Поросший грибами скелет замер прямо перед незадачливыми исследователями, и, прежде чем Летео увлёк её за собой, Максина успела различить нечто, напугавшее её куда больше, нежели теперь уже совсем материальная угроза, – от скелета к щелям между каменными плитами пола тянулись белесоватые, полупрозрачные нити – некромантия не оживляла полуистлевшие кости, их подняла грибница, по всей видимости, решившая обзавестись орудием, на которое бы не смогли повлиять удары сумками по голове и противоядия. Вот только навряд ли грибы смогли бы защититься от огня или кислоты, а и первое, и второе алхимик вполне могла обеспечить – горючие и едкие реактивы были неотъемлемой частью её походного набора. Девушка попыталась было на бегу залезть в сумку за зажигательной смесью, но не заметила порожка перед очередным поворотом и, споткнувшись, со всего маху вписалась лбом в стену, едва не сломав каркас противоспора. Из глаз алхимика посыпались искры. Она была почти уверена, что стёкла её маски засветились на пару мгновений. На ногах ей удалось устоять, только ухватившись за одну из колонн зала, в котором очутились беглецы.
- Летео, подожди! – простонала она, хватаясь за гудевшую после удара словно колокол голову. Перед её глазами плясали звёздочки, на лбу стремительно взбухала здоровенная шишка.

Максина тяжело опёрлась на колонну, пытаясь отдышаться. Хоть ей иногда и приходилось подобным образом спасаться бегством от результатов своих экспериментов, а иногда и от случайных свидетелей оных, хорошей физической формой она похвастаться не могла.
- Моя голова… – чуть слышно простонала девушка, осторожно щупая лоб. Под маской не было видно, как она морщится от боли, но догадаться, что сейчас её волнует отнюдь не превращённый грибами во временное тело скелет, а собственное самочувствие, было несложно. Алхимик осторожно повертела шеей и обернулась к придворному магу.
- Как раз ты тут ни при чём, – стараясь придать своему голосу ободряющий тон, произнесла она. – Ведь именно я втянула нас в эту историю… – альтмерка осеклась, увидев выглядывающие буквально из каждой щели грибы. Спрятаться было негде.
- Не думаю, что от этого… – она вновь запнулась, – …что бы это ни было, вообще можно оторваться, пока мы здесь. Я имею в виду – окончательно, – она осторожно отошла от колонны и, чуть пошатываясь, прошлась по залу, стараясь не задевать ногами грибов. – Этот скелет… Может быть, мне почудилось, но он, точнее то, что выросло на костях, связано с грибницей. Возможно, нам повезло, и эта связь физическая, то есть, он прикован к тому залу корнями. Конечно, они могут оказаться длинными, но вряд ли позволят ему добраться до сюда. А вот в том, что грибное сознание, чем бы оно ни было, знает, где мы сейчас, сомневаться не приходится… Ай! – алхимик привычно наморщила лоб, формулируя следующую мысль, и свежая шишка тут же отозвалась вспышкой боли.

Максина заставила себя улыбнуться, но тут же вспомнила, что её лицо всё равно скрывала маска, и чуть слышно усмехнулась. Её голова всё ещё раскалывалась, но в глазах уже не сверкало и не двоилось.
- Смогу, – она кивнула своему спутнику, мягко убирая его руки со своих плеч. Чем-то сложившаяся ситуация напоминала сцены из приключенческих романов, вот только в них главные герои редко испытывали страх перед лицом опасности, в то время как альтмеры явно предпочли бы сломя голову бежать прочь из подземелья и завалить вход в него всем, чем только можно. Вот только проку с этого было бы немного – грибы и без того нашли способ выбраться на поверхность.
- Безумие ли это? – девушка осторожно поправила противоспор. – Быть может, кому-то очень хотелось улучшить этот несовершенный мир, вот только методы он для этого выбрал не самые удачные? – она сделала пару шагов, убеждаясь, что столкновение со стеной обошлось ей дешевле, нежели могло бы. Летео, тем временем, продолжал формулировать план дальнейших действий, главным достоинством которого была свобода импровизации. Максина, впрочем, идеями получше похвастаться не могла, а потому лишь кивнула. Как бы то ни было, им действительно стоило добраться до сердца этого места, упомянутого альтмером накануне, и уже тогда придумывать, как выбираться из передряги, в которую они угодили.
- У нас нет выбора, Летео, но мы дойдём, чего бы нам это не стоило! – произнесла девушка, пытаясь придать голосу ободряющее звучание. Как и её спутник, она больше пыталась настроить на боевой лад именно саму себя.

Максина молча кивнула и поковыляла вслед за Летео. По мере того, как боль в её голове унималась, к ней возвращался привычный энтузиазм, и вскоре её уже вновь не слишком волновала гибельность их положения. Обилие грибов наводило на мысли, что если бы у оных было вдоволь костей, то они давно уже покинули бы усыпальницу, распространяя грибницу на многие вёрсты вокруг, тем самым утратив зависимость от одного только ветра, как распространителя спор. Алхимик незаметно убрала в секретное отделение сумки несколько плодовых тел, памятуя об их необычных свойствах. Кроме того, именно ради этого она вообще затеяла всю эту экспедицию, вылившуюся теперь вот в этот поход обречённых. В ответ на слова своего спутника она кивнула:
- И грибы в какой-то ковёр уже превратились. Похоже, мы и в самом деле почти у цели, чем бы она ни была… – девушка осеклась при виде чудовищного симбиоза лежавшего под левитировавшей статуей. Пробормотав что-то невнятное, она резко опередила придворного мага, на ходу произнеся:
- Хозяин? Или верный слуга? – алхимик присела перед телом и раскрыла сумку. – Потрясающе – грибница высасывает из него соки, но в то же время и питает те его органы, которые необходимы для сохранения души в теле! Боюсь, что если я попытаюсь разделить их, то он умрёт.

Скелет, ставший опорой для решивших прогуляться грибов, был ничем в сравнении с этим сплавом мерской плоти с грибницей. Важнейшие системы организмов срослись настолько, что попытка их разделить по всей вероятности убила бы обоих. Конечно, грибы, теоретически, смогли бы выжить, но вряд ли бы они сохранили все свои зловещие свойства. Девушка осторожно вырезала из симбиотического организма пару образцов и обернулась к своему спутнику.
- Сделать с чем? – в её голосе ощущалось лёгкое недоумение. – Разорвать его связь с Меридией или с этой проклятой грибницей? – она выпрямилась и посмотрела на левитировавшую статую. – Второе будет проще, но никакой гарантии того, что мы прекратим его служение, не даст. Попробуй снять с него ожерелье, Летео, – палец Максины указал на шею айлейда. Сама же она продолжала изучать взглядом статую.
- Любопытно, что же всё-таки удерживает её в воздухе? – произнесла, наконец, альтмерка и протянула к ней руку. – Интересно, а что будет, если я её уберу? – она потянула на себя жезл.

- Богов здесь сегодня нет, – мрачно произнесла Максина, – только мы… – она нервничала, а потому некоторые фразы вырывались у неё спонтанно. Те из её подопытных, кого она убивала непосредственно перед экспериментами, дабы получить наисвежайшие трупы, часто взывали к богам, на что получали циничный ответ: „Богов здесь нет – только я!“. Таинственный мер, как минимум на половину являвшийся грибом, не вызывал в ней какого-то священного ужаса, хотя такого ей видеть раньше не доводилось. И всё же она повидала слишком много трупов и тёмных ритуалов, чтобы не испытывать оторопи при виде этого кошмарного симбиоза.
- Уверена, он не страдал и тогда, когда срастался с грибницей, иначе мог бы и не дожить до наших дней, – отозвалась она на слова Летео. Конечно, процесс слияния мог быть и мучительным, но почему-то альтмерке хотелось думать, что этот сверхъестественный организм родился в гармонии, а не через страдание. И его смерти надлежало стать именно такой – тихой и бесшумной. Девушка ухватилась за Путеводную Звезду, чем бы та ни была, и, прежде чем попытаться выдернуть её из рук левитировавшей статуи, бросила прощальный взгляд на лицо предполагаемого айлейда.
- Маннимарко! – произнесла она одними губами, не в силах скрыть потрясения. – Он… – её голос дрожал, – …пробудился?!

Лучше бы это был Маннимарко… Максина попятилась было, но споткнулась и чуть было не растянулась во весь рост, однако всё же сумела устоять. Мер-гриб выпрямился во весь рост и обратился к альтмерам. Алхимику перевод не требовался – она и сама прекрасно знала айлейдский, хоть и полагала, что произношение в нём несколько иное. Придворный маг, по-видимому, решил, что лучшим выходом из сложившейся ситуации будет применение двух наиболее эффективных приёмов самообороны – бегство и игра в прятки. Вот только спрятаться в этой усыпальнице было негде – нити грибницы протянулись к незваным гостям отовсюду, воздух побурел от спор. Девушка резко оттолкнула от себя спутника, таким образом оказавшись между ним и застрявшим во времени жрецом, определённо являвшим собой сосредоточие этой безнадёжно опоздавшей угрозы.
- Летео! Кланфиры! – прокричала она и развернулась к хозяину подземелья. Нити грибницы вцепились в её мантию и потянули каждая в свою сторону. Ткань затрещала. Альтмерка запустила руку в сумку. Споры залепили стёкла её маски, и она сорвала её, надеясь на то, что на неё загадочная магия грибов действительно не действует.
- Лор-а! – визгливо проорала девушка, пытаясь отвлечь всё внимание грибного разума на себя. О том, что усвоенное из академических талмудов произношение может оказаться для носителя языка тарабарщиной почище современного эльфийского, она не думала. Стоило ей сделать вдох, и её сотряс удушливый кашель – летавшие в воздухе споры сделали его почти непригодным для дыхания одним своим количеством, подобно угольной пыли в шахте. Прозрачные нити грибницы вплелись в нечёсаные лохмы альтмерки. Она взвизгнула и выхватила из сумки пузатую бутыль с зеленоватой жидкостью.
- Свет – всего лишь отсутствие тьмы! – вымученно произнесла алхимик сквозь кашель. – Я – тьма! – она откупорила пробку и взмахнула рукой, выплёскивая содержимое бутыли в сросшегося с грибницей жреца. В воздух тут же устремился едкий пар – зеленоватая жидкость была концентрированной кислотой.

Но голос взвывшего от боли айлейда рассеял все страхи алхимика. Кто уязвим, тот и смертен, и если он ранен, значит, его можно и убить. Вот только агония жреца Меридии передалась на всю грибницу. Максина заорала от боли, когда спазматически сократившиеся грибные корни вырвали изрядный клок её сальных волос. Её мантия недобро затрещала, и вдруг девушка резко ощутила, что её ничто не удерживает. Айлейд скорчился от боли, опершись на стену. От него всё ещё валил густой пар. Альтмерка смерила его полным ненависти взглядом и подошла вплотную, доставая из сумки ещё одну склянку. Жрец смотрел на неё со смесью праведного гнева, тени страха и искреннего недоумения. Девушка резким движением сорвала с его шеи ожерелье, но в тот же момент на её горле сомкнулась его длань. Алхимик захрипела, но из последних сил всё же выхватила из сумки склянку и тут же разбила её об голову жреца. Зажигательная смесь, рассчитанная на воспламенение при контакте с воздухом, тут же вспыхнула. Огонь охватил обоих противников. Айлейд взревел от боли и заметался по святилищу, в то время как альтмерка повалилась на каменный пол и, сминая всё ещё сокращавшиеся, но уже растратившие все споры грибы, пытаясь сбить пламя. По счастью на ней загорелась только мантия, а потому ей удалось потушить её, отделавшись слабыми, хоть и ощутимыми ожогами. Девушка тяжело поднялась с пола и тут же устремилась к своему всё ещё опутанному беспорядочно сокращавшимися нитями грибницы спутнику. Стены усыпальницы задрожали, а с потолка посыпались мелкие камешки. Должно быть, агония грибницы оказалась достаточно сильна, чтобы обрушить подземелье. Максина подлетела к Летео, выхватила из сумки нож, которым использовала для забора образцов, и принялась перерезать прозрачные нити, оказавшиеся неожиданно прочными.

Экспедиция обернулась катастрофой. Нет, конечно, когда они выберутся отсюда, придворный маг, вероятно, сможет направить на это место достаточно землекопов, чтобы вытащить из-под болота хоть что-то, но всё равно горько сознавать, что контакт с древней цивилизацией свёлся к столь варварскому уничтожению последнего её представителя. Максина озиралась по сторонам, ища, что ещё можно было бы прихватить с собой помимо снятого с шеи жреца ожерелья. Со стен начали падать велкиндские камни, а вслед за ними и каменные блоки. С потолка полилась болотная вода. Зловещая усыпальница, столько лет скрывавшаяся под торфяниками, была обречена сгинуть навеки. Альтмерке оставалось только радоваться тому, что ей всё же удалось заполучить хоть немного уникальных грибов, обречённых теперь стать редчайшими алхимическими ингредиентами.
- Беги! – крикнула она своему спутнику. – Я догоню! – ей не хотелось уходить из святилища с пустыми руками. Единственным достойным вознаграждением, помимо грибов, за все пережитые неприятности могла стать только всё ещё левитировавшая статуя Меридии, Путеводная Звезда в жезле которой стала чуть ли не единственным источником света в осыпавшемся подземелье. Дело было не столько в стоимости статуи в септимах, сколько в её если не научной, то исторической ценности. Максина подпрыгнула, хватаясь за трофей.

Максина попыталась было воспротивиться столь активным действиям Летео, предпринятым для её спасения, но просвистевший прямо у неё перед носом булыжник отбил у неё всякое желание и дальше пытаться задержаться в обречённой усыпальнице. Вода прибывала даже быстрее, чем обрушивались стены, а потому вскоре альмеры бежали уже по колено в болотной жиже. На выходе из святилища алхимик бросила прощальный взгляд на статую Меридии как раз в тот момент, когда огромная каменная плита с потолка обрушилась на неё, увлекая за собой пласты торфа. Путеводная Звезда в последний раз блеснула сквозь болотную грязь и исчезла.
- Джиггалаг тебя побери! – не сдержалась девушка от крепкого словца. Теперь она уже не пыталась вырвать руку у ведшего её по осыпающимся коридорам Летео. Вода всё прибывала, чему способствовали и осыпавшиеся стены, вытеснявшие её наверх, и к тому моменту, когда альтмеры добрались до первого зала, они были в ней уже по пояс. Обтянутый грибами скелет безвольно покачивался на неспокойной поверхности болотной жижи. Коридор обвалился сразу за спинами беглецов, что было духу устремившихся к воротам, которые почти сразу же обрушились. Подземелье, служившее своеобразным преддверием усыпальницы, тоже сотрясалось, грозя обрушиться в любую минуту. Максина, сверкая пятками, устремилась к верёвке, желая как можно быстрее выбраться на поверхность. Из-за обвалившихся ворот донёсся глухой грохот, и вырвалась фонтаном болотная жижа, возвещая, что усыпальница обрушилась окончательно.