Пока местные не особо расторопные работники занимались приготовлением того, что заказал им орк, эти двое молчали, сидя напротив друг друга. Кергор, несмотря на ранение, усталость и то, что только что лишился работы, выглядел удивительно довольным, и Телиндил знай бросал на него пренебрежительные взгляды, держась гордо и отстраненно, всем своим видом показывая: он бесконечно сожалеет, что вынужден путешествовать в компании этого отвратительного существа.
   Теперь, когда всякая очевидная опасность миновала, некромант мог вернуться к занятию, которое уже успело ему полюбиться, – мысленному унижению орсимера. Мера! Боги, кто и как мог позволить такому случиться?
   Рисоваться, правда, было особо не перед кем, только какой-то пьяница шумно храпел в дальнем углу, час за часом наматывая себе новую монетку в наверняка и без того немалый долг перед трактирщиком.
   Еда была… предсказуемо ужасна. Наклонившись, маормер с выражением бесконечного презрения на бледном лице сперва принюхивался, затем ковырял это нечто ложкой, пытаясь на глаз определить составляющие, вываренные и слипшиеся в практически однородный неаппетитного вида комок. А Кергор не только выглядел, как свинья, но и жрал так же. Именно жрал, никакие мало-мальски культурные слова не годились для описания этого зеленокожего варвара.
– Это отвратительно, – наконец, выдавил из себя Телиндил, медленно переходя от отторжения к осознанию того, что есть эту дрянь ему все же придется, о чем навязчиво напоминал давно ничего не видавший желудок. – И хватит чавкать.
   На вкус оно оказалось немногим лучше. Добавить немного слизи, и по ощущению можно будет сравнить с поеданием мяса тухлой рыбы (да, однажды морскому и такое довелось испытать – на спор с хулиганистыми ровесниками).
– Я собираюсь вернуться домой, – натужно сглотнув первый пережеванный ком, начал маг, чтобы хоть разговором отвлечь себя от того, что ему приходилось есть. – Помнишь того босмера? В лесу. Он еще кинул кинжал в Неймона. Он должен принести мне свитки из библиотеки этого… этой Башни Белого Золота. Нужно будет вернуться в Валенвуд, чтобы забрать их. Позже, когда уляжется.
   Что уляжется, некромант уточнять не стал. Он и сам этого не знал.

Разумеется, еду маормер не отдал. Она, конечно, была дрянная, но, во-первых, оставалась едой, необходимой для жизни любому телу, которое еще не научилось питаться ни магией, ни воздухом, а во-вторых, уже принадлежала ему. А своими вещами Телиндил делился еще с меньшей охотой, чем необходимыми.
– Себе свой мизинец оставь, – рыкнул мер, кривя губы и окидывая свою кружку с местным пойлом взглядом, полным сомнения. – И чем я, скажи на милость, дюжину дюжин лет заниматься буду? Кроме восстановления сил, это – потеря времени.
   Некромант вздохнул, потер пальцами брови, помедлил, лишний раз просверлив кружку взглядом, набрал в грудь побольше воздуху и хорошенько к ней приложился. Горло обожгло горечью, и Телиндил с трудом сдержал кашель, зажимая рот и нос тыльной стороной ладони. Тут он с орком был согласен: эта ослиная моча все-таки выгодно отличалась от ротмита как минимум тем, что от нее не несло тухлятиной и в ней не плавали дохлые мухи.
   Впрочем, это не единственное, с чем маг неохотно, но все же был готов согласиться. Он может и провел в потустороннем забвении не одну сотню лет, но Талмор процветал уже во Второй Эре и, если верить словам и книгам, со временем стал только злее. Вернуться сейчас почти наверняка означало верную смерть или новое постыдное пленение.
   Вернуться позже? С армией мертвых перед собой? С полной уверенностью в том, что в нужный момент обрушит на головы альтмерам бурю, ветры которой будут достаточно сильны, чтобы сбивать с ног, а молнии будут выжигать высоких эльфов десятками? А может, верхом на скелете дракона? Где-то ведь наверняка покоятся останки этих тварей…
   Они еще говорили, но немного. Орк после того, как умял свою порцию, ожидаемо разленился, посасывая пиво, а Телиндил не горел желанием делиться с ним своим смятением. Посоветовать ничего, кроме «бу-бу-бу, да срать на все, надо пробить пару голов» он все равно не мог, а такой «план» маормера категорически не устраивал.
   Нужен был корабль. Абсолютно точно. Припасы. Побережье, от которого можно отплыть. Возможно, команда. Морской не знал, реально ли справиться с судном в одиночку, имея под рукой верных морских змеев и держа под контролем погоду.
   А еще нужно было поспать. Чем оба талморских беглеца и занялись после того, как покинули столик и изучили предоставленную им комнату. Кроватей здесь, благо, было две, в противном случае морской выгнал бы орка на коврик с внешней стороны двери и плевал бы на все связанные с этим неудобства. В конце концов, Телиндил нередко тешил себя мыслью, что в любой момент может от Кергора избавиться, напрочь игнорируя факт того, что это у них, в общем-то, было взаимно.
   Ночь прошла спокойно. Некромант давно отметил, что орк вопреки ожиданиям не храпел, как засорившийся двемерский центурион. Правда, заснуть морскому все равно удалось не сразу. Он вертелся, маялся, мучился вязким утомлением, свербящим где-то промеж глаз в глубине головы, но уснуть не мог: теперь в темноте и тишине, нарушаемой лишь глухим, иногда свистящим дыханием наемника, его одолели мысли, от которых он более или менее удачно отнекивался, пока бодрствовал. Одно и то же по кругу, виток за витком по неизменному сценарию за неимением достаточного количества информации. Это был все тот же Нирн, в котором Телиндил родился и вырос, но знал он о нем – в этом времени – еще слишком мало.
   Слишком.

Разумеется, Телиндил не выспался. Более того, ощущение было такое, будто он и не отдыхал вовсе. Спина навязчиво ныла, выражая свое недовольство неудобной дешевой кроватью, веки были тяжелые, и некромант практически не прилагал усилий для того, чтобы поднять их повыше и перестать производить впечатление болвана, разум которого подконтролен какому-нибудь особо ленивому даэдра. Бадья с прохладной водой помогла окончательно проснуться, но самочувствие ничуть не улучшила, и за выбранный Кергором стол маормер опустился, в итоге, вялый и раздраженный. Ему лень было даже ругаться, и потому свою непривлекательную, но сытную порцию маг поглощал так же молча. Плохо оформленные мысли всплывали в голове неохотно и медленно и вскоре вновь тонули в темном омуте подсознания, едва ли связанные между собой, так что думать становилось решительно невозможно.
   Немудрено, что в таком состоянии Телиндил не слышал разговора, что привлек внимание Кергора, и не заметил, как упоминание незнакомого морскому эльфу имени взбудоражило орка. Он вообще мало чего замечал вокруг себя, лениво отправляя в рот ложку за ложкой и слабо сглатывая. Когда под теплой овощной кашицей стало проглядывать темное донышко миски, некромант подпер голову рукой и совсем закрыл глаза, испытав при этом невероятное облегчение. Может, ему просто следовало бы еще немного поспать? Хотя бы пару часов.
   И куда девался тот юный инициативный эльф, что отправлялся в свою спальню глубокой ночью и вставал неизменно засветло, чтобы успеть сделать все, что приходило ему в голову с первыми лучами солнца и осознанными после сна мыслями? И ведь чувствовал себя сильным и бодрым всего после нескольких часов отдыха!
   Когда морской снова открыл глаза, орсимера напротив не оказалось. Опустошенные тарелка и кружка, отодвинутый стул ― и все. Рядом вертелся какой-то сухонький, то ли недоедающий, то ли чем-то больной мальчишка и с большим интересом разглядывал дремавшего до сих пор странного бледного эльфа. Телиндил глухо рыкнул на него, заставив нежеланного зрителя испариться с глаз долой, потянулся, зевнул и завертел головой, силясь разыскать Кергора взглядом. Бесполезно: в главном зале его не было.
   Преодолевая свое категорическое нежелание иметь какие-либо дела с местными, маормер поднялся из-за стола, пересек залу и сухо обратился к трактирщику, не удосужившись ни поприветствовать имперца, ни извиниться за беспокойство или что там обычно делают. Просто спросил, не видел ли тот, куда вышел орк во-он из-за того столика. Трактирщик, занятый своим обычным занятием ― протиранием чистой и не очень посуды замасленной тряпкой ― пожал плечами и безразлично ответил, что искомый вышел наружу несколько минут назад и с тех пор не возвращался. Судя по всему, Кергор после того, как расплатился, трактирщику стал категорически не интересен.
   Вот куда его унесло, а? Телиндил понятия не имел, что ему делать без орка посреди Сиродиила, но вместо того, чтобы чувствовать себя беспомощным и признавать ценность клыкастого полузверя, злился и бесстыдно ругал его и по матушке, и по батюшке, и вообще вел себя так, будто это Кергору без него податься некуда, а вовсе не наоборот. Ищи его еще теперь! Сплошная трата времени.
   Впрочем, время морскому тратить практически не пришлось: едва он направился к выходу, как дверь таверны распахнулась, и на пороге появился хорошо знакомый Телиндилу орк с каким-то совершенно особенным выражением на своей уродливой обезьяньей морде.

Ну конечно. Орк же не мог просто поприветствовать, например, кивком головы или еще как-нибудь, и пригласить следовать за ним, ему непременно надо было сгрести в охапку, пару раз едва не уронив, и отволочь на им же выбранное место. Шипя сквозь зубы новые ругательства в адрес Кергора (а их резерв у Телиндила, кажется, был неиссякаем), морской, наконец, вырвался из крепкой хватки и подвинулся на стуле ближе к столу — в процессе насильного усаживания предметы мебели не были опрокинуты только чудом.
   Немудрено, что некромант мгновенно проснулся.
— Разумеется, за последние несколько минут я вдруг проникся этой идеей и жажду начать уже убивать волков, — огрызнулся маормер, поправляя съехавшую вкривь-вкось мантию. — Дурень. Ты когда-нибудь прекратишь меня трогать без разрешения? Или мне снова начать тебя током в ответ бить?
   Радуйся, мол, мерзкий орк, что сегодня я добрый. И вчера был добрый. И несколько дней до того…
   Период маормерской доброты определенно затянулся.
   Громко демонстративно фыркнув, Телиндил с трудом сдержал в себе порыв возразить только ради того, чтобы возразить, откинулся спиной на спинку стула, закинул ногу на ногу, сложил руки на груди и одарил орсимера своим фирменным презрительно-скептичным взглядом.
— Ну давай, удиви меня.

Орк смеялся, маормер молчал. Молчал, немного наклонив голову вперед, поджав губы, зло сощурившись и сверля своего «напарника», пожри даэдра его душу, взглядом, к которому у Кергора, пожалуй, уже должна была выработаться природная устойчивость. Впрочем, она у него итак была. С самого начала.
   Клыкастый уродец, кажется, действительно был уверен в том, что за все его мерзкие выходки ему ничего не будет. И это при том, что Телиндил не раз и не два при нем открыто демонстрировал то, на что способен даже сейчас, когда при нем нет и половины всех тех магических сил, что были в его распоряжении почти тысячу нет назад. Неужели у орков память такая короткая, и Керу время от времени нужно было хорошенько выдавать по ушам, чтобы уважал? А маормер-то всего лишь не хотел зазря тратить время, которое понадобится на выхаживание пострадавшего от магии варвара. Вон одна стрела, а уже сколько лишней возни!
   Придется, видимо. Напустив на себя равнодушный вид, Телиндил подтянул поближе свою наполовину пустую кружку, поболтал ее и небрежно отхлебнул дрянного меда, который в ней плескался. А Кергор был такой… радостный, что магу даже стало почти интересно, что это его так внезапно приободрило.
― А ты и в тюрьме побывал? ― по правде сказать, морскому никогда не было интересно прошлое орка, он не спрашивал, а не самый разговорчивый (слава тебе, Сакатал!) Кер сам о себе ничего толком не рассказывал. А тут вдруг такие любопытные подробности. ― Неудачник.
   Некромант наклонил кружку, заглядывая в нее, подумал немного и отставил мед прочь ― это пойло неплохо давало в голову, а голова ему нынче нужна была чистой и свежей.
   Занимательно. Первым порывом, конечно же, было послать бестолкового уродца куда подальше со своими гениальными идеями, но Телиндил хоть и был импульсивен, умел думать раньше, чем выкладывал все, как есть. Иначе какой из него получился бы интриган, репутацию которого он носил когда-то. Дома, на Пиандонее. Орк хотел мести, и хотел так, что кулаки сжимались до вздувшихся под грубой зеленой кожей вен. И, пожалуй, маг бы посмотрел, как это чудовище, будет рвать неугодных ему на части. Было в этом что-то такое азартное, как когда поставил с десяток золотых на зверя, а потом следишь, ждешь, растерзает ли этот зверь своих соперников или же сам падет жертвой первого же врага. Кергор причудливым образом сочетал в себе все дикое, грубое, мощное и тяжеловесное, что можно было найти на природе и в городе; казалось, что такой шеей это чудовище запросто лопнет веревки или кожаные ремни, попытайся какой-нибудь недотепа его удушить, а руками поднимет в воздух с десяток людей и меров, чтобы разорвать их прямо над головой, умываясь их кровью. На Пиандонее такую необузданную мощь только на Арене и можно было встретить. Теперь же у Телиндила был под рукой собственный жестокий хищник (а заодно телохранитель и проводник), и эта авантюра, которую он предлагал, обещала морскому множество новых впечатлений.
   К тому же, некромант поощрял месть и жестокие расправы, и у него было полно времени, которое он мог тратить, как посчитает нужным. Читать, тренироваться, потихоньку возвращая себе былую мощь, и просто путешествовать по Тамриэлю, делая то, чем пренебрегало большинство морских эльфов, ― расширять кругозор. Многие из знакомых Телиндила ни разу не покидали родных берегов.
   Впрочем, теперь это было уже не важно. Никто из них не был столь могущественным магом, чтобы дожить до Четвертой Эры.
― По крайней мере, это лучше, чем волки, ― маормер широко ухмыльнулся, склоняя голову к плечу и едва ли не впервые глядя на Кергора без презрения во взгляде, с практически нескрываемым интересом. ― Да, я с тобой.