Огни Храма Единого и общая молитва перед ликом статуи, перед задницей храма, с его помещениями разной степени востребованнонсти, с его служками, с паломниками, жрецами и горожанами, припознившимися в своих нелепых просьбах. Нелепых, но важных. Авл Насика, тяжко оперся на клюку, больше сходную с дубиной, и оглянулся. Нет, никакого особого единения через молитву не произошло и если Родерик, этот едва вышедший из жеребячьего возраста поздних подвигов Примас, думал иначе, ему стоило только оглянуться. На многих лицах выражение крайнего упрямства не скрадывала даже выпестованная многолетними упражнениями в политике склонность к публичному политесу. Первосвященники аэдра не привыкли действовать сообща и научиться этому по мановению рук Примаса и Императора не собирались. Пожалуй искреннее всех в этом сборище был сам Примас, которому особенно нечего было скрывать - не было у него этого роскошного подарка судьбы, позволить себе таиться, да представитель заново рождённых Клинков.
Эшган Айр, так вроде бы звали этого молодого выскочку, теперь первосвященника Талоса.
Никогда не был жрецом, теперь хлебнёт сполна.
Что-то общее было у них, представителей Аэдра, некогда бывших людьми - только если Ордену Клинков теперь надолго суждено было оставаться на виду, ещё бы, не скоро жители городов Империи их забудут, то Орден и Рыцари Аркея оставались в надёжной безвестности: Авл Насика предпочитал не отчитываться в них перед "собратьями". Ни численностью, ни количеством надёжно связанных с Аркеем городишек вдоль тракта, ни военной силой, ни тайниками с хранилищами. Рыцари Мары, Стражи Рассвета, Клинки, - все они находились под пристальным вниманием Императора и друг друга: не будет ли фортов рыцарей Мары больше, чем у Клинков? Можно ли произвести донабор в Орден? Равновесие, проклятая дипломатия, соразмерность, гадость, тьфу.
Мафен предпочитал смиренно ловить сочувственные взгляды "собратьев", а силу своего аэдра скрывать понадёжнее - Аркей сам проследит за равновесием, не вмешивая лишних рук.
По правде Насику не интересовало то, о чём вещал новоявленный Примас... Что там подарил народу новый Император Мафен видел невооружённым взглядом: наплыв нордов и даэдрапоклонников-данмеров, разорённую казну, обходительность бродяги и изгоя, надвигающуюся войну с желтомордыми и малолетнюю жену из бретонов, пусть в жилах у неё и течёт правильная кровь.
Тот ещё набор.
Тот ещё выбор.
Так что взгляд Родерика жрец Аркея встретил без смущения - панегирики в начале обсуждения были в жреческой среде делом частым, даже принятым, и обозначали, что разговор пойдёт официально, без выдирания бород и прочего панибратства.
Интересно, почему свою тираду  паломниках он адресует Аркею? Знает что-то? Просто ищет, кто взгляд не отведёт?

- Паломники, - Маффен произносит первое слово, адресуясь своей бороде, - коль скоро культ у нас теперь Девяти, паломники общие. Раньше-то у каждого почти аэдра было по ордену - своих защищать. Теперь уже не то. Теперь прежние ордены в упадке, - Маффен подчёркнуто не смотрит на представителя Клинков, - а паломники вот они. Стало быть новый орден нужно организовать - подобно тому, как мы все слились в едином культе, надобно и ордены объединить под единой дланью для охранения общих теперь паломников.
Авл Насика Маффен, как представитель аэдра, вроде бы не имеющего в Нирне убедительной силы, откинулся на спинку и, прищурив глазья, приготовился слушать недовольные вопли "коллег" - мало кто готов был отдать своих рыцарей и ордены под длань Примаса, что бы не говорили про новый культ.

После первой волны обсуждений он позволяет себе громкую, но как бы в воздух, реплику, на которой, как на скользком камне, ожесточенная дискуссия должна была бы развернуться в новую сторону:
- Лучше бы веру защищали...