Кажется, свою работу она сделала сполна. Если, конечно, ее работа заключалась в том, чтобы довести каджита до верхней точки кипения. А вот когда он, не вняв предупреждению, все-таки потянул руки к ее амулету, Полукровка злобно ощерилась, готовая броситься. Старая, сломанная безделушка. Дешевая, не смотря на материал. Бесценная, не смотря на свою бесполезность. Кинжал, пригвоздивший лапу контрабандиста к столу, стал точкой в этом разговоре, с самого начала не имевшем никакого смысла. Женщина вскочила на ноги, сгребая свое украшение со стола. Второй рукой она ухватилась за спинку стула, отправляя его в полет под ноги бросившемуся на них каджиту, размахивающему острой игрушкой. Это позволит им выиграть еще пару секунд, пока другие не поспешат на помощь своему хозяину. Полуэльфийка повернулась к лестнице и протянула руку в ее сторону. Первого, кто появится тут, ждет не самый приятный сюрприз. Вот только заклинание, готовое сорваться с губ, рассыпалось так и не активировавшись. Голос женщины сорвался на хрип и бессмысленное шипение, силы в котором было не больше, чем в лепете младенца. Полуданмерка грязно выругалась, злобно сверкнув глазами на ухмыляющегося каджита, сжимающего в лапе висящий на шее амулет. Действительно, было бы глупо, если бы они не подготовились к неприятным сюрпризам со стороны магов.

Женщина заполошно оглянулась, ища путь к отходу. Кажется, стоило покинуть это гостеприимное здание. И путь ей виделся только одни - сквозь закрытое окно. Наверняка веса ее тела хватит, чтобы пробить его. Осталось только добраться туда. Вот только дорогу им преграждал каджит, уже поднимающийся на ноги после встречи со стулом. Полукровка усмехнулась и вытащила из ножен левый кинжал, держа его обратным хватом. Так, чтобы лезвие защищало руку. В правой руке она по прежнему сжимала свой амулет, боясь выпустить его из ладони. Все-таки, крови избежать не получится. Хотя, можно постараться...

Трин шагнула вперед, обходя противника слева. Сабля - прекрасное оружие, предназначенное для веселой и кровавой рубки. Вот только в тесном помещении все его преимущества сводились на нет. Трин поймала предназначавшийся ей верхний рубящий удар на лезвие, бросая свой корпус вперед, за спину нападающего. Сабля соскользнула с клинка кинжала, уводя руку своего владельца вниз. Из такого положения он не смог бы нанести повторный удар сию же секунду, и у метиски появилось небольшое преимущество. Не дав каджиту обернуться и снова пойти в атаку, Трин ткнула его носком ботинка под коленную чашечку и бросилась к спасительному окну, не обращая больше внимания на противника. Каас наверняка разберется сам, ведь судя по тому, что она видела в переулке, он куда лучший боец чем полуэльфийка. Но, все-таки, метиска волновалась за своего напарника. Оказавшись у окна, она обернулась, ища его глазами.

Отредактировано Трин Полукровка (24.09.2017 16:00:23)

Она успела лишь скрестить руки и прижать их к груди. Плотно блокируя запястьем правой руки прижатое к локтевой кости лезвие, чтобы не напороться на свое же оружие при падении и не ранить Кааса, принявшего на себя весь удар о твердый навес. Попытка тела сгруппироваться, повинуясь инстинкту вбитому долгими тренировками, не удалась - после того, как данмер расцепил руки отправляя свою напарницу в свободное падение, лететь им оставалось совсем немного. Трин даже не успела подтянуть колени животу, защищая от удара внутренние органы, за что и поплатилась, плюхаясь в жидкую холодную грязь и перекатом уходя от падающих сверху осколков грязного стекла. В висящей на бедре сумке что-то отчетливо хрустнуло. Кажется, с большей частью зелий можно было попрощаться. Нельзя сказать, что падение выдалось совсем уж неудачным. Метиска отделалась лишь ушибленными локтями да рассеченным о какой-то не вовремя подвернувшийся камень лбом. С ее легендарной удачей это можно было приравнять к безоговорочной победе. Даже не смотря на то, что кровь на несколько мгновений лишила ее минимального обзора, заливая глаза и превращая острое лицо в подобие дикарской маски, украшенной устрашающей росписью. Женщина хрипло выдохнула, вскакивая на ноги и размазывая кровь по лицу рукавом. Ничего еще не закончилось. То, что им удалось покинуть дом, еще не значило, что они оказались в безопасности.

Она бросилась следом за Каасом, повинуясь приказу в его голосе, не медля и не раздумывая. Погоня будет, это так же верно, как то, что в небе две луны. Так что послушное выполнение любого требования Кааса сейчас это было единственный способом не окончить жизнь бесславно, от болта меж лопаток или в подворотне, тихо булькая перерезанным горлом. Трин не старалась запоминать дорогу и не пыталась смотреть по сторонам. Взгляд метиски был прикован к тому, что под ногами, дабы не грохнуться, не обратив внимания на случайное препятствие. Лишь изредка она поднимала глаза на прокладывающего извилистый маршрут данмера, чтоб не сбиться с дороги. Метиска не считала секунды или шаги, она просто впала в тупое оцепенение, не позволяя себе даже на мгновение отвлечься на посторонние мысли, а потому она не знала, как далеко им удалось уйти. Лишь спустя какое-то время она скорее почувствовала, чем поняла, что им удалось немного оторваться. Интересно, надолго ли? Каджиты прекрасно видят в темноте, чего не скажешь про нее или Кааса. Хотя, кто знает этого Менестреля? Разве что Истребования, которым кланялся его пепельнокожий народ. И то, на этот счет у женщины были изрядные сомнения.

Когда они остановились - в темном закоулке меж домов, где же еще? - Трин смогла, наконец-то, перевести дыхание и осмотреть себя. С губ женщины сорвался истеричный смешок. Она и до того не могла похвастаться привлекательным образом, но сейчас, в закапанной кровью одежде и извалявшаяся в грязи она точно могла составить конкуренцию все нищим Блэклайта. Но внешний вид был последней из их проблем на данный момент. План был хорош, но они не учли важной его части - после завершения всей этой свистопляски им обязательно нужно было убежище. Оставив в комнате, оплаченной на два дня свои самые громоздкие и мешающие вещи - сумки и лютню, они забыли о том, что добираться туда будет не просто имея на хвосте погоню. А об укрытии поблизости от доков ни полуэльфийка, ни ее спутник не позаботились. Наверное, не зря, ведь планы строить идя туда, где могут снять башку, не стоило. Не надо злить удачу, и без того капризную и сволочную как уличная девка.
- Они будут искать данмера и полукровку, - метиска облизнула губы. - Один данмер их едва ли заинтересует. И данмер, пусть даже в грязи валявшийся, не привлечет внимания в Блэклайте, в отличие от полукровки. Снимешь комнату в самой дрянной и грязной гостинице, которую мы можем тут найти. Притворись пьяным, чтоб объяснить пятна на одежде. Хорошо бы окна выходили на безлюдное место... но это не от тебя зависит. Поставишь свечу на подоконник и откроешь окно. Спать нам сегодня все равно не придется, а вот укрытие до утра, когда на улицах станет побольше народу, с которым можно будет смешаться, нам не помешает. Идем!

Отредактировано Трин Полукровка (27.09.2017 14:35:52)

Выслушать, кивнуть и разделиться, скользнув в тишину темных переулков. Трин привыкла к тому, что данмер рядом, и теперь, оставшись в одиночестве, она чувствовала себя неуютно. Как будто чей-то злой взгляд горел между лопаток. Женщина тряхнула волосами и поежилась, прогоняя это ощущение. Они шли бок о бок только сутки, но северянка уже успела привязаться к напарнику так, словно он был рядом половину ее жизни. Это было странно - так доверять незнакомцу, и чувствовать себя уютно в его присутствии. За свою жизнь полукровка ни к кому не испытывала подобной симпатии, и теперь это чувство ее пугало. Это было неправильно. Метиска прикусила губу. Ей нужно заканчивать с этим делом поскорее и исчезнуть подальше от Кааса. И больше никогда, никогда его не встречать. Хотя бы потому, что рациональную, не поддающуюся смутным эмоциям и предчувствиям половину северянки этот эльф пугал. И пугал не просто так - она видела его глаза в некоторые моменты. Как будто за фасадом милого и дружелюбного менестреля жил кто-то другой. Кто-то, встречаться с кем она не желала ни при каких обстоятельствах.

Метиска накинула на голову капюшон. Любой отблеск света тут же отразится в десятках бусин, и наверняка привлечет внимание. Она двигалась осторожно, внимательно глядя себе под ноги. Пусть она не умела красться, подобно маме, которая, казалось, растворялась в тени, но хотя бы не топать как гуар, да не наступать на громко стучащий, шуршащий и звенящий мусор она способна. До каменной арки она добралась быстро. Настолько, насколько это вообще возможно, когда в любой момент ожидаешь удара, и оттого смотришь по сторонам в несколько раз чаще обычного. В переулке от полукровки шарахнулся какой-то бродяга, роющийся в куче мусора и женщина, вздрогнув, положила руки на рукояти клинков. По хорошему, свидетели ей были не нужны, даже столь жалкие. Но... полукровка опустила руки. Она не могла просто так лишить кого-то жизни. Не настолько она еще озверела в этом проклятом городе. Какой бы тварью она не была - этот несчастный не сделал ей ничего плохого. Полуэльфийка отвернулась, не давая ему запомнить ее лица, и быстро прошмыгнула вперед, туда, где должен был быть указанный Каасом поворот.

Патруль, гремящий доспехами, она переждала, нырнув в темный переход между домами. Кажется, солдатня не сильно смотрела по сторонам, явно думая в этот момент не о том, что в городе могут быть какие-то подозрительные личности, а о том, что неплохо было бы выпить чего-нибудь горяченького. Трин и сама чувствовала, как ночной холод забирается под одежду, липнет к телу, разгоряченному быстрым бегом, отнимает те немногие силы, что у нее еще остались после их фееричного побега из логова контрабандистов. Но она выросла в Скайриме, где бывало и похолодней. Мороз ей не нравился, верно, но не причинял особых неудобств. Пусть у нее и не было той же стойкости, как у матери, но все-таки она была вполне приспособлена к непогоде.
Подождав, пока патруль отойдет достаточно далеко, женщина вышла из своего укрытия и прислонилась спиной к стене, вглядываясь в темные окна, в ожидании сигнала.

Отредактировано Трин Полукровка (07.10.2017 23:41:17)

Яркая вспышка чужого заклинания ударила по глазам, привыкшим к полумраку ночных улиц, заставляя женщину отшатнуться к стене, закрывая лицо руками. А когда перед сомкнутыми веками перестала плясать метель из огненных точек, ладони полукровки со стремительной скоростью начали покрываться сверкающими серебряной пылью иголками инея.
Данмер и его противник - пришедший оттуда, откуда Трин не ждала опасности, от жалкого нищего, которого она пощадила - стоили друг друга. И если бы полуэльфийка не впала в ступор, переводя пустой взгляд с одного поединщика на другого, то наверняка обратила бы внимание на то, что движения этих двоих были удивительным образом похожи. Словно оружие в их руки вложил один и тот же человек, обучивший их своей кровавой мудрости.
Но метиска сейчас не была способна оценить красоты боя. В висках ее гулко билась кровь, заставляя все звуки исчезнуть, а на глаза упала темная пелена. Осознание того, что Каас в очередной раз дернул за нить-струну, заставляя ее сделать шаг туда, куда ему было выгодно, острым осколком проворачивалось в груди. Он не был в гостинице - женщина не слышала стука двери или звона стекла оправдывающего появление менестреля. Он шел за ней следом, ждал, когда нападение случится.
Глупый червяк, смешно кривляющийся на крючке. Цыпленок, чья задача заманить в ловушку хитрую ласку.
Иней вскарабкался уже на предплечья, укрывая их полностью, как драгоценные наручи. Полуданмерка невидящим взглядом смотрела на грызущихся данмеров. И молчала, застыв ледяным изваянием. Только дрожь напряженных рук выдавала, что Трин еще жива, а не обернулась в статую. Пульс, стучащий в висках, отбивал ритм незнакомого танца.
Северянка грустно усмехнулась, но улыбка эта, больше похожая на гримасу боли, лишь скрывала то, чего посторонним видеть было никак нельзя. Безмолвный яростный крик.
Подчиняясь злобе, что удушливой волной поднималась из глубины души, она выкинула руки вперед, направляя их на лженищего. С правой ладони сорвалась тонкая ледяная стрела, пролетевшая перед самым его носом, заставляя отшатнуться назад, прерывая удар, предназначенный Каасу. Она не промахнулась, нет. Потому что поток ледяного ветра, что рождался на кончиках пальцев левой руки, уже наморозил приличных размеров лужу позади нападавшего. Стрела лишь должна была подтолкнуть его в нужном северянке направлении.
Данмер нелепо взмахнул руками, приземляясь на спину. Обученный убийца, он наверняка успел бы откатиться в сторону, если бы полуэльфке вздумалось подскочить к нему, разрывая разделяющее из расстояние. Но она не торопилась подойти, накрепко примораживая нищенские лохмотья к мокрой земле. И лишь когда напавший на нее данмер уже не мог пошевелиться, прикованный снежным панцирем, северянка, не обращая внимания на своего спутника, приблизилась к телу, пошатываясь от усталости. Она истратила слишком много магической энергии, высушив себя практически до дна. Но эта досадная мелочь не должна помешать.
- Кто тебя послать?*
Трин села рядом с мужчиной и вытащила один из своих кинжалов. Может она не очень хорошо говорила на языке темных эльфов, но на допрос ее скудных знаний должно было хватить.
- Ты говорить, гуарье семя! Иначе я отрезать твой нос. И уши.*
Она подозревала, что мальчишки-аристократы не простят своего позора, но нанимать убийцу? Если это и в самом деле их работа, то жизнь станет чуточку проще.

*этот символ означает, что персонаж говорит на данмерисе.

Отредактировано Трин Полукровка (30.10.2017 14:54:10)

Спорить с данмером Трин не стала. У нее просто не было сил на столь бессмысленное занятие. Она кивнула и уселась прямо на землю, сложив под себя ноги. Одежда ее все равно была безнадежно испачкана в крови и грязи, так что ее не особо волновало появление пары новых пятен. В сторону своего несостоявшегося убийцы она старалась лишний раз не смотреть. А если бы она не могла слышать хруста чужих костей, то наверняка стала бы самой счастливой полукровкой в этом богами проклятом городе. Но она даже не могла заткнуть себе уши, безучастно глядя на серую стену дома и поминутно сглатывая поднимающуюся из горла слюну - первый признак безобразной тошноты. Ей скамповски повезло, что она предпочла ничего не есть перед визитом к контрабандистам. Сытое тело медлит, рассудила она. Охотничий пес должен быть злым и голодным. И сейчас это спасло ее от очередного позора. Содержимое желудка под ноги Каасу она не выплюнула только потому, что его не было. Только горький привкус желчи щипал корень языка, но это можно было пережить. Когда пришло время идти, она с тем же безразличием поднялась на ноги и последовала за своим провожатым, волокущим за собой спеленутое яркой тканью тело. Глаза застилал туман и полуданмерка поминутно моргала, стараясь прогнать его. Получалось плохо. Когда она, доведенная собственным бессилием до ручки, сунула руку в поясную сумку для зелий, то смогла нащупать там лишь один уцелевший бутылек. Падение из окна не оставило никаких шансов ее запасам, пусть даже и лежащим в специально прошитом мягкой тканью футляре. Все-таки он был рассчитан на тряску в седле и скользящие удары, а никак не та то, что на него приземлится тощая, но удивительно тяжелая задница хозяйки. Мелкие осколки стекла тут же впились в пальцы, заставив женщину раздраженно зашипеть сквозь стиснутые зубы. Но добычу она не упустила, извлекая во тьму ночных улиц пузатый флакон наполовину заполненный зельем маны. Этого количества было недостаточно, чтобы полностью восстановить ее силы, но вполне хватило бы, чтобы прогнать удушающую усталость и тошноту. Трин залпом прикончила холодную жидкость и кинула опустевшую бутылку обратно в сумку. Мутная пелена, что туманила взгляд, неохотно рассосалась, а тошнота, в очередной раз опасно подступившая к горлу, скатилась обратно в желудок. Северянка с удовольствием вдохнула холодный воздух и обратила свое внимание на данмера, творящего странные манипуляции с дверным молотком какого-то здания. Ей было откровенно наплевать, снимал он охранные заклинания со своего жилища или просто вламывался в чужой дом. Сейчас Трин хотелось только одного - сесть хоть на землю, хоть на пол и ненадолго прикрыть отяжелевшие веки.

Она прикрыла за собой дверь и огляделась, пытаясь понять куда ее притащили и стоит ли ожидать неприятностей. Судя по тому, как вольно чувствовал себя тут данмер, неприятности откладывались на неопределенный срок. Их встретили тишина и темнота. Данмер сгрузил свою ношу прямо на пол и затеплил одну из ламп. Полукровка удовлетворенно кивнула. Ей уже успело надоесть жить на ощупь. Но вместе со светом в ее жизнь ворвалось беспокойство. Если раньше она не замечала очевидного, списывая хромоту Кааса на подвернутую ногу или ушиб, то теперь простора для фантазии не оставалось. На штанине эльфа отчетливо проступало пятно крови. И это не была кровь его оппонента в драке. Сердце полукровки упало куда-то в район желудка. Их противник был наемным убийцей, это мог понять даже котенок каджита. А они предпочитают отравленное оружие. И даже то, что Каас все еще держался на ногах, ничего не значило. Полукровка преодолела разделяющее их расстояние в два шага и бесцеремонно взяла мужчину за подбородок, заставляя повернуть лицо к себе и к свету. О, да, прожив большую часть жизни рядом со своей беспокойной матушкой, она умела определять отравление, зашивать раны, вправлять вывихи и определять лихорадку. Вот только в этом случае ее ждала неудача. Красноватые белки глаз были нормальным состоянием для данмера, о чем она успела запамятовать. Да и по изменениям цвета кожи судить было довольно трудно, ибо скамп его знает, какой оттенок считается для них нормальным. Оставался только один вариант. Женщина проверила состояние пленника и, убедившись что в ближайшее время он не очнется, прошипела:
- Штаны сам снимешь, или тебе помочь?

Время застыло, словно загустевающее на холоде зелье. Трин успела только вскинуть руку навстречу данмеру, перед тем как он, нелепо подавшись назад, рухнул на пол как кукла с перерезанными веревками. Женщина бросилась к своему спутнику, судорожно хватая его за запястья в попытке нащупать дрожащими пальцами биение сердца. Получилось это далеко не с первого раза - Трин, находящаяся на грани истерики, просто не могла сосредоточиться и бесполезно шарили пальцами по запястьям. Из гола вырвался полузадушенный всхлип. Полуэльфийка обняла мужчину за шею, приподнимая его голову, и лишь тогда почувствовала под пальцами слабый отклик. Жив, он был все еще жив, хотя в сознание приходить точно не торопился. Женщина содрала с себя плащ и подложила его под голову данмера, повернув ее так, чтобы в случае чего он не захлебнулся своей же рвотой. После она вскочила и схватила со стола бутылочку, опустошенную Каасом. Из горлышка пахло травами, но хоть убей, она не могла понять какими именно. Не удивительно - будь ты хоть трижды хорошим алхимиком, составлять зелья ты сможешь лишь из тех трав, что растут на твоей земле. Если бы сейчас тут была мама, то она наверняка назвала бы состав подкосившего данмера снадобья и, возможно, посоветовала бы, что делать. Вот только ее тут не было. Зато был кое кто другой, неосторожно напомнивший полуэльфийке о себе шорохами. И лучше бы ему знать, как нейтрализовать действие своей отравы. Иначе последний драугр из самой засранной авантюристами гробницы не пожелает оказаться на его месте.

Походкой кошки, у которой отняли последний кусок добычи, Трин приблизилась к лежащему на полу мужчине и зашипела, глотая буквы.
- Ты-ы-ы-ы... Сейчас ты, дритсек, расскажешь мне, что ты с ним сделал. Иначе я буду отрезать от тебя по кусочку, а начну с той висюльки, которой вы, мужики, так гордитесь.
Не дожидаясь ответа, она пнула лежащего по ребрам, вложив в свой удар весь свой страх захвативший ее когда она увидела падающего Кааса.

Когда он успел стать ей так дорог? В тот момент, когда закрывал ее собой от сыпавшихся на них из окна контрабандистского логова болтов? Или раньше, когда вступился за нее в трактирной драке? Почему ей сейчас так страшно - не потерять нить своего пути, которая переплелась так тесно с ним - потерять самого Кааса. Данмера с манерами шута и глазами убийцы. А ведь не далее чем четверть часа назад она хотела самолично прибить его.

- Я жду, кеот куюк! - хриплый крик она дополнила еще одним ударом, порождением отчаяния.

В тексте использована ненормативная лексика на языках скандинавских стран, как наиболее приближенных по культуре к нордам.

Отредактировано Трин Полукровка (09.01.2018 10:20:29)

Братья и сестры? Трин замерла на мгновение, стараясь переварить сказанное пленником. Он явно принял ее за кого-то другого, за кого? Женщина обернулась на неподвижно лежащего Кааса. Взгляд ее остановился на руках, аккуратно сложенных на животе. На сплошную черную татуировку, покрывающую фаланги. Словно кисти рук окунули в чернильницу. Или же - словно лапки большого, ядовитого паука, которого она когда-то видела на картинке в бестиарии, который показывала ей матушка. И сложила, наконец-то, два и два, прибавив к ним еще столько же.

Если раньше она все время упорно отмахивалась от того, что ей тыкали под самый нос, то теперь у нее просто не было больше шансов послать к скампу очевидное. Каас не был менестрелем, как утверждал сам. Или был, но не только менестрелем. Если странные и столь пестрые знакомства - контрабандисты и торговки артефактами, старики-трактирщики, с глазами вора и руками воина - можно было приписать бродяжьей натуре барда, то все остальное четко указывало лишь в одну сторону. Нелья тоже что-то говорила о семье. И явно не имела в виду приглашение на ужин к дядюшке. Его движения, такие знакомые. Его злобный двойник, живущий на дне зрачков. Каас был убийцей. Таким же, как ее мать. Пленник назвал его Пауком. "Твой отец продался Паучихе за ее сладкие речи", - говорила мать. Мораг Тонг. Трин прикусила нижнюю губу и тряхнула пепельной гривой. Ей все равно.

Женщина сняла ткань с лица своего пленника и внимательно посмотрела в его лицо. Ничего. Пустая маска - словно кто-то поднял свежего мертвеца и отправил его по душу полукровки и ее спутника. Она хорошенечко обшарила его, отбрасывая в угол все, что напоминало ей оружие или магическую вещь. Не хватало еще неприятных сюрпризов. У нее нет выбора. Без помощи Каасу, быть может, скоро станет хуже. Но кинжал лег в левую руку привычно ластясь, как домашний пес. За эти сутки они так привыкли друг к другу.
Алая ткань была отброшена, а кончик стеклянного клинка уперся в горло пленника, под кадыком.
- Дернешься так, как мне не понравится, и я отправлю тебя составить компанию моему другу. Вот только ему я, быть может, помочь сумею, а тебе не поможет даже некромант. Выкладывай.

Отредактировано Трин Полукровка (05.01.2018 00:09:41)

Трин тоже ошиблась. Ошиблась в тот момент, когда решила, что убийцу к ним подослали разобиженные дворянские детки. Детали головоломки сложились в голове, с громкими щелчками соединив свои грани. Их с Каасом план сработал. Им удалось, правда удалось. Убийцу прислал зачарователь, обиженный столь небрежным отношением к своему имени. Вот только одна деталь никак не хотела вставать на свое место. Рамотран не смог бы так быстро обо всем узнать и отреагировать. Они общались со старым меховым ковриком не больше часа назад. Нелья, ну конечно. Полукровная сука солгала им, когда сказала, что не поддерживает никакого общения с мастером.
- Балморец, верно? - тонкие губы полуэльфийки расползлись в нехорошей ухмылке, - А какая тебе разница, откуда он у меня? Украла, нашла, получила в наследство? Что это поменяет?

Женщина встряхнула головой и нахмурилась. Проклятый эльф сбил ее с толку своими вопросами, задаваемыми с таким видом, словно он имеет на это право.
- Что. Ты. Сделал. С моим. Другом?! - полуданмерка нажала кинжалом на незащищенную кожу горла пленника, - Как это исправить?
Она понимала, что просто так эта тварь ничего не скажет. Но и торговаться с ним... пусть. Пусть так, если это спасет Кааса.
- Ты отвечаешь на мои вопросы, а я на твои. Баш на баш, засранец.

Отредактировано Трин Полукровка (05.01.2018 16:43:50)

Трин плавно переместилась к Каасу, не упуская, однако, из поля зрения своего пленника. Стрелки она, на всякий случай, прихватила с собой, чтобы не давать ему соблазна использовать их. Полукровка опустилась на колени перед своим спутником и оттянула вниз его веко, ища причины обвинить убийцу во лжи. Еще раз прикоснулась к шее Кааса, опустила голову ему на грудь, прислушиваясь к сердцебиению. Похоже, "Балморец", как полуэльфийка окрестила его про себя, и впрямь не лгал. Каас просто спал, пусть и глубже, чем обычно. Погруженный в колдовской обморок, такой тихий и не кривляющийся, просто чудо. Всегда бы так.
- Этот амулет мое наследство, - Трин убрала кинжал в ножны и теперь пыталась справиться с пряжкой ремня Кааса, - Он достался мне от матери. Она сказала, что его сделал мастер Рамотран. "Старый говнюк из Телванни", как она выразилась.
Женщина стащила со своего спутника ботинки и штаны, и прикоснулась пальцами к ране на ноге, ощупывая кожу вокруг. Если яд имел место быть, то наверняка началось воспаление. Кожа, однако, была ничуть не горячее, чем положено в таком деликатном месте. Трин осмотрелась вокруг и подошла к алхимическому столу, шаря по ящикам скрытым в основании.
- Я не знаю, как он к ней попал.
Как и ожидалось, чистая ткань обнаружилась там, где она ее искала. Алхимики всегда строят свое место работы по одному принципу, хоть данмеры, хоть норды, хоть ящерицы с болот Чернотопья. Полуданмерка отыскала емкость с чистой водой и перетащила ее поближе к спящему, разодрала ткань на тонкие полоски и принялась смывать успевшую натечь кровь. Хорошо, что их пляски с пленником не затянулись. Не пришлось отмачивать штаны от раны. Каас, конечно, спал, но процедура все равно была не самая приятная.
- Но я очень хочу это узнать.
Полуэльфийка промыла рану на ноге данмера и осторожно забинтовала ее. Большего она сейчас сделать просто не могла, а зашивать ее, судя по размерам, не требовалось. Хорошо бы пропитать бинты целебным зельем, но где его взять?
- Помоги мне перетащить его на кровать, если она тут есть. И отведи меня к своему Мастеру. Я задам свои вопросы ему.
Она понимала, что действует глупо, доверившись этому странному мужчине. Но ходить вокруг да около было еще глупее. Если ее убьют, то туда ей и дорога. Она просто устала от недомолвок и тайн, клубившихся вокруг имени старика-зачарователя.
- А именем этим я назвалась, чтоб ты меня нашел. Ты, или кто-то еще, кто сможет отвести меня к Рамотрану.

Отредактировано Трин Полукровка (07.01.2018 19:28:09)

- Нет! - женщина, сидящая в ногах мефалита, прыгнула вперед, сбивая беловолосого убийцу своим телом на пол и падая на него сверху, - Не смей!
Полукровка уселась на данмера, прижав его локти в полу своими коленями и прислонила к его горлу молниеносно выхваченный кинжал.
- Ты не прикоснешься к нему, тварь!
Женщину мелко трясло от злости и запоздалого страха. Если бы она опоздала... А что бы тогда произошло? Он бы просто прикончил Кааса. Данмера, которого она знает всего-то пару суток. Но этого убийцу она знала еще меньше и, в отличие от Кааса, он уже пытался причинить ей вред. Так что пока счет был явно не в его пользу. Губы полуэльфийки кривились в яростном оскале, зубы стучали друг о друга, и она никак не могла успокоить эту нервную дрожь. Сейчас она знала только одно - кем бы ни был Каас на самом деле, хоть самим воплощением Мерунеса Дагона, она не позволит так просто оборвать его жизнь.
- Какие у меня причины доверять тебе? Твои слова против его слов! Он спас мне жизнь, и не один раз, а ты напал на меня!
Женщина поморщилась и из глаз ее брызнули злые слезы. В любое другое время она бы не позволила эмоциям взять верх над собой, но напряжение, держащее ее с самого посещения убежища мохнозадого контрабандиста, наконец-то выплеснулось наружу.
- Если ты хочешь, чтобы я пошла с тобой, то не смей поднимать руку на него! Иначе я тебя уничтожу, клянусь тебе в этом всеми Богами и Принцами, которых я знаю!
Трин пошатнулась, наклонившись вперед, к лицу мужчины. На секунду ей показалось, что в комнате был кто-то еще, наблюдающий за ними. Слух уловил короткий, тихий смешок и потусторонний шепот. А потом все исчезло так же, как появилось.
Женщина тряхнула головой, прогоняя видение. Она просто устала. Так устала бороться, бежать и сражаться. Ей просто хотелось, чтобы это поскорее закончилось.
- Не хочешь помогать мне - не надо, - отрезала она, поднимаясь на ноги. - Но если ты приблизишься к нему ближе, чем нужно для удара, я перегрызу тебе горло.
Трин расстелила на полу свой плащ, недобро поглядывая в сторону убийцы, и подхватив тело Кааса за подмышки, с трудом затащила его на расстеленную ткань. Туда же она бросила оружие второго данмера и одежду своего спутника, из мелкой мести за свои страхи поставив ботинки ему на живот. Так тащить будет гораздо проще, да и возможность засадить приятелю занозу в задницу существенно уменьшится. А оставлять оружие в одной комнате с ублюдком, уже показавшим себя не самым надежным человеком, она не собиралась.
Кровать полукровка так и не обнаружила, но в одной из комнат стоял низкий вытянутый диванчик. Трин с трудом перетащила тело друга на него и, сложив его вещи рядом, на полу, укрыла его своим плащом.
- Я вернусь, - она наклонилась к лицу Кааса, не зная, слышит ли он ее сейчас. Но так было нужно. - Ты подожди меня, ладно? Не знаю, правду ли говорит этот кусок дерьма, так что не смей умирать, сволочь. Найду на том свете и набью тебе морду. Даже если для этого мне будет нужно пробраться в План Мефалы.
Полуэльфийка прикрыла за собой дверь и вернулась туда, где оставила несостоявшегося убийцу.
- Веди.

Отредактировано Трин Полукровка (07.01.2018 19:29:04)

Дверь за их спинами захлопнулась практически беззвучно. Не щелкнул чуть слышно язычок хитрого замка, не скрипнули дверные петли. Полукровка обернулась, рассматривая дверную ручку, над которой еще совсем недавно колдовал Каас и не была удивлена увиденному. Сегодня она, наверное, ни чему больше не удивится. Паук, замаскированный под звезду. Или звезда, намекающая на паука. Какая, в сущности, разница? Трин ничего не знала про культ Мефалы и ее верных последователей. Ничего, кроме того, что могла рассказать ей мать, а она неохотно расставалась со своими тайнами. Особенно с теми, что скрывали тайну ее любовника, от которого она понесла свое дитя. Ловкие убийцы, культисты, служащие одному из самых загадочных Принцев. "Мефала, чья сфера смертным неизвестна; известна под именами Прядильщица Сетей, Пряха, и Паучиха" - вот что можно было найти в тех книгах, что стояли в их доме. Как будто это многое объясняло. Если бы она с самого начала знала правду о своем спутнике, то все было бы гораздо проще. Возможно, он мог знать ее отца. Или мог бы помочь в его поисках. Пусть Трин не знала его имени, пусть никогда не видела его лица... Нет, не совсем так. Три имени у нее были - Ндас, Лето и Йях. Имена, которые она сумела вытянуть-подслушать, которые бережно хранила в памяти, как самые драгоценные сокровища. Ндас - старик Телванни, мастер сделавший амулет. А двое других? Мог ли один из них быть тем самым мефалитом, что дал ей жизнь? Возможно. И Каас мог знать его! Дура, ну какая же она дура! С другой стороны, рассказывать первому встречному о том, что твои родители весело-задорно резали людей, хоть и служили разным сущностям, не стоило. Да и Каас не спешил признаваться в своей деятельности не только потому, что работа убийцы была не особо престижна.
Трин поежилась под пронизывающим ветром. Плащ она оставила Каасу, и теперь немного жалела об этом. Не сильно - все-таки одевать мужчину обратно не было времени, а оставлять его со спущенными штанами в непонятном доме было просто жестоко - но в самый раз. Холод забрался под рубаху, заставляя кожу покрыться мурашками и вызывая мелкую, противную дрожь. То, что они не стояли на месте, конечно спасало, но мужчина двигался не так чтобы очень быстро, а идти рядом или спереди него было большой ошибкой. Покалеченный и безоружный, он все равно был опасен, и подставлять ему спину полукровка не спешила. Женщина обхватила себя руками за плечи и старалась потише стучать зубами.
Она старалась запоминать дорогу, хотя и понимала, что это совершенно напрасная трата времени. Попасть обратно она не сможет, даже если сильно захочет. Замок на двери не пропустит чужачку, будь она хоть трижды знакомой одного из Пауков. А значит нужно будет возвращаться в ту таверну, где они с Каасом оставили вещи и ждать его появления там. Если Балморец не солгал и он действительно проснется. Если она сама останется в живых после своего глупого решения оставить его там и идти за тем, кто на них напал.
Мужчина исчез в темноте и полуэльфийка, помедлив, нырнула за ним следом, зажмурившись и внутренне съежившись. Когда она открыла глаза мир вокруг изменился. Не было улицы и фонарей. Закрытый от чужих глаз дворик, изогнутое дерево без листвы, деревянная скамейка с резной спинкой. И никого. Даже ее провожатый куда-то запропастился. Полуданмерка нащупала ладонью рукоять кинжала и осмотрелась, надеясь увидеть опасность прежде чем она подойдет слишком близко.

Она не старается скрыть свое разочарование, когда вместо ожидаемого - старого, изборожденного морщинами лица - она видит совершенно другое, пусть и не молодое, но явно не то. Это был не он, не мастер Рамотран, в поисках которого она поставила на уши этот проклятый город. Усталость навалилась на плечи тяжким грузом, как будто над головой обрушился потолок гробницы каменной, холодной, погребая под собой. Трин почти услышала треск своих костей, почти ощутила обжигающую, тянущую боль рвущихся мышц. Она садится не только потому, что он просил, хотя и обаянию мужчины сопротивляться трудно, но потому, что ноги подкосились.
На плечи опускается тяжелая, нагретая живым теплом чужого тела ткань. Трин хочет сбросить ее с плеч - ей неприятен запах, ее почти тошнит от него, к тому же, она помнит, как выглядит сейчас - в крови и грязи, и, наверняка, пропахла потом как девка с конюшни. Она ведь даже не потрудилась смыть кровь с лица, размазанную пальцами Кааса по лбу и скулам. Дикарка да и только и вещь хорошую бы не испачкать. Но не шевелится.
Она почти согрелась и теперь веки глаз усталых наливаются тяжестью. Понимает, что не просто так. Не могла расслабиться так в присутствии того, кого врагом считает. А она считает! Тот, другой, говорил - Мастер Рамотран! Такой же лжец, как и она сама. А значит враг, или, если оно не так, то просто недруг.
- Ты не Ндас, - она кривит губы в печальной усмешке. - Я хотела с ним поговорить. Он сделал мой амулет, он знает, кому продал его. Ты - нет. Ты мне не нужен, Балморец.
Трин пытается стряхнуть с себя сонное оцепенение, зачерпнув ладонью снега и прижав ее к лицу. Помогает слабо, но это уже что-то.
- Если ты знаешь где его найти, помоги мне. Если нет, то я вернусь к своему другу. Нам говорить не обязательно.

Отредактировано Трин Полукровка (07.01.2018 22:07:02)

Этого, пожалуй, следовало ожидать. Уже когда амулет попал в руки мамы, Рамотран был очень стар. Данмеры живут долго, бесконечно долго рядом с людьми, бабочками-однодневками. Но, все-таки, не вечно. Трин смотрит на свои руки, сложенные на коленях ладонями вверх. Пальцы слегка подрагивают - это утекает сквозь них последняя ее надежда. Женщина сжимает руки в кулаки и поднимает глаза на собеседника. Еще не все потеряно. Если этот мужчина и в самом деле знал мастера очень давно, то что ему эти тридцать-сорок лет? Он мог помнить ее мать, наверняка! Ведь если амулет был подарком, то он должен был оставаться в тех же руках, в которые его вложил сам мастер. Трин очень надеялась на это. Иначе надеяться было больше не на что.
- Кому он подарил его? Как он оказался у моей матери? Едва ли она могла водить знакомство с Телванни.
Полуэльфийка не снимает амулета с шеи, как раньше. Но данмер и без того может его видеть - грубо ограненный лишь бы не царапали кожу грани, осколок, висящий в ямочке между острых ключиц. Буквы языка родного ему, складывающиеся в слова не знакомые той, что носит на шее этот кусок чужого прошлого.
Она уже не знает, нужны ли ей ответы. Прошлое меркнет перед тем, что произошло в настоящем. Чужая кровь и боль, чужие тайны, раскрытые ей случайно. В погоне за тенью. Наверное, нужны. Ради них она прошла свои земли и земли темных эльфов. Ради этого знания она плавала на пепельный остров, что снежным был когда-то, ради него старалась. Так неужели сейчас отступать?
- Амулет Нельи сделал ты, Баэль Морин, верно? - женщина улыбается уголком тонких губ.
Она уже тогда видела, что с клеймом что-то не так. Но не обратила особого внимания.
Весь ее путь обернулся ложным следом, что оставляют перед волками хитрые зайцы. Путанные следы на первом снеге, обманка для той, что хотела быть обманутой.

Отредактировано Трин Полукровка (08.01.2018 19:34:36)

Женщина мягко выскальзывает из наброшенного на ее плечи плаща, оставляя его сиротливой темной кляксой на скамье. Зачерпывает в ладонь еще немного снега - белого, пушистого, но режущего ладонь привычным холодом. Она смывает с лица остатки крови, засохшей, облетающей красновато-коричневыми чешуйками и стряхивает его с ладоней. Грязный и почти растаявший. Как и ее надежды.
Замечания. Смешно. какие замечания она может сказать тому, даже самое простое изделие которого она не сможет повторить никогда. Совершенная бездарность в плане создания чего либо. Умеющая лишь разрушать и портить все, к чему прикасается. Она прикоснулась рукой к своей мечте о прошлом и та осыпалась мутными осколками грязного стекла. Вот так.
Женщина идет к выходу, обхватив себя руками за узкие плечи и с каждым шагом как будто становится ниже - сверху давит камень разочарования. Что же, теперь ей остается только одно. Вернуться в таверну и дожидаться возвращения Кааса. Она устала от этого города и его тайн, которые он скрывал словно огромный цепной пес хозяйские амбары.
Трин прекрасно понимала, что путь через весь город, особенно после того, как они с данмером разворошили осиное гнездо контрабандистов, не принесет ей ничего хорошего. Ей придется быть осторожной, скользить по теням, как когда-то научила ее мать. Пыталась научить. Мысли полукровки вернулись к родительнице. Морин сказал, что амулет был сделан для одного из детей Ндаса. Такие вещи не меняют хозяев просто так. Возможно, мама взяла его по праву победителя, с трупа, но тогда бы она точно не стала делать из этого большой тайны. И уж точно не стала бы говорить имени зачарователя. Она бы его просто не знала.

- Его зовут Лето, верно? - женщина резко оборачивается и скалится в злой улыбке. - Сына Рамотрана.

Она ждет этого ответа так, как не ждала ничего в своей жизни. Потому что если ответ будет "да", это изменит все. И она, наконец-то, соберет мозайку.