Аура существа, что ведёт мёртвых воинов - маг его чувствует, пусть и не видит - заставляет сердце сжаться, она парализует не хуже магии - не шелохнуться. Колдун хорошо знает эти эманации, он уже сопрекосался с ними когда-то, пробовал обуздать, но отринул даже саму мысль заниматься столь гнусным занятием, как некромантия. Не просто поднятие нежити, не кража души - здесь, в темноте склепа таилось куда более опасное колдунство, верх мастерства - вечная жизнь. Или - не-жизнь и не-смерть - душа между Мундусом и Планами Обливиона.
- Не вампиры, - вторит он голосу брата, сжимая его руку крепче, - хуже!
Стены и пол мелко задрожали, когда чистая энергия Обливиона, преобразованная в пожирающий огонь, столкнулась с щитом, выставленным тем, кто стоял впереди, озарило высокую тощую фигуру в изорванной хламиде, с длинными, крючковатыми руками без плоти и тёмным провалом на месте лица. Мёртвые воины падали, обугленные, изломанные, но их предводитель и не шелохнулся - вытянул костлявую руку вперёд, да так и застыл.
- Лич... - маг отпустил брата, поднимая обе руки до уровня глаз и лихорадочно вспоминая нужные слова. С двух рук, верно, как учили когда-то - заклинание с двух рук эффективнее и сильнее, больше шансов на успех.
Почувствовав приток магики, колдун успокоился, словно чувствуя уверенность - они смогут выбраться и отсюда, конечно смогут. Не помирать же они лезли в клятые катакомбы, в самом-то деле.
- По площади, - зачем он это говорит вслух? - Помнишь это заклинание, Себрис? Восстановление. Том третий, глава девятая, страница... не помню. Дай мне руку и постарайся воспроизвести заклинание. Или повторяй за мной. Быстрее, дремора долго не протянет! - меховой плащ падает на пол, теперь ненужный и только мешающий.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Маркиназ, вновь застыв на месте, смотрит на того, кто его призвал, а теперь чуть не отправил обратно в Обливион - не по средствам заклинания возврата, совсем нет. И маг отвечает на этот взгляд, пусть и не так уверенно, как хотелось бы: после столь мощной магии Восстановления переключиться вновь на токи Плана Дагона не так-то легко.
Ещё держит... пока что. Дремора не кидается, не заговаривает с человеком, ждёт. Этого достаточно.
- ...что? - Волдери не сразу реагирует на голос брата и уж точно не слышал вопроса. - Он мёртв?

- Ты - цел?
Себрис обходит дремора по дуге, но пока что никакой агрессии себе не позволяет, разве только во взгляде настороженность и недоверие, но он и не клялся в такой глупости, как доверять даэдра.
- Мертвее мёртвого,  - перехватить меч и занять место рядом с братом - на полшага впереди и  справа, чтобы дотянуться и прикрыть... если что. А в том, что это вполне возможно Себрис не сомневался вовсе - даже при свете колдовского огонька было заметно, что тёплые дружеские отношения между магом и дремора несколько... охладились.

- Со мной всё хорошо. Благодарю за беспокойство, - простая формальность, но тон голоса, с которым произнесены слова, не насторожил бы разве что глухого - Волдери растерян и ещё больше не уверен в собственных силах, чем там, в крепости. Но он отказывается это признавать - как и в прошлый раз - упрямится и упорно не отсылает дремора обратно в Обливион, верит что не потеряет контроль.
Не понимая мотивов брата, он допускает мысль, что всё поведение Себриса - наигранное. Судит по себе - так легче, привычнее, понятнее. Ровно до тех пор, пока не замечает, что Себрис и сейчас пытается отгородить его, кажется, ото всех возможных опасностей и самого себя в придачу.
- Ты ведь меня слышал? Я в порядке, - маг прямо-таки физически чувствует, как ухмыляется дремора, и судорожно стискивает пальцы на трости. - Идём?

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Не то чтобы Волдери был сильно против завернуть в очередной отворот, но и оставаться один на один с маркиназом до конца путешествия - в чем его, похоже, только что заподозрили - не собирался. В какой-то момент маг просто пожал плечами, говоря тем самым, что брат волен самостоятельно решать, идти на тихий голос или же проигнорировать его, и всем своим видом дал понять, что не намерен идти дальше без него.
- Это человек, - подсказывал маркиназ, не глядя ни на одного из братьев, чем немало встревожил колдуна, призвавшего его - очень уж немногословен был даэдра.

Маленькая комнатка, со всех сторон заставленная высокими каменными саркофагами, освещалась самыми обычными свечами, - по большей части еле тлевшими. В углу, на полу сидел скрючившись человек - по виду старик, больно уж тощ и немощен он был - он заслышал шаги и оттого забился, вжимаясь в камень и закрывая трясущимися руками лицо. Он был одет в тёмную, грязную мантию, цвет которой варьировал между чёрным и серым - теперь не понять - а вокруг покоились хаотично разбросанные пустые бутылки, листы пергамента, перья для письма и знак Аркэя.

- А так и не скажешь, - неожиданно скептически бурчит себе под нос младший из братьев, решительно переступая порог каморки и стараясь при этом не потоптать пергаментных листов или свечей. Тем более не хочет он наступать на знак Аркэя - за ним он даже наклоняется, позволяя заодно огаркам осветить его совершенно человеческое, живое лицо.
- Волдери, тут жрец Аркэя, - уведомляет он брата, осторожно, медленно приближаясь к перепуганному старику, - наверное.
Меч убрать Себрис медлит, но и угрожать им не торопится, а его "здравствуй, дедушка" звучит, конечно несколько странно, но обращаться к этому перепуганному грязному старику так, как положено говорить с жрецами... выше его сил.
Шаг, ещё шаг - пока он наконец не кладёт на плечо человека, так пообещал дремора, руку.

Отправляя брата смотреть, кто там запрятался в боковой комнате, Волдери решается на мысленный диалог с дремора - так ему проще, так Себрис не заметит ни бледности на лице мага, ни отвлечёт. Но он не рассчитал, решив что его так скоро окликнут - сбился и, открывая глаза, с недоверием воззрился на даэдра - а тот, гляди, всё также спокоен, так же ушло смотрит на колдуна и ждёт. Ждёт удобного момента, чтобы заполучить свою награду за терпение. Но пока что получает приказ стоять на месте и охранять вход.
Человек, которого видит Роштейн - скулит и жмётся к камню, норовя отодвинуться от приблизившегося к нему Себриса, он напуган и жалок. По запаху, стоящему в помещении, жрец давным-давно не покидал подземелье, не видел дневного света, точно страшился тех, кого касаются лучи Магнуса.
- Дай я, - маркиз опускается рядом, задерживает дыхание, чтобы не чувствовать тошнотворный запах, и протягивает руки к бедолаге. - Держи его. Я быстро.
Старик вскрикивает, завидев сияние, что окутывает пальцы мага, но вскоре затихает - Восстановление не излечит его сумасшествие, но оно хотя бы укрепит тело старого служителя аэдра. Вскоре взгляд жреца становится более осмысленным, он не старается слиться с камнем и не машет руками в попытке отогнать причудившихся ему людей.
- К-к-кто в-в-вы?..
- Свои, ваше святейшество, свои - такие же люди из плоти и крови, угодившие в ловушку. Вы давно здесь? Расскажите нам, что произошло? От кого вы прячетесь? И... - на мгновение он задумался, не много ли хочет от перепуганного человека, - как отсюда выйти?
Разговорить жреца удалось не сразу, приходилось задавать вопросы повторно - раз за разом, а ответы разбирать, вылавливая из бормотания смысл. Выходило так, что в городе поселилось зло - какое оно, как выглядит, отвечать старик отказывался и всякий раз норовил снова сделаться неразговорчивым и забитым. Волдери откровенно уже начинал психовать, но не позволял себе сорваться, осознавая, что перед ним, хоть он и был не в себе, служитель Аркэя, и хамить ему значило бы тягаться в красноречии с самим аэдра. Но зло это, что застращало весь Весттри, однозначно где-то наверху, значит, лич, встретившийся им по пути, не был причиной всех бед жителей городка.
- Мы не можем взять его с собой, попадись на пути снова какая-нибудь нежить и куда его? - отведя Себриса в сторону, говорил колдун. - Да и вид дремора вряд ли поможет жрецу вернуть остатки разума.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Показать дремора свою слабость - дать лишний повод для предательства, это и стало причиной, почему дальнейший путь предпочёл пользоваться помощью даэдра, в буквальном смысле опираясь на его руку - пускай ведёт, раз уж призван. Тем более что и врагов в округе не видно и не слышно, а без помощи маркиназа поддерживать заданный темп было бы гораздо сложнее.
- Не самая... - договорить маг уже не успевает, брошенный в барьер предмет отлетает обратно с такой силой, что впору пригибаться, и попадает прямиком в маркиназа. Взвыз, дремора резко взмахивает руками; к несчастью, не ожидавший подобного развития событий маг, не успевает вовремя сообразить, что вообще происходит и отлетает в сторону стены. Повезло, что не на сам барьер.

- Да?
Всё остальное Себрис просто не поспевает ни сделать, ни спросить, ни даже подумать - слишком уж быстро всё происходит,  а успевает он ровно одно - осознать, что дремора ударил его брата. Реакция его стремительна только потому, что инстинктивна и малоосознанна - младший единым рывком вклинивается между лежащим магом и даэдра, помещая себя живым щитом. Проверять, жив ли Волдери и насколько времени и возможности попросту нет,  зато есть что-то, что нужно сделать кроме того, чтобы тыкать в дремора кустарным серебряным мечом - Себрис даже успевает почти что это вспомнить, нащупать нужное слово и заклинание практически одновременно с тем, как атакует. Щит же! Злость и пожалуй что ярость позволяют сконцентрироваться на собственных желаниях, движениях и на магии просто-таки как никогда чётко...

Серебряный "снаряд" попал дремора аккурат в глаз, лишил на какое-то время возможности соображать и ослепил. Махая руками, маркиназ, кажется, хотел задеть когтистой лапой хоть кого-нибудь - и потому же вслепую швырнул три небольших огненных сгустка. Один угодил в потолок, второй в стену - левее от плеча воина - третий же улетел во тьму коридора. Выхватив шипастую булаву, вышедший из-под контроля дремора, всерьёз вознамерился поломать кости надоедливым смертным.
Слабый огонёк едва тлел, и хотя света от него хватало, чтобы увидеть окружение, жить магическому светляку осталось недолго.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Дремора зарычал и рык перемежался с воем - от боли и ярости - громко, так, что уши закладывало, схватил наглого человека свободной рукой за запястье и отшвырнул от себя. Не так сильно, как мог бы - всё-таки его целью было сейчас вовсе не окончить битву, но вытащить меч из собственной плоти.
- Твоя плоть будет вечно тлеть в пламени Мёртвых Земель! - бесполезная теперь железка стукнула о каменный пол, окроплённый неестественно тёмной, почти чёрной кровью дремора. Маркиназ шагнул вперёд, намереваясь исполнить свою угрозу и забрать человека в План своего Принца - как подарок и игрушку.

Левый глаз и правая рука, - напомнил себе бретон, как только гулко приложился головой об пол и тем поставил точку в полёте. Это было даже довольно удачным завершением громкого вопля, в котором Себрис себе ничуть не отказал - левое запястье он предпочёл бы сейчас не чувствовать вовсе, но это было за пределами его сил и возможностей - чувствовалось оно отлично. Собственно, кабы не прикушеный в приземлении язык, Себрис бы и орать не перестал тоже, только вот сейчас с разговорчивостью у бретона были проблемы. Проблемы вообще были практически со всем, кроме отчётливого нежелания вечно тлеть в пламени Мёртвых земель,.. ну и меч он в полёте не выпустил, видно от боли - пальцы отодрать от рукояти вряд ли получилось бы сейчас. Левый глаз и правая рука, - значит вправо! Стартует младший из положения давленой лягушки на полу, успевая ещё порадоваться тому, что левая ладонь вроде бы цела и позволила изобразить форсированный старт с четверенек - кроме цели не попасть под руку дремора Себрис отчаянно пытается обойти того по правому для себя, а значит слепому для даэдра левому боку...

Дремора и не пытается поднять оброненное оружие - всё равно само потом к нему вернётся в План Обливиона, сейчас его куда больше интересует человек. Маркиназ с рыком делает рывок вперёд и упускает цель на какие-то пару сантиметров, не успевая схватить - резко выпрямляется, оборачивается и неосознанно подступает ещё на шаг ближе к злосчастному барьеру. Левый глаз он держит закрытым, но правым видит отлично, да и чёрная перчатка на здоровой руке по-прежнему горит магическим огнём - будто запас маны даэдрического мага не иссякаем вовсе.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Пламя очень скоро гаснет, тело дремора ещё не успевает упасть на пол, а магия уже не питает прислужника Принца Разрушений. Слабое сиреневатое сияние охватывает поначалу тело, а потом и даэдрическое оружие. Ни громких выкриков, ни проклятий - ничего. Коридор после схватки вновь погружается в тишину и полумрак.

Бретон как-то даже победе не успевает порадоваться: во-первых становится больно, во-вторых - темно, в третьих... какой-то опыт ожогов у Себриса есть и сперва он просто падает на пол, от усталости и опустошенности, от непередаваемых ощущений и от вони и для того, чтоб занявшаяся одежда не превратила его в один большой факел - будет обидно сгореть в пустом, без врагов, подземелье по собственной глупости и слабости. К брату Себрис сейчас не лезет - нет ни сил, ни представления о том, где вообще в этой темноте его брат и его щит. И вообще не до того - потому что Себрис отлично помнит, как через пару часов будет выглядеть ожог, к которому прилипла ткань рубашки - раздевается стремительно, помогая себе кинжалом там, где сплавившиеся в единый ком завязки и шнурки не поддаются. Из всего его барахла меньше всего пострадал, кажется, плащ - оторвался ещё в момент первого полёта головою и пол и теперь послужил базой для всех остальных вещей - остатки доспешка, одежды, свечей, факела и продуктов - всё это Себрис сгружает на плащ. На этом его силы совершенно явно заканчиваются и бретон ложится туда же - плашмя на спину. На минуточку. Закрывает глаза, но не спит - будет обидно теперь попасться спящим какому-нибудь зомби или скелету. К тому же спать и не выйдет особенно - слишком уж хорошо он чувствует всего себя, чтобы уснуть.
Прикрыв глаза Себрис испытывает смутную благодарность сиреневому свечению,  мелькнувшему после падения даэдра - не будь его, он решил бы, что ещё и без глаз остался - в подземелье было чернее, чем в любом погребе,  а обожжённые веки драло как будто под них насыпали песка и будь у бретона в организме довольно воды - быть ему всему в слезах.

Первым возвращаются боль и головокружение, затем способность двигаться - неумело и прерывисто, но уже лучше, чем до. Последним делом маг вспоминает о том, где находится и с кем. Дремора! Волдери подскакивает, словно ошпаренный, но почти сразу же теряет равновесие и падает на четыре кости, больно ударившись коленями, - заваливается на бок и только спустя какое-то время может сфокусироваться на окружающем. Тихий стон прорезает тишину - не видно ничего, кроме слабого свечения впереди, ни от от барьера, ни то за ним - этого бретон ещё понять не может.
Сил предаёт запах - палёного камня и гари, крови и чего-то ещё, чему определение дать колдун не в состоянии. Он медленно встаёт, шарит в сумке и извлекает оттуда сначала новый свиток школы Изменения, чтобы имелась возможность оглядеться, а затем флакон с зельем. Второй не открывает, просто держит в руке.
От увиденного Волдери становится дурно - он поспешно бросается к брату, разом забывая о том, что тут где-то поблизости должен был быть дремора, теперь уже раскрывает флакон и подносит к губам Себриса, помогая брату приподняться - не хватало ещё, чтобы тот захлебнулся.
- Пей, это целебное зелье. Помнишь, какие варил наш алхимик... - голова раскалывается, но колдун отчётливо понимает две вещи: он недостаточно хороший целитель, чтобы справиться с ожогами, но всё ещё способный колдун, чтобы призвать ту, кто сможет помочь.
Он наклоняется, чтобы коснуться лбом лба брата и закрывает глаза. Сейчас при помощи магии и зелья он окажет разве что первую, самую необходимую помощь.
- Почему ты никогда не можешь остановиться и спросить меня? Хотя бы там, где моих знаний больше... - злость на брата и на себя самого мешается со страхом - впервые не из-за опасности или осознания итога, Волдери вообще его не опишет, сейчас точно нет. Он понимает, что совершил ошибку, когда понадеялся, что дремора станет помощником до конца путешествия, как и тогда, в руинах, когда он позабыл одно из самых простейших заклинаний. Но и это вызывало только злость - не готов, до сих пор. Дома, там, в замке Альдкрофта его знаний хватало на все случаи жизни, вне стен крепкого отчего дома их оказалось недостаточно.
Осознание времени не приходило - взять и прикинуть, сколько прошло с момента, как его отшвырнуло к стене он не мог, но следовало сконцентрироваться, вспомнить нужные слова и отчётливо представить, как выглядит существо, которое следовало призвать.
Крылатый Сумрак.
Когда из водоворота свечения им навстречу шагнула прислужница Азуры, слова стали бесполезны - любые, хоть мало-мальски необходимые. Мерзкое и не вызывающее доверия существо протянуло когтистую лапу, тихо зашуршали кожистые крылья - Сумрак склонилась над человеком.
- Доверяй мне, - только и говорит Волдери, не отходя от брата. Своей головой он займётся позднее, это не та проблема, чтобы придавать ей много значения.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Записки жреца Аркэя казались Волдери чем-то несусветным - между строк читался порой совершенно иной смысл, а уж сбивчивость мысли вовсе раз за разом выводила из себя.
Шёл уже не первый и даже не пятый час кряду: походив вокруг, маркиз разобрал вещи, накрыл брата тёплым плащом, соорудив из остатков одежд какое-то подобие кровати, изучил местность вокруг. Он всё пытался понять, как попасть на другую сторону преграды, искал подсказки в бумагах и вокруг, но догорел ещё один магический огонёк, а ответов колдун так и не нашёл.
Решив поэкспериментировать, он стал вызывать скампов и на их шкуре проверять сколько выдержит поле - не треснет ли, если подвергать его перманентным атакам. Один раз, почти заснув, вместо скампа призвал кланфира - при учёте, что заклинание получилось неудачным, Волдери очень порадовался Сумраку и её реакции, когда ящероподобное существо решило напасть на самого колдуна.
Если бы ещё не заканчивающаяся вода...
- Да чтоб тебя! - гневливо восклицал Роштейн, готовый уже в лоб идти на барьер, не найдя иного способа. - Я не за тем сюда шёл, чтобы топтаться у самой цели!

Для Себриса всё было совсем иначе - закрыл глаза, открыл глаза... а тут Волдери на барьер шипит и сразу чувствуешь себя как дома практически. Так что младший подтянул к себе ноги, мимолётно, но очень сильно удивился, что у него совсем ничего не болит, и сел. Наверное стоило пожалеть о вконец загубленном доспехе и второпях чуть подранных штанах. С другой стороны это были такие мелочи, что обращать на них внимание было глупо, так что сев Себрис осмотрелся, выбрал из своих вещей что попристойнее выглядело и принялся одеваться, игнорируя запах гари...
- Я могу пригодиться?
Это как раз почти одновременно с завершением нехитрого туалета. Двигаться и участвовать Себрис не спешит - помнит их с Волдери последний диалог.
- Я не спросил тебя, цел ли ты сам. Не успел. Вот спрашиваю.

- О! - забыв о том, что секунду назад разговаривал с неодушевлённым барьером, Волдери подошёл к брату вплотную и, задрав голову, обхватил лицо Себриса ладонями. Поднял сначала одно, потом второе веко, покрутил голову брата в свете огонька, провёл ладонью по лбу и, удовлетворившись, отступил назад. - Жаль, жаль, ресницы магия не восстановила, - как можно нейтральнее отозвался целитель. - Есть хочешь?
Стоящий в отдалении Сумрак не издавала ни звука, Волдери уже подумал, что пора бы отослать её обратно, но отвлёкся на вопрос Себриса. Он даже на какие-то секунды задумался прежде чем дать ответ, но в итоге отрицательно покачал головой.
- Со мной всё в порядке, - проведя указательным пальцем по подбородку, он добавил: - Обходных путей нет, вода на исходе, а перед нами барьер. Это если коротко о ситуации.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

- Зачем выдумывать двемерский механизм, когда и простого лома достаточно? - вставая рядом спрашивает маг. - Вместо того, чтобы поглощать, ты можешь сломать его изнутри - развеять магию, которая отвечает за поддержание барьера. Кажется, именно так работают мистики...  я не знаю, - и верно, старший учился другим школам и другим принципам работы с энергией, а о Мистицизме знал лишь те крохи, что рассказывал ему учитель, объясняя различия между разными "столпами магии". - Но если ты видишь, как он устроен... то, возможно, есть шанс отыскать и "слабое" место.
Наверняка опытные мистики о таких мелочах не задумываются и не работают точечно, но в нынешней ситуации стоило действовать скорее по наитию.

-  Затем хотя бы, что поглощать мне приходилось, а развеивать -  нет. Хотя ты прав, оно должно быть на внешнем уровне совершенно одинаково... просто жалко - столько силы и просыпать...
Себрис крутит головой и очень уж придирчиво выбирает место, с которого удобнее начать работать - наверняка опытные мистики умеют работать с любого расстояния и места, ракурса,  положения и окружения, но младший из братьев Роштейн как раз опыта в Мистицизме имеет мало, - чутьё, талант, склонность, даже потенциал, но не опыт - поэтому для него важно и положение, и то, что за плечом стоит Волдери, и то, что он советует.
- Хорошо, что попыток у нас немало...
- Отнюдь. Попытка у тебя одна, поэтому сконцентрируйся на барьере, как можно лучше, посмотри на него магическим зрением, - Волдери так и не отходит от брата. - Представь, что тебе надо разогнать эту энергию, превратить стройную нить магии в барьере в пыль, которая бы стала летать вокруг тебя. Но не подходи близко - это опасно.
- Я про попытки понять... я осторожно.
А потом Себрис замолкает,  осторожно принимаясь 'копаться' в чужом заклинании-барьере. Разобрав его структуру и впрямь можно точечно ударить, но первые два раза Себрис не успевает даже примериться половчее - у барьера выходит дать сдачи, да так, что воина отбрасывает едва ли не обратно к их стоянке-экспромту... зато на третий раз дело, кажется, сдвигается с мёртвой точки - во всяком случае энергии в самом барьере становится меньше, а вот вокруг Себриса - больше, едва не искрит...
Волдери же наблюдает за всем этим с нескрываемой усталостью: кажется, его слова об опасности Себрис не слышал, или не посчитал нужным следовать наставлениям брата.
- Прибудешь в Даггерфолл, найди кого-нибудь, кто бы смог позаниматься с тобой - не губи дарованное тебе Восемью, - это всё, что маркиз может ответить.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

- Уже почти нашли, - маркиз неотрывно смотрит вперёд, буравит взглядом темнеющую на фоне стены дверь, улавливая эманации магии, и не шевелится, точно опасается, что если сделает хотя бы полшага, уже не остановится, покуда не достигнет заветного. - Держи меч наготове, но не спеши использовать по назначению, пока я не скажу. Даже если тебе станет казаться, что пора - не смей! - младшему достался упредительный, отнюдь не добрый взгляд.

- Хорошо, -  грозный взгляд брата приводит в себя почище оплеухи и Себрис завершает сборы. Раз они почти дошли, еду и остатки припасов можно оставить тут. Да и свечки тоже - Волдери же сказал, что обходных путей нет, значит возвращаться придётся тут же. Вот тогда они весь этот нехитрый скарб и приберут. И жреца Аркэя заодно. Вместо продуктов и ненужного бретон забирает кинжалы и чуть пахнущий палёным плащ....  Меч Себрис подбирает последним и недовольно фыркает - и прежде не особо удобная рукоять оплавилась, да и кожаная оплётка не выжила после драки с дремора - теперь серебряный клинок можно было использовать разве что как чуть продвинутую версию дубины.
- Сквозь дверь?
- А ты видишь иные пути? Нет? Ну так не задавай глупых вопросов, - зло и торопливо отозвался Волдери и, не дожидаясь реакции на свои слова, двинулся вперёд. В полной тишине одежды отчётливо шелестели, даже гул сердца, казалось, заглушает звук дыхания. На ходу, не останавливаясь, маг осушил бутылёк с зельем манны и кинул его тут же, на каменный пол - прочное стекло звонко сбряцало, но не разбилось.
Поначалу дверь не поддаётся, упрямится и створы не сходят с места, не открываемые, видимо, уже очень длительное время, но после нескольких попыток на полу всё же остаётся след, а перед братьями предстаёт круглый, резко уходящий вверх зал с винтовой лестницей посередине. Там, во тьме над головой, кто-то негромко, но протяжно свистит, а в самом помещении не в пример холоднее, чем во всём могильнике - это почувствовалось сразу же, стоило порыву ветра облизать неприкрытые одеждой участки кожи. Маг ёжится, но упрямо шагает вперёд, только крепче сжимает трость, держа её так, будто несёт в руках, как минимум, ножны.
- Дан? - невольно вырывается альдмерское слово, на выдохе, словно говорящий никак не ожидал, с чем придётся столкнуться. - Или же... - надежда на ошибку.
Дойдя до конца лестницы, Волдери оглядывается, ищет взглядом источник звука, но находит лишь голый камень. Теперь, неизвестно откуда взявшийся ветер, раскачивает заржавевшие цепи с остатками оков на концах, почти рассыпавшиеся в труху стеллажи со всевозможными инструментами вот-вот сложатся пополам и их колдун обходит стороной, кривится от омерзения, когда понимает, для чего использовался весь арсенал, но идёт дальше. Себрис же не понимает - неведение, вероятно, ограждает его от страха или сомнений - на заржавленные цепи или стеллажи младший не обращает внимания - куда больше его заботит необходимость не попадаться лишний раз Волдери на глаза и не мешать: недовольство старшего значит для него куда больше всяких призраков.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Волдери же этого было достаточно, чтобы начать чувствовать себя увереннее: призрак пошёл на контакт, брат не лез и не мешал. Дело за малым.
- Мы пришли освободить тебя, колдун! - маг широко улыбнулся. - Но не за просто так.
Незримый собеседник взвыл, гул отозвался под потолком, а затем стих и перед братьями, мерцая, по лоскутам соткался образ давно мёртвого бретона-колдуна, он до сих пор держал в руке посох - его призрачную копию - а на молочно-белой мантии ещё виднелся символ Обливиона - знак школы Колдовства.
- Чего ты от меня хочешь, чароплёт?
- То, что знал ты при жизни, - магия, ушедшая в небытие, обрывки знаний которой и по сей день встречались в приданиях.
Призрак сухо рассмеялся в ответ: сколько бы Эпох не сменилось, маги всё так же рисковали жизнями ради дара, надеялись урвать кусок побольше.
- Ну так возьми! - раскинув руки в стороны, мёртвый колдун отлетел назад, не касаясь пола. С грохотом упала крышка саркофага, но вместо ожидаемых, уже знакомых по предыдущим встречам, скелетов и зомби, в зал ступила гаргулья.

Себрис пожимает плечами и делает шаг вперёд и в сторону - чтобы Волдери не застил обзора и не мешал мечом начать махать, когда старший даст таки разрешение. Воин в общем-то помнил, что его попросили достаточно внятно зря не рубить никого и на рожон не лезть, но... во-первых, на них уже полезли и даже раньше чем он сам начал даже думать напасть, во-вторых, колдун, каким бы призрачным он ни был вряд ли знал, что там Волдери велел не делать за дверью-то, а в третьих... в третьих, если эта тварь бросится простого разрешения-в-последний момент будет мало - каким бы себя Себрис воином не считал, а из-за братниной спины он попросту не успеет...
Он, правда, вполне имел шансы не успеть и с этой, занятой заранее позиции, но об этом и колдуну и брату знать было вовсе не обязательно, так что несколько ссутулившийся бретон неуверенным не выглядел вовсе... а главное - он молчал, хотя сказать, пожалуй, было что - но тогда мирным переговорам точно настанет бесславный конец.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Визги твари Себриса оставляют совершенно безучастным, а поспорить с Волдери о том, что толку в мече против существа, чья кожа прочна как  камень не удалось - вот будь это сказано вслух - да, а так Себрису оставалось только молчать и повиноваться. Ну, или повиноваться и молчать - на выбор. К беседе он потому особенно не прислушивался, - больше смотрел по сторонам, не ожидая от древнего призрака ни поспешной капитуляции, ни доброжелательности. В общем-то как в воду глядел - стоило только простодушно порадоваться тому, что маги, кажется, договорились... - ведь 'держите!', - это имено то, за чем Волдери сюда полез, верно? Так вот не успело это слово отзвучать, как на Себриса накатило и всех его умений (вернее было бы сказать - неумений)  и расовых способностей хватило ровно на одно осмысленное действие - осознав, что сейчас сумрак накроет его с головою, Себрис попытался от себя брата оградить. Логика его была проста - неуправляемый обладатель меча рядом с магом был совершенно лишним. А уж управляемый ещё кем-то и подавно. Впрочем, на размышления такого рода у младшего Роштейна времени было.. да не было его уже почти - он только и успевает, что сделать ещё шаг вперёд, нашаривая на поясе кинжал, и - в голове мелькает шальная мысль, что идея его не так плоха - извлечённый короткий клинок пробивает ступню и вгрызается в стык камней,  только этого мало, ненадежно так, и, вместо того, чтоб в голос взвыть, Себрис доводит ход кинжала ногой. Впору порадоваться, но сам он был уже совсем не здесь.. или не сейчас -  глаза под полуприкрытыми от боли веками метались стремительно, хаотично, словно бы снился ему кошмар, полный деталей и подробностей, изредка - передышек, но всё равно кошмар - заставляющий метаться, стонать, шептать что-то бессвязно и тихо, а потом - заходиться в беззвучном хохоте или крике.  Только вот совсем провалиться в него у бретона не получалось - другие, не менее сильные ощущения не давали целиком утонуть в навязанном бреде. Себрис, вроде бы, был там, тем, с тем
и, но и собою быть
не переставал.
Для полноты картины не хватало только пены изо рта, но и так всякий признал бы бретона безумным. Только вот признавать это, кажется, было некому...

Щит вряд ли поможет - это то, что маркиз осознаёт, стоит призраку выкрикнуть последнее слово. Что там с гаргульей, что с братом - не видно, перед глазами сплошная пелена и запоздало маг осознаёт, что уже знаком с ощущением, которое нахлынуло подобно морской волне, окатило с ног до головы. Ещё более отчётливо он осознаёт, что его не учили противостоять иллюзионистам, выдав, как и по всем другим школам, разве что принцип.
Ладонь упирается в пол, но тот кажется - горячим? - уже не столько важно, чтобы спохватываться теперь, стоя на четвереньках и ища меж пыли и камней то, за чем пришёл в приграничный городок.
- Это что, эбонит? - стоя посреди пустой комнаты с идеально гладким чёрным полом и такими же колоннами, что, казалось, то и дело теряют свою прочность и плывут, будто расположились в жерле вулкана. - Нет... ртуть, - он посмотрел наверх, разом потеряв интерес к пустому помещению и ахнул. Вместо ожидаемого потолка над головой светилось звёздное небо, но это небо не Нирна - даже созвездия не те.
А потом, простояв так восхищённо, маг делает шаг назад - очень уж живо помнит, где находился минуту назад, и хочет обратно в тёмный неприветливый склеп с призраком некроманта-иллюзиониста. Но не знает, как туда попасть, а потому лишь закрывает глаза.
Следующее видение ему нравится ещё меньше прежнего, оно переносит бретона в прошлое и чудится настолько реальным, будто Волдери взаправду двадцать лет, а впереди долгая, весёлая жизнь, полная новых открытий и игр. Он стоит посреди столицы королевства, на площади, и смотрит как королевские слуги возводят помосты, предназначенные для казни. Вот въезжает крытая карета с зарешетчатыми окнами, останавливается неподалёку и выпускает человека, которого тут же обступает стража.
- Отец... - на выдохе вырывается у наследника герцога. - Отец!!!
Волдери уже не помнит, что находится в плену иллюзий, он безнадёжно пытается пробиться сквозь толпу, чтобы нагнать конвой, ведущий его родителя к страшной сцене. Тяжёлый длинный плащ мешает и маркиз бросает его прямо под ноги разномастной толпе, как и непонятно откуда взявшееся оружие - стеклянный меч - вместе с увесистой цепочкой.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Глотку рвёт нещадно, от крика, от непонятно откуда взявшейся жгучей пыли, от солёных, струёй текущих по лицу слёз. Он не успевает! - билась в сознании паническая мысль, когда расстояние, казавшееся поначалу небольшим, растянулось и отдалило мага от цели.
Впереди что-то говорили - королевский чиновник объявлял приговор, приговорённый соглашался с ним и рёк пред толпой свою правду - но вот уже за спиной герцога чёрной горой возвысился палач, и судя по всему, времени не остаётся от слова "совсем".
Пространство вокруг тонуло в необычной для подобных мероприятий, аномальной тишине. Первым звуком стал звон в ушах - от удара чем-то тяжёлым и не шибко удобным для того, чтобы эту вещь бросали. Больно хлестнуло по скуле. Маркиз, удивлённый, остановился, но взгляда от эшафота не отвёл, до боли в глазах всматриваясь в сцену казни.
- Не сие ли избавление от всех моих проблем? - спрашивает себя маг и в тот же момент понимает, что выглядит вновь, как до безумного сценария - взрослым, перешагнувшим через черту юношеских страхов и глупых, не подпитанных ничем, кроме собственной дури, желаний. Такой Волдери, беспрекословно слушающий отца и желающий стать на него похожим, остался в прошлом, вместе со старыми страхами, пороками и слабостями.
Он обернулся, смотря назад рассеянно, и только теперь коснулся скулы. Его обожгло изнутри, когда он увидел счастливые лица простонародья, злость хлестала не хуже плети.
- Вы не люди, вы - звери! - кричит он толпе и окружение тонет в лязге стали и предсмертных воплях, небо озаряют вспышки неистовой магии, рокочет неживая, вызванная разрушителями, молния, земля под ногами дрожит и площадь становится полем брани.
На удивление маг не пугается, не ищет укрытия, он смотрит в одну точку, туда, где стоит брат - только теперь замечает и силится вспомнить, что за путь привёл Себриса в чертоги грёз.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело, и невеста зарыдает, и задумается друг. (с)

Уходить? Не нужен?
Голос брата пробивается через серую вату, заставляет не только тонуть в ней отчаянно, но и оставить сопротивление, покорившись безвольно нахлынувшей плесени.
Ты мне здесь не нужен! - слова приобретают какой-то тухлый на вкус смысл - голос знаком,  признать его Себрис уже не может, наверное это был кто-то важный... а может быть и нет - апатия и холод наваливаются, словно объятья матери и Себрис почти готов в них утонуть...
Ему мешает вой. Совершенно невообразимый и безумно знакомый - нет, он его никогда не слышал, но это ничего не значило - довольно было и того, что сам бретон знал, что и кто воет - так. Там.
Все слова перестают иметь значение, и он стряхивает с себя этот холод и липкие объятья - кажется, вместе с одеждой. Может быть - вместе с кожей, отслаивающейся серыми вонючими пластами - до снежно-белой кости, но это не важно, важно совершенно другое и Себрис как есть, в лохмотьях одежды и останках себя оказывается там - желание его горячо, горячее могильного холода и кровь от него вскипает и у едва не затоптавшего Волдери коня и у незадачливого всадника. Вокруг старшего Роштейна становится тепло. Очень и очень тепло и тепло это, пополам с могильной стылью,  распространяется от того, кого Себрис не видит - отчего-то он слишком высоко над землёю и, когда нагибается за обронённым клинком, успевает ещё удивиться, не увидев под собою коня... "Нужен!" - серые, наверное от холода, пальцы сжимаются на рукояти и становится спокойнее.

Кто же тот давно уже мёртвый колдун, что жил во времена сумасбродства имперских войск, видел своими глазами величайшее из сражений Первой, далёкой, как сам Этериус, Эпохи, а затем поселился в мелкой, ничем не примечательной деревеньке? Какой силой владел он при жизни? Что сохранил, пронеся через столетия? И кому служит на самом деле?
Во взгляде всадника, развернувшего своего коня, читается неприкрытая ненависть - ко всем, живущим не по закону императоров Сиродиила, ко всем, кто осмелился верить в иного Бога, кроме Единого, ибо так учил святой Марук. Всё это маг успеет прочитать в стальных глазах воина, пока тот заносит длинное, сверкающее в лучах солнца, копьё. И, именно в тот момент, когда до Волдери, льдом по спине, доходит происходящее, всадник останавливает начатое движение, вскидывается в седле непослушной, рассвирепевшей лошади, падает наземь, - дерёт себе кожу, словно там, под ней, роится сонм ядовитые насекомые. Отползая как можно дальше, уже не видя трупов вокруг, не чувствуя тошнотворный запах, леденея от осознания истины, маг бледнеет на глазах. И вовсе не от вида мучений всадника, но оттого, что над ним.
- Невозможно... - голос дрожит и тонет в общем гуле. Первое, до чего додумывается старший сын герцога, - выхватить меч из руки лежащего рядом мёртвого воина, но не для того, чтобы прорываться вперёд, отнюдь. Оружие, выкованное айлейдскими мастерами, казалось лёгким, каким-то непривычным, неправильным. Хотя что в этом безумном мире было правильным...

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Голос, знакомый и незнакомый одновременно, путал: маркиз понимал кто перед ним и в то же время отказывался верить собственным глазам. Это нереально, это морок, всего происходящего не существует, - повторял он себе, но заставить подняться на ноги и заговорить не мог.
Над головами пронесся огненный снаряд, но куда метили боевые машины видно не было. Отдавали приказы эльфийские командиры, альтмерские и айлейдские, грозно ревели нордские воины, ликовали бретоны и зло и неумолимо рубили хартлендские нэды, но никто, ни люди, ни меры не заходили в круг ледяной ауры, огибали её по дуге, оставляя без внимания.
Шок, - всплывает у Себриса в голове нужное слово. Расстояние, отделяющее от брата становится каким-то совсем уж незначительным, когда он подается вперед и решительно, торопливо отвешивает Волдери пару оплеух - почти пощёчин.
- Волдери? Волдери! Вернись сюда, здесь  нельзя отключаться... наверное... нельзя...
Взгляд Себриса наконец натыкается на его же собственные пальцы, на просвечивающие сквозь прореху омертвелых тканей кости и желтоватые, неприятного вида сухожилия, и бретон подается назад, обратно, в тщетной попытке сбежать... от самого себя...
Страх перерос в панику, стоило "личу" приблизиться - неровен час провалиться в беспамятство прямо посреди иллюзорного мира, позорно, слабохарактерно, так и не добравшись до вожделенной цели. И, наверное, так бы и произошло, не реши не-мёртвое существо надавать пощёчин бледному, что простыня, колдуну.
Волдери завопил так, будто его пытаются линчевать, как минимум. И вскочил на ноги, когда появилась возможности. Лёгкий, почти невесомый клинок остался лежать на земле среди прочего мусора.
- Прочь! - руки мага опасно засветились золотистым, словно предупреждая. - Иди! Жри своих врагов! Я тебе не по зубам!

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Постепенно, слыша знакомые слова и факты, с маркиза вместе со страхом и негодованием сходило, кажется, само лицо. Битва, морок, мёртвый колдун со своими мороками, какие-то знания, которые, похоже, так и останутся лишь мечтой - всё отошло на задний план. Взгляд, с которым Волдери теперь смотрел на горе-брата, походил на предгрозовое небо.
- Себрис, - он помолчал пару секунд, не позволяя себе опуститься до плебейской ругани, - я тебе что сказал? Какие, Восемь меня услышь, ноги, мы - в мире иллюзий. И ты, о мой одарённый брат, сам того захотел! Как это вообще... - он обернулся туда, где ярились молнии, созданные чародеями-разрушителями, - случилось?
- Сказал, что я не нужен. Прогнал... - он замирает чуть дальше от брата, чем был изначально, виновато отворачивается - останки кожи снова начинают сыпаться с не-мертвого тела, сильнее обнажая кости. Самый радикальный из всех... уходов. Себрис сутулится и тепло, исходящее от него гаснет почти совсем, остается только холод и, приправой, отчаяние.
- Но я же и не мешал тебе, - голос бретона становится тише, словно он извиняется за то, что вообще потревожил брата, - просто я услышал что тебе... что ты кричишь и передумал. Решил, что может тебе пригожусь... Не думаешь же ты, что я хотел остаться без ног?
Не-мёртвый ежится, обнимает себя за плечи:
- Даавай лучше найдём то, за чем пришли...
- Надо быть аккуратнее со своими желаниями, - злость разом пропадает, и из голоса, и из мыслей. Волдери торопится, но теперь не желает отгонять младшего брата - так посмотришь, а тот вновь что-нибудь вычудит. И хорошо, если его выходки аукнутся только в нереальном мире, созданном призраком.
Маркиз борется с омерзением, но всё же протягивает руку Себрису, улыбается по-доброму, словно прося прощение.
- Ты прав. Поторопимся. Здесь... - он окидывает взглядом окружение, - как-то уж слишком шумно.
Шумно, это верно - везде, кроме самого ближнего круга - шумно, как бывает шумно на войне: кто-то умирает, а кто-то не хочет умирать. И оба сопровождают всё действо криком, лязгом и предсмертными воплями. И этих 'обоих' вокруг - десятки десятков...
Себрис касается руки брата мимолетно, не желая доставлять неприятные ощущения, приумолкает и следует рядом с магом, разгоняя живых лучше тяжелого тарана - старается быть полезным и не мешать старшему брату в поисках.

До башни - места, где укрылись маги - круглого, нелепого посреди чистого поля сооружения, шли молча. Волдери то и дело ёжился от холода, тщетно пытался согреться, понимая, впрочем, что что бы он не сделал - не поможет. Вместо этого он с любопытством и лёгким страхом озирался вокруг, силясь запомнить всё: от типа доспехов до штандартов сражающихся.
Воздух пах кровью, металлом и дымом - незнакомые, противные запахи для того, кто не ведает о жаре сражения и никогда не видел настоящих войн, подобной той, что разразилась три эпохи назад на Гленумбрийских полях.
- Осторожно, - маг остановился в полуметре от светящегося поля. Барьер, ну конечно, чародеи Хай Рока заранее обезопасили себя от атак аллесианских агрессоров - они же не имперцы, чтобы идти в лоб.
Волдери хмыкнул. В отличие от прошлого, того что был в катакомбах под Весттри, это защитное поле било электрическим зарядом всякого, кто решит сунуться к магам. И маркиз готов поклясться, что уже немало врагов попалось на мнимую беззащитность бретонских и мерских умельцев.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».