Волдери чувствовал себя ни плохо ни хорошо, и смотрел он всё больше на представление периферийным зрением, а не с вниманием придирчивого или охочего до зрелищ зрителя. Сказать что действо никак не откликалось в нём, значило бы соврать, но маг преследовал иные цели, поэтому, придвинувшись вплотную к брату, стал комментировать то, что Себрису якобы стоило запомнить. Или точнее подмечал моменты, на которые стоило обратить внимание.
- Смотри, те двое, что пока что отдельно от всего "пиршества". Видишь? Начиная с откровенных ласк, белобрысый юноша тем самым обходит надобность в дополнительных средствах, а их, если ты заметил, на "столе" меж еды хватает. Мелкие склянки, пиалы, к которым то и дело обращаются участники. Заметь ещё, как он выгибается, меняя тональность стонов, - одно с другим связано напрямую.
Он ещё возвращался к упомянутой паре, но не касался троек и четвёрок, отмечал и тот факт, что еда в данном случае всего лишь дополнительный элемент любовных игр, призванная их приправить. "То, с какой томностью один наблюдает за тем, как другой принимает от него самую обычную гроздь винограда, является неоспоримым фактом", - говорил он, а затем пояснял, что дальнейшие действия с гроздью лишь ещё одно ухищрение ласк.
Отдельное внимание герцог уделял разнузданности данмеров, которые на фоне "стесняющихся" юнош казались профессионалами своего дела: неудобные на первый взгляд, безумные позы, сладострастные выражения лиц, приёмы, используемые только представителями этой расы - всё на фоне остальных участников казалось магу достойным внимания и запоминания.
[icon]https://pp.vk.me/c630227/v630227727/427cf/2xW6VhfusNA.jpg[/icon]

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Волдери довольно улыбается, почувствовав руку брата на своём бедре. Он не преследует цели скрывать довольства, что явственно отражается в голосе, лёгкой переменой тона. Одно лишь скрыть он спешит - отвращение, которое может быть истолковано превратно. Оно рождается в миг нарастающего возбуждения, от мысли что хоть малую толику сакральных, только их с Себрисом, эмоций, выраженных в прикосновениях и взглядах, поцелуях и вздохах, увидит кто-то ещё. Мысль эта полна спесивой брезгливости, герцогу противно раскрываться и дать раскрыться брату перед гадкими взглядами этих продажных сластолюбцев.
"Так" Волдери не хотел, но если Себрис выберет что-то из увиденного и применит затем на практике, он не будет против. Напротив, ему интересно посмотреть, что именно младший предпочтёт извлечь из нынешней сцены, сам, по собственному желанию, а не из навязанного магом.
Хлопки в ладоши. Жест неуместный и резкий. Герцог привлекает внимание, требуя остановиться, замереть, и его совершенно не волнует, что разгорячённой толпе сделать это сложно.
Калечить мальчиков нельзя, иначе придётся платить за них цену, будто за раба, или вовсе выкупать, а Роштейну домашняя шлюха не требуется. Поэтому, желая изменить репертуар по своему усмотрению, он не без сожаления отметает вариант кровавой оргии.
Кажется, нахальство у алтаря оставило свой след.
- Нам нужны двое, готовые следовать советам зрителя. Ставка двойная. Остальные получат, как и обещалось - за полное представление.

Он наблюдал: одни сомневались, другие недовольствовали, третьи алчно поглядывали на братьев. И все оказались удивлены и неготовы к такому повороту событий.
- Кого выберем? - спросил Волдери у брата, смотря на четвёрку отозвавшихся: всё того же босмера, что говорил с ними вначале, двух данмеров и имперца - остальных маг жестом отослал из комнаты.
[icon]https://pp.vk.me/c630227/v630227727/427cf/2xW6VhfusNA.jpg[/icon]

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Или, или. Волдери вторым выбирает имперца, а из босмера или данмера... всё же данмер. Не разнообразия ради и не из эстетических предпочтений, они-то как раз диктуют оставить лесного эльфа, - герцогу важнее характер актёров, который отчасти те уже продемонстрировали перед братьями. Жители Валенвуда, те из них, что вне границ родного Леса, в большинстве своём податливы и потому скучны, данмер же, как и имперец, равны по спеси и равноправны во всём. Это именно та модель, что подходит им с Себрисом.
Заработают эти двое и правда немало, вся затея вообще обойдётся Роштейнам недёшево, но деньги - последнее, о чём думает Волдери, откинувшись на спинку дивана и озвучивая первое из желаний.
- Отойдите к дальней стене, под свет, - не под ногами же у себя их укладывать, - продолжайте начатое, но будьте готовы, что "сценарий" может поменяться. А может остаться прежним. И да, ведите себя так, словно не ублажаете, а учите.
Место само диктует наличие не совсем одетых работников заведения, понимание этого факта снимает с мага обязанность стесняться и отводить взгляд, если смотреть действительно есть на что.
Переглянувшись, дамнмер и имперец отошли дальше, оставляя братьев в неком уединении. Во всяком случае расстояние теперь могло не смущать Командора Клинков в разговорах - их всё равно не услышат, не начни они орать друг на друга.
- Ты не в восторге, - не вопрос, утверждение. - Представь, что они - иллюзия. Не настоящие. И подумай, будь это твой сон, а участники имели бы иные лица, что бы они делали?
[icon]https://pp.vk.me/c630227/v630227727/427cf/2xW6VhfusNA.jpg[/icon]

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Подавив желание положить голову брату на плечо, герцог только улыбается и едва заметно кивает, мол, услышал и принял к сведению. Отчего-то сидеть на месте, кидая редкие теперь уже взгляды на откровенную, но неинтересную сцену - сложнее, чем в начале. Куда больше Волдери хочется закрытых дверей и уединения с братом, экспериментов и проверок, а не роль зрителя. Но он всё же возвращается к происходящему, комментирует нарочито громко о неестественности сцены, и думает так по-настоящему, потому что там, в воображении, оно всё выглядит не таким образом - не наигранно и напоказ, не столь аккуратно, если сие вообще применимо в данном случае, не чопорно и уж точно не идеально. Настоящее не походит на иллюзию столько же, сколько реальная жизнь отлична от пьесы. Актёр обращается к зрителю, а к кому обратишься, стоя на перепутье?
Удовольствие от понимания, что при двух актёрах сцена весьма ограничена по времени, к герцогу приходит тогда же, когда он отпускает "мальчиков" и выписывает чек, когда оставляет клочок бумаги на столике, поднимается и жестом зовёт за собой Себриса, когда покидает скудно обставленную комнату, чувствуя облегчение.
- Как далеко ты готов зайти? - спрашивает Волдери, закрыв дверь и обернувшись к брату. - Насколько глубоко позволишь мне забраться в ходе познания тебя? - прямой, откровенный вопрос и терпеливо-ждущий, изучающий взгляд. Старший не ожидает откровений в ответе, предполагает что лишь собьёт Себриса с толку, смутит, а потому меняет общество дверной ручки на брата, проводит согнутыми пальцами по скуле, кладёт вторую руку на плечо.

[icon]https://pp.vk.me/c630227/v630227727/427cf/2xW6VhfusNA.jpg[/icon]

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Чего он хочет?.. Оттеснить брата к кровати и кинуть на неё трость, освобождая руки, выдохнуть и закрыть глаза, пережидая. Он хочет большего, но не спешит давать ответ, хочет слышать дыхание Себриса, чувствовать его прикосновения. И улыбаться.
- Хочу опробовать пуф перед кроватью, - если Себрис ещё не видел, о чём речь, то мог чувствовать, упёршись в него голенью. - И тебя на нём, - герцог лукаво смотрит в ответ, проводит указательным пальцем по шее брата, облизывает пересохшие губы.
Ему хватило пары мгновений, чтобы понять, что именно он хочет - обстановки, размеров комнаты. И ответа, от которого кружилась голова и ныло внизу живота.
- Тут есть ленты, - приблизившись вплотную, Волдери сообщает об увиденном брату в самое ухо.
[icon]https://pp.vk.me/c630227/v630227727/427cf/2xW6VhfusNA.jpg[/icon]

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

- Вместо шарфа, - Себриса Волдери выпускает, обозначая своё присутствие ладонью на плече и пальцами на шее.
Перемены в поведении брата разительны - с момента их первой ночи в Хаммерфелле прошло по ощущениям не меньше нескольких лет, и не помни Волдери о датах, обманулся бы с радостью. Но нет, нет, счёт шёл в месяцах - потому-то герцог столь жадно смотрит на Себриса сверху вниз, сжимает несильно плечо и вздрагивает от прикосновений, то щурясь, то тонко улыбаясь. Помощь от него поступает по мере необходимости, в остальном же он полностью занят созерцанием и абстрактными, ещё нечёткими, но манящими планами на ночь.

Возможно в какое-то иное время Себрис повел бы себя совсем иначе, но не сейчас - сейчас он так соскучился по Волдери, что не задумывается над тем, что смутительно, а что нет: дни перед отъездом выдались напряженными, ночь в горящем постоялом дворе - суматошной, а сейчас брат же откровенно его дразнит словами, представлениями и интонациями и краткой интермедии у алтаря совершенно недостаточно, чтобы этому хоть как-то противостоять. Себрис и не хочет, терпеливо и нежно избавляя братика от лишней совершенно ткани и бережно оглаживая обнажившуюся кожу...

Любящий долгие прелюдии и красиво поставленные сцены, Волдери не торопит, но просит брата подняться, когда отпадает необходимость сидеть на полу. Для того, чтобы, так же неспешно, помочь раздеться Клинку, указать взглядом на ростовое зеркало и шест рядом с ним, на навязанные на шесте ленты разных цветов и такой длины, что двух им с Себрисом достаточно. А подходя к зеркалу ближе, замечает комод с выдвинутыми на разной высоте шкафчики с содержимым, но оно вызывает у мага только смешок - брать игрушки для увеселительных забав он побрезгует. А вот снять пару лент, связать их вместе так, чтобы выдержали и вернуться обратно, это пожалуйста.
[icon]https://pp.vk.me/c630227/v630227727/427cf/2xW6VhfusNA.jpg[/icon]

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Радиус обзора для младшего действительно сузился до ровного покрывала кровати, подушек и прикроватной мебели, зеркало у стены захватывало лишь кусок кровати, незанятой сейчас никем. Но старший всё-таки перемещается дальше, чтобы запустить пальцы в волосы брата, повернуть его голову к себе и впиться поцелуем в губы, заодно отвлекая его внимание от незначительного на первый взгляд жеста - свободной рукой, стараясь не задеть лент и не потревожить младшего, маг тянется за брошенным на кровать кнутом. Распущенные светлые волосы падают на лицо, о вопреки привычке остаются не тронутыми.
Для герцога "не пугать" не равнозначно с "держать в полном неведении", так что, не говоря что именно собирается делать, он всё же предупреждает:
- Будет весьма болезненно и неприятно, - хватка сменяется лёгким поглаживанием по голове, как если бы Волдери заранее извинялся за то, чего ещё не сделал. Он хочет добавить что-то ещё, но лишь поспешно улыбается и ведёт ладонью по линии позвоночника, выдыхает громко и встаёт на ноги, отходя от брата.

- Зачем?
Это всё, что Себрис спрашивает уже потом, когда восторг от поцелуя и пальцев в волосах немного притупляется и младшему уже не кажется, что сейчас и здесь он просто-напросто умрёт от разорвавшегося сердца, от ощущений, пережить которые едва ли возможно, от запаха, касания волос, от того, что проклятые ленты не пускают выгнуться под ладонью брата, выпрашивая ещё и ещё этой чисто тактильной ласки - бесстыдно и требовательно, позабыв о приличиях. То, что Волдери отошёл не заставляет Себриса насторожиться, но ждать Клинку трудно, как трудно теперь, разгоряченному и растравлённому, оставаться одному способным разве что потереться об обивку пуфа...

Хвост кнута падает на ворс ковра бесшумно, когда Волдери опускает руку. Взмах и характерный щелчок - слишком далеко от брата, чтобы достать, но очень уж близко и слышно и, главное, узнаваемо. Ему нужна реакция, он жаждет её, вслушиваясь и всматриваясь, наклоняясь и невесомо целуя обнажённую спину - ещё одна проверка, ещё один эксперимент, а заодно забавная игра, прервать которую, Волдери уверен, можно в любую секунду, стоит лишь заговорить.
[icon]https://pp.vk.me/c630227/v630227727/427cf/2xW6VhfusNA.jpg[/icon]

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

За первым ударом последовал второй, а вот третьего... нет. В целях, преследуемых старшим, не значилось калечить брата или делать из порки пытку. Кнут Волдери использует иначе, поводит ручкой по бедру, боку, опустившись рядом с Себрисом на колени, а по линии удара ведёт языком, перемежая ласку с поцелуями.
Приходится закрыть на время глаза из-за головокружения - явный переизбыток эмоций, крайняя степень возбуждения, за которой, если не остановиться, последуют бессознательные действия, чего маг-целитель не хочет совершенно.

Второй удар Роштейн встречает вскриком, рвется из под хлыста до треска лент и кроватных столбиков, сглатывает неожиданные, злые и горячие слёзы - скорее обиды и растерянности, чем настоящей полноценной боли. Больно Клинку бывало значительно сильнее, чем сейчас, а вот отчаянно и пронзительно обидно - давно не случалось. Видимо поэтому на касание кнутовищем он отвечает напряженными недоверчиво мышцами, попытками сползти с пуфа вбок: мысль бороться за свободу не возникает, за спиной у него брат, а не враги, нл и просто лежать невыносимо. Замирает он только когда касанием губ Волдери бередит след удара - вжимается в обивку, косится недоверчиво, подрагивает кожей, словно испуганный зверь. Ласка теперь ощущается очень остро и совсем не так - щедро перемешанная с болевыми ощущениями, она не дает "поплыть" и не дает ответить.

Именно реакция младшего, а не прерванная порка, помогает магу не сорваться. Кнут падает на ковёр, а ласкает Себриса старший исключительно руками и губами, однако не спешит тянуться к Этериусу за магикой, точно вовсе позабыв о своём даровании или не желая сводить на нет результат ударов. Не сразу.
Он ещё помнит про алтарь в лесу, витающую вокруг него атмосферу, холод камня и накрывает брата собой, целуя в плечо. Расслабляться Себрису рано, но его никто не предупреждает. Обманчиво всякое движение и вздох - откровенные ласки с намёком на разнузданную поспешность, тяжёлое дыхание, жаркие поцелуи и притирания, даже тонкий стон нетерпения, порождённый похотью, лицемерен. Очевидное совершенно желание старшего скрывает истинные цели; Волдери давно перешагнул порог, чтобы обижаться и мстить по мелочам, но ещё не дожил до того дня, когда станет относиться к их с братом отношениям спустя рукава. Брат-Клинок учится на наглядных примерах и запоминает лучше то, что смог испытать на себе? Что ж, превосходно. И удобно. Сейчас.
Потому что брата он берёт прямо так, без баночек и мазей, подготовки и предупреждений. И сам же морщится от первых ощущений, стискивая зубы и издавая тихое шипение.
[icon]https://pp.vk.me/c630227/v630227727/427cf/2xW6VhfusNA.jpg[/icon]

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Именно этот жест вызывает в старшем немое недоумение, именно о таком поведении, о самой возможности, он не догадывался - забыл, оставил в прошлом, списал со счетов. Медленно, слишком медленно до него доходит смысл происходящего, и когда он, опустив взгляд, смотрит на брата, то поначалу не может себя заставить коснуться Себриса, словно испугавшись до оцепенения.
Минута, полторы... или всё же две? Бесконечно много времени проходит, прежде чем Волдери, чьи мысли мечутся и не желают строиться стройной линией, кладёт ладонь брату на плечо.
- Братик...

Чтобы в брата уткнуться, Себрису приходится его почти уронить на пол, но уронить нежно, забрать себе совсем, спрятав в руках и объятиях, уткнувшись носом и лицом, замереть и только тихонечко дышать, прижимаясь щекой и потягивая в себя самый-самый правильный запах... успокаивается он быстро, нежно целует Волдери, благодаря за... защиту, вернувшуюся уверенность, спокойствие, за отогнанные страшные тени, которых и быть-то не должно было, а теперь и не было... и виновато, шепотом, просит прощения, за ... не зная, толком, за что - за алтарь, за вечер, за нескладного такого брата, который все испортил своими криками...

Всё это время Волдери только и может что бессмысленно, не понимая до конца происходящего, гладить младшего родственника по плечу. Он не злится, но уже и не пугается - недоумевает, потому что не может поверить, будто такое поведение ничем не обусловлено, ничем, что могло бы подстегнуть - из далёкого прошлого или времени, когда брат покинул Альдкрофт. Волдери крайне мало знал о том времени и теперь терялся в догадках - что за ядовитую тварь, спящую внутри его брата, он разбудил?
- Дай мне руки, я развяжу ленты. И пойдём на кровать, - время позднее, а на полу слишком жёстко, чтобы с его больной спиной отважиться спать на нём.
Волдери запускает пальцы в тёмные волосы Себриса, обнимает его за плечо, словно давая понять, что рядом и больше не возьмётся ни за какие ленты и кнуты, и тянется до запястья.
[icon]https://pp.vk.me/c630227/v630227727/427cf/2xW6VhfusNA.jpg[/icon]

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Старший же только под утро и засыпает, ночью ему мешали мысли, беспокойный сон брата и тревоги, так что, провалившись в сон, спит как убитый - без сновидений. И утром совершенно не реагирует на ласки пробудившегося родственника, через пелену сна не вырываясь в реальность. Мысли, что им нужно ехать к Воронам, затем в Чейдинхол, искать там наставника по мистицизму и встречаться с местной знатью - ничто не заставляет герцога подскочить ни свет ни заря.

Младший не настаивает - прижимается сперва, сберегая сон брата, потом замирает, давая герцогу отоспаться... Полдень встречает он, растянувшись у брата под боком и упрямо уткнувшись в книгу. Зрелище необычное, но не шокирующее. В углу призывно источают ароматы свежий хлеб и холодные закуски, но крошек в постели нет.

А вот зато когда маг таки просыпается и понимает, сколько, должно быть, времени, он не подрывается, нет, но тихо разочаровано стонет. Ещё бы и ругался, да не заимел такой привычки.
- Себрис-с-с... - приподнявшись на локте, Волдери проводит ладонью по волосам брата, - как твоё самочувствие? - о книге он не спрашивает, не сейчас, пытается спросонок определить состояние Клинка.
[icon]https://pp.vk.me/c630227/v630227727/427cf/2xW6VhfusNA.jpg[/icon]

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

- Просто сон не имеет такой власти над эмоциями, - не верит, совершенно открыто не верит, но не брату, а его "догадкам", а ещё чувствует напряжение и оттого не верит вдвойне.
Любопытство учёного в нём спорит с осторожностью колдуна, желание помочь с опасением сделать только хуже, и нет никакого видимого объяснения заставшей на губах горькой усмешке, отсутствующему взгляду и молчанию - на попытки извиниться Волдери не реагирует, задумывается, отгораживается от внешнего, отдав предпочтение внутреннему.

- Я просто испугался...
Себрис же не хочет ни терять брата, ни давать ему отгородиться - внезапный страх разочаровать Волдери рождается снова, заставляет неловко и сбивчиво пояснять:
- Просто мне показалось, что это уже было, что я видел раз комнату, спальню, - так, и что болела спина, и за спиной, сзади - что-то такое, чему именно я не могу противостоять. Кто угодно, но не я... А оно там есть и сейчас все кончится плохо... И это просто знание. Нипочему. Как во сне просто знаешь...

Волдери поднимает взгляд на брата, смотрит какое-то время молча, выискивая в мимике и поведении младшего на что опереться - никаких догадок герцог не строит, ему не с чего начать, потому что дом и семья, те дом и семья, что были в прошлом, для обоих братьев - и в этом он убедился давно - разные, а Драконов и Клинков старший изнутри не знает. Кто может стоять за спиной, но до кого ему, Себрису, не добраться? Сходу можно назвать, как минимум, трёх людей, а одного вымести, потому что... потому что нелепо и слишком не в духе брата.
Старший кивнул: то что Себрис вчера испугался, Волдери видел так же отчётливо, как следы от кнута на светлой коже.
- А сейчас? Чего ты пугаешься? - очень отстранёно, но разговор напомнил о допросе. Правда, последний допрос, при котором герцог присутствовал скорее походил на каламбур и попытки навязать вину невиновному. - Говори со мной, Себрис. Сейчас, во время секса, говори если есть что сказать, не молчи! - тонкие пальцы мага до боли сжали плечо Клинка, а сам он подался вперёд.
[icon]https://pp.vk.me/c630227/v630227727/427cf/2xW6VhfusNA.jpg[/icon]

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Себриса передергивает от имени даже в объятьях брата и это, вероятно, самый красочный ответ.
- Он не мог бы дотянуться до Клинка, рыцаря Дракона, Командора... но не до Себриса, который всё равно Роштейн...

Волдери улыбается - довольно, широко, с удовлетворением, и машинально целует Себриса около губ, когда тот вздрагивает. Для него самого имя несёт меньше воспоминаний, чем неофициальное "отец".
- Ну теперь он уже и этого не сумеет.

- Не сумеет, поэтому... нет никого, кого бы я боялся... Вообще никого, - младший вздыхает и осторожно целует брата в уголок губ, в висок и скулу...

Возвращаясь к изначальному вопросу, Волдери с сожалением подумал, что они так и не выяснили, почему реакция Себриса после вчерашнего эксперимента была такой, какой была. Подумать так, причин вообще нет. Но ведь их видимое отсутствие не отменяет самого факта случившегося.
- Расскажи мне поэтапно о вчерашнем: что из моих действий тебе не нравилось (если всё - так и скажи), что хотелось бы повторить. Тебя испугала только порка или... всё остальное тоже? - самому от себя противно - вот что ощущал старший, задавая вопрос. Он хотел слышать ответ, но больше ему хотелось ещё и просто забыть о вчерашнем, отказаться от идеи переходить за уже проверенные ими рамки, трусливо уйти от проблемы, и он бы так и сделал, касайся вопрос только его самого.
[icon]https://pp.vk.me/c630227/v630227727/427cf/2xW6VhfusNA.jpg[/icon]

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

- Ох... мне, поверь, не хотелось говорить. Ты можешь встать на моё место и убедиться самолично, - поглаживая по плечу и боку брата, старший кивает. Он услышал, в общем-то, интересующую его информацию и хоть теперь уже не мог исправить своих ошибок, он мог их попросту больше не допускать. Например, отойти от роли ведущего в постели и дать выбирать Себрису.
Признаться, экспериментировать его больше не тянуло - абсолютно. Возможно, позднее, когда забудется, он снова загорится желанием пробовать что-то новое, необычное. Но не так сразу.
Герцог прильнул губами к уху младшего и, улыбаясь, зашептал:
- Ты представляешь, какой вид открывается с подобного ракурса? О-о-о, поистине - эмоции вытесняют любые слова, их попросту не подобрать, чтобы передать всю полноту восторга и удовольствия, - прерывисто выдохнув, Волдери немного отстранился, а то неровен час потерять рассудок от ещё свежих воспоминаний и близости брата, его запаха, тепла кожи под пальцами, дыхания...
[icon]https://pp.vk.me/c630227/v630227727/427cf/2xW6VhfusNA.jpg[/icon]

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Волдери улыбается, задерживает перехваченную руку на весу - Себрис выполнил обещание, доверился старшему, хотя, как показал итог, не стоило. Он в свою очередь теперь играет по правилам Клинка. Что ж, вопросы? Отлично.
- А что конкретно интересует моего младшего братика? Спрашивай - я отвечу, - честно обещает маг, пряча от Себриса ехидную ухмылку, заменяя её искренностью в мимике и голосе.

- Мне... Интересно, что тебе приятно, а что нет... И речь не о Совете Старейшин или там стоянии за спинкой трона короля Эйдана, да не подогнутся под ним ножки стула.... А о постели, в которой ты и я...
Себрис настаивает, оседлав брата и пока что не отпуская его рук...
- У тебя же есть... Предпочтения...
[icon]https://pp.vk.me/c630227/v630227727/427cf/2xW6VhfusNA.jpg[/icon]

Отредактировано Волдери Роштейн (12.11.2016 00:56:09)

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

- Братик... - это могло бы сойти за благодарное мурчание, но Себрис совершенно не кот и вместо того чтоб мурчать только понижает голос, вкрадчиво в губы уточняя:
- Можно?

И снова старший не сдерживается - улыбается широко, кивает: можно. Сейчас Себрису можно всё - так он думает, вдыхая вместе с воздухом любимый запах, и будто успокаивается... на время.

Вот теперь Себрис целует старшего глубоко и настойчиво, прикусывает за губы, ворует вздохи, отрывается с сожалением и на пару мгновений - добыть красивых брату лент быстрее, чем тот перевернется или встанет...

Перевернуться Волдери всё же успевает - на бок, чтобы наблюдать за движениями Клинка и, провожая взглядом, приподняться когда брат вернётся обратно.

Нет! Себрис уверенно толкает брата в плечо, не давая устроиться на боку и аккуратно прижимая к постели коленом, демонстрирует две серебристых широких ленты и молча улыбается, рассматривая...

В первое мгновение мага захлёстывает негодование - что за обращение! - после, оскалившись, он протягивает руки ладонями вперёд, смотрит с вызовом, словом всячески показывает, будто не верит, что его брат решится на неординарные методы любви. Ещё и тихо фыркает - что угодно, лишь бы не думать о страхе.

Решится, - тут Себриса Волдери довел сам, ведь младший его спрашивал, а ответ ему нужен... Поэтому на провокацию он ведётся, оплетает запястья брата лентами, заводит их вверх, устроившись на брате верхом, крепит неторопливо, но надёжно и скользит обратно к груди пальцами, лаская старшего с неторопливым любопытством.

Фырканьем не обходится: не вырываясь всерьёз, маг играет с братом, однако в то же время и помогает - о, нет-нет, таскать по кровати его не нужно, даже если длины лент не хватает. И уж конечно он не упускает момента, когда брат привязывает ленты, тянется к животу губами...
[icon]https://pp.vk.me/c630227/v630227727/427cf/2xW6VhfusNA.jpg[/icon]

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».