеть – Летео стоял поодаль и наблюдал за ней с таким видом, словно вот-вот должен был узреть, как минимум, зарождение новой звезды на небосклоне. И пусть бы Изалите хотелось щелкнуть электрическим зарядом по беспардонным рукам торговок, нежелание расстраивать альтмера было сильнее.
Однако когда женщина протянула свои загребущие лапы и потянула накидку с плеч ведьмы, выдержка последней все-таки не выдержала – девушка развернулась на месте, щелкнув каблучками сапог и, жестко прищурившись, перехватила торговку в запястье. Рука была полной, тонкие пальцы едва сходились, но вцепилась Изалита так крепко, что побелели костяшки – не сразу отожмешь.
- Я. Сама. – С едва ли сдерживаемым отвращением процедила ведьма, поразительным образом ухитряясь смотреть на бабу, как минимум, вдвое крупнее себя, свысока. Шикнув в расширившиеся глаза, она отбросила хапалку, напоследок ощутимо царапнув ногтями, и отвернулась. За все хорошее лавочница удостоилась еще и презрительного жеста: неприязненно откинутой в ее сторону кисти, словно эльфийка то ли стряхивала с ладони налипшую гадость, то ли выплескивала оную дрянь из невидимой чашки.
Полная женщина побагровела – и только покровительство наглой низкорослой соплячке очевидно состоятельного альтмера не дало ей тотчас же разразиться непристойной бранью. Кое-как прилепив на лицо насквозь фальшивую улыбку, она подтащила табурет и взялась складывать на него подобранные одеяния.
Атмосфера под навесом стала ощутимо холоднее.
Но Изалите на это было наплевать – наоборот, лицо ее разгладилось, а взгляд больше не метал молнии. Наконец-то свободная в своем выборе, она принялась перебирать в изобилии натасканные вещи.
Упомянутый плащ, ставший, казалось, катализатором всех последовавших событий, все-таки покорил ее сердце – укороченный, больше похожий на двубортную накидку, он напоминал два цветных крыла, сложенных вместе. Нашитые по краям кокетливые воланы лишь добавляли прелести. Боле не сомневаясь, эльфийка отложила его в сторону, намеренная забрать, как только подберет что-то еще.
Цикориевая блуза ей не приглянулась – она был чудесна в своей изящной простоте, но именно это Изалите как раз не нравилось. Слишком тонкая, слишком бледная, слишком скучная. Вместо отвергнутой девушка выбрала терракотовую с солнечно-желтым шитьем и мережкой рубашку. Осторожно предложенную юбку любезно приняла – и, оглядев многочисленные украшения, густую вышивку, пришла в полный восторг, слабо проявившийся, впрочем, внешне. С широким плетеным из красных и синих шнуров поясом сочеталось отлично.
Платье из крашеной в темно-синий цвет шерсти. Чулки на несколько тонов светлее. Ночная рубашка из тонкого, почти полупрозрачного льна, теплая вязаная кофта, такая пушистая и белая, что казалась собранной из зимней песцовой шубки.
Последними были темно-рыжие сапожки, украшенные забавными кисточками из беличьих хвостов. Высокие, добротные, выложенные мехом, на небольшом каблучке – прелесть, что за вещица.
Оглядев выбранные вещи, Изалита неопределенно покачала головой и шагнула за натянутый в стороне полог, призванный защитить желающих переодеться от любопытных взглядом. Из собственной одежды девушка выбиралась медленно, с неохотой – как бы не нравились ей обновки, с нынешним нарядом ее многое связывало и тот был любим, как любимо все привычное, надежное, давно зарекомендовавшее себя.
Опустевший плащ взирал на нее с грустью. Золотые ленточки на чулках печально поникли, а подвески с платья уже не казались такими яркими.
Холодный воздух чувствительно лизнул обнаженные плечи, кожа моментально покрылась мурашками – и эльфийка поспешила надеть новые вещи. Она запуталась в рубашке и долго не могла отыскать ворот – в результате чего, когда ей наконец удалось все сделать правильно, вид у девушки был даже более взъерошенный, чем обычно.
Все казалось чужим.
Из-за полога Изалита вышла медленно, трепетно сжимая в руках стопку старой одежды, как если бы это была любимейшая игрушка для маленького ребенка, неспособного без нее уснуть. Вопреки обыкновению, цепь с тяжелой подвеской она надела под плащ.
- Как будто кожу сняли. Оно жесткое все. – Глухо произнесла Изалита, упорно смотря в землю. Она выглядела расстроенной – и действительно так себя ощущала. Злилась на себя в какой-то степени – потому что теперь, поняв, что новый плащ и юбка, и сапожки ей нравятся, не сможет от них отказаться, хотя те, по большому счету, были совсем не нужны. Втянула носом воздух, помолчала немного, а после почти через силу продолжила: - Нравится.
Застывшие рядом торговки, казалось, уменьшились в размерах, длинно выдохнув. Та, которой досталось от ногтей Изалиты, расплылась в улыбке, предвкушая, как сдерет с Летео и за вещи, и за моральный ущерб – но ее ухмылка тут же увяла, когда юная ведьма бросила на нее раздраженный взгляд.
Девушка встряхнулась и быстро подошла к Диренни, уже привычно скользнув тому за спину, доверчиво прижавшись к боку плечом. Вскинула голову, заглядывая эльфу в лицо:
- Можно уже пойдем? – Тонко и жалобно попросила она, понизив голос. – Мне не надо больше.

[AVA]http://5.firepic.org/5/images/2015-11/15/97sxamursnpd.png[/AVA]Изалита искренне, всей душой желала, чтобы окружающая толпа рассеялась, улетучилась – или чтобы все эти любопытные зеваки разом повернулись в другую сторону. И дело было вовсе не в том, что они пялились на нее, отнюдь – этих взглядов она совершенно не замечала, повышенное внимание к собственной персоне, покуда оно из зрительного не становилось тактильным, эльфийке было безразлично.
Но вот то, как скалились эти две наглые бабы, эти торговки, щеря зубы в том, что они наверняка считали белоснежными улыбками, то, как они нагло и визгливо называли цены за вещи и наверняка завышенные, как высокомерно вели себя с Летео – это ее злило. Раздражение зудящим холодом расползалось от затылка вниз, вдоль позвоночника, заставляло прямить спину, сводило плечи. Даже воздух вокруг нее, казалось, сгустился и стал едва заметно потрескивать… Или не казалось?
Еще одна сальная улыбочка, еще один смешок или взгляд из-под пренебрежительно опущенных ресниц со стороны этих баб – и она бы к даэдра разнесла бы лавчонку. Нет, не взрываясь – без истерик и гнева, просто с ледяной методичностью развалила бы ящики с товаром и обрушила бы опоры навеса.
От непоправимой ошибки ее уберегли два фактора: то, что Летео наверняка оказался бы по уши в неприятностях из-за подобной расправы и то, что рука альтмера мягко опустилась на ее, Изалиты, плечо. Огладила – и прижала девушку к теплому боку. Та ненадолго закрыла глаза, успокаиваясь, и охотно обняла Диренни в ответ, прижалась щекой к складкам одежды, чувствуя, словно спокойствие мужчины – и как ему удавалось все время держать себя в руках вот так запросто? – передается и ей. Он был будто светильник, пульсирующий теплом.
- Я в порядке. – Глухо выдохнула она куда-то в ребра эльфу. Шумно вздохнула, сжала пальцами мантию.
Она испытывала определенные сложности с пониманием собственных чувств в конкретный момент – трудно было понять и тут же признать, что вся затея не была такой уж плохой. Даже совсем неплохой. Просто слишком уж быстро все произошло, слишком мало такой вроде бы мягкий Летео оставил ей вариантов.
Медленно и неохотно эльфийка отстранилась и принялась складывать старый наряд в сумку – такую же новенькую и непривычную, как и все, во что девушка была теперь одета. Прежде чем затолкать внутрь очередную вещь, она каждый раз немного задерживалась – мяла в руках ткань, как если бы прощалась с ней. Или извинялась – то ли за то, что вообще согласилась переодеться, то ли за то, что новый плащ и рубашка, и юбка, и сапоги ей, в действительности, нравились.
Наконец, все было собрано, часть денег из мошны Летео перекочевала в загребущие руки торговцев, и Изалита вышла из-под навеса. За пределами лавки она ощутила себя немного спокойнее.
В ответ на вопрос Летео она помотала головой, показывая, что не устала и вполне может прогуляться здесь еще. Пожалуй, она даже хотела – в конце концов, они, наверное, и четверти рынка не прошли.
- Только одежды больше не надо. – Серьезно попросила эльфийка, привычно обнимая Диренни за локоть. Он шел, попутно заговорив о чем-то, что непременно желал ей показать, и Изалита старалась ступать с ним в ногу – шагать приходилось непривычно широко, и порой она все-таки сбивалась с ритма и начинала семенить рядом, цепляясь за альтмера в попытке поспеть.
Она с интересом вскинула взгляд, заглядывая мужчине в лицо – о торговых рядах со сладостями он говорил с выраженной теплотой в голосе, которую нельзя было не расслышать. Очевидно, это место имело для него какое-то особое значение.
- Яблоки? – С вернувшимся от чужой эмоциональности любопытством переспросила девушка. – Хорошо.
Яблоки она любила. И сливки. И мед. А тут – все разом, да еще и за каким-то скампом в карамели. Рот невольно наполнился слюной и Изалита быстро сглотнула и заторопилась вперед, в том направлении, по которому ее вел Летео.
Продовольственные ряды, быстро оказавшиеся в поле зрения, были местом не менее интересным, чем виденные ранее лавки с украшениями, тканями и всякого рода занимательными безделками. Быть может, даже интереснее. Здесь торговали не только привычной рыбой и мясом – от этих лавок, кстати, порой неприятно тянуло вонью выброшенной под прилавок требухи, - но и фруктами, видеть которые на пороги зимы было необычно. Продавали хлеб разных форм и размеров – в буханках, в караваях, в пышных, обильно присыпанных маком косицах…
Приторный аромат нагретого сахара, меда и солодки провел их дальше, мимо всех прочих киосков – туда, где на радость детворе и сладкоежкам постарше продавали леденцы, медовые сливки, дышавший ароматом ягод кисель и кружки льда из подслащенного молока. Упомянутые яблоки стройным рядком теснились на выставленном подносе, нарядные и блестящие, как лакированная игрушка. Улыбчивые торговцы наперебой предлагали отведать того и другого, и третьего. Изалиту пару раз хлопали по плечам, привлекая внимание, но вместо того, чтобы заинтересоваться, она отшатывалась и упрямо обходила Летео, смещаясь на другую сторону. В итоге она обошла его кругом два или три раза.