Имя, фамилия и псевдоним: Волдери Роштейн.

Раса и пол: бретон, мужчина.

Знак и возраст:  созвездие Конь, 36 лет (13-е Середины года, 4Е167)

Род занятий: герцог Альдкрофта, советник Его Величества Эйдана.

Вероисповедание: одинаково почтительно относится ко всем божествам и святым бретонского и альтмерского Пантеонов. Признаёт существование других богов и духов, но скорее как существование имга, а не тех, кому надлежит поклоняться; сторонится Принцев Обливиона, хоть и является при этом умелым колдуном.

Внешность:
• Рост — 160 см.
• Цвет глаз — голубой.
• Тип, длина и цвет волос — прямые, до плеч, пшеничного цвета волосы.
• Отличительные черты — нет.
Волдери невысок даже по меркам бретона и сложен некрепко. У него узкие плечи, прямая спина. Постоянная бледность, худоба, ухоженность рук, пышные наряды — вся внешность герцога за версту выдаёт в нём аристократа, человека, не привыкшего ни к тяжёлому труду, ни к постоянно согнутой спине. Черты лица острые: широкие скулы, прямой нос, чётко очерченный абрис губ, выразительные глаза, узкие вздёрнутые брови. Герцог всегда гладко выбрит, причёсан, умыт, ухожен и опрятен, он не брезгует пользоваться косметикой для того, чтобы выглядеть лицеприятно, как и положено человеку его происхождения и статуса.
Приятный мягкий голос и плавность жестов довершают картину. Волдери не скупится ни на мимику, ни на жестикуляцию.
Одевается изысканно, его наряды всегда яркие, пышные, при себе носит трость с резным навершием в виде головы сокола.   

Биография:
«Выпьем-ка с вами по стакану вина...
А я тем временем расскажу вам о том, что было лет тридцать тому назад». (с)

          Как всякому известно, Альдкрофт во Второй Эпохе принадлежал Камлорну и был той самой золотой жилой, что давала королевству выход к заливу Иллиак, позволяя конкурировать с его хозяевами — Даггерфоллом, Вэйрестом и Сэнтинелем. После Деформации Запада ситуация изменилась в пользу столицы провинции, старого военного оплота Скалистых Земель, на троне которого восседал Король-Дракон. Было много споров, обвинений и притязаний в виде старых грамот, но очерченная на карте провинции граница не сдвинулась ни на дюйм, навсегда оставляя борозду в отношениях двух монархов из-за земли, в последствии отданной даггерфолльской знатной семье.
          В той местности, где высился мрачный замок герцогской семьи Альдкрофта, в годы и более юные простирались болотистые равнины, переходящие на юге в горы, что в Четвёртой Эпохе делили два королевства, а на севере — в густые зелёные леса, использовавшиеся для развлечений знати, любящей охоту. Возделывать поля на такой земле — неблагодарный труд, достаток казне приносили не сельско-хозяйственные угодья, не животноводческие фермы, а рудники и залив Иллиак — неизменное богатство самой удалённой имперской провинции. Выгодное расположение и близость соседних королевств требовали от местной знати особого, более щепетильного внимания к делам надела. Именно поэтому в семье Роштейнов воспитание детей было сродни дрессировке — без видимого давления, ощутимого только при близком знакомстве с герцогским семейством.
          К сожалению или к счастью, Волдери родился именно в той самой семье, которой принадлежали обширные приграничные земли Альдкрофта. Изнеженным герцогским сынком, каким он виделся многим придворным и слугам, он был достаточно долго, чтобы в итоге начать скучать от чрезмерной свободы и довольства в забавах. Вплоть до события, перевернувшего весь уклад жизни с ног на голову.
          Но, пожалуй, по порядку.
          До шести лет Волдери был единственным ребёнком в семье, любимым отцом настолько, что недостатка внимания со стороны матери маленький маркиз поначалу вовсе не замечал. Герцогиня же, находящаяся в оппозиции со своим супругом на тему будущего Альдкрофта, прекрасно видела в кого её первенец и чуть ли ни с первых лет жизни сына отказалась от него, как от бракованного. С появлением второго ребёнка, тоже мальчика, их семья и вовсе поделилась на два отдельных фронта. Только вот дети стали замечать эту особенность гораздо, гораздо позже.
          Занятия по риторике, истории, музицированию, этикету, геральдике, культурологии, магии, алхимии, конной езде, экономике и множеству других дисциплин, вплоть до фехтования, которое не нравилось будущему герцогу Альдкрофта, не оставляли времени на то, чтобы задумывать о положении дел в семье. Поначалу Волдери не обращал внимания на отношения родителей, потом, подражая манерой поведения отцу, держался также отстранённо и холодно, лишь за редким исключением, когда того требовала ситуация, выказывая фальшивые эмоции. Год за годом в нём всё больше росла неприязнь к женщине, по ошибке называющей себя его матерью. К Себрису же маркиз относился... никак — он был его братом, но оставался чужим, не похожим на них с отцом, не родным, слишком много унаследовавшим от своей матери.
          Будучи эмоциональным и азартным, Волдери тянулся ко всему, что сулило утолить любознательность и развеять скуку молодого аристократа. Обзаведясь приятелями, как из числа детей знатных отцов, так и среди простонародья Альдкрофта, он в своё время перепробовал всё от беспорядочных связей до лёгких наркотических веществ, от мальчишеских забав до кабацких драк. Чем старше становился маркиз, тем серьёзнее и изощрённее становились забавы: простые розыгрыши сменились угрозами и подкупами, реже — подставами, доверительные дружеские отношения — взаимовыгодным сотрудничеством. Волдери никогда не действовал открыто, не компрометировал люд на слухи, не подставлял себя ни перед местными властями, ни перед отцом. А для домашних всегда оставался прилежным сыном, грамотным руководителем и талантливым учеником.
          Вопреки чаяниям сына, герцог Гийон был осведомлён о его увлечениях и в какой-то мере оставался доволен. До поры, до времени.
          В двадцатидвухлетнем возрасте, возвращаясь домой после очередной гулянки, маркиз, обычно осторожный и тщательный до собственной репутации, по нелепой случайности попал в ситуацию, которая чуть на корню не перечеркнула все планы отца, относительно будущего наследного сына. Так или иначе, но слухи о порочной связи сыновей герцога, разошедшиеся после той памятной ночи, ещё долго гуляли по окрестностям Альдкрофта, а через три года состоялась свадьба маркиза на дочери камлорнского графа. И пусть семья жены имела в прошлом общих родственников с нынешней правящей семьёй Камлорна, сам факт крайне оскорблял будущего герцога. Он не питал иллюзий на счёт скрытой выгоды союза и почти точно был уверен, что без ядовитого языка герцогини дело не обошлось — ещё один повод для ненависти. Однако, что бы не думал про себя, принял невесту маркиз с показной радостью: он вёл себя так, как от него того ждали. Через год после свадьбы у Волдери и Арьенны родился сын. Обрадованный знаменательным событием, по первости маркиз пребывал в преподнятом, даже благодушном расположении и не скупился на средства, отмечая появление наследника. Правда, теперь он бы и имени ребёнка не назвал, не желая вспоминать прошлое, но тогда, в двадцать шесть лет, считал себя счастливым человеком и строил грандиозные планы на будущее.
          Судьба же имела иные планы. На День Рыбака, отмечаемом в Альдкрофте, они с Себрисом и Эйданом, тогда ещё всего лишь принцем, отправились в город. Песни, пляски, случайные потасовки, вновь веселье — кто бы думал, что на обратном пути до замка трое аристократов подвергнутся нападению оборотня, а принц и вовсе заразится ликантропией! Это стало вторым камнем в сторону маркиза, на чьей совести находилась безопасность наследника даггерфолльского престола. Следующим шагом стала поездка в Камлорн — как наказание и способ заставить Волдери поразмыслить над прежними промахами, — на свадьбу Леонны. И, что не удивительно, отправили обоих сыновей. Засада на дороге, дальнейшие метания и проблемы, посыпавшиеся на головы братьев оставили немало воспоминаний, по большей части неприятных и мрачных, но, как думал маркиз позднее, главное – им удалось выжить и даже не опоздать на знаменательное событие.
          А через полтора года Роштейна ждало ещё одно испытание – смерть сына. Неизвестная, не поддающаяся пониманию, болезнь оказалась неизлечимой, или же всех умений маркиза не хватило для этого. Так или иначе, это стало окончательным расколом в семье. Теперь уже не было сторон – каждый оставался сам по себе.

«То, что он сам осудил себя, было его высшим мгновением». (с)

          Выполняя теперь все указания отца точно и вовремя, маркиз углубился в изучение магии, отдавая предпочтение Колдовству и Разрушению – Восстановление ещё добрые три года вызывала у чародея стойкое отвращение. Вплоть до злосчастной поездки в Весттри, куда он отправился после решения Себриса покинуть родительский дом и вступить в орден Дракона. Издевательское невезение или же умение находить проблемы везде, стоит только покинуть замок, привело братьев в особняк графа Весттри, долгое время готовящего заговор против герцога Альдкрофта и его семьи. Если бы Волдери кто спросил, что случилось в те дни, он бы молча улыбнулся и мысленно прибавил: «тогда впервые родилась ненависть».
          Он со смирением вновь провинившегося сына вытерпел судебные разбирательства, допросы и дачу показаний, принял условия отца, продолжив заниматься делами семьи, почти не покидая замка. И на протяжении почти трёх лет вынашивал один-единственный план.
          Начавшаяся по-новой Деформация Запада – идеальное прикрытие. Вся семья, за исключением маркиза, бесследно исчезла в дороге из Даггерфолла – ни следов, ни свидетелей, которые бы могли видеть гибель альдкрофтских господ. Волдери же, как и полагается добросовестному вассалу короны, с «тяжёлым сердцем» принял бразды правления герцогством и ещё долгое время носил траур по родным.
          Единственный, кого бы он хотел видеть в числе живых родственников – его давно покинувший родные чертоги младший брат. Знание, что след Себриса терялся в направлении Камлорна, весьма омрачило главную победу в истории жизни колдуна. Он вверял вину в случившемся ордену Дракона и, конечно же, отцу.
          Последние два года прошли в бесконечных междоусобицах внутри герцогства, урегулировании внутренних дел, проверкой старых торговых договоров и заключением новых, прощупывании почвы в королевстве и за его пределами. Волдери стремился как можно дальше отдалиться от Камлорна и укоротить протянутые к приграничным землям руки родственников по материнской линии, укрепить своё положение внутри Даггерфолла и выдвинуть Альдкрофт на один уровень с крупнейшими городами провинции. Весьма умело играя в стратегию на карте собственных земель, он также решил убедиться в твёрдости королевского щита — самым грубым и лёгким образом — поддельным покушением на жизнь Его Величества Эйдана, того самого аристократа, что неудачно подвернулся оборотню и в последствии доставил уйму проблем сыновьям Гийона.

Характер:
«Горе всем свободным умам, которые не остерегаются таких чародеев!» (с)

          В первую очередь стоит отметить, что, как любой другой представитель их семьи, Волдери подвержен эмоциональным всплескам, которые по примеру отца старается сдерживать или маскировать, пряча от окружающих. Он давно уже уяснил, что истинную личину показывать опасно, так пускай же злость сверкает доброжелательностью, а в моменты злорадства окружающие видят лицо готового к услужливости господина. К чему чрезмерная открытость?
          На первый взгляд герцог может показаться очень терпимым, лишённым предрассудков человеком, однако на деле тот ещё сноб, вопросы веры вовсе для него пустой звон — когда их произносят другие.
          Недоверчивость — не явная, но неизменная черта характера бретона. Это не паранойя, которая заставила бы запереться в четырёх стенах: у герцога имеются парочка доверенных людей, но даже им он не поведает самого сокровенного. Волдери считает, что  все люди — материал, как лес или железная руда. Одни нужны для пользы, другие для безопасности, и польза их во множестве, по одиночке же они не представляют практически никакой ценности. За исключением единиц.
          Он служит королевству, но не людям, представляющим его. Умение в нужный момент гнуть спину и заверять в верной преданности могут навести на обратное мнение, но кроме него самого никто не знает наверняка, что творится в его голове. Никого, кроме себя, он не любит настолько сильно — даже в моменты, когда заверяет об обратном. Критиковать действия герцога без последствий для себя может только он сам, другому подобное вряд ли простится и сойдёт с рук.
          Не жалует однообразие, ни в моде, ни в кухне, а вот к монотонной, изо дня в день повторяющейся работе привык с юности. Усидчив, умудряется совмещать долгие просиживания в кабинете и лаборатории с активным образом жизни — любимые аристократией развлечения, от ястребиной охоты до конных прогулок, принимает, как должное.
          Прибегать к безосновательному насилию, пытать или наблюдать за пытками, измываться над врагами — нет. Во-первых, герцог не получает от этого никакого удовольствия и считает тратой собственного времени, во-вторых, всплывают неприятные воспоминания. Отдать приказ — другое дело: снисходительность по отношению к врагу необходимостью не считает.
          Уверен в себе, здраво оценивает собственные силы и знания, хотя склонен работе отдаваться без остатка, так, чтобы в итоге валиться с ног. Способен быстро соображать и анализировать ситуацию.
          Герцог тот человек, который готов тратить средства на подкармливание ничего не стоящих слухов о себе, чтобы отвести взгляды от действительно важных вещей или же выявить недоброжелателей. Ещё более баснословные деньги он готов отдавать за знания — книги, редкие старые вещицы, имеющие значение разве что для ворожей или некромантов, велкиндские камни. Сам некромантию не практикует — грязно, затратно, непрактично. В юные годы принимал попытки проникнуть в тайны запретного искусства, но попытками всё и ограничилось — идти против воли Аркэя не дерзнул и дальше теории не зашёл.
          Не любит месяц Середины Года, в особенности тринадцатое число — день своего рождения. Дело вовсе не в самокритике: все самые яркие, но в то же время печально известные моменты его биографии, как на зло, приходились на этот месяц.
          Прожив всю жизнь около залива, не проникся тёплыми чувствами к морю, кораблестроению, шуму прибоя и крикам чаек. Иллиак для герцога — лёгкий способ перевозки товаров, наличие порта, оживлённая торговля.
          По природе своей не мечтатель, все его желания — цели, которых он рано или поздно достигнет. Одна из них — безопасность собственных земель, но это скорее вбитая отцом идея, установка, от которой никуда уже не денешься.

Способности:
• Физические —
— Посредственный фехтовальщик, такой же посредственный лучник: учитель был, на охоту выезжал, но развивать никогда не развивал.
— Отлично держится в седле.
— Умеет плавать.
• Магические —
—  Восстановление (мастер).
—  Колдовство (эксперт).
—  Алхимия (адепт).
—  Разрушение (ученик).
• Прочие —
— Начитан, образован, знает бретик, тамриэлик, хаммерфеллик и эльфийский языки, даэдрический алфавит.
— Хороший экономист, грамотный торговец.
— Знает этикет, законы Империи и Хай Рока.
— Танцы, пение —  излюбленные забавы аристократии, не чуждые и герцогу. В стихосложении не преуспел.
— Способен подделать почерк.
— Владеет обширными познаниями в области магии — о школах, магических силах, артефактах, старых преданиях.

Имущество и личные вещи:
Замок недалеко от Альдкрофта. Виноградники в графстве Скинград. Трость со скрытым клинком — предмет зачарован на урон электричеством. Действует, когда к трости прикасается кто-то, помимо самого герцога.

---

Связь:
ЛС.

Знакомство с миром:
Интуитивное, особенно когда речь заходит о Хай Роке.

Откуда узнали про проект:
Я его и не терял.

Цель игры:
Развитие сюжета в Хай Роке, возможно, отклонение от общей сюжетной ветки в сторону личной (если будет необходимо).

Пробный пост:

Отредактировано Волдери Роштейн (27.07.2015 01:51:09)

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».