Непонятный порошок, тяжело стряхивавшийся со слипшихся мохнатых шкур псов, пришлось вычёсывать и руками, и Фауст пыхтел над вертящимися, грызущими свои бока и плюющимися от этого псами.
- Вот дрянь, чем же вас осыпали!
Он не рискнул попробовать с пальца, хотя мысль проскочила в его голове. Это могла быть зола из гоблинских костров и жаровен, а могла быть и костяная мука, и какая-нибудь ядовитая смесь. Они с Майрой убежали достаточно далеко, чтобы не видеть примитивных существ и не слышать погони, но кто знает, что было в их маленьких башках с кривыми чертами.
Псы повалились на землю и завозились, стараясь счистить с себя всё, и Фауст не стал им мешать, снова сосредоточившись на форте. Жрица только отдышалась.
- Думаю, если бы я был живым клыкастым негодяем, опаивающим мужиков какой-нибудь херовиной, и не был при этом отшельником, живущим в одном лесу всю жизнь, я бы устроился в каком-нибудь таком месте. Не ногтями же за день землянку где-нибудь рыть.
К тому же, с осенью в Нибен приходили более холодные ночи и дожди. Фауст отряхнул грязь с себя. Хмурый день постепенно хмурел и мурел, пока они носились по лесам и весям. Никаких шансов пройти по свежим следам не оставалось, несмотря на то, что Добряк вытащил заткнутый за пояс рядом с ножнами кинжала кусок тряпки и сел, глядя на северо-восток и постукивая грязным хвостом по земле.
- Надо возвращаться. Собаки что-то чуют, но обниматься с ещё какими-нибудь агрессивными местными жителями я бы оставил Легиону. Обойдём берег мимо форта, чтобы с гоблинами не сталкиваться. Нам повезёт, если мы хоть в сумерки вернёмся.
"Мне повезёт, если Цилла не пустится следом за мной. Она чутка, но боги, гоблины, орки, а она безоружна и не видит тропы!".
Вот уж чего точно не хватало – искать след потерявшейся сестры в полном тварей лесу в ночи.

Отредактировано Фауст (01.12.2016 22:44:02)

Подпись автора

Вступай в Имперский Легион. Посмотришь мир. Отморозишь задницу
- Капитан Фалько, circa 3E 427

- Настолько далеко? Нет, я вообще не хотел на целый день уходить. Если торговец завтра утром соберётся, а я не вернусь – чесать пёхом нам с сестрой до…
"Лейавина, да на кой ей это знать. С гоблинами и чем ещё веселее по дороге мы никогда не доберёмся, но бродяжничать на юге лучше, чем здесь зимой".
Фауст присел на корточки, с задумчивым выражением лица гладя беспокойных собак. У них всегда, с самого момента, как он встретил их уже взрослыми, был такой грустный взгляд, что можно целый день играться и валять по земле какой-нибудь обмотанной тряпкой палкой, лишь бы не смотрели глаза в глаза, повесив мягкие уши.
- Раны? – переспросил полукровка, широко открывая обычно чуть прищуренные глаза и теряясь. – Да не, – он показал уже свернувшуюся кровь в царапине на тыльной стороне ладони и, прочесав налипшие к вискам патлы, случайно нашёл такие же сечёные царапины на левой щеке, – херня, через два дня само заживёт.
Ветки – не стрелы, они в земле не торчат, чтобы напитываться всяким добром – столбняком, например. А стрел не хватало.
- Не пойдём до лагеря, я против. Если рассиживаться не будем – обойдём по старому съезду к форту и дороге к повороту до деревни. Ну а если там гоблины сторожат… ну тогда действительно за помощью пойдём. Только вот я бы поломал хотя бы по палке, не драться – так дорожный посох, а то до дороги мы и затемно не дойдём, такие тихоходные.
С этими словами он подскочил, немало пугая зверюг размером в половину-две трети себя, и пошёл приглядываться к веткам стоящей в первом ряду от берега ивы. Заодно и умыться и глянуть на берег позади. Подниматься под откос в массив леса и идти напрямую он вовсе не рассматривал, в лесу сидели озлобленные чужими ловушками страшные зелёные гобляди (да, Фауст был по жизни солнышко и что мог бранифицировать, попав в неприятное положение – бранифицировал). Не то чтобы он боялся побегать – на голодный желудок дозы адреналина самое оно, чтобы почувствовать себя счастливым и чуть менее голодным, но не страшная, хотя и очень зелёная жрица бы вторую пробежку вряд ли без привала осилила. А ниже по реке всё ещё дымило, хотя не так сильно, чтобы заподозрить лесной пожар.

Отредактировано Фауст (01.12.2016 22:43:06)

Подпись автора

Вступай в Имперский Легион. Посмотришь мир. Отморозишь задницу
- Капитан Фалько, circa 3E 427

- Это да… – пространно протянул Фауст, глядя в такое же неясное никуда где-то над противоположным берегом. Про Имперский Тракт в голове смутно всплыло что-то из намедних разговоров торговца, почти слышко скрипевшего затёкшей с утра пораньше спиной в ухо ещё валяющемуся на мешках после ночной прогулки "по грибы" и дремлющему полукровке.
Возможно, людное место, к которому заворачивают, чтобы передохнуть в путешествии денёк, и правда было хорошим вариантом. Возможно, если Маний посмеет кинуть Сциллу в деревне помешанных и свалить, он доедет до таверны и там, без присутствия слепой, но вовсе не глупой сестры, Фауст объяснит этому трясуну доходчиво, на каких условиях ему вернули повозку и что так поступать – вообще не по-братски, да. О, да, торговец его порядком раздражал своими косыми взглядами, отпущенными под нос комментариями и вот этим всем. У Фауста только перестала болеть денно и нощно покрытая ожогами спина, а до этого он был вообще злой, нервный, и яд в кулак с трудом сплёвывал, чтобы не делать Цилле паршивее.
Плеск немного отвлёк его от задумчивого наблюдения синеющих теней на противоположном берегу и он поспешил на подмогу, не задавая тупых вопросов. Тупых – это вроде "ты в поря-ядке, а-а?". Ну конечно же нет, посмотри на мокрый подол. Хорошо, что Цилла сама поняла, что в платье на дороге бездомной плохо. Женская одежда – всегда скверный выбор, если не знаешь, когда пускаться бежать.
- М-м, с находочкой, – с трудом нашёлся, что прокомментировать, кроме братского заботливого "срочно отжимайся!", Фауст и подошёл ближе, осторожно ступая по влажной земле берега. Тут же сапоги напомнили ему, что их следовало ещё год назад поменять, да не на что, и вообще они-то сняты с чужой достаточно компактной ноги заместо работы соседа с улицы у ворот, и уже успели прохудиться в том же месте, что и всегда – на левом мыске у мизинца. Видимо, он как-то не так бегал и ходил.
"Мда", – подумал полукровка, ощущая холод, даже отступив назад, а потом просто послушно пошёл вытягивать находку на берег, не столько думая о просьбе, сколько "а, что уж!".
Пропитавшаяся водой и илом древесина больше напоминала окаменелость на ощупь, нежели обтёсанную некогда наспех доску, и чудом не пропорола старыми занозами мозолистые пальцы лучника без лука. Вёсла, лежавшие в том же иле, казались сохраннее и добротнее, но весили с целую гигантскую дубину. Фауст, попыхтев и пошуршав вокруг того и другого борта, с неудовольствием задней мыслью оценивая ощущения ног, вытянул лодку на берег и порылся на её дне. Там валялась только окаменевшая, как и всё, тряпка, верёвка, которая ломалась, а не гнулась, заржавевший меч и – он сразу приметил – очень опаршивевший кошель с парой десятков целых септимов. Скарб авантюриста, но не обывателя. Владельца, впрочем, следов нигде, а в воду лезть Фауст не хотел.
Повертев с минуту бесполезно хрупкое, но всё же заострённое железо в руках, вспоминая все пословицы, что любой предмет в руках – оружие лучше, чем ничего, и всё в таком роде, он решил оставить меч, кинув на дно лодки, а септимы, в плохом состоянии, но нетленные, очистил пальцами от налёта насколько возможно и поигрался, привлекая внимание жрицы. Ему как-то не сразу в голову пришло, что она мародёрство вряд ли одобряет, даже такое обезличенное.
- Бесполезное корыто, годы тут пролежало, брось. Пошли до Моста, заодно узнаем, где нынче Легион стоит.

Отредактировано Фауст (21.12.2016 04:42:27)

Подпись автора

Вступай в Имперский Легион. Посмотришь мир. Отморозишь задницу
- Капитан Фалько, circa 3E 427

- Да-а, ещё бы его нести было возможно, – протянул Фауст, посмотрел ещё немного на вёсла, поглядел на собак, мол, а надо оно нам? Мы сами шустрая угроза.
Верно. Но сейчас бы лук…

Когда они наткнулись, впрочем, на очередных гоблинов, в уме босмера-полукровки сами собой начали сплетаться матерные стишки про жопы на горизонте, восходящие всякий раз с другой стороны. К сожалению, таланта к стихосложению у Фауста отродясь не водилось, у него собаки-то были названы одна банальнее другой, что некогда было большой проблемой, потому что недостаточно пафосно презентованная гончая теряла треть своей цены в глазах аристократии, и именно поэтому точный текст "жопы за жопой" в данном повествовании приводиться не будет.
- Какие-то мутные гоблины, – заметил он, держа за загривки очень нервничающих собак. К сожалению, только подходившая к укрывавшему их дереву ящерица топтала как медведь-шатун. Фауст поморщился. Со стороны дороги, по которой гоблины маршировали не хуже имперских легионеров, только сутулые, зелёные и страшные, раздалось узнаваемое, хоть и какое-то заторможенное боевое "РЯ-Я-Я-Я!". Авидий не стал дожидаться, пока за ними придут и окружат и, отдав собакам приказ кусать, сам выпрыгнул, привлекая внимание как первый видный в высокой траве и кустарниках вражеский элемент.
Уворачиваться от стрел его жизнь, конечно, не готовила, но кривые руки гоблина, не предназначены для меткой стрельбы в принципе, что говорить про длинный имперский лук, который зелёное фигло даже натянуть полностью не в силах. И дело не в том, насколько крупен гоблин – вождь этой кодлы был ростом с недомерка-Фауста, если не выше, и вряд ли уступал в силе сидящему на бедной диете бродяге – дело в навыке. Служилые соседи с улицы говорили, наблюдая, как лишь недавно нарисовавшийся приёмыш Авидиев точит стрелы на пороге и взвешивает их на пальце и на луке в разных позициях на плечах, проверяя баланс и длину на глаз, что в Легионе учат стрелять навесом по команде, поддерживая атаку и делая в минуту залпов шесть, полгода, но настоящие лучники учатся всю жизнь, подразумевая, видимо, что у оборванца в крови, в инстинктах, в ушах сидит иметь талант к древнему и уважаемому оружию, не менее страшному для боевых порядков, нежели магия.
Было самое время проверить гипотезу, для начала – отобрав у большого гоблина игрушку.
- Майра, прикрой меня! – бросил назад Фауст, не уточняя, как – станцевать танец аргонианских древоустов (или как их там?) или же закидать гоблинов пирожками из грязи.
Камни из пращи как будто ударились о него, но боль была не больше, чем от мелкой гальки, брошенной ребёнком – Фауст мигом узнал действие магии, и ещё смелее, крикнув псам грызть и драть, что отвлекло копейщиков, с наскока вломился в гоблинский строй, расталкивая зелёных локтями и подножками. О защите думать было как-то несподручно, раз уж они с псами и жрицей в меньшинстве, и, оглядываясь одним глазом на трясущего посохом шамана, Фауст вырывал, передразнивая гоблина рыком, лук, чтобы использовать его как оружие. На краю сознания, отчасти подавленное адреналиновым восторгом, трепыхалось животное желание спрятаться от обжигающей магии, но Фауст продолжал бороться, с большим трудом, взрывая худыми подошвами щебень, камень и пыль на дороге, разворачивая вождя как живой щит против других гоблинов. Лай и скулёж не говорили ничего хорошего, и уже было пора бы, два пинка по колену гоблина – будучи маленьким и с острыми ушами редко выигрываешь трактирные драки без грязных приёмов – откатиться. Так Авидий и сделал, в ответ, впрочем, получив выбивший из него дыхание и вообще поваливший в яму удар концом лука – но оружие заполучил и быстро откатился дальше, ползя на четвереньках, в траву, спасаясь с пути сразу двух копейщиков с отчаянным псом на ноге одного и шаманского заклинания.
У них не было никаких шансов переложить гоблинов и не получить копьём в брюхо. Добряка уже затравили и отгоняли гоблины, шедшие впереди по дороге, белая с коровьими пятнами на ушах и морде голова пса была спрыснута кровью. Но с луком было куда лучше, чем с веслом или коромыслом. Можно спустить тетиву и долбануть по лбу самому любопытному, а потом – бежать.
Только подхватить одну из рассыпанных из колчана вождя во время борьбы стрел с дороги и выстрелить в упор Фауст не успел. Ничего вообще не успел. Просто из головы ближайшего гоблина в районе темечка вырос метательный топорик и гоблин упал мордой в разбитый дорожный съезд.
Никогда удача не была более благосклонна к Авидию в этом году!

Отредактировано Фауст (26.12.2016 06:41:31)

Подпись автора

Вступай в Имперский Легион. Посмотришь мир. Отморозишь задницу
- Капитан Фалько, circa 3E 427

— А у анвильского графа, говорят, был искусный придворный маг. Подорвался на собственной руне. А тут всего лишь деревенский алхимик.
Эльф нарочито держит дистанцию, приглядываясь к путникам, словно в тех есть что-то такое, что заставляет не расслабляться. Ну кроме их наличия на тракте и, собственно, направления — не даром аргонианка реагирует так на упоминание деревни, тогда, спрашивается, какого им понадобилось в Мосте да ещё и без должного вооружения. Не верилось что-то в незнание обстановки на дорогах.
— Я — нет, а этот, — кивок головой в сторону леса, — почти.
"Этот" по жесту эльфа, казалось, понял что таиться смысла нет и вышел через несколько минут на дорогу — собирать боеприпасы и топорик не забыть. Вторым лучником оказался имперец, темноволосый плечистый детина с руками-лопатами, такими бы брёвна ворочать, а не за лук держаться. Но его этот факт нисколько не смущал.
Пока коллега занимался делом, эльф продолжал говорить: во избежание вопросов, мол, а откуда тогда знаете про деревенских и трактирных жителей, а не заврались ли вы часом и так далее.
— Ездим этим маршрутом частенько, и в последнее время, о да, случается на дорогах разное. Гоблины-шмоглины... не самая большая проблема.
Что до повозки...
— Дорога одна. Если б проезжал, споткнулся бы об гоблинов. А толпа то вам на кой? — столкнувшись с хмурым взглядом соратника, босмер поумерил пыл, стушевался малость и отошёл на полшага назад. — Давайте до таверны, а там обсудим. Некогда нам задерживаться и трепаться на дорогах. Идёте?
[icon]http://s2.uploads.ru/nSxBr.jpg[/icon][nick]Райлар[/nick][status]Следопыт на полставки[/status]

- А погнали! – внезапно хлопнул в ладоши вставший с корточек полукровка. – Здесь разговорами мы многого не сделаем, а ещё больше рвать дистанцию с орком, которого мы с полудня преследовали.
Хотелось уже скорее сделать дело и вернуться к сестре. Охотники ничего не видели, кроме гоблинов, но минимальная вероятность оставалась. Вероятность чего угодно.
Фауст рассказал урывками о пути вдоль берега, несмотря на неодобрение и недоверие Майры. Темнело стремительно. На подходе к таверне, которая была окружена ещё пятком дворов, обеспечивавших хозяйство, по реке уже рыжела закатная полоса.
В размытых в мельнице дождей и колес полозьях перед Имперским Мостом стояла одна повозка. Одна знакомая повозка. Но ни лошадей, ни людей у ней не было. И вообще снаружи никого не было, зато изнутри раздавался слабый гул.
Фауст пошёл в таверну первый, осмотреться. В ноздри ударил какой-то смутно знакомый травянистый запах. Людей было многовато, для таверны, расположенной в стороне от дороги. Глазами Авидий уже рыскал Мания, этого урода хитрозадого. Нашёл его сидящим прямо недалеко от входа, в углу, перестреливаясь взглядом с местными.
Фауст не церемонился. Он просто подошёл и выволочил имперца из-за стола под злобный вой людей из зала.
- Вот ты где, дорого-ой! – театрально протянул Фауст, приподнимая мужчину старше и выше себя за грудки. – Что, хорошо сбежать, ублюдина?! А сестра моя где? Где Сциллу бросил?!

Подпись автора

Вступай в Имперский Легион. Посмотришь мир. Отморозишь задницу
- Капитан Фалько, circa 3E 427

Фауст выпустил потеющее и жалобливое создание с нето реальной, не то зачарованной иллюзией грязекрабовой клешней с отвращением, подумав, что было ошибкой вообще вестись тогда на его угрозу кликнуть скингардскую стражу и повесить Авидиев за ограбление, пусть Фауст и вырезал в ночи его ограбителей, и лошадям фураж нашёл, а не на пёсью сыть и вороний пир пустил, и позже не соскочил с козел и не догнал и морду набил, а договорился. Слизняк с которым у него установилось взаимное недоверие его и его сестры боялся как огня, от милых чумазых рож до ещё воспалённых ожогов рук брата и белых глаз младшей, которая словами и заклинаниями, простыми, но как реальными из-за смеси реального чувства с мимолётным образом, пугала запросто и без ножа. Фауст же боялся только за неё. Надо было швырнуть имперца в канаву и притопить, словом. А теперь пусть надирается тем, что здесь вонючего наливают. И подавится.
Вприпрыжку полукровка, как ласточка минув заранее увиденную подножку, донёсся до сестры и взяв грязными ладонями, пахнущими землёй, пеплом и сталью за щеки, прошипел:
- Цилла, что вы здесь делаете?! Тут же по обе стороны тракта чокнулись все и гоблины маршируют как легионеры!
Слова свистели на зубах, а чужие глаза смотрели в спину говорящему и сопровождали наблюдение очень странным переговором.
- Ничего не пила здесь? – спросил, чтобы просто завалить сестру прочими, стоит ей хоть букву сказать, – ничего странного не заметила? Вещи наши – лук мой – где?
Он бы ей показал замену, навешенную через плечо, но сестра бы не увидела.
Что-то собиралось в влажном жарком воздухе таверны с каждым мигом, и Фауст чуйлом знал, что не хочет попасть в шторм. Обычно незнакомцам на незнакомцев плевать, а тут весь забитый зал точно изучал слишком активного новоприбывшего. Их было больше одного, всё же.
- Пошли-ка наружу, – сказал сестре полуэльф и потянул за собой, глазами выискивая своих спутников и сигналя им мимикой и взглядом на выход. Люди шевелились.
- Что, и не закажете ничего попить-поесть, гости милые? – спросило какое-то тело, с трудом выдавливая естественные интонации из точно обледенелых лица, глотки, глаз. Фауст обернулся медленно, как можно ровнее попросил эля всем прибывшим, и вот этому компенсацию, а сам выхватил у Мания недопитю кружку, поморщился её нюфнув, сделал мнимый глоток под протест торговца, и вышел наружу. Едва дождавшись там всех, он, не отпуская злобной нервной хватки с руки сестры (а девушка была его же роста, если на ноготь не длинней), сунул кружку в носы каждому.
- Странно пахнет, а? Не нашими ли травками пахнет, жрица? Только более свежими?
Хотелось материться и плеваться, а не объяснять охотникам и сестре, что происходит, ну как повредившийся подозрениями Авидий это видит. Вместо этого же он ещё больше прижал сестру к себе, каждое мгновение оглядываясь в мутное пористое дешёвое стекло окна. Как они смотрели, местные, на них! Изучающе. Как с намерением. Опоить или убить, например.

Подпись автора

Вступай в Имперский Легион. Посмотришь мир. Отморозишь задницу
- Капитан Фалько, circa 3E 427

Сцилла ухватилась за мешок под столом. Слепая взяла все вещи с собой. Своя ноша не тянет, говорят. А уж Авидиев жалкий скарб даже под понятие ноши попадал с большой натяжкой: один мешок с лямкой и торчащей из него травой. И уж точно Сцилле не хотелось, чтобы из повозки выкрали вещи брата, а комнатами на эту ночь они с Манием еще не обзавелись, что оказалось к лучшему.
— Злыдни тут какие-то собрались! — ответила Сцилла, протягивая брату лук со стрелами, увиливая от вопроса "пила/не пила". Сцилла имела право на немного браги для себя. Чертов сложный денек! Фаусту, видимо, стоит не говорить, а то уж больно дерганный...
Злыдни. Это она заметила. Чувствовала по взглядам, по смешкам над ней и собакой, по подставленной кем-то подножке, которую чудом обошла. С трактирщиком разговаривал Маний. Разговаривать Маний не умел, а сегодня — особенно. Последний пункт вроде как объяснял Сцилле все.
И все-таки брат знал больше.
— Мы сюда уехали. А ты? Ты как здесь оказался? — съехидничала слепая, уступая рукам брата, выбираясь вслед за Фаустом к выходу, попутно снимая с Мания все магические веретенца, которыми успела опутать того утром — пусть порадуется — вряд ли этот старый сукин сын попробует бежать или трясти кулаками теперь, когда рядом со Сциллой Фауст — зрячий, ловкий, могучий и, по мнению Авидии, само-собой самый-самый.
На самом деле ответ Фауста Сциллу не слишком волновал, девочка была рада встрече и улыбалась. Рядом с братом она не боялась, чего нельзя сказать о мгновениях до того.
А потом стало понятно, отчего Фауст так вытрясал из сестры дух на предмет ее трезвости. Странный, отменно пахнущий травами, эль Сцилла не пила.
Надо было бы, возможно, спросить, хоть бы даже и Фауста, что происходит, но Сцилла в любой непонятной ситуации предпочитала раствориться в пространстве, слиться со стенами и свалить к чертям. К тому же рядом были чужие. Запах аргонианки был знаком по деревеньке, и Сцилла отчего-то ощутила легкий укол ревности. И еще запахи. Двоих. Мужские запахи, тяжелые, потные, такие Сцилле не нравились. Девушка вцепилась в брата, принюхиваясь к элю острее.
Кружку тут же увела из-под носа та самая аргонианка. Сцилла предпочла не вмешиваться и наблюдала вместе со всеми так, как будто она знать не знает, что творит Майра. Хоть Сцилла знала. Сцилле не нужно было видеть, она по звуку вполне легко различала, что аргонианка распаковывает варево.

Отредактировано Сцилла (02.01.2017 18:51:53)

- Ногами пришёл. Долгая история, мы по пути немало гоблинских приключений нашли. Удивлён, что вы их минули. И ребят, которые с нами.
Беспокойный папа-мама-Фауст чуть душу из малолетней пьяницы не начал вытрясать, но ввиду и без того нездоровой возни, разведённой внутри, остановился на "а ну дохни". Странного запаха не чуялось. Полукровка выдохнул, отодвинул лицо от равной ему по росту сестры, и погладил её сквозь одежду по плечам.
- Цилл, нельзя здесь оставаться. Бери вещи с повозки, собак, и будь готова уходить. Здесь люди все чем-то отравились, выпив эль. Помнишь, утром на меня налетел за ведро? Они невменяемые…
Он отвлёкся и не успел ничего объяснить охотникам, на которых смотрели не очень-то как на местных (не то что это было Авидия дело, пока парни были трезвые и не бросались на него), как пропажа аргонианки, живущей в мире мирного быдла и ласковых гоблинят и химичащей прямо на виду у уже набычившегося зомболюда. И бахнула ещё, что вонь полетела аж на улицу.
Фауст сплюнул, но не в кружку, а под ноги и, отведя рукой слепую девушку от себя, перехватил ногой дверь.
По головам считать мужиков никто, конечно, не считал, но на взгляд их тут было с две дюжины. Многовато, учитывая отсутствие повозок, хотя Фауст не заходил в стойла и подозревал, что здесь засиделись ещё пропадуны из Кадлью. И они окружали.
- Да брось ты это говно! – рявкнул полукровка, втискиваясь в таверну в густеющее потное и воняющее – чем там? – травой сущее недовольство и вышиб кружку, в которой дымилось адское пойло, со стола, а потом ещё изящным движением пытающегося удержать баланс тела опрокинул ногой лавку. Какая-то едкая дрянь плеснула на людей, на стол и лавку, на пол, послышались крики и запах палёного, а Фауст уже фьють – и снаружи.
- Валим, валим! – подхватил не то босмера, не то жрицу Авидий, пока его не поймали за подвязанные уши. – Цилла, беги за собаками, Добряк, Дружок, прочь, прочь!
Сходили, называется. Морса попить.
В голове было очень мало печатных слов. Окосевшим зомболюдам только вил, факелов, луков и рогатин в руки не хватало, чтобы гнать их как паршивых волчар, но, пусть и уставшие, пришельцы были трезвы, а Фауст ещё сцапал у сестры из рук свой налуч и лук, но расстреливал имперский колчан, стучащий по бедру. Бежать было неудобно, тем более разворачиваться и пускать вслепую отпугивающие стрелы, зато он мог подгонять и помогать женщинам. Но, кажется, один раз Фауст в кого-то попал. Мастерство не пропьёшь.
Они снова оказались на старом разбитом съезде, забившись в кусты, чтобы отдышаться и посмотреть, будет ли погоня. Авидий задыхался, прикладывая холодные руки к горящему лицу. Проблема с перегрузками и перегревами была неизвестна ему до этой осени, но теперь он чувствовал себя на свой возраст и даже больше. Впрочем, когда охотишься налегке, устать успеваешь только на обратном пути, а так – подранка либо догнал, либо выслеживаешь шагом с идущими по следу легконогими собаками.
Пустой имперский колчан упал, отстёгнутый, сверху упала отобранная у сестры сумка и собственная ноша Фауста.
– Попили… с-сука… морсику! – полукровка двинул ни в чём не виноватый ствол дерева и перекинул свой гнев на ящерицу, не контролируя голос:
- Вот тебе надо было, надо, хозяйничать прямо там, когда видишь, что у них рыла тупые и глаза стеклянные?! Что мы теперь делать будем? Эти почешут в лес с факелами, в лесу и по дороге бродят славные зелёные парни, до деревни вообще не пойми как в ночь бежать, и нормальные ли там ещё люди!
С одной стороны, он перегибал, даже псы, видя вопящего и чуть паром не идущего хозяина прилегли, повесив уши. С другой – уж Фаусту в жопу не сдались эти пляски по лесам, они с сестрой здесь были проездом.
Он судорожно выдохнул пару раз и посмотрел на охотников.
- Мы целый светлый день, – подрагивающим, но куда более тихим и контролируемым голосом начал полукровка заново, конструктивнее, – носимся за этим сраным орком. Находим кучу всяких… – он глянул на лесного эльфа с полосованной мордой, – "др-р-рузей"! Дружелюбных и не очень. А по итогу тут какой-то Обливион разворачивается! Мы с сестрой-то свалим, а вы делать будете что? Ждать, пока вас в угол загонют или либо как брата твоего придушить попытаются, или пойло их поганое в глотку вольют, чтобы маршировали?! Идеи, жрица, есть?! А вы, следопыты, из лесу вылезшие?!

Отредактировано Фауст (04.01.2017 04:57:21)

Подпись автора

Вступай в Имперский Легион. Посмотришь мир. Отморозишь задницу
- Капитан Фалько, circa 3E 427

"Выдыхай, считай до десяти", – сказал себе Фауст, обнимая сестру, и ему даже не нужно было добавлять к "один" – "фингал под глазом" и к "два" – "раза сломаю нос". Как оказалось, Цилла просадила всю силу, чтобы он просто успокоился, и стала оползать. Между желанием не отпускать сестру, похожую на сваренную лапшу, и стоять прямо, полукровка всё-таки её отпустил, чуть поддержав за руки. Чары успокоения сразу стали ослабевать, позволяя разуму вернуться к насущным вопросам.
– Бежать – так себе вариант, тут две женщины, если вы не заметили.
Святилище долго, противоядие муторно, это уже сама жрица сказала. Круг вариантов выхода из ситуации стремительно сужался двух вариантов. Первый – уходить по волчьим тропам в ночь, ожидая стычки и надеясь пробиться малой кровью, три лучника, три пса, две слабые магички против толпы людей и гоблинов у моста – такая себе перспективка, действительно.
- Мы бы, может, и не гнались за орком дальше леса со стороны деревни, но следы привели к гоблинам, и возвращаться в ту сторону, откуда только унесли ноги – ну, сами понимаете.
Фауст развёл руками, мол, ну, блин, лужа дерьма внезапно оказалась с океан.
- Кто ж знал, что тут уже во все колодцы наплевали, одного-то орка я с ребятами, – он кивнул на сидящих в ногах собак, – догнав бы уложил. Теперь уж куда поворачивать, у жрицы чуть не удушили брата, и наверняка попытаются ещё, если про нас забудут. Предлагаю на ночь схорониться в форт старый. Во-первых, если бы я был кем-то, создающим армию из деревенских пьяниц и гоблинов, я бы туда влез. Землянки роют плебеи и святые, аха. Во-вторых – из развалин легче отстреляться и можно ускользнуть, обведя стадо за нос, хоть некоторым из нас, – он посмотрел на сестру.
Какое-то время назад Фауст вспомнил, когда и в каком контексте он слышал название Кадлью. А потом ещё он вспомнил, как те заучки в камере называли переложение историй прошлого в будущее экасп…экстраполяцией. Тогда, в пути к Имперскому Мосту, он выкинул этот бесполезный кусок из головы за ненадобностью, теперь вспомнил и снова подумал, что спрятаться в руинах форта – вполне в характере изгнанников от мира магии, как в той истории с некромантами из Кадлью, вырезанными героем по смешному имени, зашедшим в часовню передохнуть и глотнуть бренди, очевидно, поскольку история всегда рассказывалась под бренди.
Так, а о каких лошадях там говорили охотники? А откуда зелья маны? Он-то думал предложить сестре из него потянуть сил, с него не сильно бы убыло, а тут такие императорские подарки.
“А это вообще охотники, не какие-нибудь ещё более страшные лесные колдовские сычи, которые лица сманенным с дороги путникам едят?“
Недомерок чуть прищурился, глядя на синего в сумерки лесного эльфа и его молчаливого, будто тюремщик, спутника, на которого уже приходилось снизу вверх, а затем – на жрицу. Если сейчас пойдёт спор, они, конечно, пойдут по гуще леса и завернут на север или восток.
– Меня Фауст звать, это Цилла. Мы, в отличие от жрицы, путешествуем, в деревне проездом лишь утром оказались.
Был ещё вариант заставить всех влезть в форт, и самому стрелять, пока стрелы не выйдут, а сестру послать в обход до таверны переть коней. Хоть одного коня им надо, и они в сахаре, осталось лишь переговорить. А сидя в кустах на передышке с тремя не доверяющими тебе не меньше – ну, с ящерицей у них было боевое крещение, но всё же – такого не поделаешь. К тому же привыкший к темени глаз как восходящее солнце уловил приближающийся огонь.
– Проклятье! – прошипел сквозь зубы Фауст, – вот и поисковая толпень. Решайте быстро и пошли, Майра, ты вперёд вообще, смотри руны, если острый глаз. И давайте, давайте, пока нас прямо на опушке не окружили!
Он спешно перепихал все стрелы в один колчан, отделив заготовки два раза обмотанным шнурком, и перевесил сумки так, чтобы его не душили, давя на артерию и под кадык, ремни. Сразу за тем он подтянул на себя, практически как маленькую девочку, Сциллу, и, обняв, чмокнул её в висок, а под шорох ног в листве и ткани, шепнул ей на ухо, беззвучно свистя с губ едва слышные:
– Что случится или я скажу – беги, уведи из стойл у таверны лошадь и веди вдоль берега по течению вверх. Если я тебя до солнца в зените не нагоню – дальше без меня, набредёшь на деревню горняков – обменяй лошадь на припасы…
Он немного отстранился и подёргал горлом, чувствуя сухость от мыслей, что Цилла будет – придётся ей – жить без поддержки.
-…ступай дальше… куда сочтёшь лучшим.
Он чмокнул равную ростом сестру в солёный лоб и потянул за собой, дальше в лес от дороги, чуть сбоку от совсем заросшего съезда к форту, подзывая тихим и отчётливым поцокиванием языка псов, чтобы те следовали бесшумно во мрак леса.

Подпись автора

Вступай в Имперский Легион. Посмотришь мир. Отморозишь задницу
- Капитан Фалько, circa 3E 427

Фауст опять чуть не разбил себе лицо рукой – сестра, ящерица с слишком чуткими ушными дырами, мошонка Ма… стоп, что она сказала?! К чему?! Слишком умиротворённый после приложения сестриных сил к гневу, Авидий только долго протяжно вздохнул, назад выдув мимо лица Циллы все свои "ты совсем дубу дала, мать, что ты несёшь и творишь, стоит мне отвернуться?". Причём обеим вот этим… Не дамам. Женщины с поведением сумасшедших учёных-естествоиспытателей ночью в лесу – это вот то самое, чего не хватает в жизни бездомного бродяги, чтобы послать его историю из бытовой трагикомедии в серых тонах в области сюрра и "да вы издеваетесь". В конце концов, рядом было ещё два совсем чужих мужика и ещё целая толпа позади, которым бы наверняка было очень интересно послушать, как глотая ругань недомерок воспитывает свою уже взрослую сестру-хабалку (откуда бы ей набраться, подумаете вы).
Так что он присоединился к парням. Они хоть не несли какой-то дикой околесицы про опохмел деревенских идиотов. Хорошие ребята. Молчат и ходят тише всего.
- Умею, а как же. Так, мальчики, – он потрепал загривки исходящих по вечеру жаром и дрожью – устали с дня погонь и побегов – собак, – за Циллой. Охранять. Пошли, пошли.
Он помог девушкам (и собакам, неловко царапающим по влажной глине когтями) спуститься в овраг, а сам полез наверх, после чего быстро осмотрелся и тонко посвистел сквозь губы и шепнул:
- Ветви раскидистые, тут можно хоть танцевать. И… здесь просвет, вижу селян!
По сравнению с шагом десятков ног и каким-то очень монотонным бухтением охотящихся на ведьм обывателей Моста шёпот и шуршание Фауста в листве было ничем. Он приготовил лук, попутно прикидывая улучшенным магией взглядом, как далеко он может пройти по ветвям, не прыгая и не рискуя свалиться. Жалко, у него не было верёвки. Что-что, а прыгать по веткам ему не доводилось годами. С детства, если точнее.
- Ну что, по коленочкам их? – мрачно ухмыльнулся он.
Не убивать, но обездвижить. Какая жалость, что на охоте тренируешься совсем другому. Впрочем, пришивать людей к грунтовке как бабочек на холст ему тоже давалось неплохо.

Долго они не стреляли – попрыгали на ветвях четырёх гигантов, пуская стрелы, а как запахло жаренным – убежали, рискуя свернуть шею, сначала по ветвям, а потом, спрыгнув в листву и ветки – по земле. Всё-таки, кажется, в этих селянах осталось хоть что-то человечное: они не бросили раненных, не сразу, а может просто хромали так долго. А, может, боль отрезвляла? Думать о последствиях было не время. Они замедлялись, чтобы восстановить силы, и теперь передвигались быстрым шагом. Приметы оврага для снова оставшегося едва зрячим в густом мраке Фауста потерялись, но он не спрашивал. Разбитая, но различимая дорога была рядом, и контроль отставшей погони был в приоритете. Охотники смотрели вперёд, а Фауст больше оборачивался и по сторонам, иногда, слыша что-то смутно напоминающее возню собаки в кустах, подсвистывая: тонко, почти как свистки, так, что уловит только звериное ухо или знающий, что слушать, следопыт.
- Твою мать, вот как знал… – расстроенно фыркнул Авидий в ответ на предупреждение о магическом замке. Иной раз он бы сказал "да не парь мозги" и достал бы поглощающий магию щуп с набором отмычек, от тонких для девичьих ларчиков до больших и жирных – вот на такие, как на крупных дверях, механизмов. Но, ожидаемо, у него уже лет восемь ничего подобного не было при себе. Какие свои отмычки взломщику в глубоком запасе.
Форт, названия которого Фауст не знал, был либо стар как драконово дерьмище и оттого от него на пригорке осталась лишь развалившаяся, как зубы у старого нищего круглая башня, либо изначально из башни и состоял. Он всё ещё был виден над деревьями, но теперь с парапетом, на котором стояла разбитая по пояс фигура в балахоне с мечом, соревновались молодые деревья. В стене башни было несколько дыр, а от внешних ворот, что защищали бы двор в башне, не было даже следов, настолько капитальным был провал, который был заминирован гуще всего.
- Пошли, здесь деревья по стенам проросли, может где одна разошлась щелью из-за корня и мы попадём в подземные помещения, – указал Фауст и поманил за собой. Он вышел из тонкой щели в стене и оказался на тонком ободе, который нависал над крутым склоном скал своей поросшей мхом конусообразной кладкой и поддерживал от оползания стену. Буквально балансируя на краю пропасти – четыре роста полёта – хороший шанс разшибиться, Фауст, во-первых, нашёл не заминированный, но неподступный снизу без верёвки участок под стеной, а во-вторых – действительно расползшуюся из-за корня дерева стену, правда, с другой стороны, к которой предстояло карабкаться по отвесной стене, чтобы прощупать, ведёт ли куда-то провал. Он как раз пускал ноги вперёд, щупая, насколько глубока для него эта "кроличья нора", когда заслышал скулёж под кронами деревьев снизу.
- Добряк! – обрадованно позвал вниз Фауст, – да-да, я здесь! Парни, – он обратился к имперцу и эльфу, – помогите имзабраться, ну, или обведите мимо мин, а я пока тут осмотрюсь.
И с тем полукровка скрылся во влажном мраке.

Его магика не была особо богата, но восстанавливалась хорошо, ещё лучше – если вкусно пожрать и выпить. Но даже сейчас, в набегавшемся и голодном состоянии, у него накопилось достаточно сил, чтобы наплести на себя ленивыми пасами перед глазами и над головой столько слоёв Кошачьего зрения, что для него абсолютная тьма стала яснее пасмурного дня. Подземный комплекс форта был не просто большой, он действительно, кажется, ушёл в землю с годами. Кладка стен и пазы без факелов и крюки без свечных люстр – он был в каком-то арсенале или в барраках, по сгнившей деревянной фурнитуре не понять, но её здесь было много, и от восхищения даже присвистнул – вот это да! Коридоры, как и потолки, убегали во всё тот же густой и влажный чёрный мрак, почти все двери либо покосились и выпали из-за проржавевших петель, либо остались открытыми нараспашку. В форте пахло сыростью и гнилью, но, к счастью, не сладковатым разложением.
- Пс-ст! – подойдя к обвалившемуся каменной крошкой углу помещения в два или даже два с половиной своих роста высотой позвал Авидий наверх – тут ничего, пусто, тихо.
Его шёпот и шорох крошки почти не катились эхом вдоль стен, но равно также по ним, по долгим коридорам, не докатывались шёпоты и свет магических жаровен обитателей подземного комплекса, облюбовавших ближайщие к выходу в башню залы.

Колдунья открыла глаза, выходя из транса и неловко, с помощью сообщника, поднимаясь из начерченного на полу и залитого подожжённой кровью даэдра ритуального круга. Тёмная магия оставляла её голову гудящей и тяжёлой, к тому же, она напрямую чувствовала всех этих людей, пусть и шептала приказы на камнях, на которые наносила их имена и частицы. Они воспроизводили магию под другим покровительством и меньшими силами, не удивительно, что вся её энергия уходила в поддержание контроля одурманенных людей, как в песок, оставляя опустошённой и глупой. И она тревожилась в такие моменты, тревожилась, глядя на её сообщников-мужчин. Голос Ифриза, достигающий сквозь воды Обливиона и барьеры Мундуса её воспалённого сознания, говорил про них гадости. И она их боялась.
- Мурзог, можешь проверить защитные чары хотя бы внутри крепости? – потирая виски и пошатываясь на неверных ногах попросила бретонка. – Чернь гнала любопытных чужаков в нашу сторону долго, но они больше не могут найти ни следа.
- Думаешь, они идут сюда? – прозвучал из-за жаровни мягкий голос с высокими нотками. Данмер игрался даэдрическим ножом, локтём оперевшись на стопку книг на трансформированном из обвалившегося арочного свода каменном столе.
- У меня предчувствие, Ивер. Это не ящерица и тот с собаками, не только они, кто-то ещё, но я больше не вижу и не уверена.
- В таком случае, я проверю тоже. Возвращайся к контролю, пока они не разбежались по домам зализывать свои раны.
Данмер сделал жест склонившемуся над выкипающей над углями смесью в котле орку и кивнул в сторону чуть приоткрытых створчатых дверей бывшего обеденного зала гарнизона. Тот облизал сухие губы и улыбнулся во все свои клыки, потирая руки в каком-то предвкушении. Оба мера вышли, за пределы круга света магического голубоватого огня – порождения Хладной Гавани и любимого дреморы беглой шепчущей – и тихо пошли по пустынным помещениям форта, некогда звавшегося Флесия, в честь какой-то боевой жрицы или, может быть, малой святой, чья фигура осталась подолом и парой женских рук, сложенных на гарде двуручного меча там, наверху, на парапете.

Отредактировано Фауст (26.01.2017 04:11:11)

Подпись автора

Вступай в Имперский Легион. Посмотришь мир. Отморозишь задницу
- Капитан Фалько, circa 3E 427