В этот раз всё было иначе. Вивек не откликнулся на призыв сразу, не послал предупреждения и не ответил отказом - вместо этого тишина наполнила дом Эно. Очень тяжёлая, глубокая и тёмная тишина, аналогов которой нет и не будет. Потухли свечи, медленно начали гаснуть все источники света, к Эно поползли тени. Хищные, липкие, безмолвный, жуткие, они пожирали всё, чего касались. Эта тьма поглотила собой весь мир, в ней растворялись звуки и запахи. Из такой бездонной глубины происходят кошмары, рождаются чудовища. Обычный призыв Вивека прозвучал как одно из тех древних и запретных, меняющих мир заклинаний, после которых для людей нет дороги назад.
В совершенной тишине жуткого, ненасытного и холодного пространства послышался шорох, скрип - так, будто бы кто-то ступал по снегу. Из тьмы выступила фигура тонкого, худого мужчины в полной даэдрической броне. Покрытая многочисленными защитными рунами, закалённая мощным зачарованием, иссечёная царапинами и маленькими дырочками, броня явно видела лучшие времена. Мужчина раздевался по мере того, как обретал форму в этом мире - на пол полетели перчатки, сапоги, поножи, шлем и кираса, обнажая чёрно-золотое тело. Вивек выглядил неважно. Голубое пламя волос потухло, острый ясный взгляд утратил свой пронзительный блеск, из груди мужчины не исходил жар. Всё его тело было покрыто тонким узором бело-голубого ледяного инея, рот исторгал пар. Вивек слегка дрожал, будто от холода, но по мере того, как он оттаивал и отогревался, мир возвращал себе свои краски, звуки и запахи. Зловещие тени отступали в небытие и в последний миг, прежде чем окончательно сгинуть, из глубины тьмы вышел скелет.
Воплощение Смерти, вестница гибели, скорого рока и конца, фигура смотрела на Эно пустыми глазницами, в которых горел голубой огонь Вивека.
С головы скелета вниз спускались длинные красно-рыжие волосы, в которых плясали маленькие язычки пламени.
- Разогрей мне воду, Арналу, - попросил тихо Вивек, проходя дальше в комнату. - Я так переполнен магией, что не смог бы сейчас даже склеить разбитую чашку.
Руки камера дрожали, он был смертельно бледен. Измученный и усталый взгляд красно-золотистых глаз, казалось, с трудом узнаёт Эно. Голос мужчины исходит приглушённо, будто из глубины. Он явно изменился за последние месяцы. Перед женщиной стоял тот, кто проделал очень долгий путь и всё ещё не осознал, что он вернулся домой.

Отредактировано Вивек (08.02.2017 14:22:17)

Вивек рассеянно кивнул, вцепившись в горячую чашку двумя дрожащими руками и укутываясь в плед. Из его груди всё ещё исторгались облака морозного пара, тонкий инеевый узор отказывался сходить с золотисто-чёрной кожи.
- Я шагал по междумирью. Обычно путешествия по тонким путям крайне тяжёлое волшебство, даже для таких гигантов, как Сота Сил, Фир или последователи Ордена Псиджиков. Оно требует огромных магических затрат и глубокой концентрации. Всё потому, что междумирье наслаивается друг на друга, как сталь или стекло, слитые вместе различными уровнями во время плавки. Это наслоение миров друг на друга столь плотно переплетается в себе самом и во времени, что перестаёт существовать в привычном для нас понимании. Нельзя назвать такие миры никак иначе, кроме как пространством, которое пространством не является. Воспринимай его как неподвижный океан - легко уйти на дно, но тяжело всплыть. Таким образом для волшебников представляет особую сложность не сколько сам путь, но и необходимость всё время держаться на поверхности этих многослойных миров, едва-едва коснуться пустоты и, оттолкнувшись, выйти в другом месте Нирна. Я же другой, Арналу. Я познал ЧИМ. То, что для вас является настоящей реальностью, для меня представляется поверхностью пространства и мне тяжело здесь находиться. Мир Условности с трудом переносит моё существование, ступать по нему так же тяжело, как огриму по воде. Здесь, где никто не знает Моей сути,  для меня Нирн является частью междумирья - пространством, которого на самом деле нет. Таким он был для Каморана, таким был для Талоса, таким был для Лорхана.
Вивек вонзился ногтями в свою кожу и на пол посыпались крохотные, тонкие льдинки. Он напоминал хамелеона или змею, которая меняет старый облик на новый. Там, глубоко под морозным покровом, из него исходило нежное сияние.
- Мне нужна сила. Сейчас на кону стоит больше, чем существование данмеров. Возможно, весь мир стоит на грани. Мир будет спасён, если я безумен. Если же разум не оставил меня, то вы обречены.
Мужчина помотал головой и вернулся к предыдущему рассказу.
- Я позволил себе упасть. Не держаться на поверхности, потерять взглядом Срединный Мир и опуститься на самое дно Лига. И ещё дальше, ещё глубже, в самую пучину небытия, где расположен дом моего разума. Я почти развоплотился, я забыл что такое биение сердца, дыхание, я достиг состояния наиболее близкого к смерти и далёкого от всякого страдания. Я видел лишь свою мощь - бездонный, безкрайний колодец божественной энергии, которую я почти не использовал за последнюю тысячу лет. Я нырял в упоении своим могуществом, я наполнил себя до предела и с криком оттолкнулся от темноты сути, которую вы никогда не познаете, чтобы это тело вновь начало жить.
Вивек сжал пальцы на плечах, натягивая тёплое одеяло и оборачиваясь в него поплотнее.
- Чтобы это тело вновь начало жить... - прошептал он, думая о своём и отворачиваясь от скелета, безмолвно стоящего в углу. - Я почти погиб и почти родился вновь. Сейчас я дышу магией и она пульсирует в каждой моей вене, требуя выхода. Сотворение заклинания будет сравнимо с самым невероятным блаженством, с выходом из тела такого накопленного...
Золотисто-чёрная кожа разгоралась под слоем льда ярким сиянием, сдерживать которое Вивеку было очень тяжело. Он жестоко сжал зубы и его остервенелая дрожь стала сильнее.
- Я снова в теле. Я снова живой. Я снова существую. О, нет. Нет-нет-нет. Как я не хочу быть живым. Как не хочу быть живым.
В глубине глаз кимера всё ещё отражались звёзды миров, которых не существует.

Отредактировано Вивек (08.02.2017 20:46:10)

Потерянный взгляд Вивека метался из стороны в сторону, будто пытаясь за что-то зацепиться в комнате. Чей-то портрет, маленькие резные статуэтки, очаг... простой и скромный дом.
Его будут помнить данмеры до конца времён.
- Порт Телваннис? - горько усмехнулся Вивек. - Вы, данмеры, так узко мыслите. Городами, островами, континентами. Им нет спасения даже на конце земли, Арналу!
Бог сложил руки и сплёл пальцы, стараясь собраться мыслями.
- Смотри, убийца. В начале времён, в бесконечном бессмысленном безличностном хаосе, среди ничто - до появления звёзд, тверди, лун и небес, было комфортно. Я был там, среди пустоты, я видел это пространство и пребывал в нём вечность - столько, сколько был там Лорхан, ибо я коснулся Его сердца и познал Его. Там было так хорошо, без страсти, без боли, без страдания, что существовавшим в том пред-состоянии всего сущего Эт'Ада в голову не могло прийти создание мира. Зачем же Лорхан создал мир? Побудил на это своих нечестивых братьев. Ты никогда не задумывалась о божественном, о том, кто среди великих добр, а кто зол? Наверное, ты просто приняла за аксиому известное заблуждение - аэдра добрые, потому что создали мир, даэдра злые, потому что хотят им обладать, а Магне-Ге, звёзды, нейтральны, ибо решили не вмешиваться в происходящее. Не обманывайся, маленькая данмерка, все "боги" злы - и аэдра и даэдра. Ведь ни Акатош, ни Аркей, ни Дибелла не пожелали начать великое строительство, его начал Лорхан. После чего был ими убит.
Вивек усмехнулся и его глаза вновь заблестели, когда он бросил в сторону Эно пронзительный взгляд. Его золотое око горело ярче красного.
- Добрыми богами! Убит. Тебе никогда не казалось это странным? Растерзан на кусочки, а эти кусочки они разбросали по миру не в силах их уничтожить. Понимаешь, убийца? Весь пантеон богов. Был не в силах. Убить Лорхана.
Мужчина говорил громко и чётко, каждое слово ронял как драгоценность, а когда закончил, засмеялся и встал. Кутаясь в плед, Вивек беспокойно ходил вокруг очага - его прорвало. Он вещал и не было в его словах загадок и лжи.
- Где они, эти якобы добрые боги? Где Аркей, где Кинарет, где эти "защитники" смертного рода, спицы в Колесе мироздания? Почему, когда пришёл Мехрун, Альмалексия и Сота Сил ему противостояли? Почему, когда мир разрывался от Кризиса Обливиона, Мартин и Кровь Лорхана сокрушили вторженцев? Где были "добрые" боги, когда Азура творила своё беззаконие, когда Шеогорат творил своё безумие, когда Молаг Бал творил своё извращение? Где они? Только последний дурак, положив голову на плаху, будет молить о том, чтобы Мара, Дибелла, Кинарет и Акатош спасли его, потому что они не придут. Никогда. Они... всего лишь страсти. Точно такие же, как даэдра. Они никогда не создали бы мир, если бы не Лорхан.
Вивек остановился перед портретом, начерченным углём и изучающе начал его рассматривать.
- Зачем он обманул их? Зачем начал то, за что в последствии был уничтожен своими же братьями и сёстрами? К чему это самопожертвование ради создания плана, в котором будут жить... смертные? И даже тогда, когда был разорван, он не оставил их. Исмир Предшественник, святой Пелинал, Драконорожденный Вулфхарт - много имён, одна жизнь! Почему столь великая личность как он, считал что люди и эльфы равны? Почему желал мира и равенства между расами? Зачем воплощался вновь и вновь в виде Шезарринов, для того, чтобы снова и снова быть убитыми своими же созданиями?
Мужчина отвернулся от портрета и посмотрел в глаза Эно.
- Из любви, Риврин.
Вивек улыбнулся - тепло и нежно, но его глаза оставались невыразимо печальны.
- Я заглянул в Его Сердце и понял, что этот фальшивый мир, который он создал ради себя, был сотворён только из необходимости любви. Он был построен для того, чтобы Шор мог выразить свою невероятную потребность в выражении этого высшего чувства. Он направил его по отношению к каждому человеку, к каждому эльфу. Он творил его Словами, которые Словами не Являются, но мир не смог вынести этого блага. Он не осознал его любви. И, как мне кажется... Лорхан разочаровался. Он решил покинуть этот мир. Окончательно, навсегда.
Кимер протянул руки вверх, устремляя взгляд к звёздам и горько выдохнул.
- Доброй Воли нет на троне Совнгарда, крови нет в Амулете Королей, плоти нет над Городом-Бога, Сердца нет в центре Роковой Горы, мощи нет у слившегося престола Шеогората. Он уходит из этого мира капля за каплей. Даже мы, познавшие ЧИМ, постепенно исчезаем. Трибунал пал, Талос вознёсся, Каморан был обманут, а последний Исмир был рождён человеком и умрёт человеком. Это конец наследников ЧИМ-а и я единственный последний безумец, что носит в себе Его образ.
Бог сделал несколько шагов по направлению к Альмалексии и встал напротив её скелета.
- Я верил Ему. Я верил тому образу совершенной любви, который он мне показал. Я познал ЧИМ всем своим естеством во всех реальностях, во всех временых плоскостях и эта идея - Неуничтожимой, Всепобеждающей, Бессмертной Любви - стала всей моей жизнью. Чем это обернулось для меня?! Четыре тысячи лет я опекал данмерский род и он отрёкся от меня! Три тысячи лет я ждал Нереварина, а он меня ненавидит! С самого своего рождения я видел безумие мира и моей любви, я знал благодаря своему дару предвидения чем всё обернётся. Знал! Но верил, что любовь сможет победить всё.
Вивек протянул руку к Альмалексии и коснулся её черепа руками. Провёл по её волосам пальцами. Он чувствовал в них жар Обливиона и ощущал, как это пламя разжигает его давно потухшую страсть. Кимер презирал эти чувства, но ничего с ними не мог поделать, ведь отказаться от них означало бы сдаться.
- Что, если я на самом деле последний в этом мире, кто познал ЧИМ? Что, если я последняя нить, что связывает Творца с Его созданием? - Вивек шептал очень тихо, но Эно могла различить его слова. - Как ты думаешь, когда я уйду за Ним, в небытие, что станет с миром? Что станет с миром без любящего Бога? И я не говорю о том, как люди и эльфы построят историю без Шора, если перед ними в качестве предмета почитания будут лишь страсти, имя которым аэдра и даэдра. Нет. Я спрашиваю... будет ли мир существовать вообще, когда последнее реальное существо его покинет? Не возьму ли я с собой Слова, которые Словами не Являются и не схлопнется ли он, не закроется ли, как сон? Ведь я знаю то, что он не настоящий, не реальный. Я последний, кто это по-настоящему осознаёт через ЧИМ.
Кимер сделал шаг назад, неотрывно глядя на скелет.
- Поздоровайся, Арналу, с Матерью Морровинда, Айем. Альмалексией. Сегодня я попытаюсь вернуть её к жизни. Я сделаю это, чтобы доказать то, что я не ошибался. Что любовь сильнее пророчеств, сильнее судьбы, сильнее законов безмолвных и злых языков этого мира.

Отредактировано Вивек (13.02.2017 15:15:52)

Вивек будто бы ждал последних слов. Как только Эно произнесла их, кимер сложил пальцы особым жестом и обстановка в комнате начала меняться. Мебель отодвинулась в стороны, пол будто бы слегка преподнялся, обнажая достаточно места, чтобы в на него свободно мог лечь человек. Повинуясь молчаливому приказу, скелет Альмалексии сделал шаг в освободившееся пространство и встал на колени.
- Как она послушна, не правда ли? Я долгие годы мечтал о том, чтобы она научилась меня слушаться. А сейчас Альма повинуется мне без слов. Какая ирония. Бойся своих желаний, маленькая Арналу. Они могут сбыться.
Волшебник провёл по черепу застывшего в неподвижности скелета пальцами, нежно произнося:
- Ты слышала, Альмалексия? Данмеры сказали своё слово. Они надеются на то, что я преуспею. От лица кимеров я подтверждаю: я хочу, чтобы ты вернулась. Оба твоего народа хочет видеть своего правителя и бога.
Мужчина провёл властным, требовательным взглядом по полу и там, куда он направлял свой взгляд, чертились магические линии. Круг, вокруг этого круга другие круги, в них треугольники, гексы. Вдоль линий забежали витиеватые письмена на трёх забытых языках. Причудливо сплетаясь они идеально друг друга дополняли, гармонично завершая подготовку одного из самых сложных заклинаний этой эпохи. Эно не заметила того, когда отражения символов начали сиять красным на потолке и на стенах. Уютный дом сейчас больше напоминал собой одну из оккультных пещер Шестого Дома – настолько ярким было это сходство, что слух начал ловить голоса далёких колоколов. Волшебник провёл рукой про пространству и в пустоте мелькнул яркий голубой свет, воздух моментально разрядился. В ярком бушующем плами призыва Вивек достал из пустоты жадную, пляшущую на клинке молнию, которая заискрилась как только пальцы кимера сжались на рукояти. Огонь Надежды. Мужчина вонзил клинок в руны и они вспыхнули голубым сиянием.
Закрыв глаза колдун вновь потянулся в пустоту и с тихим шёпотом: «Муатра», извлёк из неё длинное копьё. Легко и изящно развернув его остриём вниз, кимер вонзил его на противоположной стороне от Огня Надежды. Руны под его ногами вспыхнули алым.
Наконец, очередь за третьим артефактом.
На пальце кимера блеснуло красное кольцо - точная копия Ленты Лабиринта Барилзара, которую он совсем недавно одолжил у Нереварина. Его личная поделка значительно уступала оргиналу в мощности. Она не была способна создавать порталы Обливиона или переносить к себе на помощь фабрикантов из Заводного города, однако примерную концепцию гения Барилзара Вивеку удалось понять и слегка коснуться её. Жаль, что у него было так мало времени с настоящим кольцом.
Вивек облизнул губы и начал шептать заклинания. Их было чудовищно много, но понять слова было тяжело. Он казался удивительно знакомым, но в то же время смысл отчаянно ускользал в тот самый момент, когда ты начинал чувствовать что-то родное. Будто кто-то добавил в прекрасный, высокопарный альдмерский говор дикие крики, животные рыки, клёкот и горловое пение.
Он говорил на кимерском без остановки долго. Очень долго. Ночь тянулась подобно вечности и невозможно было сказать, сколько прошло часов. Наконец, скелет вздрогнул под пальцами Вивека и в зловещую, могильную тишину помещения ворвался новый звук. Столь странный и столь знакомый нам – биение сердца. Рождённое в слиянии алого и голубого пламени, частично Альмалексия, а частично Вивек, сердце отчаянно забилось под раскрытыми рёбрами и начало оплетать скелет кровеносной системой, выстраивать мозг, внутренние органы, которые немедленно облекались мышцами.
Вивек обеспокоенно поднял голову вверх и повысил голос. Его заклинания грохотом дрожали под сводом, сотрясая собой эту крохотную частичку мироздания сразу на стольких уровнях, что самые дальние планы Обливиона должны были это почувствовать. Громче! Ещё громче! Этот глубинный рёв больной души не раздражал слух, он проникал в твоё естество, заставляя почувствовать боль и безысходность – он не мог её найти. Он звал её из глубин бытия, но Альмалексия молчала.
Заклинание завершилось, но результат...
Безуспешно. Под ногами Вивека лежала просто самая красивая девушка в истории, но не его Альма. Алые полупламенные локоны разметались по полу, обнажённое тело прикрывали холодные руки. Сердце продолжало биться, но лишь благодаря магии Вивека, не самостоятельно.
- Я не нашёл её, - тихо произнёс мужчина, глядя на знакомые черты. – Её нет ни в одном из планов Обливиона, Эно. Нет у аэдра, нет на тонких путях. Нигде. Будто растворилась.

Отредактировано Вивек (27.07.2017 13:34:07)