- Что? - младший косится с интересом и часть изученного и почерпнутого из касаний Волдери с энтузиазмом применяет на старшем брате, то поглаживая, то легонько царапая. Это неожиданно интересно - пробовать всякие разные ласковые касания, прижиматься и отстраняться, прикусывать деловито за кожу и довольно в брата выдыхать. Похоже на такое идеальное ведение военных действий без грязи и сопровождающих эффектов войны.
Это ожидаемо, после вчерашнего вечера - точно ожидаемо, жажданно приятно до помутнентия в голове и странного горячего тумана. И голос Волдери - дополнительное, отдельное удовольствие.
Может поэтому Себрис и переспрашивает,  прижимаясь теснее, оглаживая брата всей тяжестью ладони по груди.
- Что?
Первое "что" герцог игнорирует, словно вовсе не слышит вопроса, второе же режет слух: если Себрис желал и дальше истязать его, изводя истомой, то выбрал верный путь.
- Не томи, - в самое ухо, кусая за мочку. - Я хочу тебя, Себрис. Здесь и сейчас, - маг трётся щекой, по-хозяйски оглаживает бедро и бок младшего.
Ну добился же своего - теперь можно и дальше гладить, целовать торопливо и благодарно и думать, как именно перейти к этому самому "здесь и сейчас",  при том, что думать Себрису не особенно хотелось, а хотелось... наверное как вчера.
Себрис же... в общем, теоретические познания имел - вырос не на пустом месте и откуда берутся щеночки или там цыплята имел возможность наблюдать. Да и с людьми всё, в общем, было примерно понятно... за исключением того только факта, что брат его девушкой не был. Был у Себриса, конечно, вчерашний опыт, но, как бы не пытался Командор Клинков уложить его в голове, момент перехода от ласк и поцелуев к дальнейшим действиям он вспомнить не мог - всё там тонуло в сплошном тумане, уже от воспоминаний о котором внутри всё замирало и обрывалось. Действовать инстинктивно тоже было сложно - инстинктивно ему хотелось просто от брата не отлипать, заставлять его стонать, вскрикивать и выгибаться, а вовсе не... думать.
И просить брата себе помочь словами Себрис не решается - вместо этого прижимается к брату теснее, пытаясь угадать сам правильное взаимное расположение, гладит Волдери по бедрам и коленям, пробует осторожно стать для старшего ещё ближе.
- Так? - Себрис всё же трётся щекой в ответ, нежничает и переживает, опасаясь напортачить. Вчерашнее лёгкое действо, получившееся вроде как само собою, больше не кажется ему таким уж простым.

Теперь его, Себриса, очередь протяжно звать брата по имени и цепляться за переплетенные пальцы, словно утопающий - он никогда не боялся воды, но тут - страшно и совсем не понятно, как с этим бороться, кроме как довериться и плыть по течению. Громких протестов не происходит - происходят громкие стоны и мучительные метания, - поддавшись ласке раз совершенно невозможно остановиться, хочется ещё и ещё и к концу интермедии Себрис приходит совершенно мокрый и задыхающийся, будто снова в доспехах бегал наверх Башни Белого Золота. Пешком.
Когда Волдери всё же выпускает руку Себриса и отстраняется, чтобы выпрямиться и сесть, то смотрит на него прямо и вопрошающе - захочет ли его благовоспитанный брат продолжать, или изволит таить обиду на старшего, виня в поругании?
И с поруганием совершенно ничего не выходит - он не в силах обижаться, он только тянет брата к себе обратно, благодарно и порывисто пытаясь одновременно огладить и расцеловать.
Бывший ещё недавно активным и жаждущим, что вампир какой, напитаться чувственной атмосферой, Волдери падает в объятия брата, не сопротивляясь и не отстраняясь, ну точно томная дева. Сонливость и слабость, накатившие с новой силой, напоминали о позднем времени: он достиг отчасти желаемого и мозг, будто сработав на неслышимый приказ, велел перестать мучить бренное тело. Завтра ждал новый насыщенный день, и покуда он не настал, покуда нет нужды гнуть спину и плести витиеватые фразы, маг хочет быть рядом с Себрисом, чувствовать тепло его тела и запах, что ещё на грани сознания будоражит, но уже не вызывает той волны восторга, как немногим ранее, слышать ритм сердца и тихонечко, шепотом спрашивать: "тебе понравилось?"
Сонливость и слабость, да... Себрис жадно ловит брата в объятия,  укладывает и на себя и с собою, бережно целуя, потом всё же переворачивается, чтобы Волдери удобно было лежать, подсовывает брату под голову руку, чтобы точно уж знать - он тут, рядышком, потом только, оберегая от всего жаром разгоряченного тела и кольцом рук, сообщает:
- С тобою очень хорошо. Очень...
Короткого импульса магики достаточно чтобы прогнать слабость, но не чтобы разбудить. Наверное. Это скорее выражение нежности, чем лечение.
- Очень. Я останусь, можно?