Девушка негромко рассмеялась, когда Летео подхватил ее на руки и закружил по комнате. Она вообще стала поразительно часто для себя улыбаться и смеяться – именно в обществе этого альтмера. С ним все было как-то по-особенному легко и понятно, так, что на душе становилось светлее.
- Я смотрела на тебя. – Качнула головой Изалита, отметая предположение о том, что она самостоятельно со всем справилась. – Когда ты работал с тарелкой – я смотрела за тобой, как ты все делал. Я увидела – и поэтому смогла повторить. Иначе пришлось бы пытаться намного дольше.
Звонко поцеловав Диренни в ответ, Изалита засучила ногами в воздухе, требуя поставить ее на пол – не от неприязни, просто сейчас эльфийку, вопреки всякой логике (не так уж и велик был успех, но игнорировать его не получалось), распирало от нахлынувшей энергии, в связи с чем хотелось двигаться, а уж никак не висеть кульком на руках.
- Пройдемся? – Ощутив устойчивый пол под ногами, предложила эльфийка и мотнула головой в сторону двери. В общей сложности, она и Летео провели за занятием порядка четырех часов, а может, даже немногим сверх того – после такого не грех было ненадолго выйти на улицу, пусть даже и ночью, и подышать свежим воздухом. Проветрить голову, как говорится.
Летео против не был, и эльфы засобирались. Изалита, как всегда, была одета легче, чем следовало бы при нынешней погоде – по привычке обходилась простенькими зачарованиями на одежду, разве что в этот раз обмотала шею меховым шарфом и натянула на руки яркие варежки из крашеной шерсти.
Уже совсем по-зимнему снежная, о не запредельна холодная ночь была темна – небо оказалось затянуто облаками, щедро сыпавшими на землю снег. Изалита сбежала с крылечка и моментально забралась в какой-то сугроб, задрала голову и, широко распахнув глаза, уставилась ввысь.
Ей нравилось это ощущение – как будто мир начинает слегка покачиваться, если долго стоять, задрав голову; когда кажется, будто то ли это небо падает на тебя, то ли ты летишь сквозь него, а мимо лица фланируют пушистые снежинки.
- Нужно будет еще поработать. Все-таки это была не совсем левитация. – Помолчав немного и расслабленно выдохнув, отметила Изалита. В самом деле – они ведь, по сути, просто толкнули объекты, а не аккуратно переместили их.
Фыркнув на снежинки, девушка развернулась и выкарабкалась из сугроба, подошла поближе к Летео:
- Пройдемся? Сегодня тут красиво.
Пейзаж вокруг действительно был приятен глазу – нетронутый снег вокруг, тишина и темный, обреченный еще долгих три с лишним месяца спать лес удивительным образом успокаивали. Снегопад, казалось, скрадывал все звуки, отчего создавалось впечатление, будто мир заканчивается через несколько шагов – как если бы не было неподалеку ни деревни, ни упомянутого леса, в дебрях которого все еще можно было, прислушавшись, различить шорохи, издаваемые не впавшими в спячку зверьками.

- Телекинез. – Послушно повторила Изалита, отряхиваясь от снега. Девушка ненадолго задумалась и, вспомнив что-то, спросила: - Значит, луна Баар Дау была остановлена с помощью мистицизма? Конечно, сейчас Изалита размышляла с позиции обычной смертной, которой, какой бы могущественной она ни была, остановить брошенный даэдра метеорит ей было не под силу, в связи с чем приходилось задумываться и. Логично было в такой ситуации искать способы, требующие наименьших затрат энергии – и заклинания мистицизма, позволявшие игнорировать физические факторы, наверняка относились к таковым. В отличие от той же левитации из арсенала Изменения, манипулировавшей с более чем реальными переменными, такими, например, как вес предмета.
Взяв  Летео за руку, эльфийка повела его прочь от домика – там, за окошком еще дрожал свет оставленных магических фонариков, отчего коттедж приобретал вид необыкновенно уютный и теплый.
В противоположность ему, лес впереди был холоден и темен, и даже наново сотворенный лимонно-желтый светоч придавал ему в большей степени таинственный и загадочный образ, нежели теплый. Изалиту, впрочем, это не смущала – она смело топала по сугробам, порой проваливаясь и потешно дергая ногами в попытке выбраться. Наколдованный Летео фонарь бросал на деревья и снег причудливые отсветы, отчего временами казалось, что вокруг вспыхивает настоящий огонь, руку протяни – обожжет.
Проплыл и затерялся позади спящий полудикий сад и рябина – та самая, на которую Изалита забиралась осенью. Большая часть собранных рдяных ягод пошла в травяной отвар, который они с Летео распили вдвоем, но кое-что осталось – и после эльфийка сделала из горьких плодов браслет, который затем повесила над дверью. То было не украшение интерьера и уж точно не аксессуар, но оберег, предназначенный защищать дом от проникновения мелкой нечисти.
Таковой, впрочем, поблизости не водилось – или же зловредные болотные виспы и блуждающие духи попросту не попадались на глаза, предпочитая отсиживаться в чаще или навещать кого угодно, только не придворного мага и его гостью.
- Она снова проснется весной. Уже скоро. Здесь теплеет раньше, чем у Предела. – Об этом девушка рассуждала по опыту, ведь деревенька, в которой она жила раньше, располагалась очень близко к горам. – В этом саду есть яблони? Я бы посмотрела, как они цветут.
Когда Летео коснулся ее плеча, девушка обернулась и вопросительно взглянула на мужчину – но тот ничего не сказал. Только снова смотрел на спутницу с тем странным выражением в глазах, каковое ведьма уже могла наблюдать раньше – какую-то затаенную нежность и теплоту, и, в то же время, сомнение. Так и не дождавшись какого-либо комментария, Изалита мимолетно потерлась щекой о руку Летео и, повернувшись, вновь зашагала вперед.
Они поплутали еще немного между деревьев – несколько раз девушка останавливалась, чтобы стряхнуть с ветвей снег или снять сосульку, которая быстро таяла в горячих ладонях – после чего, наткнувшись на небольшую поляну, поделенную пополам упавшим стволом, присели отдохнуть.
Голые древесные кроны тянулись вверх и частоколом окружали полянку. Вокруг было очень тихо – и Изалита невольно ощутила себя… защищенной. Пожалуй, так она не чувствовала себя даже в Коллегии, за толстыми каменными стенами.
- Хороший лес. Люди близко, но все равно хороший.

Летео все беспокоился, как бы не утомить Изалиту своими россказнями, сам себя считал скучным – хотя за время знакомства уже мог бы привыкнуть, что девушка отличалась изрядной внимательностью ко всему, что ее интересовало. А об отсутствии интереса сигнализировала достаточно ярко, чтобы это нельзя было не заметить.
Обычно такое ее раздражало, однако теперь эльфийка пребывала в исключительно благостном расположении духа и потому прощала придворному магу его небольшой проступок.
Разве что только сердито обфыркала Летео в ответ на укол – да прямо уж такое единственное, пф! Впрочем, особенно сердиться колдунья не стала – различила улыбку в голосе, поняла, что альтмер не имел цели ее обидеть. К тому же, мужчина умело отвлек внимание собеседницы упоминанием пирогов и мороженого – если печева за свою жизнь Изалита пробовала достаточно (чего только стоили те многочисленные пирожки, которые она без зазрения совести таскала с чужих подоконников в Дуторгенне), то вот мороженого метиске пробовать не доводилось. Звучало вкусно – до такой степени, что ведьма немедленно пожалела о недостатке свежих фруктов зимой. А ведь до поры созревания еще несколько месяцев, до чего долго придется ждать!..
Словно ощутив разочарование девушки, Летео прижал ее к себе и немедля закутал в собственный плащ – Изалита посопела еще немного, а затем успокоилась, утешившись мыслью, что, если станет совсем невмоготу, то всегда можно будет попросить альтмера сотворить иллюзию. Уж кто-кто, а он умел сделать их правдоподобными.
Помолчав немного, колдунья продолжила разговор о яблонях и вишнях, и пирогах – рассказала о том, как в Дуторгенн делали сидр и ягодное вино. Больших садов там не было, так что большая часть напитка владельцем – краснощеким здоровяком Вик – отправлялась на продажу в город. А то, что оставалось, обычно щедро раздаривалось селянам на празднике сбора урожая.
Изалита мало пила что сидра, что вина – даже слабоалкогольные напитки не были ей по душе, а вот деревья любила. По весне вишни и яблони поднимали на набравшихся силы ветвях целые облака нежных цветов – рассветно-розовых, распространявших вокруг себя тонкий аромат.
Несколько раз она помогала «лечить» яблони и вишни: случалось порой – налетал сильный ветер и валил дерево или ломал ветки. Одни приходилось срезать совсем, другие – подвязывать, а трещины замазывать варом.
Наверно, странно было слушать рассказы Изалиты о деревне, которую некто сторонний мог бы назвать родной для девушки. Упоминая селение в целом, она говорила о нем, словно о каком-то чужом населенном пункте, не более того. Голос эльфийки лишь временами теплел, когда речь заходила об отдельных аспектах проживания там – какими, например, были яблоневые сады Вика и время, проведенное в них.
С той же не чрезмерной, но очевидной для внимательного слушателя теплотой ведьма говорила о лесе – по ее словам, тамошний лес был много гуще, обширней и дремучей местного. То было славное место для охоты – чем пользовались не только деревенские жители, но и племя изгоев, вставшее постоянным лагерем неподалеку. Они и Изалиту в свое время учили охотиться – выслеживать дичь, ставить силки, читать следы. До лучших следопытов, конечно, ей было далеко, но основы ведьма знала.
На стойбище возвышалось изваяние Хирсина – у его ног нередко приносились в жертву добытые охотой звери. И в ритуалах этих Изалита неоднократно принимала участие – о чем не преминула сообщить в числе прочего.

- Аэдра не слышат нас. Они и так уже дали нам больше, чем можно желать – мир.
Летео опасался зря – Изалита отреагировала более чем спокойно на вопрос о Хирсине. Она выслушала, смотря альтмеру в глаза, не отстранилась и не стала фыркать, даже не нахмурилась. Очевидно, что Диренни ни в коей мере не задел чувств девушки. С последующим ответом она, однако, помедлила – метиска отвернулась и некоторое время смотрела в темноту меж скованных холодом деревьев.
- Полагаю, да. С твоей точки зрения. – Наконец ответила она и слегка повела плечом, невольно стряхнув укрывавший от холода плащ. Изалита сразу же схватила край и вернула на прежнее место, после чего продолжила: - Но не с моей. – Девушка нахмурилась, силясь подобрать нужные слова, чтобы полноценно и понятно выразить свое отношение и понимание даэдра как таковых, а Хирсина – в особенности. Прошло несколько долгих мгновений, наполненных тишиной зимнего леса, прежде чем ведьма заговорила опять; изо рта у нее вырывались облачка пара:
- Я считаю. Мы считаем. Что даэдра – не есть зло. И не есть добро. Они есть мощь, сущности, стоящие выше нас по силе. Их стоит опасаться, потому что они другие, потому что наши ценности для них суть ничто. Но это не значит, что с ними нельзя… сотрудничать. Не со всеми. Кому-то из них поклонение из страха приятнее, нежели уважительное служение. Но не для всех.
Изалита выпростала из-под плаща руку и повела ею в воздухе, обозначая окружающий пейзаж – лес, холодный и безмолвный, стоявший вокруг стеной и скрадывавший все звуки.
- Охотник – есть Лес. Он честен. Он прост и понятен – для тех, кто способен думать. Его интриги – это путаные следы и ложные норы, а не лесть, отравленное вино и ножи в ночи, понимаешь? Он не лжет, как прочие. Хирсин привечает сильных, но уважает слабых и отдает почести им и их стражбе – потому что без жертвы всякий хищник захиреет и в итоге погибнет или утратит самую свою суть. Забранному в Угодья, казалось бы, из простой прихоти и развлечения ради, Он дает шанс выжить, испытывает, а не убивает без промедления, хотя мог бы, легко. Он ближе всех прочих к этому миру. Не к тому, что в городах – там по-другому. Но Он отражает сущность всего, что за стенами. – Ведьма перевела взгляд на Летео, молчаливо спрашивая – понимает ли он?.. – Взаимосвязь охотника и цели, радость гона и уважение смерти. Причинение гибели – не из злобы или мести, но от нужды. Почитание жизни, могучей и бесконечной, прекрасной в своей дикости.
Изалита плотнее запахнулась в плащ и потерла нос одетой в варежку рукой. Сказать по правде, девушка не особенно надеялась, что Летео поймет. Не то чтобы она могла делать подобный вывод, основываясь на опыте – отнюдь, такового у девушки почти не было. Единственным, с кем она рассуждала о вопросах собственных верований и восприятия Хирсина, как достойной уважения сущности, был Ниниан – и тот, в свою очередь, очень старательно делал вежливое лицо. Слишком старательно. Даже Изалита, со всем ее пренебрежением к чужому мнению, тогда заметила, что ни одно из ее утверждений целитель на веру не принял.
- Мне трудно объяснить, но я нахожу Хозяина Зверей… созвучным. Природному мироустройству – и мне. Мне ничего от Него не нужно. Я никогда не просила Его о милостях, равно как не молила о снисхождении. Но я чту Его за то, чем Он является для нас и чему учит. Вот и все.
Сказав так, эльфийка снова пожала плечами и слегка улыбнулась Летео – едва заметно, с теплотой и легким снисхождением во взгляде.
«Я не жду, что ты поймешь», - словно бы читалось в ее глазах.
На самом деле, даже хирсиниты далеко не всегда понимали – по крайней мере те, из числа известных Изалите, во многих отношений думали и считали иначе.
Ведьма не спорила с ними. Она не была ни избранницей Принца Охоты, ни истовой его последовательницей, и потому не бралась учить либо проповедовать – она просто отдавала дань уважения тому, кто, в ее понимании, этого заслуживал.
- Это не дебри. – Эльфийка покачала головой и, беззлобно усмехнувшись, теснее прижалась к Летео и обняла его, перехватив руками в поясе. – Все в порядке.
В ответ на предложение вновь попробовать новоприобретенные навыки Мистицизма, Изалита молча огляделась. О да, нынче выбор представлялся куда более богатый, нежели в коттедже – теперь можно было прикоснуться к живому дереву или снегу под ногами, или хоть снежинкам, беззвучно кружившимся в воздухе.
Изалита прислушалась – к лесу и к себе. Она не ощущала беспокойства и, почему-то, была уверена, что дремлющая чаща не проявит враждебности, реши маленькая ведьма соприкоснуться с ее сутью.
- Я хочу попробовать. – Ответила девушка и обернулась к Летео. – Ты со мной?

Отредактировано Изалита (13.04.2016 16:54:44)

- Я не говорю, что они равнодушны. Но я считаю, что они не слышат нас. А благословения в храмах – лишь остаточная их энергия. – Изалита покачала головой, мягко улыбнувшись неверной трактовке ее слов. В любой другой ситуации такое обращение с ее высказываниями могло бы разозлить девушку, но нынешняя беседа проходила в очень спокойном ключе и вряд ли могла считаться хотя бы спором – они лишь делились мнениями. – А если и нет – разве это не эгоистично? Взывать к тем, кто уже растратил силы, создавая мир. Или, может, глупо? Возносить молитвы тем, кто приложил руку к Творению, попавшись на обман?
Девушка пожала плечами и отвернулась. По интонациям ее голоса и безразличному выражению во взгляде легко было догадаться, как эльфийка относится к аэдра.
Никак.
Они не вызывали в ней ни трепета, ни хотя бы какого-то эмоционального отклика. Примерно такое же впечатление вызывал рассказ не очень опытного лектора в Коллегии, если бы тот рассказывал об акавирских верованиях, например – как о чем-то стороннем.
Определенно, все это было Летео в новинку – недаром он крепче прижал к себе Изалиту, словно боялся, что она неожиданно исчезнет или сбежит, и честно признался, насколько затруднительно ему понять точку зрения собеседницы. Впрочем, он искренне попытался – и это уже было хорошо. Внимание к своему мнению Изалита ценила.
- Бабушка рассказывала мне об одном испытании, которому подвергают молодых последователей в некоторых общинах хирсинитов. Ищут необитаемое место, будь то лес или остров. И оставляют там на определенный срок. Задачей является не только выживание, но и осознание законов, по которым действует мир. Потому что, если их не постигнуть, то и выжить не получится. – Эльфийка подняла голову, заглядывая в лицо Диренни, и лукаво прищурилась, дернув уголком губ. – Тебе такое не нравится. Но это пример. Если бы ты больше жил в деревне близ леса, а не в городе, ты бы понимал лучше.
Разговор вскоре совсем сошел на нет, уступив теме, может, для кого-то и не более интересной, но определенно более захватывающей. Летео зачерпнул снега, чем вызвал у Изалиты незлую усмешку: к чему это, вокруг ведь и так полно снега, гляди – не хочу!
С другой стороны, конечно, на небольшом плотном снежке сфокусироваться было определенно проще, нежели на обширном покрывале, что укутывало и поляну, и в принципе весь лес вокруг. Посему, немного поразмыслив, девушка не стала спорить, а просто всмотрелась в снежный шарик и прикрыла глаза, пытаясь не увидеть его глазами, но осязать магикой.
В этот раз дотянуться до внутренней сути предмета оказалось проще, хотя и не настолько, как хотелось бы – Изалита отметила, что нужна дальнейшая практика, а затем быстро прогнала побочную мысль, чтобы не отвлекаться.
Нынешняя задача была сложнее, нежели ранее – не просто соприкоснуться с энергией, но и ограничить поток информации, который та высвобождала.
Как итог – Изалита сбивалась несколько раз, когда провоцируемые действом образы заполоняли сознание, складываясь даже не в воображаемые иллюстрации, а практически в незамутненные чувства, понятные с одной стороны и необъяснимые, не причисляемые к известным – с другой.
Наконец, ей удалось – и, как прежде, девушка осторожно окутала снежок магией, надавила, направила, ввела ее глубже, зацепила и через усилие воли потянула. Она попыталась не толкнуть объект, как ранее, но приподнять его – и заставить зависнуть в воздухе.

Стоило быть с собой честной – Летео порой преувеличивал способности Изалиты. Несильно, но с завидной регулярностью. И хотя с одной стороны это льстило самолюбию девушки, с другой же налагало на нее определенные требования, которым она не могла не пытаться следовать. Менее всего Изалита любила разочаровывать саму себя, а избежать этого горького, разъедающего изнутри ощущения неудачи, в то время как на тебя смотрят невозможно синие восторженные глаза, было, увы, совершенно невозможно.
Потому-то эльфийка временами начинала ощущать себя в определенной степени неуютно. Уверенности и самообладания ей хватало, однако не всегда уместное восхваление зудело на границе сознания, словно комар над ухом.
Что, впрочем, никоим образом не отменяло тот факт, что Изалите все еще было интересно опробовать новоприобретенный навык – и будет интересно еще долго. А восторг от успешного осуществления тонкой магической – и не всем доступной, что дополнительно согревало сердце – манипуляции без усилия затмевал любое недовольство и малейшее раздражение.
Быть может, чуть позже Изалита поговорит с Летео – или даже попытается с ним вместе выяснить границы своих способностей (хотя что-то подсказывало ведьме, что Диренни откажется, убоявшись возможных разрушений, вызванных подобного рода экстремальным тестированием), но это все будет после.
Ныне же колдунья охотно разделяла энтузиазм мужчины – и молчаливо согласилась сыграть.
Не то чтобы девушка понимала смысл игры. Сама она ранее никогда в снежки не играла, и Летео, узнай об этом, наверняка всплеснул бы руками и сей же момент попытался бы исправить это «ужасное упущение». Или, по крайней мере, наметил бы выделить в следующий день немного времени для игры.
Тем не менее, великая цель перебрасывания снежных комочков в тулова игроков от Изалиты ускользала, такое времяпрепровождение казалось ей несколько странным. Однако теперь ситуация обрела новое условие – Мистицизм.
Непонятная забава из бессмысленной резко стала полезной, обернувшись не обычным способом убить время, а настоящей тренировкой.
С тем же успехом, конечно, можно было двигать телекинезом камни, палки или, как немногим ранее, домашнюю утварь, но снежки, с какой стороны ни глянь, были безопаснее, меньше и легче большинства доступных предметов. А начинать стоит с простого. Иногда. Изредка. Потому как обычно Изалите это не особенно нравилось.
Итак, она согласилась. Безмолвно кивнула и перевела взгляд на зависший в воздухе снежный шарик. Ведьма некоторое время просто смотрела на него – так, словно то ли все еще не была уверена в механике игры, то ли вовсе мыслями витала где-то далеко. И то, и другое было отчасти правдой – эльфийке с непривычки приходилось сосредотачиваться, дабы заслониться от знакомого уже потока ощущений, исходившего от маленького и незначительного, казалось бы, предмета.
Но спустя несколько мгновений ведьма будто бы отмерла – встряхнулась и, для пущей уверенности, вытянула руку. Легонько качнула снежок из стороны в сторону, вперед и назад, словно тот был подвязан на нитку, медленно закрутила его и резко толкнула.
Не туда, куда следовало бы, впрочем, согласно правилам игры.
Если у нее вообще есть какие-то определенные правила.
Так или иначе, а снежок улетел вовсе не в Летео, а в дерево – такое же темное, холодное и похожее на воздетую из белой сверкающей тверди черную руку. Плотный шарик сшиб с ветки снеговую перчатку и с хрустом отломил невесть как удержавшуюся на месте шишку. Та улетела в темноту и глухо шлепнулась в какой-то не слишком плотный сугроб – Изалита расслышала только негромкое «пух».
Словно в ответ на столь бесцеремонное отношение, подул ветер – и эльфов осыпало сорванным с ближайших деревьев снежком. Ведьма резко поежилась и неприязненно передернула плечами – немного снега попало ей на шею, забившись под шарфик.

Изалита была, мягко говоря, странным и не самым подходящим партнером для игры в снежки – в силу уже описанного непонимания сути игры. Потому-то, когда Летео вскочил, отбежал в сторону и преувеличенно-торжественно принялся вещать о битве, девушка не вскочила и не попыталась предусмотрительно спрятаться, но лишь обернулась, опираясь о служившую скамьей колодину рукой, и недоуменно взглянула на альтмера. Тот, в свою очередь, воспользовался заминкой и швырнул в ведьму снежком, который, в итоге, угодил той прямиком между лопаток.
Пока Изалита отряхивалась и мотала головой, пятерней вычесывая из волос мелкие снежные брызги, Летео уже успел наготовить новую порцию снарядом – и мгновением позже один из них вновь полетел в эльфийку.
В этот раз, впрочем, она отреагировала, пусть и не так активно, как могла бы любая другая девушка на ее месте – попросту сползла с бревна и вжала голову в плечи, в результате чего снежок безобидно пролетел над ее макушкой.
И, чуть-чуть не долетев до земли, оказался подхвачен – буквально в дюйме от поверхности нетронутого сугроба Изалите удалось остановить шарик. Еще немного – и он безнадежно затерялся бы в снегу, но что поделать – все-таки ведьме еще предстояло отточить новоприобретенный навык.
Она сосредоточилась и повела нагло украденный снаряд по дуге, назад и вверх, а затем, подняв его на достаточную, как ей самой казалось, высоту, мысленным щелчком отправила его в сторону Летео – чтобы удостовериться в правильности выбранного направления, девушка немного выглянула из-за бревна. На фоне темного леса и холодных снежных горбов Диренни казался яркой птицей, по какому-то недоразумению не отправившейся в теплые края.
Сказать по правде, «воровать» чужие снежки Изалите… Понравилось. По крайней мере, это было интереснее, чем лепить их самостоятельно, даже с помощью магии – сделать их с помощью Мистицизма было вполне возможно, но это занимало больше времени, чем допустимо было потратить в условиях снежной баталии. К тому же, если с поддержкой и направлением предмета Изалита уже более-менее освоилась, то вот с давлением ситуация обстояла хуже. Намного продуктивнее было бы позаниматься в этом направлении позже, например, попытавшись сделать снеговичка. Или что там еще делают из снега.
В итоге Летео приходилось уворачиваться от собственных снарядов, которые, к тому же, спустя краткий промежуток времени, стали двигаться быстрее. Впрочем, и альтмер сумел заставить соперницу немного поднапрячься – в какой-то момент девушке пришлось-таки покинуть избранное убежище и начать двигаться по полянке. И хотя она действовала без уверенности, обычно свойственной любому играющему ребенку или взрослому, Изалита определенно увлеклась – по крайней мере, так казалось со стороны, судя по тому, как раскраснелись ее щеки и блестели глаза.

Трудно сказать, оказалась ли победа в итоге за Изалитой – самой девушке казалось, что Летео бессовестно поддавался. Ведьме пока не хватало – и еще долго не будет хватать – умения и сноровки в применении телекинеза, потому-то все эти увертки и показательная капитуляция ей показались, мягко говоря, наигранными.
Когда Диренни вскинул руки и со смехом признал свое поражение, Изалита выбралась из-за дерева, за обширным стволом которого нашла очередное укрытие, и подозрительно уставилась на альтмера. Тот смотрел в ответ невозможно честными глазами, которым, при всем желании, просто нельзя было не поверить. И именно поэтому Изалита не поверила:
- Не моги поддаваться! – Она даже притопнула от досады, и моментально погрузилась ногой в снег по щиколотку – от удара треснул наст.
Кое-как выпростав ступню и едва не потеряв при этом сапожок, эльфийка снова уставилась на придворного мага, но уже с меньшим упреком во взгляде. Поддавался он или нет, но практика так или иначе получилась хорошая – по крайней мере, намного интереснее и продуктивнее, нежели то, что могли предложить в Коллегии. Хотя бы в силу чванливости некоторых тамошних обитателей, наверняка полагавших, что снежки – это развлечение для… как это было, «плебеев»? Не суть важно. В любом случае, Изалита сомневалась, что в стенах alma mater ей удастся позаниматься вот таким оригинальным образом.
Поэтому она, так уж и быть, простила Летео небольшой его проступок и, покачав головой, направилась к альтмеру с намерением помочь тому подняться.
Затея оказалась зряшная – все-таки от низкорослой девицы в такой ситуации помощи было немного. К тому же, сугроб оказался на редкость коварным – в нем при каждом движении словно открывалось второе, третье, четвертое и еще даэдра знают, какое дно. Как следствие, Изалита не только не помогла Диренни подняться, но и сама, провалившись, шлепнулась рядом.
- Это было интересно. – Побарахтавшись немного в снегу, промолвила девушка, и взглянула на Летео. Хотя излишне ровный тон мог сбить с толку, говорила она вполне искренне – ей действительно понравилось. Причиной тому была практическая ценность подобного занятия в первую очередь, но утверждать, что во время оного Изалита не ощущала определенной веселости, было нельзя.
Хотя после активной игры девушке было жарко, ничем неприкрытые ее уши изрядно замерзли и, говоря по правде, пальцы сия участь тоже не миновала. Ведьма придвинулась ближе и прижалась щекой – и покрасневшим от морозных укусов ушком – к плечу придворного мага. Все втуне – его накидка едва ли была сколько-то теплой, отчего Изалита недовольно заворчала.
Захотелось домой. В тепло. Возможно, в горячую ванну – благо, устройство коттеджа позволяло.
- Вернемся? У меня уши мерзнут. А завтра можно попробовать слепить что-нибудь сложнее и плотнее снежков. – Выпрямившись, предложила она и нетерпеливо мотнула головой в сторону дома.

Отредактировано Изалита (27.04.2016 11:46:23)

Изалита не была согласна с Летео – на ее взгляд такого рода тренировка, наоборот, была куда лучшей альтернативой нудному времяпрепровождению в пустом зале в попытках поднять и передвинуть, например, кувшинчик с водой. Хотя как знать – мало ли, какое отношение к процессу передачи и усвоения знаний было у Псиджиков. Быть может, они палками по спине били за попытку взглянуть в окно – Изалита слыхала и о таком…
Спорить о том, чего точно не знала, у девушки не было никакого желания и вместо того она привычно уже устроилась в руках Летео, поджала озябшие руки и запрокинула голову, рассматривая темное небо покуда альтмер нес ее домой.
Коттедж встретил эльфов теплом и затершимися уже ароматами недавнего ужина. Ванная наполнилась теплым паром немногим позже – Изалита в довесок немного помогла теплу заполнить помещение, не желая ждать, пока с этим справится горячая вода. Предусмотрительно, девушка сначала зашла в комнату, где позднее предстояло спать, и вытянула из привезенной с собой котомки сорочку – ту самую, васильковую, которую Летео приобрел для девушки во время первого их совместного похода на рынок.
И еще носки – пушистые шерстяные носки, чтобы не ходить босыми и распаренными после мытья ногами по холодному полу.
- Если в деревне есть плотник, можно заказать бадейку побольше. – Изалита оглядела ванну, вернувшись, и кивнула в ответ на робкий вопрос альтмера: - Можно.
Она уже успела немного свыкнуться с этой его манерой безо всякой необходимости спрашивать разрешения и теперь меньше злилась – порой, конечно, все равно раздражалась, но обычно обходилась лишь коротким согласным высказыванием. Так в любом случае было быстрее и проще, чем подолгу что-то объяснять Диренни – а он, в свою очередь, постепенно отвыкал по десять раз переспрашивать. По крайней мере, так хотелось думать Изалите.
Или это была шутка?.. Прежде чем ослабить застежки и стащить с себя одежду, ведьма пристально уставилась на придворного мага, силясь понять, что это было – серьезный вопрос или все-таки попытка пошутить. С юмором у нее были проблемы.
Так и не поняв, эльфийка решила не задумываться над этим и, безо всякого стеснения раздевшись, забралась в ванну, разом погрузившись по шею. Ей, маленькой, та была в самый раз, удавалось даже ноги вытянуть, а вот Летео или, тем паче, им обоим было бы непоправимо тесно. Жаль.
Идея с приобретением бадьи побольше с каждой секундой казалась все более и более привлекательной.
Немного поплескавшись в почти горячей – все, как ей нравилось – воде, Изалита села и, чуть повернувшись, потянулась к мочалке и мылу, дожидавшимся на привешенной на бортик полочке.
- На. – Сказала она, передавая банные принадлежности альтмеру.

Изалита блаженно вздохнула и, расслабленно опустив плечи, запрокинула голову, опираясь затылком о гладко стесанный бортик ванной. Горячая вода ласкала кожу, распаривала ее, отчего та покраснела – будто начала светиться изнутри – и стала очень чувствительной. Тело казалось приятно легким. Негромкий плеск воды и чувство присутствия кого-то – Летео – рядом успокаивали.  Голова совсем немного кружилась, как это часто бывает, если сидеть в очень горячей воде – из-за этого окружение казалось совсем немножечко нереальным. Размывавший видение пар лишь усиливал это впечатление – он скрадывал цвета: серой плитки, темно-коричневых, пропитанных и навощенных от влаги и жучков перекрытий, серебристого прямоугольника зеркала, приглушенной желтизны соломенных мочалок и разноцветия флакончиков с бальзамами и лосьонами.
Казалось бы, невелика радость – принять ванну, состоятельным гражданам сие занятие доступно едва ли не ежедневно. Но для Изалиты, пусть и воспринимавшей периодически появлявшиеся в ее жизни те или иные блага, как должное, времяпрепровождение в цивильной бадье с чистой согретой водой, а не возле какого-нибудь ручья, являлось одним из доступных воплощений удовольствия.
- М?.. – Отозвалась девушка, ощутив прикосновение – Диренни наклонился и трогательно потерся носом о тоненькое плечо. Вьющиеся пшеничные волосы скользнули из-за его шеи и упали в воду. Золотистые пряди покачивались и плавно развевались под ее поверхностью, словно диковинные водоросли.
Изалита негромко рассмеялась и повернула голову, коснувшись губами мягкой щеки альтмера.
- Я знаю. – Слегка улыбнулась колдунья и подняла руку, коварно обрызгав Летео спину – капли, быстро остывая, покатились вдоль позвоночника. Хихикнув собственной шалости, она оттолкнулась от края бадьи, садясь прямо, а затем, немного подумав, вовсе встала и пересела на бортик. Якобы чтобы Летео было удобнее тереть ей спину.
На деле же – Изалита попросту дразнила его, не особенно пытаясь это скрыть. Это было очевидно хотя бы по тому, как она сидела – чуть повернувшись, перенося вес тела на одну сторону и уперев кулачок в бедро, отчего изгиб талии обозначился явственнее.
Эльфийка немедленно покрылась мурашками, даже несмотря на то, что в помещении было очень и очень тепло, многочисленные капли блестели на смугловатой ее коже, стекали из-под затылка, с намокших волос, между лопатками – к ямочками на пояснице и ниже, к ягодицам.
- Согрелась. – Эльфийка обернулась через плечо, лукаво стрельнув взором в сторону альтмера, и выпрямилась, переводя взгляд на скучавшую без дела мочалку. – Ты хотел потереть мне спину?..
Девушка вытянула руку и взяла с полочки на бортике брусок мыла – тот был новеньким, пах лемонграссом, в отличие от предыдущего, который варили с лавандой – и протянула его Летео, разворачиваясь так, чтобы у мужчины была возможность увидеть многим больше, чем одну только спину.