- Неужели никто так и не поможет бедному Цицерончику? Нет? Нет. Нет! Матушка, милая матушка, прости своего сына, он так старался, так старался, но он не может починить это проклятущее колесо! Нет! Развалилось, совсем развалилось. Как разваливается голова под ударом булавы. Но что же делать, моя милая мамочка? Как мне перенести тебя в твой новый дом? Ах.
Сидит на телеге и сам с собой разговаривает мужчина средних лет в ярком наряде и цветастом колпаке. Сидит, жалуется, кивает головой и в такт ему кивают бубенчики на шапке. Шут? Здесь? В Скайриме? Да, самый настоящий шут сидит и грустит о том, что так не вовремя сломалось колесо.
Скрежет гравия под сапогами возвестил о том, что кто-то приближается. И это девушка. И она может помочь. Да-да, почему бы не спросить у нее, ведь у нее такие добрые глаза и счастливое лицо. Шут мгновенно спрыгивает с облучка и бросается к своей новой собеседнице, тараторя как целый полк каджитских торговцев
- Ах, горе, горе-злосчастие, полоса невезения! Добрая, добрая девочка, помоги бедному-пребедному Цицерону починить колесо это проклятущей телеги! Цицерон все понимает, он готов заплатить за помощь. Деньгами, маленькими блестящими монетками! Вот, целый кошель готов отдать щедрый Цицерон, только убеди этого глупого фермера взять инструменты и починить колесо. Он может, может, но не хочет помогать Цицерону, Отказывается! А Цицерон спешит, о да, сильно-сильно, очень сильно!
Целая лавина слов высыпалась на девушку от такого, вот, словоохотливого случайного, может быть, путника в самом нелепом наряде, который только встречается на просторах Скайрима. Ярко раскрашенный, практически размалеванный, покрытый позолотой и прошитый цветными нитями, он был сам по себе достаточно ... экстравагантен. Но еще более экстравагантным был его владелец - рыжий, носатый, на лице постоянно блуждает не очень приятная ухмылочка, больше похожая на сабельный разрез, чем на ухмылку. Но больше всего внимание привлекают глаза - казалось бы глаза, карие, улыбаются, но что-то в них порою мелькает, чуждое, абсолютно не соответствующие такому шумному поведению.
- Фермер, он там живет, вооон в том домике. Наверняка сидит там и хохочет над бедным, несчастным Цицероном. Гадкий, гадкий человечишка! И стражники эти тоже гадкие! Только смеются над попавшим в беду, не хотят помогать.
Неподдельная грусть и самое искреннее отчаяние так и сквозит в этих словах, жестах, даже в этом странном взгляде. Рыжий путник умоляющим взглядом смотрит на девушку так, что рядом с ним, похоже, начинает плакать камень и верстовой столб-указатель. Ну чего стоит пойти и попросить? А мужчина в одежде шута уже позвякивает кошелем, напоминает о своей щедрости.
О, если бы не те стражники, то Цицерон давно бы уже "поговорил" с мерзким фермером по душам. Никто, никто не смеет задерживать на дороге Хранителя! Маленький выкормыш злокрысов, я тебе это припомню, все припомню! Я, я, я тебя пополам перережу! Повешу на твоих собственных кишках! Закопаю на твоей любимой фермочке.