А чем же живет и дышит исследователь - храбрый авантюрист, плюющий на опасности ради постижения тайн древности? Ради чего он снова и снова спускается туда, куда не решается заглянуть даже солнечный свет, что им движет: азарт, научный интерес? Историческая, в золоте или чисто символическая ценность тысячелетней безделушки, укрытой пологом пыли и паутины? И, в отличие от воина, свойственно ли ученому пресыщаться своей деятельностью? Каждая экспедиция, без исключения, будет для него чем-то новым, и эта новизна может и будет толкать его на свершения - никогда не будет двух одинаковых сокровищ, двух одинаковых приключений. Наверное, каждый убитый враг на счету вряд ли запоминается так, как запоминаются ценные археологические находки, ведь за каждой стоит собственная история, и чем она насыщеннее, тем выше её значимость в глазах исследователя, оценщика, контрабандиста и, в конце концов, коллекционера. А что для солдата прожитая жизнь твоего врага - разве она ничего не значит и не влияет на то, куда покатится отрубленная голова? Орса не знала ответов на эти вопросы, но знала одно - научный интерес точно не подогревают проклятые изгои.
Только лишь изгою было известно, чем провинился крошечный сугроб, именно эта ещё не растаявшая снежная шапочка на пригорке среди множества других. Напоминание об уходящей из Предела зиме стремительно улетучивалось, сначала желтея, а затем растворяясь почти без следа - пределец самозабвенно мочился прямо на снег, этот стервец даже голову запрокинул от удовольствия. Краткий промежуток между двумя порывами промозглого ветра, достаточный для того, чтобы из кустов можжевельника вылетела стрела. Изгой завалился на спину, издав булькающий хрип и в последний момент найдя в себе силы провести пальцами по оперению торчащего из горла древка. Труп ещё пару мгновений опорожнял мочевой пузырь, заливая меховую набедренную повязку.
Из кустов показалась мохнатая голова - Суниджа осматривался, на всякий случай прикладывая новую стрелу, но он не привлек внимания со стороны лагеря. Катай повел ушами и кивнул в сторону каменной стены оплота - из-за скал, служивших временным прибежищем, вереницей засеменила "Бронзовая лампа" полным составом, пригибаясь и защищаясь от взора изгоев редкими зарослями и обрывками утреннего тумана, спускающегося с гор.
- Вроде пронесло, - выдохнула Орса, припадая к подножию скалы, на которой раскинулись руины. На всякий случай бастард покинул ножны и полукровка держала меч за пяту. Ей очень не хотелось вступать в бой, но чем ближе была вершина оплота, тем неумолимей иссякала надежда на бескровный исход.
- Это пока, - как бы придавая вес своим сомнениям, Хагрен вынул топор из ременной петли и провел большим пальцем по краю острия. - Не стоит недооценивать этих ублюдков: изгоям нет равных в упорстве, с которым они защищают свои лагеря. Либо нам придется сделать всё быстро и тихо, либо попытаться перерезать всех.
- Мы пойдем через самый нижний вход, возможно удастся избежать лишних столкновений, - с этими словами, полуорчиха ткнула Малыша в спину, давая тому знак продолжать движение.
Нордские кованые ворота, на которые нацелилась Орса, стереглись тремя изгоями. Они лениво перебрасывались словами, в основном обсуждая гражданскую войну, и занимались своими обычными делами - готовились к плодотворному дню налётов и грабежей. А с чего начинается хорошая подготовка? Конечно же с завтрака, и пока пара предельцев возилась у костра, один разделывал оленину. Для членов "Лампы" алгоритм действий в таком случае был налажен идеально и отточен многочисленными стычками - все должны были быть убиты в один момент и желательно без шума и пыли. Конечно, чтобы исключить возможность того, что враг начнёт носиться кругами и орать, привлекая всю свою полуголую братию. Взмах кинжала, свист стрелы, хруст ледяного копья, и три мертвеца отправились вниз со скалы, чтобы выиграть побольше времени к моменту, когда изгои сверху обнаружат отсутствие своих товарищей. Один за другим, наёмники просачивались сквозь приоткрытые ворота и скрывались в руинах, оставляя за собой нетронутой тишину, с которой по земле стелился морозный туман.

Могильная тишина, столь плотная, жирная, тягучая, прерывающаяся лишь стуком капель о каменный пол и эхом негромких разговоров исконных жителей предела, стояла в помещениях оплота. Осязаемую пелену сырого, дурно пахнущего мокрой шкурой и жженым тряпьем воздуха вдруг резко, как ударом хлыста, рассек звон потревоженных струн лютни. Лица, словно падающие костяшки домино, разворачивались назад одно за другим, пока не достигли виновато хлопающего глазами Нильса - кучерявый паренек зацепился своим инструментом за обломок торчащего из стены держателя для давно отсутствующего факела. “Ну вот и всё, началось”, только и успела подумать Орса, прежде чем увидела трепещущий в проеме арки свет.
Среагировав мгновенно, Альдир возник перед своей подругой и ударом щита прибил к земле вылетевшего из коридора изгоя, превратив свирепый боевой клич в еле выдавливаемые из глотки проклятия. Древний нордский зал наполнился грохотом сражения, да ещё каким - здешние стены вряд ли такой слыхали за последние века. Дикари хлынули внутрь, но узкое пространство, из которого они возникали, не давало врагу даже малейшей возможности развернуть нормальное наступление. Каждый, кто умудрялся протиснуться сквозь щиты редгарда и норда, сразу же получал в лицо удар копьем, огненный сполох или сноп электрических искр.
Но несмотря на кажущийся успех, главарь этого маленького отряда скомандовала отход. Путь наружу оказался отрезан - со стороны нижних ворот в руины донесся топот ног, и горе-археологам грозила перспектива быть смятыми с двух сторон. Из зала вел третий коридор, и, не прекращая отражать свирепые атаки, "Лампа" протискивалась туда. Полукровка неслась вперед, на ходу раскидываясь приказами, пока оплот превращался в потревоженный улей, а недавнее поле битвы наполнялось изгоями-преследователями, словно хлынувшей через треснувшую плотину водой.
Но Орса забыла кое о чём важном. Том, о чём она сама себе часто напоминала и не упускала возможности напомнить другим - никогда и ни при каких обстоятельствах не бегай в руинах, иначе можешь пропустить что-то важное. Например, разлитое под ногами масло, легкое дребезжание воздуха, или, что ещё хуже, всё и сразу. Поэтому, когда под подошвой сапог стала хлюпать играющая радужными разводами жижа, она успела только издать оглушительное "Назад!". Но пока с потолка до земли летела потревоженная разрывом растяжки лампа, зеленокожая предводительница мародёров не рванула обратно к своим. И пока дорожка масла змеилась разбегающимся пламенем обратно в коридор, словно пытаясь догнать улепетывающих наемников, полукровка решила искать спасения впереди.
Мощный толчок в спину выбил из неё дух, и, пролетев через всю комнату, Орса ощутила на себе всё трудолюбие древних зодчих и крепость их строительного материала. Покачиваясь и встряхивая головой, чтобы прогнать назойливый гул, полуорчиха ползала на четвереньках, пока не нащупала рукоять упавшего меча в плотном облаке медленно рассеивающегося дыма. Крики заставили её нехотя выпрямиться - в зал вошли трое изгоев, потрясая своим грубым, кустарным оружием. Придерживая ушибленный бок, полукровка бросила взгляд на коридор, откуда бы стоило появиться кавалерии во всеоружии, но наткнулась лишь на гору камней и земли, отрезавшую её от своих соратников, оставляя судьбу "Лампы" неясной.
Предельцы стояли, не нападая одновременно. Может, раздумывали над тем, стоило им брать заложника или же разделать её прямо на месте. Но, морщась от боли и скрипя зубами, Орса решила всё за них, принимая нижнюю стойку и слегка ударяя пол острием клинка, тихим звоном словно приглашая их атаковать. Первый храбрец - или глупец - сломя голову ринулся на полукровку, занося оба топора для атаки. Шаг влево, поворот, переход в верхнюю позицию, взмах - классический приём, прямиком с книжных страниц. Изгой успел сделать ещё пару шагов, пока не рухнул навзничь с рассеченной по диагонали спиной. Но удерживаться в эффектной позе зеленокожая воительница долго не смогла, и острая боль в ребрах подкосила её не хуже хорошего удара топором. Глядя на растекающуюся под своим бывшим другом лужу крови, дикари поняли, что просто так нарушительница границ не дастся, и прибегли к более безопасной тактике, стараясь медленно окружить раненную полукровку с двух сторон.

Если бы Орса составляла список вещей в её жизни, от самых ненавистных до обожаемых всей душой, то эффектные появления были бы примерно на одном уровне с сырной кростатой. А это, поверьте, очень и очень высоко. В другой ситуации она бы даже похлопала, но сейчас ситуация к этому не располагала - где-то тут ещё носились озлобленные нарушением спокойствия изгои. А вместе с ними и убегающие от рассвирепевших дикарей наёмники. От осознания того, что друзья находятся в опасности, зеленое лицо полукровки дрогнуло. Конечно, эта толпа остолопов уже давно покинула ясельный возраст, но выработавшаяся за время совместных путешествий привычка не сворачивать за угол без должной команды могла превратить их смертельно опасное стадо баранов, которые в поисках Орсы будут бродить по коридорам и вырезать всё живое. Или глупо погибнут - эта мысль заставила девушку ещё раз вздрогнуть и поджать губы, щурясь.
Она подчинилась не сразу, оценивая опасность, которую нёс незнакомец. Взгляд полукровки, минуя особенности лица, фигуры и всего прочего, в первую очередь зацепился за клинок - одновременно он был как близок по облику к акавирским мечам, так и при этом очевидно пренебрегал некоторыми их особенностями. Особенно занятным был материал, ведь оружие, казалось, целиком было выковано из эбонита. А учитывая как количество металла, ушедшего на его изготовление, так и стоимость “черной крови” самой по себе, для этого норда владение таким оружием казалось почти невероятным. Но его загадочный вид, показалось полукровке, оставлял достаточно места для тайн - мало ли какие скелеты болтались у этого бродяги в шкафу. Этот мужчина вполне мог вытрясти из придурка Левиктуса местоположение “Лампы” и быть каким-нибудь наемным убийцей - врагов у полукровки было предостаточно.
- Хорошо, - чуть склонив голову в учтивом кивке, Орса перехватила свой бастард за пяту. Убирать меч в ножны, лишая себя возможности быстро защититься, она не хотела да и попросту не смогла бы в силу ноющей боли в ребрах. - Но нам нужно убираться отсюда и как можно быстрее. Известный мне путь наружу перекрыт, а эти дикари преследуют нас... меня.
Склонив голову набок и глядя в необычные глаза воина, полуорчиха поднесла руку к груди, и перебирая пальцами направляла внутрь себя потоки золотистой магической энергии - её знаний в школе Восстановления было достаточно, чтобы хотя бы притупить боль. Незнакомец не понесся в бой сразу же, так что он был достоин хотя бы капли доверия, хоть и обстоятельства его появления в данном подземелье вместе с бойцами “Лампы” могли показаться стороннему наблюдателю малость подозрительными. Но в такой ситуации выбирать было не из чего, отбитые ребра не располагали к продолжительной дуэли, а норд явно был не лыком шит, раз умудрился так красиво разделаться с изгоями.
- Уходим, - взглядом указав на щедро покрытые мхом ступени, уходящие наверх. Конечно, дам принято пропускать вперед, но девушка даже картинно поморщилась, изображая невыносимые страдания, чтобы избежать этой чести - перспектива держаться спиной к незнакомцу показалась ей непривлекательной. - Зовут Орса, Орса Кэндлбрайт. Слышали, может.

В свою очередь, Орса ничего не слышала об этом Корвине, хотя норд сейчас мог представиться хоть самим Телвом Гелейном. На самом деле этот мужчина мог быть кем угодно, хоть ассасином, хоть Молаг Балом в человеческом обличье, и много раз полукровка повторяла себе, что случайностей не бывает, и помощь, спустившаяся с потолка, вряд ли была божьей милостью. А вот частью хитрого плана - вполне возможно, несмотря на то, что "Корвин" вполне мог дать изгоям разобраться с ней или же не раскрывать своего присутствия раньше времени. Да вот измельчала профессия наёмного убийцы, благородный вершитель судеб превратил свою деятельность в клоунаду, и на смену сухой эффективности пришла эффектность. Может и новый знакомый тоже попытается подружиться, выведает рецепт любимых ватрушек, пригласит на ужин и накормит отравленным лакомством, а потом будет долго-долго дьявольски смеяться, между делом вознося хвалу Матери Ночи. Эта картина заставила полукровку судорожно вздохнуть в слабой попытке усмехнуться.
- Идти - могу, получала удары судьбы и потяжелее, - где-то там, по ту сторону завала, оставалась Рослин, в которой Орса видела мгновенное решение всех своих проблем со здоровьем. Может, у неё слишком хорошо получалось играть в страдалицу, но ребра вряд ли были сломаны. Вероятнее всего, просто сильный ушиб, вот только забота никогда не бывает лишней.
Руины, судя по расположению относительно границы Скайрима, Хаммерфелла и Хай Рока и специфике построения, были остатками крепости, а не захоронением, и скорее всего были возведены на заре первой эры для защиты от населявших тогда Западный Предел зверолюдов и служили местом, откуда древние норды вели разорительные набеги на земли альдмеров. Оставалось надеяться, что догадка была верной, и в отличие от склепов, где был один вход и один выход, "Ведьмин оплот" можно было покинуть разными путями. Когда воин упомянул "нас", Орса даже не удивилась - разве она упоминала о своём отряде? Да и такая точная прикидка вряд ли могла быть случайной.
- Да, дюжина, плюс я. Честно говоря, в этих руинах мы не искали ничего определенного, просто один мой знакомый продал мне информацию об этом месте... Слушай, э-э-э, Корвин, если мы отсюда выберемся, то я тебе заплачу... - да, Орса беззастенчиво попыталась откупиться на тот случай, если норд действительно окажется подосланным каким-нибудь недоброжелателем палачом. - Тысяча септимов? Две? Всё-таки я должна как-то отблагодарить тебя за спасение...
Она не успела договорить - норд прижал её к стене, не давая заглянуть за угол, и вдвоём они вслушивались к воплям изгоев. Либо эти варвары направлялись в их сторону, либо в одном из коридоров сейчас кипела битва, и дикари спешили на помощь к своим вшивым собратьям. Долго не раздумывая, Орса грубо оттерла Корвина в сторону и крикнула вслед улепетывающим изгоям - громко, так, что её разгневанный голос эхом разнёсся по всему оплоту:
- Эй, вы... козолюбы! - времени на более обидное обзывательство не было. - А теперь бежим! Наверх, наверх!
Грохот шагов сменил направление. Полукровка дёрнула норда за плечо, будто стараясь уволочь массивное тело силой одной только своей наглости, и понеслась туда, куда ей подсказывал инстинкт, будто не боясь второй раз совершить глупую ошибку новичка. Почти сразу перед глазами возникло перекошенное от злобы лицо изгоя, и, не перехватывая клинка, Орса всадила навершие меча ему под челюсть. Широкая каменная лестница, уходившая вверх, была пуста, но никто не сомневался, что через пару мгновений предельцы начнут наступать спереди и нагонять сзади. Не обращая внимания на отбитые бока и превозмогая жгучую боль, проклинавшая всё на свете Кэндлбрайт плелась вверх по сырым ступеням, бормоча что-то невнятное - наверное, указывала Корвину на острую необходимость лезть все выше и выше, хотя сама сделала не более десяти шагов. Не очень разумная привычка изгоев перед атакой кричать что-то вроде "Предел будет нашим!" сыграла с соплеменником лежащего у подножия лестницы обладателя разбитой челюсти плохую шутку. Уведя тычок копьем в сторону, Орса с наслаждением пнула изгоя под колено и ударом плашмя по шее отправила его в сторону Корвина - пусть норд разбирается с этим отбросом.

Опускная решетка полностью закрыла проход, с сочным хрустом пробив себе путь сквозь плоть и кости мертвого изгоя. Орса отпустила цепь и отлипла от стены, рядом с которой до этого стояла, замерев и любезно предоставив Корвину возможность самому расправиться с толпой дикарей.
— Что ж, впечатляюще, — полукровка покашляла, скрывая нервный смешок. — Я бы даже поаплодировала, но как-нибудь в другой раз. Сейчас нам нужно выбираться отсюда.
Орса потянула за ремень портупеи на груди, чтобы ножны показались над правым плечом, и убрала меч. Парочка уколов тупой боли в груди не дала ей вложить оружие одним элегантным, выверенным движением. Со стороны, наверное, попытки нащупать устье ножен острием клинка выглядели весьма комично.
Если весь гарнизон оплота сейчас не лежал в этой комнате, то возвращаться назад было бессмысленно. Оставалось только удивляться, перешагивая через груду отрубленных конечностей, сколько изгоев приютило это место. И гадать, сколько ещё их жадных до мести собратьев оставалось в этих сырых коридорах. Если эта глухая комната действительно являлась тупиком, и об этом знали предельцы, то им оставалось только поджидать снаружи, но в этот раз они точно будут готовы. Может, приведут сюда парочку ворожей, и пиши пропало — зальют здесь всё колдовским пламенем щелчком кривых пальцев.
Чаще всего, искатели приключений, за каким-то дьяволом сунувшиеся в нордские подземелья, не обращают внимание на барельефы, украшающие стены древних гробниц и крепостей. Конечно, вряд ли они принесут какую-то пользу тому, кто не может прочитать текст на них, но и изображения, порой рассказывающие какую-то эпическую историю из жизни нордов прошлого, бывают крайне любопытными. Предупреждения, подсказки, указания. Однажды Орса даже нашла на стене склепа рецепт молочного супа, который древний норд пожелал унести с собой в могилу, буквально.
— Подожди-ка, — полукровка принялась сдирать плотный полог паутины, пока не увидела за ним ряды выбитых в камне воинов. Картина, бережно сработанная забытым мастером, явно отражала эпизод обороны крепости. Но гораздо более интересными (и полезными, в данный момент) были руны, по которым авантюристка сразу начала водить пальцами. — Корвин, смотри, вот... Гнэй... гнаэ... Гнэфа? Дир... Грюнр э... Вот хвальр — значит "кит". Я знаю, времени мало, но обыщи комнату, я возьму на себя стены справа, а ты слева. Если найдешь тотемного кита, то дай мне знать.
Но искать долго не пришлось, и небольшая черная плита с белым китом, которому время и сырость отъели порядочный кусок хвоста, обнаружилась над давно потухшей жаровней под сухими зарослями. Угольки покатились по полу — жаровню пришлось оттолкнуть пинком.
— Под брюхом кита, под брюхом кита... — бормотала полуорчиха, щупая сырой камень. Рука Орсы нырнула в углубление, которое сложно было увидеть с высоты её роста, действительно под самим брюхом выгнувшегося морского гиганта в миниатюре. — Так, что здесь?
Ржавая железная скоба поддалась не с первого раза, да и не со второго. С упорством, доставшимся ей от зеленой половины своих родителей, девушка тянула рукоятку на себя, пока не раздался сухой скрежет и стук камня о камень. Участок стены, стоявший прямо напротив железных ворот, приземлившихся на тело незадачливого изгоя, будто пошёл трещинами, но вдавившаяся вовнутрь кладка просто очертила границы секретного прохода. Плита ухнула, осыпалась и нырнула вниз. Отряхнув руки, Орса молча кивнула в сторону разверзнувшейся темноты.