Будет большой ложью сказать, что Гривус никогда не видел своего дядю в гневе. Альбус унаследовал от своих нордских корней изрядную гневность, и пускай он не кричал никогда - напугать он мог. И всё равно, минотавр был по-настоящему удивлен, когда увидел Альбуса в тот раз. Казалось, что его невозмутимое лицо готово треснуть из-за переполнявшей мужчину праведной ярости. В таких ситуациях Гривус знал, что лучшим выходом будет затаиться на время и дать дяде переварить рвущийся из него гнев, передумать его в тишине.
Временем позже Альбус сам позвал Гривуса, чтобы посвятить его в какую-то тему. Собственно, минотавр узнал, почему Альбус был так взбешён: он выяснил, где находится кольчуга  Повелителя - легендарный артефакт, сокровище старой Империи, которую носил крылатый бык-полубог Морихаус. Более того, он что её местоположение буквально в городе. А ещё Гривус выяснил, из-за чего Альбус был в гневе от этой новости: кольчуга находилась в личном пользовании у одного талморского эмиссара, который собирал сокровища старины. И да, с артефактом он наотрез отказывался расставаться.
Сказать, что Гривус огорчился - не сказать ничего. Он верил, что этот артефакт обязан оказаться в Санкр Торе возрожденном, как один из символов торжества Империи, как знак людских побед. Удручающе, что эта важная вещь находится в руках Талмора, и с этим ничего сделать было нельзя. После получения этой информации Гривус находился в продолжительных раздумьях. Как поступить, что же сделать? Гривусу потребовалось несколько ночей прежде, чем он принял решение. Конечно же, он обсудил это решение с Альбусом. Минотавр лично поговорит с альтмером, а если переговоры не увенчаются успехом - генерал Рутвейн поможет замять дело. В конце концов, Брума была благодаря его усилиям той землёй, на которой он пользовался большим влиянием. И этот инцидент пускай и будет серъёзнее, чем уличение в почитании Талоса, но и его можно было замять.
Минотавр неспешно направлялся в ту сторону, где находилось обиталище талморца. Он собирался с духом в надежде, что волноваться не придётся. В надежде, что дело выгорит.