Имя, фамилия и псевдоним:
Имя: Трин
Фамилия: Не имеет
Прозвище: Полукровка
Раса и пол:
Раса: Полукровка норд/данмер
Пол: Женский
Знак и возраст:
Знак: Змей
Возраст: 34 года
Дата рождения: 169Э4, 12 день Месяца Второго Зерна
Род занятий:
Бродяга, авантюрист
Вероисповедание:
Ни перед кем особо спину не гнет.
Внешность:
«Высокая и нескладная. Будто цапля на болоте - тонконогая, тощая, с тонкой шейкой. Кожа бледная, в серый. Сразу видно, с кем мать ее гуляла. Волосы пепельные, то ли седые совсем, то ли просто белые. Торчат пережженной соломой, пестрят вплетенными бусинами и перьями. Губы тонкие, искусанные. Глаза то ли голубые, то ли зеленые, но блеклые, словно мутные, и красные как у больной. Единственное, за что взгляд цепляется - это нос. Словно клюв птичий, огромный. Дикарка и оборванка, что в ней интересного?» - разносчица в трактире «Гарцующая кобыла».
«Тощая, как жердина, мужику ухватиться не за что. Ни кожи, ни рожи, соплей перешибить можно, одета вечно как оборванка, а все туда же. Ведет себя как ярлова дочь. Как и мать ее, но та хоть нордкой была. А эта, выродок эльфский, куда нос задирает?» - неизвестный крестьянин из Айварстеда.
Форма лица овальная, заостряющаяся к подбородку. Бледная кожа, с пепельным оттенком. Черты лица резкие, скулы острые. Нос длинный, хищный, с выдающейся горбинкой. Губы тонкие, бледные, практически не выделяющиеся на фоне кожи. Высокий лоб и тонкие брови, правая из которых "рассечена" на две неравные части ближе к внешнему уголку глаза. Уши острые, но не вытянутые, как у меров, а небольшие и прижатые к голове. Во взгляде Трин отражается усталость от бренности этого мира и легкая задумчивость. Если, конечно, женщина не решила с помощью своей богатой мимики объяснить собеседнику какая он коровья лепешка. А получается это у нее на диво хорошо, чему виной тщательно отрепетированные перед лужами взгляды и гримасы. Волосы пепельные, прямые, длиной до лопаток. На взгляд и ощупь напоминают сухую солому. В прическу плетены стеклянные разноцветные бусины, колечки из блестящего металла и птичьи перья. Тонкие запястья, узкие плечи и бедра. Грудь есть. Наверное. Слегка сутулится, как все высокие люди. Очень красивые руки - тонкие, с длинными пальцами и овальными ногтями. Но на коже тут и там виднеются ожоги и незаживающие царапины - травы встречаются и колючие и режущие незащищенную кожу, да и сложно сохранить кожу чистой, работая с зельями. Ногти острижены коротко, "под мясо".
Выглядит младше своих лет, из-за доброй примеси эльфийской крови. Походку имеет мягкую, скользящую. Голос наоборот - грубый и хрипловатый, довольно низкий и неприятный.
Предпочитает одеваться в мужские брюки и рубахи со свободным воротом и узкими рукавами. На поясе носит два ремня, не закрепленных на одежде, а свободно опоясывающих бедра. На одном ножны с кинжалами, на другом подсумок с зельями, инструменты для сбора трав - острый нож, напоминающий хирургический инструмент, лопатка и миниатюрный серп, несколько небольших мешочков и фляга. Обувь любит высокую, со шнуровкой до самого колена и толстой подошвой. Плащи предпочитает с глубоким капюшоном и меховой отделкой. Носит какое-то подобие корсета, скорее кожаный широкий пояс.

• Рост — 183 см
• Цвет глаз — бирюзовые, мутные, с воспаленными белками.
• Тип, длина и цвет волос — Прямые, чуть ниже лопаток, пепельные волосы.
• Отличительные черты — Вплетенные в волосы разноцветные бусины, пестрые перья. Выдающийся нос. Левша.
Биография:
Благословенны земли Рорикстеда. Даже в самые неурожайные годы жители могли заплатить налог ярлу, при этом сами не оставаясь голодными.  Местные утверждают, что это возможно лишь благодаря упорному труду и толике удачи. Хотя завистники, складывая за спиной знак отвращающий нечистых духов, брешут на черную магию и кровавые жертвоприношения злобным альвам. Но деревенских мало волнуют чужие суеверия. Они живут сытно и привольно, пусть и не часто позволяют себе разогнуть уставшую спину. Лишь когда урожай уже собран, и земля укрывается снежным одеялом, то ли саваном, то ли белым нарядом вновь юной невесты, жители могут собраться у камина в местном трактире, с кружечкой подогретого меда с пряностями и вдоволь почесать языки.
В Рорикстеде мало что происходит. Жизнь фермера спокойна, но скучна и пресна. Поэтому любая мало-мальски интересная новость обсасывается местными кумушками со всех сторон, будто вареная куриная тушка. А сейчас сплетницам было о чем потрещать. И сегодняшняя тема была куда забавней интересных, но непроверенных слухов из окрестных городов. В селении появилась чужачка! И, похоже, собиралась остаться тут надолго – заплатила Рорику полновесными септимами за аренду дома, выстроенного еще прошлой весной, для молодого сына, и заселилась в пустующую хату. А как ей не пустовать, ежели сын Рорика не пожелал оставаться на родной земле и вместе с невестой переехал в Вайтран? Молодые, тьху! Как можно бросать землю, где похоронен дед твой, и отец твоего деда?
А прибыла чужачка не как положено уважающей себя бабе – на телеге, да с поклажей, да с мужем, за плечами которого никакие ветра не страшны. Нет, приехала верхом, да в мужской одежде. Стыдоба! Конечно, многие женщины не утруждают себя домашней работой, предпочитая пирогам из печи щиты да мечи, но разве же это жизнь? Не бабье это дело в сражении кровь проливать.
Впрочем, когда пришла весна и время посевов, новоиспеченная селянка пахала наравне со всеми, не смотря на то, что пузо лезло на нос. И пусть первый факт немного примирил кумушек с ее существованием, то второго они ей простить не смогли. Где это видано, чтобы девка без свадебного обручья брюхатой ходила? Хорошо хоть местные мужчины в ее сторону даже не смотрели. Да и на что там смотреть? Тридцати зим еще, наверняка, не встретила, а волос седой совсем. И рожа перепахана – правая половина лица будто огнем сожжена. И как глаза сохранила?
А когда пришел срок рожать, чужачка и вовсе отвратила от себя всех соседей, с проклятиями спустив с крыльца повитуху. А уж когда подрос ребенок, все встало на свои места – пусть и голубоглазая была малышка, а все видно, проклятая кровь, серого дочь. Не зря ее Змей под свое покровительство взял. И ничего удивительного не было в том, что местные мужички собрались и попросили чужачку покинуть деревню. А с вилами и топорами любой разговор душевней выходит. Вот только тощая девка раскидала их, словно кутят мокробрюхих, сверкнула глазами бесстыжими и была такова. И правильно сделала, вот прочухались бы мужички и показали ей, верно?
Больше местные об изуродованной нордке с ребенком не слышали. А в Айварстеде, у подножия Глотки Мира, объявилась ведьма.
Если местные и были против, то их никто не спрашивал. Женщина выкупила небольшой покосившийся дом на окраине, практически обособленный от остального города, и обосновалась там как лиса в барсучьей норе -  прочно и, кажется, надолго. Разве что вонь не устроила. Зато устроила зельеварню, и теперь местные точно знали, куда обратиться, если скотина занеможила или живот скрутило. А что дочка у ведьмы подозрительно выглядит, так то ее дело. А то еще подмешает в микстуру от простуды чего слабящего. Ну ее, вместе с выродком, к фалмерам.
А девчушка дружелюбной сначала росла, приветливой. Вот только ребятишки они ведь как взрослые, кто на них не похож, тот на двор не вхож. Так и погас огонечек, стала маленькая полукровка нелюдимой, под стать матери своей. А ведьма за дочь не вступалась, только ухмылялась как-то особенно гадко. Видать хотела, чтобы малая сама все поняла. А она и поняла – бросила игры и забавы, да за науку засела. Какую траву в какой сезон собирать, чем боль зубную успокоить, за какую сторону нож держать… всему, чему могла, тому ведьма дочь и обучила. С магией только помочь не смогла, саму не выучили. Так, по верхам нахваталась.
А когда стукнуло молодой ведьме тридцать три года, слегла ее мать. Лежала бревном, звала в бреду кого-то, на языке своего былого любовника. А дочь, компрессы на лбу ее меняя, впитывала все услышанное, запоминала и записывала, что в голову не помещалось. Потому что о прошлом своем мать ее молчала крепко, как на замок язык заперт. Только изредка оговорки роняла, да и с тех не слишком много толку. А через год поднялась женщина, как будто и не было сжигающей тело и разум лихорадки, оделась в старую свою одежду, мешком на исхудавшем теле висящую, передала дочери пояс с ножнами, что всегда бедра ее опоясывал и сказала: «Шесть десятков лет назад я должна была в снегах умереть, да не дали тогда. А сейчас, знаю, пришла пора. Долго бегала, а теперь не убежать. Дали отсрочку, много успела сделать. Значит, все было не напрасно. В снега уйду. Меня не ищи, не хорони – лисы похоронят».
Захлопнулась тяжелая дверь, скрипнуло в последний раз старое крыльцо. Не вскочить, не кинуться в ноги моля остановиться. Паралич у мамы всегда выходил отменный, меньше получаса не продержит. И осталась Трин одна.
Характер:
Воспитанная матерью, и не имея перед глазами иного примера, Трин во всем старается подражать своей родительнице. Часто она бывает замкнута в себе, угрюма и немногословна. Но из-за этой маски то и дело выглядывает другое, совершенно противоположное лицо. Лицо женщины доброй, имеющей свои понятия о чести и старающейся не отказывать в помощи тому, кто в этом нуждается. Она стесняется себя настоящей и потому частенько бывает не сдержана на язык, чересчур хамовата, пряча за этим свою стеснительность и робость. Иногда способна загнать себя в раковину настолько, что даже обед в обществе малознакомого человека превращается в пытку – женщина не сможет проглотить ни кусочка, пока на нее смотрит кто-то, кому она не доверяет. Однако, излишним ханжеством не обезображена. Страдает комплексом героя, хоть и в малой степени – защищает и опекает тех, кто кажется ей слабее чем она сама. На окружающий мир смотрит исподлобья, страшась удара, но зачастую пропускает его по причине потрясающей наивности и, чего уж таить, варварского менталитета. Далеко не дура, но часто попадается в ловушку собственной доверчивости. Выросшая рядом с той, кто всегда могла ее защитить, она не умеет разбираться в людях. И даже множество жестоких и, зачастую, болезненных уроков, полученных от матери и от жизни, не смогли это исправить. Но, когда действительно нужно, она проявляет чудеса хитровыдуманности и твердость, даже жесткость характера.  Правда для этого нужен хороший пинок извне, ведь ёж - птица гордая. Способна на убийство, и не будет мучиться совестью, если это было действительно необходимо. Любопытна как белка, и способна влезть в любую задницу, если это сулит ей новые знания или интересное приключение. От неизвестного отца Трин досталась феноменальная память и музыкальный слух. Жаль, что голосочек достался мамин – низкий и хриплый, как воронье карканье. Не очень любит общество, и если вынуждена находиться в городах, то старается как можно скорее их покинуть или же не привлекать к себе лишнего внимания. Не любит показывать другим свои настоящие эмоции, будь то слезы или искренняя радость, пряча их за ухмылками, фырканьем и гримасами. Не поклоняется никаким богам или даэдра, просто потому, что ее мать поминала их только в мало приличных ругательствах.
Способности:
• Физические — хорошо переносит холод, вынослива. Достаточно ловкая, чтобы влезть на дерево и не загреметь оттуда. Умеет плавать и бегать. Неплохо управляется с парными кинжалами. Умеет стрелять из лука, из пяти выпущенных стрел три точно попадут. Куда-нибудь. Умеет носить легкую кирасу, кожаную или меховую.
• Магические — Школа Разрушения на уровне ученика. Особенно легко Трин даются ледяные заклинания, огненные же, наоборот, отнимают гораздо больше сил, чем обычно. Разбирается в алхимии на уровне эксперта. Не способна создать что-то свое, но известные составы не испортит.
• Прочие —  говорит на тамриэлике и нордике. Немного знает данмерис, но не умеет строить на нем сложные фразы. Умеет готовить, шить, штопать, вести хозяйство. Умеет читать и писать, считать в пределах рыночных отношений.
Имущество и личные вещи:
Владеет небольшим домом на окраине Айварстеда. Мужа, коров, кур и прочую скотину не держит. Из ценных вещей в доме - небольшая библиотека да домашняя зельеварня.
Носит на шее амулет, выполненный из крупного, в фалангу пальца взрослого мужчины, осколка рубина. Подвес представляет собой треугольный осколок драгоценного камня, с вырезанными на нем символами даэдрического языка. Когда-то был зачарован на отпугивание нежити, но давно сломался, и с тех пор не несет в себе никакой магической или художественной ценности.
«…Девочка, лет десяти на вид, в темно-сером шерстяном платье, завязанном тонким шнурком на ключицах, беспокойно кружила по комнате. Мать отправилась на охоту за ингредиентами больше недели назад, и до сих пор от нее не было никаких вестей. Женщина никогда не задерживалась так надолго, не оставляла свою дочь в одиночестве. Конечно, дети нордов в таком возрасте были вполне самостоятельны - умереть от холода, не сумев растопить печь, или от голода, не справившись с куском оленины, им точно не грозило. Просто мама всегда брала ее с собой, отправляясь надолго. Девочка заставила себя перестать нервничать и попусту растрачивать душу на бессмысленный страх. Мама ее не бросит, она всегда возвращается. И убить ее не так-то просто. Полукровка прекрасно помнила, как в их дом в Рорикстеде пришли пьяные деревенские, кричавшие что-то о выродке и эльфской подстилке... После того случая им и пришлось покинуть город и поселиться тут, у подножия Глотки Мира... Нужно взять себя в руки. Все было хорошо тогда, и будет хорошо сейчас. Наверное, нужно приготовить ужин - мать будет изрядно голодна после недели на сухом пайке из прессованных продуктов. Девочка вытащила из холодного погреба кусок мяса, бросила его рядом с печью - размораживаться и полезла наверх, за травами, в изобилии развешанными под потолком.
Наружная дверь хлопнула, оповещая о том, что кто-то нарушил мирный покой дома, но стальная подвеска, примотанная к запястью девочки широким бинтом, оставалась холодной. Значит охранный контур не нарушен, свои. Тонконогим вспугнутым олененком девочка спрыгнула со стула и понеслась встречать мать. Изольда отряхивала с себя снег, бросив тяжелую сумку рядом с ногами. Трин замерла, с ужасом разглядывая бурые пятна на груди ее полушубка, засохшую кровь на длинных белоснежных волосах. И свежие, воспаленные раны на горле.
- Что смотришь как на покойницу, птаха? - мать улыбнулась ободряюще. Голос ее был глухой и свистящий, будто каждое слово причиняло боль. – Ну, подрал меня мертвяк в кургане, не в первый раз.
...Уже позже, сидя у огня и прихлебывая горячий бульон, мать протянет ей осколок красного камня на цепочке.
- На. Он меня сегодня спас, но чую что в последний раз. Хороший зачарователь делал, из серомордых Телванни. Старый говнюк, но мастер. Теперь не амулет - побрякушка красивая. Таскай, если хочешь. А то и талант проснется, починишь.
Изольда хрипло рассмеялась, но быстро замолчала, поморщившись. Видимо, раны напомнили о себе болью. Дочь, вздохнув, потянулась за заживляющей мазью. Сама-то не почешется, пока топор в спине спать мешать не будет…»
В ножнах, на широком ремне, носит парные кинжалы из стекла. Внешний вид оружия намекает, что используются они давно, возможно даже дольше, чем живет их нынешняя хозяйка.
Одета, обычно, в плотные брюки из некрашеной кожи, льняную рубаху со свободными завязками на ключицах, сапоги на толстой подошве и теплый плащ с меховой опушкой и капюшоном. Имеет несколько комплектов одежды.

Связь:
В личном сообщении администрации.
Знакомство с миром:
Морровинд с дополнениями, Обливион с дополнениями, частично Скайрим, без дополнений. При необходимости владею заклинанием «Загугли» в совершенстве.
Откуда узнали про проект:
Из соцсети «В контакте».
Цель игры:
Развлечение, побег из реальности в приступах эскапизма.
Пробный пост:

Отредактировано Трин Полукровка (08.01.2017 02:06:21)