Принцы и принцессы отличались от обычных людей тем, что не могли просто взять и заглянуть к соседям в гости, на чашку чая с печеньем. Визит принца или принцессы - это всегда событие практически государственной важности, соответствующие мероприятия прилагаются, вне зависимости от того, хотят ли этого гости.
Летео про себя думал, что это очень неудобно: быть принцем или принцессой.
Юная Эмилиана была кузиной  Эйдана, ее визит, наверняка, имел какое-то политическое значение. Может быть, Вэйрест таким образом просил Даггерфол о помощи; после того, что случилось с "жемчужиной Хай Рока" - неудивительно.
Может быть, у визита имелась какая-то иная цель.
В любом случае, сама Эмилиана оставалась всего лишь милым ребенком. Который, Летео не сомневался, страшно скучал на   торжественном ужине в свою честь. Как, впрочем, и Эйдан. И большая часть гостей. Нет, правда, торжественные ужины - это такая неимоверно занудная церемония, которую не оправдывают даже самые изысканные угощения.
Нельзя же просто взять и заглянуть на чай с печеньем.
Что от Летео требовалось?
Помимо всего прочего, обеспечить  достаточно развлечений для юной леди - достаточно, чтобы она не слишком заскучала. Эмилиана любила магию, интересовалась ей прежде, Летео это хорошо помнил. Для людей несколько лет были немалым сроком, но для него - ничтожным.
В общем, почему бы и не изобразить из себя шута-мага. Или что-то вроде того.
Это вызывало некоторые.. шепотки за спиной: Летео мог позволить себе вести себя как равный королевским особам; в конце концов, и Эмилиана, и Эйдан были его дальними родственниками.
Как и вся остальная знать Хай Рока, впрочем.
В данный момент, как узнал Летео, принцессу развлекал Эйдан. Развлечение сводилось к прогулке по семейной галерее: Летео увидел их издалека. 
- Ваше высочество, - поклонился он, приблизившись. Он слышал вопрос Эмилианы, и улыбнулся в ответ.
- Одна из величайших мастеров запретных ныне чар и знаток драконьего языка.
"Или просто "старая ведьма",  - мысленно добавил он.
Некоторые ближайшие родственники Летео были весьма злопамятны.

То ли придворный маг Даггерфолла умел ходить практически бесшумно, то ли Эмилиана слишком увлеклась разглядыванием портрета королевы-матери, но раздавшееся внезапно приветствие заставило принцессу вздрогнуть.
– И вам доброго дня, лорд, –девушка поспешила склониться в реверансе, стараясь сгладить впечатление от своей недостойной реакции. Мать-Мара, ну почему она всегда все портит?
А маг остался все таким же, как она и помнила – ярким, пухлощеким, улыбчивым и очень-очень молодым. Стоит ли удивляться, что при первой встрече совсем еще юная Эмилиана, не знавшая, кто перед ней, приняла Летео за ребенка и, набравшись храбрости, краснея и запинаясь, предложила поиграть? Помнится, матушка тогда хохотала до слез.
Вспоминать об этом было стыдно, и принцесса, чувствуя, как против воли полыхают ее щеки, поспешила вновь повернуться к картине.
– Не только некромантии. Разве королева-мать не была сильнейшим мистиком? А еще, – в голосе бретонки появились мечтательные нотки, – У нее в знакомых был настоящий дракон, Скакмат. Говорят, их связывала дружба.
Остальные могли считать Нульфагу ведьмой или просто спятившей старухой, древней и уродливой, Эмилиана же смотрела на портрет королевы-матери с восхищением – в ее глазах знакомство с драконом перевешивало все прочие недостатки.

Подпись автора

Я в подробностях помню
Всё то, чего не было,
И знаю всё о том, чего нет.

Эмилиана нахмурилась, несогласная со словами мага.
– Вся магия обращается к энергии Этериуса, будь то некромантия, мистицизм, восстановление или разрушение. Что же до камней душ, то они используются и в зачаровании, но вы же не связываете его с некромантией, – принцесса горячилась и оттого говорила слишком быстро и эмоционально, что не престало особам королевской крови. Амели понимала, что ведет себя неподобающе, но ничего не могла с собой поделать – так происходило каждый раз, когда разговор затрагивал интересующие ее темы, – Некроманты использую черные камни и заключают туда души разумных существ, тогда как ни один уважающий себя мистик подобного не сделает!
Если рассуждения о магии были для принцессы пусть и важными но всего лишь словами, то следующее высказывание заставило ее гневно прищурить глаза. Ибо Летео ни дать ни взять издевался.  Понять бы еще, над мечтами бретонки или над ее познаниями?
– Знаете, – если до этого голос девушки был полон самых различных эмоций, то теперь в ее слова были наигранно холодны, – Мне кажется, что со стрелой в горле крайне проблематично выжить, даже если ты дракон, – даже не будь принцесса увлечена крылатыми, историю битвы на Крайнгейновом поле она все равно бы знала. Вот только Амели была увлечена, оттого последующие слова мага были восприняты как еще большее издевательство – слишком часто над бретонкой подшучивали из-за ее интереса и порой достаточно зло. А она не могла ответить.
Вот и теперь, сцепила руки в замок и замолчала, демонстративно отвернулась, переводя расстроенный взгляд на молчащего кузена.

Подпись автора

Я в подробностях помню
Всё то, чего не было,
И знаю всё о том, чего нет.

...но было поздновато.
Летео нашел собеседника, иначе называемого "свободные уши". И язык.
- Драконы бессмертны, ваше высочество. Только легендарный герой - Драконорожденный способен раз и навсегда уничтожить дракона, поглотив его душу. Во всех же остальных случаях для дракона смерть не более, чем для нас с вами досадная неприятность, вроде болезни; долгой или краткой...
Летео осекся.
Кажется, девушка на него рассердилась, или восприняла, будто он не верит в то, что говорит; но это же было не так!
Он верил.
В те слухи, которые поползли последнее время - о возвращении драконов в мир, вернее о пробуждении, потому что для бессмертных первенцев Акатоша время не значило ровным счетом ничего, -  тоже.
И тут заговорил Эйдан. Летео ощутил себя так, будто он вот только что на упомянутом драконе сидел верхом, а потом его схватили за шиворот и спихнули вниз.
- Простите... ваше высочество, - осекся он.
Приходилось соглашаться. И да, это было все равно, что переходить из некого полуэфирного состояния - абсолютной свободы мысли, соединения материального и лишенного признаков материи, возвращения от той грани, где смерти нет - и жизни, вероятно тоже (Летео как раз собирался высказать мысль о том, что именно такова природа камней душ, вернее тех душ, которые оказались внутри кристаллических структуропорталов инвольтирующих к планам Обливиона)...
Но нет.
Как говорится, не судьба.
- Да. Именно это я имел в виду.