Всем известно, что искатели приключений - народ дружелюбный. И в следствие этого они частенько сбиваются в группы, а то и в целые организации. Но бывает и так, что вот не клеится как-то у одного искателя с коллегами.
Хьелвир был безродным нордом, который в жизни всего добивался сам. И хотя любой его знакомый мог бы часами рассказывать вам о его добродушии и открытости, был у него один порок, который не сразу бросался в глаза. Хьелвир любил золото, любил больше собственной жизни. Нет, он не был скрягой, деньги он спускал быстрее, чем распоследний засахаренный каджит, но если хоть где-то хоть что-то можно было урвать, Хьелвир был тут как тут. И он никогда не делил добычу. Его верность этому принципу не раз выливалась в кровавые реки.

Страшно дикий был человек. И никогда бы ему не стать ручным, если бы не женщина.(c)

Жизнь Хьелвира в роли гордого одиночки прервалась совершенно банально: при разграблении айлейдских руин, что к северу от Анвила, наткнулся он на искательницу-имперку. И впервые в его жизни хоть одно чувство взяло верх над любовью к золоту.
Первое время искатели просто стали заниматься привычным им обоим делом вместе, но дальше была и свадьба, а потом и ребенок. Молодая семья поселилась на ферме родителей жены, неподалеку от Кватча.
Хьелвиру оседлая жизнь была не по вкусу, в конце концов, он был кто угодно, но не фермер, а потому, как только его сын научился твердо стоять на ногах и членораздельно выражать свои мысли, он стал использовать его как повод отлынивать от работы. Отец брал Свера на рыбалку, в походы к ближайшим местам своей боевой славы, позже стал обучать его ратному делу и другим премудростям своей благородной, хоть и бывшей, профессии.
Его мать, тем не менее, прочила Сверу совсем другую жизнь, и когда ему исполнилось двенадцать, пристроила подмастерьем кузнеца при оружейной лавке в Кватче. Тяжелое ремесло мальчишке не давалось, зато он весьма преуспел в зазывании клиентов. Настолько, что помощники других торговцев поглядывали на него с черной завистью в глазах.
Однажды в лавку зашел представительного вида человек и сделал юноше заманчивое предложение: стать певцом в его заведении, за плату в три раза больше нынешней. Свер согласился не раздумывая.
Дома, конечно же, разразился очередной скандал. Мать и ее родители в три горла твердили, что у музыкального искусства нет будущего, что заведение это - какой-нибудь притон, и что голос все равно через пару лет сломается. Но Хьелвир за выбор сына стоял горой. Возможно, просто не хотел, чтобы Свер закончил как он.
Надо сказать, кое в чем мать оказалась права. Нанявший Свера джентльмен владел трактиром, основной доход которому приносила подпольная торговля лунным сахаром и скумой всех сортов. Юноша, впрочем, о незаконности проворачиваемых вокруг него дел не догадывался. Он просто развлекал клиентов, исполняя песни под музыку местной труппы. Правда, через год один из музыкантов, тот что играл на лютне, пропал, и Сверу пришлось занять его место. Он еще не догадывался, во что втянулся в тот день, и что сталось с его предшественником.
Близилось совершеннолетие Свера, его коллеги уже понемногу вводили его в курс дела, и к своему счастью обнаружили, что криминальная подоплека лишь увеличила энтузиазм их юного друга. Стоит ли говорить, что сия организация отнюдь не ограничивалась одной лишь наркоторговлей, промышляя также и шатнажом, и кражами, и убийствами. Ведь какая разница, если ты уже по уши в этом и дальше падать некуда? Свера стали брать с собой на дела, сначала небольшие, и как наблюдателя, но позже он уже стал самостоятельно заключать сделки, выбивать долги, проворачивать аферы.
Родители его, само собой, начинали что-то подозревать, учитывая какие суммы Свер порою приносил домой, но умение складно лгать было у него в крови. От матери, сумевшей убедить даже самого безжалостного наемника разделить добычу пополам.
Но в один из таких рейдов случилось нечто действительно странное. Одна из торговок, которых крышевала банда, уже продолжительное время задерживала плату, и Свер с еще двумя коллегами отправились "разобраться". В ходе внезапно разгоревшейся стычки обезумевшая торговка вцепилась Сверу в руку. Он тогда не придал произошедшему особого значения. Рану залечили в трактире, так как обратись он к лекарю, могли бы всплыть нежелательные подробности ее получения. То же он думал, когда начал испытывать странное недомогание, о котором решил попросту никому не рассказывать, ибо с детства почти ничем не болел и не хотел поднимать всех на уши из-за подобного пустяка. На третий день недомогание сменилось уже совсем другими ощущениями, и лгать себе больше не имело смысла.
Насколько это было заметно для окружающих? Не слишком. Свер всегда отличался причудливыми предпочтениями в одежде, лишний любитель ночных рейдов был очень даже кстати, а упившиеся в хлам постояльцы трактира были стабильным источником крови. В конце концов, "отпитые" чувствовали себя поутру не сильно хуже, чем все остальные.
Тем временем теневой бизнес шел вполне успешно, вплоть до того злополучного дня, когда был убит император Уриэль VII. Разгоревшаяся паранойя по даэдропоклонникам очень плохо сказывалась на всех, у кого было что скрывать. Впрочем, свой конец наркоторговля в Кватче встретила вместе со всем городом, когда полчища даэдра полезли из открывшихся прямо перед городскими воротами Врат Обливиона. Предусмотрительный хозяин подпольного трактира, разумеется, имел запасной путь отхода, через который он, Свер и еще несколько благоразумных преступников покинули город, пока остальные были заняты тем, что сгребали все ценное, что могли унести.
Свера беспокоило только одно. Он должен был добраться до фермы.
Но там, захлебывающийся от сбитого дыхания и слез, он нашел лишь пепелище.

Свер отправился в единственный город, местонахождение которого точно знал - в Анвил. Там он устроился бардом в местной таверне и работал вплоть до окончания Кризиса Обливиона. Сиродил навевал слишком много тяжелых воспоминаний, а потому Свер при первой же возможности отплыл кораблем в Хаммерфел.
В провинции палящего солнца вампиру было делать откровенно нечего, однако, чтобы скопить на корабль до Хай Рока потребовалось бренчать на лютне почти год. Редгарды, похоже, не слишком-то любили сиродильскую музыку.
Хай Рок Сверу очень приглянулся, но из соображений конспирации он не мог долго задерживаться на одном месте. Он бродил от селения к селению, поначалу просто играл музыку в трактирах, позже научился играть на местных музыкальных инструментах, разработал кое-какие несложные фокусы и стал давать небольшие представления на праздниках и ярмарках. Сверу очень нравилось приносить людям радость, и он старался всячески совершенствоваться в этом. Однако, слухи в народе распространяются быстро. Слава "чудного парня в смешной шляпе", поначалу веселившая Свера, неминуемо вышла бы боком буквально через пару лет, и он это прекрасно понимал. Прожив в Хай Роке больше десяти лет, Свер был вынужден его покинуть.
Он вернулся в Сиродил, но ненадолго. Присоединившись к каравану до Валенвуда, он сначала намеревался сойти около Кватча, но когда пришло время, не смог себя заставить.
Первый год в Валенвуде Свер провел в Арентии, где познакомился с группой весьма любопытных босмеров. Сами они были чем-то вроде объединения поэтов, но зарабатывали на жизнь тем, что проводили путников от Арентии до Сильвенара. Босмеры довольно радушно приняли барда-чужеземца, и в бесконечных походах с ними Свер впервые за много лет почувствовал себя как дома. Было даже похоже, что их нисколечки не беспокоило его странное поведение или отсутствие каких-либо следов старения. Или их познания о чужаках были слишком смутными или же им было просто все равно. Идиллия была разрушена с началом экспансии Алинора. Как и многие другие иммигранты, Свер был вынужден покинуть Валенвуд.
На этот раз он вернулся в Сиродил с твердой уверенностью победить свою боязнь прошлого. Кватч был восстановлен, вокруг него появились новые фермы, но одно осталось неизменным. Торговля наркотиками снова процветала, в том же самом заведении и по тем же самым устоям. Свер сам не мог объяснить, почему от этих новостей его обуяла неистовая ненависть ко всей этой организации, но он стал буквально одержим идеей ее уничтожения. Представившись местной страже "просвещенным наемником", ему, знающему все особенности здешнего криминала, довольно быстро удалось этот криминал придушить. После успешной облавы на подпольный трактир, положившей конец наркобаронам Кватча, у Свера как камень с души сняли. Своеобразная победа над прошлым помогла ему примириться со своей судьбой. Еще много лет он путешествовал по центральной провинции, выступая в городах и деревнях, пока до него не дошли слухи о надвигающемся на Сиродил огромном летающем нечто, уничтожающем все на своем пути. Лишний раз поразившись изобретательности мироздания, Свер отправился на север, на свою "малую родину".
После долгого странствия по Скайриму он наконец принял решение осесть в Рифтене. Хотя "осесть" было не вполне уместным словом. Вступив в местную гильдию воров, Свер обзавелся новой семьей и целью в жизни. И все же, постоянное чувство тревоги его не покидало. В девяносто восьмом году ярлом Рифтена становится Хосгунн Скрещенные Кинжалы, чья своеобразная экономическая политика приводит к упадку города, а вместе с ним и гильдии. В это время она теряет многих членов, но Свер остается, до последнего отрицая неумолимость злого рока. Но когда в городе начинаются беспорядки, он покидает его и гильдию, окончательно убедившись, что некое проведение пытается его уничтожить. Вести о пылающем городе на озере настигают его вскоре после ухода. Теперь его путь лежит в единственное место в Тамриэле, где ему ничто и никогда не угрожало - в Хай Рок.
Следующие сорок с лишним лет Свер снова работает бродячим артистом в своей любимой провинции, стараясь избегать городов и других слишком густонаселенных мест. Когда началась Великая война, он понял, что одними песнями и фокусами народу уже не поможешь. Выдумав и приняв образ "народного героя", он безвозмездно выполнял всевозможные поручения тех людей, которые не могли позволить себе подобные услуги. А позже и тех, кто мог, но не хотел. Все это поставило его в крайне нехорошие отношения с объединениями наемников и некоторыми орочьими крепостями Орсиниума. В конечном итоге его изловили в Вэйресте и осудили на двадцать пять лет тюрьмы за "виджилантизм, попытку дискредитировать местные власти, многочисленные нарушения предпринимательского кодекса, браконьерство и кражу личности". Отсидеть полный срок Сверу было не суждено - в сто восемьдесят восьмом году Вэйрест, вот ведь неожиданность, подвергся атаке пиратов. Горе-путешественник был свободен, но едва унес ноги.
Свер бежал назад в Скайрим, теперь уже абсолютно увереный в своей скорой кончине. Единственная вещь, в которую он не верил - судьба, теперь смеялась своим очевидным существованием ему в лицо. Северная провинция встретила его упадком и скорбью по недавним событиям. Обосновавшись в Солитьюде как в, по его мнению, наименее удручающем городе, Свер периодически играл на улицах, ставил сценки и всеми прочими методами пытался поднять настроение горожанам и себе.
Однажды к нему подошел представительного вида альтмер и предложил играть в его заведении. Точнее, преподавать в его коллегии. Коллегия бардов Солитьюда оказалась совершенно замечательным местом, полном интересных и веселых людей. Сверу нравилось там преподавать, ему нравился Солитьюд, и жизнь вообще стала налаживаться, вроде бы, но... Это было как тогда, в Валенвуде.
И действительно, судьба не заставила себя долго ждать. Двести первый год четвертой эры просто-таки изобиловал смертельно опасными событиями. Разразилась гражданская война, пробудились древние летающие рептилии, а возродившийся орден охотников на вампиров провозгласил начало "священной войны за будущее всего мира". Свер просто смирился с этим. Раз уж все вокруг пытается его убить, он проживет последние дни своей жизни по полной.
Действительно, двести перывый год просто-таки изобиловал событиями. За это время Свер успел побывать в бессчетном количестве древних нордских захоронений, побегать от драугров, от Стражи Рассвета и даже от дракона, раскрыть тайну упокоища Олафа Одноглазого и лицезреть призрачную битву первого ярла Вайтрана и презиравшего его барда, найти утерянный труд упомянутого барда и вместе со своим дражайшим коллегой Виармо надругаться над историей. А потом был праздник и горящее чучело, да.
А конец все не наступал. Не наступил он и когда Братья бури взяли Солитьюд, и Ульфрик Буревестник провозгласил себя королем Скайрима, официально отделившись от Империи. Он не наступил ни вместе с концом драконов, ни вместе с концом клана Волкихар.
В жизни Свера снова забрезжил луч надежды. Может быть, конец и не должен был наступить? Может быть, мир не пытается его прикончить? Или, может, судьбы нет?

Да и какая разница, если все равно не знаешь, где встретит тебя смерть?