- Милости прошу, ваша...эээ...милость! - расшаркивался одноглазый Хадринг. Норд хорошо был знаком с Торбьорном уже много лет, еще с тех самых пор, когда юный зеленый норд был на посылках у столь же молодого и амбициозного ярла. Хадринг тогда еще не был лыс и одноглаз, а Торбьорн не был главой Воронов и ярлом Виндхельма. Теперь все переменилось. И если в прежние времена старый тавернщик мог давать поучения Снежному Ворону, ворчать на него и даже применить в его адрес крепкое словцо, на которые норды обычно не скупились, то по мере роста будущего ярла по карьерной лестнице, Хадринг был все более и более сдержан в выражениях, все чаще в его речи проскальзывало "вы" вместо "ты", он становился все любезнее и подобострастнее. Что поделать? Тяжкое бремя власти в том числе и в том, что волей-неволей ты становишься далек от своих старых приятелей, они все чаще видят в тебе правителя и все реже - своего любимого собутыльника. А Хадринг, вдобавок, всегда был корыстен и понимал, что "галантерейщик и Ворон - это сила", поэтому старался, как мог, заискивать перед самым страшным человеком Скайрима. Кроме прочего, несмотря на то, что формально "Ночные ворота" располагались на землях Белого берега, а значит, были в ведении ярла Скальда, тем не менее, такие отдаленные территории все больше тяготели к Истмарку, который был к ним значительно ближе Данстара, и чьи гости и жители куда чаще были гостями и тут, у старого Хадринга.
Вот и теперь, когда в таверну вошел, сбросив капюшон, ярл в сопровождении четырех Воронов, старый норд рассыпался в поклонах и любезностях, вызывая у Торбьорна чувство легкой гадливости: и тот и другой помнили, как звали друг друга по имени, и тому не минуло еще и шести зим.
- Рад видеть тебя в добром здравии, лысый ты хоркер! - ухмыльнулся Торбьорн. Ухмыльнулся еще и потому, что тавернщик вряд ли смог бы теперь при его-то положении применить к нему тот же самый эпитет.

Лукавый осмотрел залу взглядом правителя. Гостей на удивление не было, кроме остроухого каджита, примостившегося где-то в правой, темной части таверны, спиной к очагу, и не подумавшего даже повернуться, услышав, кто вошел внутрь. А вот то, что каджит услышал, ярл не сомневался, он заметил, как дернулись острые торчащие уши, когда Хадринг поприветствовал вошедших. Впрочем, Торбьорн не был аристократом от рождения, равно как и снобом, поэтому не придал этому значения. Может быть каджит и вовсе дремал, пригревшись у огня: погода на улице была довольно паршивая - с полудня все небо затянуло ровной серой пеленой и моросил мелкий промозглый дождик. Не повернулся и не повернулся! Впрочем, осторожности ради...Он подал знак одному из Воронов, чтобы тот приглядывал за этим пушистым субъектом - мало ли кто такой, да еще столь не желающий привлекать к своей персоне внимания.

- Вам и вашим товарищам... - улыбнулся тавернщик.
- Мне и моим товарищам подай хороший ужин, непременно жаркое. И сиродиильского бренди - среди нас только один норд, да и тот не правильный. - самоирония Торбьорна вызвала одобрительные усмешки его спутников. - Мне приготовь комнату, ту, большую, и несколько человек разместятся в зале. Постарайся вообще на сегодня закрыться, но если будут уставшие бродяги или путники - не гони их. Не хочу, чтобы из-за моего беспокойства о своей шкуре, мокла чужая.

Когда ярл заговорил о комнате, Хадринг как-то сник, и затих, и, когда владыка кончил отдавать указания, остался стоять, словно вкопанный. Повисла тишина, лишь было слышно как в очаге потрескивают поленья. Торбьорн замер со своим промокшим плащом в руках, который он уже снял, встряхнул на пол и принялся бережно складывать, и обратил свой взор на тавернщика. Не выдержав прямого взгляда Ворона, старый норд, терзая в руках полотенце, молвил:
- Я бы советовал вам не останавливаться у меня ночью, повелитель. Тут стало небезопасно...

Отредактировано Торбьорн (04.08.2017 23:48:31)

Торбьорн отложил свой плащ на ближайшую лавку, не глядя, но один из воронов, высокая широкоплечая орчиха, взяла его в руки. Сам Торбьорн подчас так не переживал о своем имуществе или здоровье, как это делали его подручные. Замечательное преимущество быть большим начальником.
- Что ты имеешь в виду, старик? - молвил ярл повелительным тоном, не терпящим уверток.
- Я имею в виду, господин, что в последние несколько дней мою таверну изрядно донимает по ночам всякая нечисть... - забормотал Хадринг.
- Нечисть?
- Да, ваша милость. Мертвяки. Ходят вокруг. Первое время я видел их через окна и они не подходили близко, но пару ночей тому назад совсем осмелели, и мне пришлось закрыть все ставни. Внутрь им вряд ли под силу попасть. Да если и влезут, то, клянусь Исграмором, я посношу их пустые бошки своим топором. Но вот в стены скребутся. Всех постояльцев распугали. Только вот вы, да еще вон та каджитка - больше сегодня никого не было. Так то.

- К вам прибыли лучшие воины Скайрима и сам Снежный Ворон, а вы боитесь каких-то мертвецов! - подала голос орчиха.
Торбьорн поднял руку, призывая к молчанию, но, тем не менее, подтвердил ее слова.
- Думаю, Хадринг, раз эти твои упыри так жаждут добраться до тебя, или до твоих запасов меда, то куда лучше, если тут они встретят шестерых хорошо вооруженных мужчин, чем одного, а? - ярл ободряюще хлопнул тавернщика по плечу рукой, облаченной в черную кожаную перчатку с металлическими бляхами на костяшках.
- И то верно, ваша милость. - улыбнулся одноглазый норд. - Ну...раз такое дело, пойду готовить ужин вам и вашим ребятам.

Хадринг засуетился за стойкой, собирая для воронов приборы, а Торбьорн, меж тем, направился к очагу, подхватив по пути табурет. Поставив его поближе к огню, между лавкой и краем очага, он положил на него усталые и слегка подмерзшие ноги - месяц последнего зерна уже начинал грозить холодными вечерами, хотя днем солнце с избытком дарило тепло земле, так что поздний урожай еще дозревал на полях и деревьях.
- Фьятли, - обратился Лукавый к одному из воронов, рыжему словно коррундовая руда, норду с острыми чертами лица и небольшой козлиной бородой, - как солнце скроется за горами Предела и наступят сумерки, бери свой лук и полезай на крышу, будешь бить по всякой твари, что посмеет приблизиться к нашим лошадям. Здесь их все равно не укрыть. Остальные будут здесь. Наргол и Рорик будут держать дверь, а мы с тобой, Алвис, будем следить за окнами, чтобы эти твари не вздумали проникнуть внутрь минуя двери. Ну а теперь, - он хлопнул в ладоши, не снимая перчаток, - давайте подкрепимся! Да пригласите за стол ту каджитку, я хочу расспросить ее, кто она, откуда и куда держит путь!

Последние слова ярл произнес намеренно громко, чтобы гостья "Ночных Ворот" услышала их, и ему не пришлось бы повторяться.

Хотя каджитские караваны торговали у ворот практически каждого крупного города, не прерывая этих занятий даже в период войны, Ом-раты были крайне редкими гостями в Скайриме, многие их и вовсе за жизнь ни разу не видели, поэтому когда каджитка развернулась и направила свою мягкую поступь к столу, за которым сидел ярл, воины воззрились на нее не скрывая своего любопытства. Сам Торбьорн, впрочем, не создавал впечатления удивленного человека.
Он слегка нахмурился, вспоминая сколько среди каджитов бывает разновидностей, и, наконец подобрал нужную. Интересно, почему все каджиты говорят о себе в третьем лице?
- Клянусь Шором, твои острые уши, ом-рат, донесли до тебя суть моей беседы со старым Хадрингом. Возле трактира гуляют упыри ночами. А ты, судя по всему, паломница или колдунья, раз путешествуешь не с караваном, как принято у вашего народа, тут, в Скайриме. Так что лучше тебе либо покинуть это место до заката, либо, если планируешь остаться - представься и скажи, чем ты зарабатываешь на хлеб.
- Отвечай ярлу, каджитка! - рыкнул на нее Рорик, воин с соломенного цвета бородой и густыми, падающими почти на плечи, волосами.
Торбьорн положил руку на предплечье воина и добавил:
- Это воины. Они...простые люди.

Скайрим, будучи страной, где не было крупных столиц, как в Сиродииле или Морровинде, где была бы сконцентрирована вся жизнь целиком, и который можно было не покидать годами, постоянно кишел путниками. Коробейниками, перевозившими товары из города в город, паломниками, совершающими путешествия к древнейшим святыням и храмам божеств, посланцами, странствующими бюрократами и прочим людом. Дороги Скайрима не пустели даже во время войн. Поэтому каджит, путешествующий без каравана, сам по себе привлекал внимание - встретить такого путника было странно, он неизбежно становился объектом слухов, пока доходил от одного города к другому. Но об одиноко странствующем ом-рате ярл, будучи еще и главой Тайной службы, не слыхал. А значит, каджитка была в стране совсем недавно.

- Нет у меня никакого плана, кроме того, что я озвучил. Может быть, драугры вышли из своих подземелий. Может быть, это один мертвец донимает старика Хадринга. А может, это кто-то пьяный ломится к нему в трактир, да вот только уже так хорош, что вместо слов изрыгает из глотки лишь невнятный рев. - ярл развел руками, после чего наклонился к столу и, понизив тон, так чтобы стоящий за стойкой старый трактирщик не разобрал слов, зато их услыхали все, кто рядом, дополнил. - А может он и сам прикладывается к медовухе на ночь чуточку больше, чем позволяют его годы.
Шутка ярла вызвала в рядах его товарищей дружное похихикивание.
- Раз ты лечишь людей, Лэр, это хорошо. Магия лечения - пожалуй единственная, к которой норды относятся с меньшей настороженностью. Мы предпочитаем молниям - меч. Но скажи мне, откуда ты идешь и куда. Путешествие ведь предполагает некое начало и конец.

Возле стола появился Хадринг и принялся, грохоча расставлять посуду. Он по-прежнему был весьма напряжен, и, вероятно, задорное настроение его гостей селило в эту лысеющую голову самые нехорошие мысли о том, что быть ночью беде. Будь тут, конечно, гости попроще, он бы так не психовал. Но в трактире у него расположился тот человек, имя которого поселяло у многих жителей Скайрима неприятный холодок под ложечкой. И если бы с ним тут что-то случилось...О! Трактирщик даже думать не хотел о том, какие кары обрушатся на него и на его уютную таверну, если к утру тут будет труп Торбьорна. И еще меньше он хотел думать о том, что будет, если Торбьорн уедет с утра, но в гневе.
Сам же владыка совсем об этом не думал, его внимание было поглощено гостьей, по столь странному стечению обстоятельств оказавшейся тут во время таких занимательных событий. А еще в голову почему-то лезли мысли о недавнем появлении Потемы. Он не мог найти никакой логической зацепки пока что...но отчего-то ему казалось, что это "Ж-ж-ж-ж!" неспроста и между ее появлением и тем, что упыри вдруг стали выходить из могил и пробираться к людскому жилью, была какая-то связь.
Хадринг закончил расставлять посуду и направился к очагу за большим котлом, дымящимся на огне. Вскоре тот был водружен на стол, и вся компания могла приступить к теплому и плотному ужину, который так удачно занял бы свое место в их желудках в этот ненастный дождливый вечер.

Когда каджитка упомянула драконов, вороны, рассевшиеся вокруг стола и принявшиеся было за угощение, как-то озадаченно переглянулись, а по лицу их вожака пронеслась мимолетная тень. Уж очень свежи были воспоминания о чудовищном реве среди облаков, о невесть откуда падающих на города и поселки монстрах, изрыгающих пламя. Торбьорн не был суеверен, и уж никак не мог предполагать, что кто-то своими упоминаниями о драконах способен вызвать этих тварей с Глотки Мира, но сейчас предпочел бы, чтобы Лэр лучше помолчала об этом.
- Драконы убрались. Слава Богам. - молвил тот, кого звали Алвисом, среднего роста поджарый данмер со спокойным каменным лицом и плавными движениями.
- Алвис хотел сказать, - пояснил мысль воина Торбьорн, - что появления драконов были сопряжены с одними разрушениями, поэтому счастье для Скайрима, что тебе не удалось увидать их, Лэр. Что касается нас, то мы держим путь из Вайтрана домой - в Виндхельм. Мы сопровождали в Вайтран будущую государыню Скайрима, которую присмотрел себе в супруги Его Величество Торальд, дабы дать стране наследника.

Воины принялись за горячий ужин. Захрустело за щеками. Мощные челюсти двигались в такт этому хрусту, хотя на лицах застыли напряженные мрачные маски. Каждый теперь думал об истории, поведанной трактирщиком. Они слишком хорошо знали Хадринга, чтобы предполагать, что старик перепил или просто спятил с ума.
- Что если таверну и правда осаждают упыри? - буркнул Рорик, предварительно смачно щербнув подливой для мяса.
- Будем держать осаду. Если до сих пор они не смогли пробиться сюда, то, возможно в этот раз им тоже не повезет. Впрочем, драугры не безмозглы, как многие думают. - ярл потер в задумчивости подбородок, покрытый мелкой щетиной в пару дней возрастом. - Ими движет жажда убивать, но в ней они достаточно изощрены, и если им потребуется как-то исхитриться, чтобы сюда попасть, они могут проявить известную сообразительность. Нам нужно помнить, что драугры смертельно боятся огня. Так что если ты, Лэр, можешь поджечь упыря - будешь нам хорошей подмогой.
- Только постарайтесь не спалить таверну. - жалобно проговорил Хадринг. - А то и защищать нечего будет.
- Не переживай, старик. Мы защищаем не твой дом, а твою и наши шкуры. - рыкнула Наргол.

- Счастье? Да она не в себе, видно... - пробубнила Наргол.
- Драконы приносят только разрушения и страдания людям. Пожары, смерть, слезы! Какое уж тут счастье! - с упреком бросил Фьятли, тоном таким, словно разочаровался в старом знакомом, и махнул на каджитку рукой.
- Воины правы, Лэр. - молвил ярл, подув на кусочек наколотого на вилку жаркого. - Лучше бы тебе не встречаться с этими тварями. Не знаю, понимают ли они нас, но в переговоры не вступают, знаешь ли - падают с неба и жгут все, что попадется. Скажу тебе так, - он отправил мясо в рот, и продолжил говорить с ним за щекой, - не ифклюфено, фто дракон - эфо пофледнее, фто ты бы увидела.
- Сбылась мечта каджита... - хихикнул несдержанный Рорик.
- Ладно, будет. - махнул рукой ярл. - Нет ничего дурного в том, чтобы желать увидеть невиданное. Я ведь тоже именно поэтому выполз из своего Рорикстеда. Хотел поглядеть другие народы, страны. Данмеров, Морровинд, Имперский город. Поглядел. Драконов не мечтал, оно как-то само собой получилось!
Норд засмеялся и вернулся к еде, на этот раз замолчав, как оказалось, надолго.

Дальнейшую часть ужина шли разговоры о всяких ничего не значащих вещах, историях давно прошедших дней, ратных подвигах, женщинах и мужчинах, да все с хорошей шуткой - о чем еще могли бы говорить матерые воины. Во всем этом действе чувствовалась какая-то скрытая, глухо храпящая где-то в брюхе тьмы угроза, которая словно следит за ними и ждет только того момента, когда солнце полностью уйдет за горизонт и небо, и без того затянутое серой пленкой туч, сделает тьмы вокруг таверны практически непроглядной. Только ярл как-то осторожно поглядывал на слегка открытую дверь, в узкой щели которой то и дело мелькали белые всполыхи молний - начиналась гроза.
- Ладно, ребятушки, все отдыхать. - хлопнул он в ладоши, когда воины уже совсем покончили с трапезой и предавались беседам. - Фьятли - ты на крышу, как договорились.
С притворной неохотой норд поднялся и направил свои стопы ко входу.
- Хадринг! - кринул Снежный Ворон.
- Слушаю, владыка! - был ответ, заставивший ярла вновь поморщить свое ястребиное лицо - никак он не мог привыкнуть к подобному подобострастному обращению к своей персоне.
- Приготовь мне комнату, будь любезен.

Первая часть роковой драмы, писанная Лэр и мною в чате в Сандас 17 дня Месяца Огня очага 2017 года Первой эры.

Когда ярл удалился в свои "покои", притворив за собой дверь комнаты, не до конца, правда, по старой шпионской привычке оставив достаточно широкую щель, орчиха, которая осталась в карауле в зале, грузно встала и подошла к каджитке.
- Лэр, так ведь тебя зовут? - по-простому, без излишнего политеса поинтересовалась она.
Орочий вопрос вывел каджитку из некой медитации и та, медленно, словно нехотя, подняла в сторону воина голову.
- Да, каджита зовут именно так.
Она не стала уточнять о том, что ее имя значительно длиннее, имеет скрытое значение и всё такое. Лишним сее было, да и вряд ли воин ярла пришла попросту языком почесать.
Васильковые глаза каджитки выжидающе с любопытством смотрели на орчиху.
- Вот что я тебе скажу, Лэр. Если все это правда, и если они войдут сюда - ты должна будешь защитить ярла. Мы можем пасть. Но вы должны выйти живыми? Понимаешь? - сильная, со вздутыми венами, зеленая ладонь легла на плечо каджитки. В словах воительницы не было ни угрозы, ни предупреждения, ни даже просьбы. Они звучали как указание к действию.
Сказанное орчихой сильно удивило каджитку, что выразилось с округлившихся глазах, вздёрнутый ушах и извивающимся хвосте. Лишь сильная ладонь воина не дала е вскочить, так что пришлось отвечать сидя.
- Лестно для каджита.... Но что каджит-маг может лучше обученных воинов? В доспехах и с мечами. Стальными мечами.
Возле стола загремел глиняными тарелками суетящийся с уборкой после обильного воинского ужина Хадринг, но приметив на себе угрюмый взгляд Наргол, поспешил ретироваться со своим хрупким грузом.
- Если его ранят - ты его вылечишь. Если придется бежать - вы найдете дорогу во тьме. Если нужно будет отпугнуть драугров - ты сделаешь это пламенем. Мы можем разить лишь сталью.
Как смогла, каджитка пожала плечами. Ну да, логики в словах орчихи было больше, чем аргументов Лэр в защиту своей бесполезности. Её так и подмывало спросить об оплате, но крепкая сильная рука на плече, вблизи горла напоминала о том, что спорить так то бесполезно, а наглость - не всегда лучший спутник того, что не ищет лишнего повода для проблем.
- Ярл для каджита нежданный знакомый, но каджит постарается что-то сделать.
Спрашивать о том, что если она не справиться, то что, было еще глупее, чем решать вопрос о деньгах с воином.
Наргол коротко кивнула и вернулась на свой пост.
Повисла густая, вязкая тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев в очаге, да шумом, создаваемым трактирщиком - он чем-то изредка шкрябал, стучал или шуршал. Но в самом суровом молчании Рорика, Наргол и Алвиса было что-то невероятно гнетущее. Норд сидел, навалившись одним плечом на лавку и тупо, немигающим взглядом смотрел на пламя очага. Наргол - стояла привалившись к косяку двери возле комнаты ярла. А данмер Алвис в упор глядел на дверь, на сверкающий в ее щели свет молний; он щурился, его веки подрагивали, а рука лежала на рукояти длинного стального кинжала, годного вполне, чтобы зарезать медведя.
Через некоторое время на крыше послышались шаги: Фьятли вскарабкался на свой пост и дважды стукнул - условный сигнал, что он занял свою позицию.
На улице зловеще пророкотал гром.
Тишина и ожидания могут светси с ума. Но только тех, кто слаб духом, не выдержен или страдает приступами паники. К счастью для всех, таких в таверне не оказалось. Лишь трактирщик выдавал себя шумом, но кто сказал, что это может быть не рабочий шум?
Оставалось только ждать. Лэр так же сидела у очага, скрестив ноги и задумчиво грызя веточку жаренного лука, взятого ещё со времени трапезы. Тишина действовала успокаивающе, и где-то вглубине души между собой играли два котенка: предвкущающий бой и боящийся драугров. Каджитка вспоминала свою встречу с ними... Они были быстры, не очень ловки, но некоторые умели колдовать и кричать... Оставалось надеяться, что из тех, кто шёл на них, не было крикунов... Хотя для каджитки было чуть-чуть обидно, что какие-то трупы умели кричать ту`ум, а она нет.
Каджит умела ждать, но не любила. Она прям физически ощущала, как медленно, ленивой змеёй, тянется время. Оно закручивалось словно стальная пружина, готовясь распрямиться в любую секунду, а если  Лэр впадала в медитацию, то даже можно было ощутить как переваливается с боку на бок сам Акатош... Но она увлеклась. Моргнув, каджитка вновь обвела таверну взглядом. Все на местах, все ждут. Чтож, подождет и она.... Только после орчихи вставал вопрос, чего она ждёт? Битвы или повода покрасоваться перед Ярлом? Загадка, которая скоро найдет на себя ответ.
Шло время. Ожидание грозило затянуться на целую ночь. Хотя простого человека давно сморило бы от выпитого, съеденного, да еще и в сухости и уюте трактира, вороны были отнюдь не простыми людьми. Казалось, все это время, все эти часы они находились в предельном напряжении, готовые в любой момент броситься на врага, если бы тот появился на пороге таверны. Они бодрствовали в немом ожидании, вопреки простому желанию поспать. Из комнаты ярла также не доносилось никаких звуков - не известно было, спал он или нет. Даже трактирщика сморило - он довольно скоро захрапел, развалившись позади стойки. Ослабевшая его рука лежала на рукояти тяжелой булавы, припрятанной на полке прямо под столешницей.
Уже даже Лэр тихо посапывала, медленно склоняясь к полу. К счастью, привычка сидеть скрестив ноги и опираться в колени локтями спасла каджитку от неминуемой встречи ее лица с горячим камнем очага. После блужданий и беготни ей больше всего хотелось спать, а не ждать умертвий или еще чего-то. Встреча, пусть с соломенной, но кроватью, закончилась бы победой кровати, но Лэр даже не стала бы сопротивляться. Однако, кровать была далеко. Так что каджит урывала сон как могла. Кажется, ей даже снился какой-то сон. Так прошло время. в тишине, покое, ожидании. Лэр пребывала в сумбурной полудрёме, порываясь не то свернуться калачиком у очага, не то проснуться, сама же оставаясь в той же сидячей позе.
Так прошло, казалось, часа три или четыре, когда из-за двери вдруг раздалось встревоженное лошадиное ржанье, а на крыше послышался суетной шорох Фьятли, привлекший внимание каджитки. Она прислушалась, насторожив уши. Лошадиное ржание - чтобы это понять ей пришлось встряхнуться и расстаться с беспокойным сном. Она поднялась на ноги. Идут?

Писано Лэр и мною.

Похоже, все потуги воинов закрыть вовремя дверь не увенчались успехом. Длинные, шевелящиеся словно дюжина щупалец, мертвые руки так и лезли вперёд, и эти руки не сильно походили в свете факела на руки драугров.
- Отойди. - Рявкнула каджитка.
Огонь в ее руках ожил, собираясь в два сильных сгустка. Ещё немного и огненные стрелы сорвуться с каджитских когтей.
- Что с ярлом? Где ярл??? - таращился на Лэр Рорик, брызгая слюной и, напрягая всю свою стальную груду мышц, подпирал двери, за которой, определенно, была целая толпа.
- Ты каджита спрашивает, воин?? В комнате, наверное. Третий из вас к нему пошел.
Слова каджитки будто бы ошарашили Рорика и он от испытанного шока расслабил икры, дав двери чуть-чуть растворится…Стрелы сорвались с рук каджитки, столкнулись с нежитью и взорвались огненным облаком, языки пламени которого наполовину вспыхнули в таверне. Но это помогло, и нежить отступила. На время. Лэр не дала этого времени, направив в щель поток пламени, которое без разбору хватало каждого, кто рисковал подойти слишком близко. С улицы раздался неописуемый, дикий вопль и дверь наконец захлопнулась. Рорик привалился к ней, тяжело дыша, а Наргол слегка отступила назад. Кажется, опасность миновала.
Но беда пришла откуда не ждали - то ли от слишком энергичных размахиваний факелом тавернщика, то ли от огненных стрел Лэр откуда-то из-под застрехи начал сочиться желтый едкий дым - занялась пакля.
- Не было печали…-буркнул Рорик в бороду.
- Ат, Малакат тебя возьми! - выругался Хадринг и устало было побрел к стойке, где был жбан с питьевой водой, как вдруг двери с треском слетели с петель под нечеловеческий, словно из глубин Обливиона крик, увлекая за собой Рорика в глубину комнаты. В комнату ввалилось несколько крупных существ, закованных в изъеденные ржой доспехи из прошлых времен. Поток тварей хлынул в комнату на стоявших позади дверей Лэр и Наргол.
- Что это такое? - прошептала каджитка, призывая одной рукой огонь, другой рукой оберег от нежити.
Подле Каджитки занял позицию одноглазый Хадринг, держа в руках свою увесистую булаву.
- Ну что, девочка, держись теперь!
Норд вселил уверенность в Лэр и каджитке, наконец, удалось призвать оберег. Булава и магия.. и все?
В полумраке поодаль поднялась в воздух тень, и на миг во тьме сверкнули выражающие смертный ужас глаза Наргол, насаженной животом на два копья. Орчиха была мертва, насажена на копья с легкостью, с которой фермер насаживает варёную морковку на вилку.
- Нам стоит пробиваться к ярлу! В той комнате есть окна?? Люк?? Хоть что нибудь?? – рыкнула колдунья.
- Нет...Только маленькие окошки! Нужно пробиться сквозь этих гадов! - только и успел сказать старик, прежде чем ему пришлось отразить сокрушительный удар меча.
Впрочем ярла ждать не пришлось.
…Дверь сбоку отворилась и он вышел, прямой, словно палка, какой-то невероятно собранный, и совершенно не страшащийся происходящего, словно это было каким-то рядовым событием в его жизни, с обнаженным мечом и щитом. Подле стоял вооруженный двумя зловещими кривыми кинжалами Алвис. Секунду или две Торбьорн, словно полководец, оглядывал поле боя, и каджитке показалось, что в его глазах была какая-то странная горечь, сожаление и досада, чем злоба или ужас. После чего поднял щит и начал боком сдавать к Лэр и Хадрингу, отражая удары драугров, то вдруг резко сделав один или два выпада, каждым из которых разил врага, словно скорпион – свою добычу.
Огонь, меж тем, быстро распространялся по крыше таверны.

Мысли людей подчас сходятся. Так, об одном сейчас мыслили, пожалуй все, но более прочих - колдунья и ярл. Таверна стала для них ловушкой. Это была мышеловка без окон и дверей, достаточно отдаленная от любого поселения, чтобы неоткуда было ждать помощи. Бравые норды и орчиха пали в смертельной схватке. Огонь занимался крышей, а значит маленькие окошки - не лучший выход. Нужно было отвоевывать дверь.
Лэр кивнула на ярла.
- Надо идти к нему.
Оберег дрогнул, но выстоял, а рычащий драугр получил в рот железную вилку, а зачем сильный разряд молнии. Гнилая голова разлетелась на мелкие осколки. Одним меньше... Да впрочем тут и так полно ещё кого бить и бить. Каджитский посох свистнул и ударил по руке драугра, занесшего меч. Тот развернулся и получил второй удар, но уже в лицо. Как жаль, что это всего лишь магический свет.... Послышались знакомые ворчания, и в открытые от злобы рот влетела огненная стрела, взорвав и его. Оказывается головы - самый слабый объект атаки у этой нежити.
Внезапно Лэр ощутила на лице вязкую и дурно пахнущую жижу.
- Талос Всемогущий... - прошептал Хадринг. - Это люди...
Каджитка смахнула жижу с лица и поморщилась. Люди? О чем он. Конечно драугры люди, бывшие.... Но эта жижа...кровь!
Меж тем "драугры", несмотря на их безмозглость, вовсе не собирались давать соединиться отряду и, несмотря на то, что уже потеряли четверых, начали теснить Хадринга и Лэр к стойке, а ярла и Алвиса - обратно в комнату. По всему было видно, что у противника численный перевес - их было по меньшей мере десять внутри помещения, против всего четырех обороняющихся.
Пришло время сменить магию.
Огонь против людей? Хорошо. Но лучше лед и молнии. Сплюнув попавшую в рот жижу, каджитка широким жестом отправила вперёд себя волну холода. Затем ещё одну, и еще. А когда иней покрыл ближайших из десятка атакуюших, каджитка пустила по ним цепную молнию.
- К ярлу, - прошипела она.
У них было секунды две, не больше. Не закончись магия магия в самый неподходящий момент...