Месяцы года и созвездия-покровители

МесяцАналогДнейСозвездие
1.Утренней ЗвездыЯнварь31Ритуал
2.Восхода СолнцаФевраль28Любовник
3.Первого ЗернаМарт31Лорд
4.Руки ДождяАпрель30Маг
5.Второго ЗернаМай31Тень
6.Середины ГодаИюнь30Конь
7.Высокого СолнцаИюль31Ученик
8.Последнего ЗернаАвгуст31Воин
9.Огня ОчагаСентябрь30Леди
10.Начала МорозовОктябрь31Башня
11.Заката СолнцаНоябрь30Атронах
12.Вечерней ЗвездыДекабрь31Вор


Дни недели

ГригорианскийТамриэльский
ВоскресеньеСандас
ПонедельникМорндас
ВторникТирдас
СредаМиддас
ЧетвергТурдас
ПятницаФредас
СубботаЛордас

The Elder Scrolls: Mede's Empire

Объявление

The Elder ScrollsMede's Empire
Стартовая дата 4Э207, прошло почти пять лет после гражданской войны в Скайриме.
Рейтинг: 18+ Тип мастеринга: смешанный. Система: эпизодическая.
Игру найдут... ◇ агенты Пенитус Окулатус;
◇ шпионы Талмора;
◇ учёные и маги в Морровинд.
ГМ-аккаунт Логин: Нирн. Пароль: 1111
Профиль открыт, нужных НПС игроки могут водить самостоятельно.

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » The Elder Scrolls: Mede's Empire » Корзина » Nothin' good comes after midnight (03.12.4Э203, Сиродиил)


Nothin' good comes after midnight (03.12.4Э203, Сиродиил)

Сообщений 1 страница 5 из 5

1

Время и место: 3-й день месяца Вечерней Звезды, 4Э203; Сиродиил, пригород Чейдинхола, публичный дом "Дом Математики, Лекций и Прочих Скучных Вещей";
Участники: Орса, Псина;
Краткое описание эпизода: Ничего хорошего не выйдет, если пытаться в одном бокале смешивать работу и удовольствие, ни для тебя, ни для тех, кто случайно оказывается под перекрестным огнём;
Значение: личный;
Предупреждения: ну, и чего же вы ждёте от борделя?

0

2

[indent]— Ну, и как тебе? — вслед за словами последовал гаденький смешок.
[indent]Она не ответила, только схватила со стойки кувшин, словно по желанию очутившийся там. Припала губами, пила жадно, крупными лошадиными глотками. Не замечала, как обливается, как капли ледяной воды падают ей на грудь, прикрытую небрежно расстегнутой рубашкой, холодят оливковую кожу, стекают вниз, бегут по животу, уползают дальше, за ремень явно чужих мужских брюк. Иеронимус Бракс, рослый, лысый детина с серьгами из отполированной до золотого блеска меди в обвисших мочках ушей, стоял рядом и давил самую мерзкую, хитрую улыбочку, на которую только было способно человеческое лицо.
[indent]— Это тебе не по погостам скакать, егоза, — сказал он язвительно, не меняя выражения лица, — тут особая метода нужна.
[indent]— ...Дай мне только десять минут... — бросила Орса в ответ, тяжело дыша и утираясь тыльной стороной ладони, — ...десять минут, самого смазливого паренька и я клянусь тебе — через час он разучится ходить.
[indent]Изящная рука задрожала. Иеронимус испытывающе поглядел на полукровку. Они, как говорится, были “заклятыми друзьями” и познакомились при необычных обстоятельствах очень давно, когда Орса ещё не преступала закон, а этот первостатейный мерзавец не владел этим заведением на пару со своими бывшими подельниками. Она нетерпеливо поставила полупустой сосуд обратно, брякнулась в кресло, обитое пурпурной замшей, и прикрыла глаза ладонью — Бракс и его друзья справедливо посчитали, что благородное имперское общество и прочие посетители борделей по всему миру давно пресытились красным бархатом. Два этажа, почти полностью затянутые в праздный пурпур и древесину вишни, хотя некоторые комнаты соответствовали не общему убранству, а, скорее всего, желаниям самых важных клиентов.
[indent]Внутри было очень людно, по меркам публичного дома, конечно — публика, достатка от купцов и выше, искала теплоты и понимания в объятиях проституток на любой вкус и цвет, любого пола, размера и вероисповедания. Вне Чейдинхола частенько ходили слухи, мол, тут даже можно оприходовать Золотую Святошу, но на самом деле ею была альтмерка в очень откровенных доспехах и с нелепой танцевальной программой. Не говоря уже о том, что она тут уже год как не работает, вышла замуж за какого-то жреца Аркея и прикупила себе домик в столичном пригороде.
[indent]Кто-то мягко опустился в кресло напротив, подался навстречу полукровке — Орса лениво разлепила веки и посмотрела сквозь пальцы.
[indent]— Ты ведь знаешь, что я тебя люблю? — невинно поинтересовался Бракс, насмешливо поигрывая кустистыми бровями.
[indent]— Ты меня ненавидишь, — вздохнула полукровка, явно не настроенная вести такие разговоры. Уж больно ей знакомы были такие интонации. — И это взаимное чувство.
[indent]Нежные пальцы скользнули по её плечу. Мимо прошла молодая данмерка, вероятно, даже моложе Орсы, в полупрозрачном коротеньком платье — хоть за окном в морозном ночном воздухе мягко кружился снегопад, внутри было невероятно жарко. Полукровка точно знала её, но никак не могла вспомнить имя. Незнакомка поставила на столик рядом недопитый бокал вина, наклонилась к Браксу так низко, что в какой-то мере демонстрировала любому интересующемуся не только прелести, но и свои недюжинные гимнастические таланты, и прошептала ему что-то прямо в его уродливое ухо.
[indent]— Ещё доведется продемонстрировать тебе мою безграничную любовь. Прости, но мне придётся покинуть тебя ненадолго, — грузный Иеронимус поднялся с грацией бывалого танцора, взял эльфийку под руку. — Смотри не перетрудись.
[indent]Она только махнула рукой в ответ и пробубнила что-то непонятное, вроде опять сослалась на “десять минут”, но прежде чем снова закрыть глаза заметила бокал со следами помады на нём. В любом другом случае она бы не стала пить со шлюхой из одной посуды, но сегодняшний вечер, видимо, был особенным.

+1

3

Почти никто из них не любил Тренуса – однако имперец, несмотря на свою праздность и сопутствующему тому образу жизни умел вести дела цирка так, что избавляться от него за частые ночные загулы было бы непрактично. Со временем это вошло в привычку – каждый раз, когда распорядитель труппы исчезал, поддавшись сладострастным мечтаниям о кутеже среди ребер сгущающейся ночи, искать его приходилось тем артистам, которые первыми попадутся рассерженному хозяину цирка под руку. Впрочем, так оно было раньше – до появления среди них полукровного акробата, которого нынче не гнушались нынче использовать для исполнения любых поручений бытового характера. За которые другие браться не любили. Не хотели. Ленились – устали от бесконечно повторяющегося постоянства их узкого круга жизни.
И оттого, пожалуй, никто в их бродяжничающей по Сиродиилу труппе не имел больший опыт в поисках разгульного Тренуса, как Лоркан.
Несмотря на то, что подобное умело превращаться в отличный повод измерить шагами ночной город, Псину подобная перспектива больше отталкивала, нежели привлекала. Что ему город и горсть его жителей, за выудившими их из домов делами так же бредущими по вымощенным мостовым? Что ему отголоски свободы окружающего мира – абсолютно чуждого для того, кто настолько зависит от цепи, на которой сидит, что возвращается к ней даже тогда, когда спускается на волю? Да и самый неприятный сброд дельцов-беззаконников имел привычку собираться тогда, когда мрак начинал свивать гнезда в худых переулках. Когда улыбался блестящими лезвиями ножей под плащами своих птенцов – натолкнуться на какого-нибудь из таких Псине крайне не хотелось.
Однако перечить своим, цирковым – точно так же бессмысленно и бесполезно.
После того, как распорядитель не обнаружил себя в «Новых землях» и «Чейдинхольском мосту», Псина понимал, что иной – логичный, – тип злачных заведений, где тот еще мог бы просадить на плотские удовольствия всю свою долю выручки с последнего выступления – это бордели. Любой из тех, что были в городе – работали и радовали нуждающихся телами безотказных перед звоном монет дев. Самого его, впрочем, не слишком смущал крой подобных заведений: та женщина, что воспитывала Лоркана последние проведенные в Анвиле года, сама была из них – таких же «ночных бабочек», зарабатывающих на жизнь собственным телом, не редко в собственный дом приводившая клиентов. Так же отвратительно надушенная дешевым парфюмом.
Да и не первый раз приходится искать Тренуса в подобных местах.
Он воспользовался тем, что на него не обратили внимание – повезло скользнуть внутрь некоего «Дома Математики, Лекций и Прочих Скучных Вещей» вслед за впереди шедшим мужчиной. Высоким и рослым вширь – таким, что нескольких бы заслонил без труда от чужого внимания. Беглый взгляд замутненных флегматичным блеском глаз, не отыскав искомого человека среди клиентов публичного дома, царапнул по колоритной гостьи заведения – с кожей оттенка плодов оливкового дерева и нижними клыками, выпирающими из клетки губ. Не такая, как те женщины-орки, которых видел Псина – симпатичнее, по его скромному мнению. «Полукровка наверное» – мысленно – почти что рефлекторно, – отметил метис. Присутствие в ней орсимерских кровей невольно отталкивало подростка, крайне настороженно – с истинным опасением, – относившегося к сему народу, однако тревожить кого-то из прочих обитателей дома терпимости, занятых воркованием с очередным гостем, показалось в момент тот идеей намного худшей.
Что же...
– Хей, ты тут мужика одного не видела? – фамильярно – что неудивительно для абсолютно бестактного нрава Лоркана, – заговорил он с подмеченной девушкой, – Коловианец. Толстый такой, с щетиной до ушей, пьяный и вообще весь из себя мерзкий, постоянно предлагает девушкам на его «копье» посмотреть. Тренусом звать.

+1

4

[indent]Мир, в который раз убеждалась Орса, никогда не перестанет преподносить сюрпризы. Даже под подушкой в руинах даэдрического храма может найтись древняя волшебная безделушка, принц даэдра может пожать тебе руку, а ты и не заметишь, в любом стоге сена попадётся своя иголка, а в каждой куче навоза окажется бриллиант. Раз за разом она твердила себе, что уже видела всё на свете, что её ничем больше не удивить. Но сегодня, именно в этот злосчастный вечер, вид ребёнка в публичном доме показался ей абсолютно фантастическим. Да ещё какого ребёнка.
[indent]Этот взгляд она знала хорошо, намного лучше любых других, что бросали в её сторону. Поняла, за двадцать с лишним лет своей жизни, что за ним стоит. Но мальчика она не винила, для него всё ещё впереди, может, поймёт, когда подрастёт. Ей не без труда удалось понять, что перед ней именно мальчик, о расе она судить не могла с полной уверенностью — явно редгард с примесью иной человечьей крови. Что касается возраста, Орса могла дать ему от одного года до шестнадцати, в детях она не разбиралась и не могла даже прикинуть, сколько лет назад он появился на свет, всё равно ошиблась бы.
[indent] — Что? — Орса вдруг оторвалась от созерцания его щуплой фигуры, поёрзала в кресле и, не желая стеснять мальца, потуже затянула шнуровку на рубашке. — Не бойся, малыш, орки не едят детей в сандас. Или сегодня лордас?..
[indent]На мгновение Орса почувствовала себя задетой — неужели этот сопляк принял её за куртизанку? Откуда она должна была знать каждого посетителя этого заведения, спрашивается. Но обида сдулась, как только полукровке вдруг стало необыкновенно жалко мальчика. Содрогаясь, она мысленно вернулась на ночную улицу, откуда пришло это патлатое недоразумение, в сугробы пяти футов от земли и морозный воздух, склеивающий сопли с каждым вдохом. Потёрла жемчужину в серьге в правом ухе, с сочувствующей улыбкой посмотрела на него и кивком головы указала на пустующее кресло напротив, приглашая сесть.
[indent] — Толстый, пьяный, мерзкий и с манерами свиньи? — хмыкнув, Орса закинула ноги на низенький столик, стоявший в центре между кресел. — Ты сейчас описал почти всех коловианцев, которых я знаю. Нет, не видела. Но уверена, он никуда не денется, если ты посидишь со мной... Эй, Рита. Рита. Рита-Рита-Рита.
[indent]Проходившая мимо девушка остановилась, подошла к сидящей полуорчихе, теребя пустой серебряный поднос. Рита была не вызывающе красивой, размалёванной девкой, коих тут было полно, а скорее просто привлекательной, даже в какой-то степени “милой”, и, несмотря на коротенькое платье клубничного цвета с белым передничком, её работой было удовлетворение немного иных плотских потребностей клиентов. Рита была одной из тех, кто разносил еду в этом заведении, проще говоря. Как любил поговаривать Бракс — “Дом Математики, Лекций и Других Скучных Вещей заботится о наполнении всех биологических полостей своих дорогих гостей”.
[indent] — Ой, здесь ребёнок!.. - невинно воскликнула она, прикрывая рот от удивления.
[indent] — Не-не, это карлик, что, впрочем, не твоё дело, — полукровка говорила задрав голову, подёргала оборки на переднике Риты. — Принеси сюда что-нибудь из мяса, я не знаю, что там... О, или... Нет, и пирожные тоже. И скажи мне, что это за пойло? Налей, а лучше принеси сюда бутылку того же самого...
[indent] — Наверное, сливовое “Жемчужина залива Илиак”, — работница заведения принюхалась к содержимому бокала, который оставила данмерка, — но я спрошу на кухне...
[indent]Девушка откланялась, задержала взгляд на мальчике напоследок, и удалилась в сторону большого зала, из которого доносился звон бокалов, фальшивый смех куртизанок и пьяные клятвы в вечной любви. Орса увидела, как мимо проскользнул полуголый, широко улыбающийся босмер в одних узких кожаных брюках — её брюках — но успела только зашипеть этому вороватому мерзавцу вослед. Стоило конечно произвести обратный обмен элементами одежды, но она решила уделить всё своё внимание мальчику,а лесной эльф с необыкновенно нежными руками подождёт. Но прежде чем с ним заговорить, полукровка отметила необыкновенную деталь - за всё время, уделённое разграблению даэдрических святилищ, она неоднократно видела статуи и алтари одного конкретного принца, читала упоминания о нём путешественников, побывавших в планах Обливиона. Часто его изображали почти так же, как его видела сейчас видела перед собой Орса - белобрысого мальчика, не хватало только рожек, торчащих изо лба, и мохнатой псины в ногах. Не иначе сам Клавикус Вайл решил посетить столь злачное заведение.
[indent] — Оставайся ненадолго, парень, снаружи холодно и темно. Найдём вместе твоего... Кто он там тебе? Отец? Отчим? Как тебя зовут? Меня — Орса. Этот Тренус часто ошивается в подобных местах?

+2

5

– Пф. Я не ребенок, – раздраженно буркнул Псина, когда подавальщица с именем Рита отдалилась от столика, – Повыше многих босмеров буду, между прочим.
Хотя рост, как таковой, не играл определяющую роль в критерии возраста, всегда раздраженный подобными обращениями в свой адрес полукровка предпочитал цепляться за любую удобную мелочь, делающую его, по собственному мнению, хоть чуточку взрослее. Иногда, впрочем, он выгодно пользовался своей юностью – ради обмана прохожих, на чьи карманы нацелил руки, или чтобы избежать проблем, сыграв на чужой жалости невинным выражением детской мордашки. В таких ситуациях это было удобно, полезно и даже желанно. Однако в прочее время - приходившееся на подавляющее количество случаев, – вредничал и всячески демонстрировал свое недовольство, когда кто-то пытался указать ему на его возраст.
Можно подумать, так ли на самом деле важно, сколько тебе лет, чтобы заскочить в бордель «по делу».
– Ну...
Оглянувшись на уныло притворенную за очередным посетителем дверь, Псина справедливо рассудил, что перспектива возвращаться в оскаленные объятия уличного холода его не привлекает. Равно, как и слоняться дальше по Чейдинхолу в поисках злополучного коловианца, который еще и пинка обязательно отвесит, ему совершенно не хотелось. Возможно, имело смысл последовать предложению Орсы и задержаться в «Доме Математики, Лекций и Других Скучных Вещей» еще на некоторое время, покуда никто его не гонит взашей вновь морозить задницу там, снаружи. Сомневаться заставлял лишь страх получить нагоняй от хозяина труппа, если начать филонить столь наглым образом.
Интересное выйдет оправдание: «Извините, задержался в борделе».
– Ой нет, только подобного счастья мне не хватало, – фыркнул метис на предположение полукровной девушки и демонстративно состроил такую физиономию, словно ему только что предложили отведать самых мерзостных деликатесов Чернотопья. Иной раз он бы мог и рассмеяться на подобные предположения, если бы только они не показались настолько отвратительными даже в теоретическом своем фундаменте.
– Он распорядитель в нашей цирковой труппе, заодно любитель просаживать деньги в таких заведениях, – пояснил Псина, – А еще он мерзкий. И злой. И наглый. И уродливый, – продолжал он, загибая пальцы, – Тупой, неотесанный, похотливый... Свинья, в общем. Терпеть его не могу.
Насупившись, полукровка задумчиво провел пятерней по волосам на затылке, все еще не до конца уверенный в том, что стоит продолжать беседу с кем-то... хоть немножко соотносимым с пресловутым народом орсимеров. Уж слишком не любил он последних за их извечно пугающий вид и некоторые прочие достоинства, неприятным воспоминанием отложившиеся в карманах чуткой памяти подростка.
Орса же, с другой стороны, выглядела приятным исключением.
– Можешь... звать меня Псиной. Да, все так и делают. Я не возражаю, – в конечном итоге ответил он, попытавшись натянуть на лицо что-то, напоминающее улыбку. Вышло несколько фальшиво. Откровенно-натянуто –  по той причине, что показные жесты дружелюбия Псине всегда давались с большим трудом.
– А ты ничего так для орка. Я-то думал, вы все пострашнее.

+1


Вы здесь » The Elder Scrolls: Mede's Empire » Корзина » Nothin' good comes after midnight (03.12.4Э203, Сиродиил)


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно