Варвар, которого Телиндил считал немногим лучше чем сенча, голову которого тот превратил в кашу из мозга и осколков костей одним точным ударом булавы, не подвел. Слава Сакаталу. В противном случае, первая серьезная стычка в четвертой эре для одного маормера наверняка стала бы последней.
Впрочем, благодарить чудовище морской не собирался. Он не привык сражаться бок о бок с кем-то. Это было.. чуждо и унизительно. Думать о действиях другого - подставит ли руку под длинные клыки огромной кошки, не промахнется ли. Телиндил умел и любил действовать один. Мертвые не замечали промахов, не запоминали ошибок.
Сильные пальцы сжались на плече, заставив некроманта вздрогнуть и машинально дернуться в сторону. Да куда там. Крупные, ясные голубые глаза уродца еще блестели жаждой битвы, и маг почти успел поверить - сейчас с него спросят за то, что расправился с врагом слишком быстро, не дав бойцу насладиться сражением.
- Моей. - собравшись с мыслями, отозвался морской. Неохотно, но с вызовом. С гордостью за то, что этой самой крови поганому лесу досталось совсем немного. Слегка щуря белесый глаз, мер поднял руку и утер рукавом саднящую царапину на щеке. - Я натворил достаточно. Им есть, за что мстить.
И пусть сам некромант был уверен, что сполна заплатил на свои деяния.. видимо, даэдрову лесу было мало.
Едва получив свободу, маормер отстранился, брезгливо отряхиваясь. Это существо его еще и похвалило. Какая "честь".
То ли уродца все устраивало, то ли он также решил, что в ближайшем будущем вероятны подобные стычки, но посох, видимо, решил не отбирать. Это стало лучшей новостью за последние пару дней. Телиндил даже любовно погладил зачарованное древко и отряхнул тонкий налет пыли со спинных шипах стального змея.
На предложение отведать мяса сенча маормер только пренебрежительно закатил глаза и обошел по полукругу детину, занятого разделыванием мертвой кошки. Хотел он или нет, а есть-то это все равно придется. Морской вздохнул, оперся на посох, обернулся, блуждая скучающим взглядом по густой листве, кое-где забрызганной кровью.. Все равно убежать не получится. Да и надо ли? Особенно теперь, когда выяснилась столь нелицеприятная деталь, как слишком хорошая память у валенвудской флоры и фауны.

От рыка некромант интуитивно прижмурил один глаз и приподнял плечи, ожидая то ли удара, то ли, боги упаси, укуса, но не последовало ни того, ни того. Вместо этого его отпихнули от себя, оставив посох в руках, и Телиндил, не успевший сориентироваться, пребольно влетел лопатками в ствол одного из бесчисленных Валенвудских деревьев.
- А поосторожнее можно? - наглость, как говорится, второе счастье, а отделываться до сих пор удавалось относительно легко. Болезненно жмурясь, морской отступил от дерева и принялся отряхиваться от налипшей на мантию сырой листвы. - Ты мне так все кости переломаешь до этого твоего ненаглядного Фалинести.
Все еще ворча, маормер присмотрел себе пень поудобнее и устроился на нем в обнимку с посохом, всем своим видом напоминая обозленную взъерошенную хищную птаху.
- Я «немного» не такой, как.. ты. - маг нашел взглядом уродца, занятого обустройством стоянки. Благо, требовать помощи от эльфа он не стал. Хоть на это хватило ума в его наполовину выбритой голове.
На лес постепенно опускалась ночь. Под широкими ветвями медленно, но верно скапливались влажные густые тени. Затихли дневные птицы, и где-то высоко то и дело слышалось гулкое уханье проголодавшихся сов. Припоминая прошлые свои ночи в этом лесу — те, что выпали на его долю уже в злополучной четвертой эре, Телиндил опасливо ежился и озирался по сторонам. Кто их знает, эти заросли, что таится в густой сочной листве. Сенчи умели ходить очень тихо, аккуратно ступая мягкими подушечками по тонким ветвям, не говоря уже о спригганах, что выплывали неспешно прямо из древесных стволов.
А договорились они только о часе времени. Значит, уродец намеревался пройти еще какое-то расстояние в потемках? Или валенвудская ночь для него — не помеха? Телиндил уже морально готовился к тому, что чудищу придется долго и упорно доказывать, что если он не поспит еще одну ночь, то просто уснет в ближайшей канаве, в которую свалится, и плакало тогда желанное наемничье вознаграждение. 
От голода крутило желудок, спасибо запаху поджаривающего свежего мяса.
С тенью подступала прохлада, и уже через четверть часа маг перебрался поближе к костру. Тяжелая ткань мантии давно отсырела, и лесной холод пробирал до костей. Телиндил не жаловался — что толку, если никакого одеяла при чудовище, похоже, не имелось — разве что понуро опущенные уши предательски выдавали его состояние.
- Скоро там? - капризно поинтересовался морской, облизываясь в сторону стейков. - И раз уж так вышло.. - он помедлил, все еще сомневаясь в том, действительно ли ему интересно и стоит ли спрашивать. Увы, волею аэдра, видимо, ему предстояло провести с уродцем еще немало времени. Если только талморцы не решат избавиться от него вместо того, чтобы заплатить. - Что ты вообще такое? Я раньше.. таких не встречал.

- Я всегда это знал. - недовольно отозвался эльф, хмуро поглядывая на сомнительного зеленокожего повара.
Телендилу вручили миску, нож и мясо. Горячее мясо, которое мгновенно обожгло чувствительную кожу на кончиках пальцев. Шипя от боли, некромант воткнул в мясо нож, чтобы оно не соскользнуло в траву, и уселся так, чтобы устроить миску у себя на коленях. И все равно было обливионски неудобно.
- А чего-нибудь типа вилок у вас использовать не принято? - раздраженно пробурчал Телиндил, подыскивая рядом на земле подходящую палку. В рюкзаке у него, по идее, все еще пылился ритуальный кинжал, но как-то сомнительно было, что клыкастый уродец так сразу согласится заново полностью вооружить своего пленника.
- Может, мне с собой еще чайник с чашками и блюдцами таскать? – отозвался Кергор, взглянув на эльфа как на полоумного. Нет, одна вилка, это, конечно, немного, но так по мелочи всяких вещей, делающих жизнь в городе комфортной, наберется столько, что добычу складывать будет уже некуда.
Палка, наконец, нашлась, и после отчаянной неуклюжей возни морскому таки удалось отрезать от стейка неаккуратный крупный кусок. Мясо внутри оказалось мягким и розовым. Будто бы сырым.
- Гм. А ты его точно дожарил? - маг с кислым выражением на лице продемонстрировал повару его блюдо в разрезе.
- Да, – Кергор кивнул, – Ешь. Так вкуснее.
В ответ Телиндил одарил уродца взглядом, в котором сконцентрировалось все сомнение доброй половины Нирна, но спорить, что странно, не стал. Он уже пришел к выводу, что в определенных ситуациях это бесполезно. Вместо того, чтобы тратить время на ругань, некромант поднес мясо к лицу, недоверчиво принюхался и опасливо откусил. Опасения не оправдались, мясо не было сырым, мягкие и вязкие волокна не застревали в зубах и не требовали вгрызаться в них клыками, чтобы хоть как-нибудь разжевать. Не говоря уже о насыщенном сладковатом вкусе.
Прожаренное, не прожаренное.. Вскоре это стало совсем не важно.
Ровно до того момента как уродец назвал себя орсимером.
Телиндил кашлянул и чудом не поперхнулся, отстраняя от себя палку с насаженным на нее куском стейка. Он даже пропустил мимо ушей то, как многословно и изысканно его обозвали деревенщиной.
- Орси-мер? В смысле.. Мер?
- Тебе перевести? – орку явно не нравился этот вопрос. Раздражал. Но морскому было плевать, кого он там и чем раздражал.
- В смысле, эльф? - теперь он не доверял зеленому еще больше, чем тогда, когда тот уверял его во вкусовых качествах недожаренного мяса.
Ответил Кергор не сразу и все равно говорил неохотно.
- Нашими предками были альдмеры, поклонявшиеся Тринимаку. Когда изменился он, став Малохом — или Малакатом, как его называют другие — изменились и мы.
Маг открыл рот. Закрыл его обратно. Открыл снова, явно намереваясь что-то сказать, но опять не нашелся. Вдохнул, выдохнул, прищурился, внимательнее присматриваясь к массивному угловатому созданию. И все же заговорил, помахивая палкой с мясом, как академической указкой.
- Ты хочешь сказать, что ты и все твои.. сородичи ведут свой род.. от альдмеров?
"Ты сам-то в это веришь?" - отчетливо слышалось в каждом слове.
- К сожалению, – Кер уже не просто раздражался, а откровенно злился. Хмурил и без того низко опущенные брови, злобно глядя на продолжающего, вопреки здравому смыслу и инстинкту самосохранения, этот разговор эльфа. Надо было срочно ударить что-нибудь. Или кого-нибудь. Просто чтобы успокоиться, – И не играй с едой.
Маормер откинулся назад, стягивая с головы изорванные остатки капюшона и нервно зачесывая назад жидкие светлые волосы, всплеснул руками, выдохнул что-то вроде "Пфффф!" и, наконец, отправил злосчастный кусок мяса по назначению.
- Орки, значит.. - еще жуя предыдущий, он порывисто отпилил от стейка еще ошметок. - Орсимеры.. В голове не укладывается..

Некромант только недобро прищурился, в очередной раз жалея, что не умеет испепелять взглядом. Это зеленое животное еще поплатится за свою дерзость, даром что ведет свой род от альдмеров. Тем более, такой немыслимый позор стоило как можно скорее стереть с лица Нирна.
Кинжал в рюкзаке. Должен быть там. И маг до него еще доберется.
А варвар.. Орк. Да, орк. Снова начал пинаться, напрочь игнорируя все угрозы и требования это прекратить. По уродливой морде, будто бы слепленной из отдельных булыжников рукой душевнобольного архитектора, невозможно было понять, злится ли тварь или злорадствует, то Телиндил готов был поклясться  - тыкать его в спину орку определенно нравилось. Припомнился маленький ублюдок с острогой из лагеря. У них это, наверное, расовое.
Но.. меры? Эти грубые неуклюжие безмозглые животные – меры?!
К тому моменту, как зеленая детина решил, наконец, устроиться на ночлег, лес окончательно отдался в ласковые объятья ночи, погружающей тропические – почти как дома – заросли в тяжелую влажную прохладу. Получив вместо нового тычка под лопатки приказ остановиться, некромант раздраженно обернулся, затем перевел взгляд на покосившееся дерево и презрительно закатил глаза. С другой стороны, ожидать чего-то лучшего было бы откровенно наивно с его стороны.
Но.. на земле промеж корней? В компании мокриц и жирных сколопендр?
И орка?!
- Да когда же ты даруешь мне милость свою, Великий Змей.. – тоскливо тянул себе под нос маормер, перехватив посох обеими руками и наблюдая за зеленым чудовищем, превращающем дыру под корнями в некое подобие волчьего логова. – Когда ты сочтешь уже искупленными грехи моего далекого прошлого..
Момент настал, орсимер закончил все приготовления. А деваться все равно было некуда, либо так, либо снаружи, на мокрой земле в вечном ожидании, пока найдется какой-нибудь сенч, что решится откусить голову спящему магу.
- Это даэдрово дерево на холме. – устало откликнулся морской, без особого интереса заглядывая в это импровизированное логовище. – Какие тут могут быть «стены»..
Да, пледа у орка действительно не было, но зато обнаружился спальник, который Телиндил спешно отобрал у хозяина и, стараясь не думать о том, как это полуголая зеленая туша приминала собой густой мех на внутренней стороне, полез под корни. Получилось не сразу – у мага никак не получалось втеснить на уготованное ему место не только себя со спальником, но и посох, да так, чтобы никто на этот посох посреди ночи не наступил и не сломал.
Наконец, устроив магическое оружие так, чтобы обезопасить его, маормер развернул спальник и залез в него прямо в мантии, нисколько не заботясь о последствиях для, собственного, самого спального мешка. Орсимер высушит.
- Если хоть на дюйм окажешься ближе ко мне ночью, получишь всю магию, на которую я способен. – предупредительно зарычал морской, надеясь, что орк еще помнит противостояние в крепости и изгородь ледяных шипов.

Раскатистый смех с характерным рычащим отзвуком ожидаемо заставил морского напрячься. Он искренне не понимал, чего такого смешного сказал.
Потом понял. И пожалел об этом. Пунцовый румянец – куда больше гнева, чем смущения - причудливо проступивший на бледной, полупрозрачной коже, пронизанной густой сетью тончайших сосудов, некромант, невнятно огрызнувшись, предпочел спрятать в капюшоне мантии. Горели даже кончики острых ушей.
Да как этому уроду такое только в голову могло придти? Как можно было углядеть провокацию в элементарном требовании уважать собственное и без того скудное личное пространство? Предположив, что разговаривают они с орсимером явно на разных языках, маормер окончательно потерял какое-либо желание с ним спорить. Этак скажешь: «Пошел к даэдра, сучий потрох,» - а он решит, что это комплимент.
Девица.. Девица! Еще несколько таких эпизодов, и - морской мог бы поклясться в этом – он принесет священную клятву Змею и навеки откланяется в какой-нибудь уединенный монастырь замаливать грехи, несмотря на то, что предательски молчащего Ариэля успел проклясть не единожды. Да, конечно, две эры прошло, но чтобы Валенвудский лес изменился настолько сильно.. Телиндила не покидало ощущение, что очнулся он где-то в параллельном измерении, которое категорически не намерено было терпеть остроухого вторженца.
- Я. Не. Принцесса. – только и отчеканил эльф, зарываясь поглубже в спальник. Покушаться на честь. Шутник, ха. С чувством юмора у видоизмененных меров определенно было хуже, чем у того гнилого пня, на котором еще недавно сидел маг. Не было в Плане Смертных такого возмущения, которое заслужила эта низменная вульгарная хохма.
В спальнике было тепло и сухо, и довольно скоро мантия как следует прогрелась и почти просохла. Ну, как скоро.. Телиндил не знал, сколько часов он пролежал, сверля взглядом одну точку и практически не моргая. Слушал. Думал, ждал. Глубокий спокойный сон все не приходил к орку, уродец возился, хрустел ветвями, видимо, ворочаясь, сопел и иногда тяжело вздыхал.
Стоило попробовать. Определенно стоило.
Дождавшись, пока орсимер более-менее успокоился, эльф аккуратно перевернулся с бока на спину и приподнялся на локтях. Темно было в корнях, хоть глаз выколи, и некромант щелкнул пальцами, призывая крошечного светлячка-виспа, которого тут же схватил в кулак, пряча огонек яркого голубоватого света, который, впрочем, все равно пробивался сквозь пальцы. Убедившись, что вспышка не разбудила орка, маормер аккуратно протянул руку к нему и слегка ослабил хватку, освещая логово. Дивно. Его сумку – ту самую, что с кинжалом – даэдров пес положил себе под голову. Телиндил досадливо скривил губы и выбрался из мешка.
Попытать счастья – так говорили идущие на риск. Одни возвращались с успехом, другие не возвращались вовсе. Быть может, торчит спасительная рукоять из какого-нибудь кармана, и тогда одного точного удара хватит, чтобы перерезать горло. Даже такая огромная тварь не на многое способна, когда из глотки жирной черно-алой струей брызжет стремительно покидающая тело жизнь.
Образ, услужливо подкинутый воображением, позволил морскому улыбнуться. Жестоко и хищно. С такой улыбкой он убивал когда-то. С ней же с удовольствием убьет вновь.
Бесшумно перебирая руками и коленями, некромант подобрался ближе к орку. Наклонил голову, посветил виспом, высматривая знакомый металлический блеск в складках грубой кожи сумки. Ну не его кинжал, так еще хоть что-нибудь. Хоть какое-нибудь оружие. Телиндил только скрипнул тоскливо зубами – и почему он не додумался в свое время спрятать тонкое лезвие в древке посоха, да так, чтобы оскаленный стальной змей служил рукоятью этого невидимого кинжала?
И булава ведь не подойдет, ей здесь не замахнуться. Нужен кинжал. И морской плавно и осторожно протянул руку к сумке, цепляя пальцами края и аккуратно приподымая их. В полутора дюймах покоилась округлая, наполовину выбритая голова орка. Эх, как хорошо бы смотрелась она на пике, с синим, вываленным набок языком! Да, по-варварски, но большего эти твари не заслужили, а меньшее не утолило бы жажды мести морского эльфа.

Нехорошо вышло.
Телиндил глухо вскрикнул, разжимая пальцы сдавленной руки. Сердце ухнуло куда-то вниз и испуганно пропустило пару ударов.
Очень нехорошо. Некромант интуитивно зажмурился, плотно прижимая к голове острые уши и ожидая, что в любой момент руку ему не просто сломают, а ко всем даэдра оторвут. Но его, напротив, грубо отшвырнули от себя. В который уже раз за последние сутки хребет и затылок обожгло болью.
- Попробуй, сука. – остервенело прорычал маормер сквозь стиснутые зубы не хуже обозленного пса. От боли в глазах то и дело вспыхивали белесые яркие искры, что, впрочем, не помешало ему подняться на корточки и отползти как можно дальше. Увы, в логове, устроенном орсимером, деваться было особенно некуда. Затолканный в корни посох Телиндил доставать не стал – слишком тесно здесь для него было.
Орк и попробовал. Ухватил Телиндила за шкирку, как дурного щенка, и грубо, в процессе ткнув носом в землю, подтащил его к себе, напрочь игнорируя то, как отчаянно тот бился и извивался. Заломив придурку руки за спину, Кергор накрепко связал их веревкой. Ноги в этот раз оставил свободными.
- Ну что ты скажешь теперь, выродок белоглазый?
- Скажу, чтобы ты катился в ложе к вашему этому Молаг Балу! – тяжело дыша, некромант неуклюже повалился на бок, дав себе больше места для маневра, после чего изо всех сил разогнулся и лягнул орсимера в челюсть обеими ногами, надеясь, что хотя бы так ему удастся треснуть его мало-мальски сильно.
Неожиданный удар Телиндила действительно на несколько мгновений выбил орка из равновесия. Но не боль и не вкус собственной крови во рту привели Кергора в бешенство, а слова. И это была не просто эмоция, которую испытывают люди. Орк в ярости превращается в настоящую машину для убийства, почти не чувствующую ни боли, ни усталости.
- Еще. Раз. Сравнишь. Малоха. С. Молаг. Балом. Сам. Отправишься. К. Даэдра, – злобно выплевывая каждое слово, Кер обхаживал эльфа кулаками. Уже не важно, прав ли он, что этот синеухий невежда перепутал двух таких разных Принцев Даэдра.
Уже после первого удара, пришедшегося в плечо, маормер понял, что дела его плохи. Еще хуже, чем он думал до этого. Колдовать со связанными руками – то еще удовольствие, но под реальной угрозой превратиться в неаппетитное месиво из костей и крови, Телиндил таки выжал из себя несложное защитное заклинание навроде смягчающего барьера. Остальное – дело техники. Эльф уворачивался от огромных кулаков, как мог, извиваясь змеей и перекатываясь то в одну, то в другую сторону, но доставалось ему все равно знатно. Спасибо Сакаталу, у этого монстра было недостаточно места, чтобы как следует размахнуться.
Уже пару раз получив по голове, маг почти перестал ориентироваться, но не сдавался. В отчаянной борьбе за жизнь он даже пару раз попытался укусить орка, чудом не лишившись зубов, и, наконец, выбил спиной преграду из ветвей, что так кропотливо сооружал уродец, кубарем выкатившись наружу, в сырой холод ночного леса.
- Гха.. Тьфу.. – сплюнув, маормер хрипло закашлялся и перевернулся набок. Встать бы, но явно не с руками, связанными за спиной, и не после стольких ударов по голове орсимерскими кулачищами. – Ты.. тварь убогая.. даже примерно не представляешь, кто я такой.. – сфокусировать взгляд на враге не удавалось, и Телиндил снова сплюнул. На языке отдавало горячим металлом. – Даже не догадываешься.. погань.. кем я был.. и скольких ублюдков скормил стихии! – он почти крикнул, вяло пытаясь отползти хоть куда-нибудь.
Орк ведь не убьет? Не подойдет сейчас и не свернет шею одним движением тяжелой ноги? Ему нужно вознаграждение. Деньги, Талмор. Не убьет. Не может. Не должен..
Поймать изворачивающегося скользким угрем бледного эльфа было непросто, но, в конце концов, мозолистая  зеленая ладонь схватила его за горло так, что стало тяжело дышать.
- Я знаю, кем ты станешь, – искаженное яростью лицо Кергора было похоже на звериную морду, как никогда раньше. Верхняя губа по-волчьи задралась, обнажая острые зубы, розоватые от его собственной крови, смешавшейся со слюной. Свет от еще не погасшего магического виспа бликами отражался в светлых глазах, от чего те светились в темноте, как у ночных хищников. На висках пульсировали вены, – Падалью. И очень скоро.
- За мой.. труп.. тебе.. не заплатят.. – захрипел маормер, прекращая судорожные попытки вырваться из стальной хватки, вреда от них сейчас было куда больше, чем пользы.
- Да плевать, – Кер приподнял свою жертву за шею, так, что их глаза теперь были на одном уровне, – Ты теперь должен мне слишком много крови, чтобы откупиться деньгами.
Оглушающий рык над самым ухом заставил некроманта зажмуриться, но что рычит уже не орк, он понял только тогда, когда кубарем прокатился по мокрой траве в сторону развороченного логова. Палая листва была щедро забрызгана кровью. Той самой кровью, которой так жаждал этот проклятый лес. Огромный сенч-тигр с песочно-черной шкурой то ли хотел на лету прокусить маормеру череп, то ли пожелал отобрать свою добычу у орсимера, но, тем не менее, он впился клыками в запястье уродца, заставив того нагнуться под весом огромной кошки, после чего оттолкнулся задними лапами и повалил орка наземь, вгрызаясь уже в другую руку, которой тот успел защитить горло. Телиндил, задыхаясь и кашляя, в паническом порыве сохранить свою жизнь приподнялся на колени, но будто бы запнулся, пустым взглядом упираясь в шелестящий кустарник прямо перед собой.
Далеко ли он уйдет в лесу ночью, обессиленный и со связанными руками? Маг приподнял голову, тяжело дыша, и перевел взгляд на теперь уже двоих чудовищ, отчаянно пытающихся убить друг друга. Он никогда раньше не видел сенчей такого размера..
Если тварь сожрет орка, она придет за ним. Алая кровь бежала по загнутым желтым клыкам, тяжелый полосатый хвост обозлено молотил по земле, разбрасывая комья грязи.
Из двух зол разумно выбирать меньшее. С орком, по крайней мере, можно было договориться.
Морщась от боли и жалобно постанывая – все равно никто не слышал, и никому не было дела до того, как ломило, кажется, все кости в тщедушном теле, - Телиндил кое-как забрался обратно в логово, пнул сумку коленом, а затем и мыском, разбрасывая по спальнику хранящиеся в ней вещи. Флага с водой, какой-то кулек, несколько разноцветных зелий.. и, наконец, наружу, звякнув по камням дорогой закаленной сталью, вывалился кинжал.
Ну почему только сейчас?!
Тяжело дыша и стараясь не думать ни о чем вообще, некромант наклонился и не без труда перехватил зубами немного загнутое изящное лезвие. На зубах захрустела грязь, но мер был озабочен теперь только тем, как бы ему не зарезаться. Пыхтя и изо всех сил сжимая челюсти, он выбрался из логова, оперся плечом о толстый корень, поднялся и, едва переставляя ноги, поспешил к сражающимся, чтобы, достигнув, наконец, места назначения, сплюнуть кинжал на землю рядом со свободной от чужих клыков рукой орсимера. Ни на что больше сил у морского не хватило, и, пошатнувшись, он тяжело рухнул в траву. Пусть теперь разбираются сами.

Открывать глаза не хотелось. В ласковых объятьях мрака было тепло и спокойно, не было надобности ползти куда-то и даже дышать, когда каждое движение причиняло боль, будто ребра вдруг покрылись шипами, рвущими кожу, что скользила по ним. Не так уж оно и плохо – это забвение, в тишине и гармонии с самыми дальними и темными уголками собственной души. И даже не важно, была ли она, душа эта, или осталась сиротливо мерзнуть в камнях-темницах. Душа была там, а он – вне зависимости от того, чем являлся, - здесь.
Но сознание, несмотря на все вялые попытки противиться, возвращалось, а с ним возвращались холод, сырость и боль. Что-то дергало руки сзади, и маормер подумал: «Сенч». Выпустил дух из орка, чтоб ему вечно гореть в пламени Мертвых Земель, и перешел к десерту. Даже если нашлось бы желание, сил бороться у некроманта уже не было. На мгновение даже всплыл циничный интерес – каково это, когда тебя ест заживо огромная кошка? И как быстро от этого умирают?
Резкий рывок заставил морского тихо застонать, но с очередной волной боли пришла неожиданная легкость движения. Морщась, Телиндил перевернулся на бок и уложил собственные руки – целые, не съеденные и даже не связанные больше – перед собой. Кисти занемели, и пальцы не слушались, внимая единственному ощущению – холоду земли, на которой лежали.
Поняв, что блаженная нега к нему уже не вернется, маормер приоткрыл глаза. Расплывчатые желто-рыжие блики плясали по траве и листве вековых деревьев. Эльф с трудом сфокусировал взгляд – тяжелую голову будто мокрой ватой набили – чтобы понять, что вытянутый силуэт перед ним – огненный атронах.
После нескольких неудачных попыток Телиндил все же приподнялся и сел, потирая дрожащие запястья и размазывая алую кровь по бледной, покрытой грязевыми разводами коже. Рядом обнаружился орк – порядком потрепанный, но вполне живой – а атронах, гордо паривший над обугленным трупом сенча, не нападал на него. Следовательно, им же и был вызван.
- Ты еще и.. колдун?.. – эльф криво усмехнулся и сплюнул кровь.
Ответа он ждать не стал – поднялся на ноги и, пошатываясь, прошел к логову. Целебные зелья пришлось подбирать по всему укрытию, а бинты обнаружились на дне сумки. Опасаясь, что орсимер решит не делиться добром с некромантом, наружу Телиндил вышел уже со стеклянным горлышком склянки, крепко зажатым в зубах, покуда спасительная красноватая жидкость стремительно скрывалась в маормерской глотке. Когда он подошел к уродцу и опустился на колени рядом с ним, колбочка уже опустела, и морской теперь чувствовал себя значительно лучше.