Погода портилась. Тяжелые низкие тучи, серые, будто бы какая-то чудовищная сила обратила металл в пар и напитала их этим паром, клубились, пожирая одна другую и едва ли не цепляя верхушки самых высоких деревьев. Холодный ветер, резкий и хаотичный, рвал листву с ветвей, забирался под броню и одежду, могильным холодом пронизывая до костей.
- Они доберутся до тебя..
Очередной порыв ветра обдал густой приземистый кустарник соленым запахом близкого моря. Необъятные массивы мутной воды беспокойно бились о скалы, и их далекий раскатистый грохот переплетался с треском ломаемых ветвей и шелестом сочной травы, низко-низко пригнутой к влажной черной земле, но эта трава не могла спрятать вырезанных на почве - как и на плоти лесной охотницы - ритуальных кругов и символов, переливающихся мертвенным зеленоватым светом. Все ярче и ярче.
- Доберутся.. - эльфийка хрипло закашлялась, сплюнула, болезненно жмурясь. Неизвестные ей руны, испещрившие кожу, ссадили и кровоточили, по животу и груди бежали тонкие белесые струйки - то ли гной, то ли лимфа. - И ты за все ответишь.. За каждого..
Молчали птицы, и звери - те, что избежали клыков и когтей неусыпной нежити и трупного яда, что она за собой несла, - давно уже забились в самые темные и глубокие свои логова. Казалось, одной лишь твари теперь хорошо было в этом лесу. Они шуршали в зарослях колючего кустарника и густой листве невысоких деревьев, шипели и завивались кольцами, поблескивая в тусклом свете чешуей цвета дорогих камней и металлов - аквамарин, рубин, изумруд, адамантий..
Потому что Маг, преисполненный силы, гордости и власти, сказал им, что отныне это их земля.
Пришло время. Змеи шептали об армиях, ищущих со стороны Сильвенара. Протянув руку, маг позволил рептилии соскользнуть с запястья на камни - то, что осталось от когда-то величественных стен айлейдских построек, - а затем развернулся и направился к тому, что вполне можно было бы назвать алтарем. Деревянный шест, врытый в землю, эльфийка, привязанная к нему, и заклинание, рунами даэдрика и маормериса вырезанное на почве, дереве и плоти.
- Отвечу. - из-под капюшона - причудливого, в Валенвуде таких не носили - виднелась лишь нижняя часть лица. Кривая ухмылка обнажила ровные белые зубы с металлическим оттенком. Босмерка тяжело дышала, то и дело дергая руки, пытаясь вырваться, но понимала - конец близок. Не ей мстить за убитых сородичей и чуму тлена, прокатившуюся по лесу. Оставалось лишь молить Йиффре, чтобы тех, кто придет мстить за нее, не постигла ее незавидная участь.
В руках мага, укрытых перчатками без пальцев, скрывающими лишь ладони, блеснул ритуальный кинжал.
- Да только как бы не пожалели они о том, что спросили.

Первая молния бритвой вспорола небо, слишком яркая, чтобы не привлечь внимания, и треск сил, в нее вложенных, неприятным звоном осел где-то глубоко в ушах. Айвия, пожилая Прядильщица, вздрогнула и испуганно зажмурилась, после чего лишь покачала головой, горестно поджимая губы. Раскат грома, будто топот копыт тысячной армии, прокатился над Валенвудом, заставляя солдат спешить и суетиться. Многие из них уже знали эти разрушительные грозы. Знали, что с первым ударом молнии еще одним лесным эльфом на этой земле стало меньше. Никого другого в жертву некромант никогда не приносил.
- Отчего вы так печальны? - опустив на деревянный помост свою ношу - ведро сушеных жуков с панцирями, необходимыми целителям в больших количествах, - к женщине подошел босмер, мягко и немного грустно улыбаясь. - Предвидите наше скорое поражение?
Имранил, как звали лесного, был одним из многочисленных офицеров, брошенных на борьбу с маормерской заразой. Айвия ответила не сразу. Опустила глаза, тяжело вздохнула, сложив руки перед собой, маленькими ладонями приминая забрызганную грязью юбку, и лишь потом посмотрела в глаза воину, не скрывая своего недовольства.
- Тьма в твоем сердце пугает меня, Имранил. Цена, что ты готов заплатить за победу, слишком высока.
- Что?.. - эльф недоуменно вскинул брови. - Но я.. Подождите, вы сказали..
- Победу. - твердо повторила Прядильщица, вновь устремляя тоскливый взор на горизонт, озаряемый вспышками новых молний. - Морская пучина строптива и беспокойна, и она требует платы за свое покровительство. Я тоскую о жизнях, что унесло и еще унесет соленым от крови и тлена ветром. Я чувствую холод голодной темницы, расправившей когти в ожидании трепетной плоти. - Айвия снова покачала головой, прикрывая глаза и досадливо бормоча себе под нос. - Не время играть лесным духам со смертью и судьбами, не время..
Больше половины Имранил не услышал - схватил свое ведро и едва ли не вприпрыжку помчался к своим, вдохновлённый новым знанием и желанием поделиться им с сородичами, снова вселить надежду в их потускневшие глаза и силу в пальцы, сжимающие луки и рукояти мечей и кинжалов. Пусть многим из них не пережить новой битвы. По его мнению, победа того стоила.

Маормер стоял на скале, расслабленно сжимая в пальцах верный посох, едва заметно вибрирующий в унисон таящимся в ним чарам. Холодный ветер зло рвал подолы длинной темной мантии, то и дело норовил скинуть с головы капюшон, но маг легко ловил и сминал норовистые порывы стихии. Сила, многократно приумноженная чужой кровью, короткими разрядами пробегала по пальцам, и некромант наслаждался ей. Безмятежная улыбка жестокого хищника играла на его тонких бледных губах, и с первыми каплями небесной воды, которой свинцовые тучи припасли немало, маормер сошел с утеса. Магическое свечение вокруг алтаря улеглось, лишь дымящееся хрупкое тельце, сожженное ударом молнии, напоминало о ритуале. В силу вступила разгневанная стихия - могущественный союзник и не менее страшный враг. Эльф умел выбирать себе союзников.
И врагов, как ему тогда казалось, тоже.
Одиночество морским прибоем играло на струнах торжествующей души. Змей-нежить, оберегающий логово хозяина, при приближения оного поднял голову, приветствуя его. Из пустых глазниц то и дело выпадали белые черви, челюсть безжизненно болталась под черепом - мышцы, держащее их, давно сгнили. Минуя стража, маг поднял руку, коснулся пальцами голого черепа на носу преданной твари. Та склонилась, ластясь, принимая поощрение. Внимая силе, которой подчинялась.
- Пусть соберутся у айлейдского колодца, что за лысым холмом.
Змей слушал. Он передаст волю хозяина его армии, его детям и творениям, готовым повторно умереть за него. Мер убрал руку, улыбнулся шире, глядя через плечо в заметно поредевшую с момента его появления здесь чащу леса. Деревья болели и умирали, жухлая листва устлала доселе плодородную почву, ныне отравленную трупным ядом.
- Идем на Сильвенар.
[AVA]http://s011.radikal.ru/i315/1408/57/4be25035f34d.png[/AVA]

Отредактировано Телиндил (30.08.2014 00:55:50)

[NIC]Дж'Варзи[/NIC][STA]Khajiit has no words for you[/STA][AVA]http://sd.uploads.ru/t/8R0a9.jpg[/AVA]Рассветные краски, только показавшись на мутном небе, уже норовили скрыться обратно, утягивая розоватое млеко в сереющий водоворот туч. Облака, когда-то белые, хотелось слизывать, как сливки: мягко по краю, а после цапнуть острым когтем серединку. Так учила Дж'Варзи мудрая Ашаара, когда тот был еще котенком, прививая ему терпение, не свойственное ни его крови, ни его помыслам. Сейчас Ашаара была далеко, в укрытом песками Коринфе, и сердце Дж'Варзи тосковало по матери, складывая неказистые слова чужого языка в длинную, тягучую песню. Дж'Варзи уже заточил легкие кинжалы и перебинтовал лапы. Дж'Варзи был готов. Вернее, он был бы готов, если бы не воспоминания, от которых шерсть вставала дыбом, проходясь острыми мурашками по позвоночнику. Дж'Варзи знал слишком много, чтобы идти в бой без страха. Для отваги и прочей человеческой белиберды Дж'Варзи был слишком умен. Азура создала Хаджит совершенными. Зачем же совершенным погибать? Дж'Варзи не рискнул спрашивать это у доминионских генералов, которые дали ему «возможность оправдать себя».
Но Дж'Варзи не видел своей вины зоркими глазами, не чуял ее мокрым носом, не пробовал шершавым языком. Дж'Варзи находил глупой мнимую обиду высоких бесшерстых эльфов, коих видел впервые. Своим поступком Дж'Варзи не задел и не унизил солдат, он всего лишь предложил - их была воля отказаться. Но эльфы разгневались и обвинили Дж'Варзи. Эльфы были вспыльчивыми. Ох, зря он слушал братьев. Братья твердили, что каждый солдат грезит о трех вещах: о хорошей битве, красивом теле, согревающем ложе, и сладком забытье, которое с лихвой могло бы компенсировать первые два блага. Дж'Варзи не предлагал первое оттого, что не видел смысла идти на рожон, второе - оттого, что безволосые женские и мужские тела пугали его - эльфы не представляли, что уже казались откровенно-нагими простому каджиту, даже облаченные в тысячу мантий и доспехов. Дж'Варзи предлагал третье в лучшей из ипостасей. Дж'Варзи предлагал такую сладкую, такую нежную и терпкую, чуть саднящую горло и кончик языка, согревающую тело и душу скуму. Он слышал, что вне Эльсвейра эта амброзия считается проклятьем, но никогда в это не верил - сам он впервые внял ее пленительному блаженству еще в детстве и поныне не смог остаться равнодушным. Мечтой Дж'Варзи было самому приобщиться к созданию божественного напитка, но ближе к старости, когда, перед тем, как отойти на покой, Дж'Варзи одарит множество жительниц Эльсвейра и соседних провинций светлошерстыми котятами, которые, несомненно, унаследуют отцовскую ловкость и прозорливость. Чтобы достигнуть этой мечты, требовался опыт и средства, именно поэтому мудрая Ашаара послала своего сына к не менее мудрой тетке - Модронни, что торговала зельями в зеленых лесах Валенвуда. Прожить и ужиться с Модронни, помогая ей - казалось, что может быть проще? Но истинный каджит умеет читать между строк. Задачей Дж'Варзи было не просто угодить родственнице. Прежде всего, до нее надо было добраться, а, чтобы до нее добраться, надо знать, где Модронни обжилась. Эту информацию мудрая Ашаара не предоставила - ведь то и было настоящим испытанием.

Чтобы красться, надо быть бесшумным. Чтобы лгать и заговаривать зубы - смекалистым. Чтобы красть - ловким. Но чтобы найти каджита, надо родиться каджитом, и кто, как не Дж'Варзи почувствовал это на собственной шкуре, омываемой валенвудскими дождями. Прежде, чем дойти хотя бы до одного поселения, ему пришлось увидеть леса с высочайшими деревьями, пестрящими зеленью на каждом шагу. В тех лесах водились изумительные звери и птицы, там же обитали и «меры-невидимки», как прозвал их Дж'Варзи. Изыскивая их, Дж'Варзи учился искать. Наблюдая за Дж'Варзи, эльфы учились прятаться. Их игры, основанные на взаимном интересе, длились долгие дни и недели. Каджит научился быть избирательным - нелегко было найти место, которое миновала бы острая стрела, смазанная смертельным ядом. Каджит запомнил: каждая ошибка может стать последней в жизни, а жизнь коротка - неразумно делать ее еще короче.
Каджит научился довольствоваться малым: сухим древом, под которое можно забраться, пойманной рыбешкой, поджаренной на тлеющих углях, долгим отсутствием тепла чужого тела и шкуры рядом. Так, каджит медленно изничтожал в себе каджита, но взращивал кого-то большего, мудрее и достойнее, чем раньше. Возможно, вернувшись в Эльсвейр, его начнут величать по-иному - припишут гордое "Дар" к имени. Однако пока следовало довольствоваться дождливым настоящим, что вверила Дж'Варзи в лапы Азура, красивейшая из красивейших.
Дж'Варзи прокладывал себе путь по мелким красным цветочкам. Если разжевать их лепестки - сладкие, но не приносящие тягость животу, то яд врагов станет для Дж'Варзи безвредным. Они росли редко и только под определенными деревьями, чья кора была похожа на сморщенный нос мудрой Ашаары, когда та хмурилась или размышляла над чем-то - совсем не как каджит. Дж'Варзи не любил, когда Ашаара хмурится. Поэтому, сделав счастливым себя, он сделает счастливым Ашаару, подарив ей беззаботность, сродни собственной. В случае, если Азура прикажет старой мудрой Ашааре долго жить. Ашаара ведь обещала ждать и дождаться, да?
Валенвудский лес когда-то должен был подойти к концу: Дж'Варзи знал об этом, его каджитский нюх учуял запах крови, мертвой крови. Это подсказывало каджиту, что поблизости размещалось крупное захоронение. Дж'Варзи чуял солоноватую людскую кровь, терпкую эльфийскую (та тоже имела свои различия, но что толку попусту разглагольствовать, в угоду короткой жизни) и совсем немного сладкой крови племени Хаджит. Вскоре Дж'Варзи вышел на поляну.
Когда-то Дж-Варзи думал, что жизнь быстротечна, и все испытанные эмоции окрашивают ее, делают ярче, лучше, выше.
Когда-то Дж'Варзи думал, что храбрость на поле боя необходима, ведь возбуждение каджитского воина сравнится лишь с возбуждением каджита-любовника.
Когда-то Дж'Варзи гордился своими острыми когтями, быстрыми лапами и звонкими кинжалами.

Но и храбрость и гордость, и сама жизнь отпадали перед увиденным. Дж'Варзи помнит, как распахивается его рот в истошном крике, без пола и расы, в ужасе перед тем-чего-быть-не-должно. Как поляна, багряная, с взошедшими грибами, пропитанными трупным ядом и дождевой водой, предстала перед ним в своей живописной мерзотности. Как те, кто мертвы, те, кто спят, успокоенные сладким пением Азуры и, даэдра с ними, Девяти, открывают свои глаза, разминают руки, клацают тем, что было зубами, клыками и идут, подчиняясь пению кого-то еще. Кого не должно быть в природе. Чье существование абсурдно.
Дж'Варзи делает шаг назад - Ваба Маасзи Ладжито, но чувствует мертвецкий холод чьей-то ладони на плече. Страх сменяет тренировка. Азарт тешится перекрыть страх. Дж'Варзи поднимает лапы, обмотанные листьями, и рвется в проверенный годами кулачный бой, как делали и дед, и дед деда его. Дж'Варзи знает, что не сдастся сразу.

В доминионском лагере Дж'Варзи приметили на рассвете. Распросили, кто он, откуда, и что хранит в бутылках. Дж'Варзи, в оборванной одежде, улыбается, как пройдоха-котенок, что совершил первую удачную кражу.
Модронни, говорят ему, жила неподалеку и всегда обеспечивала лагерь зельями и припарками из красных цветов под морщинистыми деревьями. Но деревни ее уже нет, и ее самой уже нет.
Зато, говорят, есть ты, есть твоя скума и твои когти, не знающие пощады. Ты, говорят, Дж'Варзи, пойдешь воевать с некромантом или станешь пленником здесь.
Дж'Варзи кивает, присаживается у костра и мурлыкает старую песню. Поминальную песню.

Отредактировано Янус Гассилдор (29.08.2014 22:51:15)

[NIC]Элратил[/NIC][AVA]http://i068.radikal.ru/1408/eb/b8dc5f4ceacb.jpg[/AVA][STA]Vinedusk Ranger[/STA][SGN]«Вы говорите, что мир заканчивается там, где заканчивается взгляд. Мы говорим, что мир оттуда только начинается». (с) Видения Босмеров Зеленого Пакта[/SGN]
Приятно было увидеть родное лицо. Родное и живое. Казалось бы, со смерти напарника Элратил прошло совсем немного времени, но в то же время она ощущала, что слишком долго  не видела своих. И потому улыбалась, сдержанно выражая радость от встречи, когда никаких иных причин для веселья не было.
Все, что могла сказать эльфийка — это то, что нежить пришла в движения, что мертвые направлялись сюда. Того же, кто их вел, она не видела никогда достаточно четко. Только фигуру в темной робе с капюшоном, чрезмерно живую и гибкую для нежити. Он, а может быть и она, в этих мажеских платьях не разберешь, никогда не подходил близко к краю своей армии. А издалека Элратил не могла хорошо разглядеть этого некроманта. Даже убедиться, что все пару раз ей довелось видеть одного и того же мера — не могла. И что это был именно мер — тоже.
Новости же о целом отряде, с которым можно будет стать смелее, подобраться ближе, узнать больше воодушевили разведчицу ничуть не меньше, чем вновь ставший полным от стрел колчан. Ровно до того момента, как Тил уловила взгляд землячки. С опаской она скосила глаза на своих будущих спутников, чтобы убедиться — с ней пойдут отнюдь не бравые охотники, чувствующие Валенвуд, знающие, как жить в лесу. Для этой троицы ей предстоит стать проводником и нянькой, иначе они не то, что миссию не выполнят — попросту не дойдут.
До этого настороженно поднятые уши эльфийки опустились, как листья растения, лишенного влаги, выражая всю ее печаль.

Каджит, пожалуй, сойдет. Эти коты знают о причинах таиться почти столько же, сколько и сами босмеры и, хоть живут в песках, умеют приспособиться к лесу. Старики, что жили еще до Доминиона, рассказывали тогда еще маленькой Тил, что люди-кошки Эльсвейра во время их нескончаемых пограничных стычек и войн с народом Зеленого Пакта порой так хорошо скрывались в древесных кронах, что даже лесные эльфы замечали их не сразу.
И человек, и альтмер-маг в равной степени обещали стать проблемой. Шумной, хрустящей ветками под ногами. И, в случае второго, до одури гордой, считающей, что знает все лучше других. Элратил доводилось работать с высокими эльфами. И вытаскивать их из жарких объятий хищных лиан — тоже. Этот же... Тил помнила, сколько шума он поднял только что. И его взгляд эльфийке не нравился. Если маг и дальше будет смотреть на нее чаще, чем под ноги, они обречены на провал. Например, в паучью нору.
С людьми же босмерке сталкиваться не приходилось, она не знала, чего ждать от этого черного здоровяка. Цвета его кожи и доспехов были будто специально созданы для того, чтобы скрываться в тенях, растворяясь в зеленоватых лесных сумерках, но разве может такая дылда не привлечь внимания?

Чтобы отогнать мрачные мысли, Элратил помотала головой.
- Что ж, любая помощь лучше, чем никакая, – по ее голосу было слышно, что она сама не особо верит сказанному, – Благодарю.
Засим эльфийка распрощалась с сестрой по крови и направилась к тем троим у костра.
- Мое имя Элратил, – представляясь, она приложила ладонь к груди и склонила голову, – Я так понимаю, вы здесь тоже для того, чтобы найти мага, причинившего столько вреда Валенвуду и его жителям.
Им еще предстоит вместе выследить некроманта. И выжить, чтобы рассказать об этом. Познакомиться будет не лишним.

[AVA]http://s011.radikal.ru/i315/1408/57/4be25035f34d.png[/AVA]
- Хей, вы. – спрыгнув с деревянного настила, к компании авантюристов, которых он считал откровенным сбродом, подошел Имранил. Нервное возбуждение делало жесты босмера дерганными и резкими, темные круги измождения и отчаяния залегли под глазами, но сами глаза лихорадочно блестели, как у наркомана, окрыленного новой надеждой в виде нашедшегося под подушкой пузырька скуумы. – Полно прохлаждаться. У вас два часа на то, чтобы выдвинуться.
Лесной осмотрел собравшихся. Черный человек с песчаных земель, пойманный с поличным каджит, полоумный альтмер.. и эльфийка, которая притягивала взгляды. Хотел бы он предложить ей работу попроще, но тех, кто сам выбрал, отговаривать было категорически запрещено.
- Прядильщица предрекла нам скорую победу. – в голосе босмера отчетливо слышалось торжество, пусть он и утаивал, что те, кто отправится в чащу, вряд ли доживут до этой победы. – Вот карта. На ней – примерное расположение логова некроманта. Там удобно расположены айлейдские руины, последние патрульные доносили, что нежить там кишмя кишит. Близится шторм – этот змей его снова вызвал. Дождь стеной будет – пользуйтесь этим, мертвые твари не почувствуют запаха, живые не увидят.
Вручив карту босмерке, хотя главным был, конечно, альтмер, лесной заложил руки за спину и склонил голову в поклоне, выказывая почтение к тем, кто согласился отдать свои жизни во имя общего блага. Мало кто сомневался в том, что авантюристы не вернутся назад.
Лагерь находился на самой окраине чумного леса, зараженного маормерской чумой. Несколько десятков метров – здесь располагался последний пост, а по земле протянулись тонкие черные пролежни, будто жилы под медленно тлеющей кожей. Порывистый ветер доносил шелест близкого ливня, и босмеры боязливо кутались в шкуры, всматриваясь в изуродованную проклятьем некроманта чащу. Промеж искривленных стволов больных и мертвых деревьев поселилась непроглядная тьма.