Отредактировано Мундус (04.03.2018 11:39:44)

Юный Дж'Гарха в то утро опять поругался с отчимом. Впрочем, надо уточнить. Нет, юноша почти всегда поддерживал мирные отношения с приёмными родителями-нордами, ведь он помнил, что они приняли его совсем маленьким котёнком, разделили с ним кров и стол, подарили часть домашнего тепла. Их ферму юный каджит уверенно именовал своим домом, ничуть не кривя при этом душой. Да, он любил своих опекунов, отдавал им львиную долю от заработанных им денег... Но он никак не мог забыть ту обиду, нанесённую ему отцом... То есть отчимом. Два с половиной года назад мальчишка, изнывая от переизбытка энергии и недостатка острых ощущений, пробрался в первые попавшиеся древние руины и там подрался с драуграми. То ли он оказался действительно силён и ловок, то ли ему повезло как нередко везёт дуракам, но отроку удалось победить их и даже нахватать немало интересных вещей в гробнице. Но отчим почему-то не оценил геройства шерстяного пасынка, да и ещё выпорол розгами... Не больно, но очень обидно. С тех пор Дж'Гарха стал относиться сперва к отчиму, а затем и к мачехе с настороженностью и чувствовал себя рядом с ними неловко, каждый раз вспоминая гневное лицо отчима.
Юноша отправился в "Очаг и свечу" чтобы посидеть за кружкой мёда и подумать о жизни. Парня манили приключения, а прожить всю жизнь работая в кузнице или на ферме он не хотел. Да, он понимал, что это важно и полезно, но сердце юного каджита алкало походов, драк, битв... Опасностей.
В трактире парень прибился к женщине, нордке, но, судя по виду, с родственниками в Морровинде. С ней был ещё мрачный бородатый норд, на которого юноша поглядывал сверкая глазами. Годы жизни среди нордов научили каджита не доверять им всем, а лишь тем, с кем он достаточно хорошо знаком. Они хоть и будут отпускать едкие шуточки относительно шерсти и хвоста, всерьёз нападать на подростка не станут. Но в тот момент Дж'Гарха думал главным образом о приключении.
У полуданмерки была карта двемерских руин, кои весьма интересовали мальчишку. Но увы, они были куда лучше заперты, чем нордские, да и на их страже стояли вовсе не туповатые драугры, а хитроумные двемерские машины. Вот если бы добыть одну такую машину в целом виде... А ещё лучше - научиться ею управлять... Каджит никогда бы не поведал бы никому об этом, понимая, что это детские фантазии. Но отказываться от них жалко, как бросать тяжёлый рюкзак без лямок.
...Появление из-под снега камня, похожего на лошадиную голову, обрадовало Дж'Гарху. Молодой каджит даже мурлыкнул от радости - в минуты волнений он иногда издавал кошачьи звуки или начинал называть себя и собеседника в третьем лице. И его можно было понять - не так уж приятно часами бродить по заметённой снегом земле в поисках какого-то камня.
Осторожно приблизившись к полуданмерке, юноша заглянул на карту. Он неважно ориентировался на местности с помощью карт, гораздо лучше он понимал словесные описания, но раз уж есть карта, то стоит и дальше пользоваться ею.
- Идём дальше? - со сдержанным энтузиазмом поинтересовался каджит, косясь на бородатого норда.

— Мне. Все герои саг… плохо кончают. Да и занудные они, эти герои. Но если ты так хочешь… Хм… — Хенри встал в задумчивую позу, отложив карту на рюкзак. Он протянул руку вперед, будто в попытке поймать подаяние (мед песнопения или что-то в этом духе), а другую положил на грудь, у сердца.
— Трин, сия дева снова
длить бой готова,
звенят подковы
коня морского.
Жала из стали
жадно ристали,
со струн летели
ястребы к цели.

Вихрем, вихрем,
следуя цели,
сквозь метели
неустанно мчали,
не зная печали,
в каждой руке по острой стали,
дружиной Трин они стали,
Дж'Гарха и Хенри — так себя они называли.

— Этими строками я возвеличу нас на века, — раскатисто сказал Хенри и засмеялся, не выдерживая натиска накопившегося абсурда.
«Самое забавное, что это можно воплотить. Айрис, наверное, обидится, что я ее с собой не позвал, когда обо всем узнает. “Такое приключение!” и все такое. Интересно, кто захочет слышать эпос о каджите и… не пойми какого рода женщине?».
Пока Хенри занимался откровенным дурачеством, его новоиспеченные герои саг уже начали успешно заполнять свою биографию подвигами. Сказ о борьбе с дверью должен стать хитом в каждой таверне всего Скайрима. Особенно отличался Дж’Гарха, которого просто поглотила вся задумка с походом. Иначе нельзя объяснить его стремительный порыв рвать и метать, пусть и целью оказался металл.
— Эх, мне бы еще лютню… — продолжил размышлять Хенри, наблюдая, как его компаньоны сражаются в поте лица, — начал бы я с фа-мажор в малой октаве, наверно… Ох, ясно, — Хенри решил, что хватит издеваться и подошел к мученикам. Он отодвинул за плечо Трин и двумя руками взялся за ручку.
«Дверь изрядно промерзла и заржавела, но стоит попробовать самое просто решение. Сейчас бы не помешал Дралвил. Его “утонченные” методы, как он их называет, по открытию дверей здесь уместны как нельзя. Они их просто взрывает своей магией».
— Давай, на “раз”, — обратился Хенри к каджиту, — раз! — Хенри со всех сил потянул на себя дверь. Дверь начала скрипеть, но так легко сдаваться она не собиралась. В какой-то мере ей можно посочувствовать: уже десятки лет она спокойно хранила покой на вверенных ей руинах-усыпальницах-складах, а тут появляются сомнительные авантюристы и с наскока пытаются самым грубым образом вломиться.
Неожиданно ухнул филин. Он тоже прилетел посмотреть на дикарей. Будто насмехаясь, он прижмурился, еще раз ухнул и улетел восвояси. Счел мизансцену скучной.
— Давай еще раз, — сказал Хенри, — раз! — они с новыми силами навалились на дверь и в этот раз бой был проигран. Приглушенный треск — не гром фанфар — сопроводил этот сокрушительный успех. Дверь отворилась.
— Фух, — Хенри протер лоб, — дамы вперед и все такое, — обратился он к Трин, а сам пошел за рюкзаком.
— Вот, возьми карту, — он вернул так и не пригодившуюся бумагу владелице, — у меня есть огниво и кое-какой факел, — Хенри достал из сумки необходимые инструменты и разжег огонь.
«Если так все и дальше пойдет… Ладно, ничего не бывает легко».

Уши юного каджита зашевелились когда Хенри Молчун стал петь черновой вариант своей песни о их скромных делах. Именно песни, ибо саги слагают о великих воинах и масштабных свершениях. Но нельзя было сказать, что песня норда не польстила юноше - ведь он был в том возрасте, когда жажда славы вполне естественна, и винить за её умеренные проявления было бы уж слишком. Молодой кот хотел прославиться, чтобы потом, гуляя с девушкой, можно было как бы между делом рассказать о своих приключениях, а то и спеть песню. Если, конечно, запомнит.
Дверь в подземелье поддалась тройному напору, хотя за много лет она почти приросла к косяку. Едва путь под землю открылся, каджит явственно почувствовал тепловатое на морозе дыхание подземелья. Под землёй температура почти всегда одинаковая, несмотря на то, светил ли на поверхности солнце, лежат слега или всё изнывает от жары. Подземелья не подвержены переменчивой погоде снаружи. Века пролетают над ними, но здесь, в чёрных коридорах и лазах время словно умеряет свой бег, оно течёт здесь по-особому, что весьма привлекало импульсивного юношу. В подземельях Дж'Гарха видел свою противоположность - сам он был горяч, да и его век был скоротечен по сравнению с древней историей руин.
Каджит с интересом рассматривал каменные стены, пронизанные металлическими полосками. Для прочности, понял юноша. Идти вниз было не очень удобно, сапоги скользили по обледеневшим ступеням. Босиком было бы немного удобнее, помогали бы острые когти, но было бы холодно и мокро. Чуткие уши Дж'Гархи активно шевелились, парень пытался выделить каждый звук в этом оркестре механизмов, продолжавших верно служить своим давно исчезнувшим хозяевам. Каджит морщит нос, вдыхая гнилостный запад заброшенного подземелья. Кажется, где-то неподалёку крысы.
Трин освещает дорогу факелом, юноша старается смотреть в противоположную сторону. Туда, где светло, пусть смотрят его товарищи, он же будет смотреть в темноту. В серых глазах кота горит тусклый, но живой свет. Дж'Гарха рассматривает помещение, в разных углах которого он видит две двери. Одна закрыта, вторая немного приотворена. Обернувшись на голос Трин, юноша недовольно поморщился. Нельзя так громко, нельзя тревожить покой древних руин. Сам юный каджит всегда был осторожен в своих вылазках в нордские гробницы, поэтому-то и выбирался из них живым и здоровым. Чаще всего он уклонялся от драки, вступал в схватку лишь когда не было возможности её избежать. Хотя сам он это ни за что не станет никому рассказывать.
- Двемеры могли забрать это себе как трофей, - совсем тихо произнёс Дж'Гарха. - Или в этом месте могли обитать норды, после того, как двемеры исчезли...
Юноша замолчал, прислушиваясь к звукам подземелья, опасаясь, что их разговор потревожил кого-то из его обитателей...

«Наемница, значит…» — подумал Хенри, находясь под пристальным, пронзительным, словно бритва, взглядом женщины. В это легко было поверить, а рассеченная бровь, выглядывающая из-под ниспадающих локонов, только подчеркивала образ. Обычно, не принято считать шрамы достойным аксессуаром для женщин, особенно, если они сияют на лице, но Трин, как и во всем остальном, разительно отличалась на фоне остальных. В ее случае след лихого прошлого идеально вписывался в образ дикарки или бунтарки. Трин ограничилась немногословной репликой, но из-за этого ее намек не лишался красноречия.
«Ага, стало быть, мы с огоньком. Тем и лучше». Хенри улыбнулся в ответ, давая понять, что все понял. В этой вылазке он принимал исключительно мирную позицию, так что устраивать разборки со своими компаньонами не собирался. По крайней мере, эта мысль не родится до момента, где им встретится гора золота. А там уже заиграют так нелюбимые всеми человеческие игры с совестью.
Мгновение прошло и напряжение во взгляде Трин исчезло, а свободное место заняла неожиданная усталость. Нет, она читалась с самого начала их кампании, но от этого не была менее странной. Трин выглядела достаточно молодой, чтобы быть той самой “усталой от жизни” личностью. Впрочем, ее острые уши, иногда выглядывающие сквозь копну волос, намекали на эльфийское происхождение, а с ними — эльфами — никогда не знаешь наверняка. Старцы в телах юношей и дев.
«Через что же ты прошла, Трин? Может, позже, у костра или барной стойки, мы все расскажем какие-нибудь лихие истории, потому что, чувствую я, у каждого здесь припасена парочка таких» — подумал Хенри, наблюдая, как его напарники собираются идти дальше. Хенри закинул меч плашмя на плечо, как дубинку, и последовал за ними.
Они попали в небольшую комнату, назначение которой сложно понять с первого взгляда. Возможно, будь они сотнями лет ранее, когда госпожа История еще не успела потрепать все вокруг, это было более очевидно.
«Здесь можно было сдерживать натиск штурма. Или устроить пропускной пункт для приглашенных гостей. Кто знает, может древние двемеры здесь устраивали рауты. Рауты под землей. Должно быть, странный это был народ, если так оно и было». Хенри мало что знал о великой расе эльфов, бесследно исчезнувшей когда-то. Не то, чтобы Хенри был вовсе безграмотный, у него имелось сравнительно хорошее образование при его положении, но легко ли ориентироваться во всей этой череде эпохальных событий, что градом обрушивались на бедный Нирн? Может, будь у Хенри еще одна жизнь, он разменял бы ее на изучение истории, но таковой у него не имеется. Впрочем, он и с одной справляется неважно.
Свет огня мигом разбежался по небольшой комнате. И совсем скоро наткнулся на нечто необычное, игриво мигнув в ответ. Это был отблеск этого чудного металла двемеров.
— Конечно, — ответил Хенри на просьбу Трин и поднял повыше правую руку с факелом. Странная птица украшала стену. Хенри часто видел разные барельефы в богатых домах, но, чтобы они были из металла — нет. Норды больше как-то по дереву, камню. Но и само пернатое было чудное: дело ли в материале или видении творца, но птица была какая-то неестественная и были подозрения, что даже похожего вида в природе нет вовсе. Возможно, эти птица исчезли вслед за двемерами или задолго до них.
Чтобы довести странность происходящего до предела, компаньоны стали пристально изучать экспонат, удивляя еще больше.
«Художник-исследователь и… острый нос?» — удивился про себя Хенри, открывая своих напарников с неожиданной стороны.
— Так значит, Трин, ты пошла по стопам матери? Или у тебя просто природный интерес ко всяким… древностям, как это? — спросил Хенри, когда исследовательница закончила рисовать.
Хенри заметил, что каджит часто щурится и отворачивается от света. А еще он постоянно молчит, так что Хенри решил и его растормошить.
— Тебе, Дж’Гарха, наверно, свет только мешает? Говорят, каджиты прекрасно видят в темноте. Полезное свойство, оно бы пригодилось двемерам с их любовью зарываться поглубже в землю. Хотя кто знает, может, они и видели…
Тем временем Трин со знанием дела общалась с дверью. Похоже, что этот экземпляр был более разговорчив, чем входная дверь, и грубая сила уже не требовалась. Памятуя о словах женщины, сказанных ранее, Хенри не стал вмешиваться. Пока еще никто не выпрыгивал из-за углов, а меч уже наготове. Выходите, бестии, из теней, мы готовы. Вроде как.

«Ага, просто любопытно. И от зудящего беспокойства захотелось шляться по опасным местам, рискуя свернуть шею. Пятилетний может и поверил бы» — подумал Хенри, слушая женщину. Правда, в тот же момент, поймал себя на мысли, что когда-то он сам совершил нечто подобное: собрал вещи, покинул дом, связав на долгие годы свою жизнь с дорогой и сомнительными личностями. Его судьба и Путь крепко переплелись, что даже сейчас Хенри не мог отличить нормальную жизнь от такого же безрассудного бродяжничества, о котором рассказывала Трин. А что его напарники, хваленная банда грабителей? Все они выбрали точно такой же сомнительный путь, бросив все на кон. Хенри не был уверен на счет Трин, так как знал ее всего ничего, но за себя он мог ручаться — он поставил все и проиграл. Одно лишь радовало, что ставить особо было нечего: скверную работу, чужую крышу над головой и блеклую надежду на “нормальную” жизнь. Такую, где есть свой дом, который ты покидаешь утром, чтобы пойти на работу, а уже вечером возвращаешься обратно, тебя ждет близкий человек, тепло очага и прочая белиберда. Такую, что рядовым людям жутко наскучила, а таким, как Хенри, кажется сказкой. Сказкой, потому что когда-то ее отринув, он все время стремится к ней. Но никогда не достигнет, так как такие бродяги деформировались, они просто неспособны адаптироваться к уюту и покою, но по привычке мечтают о ней. Такие мысли Хенри предпочитал держать в себе. Ему не нужна была чья-то поддержка и понимание, да и вряд ли поймут.
Если бы не нападение, то Хенри так и продолжил думать о всяком. Но резкий шум прервал Трин, а Дж’Гарха так и не ответил. Темнота, и так пугая разными шумами, выплюнула навстречу свету факела два дивных создания: похожие на огромных пауков, они совершенно имя не были, эдакий симулякр фантастических пауков. Хенри, несмотря на описанный контекст выше, был в какой-то мере “нормальным” человеком: по двемерским руинам не шлялся, с драуграми дел не вел — иначе говоря, такие вещи были для него в диковинку. Кроме слухов, он не имел представлений о двемерской инженерной мысли, оставаясь крайне темным человеком в этом плане.
Трин оказалась куда проворнее. Она пустила что-то светящееся в паука, но это не возымело успеха.
«Ее фокусы не так уж и просты» — подумал Хенри, сопровождая взглядом пролетевший комок ледяной магии.
Каджит, путь заняв не совсем типичную позицию для фехтования, казался вполне способным справиться с металлолом. Хенри в пару шагом дошел до Трин, отдал ей факел и перехватил двумя руками меч. Паук больше походил на абсолютно гладкий шар, а любые швы было сложно заметить при скудном освещении. Но вот лапы выглядели подходящей целью: хрупкие, сложной формы. Хенри нанес разящий удар из-за плеча, стараясь вести клинок перпендикулярно сочленениям лап машины. Никакого искусства, просто грубая сила. Хенри нанес еще несколько быстрых ударов. Под действием клинка лапы быстро пришли в негодность, а само тело оказалось не таким уж и толстостенным и начало покрываться вмятинами. Завершающий удар острием пришелся аккурат в центр, где могли быть глаза у реального паука. Хенри занял терцию, перейдя в оборону и повернулся к каджиту. Если ему потребуется помощь, он готов исколошматить еще одну железяку.

Бой оказался быстрым, как и положено быть хорошему бою в стеснённых условиях. Один паук был нейтрализован Трин - она действовала точно и решительно, а главное - без ненужной в подобной ситуации бравады. Дж'Гарха нередко наблюдал, как многие норды остаются верны принятому в порыве гнева или иных сильных эмоций решению, даже когда даже им становится очевидно, что оно было ошибочно. Второй паук достался им с Хенри - и вскоре охранная машина древней цивилизации валялась на полу в разбитом состоянии.
Присев рядом с ней на корточки, юноша осторожно потрогал её лапой. Подняв взгляд на спутников, молодой каджит негромко произнёс:
- Если позволите, Дж'Гарха хотел бы взять пару деталей с собой. Интересно бы попробовать разобраться с ними...
Каджит действовал по возможности быстро, но соблюдая осторожность - ведь неизвестно, какие ловушки могут по-прежнему таиться в пусть даже поверженной машине хитрых двемеров. Но, к счастью, здесь было всё в порядке, и через минуту юный Дж'Гарха был готов двигаться дальше.