- Эйин, я тебя укушу. Возможно, даже не один раз, - многозначительно пообещала Илейн, глядя в идеально честные и невинные очи супруга. Нагло врал в лицо, но делал это так очаровательно и трогательно, что сердиться не получалось. Только для порядка пришлось легонько стукнуть его по плечам ладошками.
   - А это не помешает тебе высыпаться? - наивно распахнув глаза, заботливо спросила Илейн, подхватывая игру "Найди в речи супруга выгодный тебе кусочек". - Тебе так любопытно, что я могу предпринять? - пальчики шаловливо пробежались по коже на шее сзади, сначала легко-легко, почти невесомо, а потом легонько царапнули ее. Принц расслабился, почитая свою жену совершенно безобидной.
   - А если я захочу целую неделю? - задумчиво и чуть капризно протянула женщина, наслаждаясь тем, что смогла "подловить" мужа. Эйдан ответил так поспешно, словно боялся - сейчас он замешкается и Илейн передумает, решив, что ей важнее побыть с детьми, чем провести время с мужем. - Сейчас ночь на дворе, Эйин. Но твое стремление похвально. Давай выберемся в лес или в усадьбу? Конечно, страшно оставить детей, но, думаю, придется на это пойти. Иначе я не выдержу и приложу кого-нибудь чем-то существенно тяжелее подушки, - бретонка вздохнула и уткнулась носом в рубашку Эйдана. Злость еще не ушла окончательно, просто сейчас от нее уже не потряхивало, как в момент самого накала страстей.
   Принц наклонился ниже, почти касаясь губ Илейн своими, что красноречиво намекало на то, что угрозы жены его лишь смешили, а не пугали. Женщина грозно нахмурилась, сдвинув темные бровки.
   - Не все. И ты мне еще должен одну безумную затею. Напомнить, что ты обещал, когда мы мирились после твоей вспышки ревности по приезду из Тулуна? - это был последний, самый строгий аргумент. - Вот я была еще несколько минут назад готова на что-то подобное. Расцарапать, заставить просить о пощаде, задыхаясь от желания, - щеки по мере того, как говорила женщина, становились буквально пунцовыми, но взгляд оставался прямым и твердым.

   Илейн почувствовала, как Эйдан вздрогнул, когда ноготки супруги провели на его коже несколько полос. Кажется, завтра принцу придется отыскать рубашку с высоким воротом-стоечкой, а сегодня же женщина оставила еще несколько царапин, надавив уже чуть более ощутимо и наблюдая за реакцией мужа.
   - Отчего же? – приподняла недоуменно бровь бретонка. – Если ты ляжешь сейчас, то вполне можешь еще выспаться. Особенно, если позволишь себе встать попозже, - Илейн продолжала лукаво играться, делая вид, будто не замечает, что ее прикосновения, хотя и совершенно невинные и легкие, но находят вполне определенный отклик.
   Эйдан напрягся и сглотнул, но от своих опрометчивых слов отказываться не стал. Только попросил о небольшой отсрочке, чтобы он мог уладить дела и выкроить себе время на эту самую прогулку.  Требование вполне понятное и уважительное, учитывая статус принца, предполагающий наличие обязанностей и ответственности. На жертвы в данном случае шли оба супруга, но от легкой шпильки Илейн все же не удержалась.
   - Я даже и не зна-а-аю, - задумчиво протянула женщина, стараясь не рассмеяться. – Все будет зависеть от тебя и твоего поведения, - в карих глазах плясали веселые смешинки. Принцесса сегодня была на удивление игриво и весело настроена, что было даже почти не свойственно для нее.
   - А ты надеялся, что самое интересное для себя запоминаешь только ты? – руки мужа мягко погладили плечи, спину и спустились дальше. Илейн ненароком поправила руки, подозрительно низко сползшие с ее талии. Впрочем, надолго этого не хватило – Эйдан определенно знал, какая часть тела жены его сейчас интересует.
   - Так ты совершенно не помнишь той ночи, Эйин? – подозрительно мягко и ласково промурлыкала бретонка. Принцу стоило бы заподозрить подвох даже с его феноменальным умением разбираться в людях – так не говорят только тогда, когда есть, что предъявить и на чем поймать. – Я дам подсказку – это касалось ограничения некоторых твоих порывов. Вспоминай! – щеки горели так, что хотелось умыться холодной водой, но тем не менее выражение личика оставалось довольным. Даже слишком довольным.
   От поцелуя грозно сведенные брови еще больше нахмурились. Женщина прижала пальчик к губам мужа, чтобы он не смел больше проявлять излишнего пока рвения.
   - Уже пойдем спать? – разочарованно вздохнула бретонка. – Я уже настроилась на целую ночь бодрствования, я еще не хочу. Может, почитаем?

   - Я делаю вывод, что ты окончательно проснулся? – Илейн тихонько рассмеялась, глядя на довольное лицо Эйдана, прижимавшего ее к себе все крепче, и продолжила с легким нажимом водить ноготками по его шее. Она прекрасно понимала, что спать ему не хочется совершенно.
   - Посмотрим-посмотрим, - пообещала женщина, шутливо касаясь кончика носа принца. Он говорил так пылко и искренне, что верить было невозможно.  – Забудешь ведь через полчаса и снова начнешь упрямиться и командовать, - бретонка укоризненно взглянула на мужа и качнула головой. Он был сейчас похож на несносного шалопая, мальчишку, которого застали со сладкими усами после того, как из буфета пропала банка варенья.  Настроение у обоих супругов менялось, как погода весной. Они то шипели друг на друга раздраженными кошками, то ласково заигрывали, и любопытно было подумать, чем же эта ночь закончится. Хотя некие догадки Илейн имела – Эйдан предпочитал один верный способ мириться.
   Мировая скорбь пополам со вселенской задумчивостью, яркими красками написанные на лице принца, заставили его жену весело рассмеяться. Он хмурил брови, морщился и явно рылся в недрах памяти, но ничего дельного там не находил.
   - Ты забыл даже ту ночь, не то, что обещание? – уверенно сказала бретонка, прерывая мыслительные страдания мужа. А следующие его слова заставили Илейн настороженно замереть и напрячься. Она сглотнула, понимая, что вовсе не рассчитывала на согласие. Не сказать, что не хотела его, но оказалась не готова.  – Эйин, - осторожно начала речь женщина. – Ты уверен, что хочешь? – женщина нежно провела тыльной стороной кончиков пальцев по щеке принца и заглянула ему в глаза.  – В прошлый раз тебе понравилось быть ограниченным в возможности двигаться и касаться меня, но тогда это было сугубо добровольно. Ты в любой момент мог отказаться от своего обещания просто лежать. Но сейчас речь идет о том, чтобы зафиксировать руки уже лентой. Эйин, мне бы очень хотелось попробовать, но я пойму, если тебе не понравится идея быть таким беспомощным. Речь идет об очень большом доверии, - пальцы сместились, вместо лица касаясь уже ушей и соскальзывая на шею. – Ну что скажешь? – Илейн заглянула мужу в глаза и, привстав на носочки, приблизилась к его губам, почти касаясь их своими. Она отдавала себе отчет в том, что думать и размышлять в таком положении Эйдану будет сложнее, но ей того было и не нужно. Отголоски утихшей уже злости подталкивали к тому, чтобы отомстить, поиграть и хоть в чем-то побыть ведущей, а не ведомой.

- Ты не помнишь той ночи, и в этом твоя беда. У меня тогда была прекрасная возможность изучить тебя, Эйин, - Илейн обошла мужа и встала у него за спиной на носочки. Мягко отведя с шеи волосы, на мгновение прижалась к ней губами. Потом отстранилась и набросила ленту Эйдану на глаза. - Например, я запомнила, что тебе сложнее бороться с желанием, когда ты не можешь видеть. У тебя обостряются ощущения, - женщина завязала концы ленты и еще раз поцеловала принца в шею. - Или же я не права?
Слова Илейн звучали многообещающе. А то, как она их произносила, как целовала, как дразняще-медлительно действовала, лишь усиливало этот эффект. Оттого улыбался Эйдан счастливо и немного глупо, будто был навеселе.
- Тебе лучше знать, любимая.
"Ты ведь все равно собралась мне это показать?" - от этой мысли становилось жарко. Очень уж живо воображение Эйдана рисовало прикосновения "невидимой" Илейн. Тьма, заменившая собой картинку перед глазами в тот момент, когда повязка коснулась глаз, не пугала.
- То есть ты не знаешь, нравится тебе или нет? - как-то почти обиженно поинтересовалась Илейн. И тут же отступила назад, обходя Эйдана по широкой дуге. Несколько секунд принц стоял один, не ощущая присутствия жены. В тщетной попытке найти Илейн он вертел головой, но предсказуемо ничего не достиг: тьма со всех сторон была одинаковой.
А потом ловкие пальчики расстегнули пуговку на рубашке. Всего лишь одну, чтобы сразу же прижаться к обанжившейся коже губами. Так неожиданно, что Эйдан слишком поздно понял: в этот момент ее можно было попытаться обнять, поймать до того, как Илейн ускользнет вновь.
- По-моему, рубашку лучше снять до того как, - прокомментировала свои действия Илейн, продолжая свой нервный бой в пуговичками. Она расстегивала их мучительно медленно, одну за другой, каждый раз то целуя, то щекотно касаясь языком, то легонько покусывая. Примерно на середине пути женщина остановилась. На самом деле - от неуверенности в своих действиях, в их правильности и дозволенности. Однако же Эйдану в том сознаваться было вовсе не обязательно.
- Справишься дальше сам? Или помочь тебе? - голос едва заметно дрогнул, выдавая напряжение. Бретонка выдернула рубашку из брюк и забралась под нее руками, водя ладонями по животу и спине, иногда пуская в ход ноготки, пока ожидала ответа мужа.
- И что, правда поможешь, если я попрошу? - Эйдану определенно льстило все это внимание. То, что он впервые просто стоял, тогда как его женщина увивалась вокруг, раздевая и целуя его. Но в то же время, как сложно было без действия. Он уже мысленно ругал себя за то, что не начал помогать Илейн сам, первым, чтобы "случайно" касаться своими пальцами ее, расстегивая одну и ту же пуговицу. Но все же принялся раздеваться так, до того, как получил ответ.
- Все удовольствие испортил, - тихонько рассмеялась Илейн, помогая Эйдану с пуговичками. Их пальцы ненароком соприкасались на доли мгновения, но женщина быстро их отдергивала. - К слову, я бы вправду помогла.
Хорошо, что принц не мог видеть, как отчаянно краснеет его нежная супруга. Ему доступно было лишь чувствовать, как ее руки помогают управиться с рубашкой.
Когда с мешавшимся предметом одежды было покончено, женщина, снова довольно рассмеявшись, обхватило Эйдана за плечи, заставила покружиться и неожиданно подтолкнула к кровати.
- Ложись! - почти приказ, но первое впечатление обманчиво. В голосе кроются и мягкие ласковые нотки.

- Надеюсь, мне не доведется тебя разочаровать, - выдохнула Илейн. Губы скользнули к острому ушку, и женщина позволила себе заняться тем, что весьма и весьма любила - начала легонько покусывать мужа. Руки пока почти бездействовали, касаясь лишь лица и мягко перебирая волосы.
- Ты чем-то недоволен? - насмешливо спросила бретонка. По лицу Эйдана она этого видеть не могла, но догадывалась, зная, как не любит от ждать. Поцелуи спустились ниже, цепочкой ложась на шею. Время от времени Илейн чуть прикусывала кожу, иногда - отстранялась и замирала, ожидая реакции супруга. А он отзывался на каждое ее прикосновение, явно желая большего. Но, тем не менее, не так нетерпеливо, как в ту памятную ночь - все-таки сейчас Эйдан был трезв.
- Что ты, любимая. Продолжай, - Илейн так ждала его недовольства, что нельзя было не дразнить ее, говоря, что все чудесно.
- Ну раз уж ты дозволяешь, - фыркнула женщина, спуская поцелуями ниже, к груди. Ладони мягко заскользили по животу, иногда чуть царапая кожу. Легонько, на пробу - Илейн наблюдала за реакцией Эйдана, исследуя и запоминая, что ему нравится, а что - не столь приятно.
В ответ Эйдан лишь рассмеялся, вовремя прикусив себе язык - хотелось съязвить в ответ, но ситуация не располагала.
- Так тебе смешно? - женщина замерла, намекая на то, к чему может привести нехорошее поведение. Но вскоре продолжила. Припоминая, что творил сам принц со своей супругой в такие моменты, бретонка мягко коснулась губами соска, легонько прошлась по нему языком. И, не позволив себе увлекаться, тут же переключилась, поднимаясь обратно к шее. Илейн нравилось дразнить принца, то намекая на нечто больше, то почти останавливаясь.
Благоразумно заткнувшись, Эйдан делал то немногое, что мог: прислушивался к прикосновениям жены. И пусть наиболее чувствительные к ласкам точки на их телах не совпадали, но это компенсировалось напряженным ожиданием того, где в следующий раз к коже прижмутся мягкие губы Илейн, как долго заставит она ждать.
Шея почему-то надолго привлекла внимание бретонки. Может, потому что на ней ярко ощущалось биение участившегося пульса. Приятно было знать, что все-таки Эйдан отзывался, чувствовал напряжение и возбуждение от ласк жены.
Илейн в очередной раз замерла, отсраняясь и почти не касаясь принца. Долго, почти мучительно долго заставляя ждать себя в надежде, что муж не выдержит этого  - и попросит. Он беспокойно завозился, все же удерживая себя от попыток высвободиться... почти удерживая - один или два раза Эйдан дернулся, совсем легонько, не настолько, чтобы лентам, связывающим руки, что-то угрожало. Но упрямо молчал.
Руки ловко скользнули под голову, чуть царапая шею сзади, потом ноготки впились в плечи. Женщина прильльнула к губам принца в поцелуе - жадном, страстном и непривычно жарком. Будто бы она соскучилась. А уж как он-то соскучился. И пользовался возможностью хоть в чем-то вернуть себе главенство, старался перехватить инициативу в поцелуе.
Илейн довольно заулыбалась, снова и снова касаясь губами кожи мужи. Она скользила ими по шее, спускалась к груди и даже осмелилась целовать живот. По ее взглядом, это было почти непозволительно.
- Тебе не кажется, что ты слишком одет? - женщина замерла, перестав целовать грудь принца, и дернула за ремень. Точнее, потеребила его, намекая.

Женщина, словно оправдывая веру мужа, прильнула к нему всем телом, оказываясь сверху. Тесно, близко, так, чтобы чувствовался каждый изгиб тела - желанного, но недоступного для Эйдана. Он приподнялся в постели, совсем слегка, опираясь в матрац лопатками и ступнями, желая оказаться еще чуть ближе. Потом женщина двинулась вверх, не разрывая контакта тел, губы прижались к связанным запястьям, нежно лаская кожу рядом с лентами, тогда как грудь оказалась практически напротив лица принца. Чем тот не примянул воспользоваться, прижимаясь к ним, целуя, касаясь языком так, будто только этого и ждал. Сейчас ее то отчего-то совершенно не смущало. Женщина тихонько застонала и быстро отстранилась, понимая, что это испытание и ее терпения. Эйдан мог бы быть доволен собой. С недовольным стоном принц упал на простынь.
- По-моему, я отвлеклась, - прошептала Илейн, снова берясь за брюки. Ремень уже был побежден, оставалось лишь стянуть их. -  Ты можешь немного приподняться?
Конечно же, он мог. С удовольствием. Пусть желаемого мужчина не получал, но каждый раз наивно верил, что вот-вот Илейн устанет играть и это случится.
Бретонка принялась неторопливо стягивать штаны, сминая и собирая ткань в руках, словно бы ненароком касаясь кожи.
- Ты все-таки хочешь продержаться, пока терпение не лопнет у меня? - недовольно спросила женщина. Брюки она уже откинула в сторону, но продолжала сидеть на ногах супруга, мягко и плавно скользя руками по его животу и груди.
- А разве мы не одного и того же хотим, Лейни? Зачем ты сама себя мучишь?
- Потому что я хочу, чтобы ты попросил, - с наивным коварством призналась женщина, наклоняясь и касаясь губами сначала груди, потом живота, после поднимаясь выше дорожкой легких укусов. Еще один поцелуй - снова жадный, требовательный, вынуждающий подчиниться взбалмошному желанию выиграть.
А вот Эйдан просить не хотел. Чего именно он хотел, сейчас, когда он был полностью обнажен, Илейн с легкостью могла увидеть или, прижавшись, почувствовать. Но, как бы он ни был возбужден, мужчина продолжал упрямиться, хотя теперь уже приходилось кусать губы - боль отрезвляла, помогала держаться дольше.
- Упрямый, - прошептала бретонка, прижимаясь к мужу всем телом и сильно, до боли вцепляссь в плечи. - Гордый, - вкрадчиво продолжала увещевать Илейн. - Стоит только попросить, признать, что сдаешься... - руки скользили по животу, опускаясь все ниже, касаясь бедер, губы прижимались то к шее, то к чувствительной коже возле уха. А он пытался схитрить - потереться о жену, доставить себе удовольствие хоть какое-то, пусть и не сравнимое с близостью. О том, как это может подействовать не жену, принц уже не думал. Он вообще не слишком хорошо думал теперь. Кровь приливала отнюдь не к голове.
Илейн ощущала, что желание охватывает ее все сильнее: Эйдан даже без рук умудрялся воздействовать на чувства и восприятие, заводя и будоража.
- Я ведь не стану развязывать тебя, Эйин, - абсолютно честно призналась мужа Илейн. И это была чистейшая правда - это исчезло из ее планов еще раньше. Правда, бретонка старалась, чтобы принц уловил намек на совершенно другое.

   Заснула Илейн, уютно прижавшись к Эйдану, наконец, освобожденному от пут. Тихое, размеренное дыхание ближе к рассвету – самому зыбкому и ненадежному часу, стало чаще и беспокойнее. В какой-то момент она начала хмуриться и беспокойно дергаться, подрагивая, словно в ознобе.

   Липко и гадко паутина касается обнаженной кожи. Мох под босыми ногами мягко пружинит, но от этого ощущения почему-то становится невероятно гадливо и тоскливо на душе. Илейн оглядывается, пытаясь понять, где очутилась. Ее обступают деревья – вековые, опутанные вязким сумраком. Про такие часто пишут в старинных сказках. Тех, что для взрослых, желающих пощекотать нервы у камина, а потому не обязательно со счастливым концом.
Где-то вдалеке беспокойно кричит птица. Илейн таких никогда не слышала – уж больно тоскливый, заунывный и берущий за душу у нее голос. Женщине хочется зажать себе уши ладонями, чтобы не слышать, хочется закрыть глаза. На какое-то мгновение она поддается этому соблазну – и спустя шаг падает, в кровь сдирая колени и ладони, пачкая белую камизу алыми пятнышками.

   В реальности Илейн протяжно, жалобно стонет. Потом прикусывает губу, ощущая сквозь сон, что в той реальности, неумолимо затянувшей ее, лодыжка отдается вспышкой резкой боли, когда бретонка пытается подняться с земли.

   Почва под ногами влажно хлюпает, ступни начинают отвратительно вязнуть в ней. Трава обвивает лодыжки, мнясь Илейн чьими-то щупальцами. Бретонка оборачивается, рассматривая ту местность, откуда пришла. Но там больше и нет ничего – пустота, пустота, пустота, заполненная густым молочным туманом. Сунуться в него, чтобы не углубляться в болота, женщина не решается. Ей чудится, что там кто-то есть. Кто-то злой. Это ощущение подкрепляет дикий хохот, донесшийся из-за спины. Теперь Илейн почти бежит.

   Бретонка уже не возится под боком у мужа – она мечется во сне, то и дело задевая Эйдана. Лоб ее покрыт липкой холодной испариной, женщина тяжело дышит и постоянно стонет, недовольно морщась и хмурясь. Острый локоток впивается принцу под ребра.
Отчаянный крик, полный безысходности и боли, рвет душу во сне. В реальности же Илейн вторит ему, разрывая ночную тишину воплем. Женщина резко садится и широко распаивает глаза, отчаянно прижимая к груди одеяло, за которое цепляется так, словно оно – ее последний шанс выкарабкаться. Тяжело дыша, бретонка ищет руку Эйдана, плечо – что угодно, лишь бы коснуться живого, теплого тела, убедиться, что это явь, а не продолжение кошмара. А в ушах звенит отголосок того крика.

Отредактировано Илейн (11.09.2015 00:43:30)

   Илейн тяжело дышала, с трудом приходя себя и не сразу начав осознавать реальность, отделяя ее от сна. Женщина крупно вздрагивала, как от озноба. По щекам катились градины слез. Прохладный ночной воздух коснулся влажной от испарины кожи, к плечу прижались губы разбуженного Эйдана. Теплые руки легли на плечи, и бретонка прильнула к мужу, крепко прильнув к нему и обхватив руками. Она продолжала вздрагивать и тяжело дышать, словно не спала на кровати, а неплохо пробежалась, но постепенно начинала успокаиваться. Женщина устроила голову на плече принца и прикрыла глаза.
   - Я тебя тоже, - прошептала Илейн, пытаясь выровнять дыхание. Это была первая более-менее осмысленная фраза с тех пор, как женщина проснулась. Она потихоньку приходила в себя, хотя по щекам продолжали струиться слезы, а взгляд оставался невидящим, устремленным в предрассветную мутно-серую темноту. – Это всего лишь сон, сон, ты прав, - бретонка глубоко вздохнула и попыталась завернуться в одеяло вместе с Эйданом, от которого не хотела отстраняться. – Мне приснился какой-то лес, старый, туманный. И болото. Знаешь, я ведь безумно боюсь их. И там кто-то хохотал и стонал. Но самое страшное – крик. Высокий, отчаянный. Женский. Словно ее разрывали там на части. Мне страшно, - Илейн коротко всхлипнула и уткнулась лицом в плечо Эйдана. – Ты слышал? – бретонка вздрогнула и дернулась всем телом. Ей почудилось, что она уловила откуда-то подозрительно знакомый стон.

  - Кто-то стонал, - Илейн нахмурилась, понимая, что слова ее, возможно, звучат очень глупо. Как ребенок, которому старший брат рассказал перед сном страшную сказку, она искала ее продолжения в реальности, ожидала мохнатой когтистой руки, что высунется из-под кровати. Но стон был так реален…
   Эйдан мягко, но твердо потянул жену за собой на постель, заставляя улечься. Бретонка свернулась возле теплого мужа, ткнувшись носом в его плечо и вдыхая родной запах. Успокаиваясь. Это было правильно, потому что едва ли кто-то мог стонать в покоях принца и принцессы. Перед тем следовало бы добраться до них, миновав дежурившую в коридоре стражу. А это уже было не самой тривиальной задачей.
   - Ты бывал когда-нибудь на болотах? – шепотом спросила Илейн. Она была напряжена, как натянутая тетива, готовая в любой момент сорваться с пальцев и отправить в полет стрелу. Бретонка устроила голову на плече Эйдана и прикрыла глаза, стараясь заснуть. И ей, и ее супругу требовался отдых. – Знаешь, наверное, слишком много эмоций было вчера, вот я и напридумала себе, - виновато пробормотала женщина. Теплые губы прижались к плечу принца. – Спокойной ночи.

   А на следующую ночь все повторилось. Снова Илейн увидела во сне тот же самый мрачный лес. На этот раз в нем царили не мутно-серые сумерки, а ночь. Печально знакомая полянка, где стояла бретонка, была залита бледно-желтым, словно болезненным светом полной Луны. На этот раз женщина пошла уже в другую сторону, надеясь на этот раз не попасть в болото. В конечном итоге она добрела до обрыва, неожиданно начавшего осыпаться буквально под ногами. Сначала это были комья земли и мелкие камешки, затем уже куски породы покрупнее. В какой-то момент пятиться стало некуда – за спиной оказалась невидимая, но оттого не менее прочная стена из давешнего тумана. Илейн закричала, срываясь вниз, в пустоту. Ее вопль сплелся с криком той женщины, что она слышала еще вчера.
   В реальности же Эйдан снова получил локтем в живот. Бретонка заметалась,  взмахивая руками, ища точку опоры, но не находя ее. Она снова тяжело дышала, дрожала и плакала. А еще – никак не просыпалась, не умея вырваться из лап затянувшего ее кошмара.

- Я бы даже близко не подошла, - нервно вздрогнула Илейн. - Я как-то забралась в юности в какое-то подобное место - там была раскисшая от влаги земля. Нога ушла по самую лодыжку с противным хлюпаньем и продолжала погружаться. Сама я ее не могла вытянуть - меня дернула девочка-служанка, - женщина покрепче прильнула к мужу, по-детски ища у него защиты от старых воспоминаний. Наивно, наверное, но это уже вошло в привычку - еще со времен досвадебного знакомства, когда Эйдан как-то ненавязчиво, но твердо дал понять, что будет присматривать за своей женщиной.
   - За разумность и спокойствие в нашей семье отвечаешь ты, - пробормотала бретонка, сонно хлопая глазами. Эмоционально она уже "перегорела" и, как всегда после этого, теперь чувствовала навалившуюся на нее усталость. В объятиях Эйдана было так тепло и надежно, что казалось, будто кошмар только померещился. Если бы.

   На этот раз кошмар затянул однозначно сильнее. Ощущения оказались ярче, чем в прошлый раз: в какой-то момент женщина даже начала задыхаться от крика, когда в момент полета в пустоту у нее от страха едва не остановилось сердце. Она ощущала даже бьющий в лицо ветер  и больно стукнувший по спине камешек.
   - Нет, пожалуйста! Я не хочу умирать!
   Яркий магический огонек, осветивший комнату, заставил бретонку дернуться в руках Эйдана. Она недовольно поморщилась, а когда принц еще и тряхнул - вяло приоткрыла глаза. Свет больно резанул по ним, заставив попытаться спрятать лицо, отвернувшись. Некоторое время Илейн, тяжело дыша, болталась в руках мужа, как тряпичная кукла, и приходила в себя. Потом резко подалась вперед и, всхлипывая, уткнулась лицом в грудь принцы. Она снова вздрагивала, до боли цеплялась в его плечи и плакала, отпуская пережитое. Точнее, приснившееся.
   - Я... Упала... С... Обрыва... - в перерывах между очередными приступами рыданий выдавила из себя бретонка. Если принц хорошо помнил еще первую их прогулку, когда они подходили к самому краю скальной площадки, то догадался бы: уже вторую ночь во снах обретали пугающую реальность страхи его жены. Может, и глупые, но оттого не менее впечатляющие.
   - Слышишь? - шорох донесся из соседней комнаты. Следом грохнула, разбиваясь об пол ваза.

Отредактировано Илейн (12.09.2015 00:55:24)

   Эйдан быстро снизил яркость света, но Илейн продолжала прятать лицо. Теперь уже потому, что не хотела, чтобы муж снова видел его опухшим от слез и с покрасневшими глазами. В этот момент она как никогда была благодарна судьбе за то, что у нее есть Эйдан, который взял на себя ответственность заботиться, опекать, утешать и баловать. И за это ему можно было простить легкий эгоизм, недогадливость в вопросах чувств и эмоций и другие мелкие недостатки. Главное, что он был, что сейчас он обнимал свою жену, ласково мурлыкал ей на ушко какие-то ничего не значащие нежные глупости, осыпал ласковыми поцелуями и баюкал. Илейн вздрагивала и плакала, крепко прижимаясь к мужу и обхватив его руками, как ребенок - плюшевого мишку. Это хоть немного, но успокаивало.
   - Я чувствовала, как я лечу, как земля осыпалась из-под ног, как мне сверху на спину упал камень, - всхлипывая, жаловалась Илейн. Ее пугала необычная яркость, реалистичность ее снов, к тому же перекликающаяся с действительностью. это особенно было важным - на то, что касалось вполне реальных страхов, душа отзывалась легче, такие кошмары затягивала и воздействовали сильнее.
   Грохот, раздавшийся в соседней комнате, заставил Илейн даже не вздрогнуть - подскочить от неожиданности и испуга. Женщина замерла в объятиях принца, чутко ловя каждый звук, доносившийся оттуда. Но ничего не было: ни шороха шагов, ни чего либо еще. Тишина. Бретонка беспомощно взглянула на мужа, встававшего с кровати: оставаться сейчас одной в спальне было выше её сил. Слишком страшно.
   К счастью, Эйдан это, кажется, понял и сам, потому что протянул Илейн руку. Женщина, поколебавшись мгновение, вложила свою ледяную ладошку в горячую ладонь принца и тоже встала с постели. Одеяло с шуршанием сползло на пол, но этого никто не заметил. Ровно как и не задумался о том, что ходить босиком - холодно, учитывая гуляющие по полу сквозняки, от которых не спасал полностью даже ковер с пушистым густым ворсом.
   В соседнюю комнату вместе с принцем Илейн пошла прямо в камизе, в которой спала. Сердце замирало от страха, удары его ощущались где-то в горле, а ноги стали ватными и противно подрагивали в коленях.
   В комнате было абсолютно пусто. Только гулял сквозняк из открытого окна, которое и стало причиной падения вазы. Видимо, слуги забыли запереть его на щеколду и ветер, распахнув створку, сбил попутно и хрупкую вещь, стоявшую на подоконнике.

Отредактировано Илейн (12.09.2015 14:13:29)

   Присутствия Эйдана успокаивало. Почему-то с ним в душе робко расправляла радужные крылышки наивная и абсолютно детская уверенность в том, что ничего плохого попросту не может произойти, пока муж рядом. Женщина понимала, что слишком абсолютизирует его силу и надежность, слишком сильно верит в то, что принц сумеет защитить ее ото всего, но пока он не давал поводов разочароваться. Поэтому искать защиты и поддержки у Эйдана было естественно. Иногда даже от него самого Илейн искала защиты у него же, как бы глупо и нелогично это не звучало.
   Занавески колыхались на ветру, намекая на причину грохота и безвременной кончины вазы. Ночная темнота умела дорисовывать обычным предметам недостающие детали, но не более того. Илейн выдохнула, хотя сердце и продолжало тревожно колотиться. Краешки губ дрогнули в ответной улыбке, когда Эйдан обернулся к замерзшей бретонке. В комнате стало ощутимо прохладнее, нежели в спальне - ночной воздух выстудил помещение, да и огонь в камине уже погас.
   - Всего лишь ветер, - эхом повторила Илейн и улыбнулась уже смелее. Эйдан принялся целовать ее пальчики один за другим, щекоча кожу дыханием. Женщина прикрыла на мгновение глаза, усилием воли загоняя страхи и тревоги внутрь, и уже очень спокойно взглянула на супруга.
   - Я измучила тебя? Каждую ночь бью и бужу, - бретонка виновато улыбнулась и в качестве извинения прижалась губами к виску мужа.  - Думаешь, смена обстановки пойдет на пользу? - пальчики ненавязчиво поглаживают плечо принца, а через минуту Илейн подалась вперед и прильнула к мужу, с удовольствием его обнимая. - Я так счастлива, что у меня есть ты, - стоять, обхватив Эйдана руками, прижавшись щекой к его груди и слушая мерный стук его сердца, было очень хорошо. Пожалуй, женщина могла бы провести так немало времени, хотя глаза и начали уже закрываться.
   Илейн позволила мужу утянуть себя в спальню и уложить в постель, укутав одеялом и крепко прижав к себе. Так она и проспала до утра - беспокойно, часто вздрагивая и иногда постанывая, но уже без кошмаров.

   Задержаться перед запланированной поездкой пришлось почти на десять дней - сначала Эйдан улаживал дела, потом пришлось обратиться к лекарю из-за того, что кошмары, все более затягивающие и частые, стали проблемой. Илейн уже не просыпалась сама, да и магический свет не помогал - мужу приходилось трясти ее некоторое время прежде, чем женщина приходила в себя. Мистер Кэри посоветовал сменить обстановку, сказав, что травы и магия не станут здесь панацеей. Нездоровья он, как ни странно, в кошмарах не видел - списывал все на эмоции и, неожиданно, последствия родов и предшествовавшей им беременности. Лекарь считал, что организму Илейн срочно требуются отдых и восстановление, о чем он и сигнализирует столь неприятным образом: что поделать, если других симптомов принцесса, каждую минуту проводившая в заботах о детях, не уловила?
   Решено было ехать в загородную резиденцию. Там Илейн смогла бы отдохнуть и набраться сил. Сказать, что женщина переживала из-за своего состояния - преуменьшить степень ее мучений. В голову приходили самые разнообразные мысли, в большинстве своем - дурные.

   Илейн расчесывала волосы уже, наверное, четверть часа. Сторонний наблюдатель уже мог бы заподозрить, что женщина забылась и водит щеткой по густым темным прядям машинально, не вполне осознавая своих действий и полностью погрузившись в мысли.
   - Эйин, как думаешь, может, я схожу с ума? - бретонка обернулась к супругу и впилась в него взглядом. Ей очень важно было услышать ответ на свой вопрос. И важно, чтобы он был честным и искренним. Потому что Илейн было действительно страшно. - Ты ведь не отправишь меня в какую-нибудь лечебницу?

   Идти в постель совершенно не хотелось - Илейн за полторы недели уже привыкла к тому, что ожидать от снов хорошего не следует. А еще ее мучило чувство стыда за то, что она каждый раз будит своими криками и брыканьем мужа, мешая ему отдыхать. В какой-то момент даже подумалось - может, стоит не ложиться вовсе? Не закрывать глаза, чтобы кошмары не могли подобраться, хоть так дать Эйдану время на сон... Отчасти и поэтому сейчас принцесса бездумно водила расческой по волосам, прикрыв глаза, но старательно не позволяя себе проваливаться в дрему.
   - Но ведь не настолько часто, верно? - выдохнула женщина, еще раз касаясь щеткой волос, но даже не чувствуя, не осознавая своего движения. Она вынырнула из омута своих навязчивых и смутных мыслей на несколько мгновений, но лишь для ответа Эйдану. Стоило мужу прекратить занимать ее внимание разговором даже на долю секунды, как бретонка поспешила юркнуть обратно в свою защитную скорлупу. Ей действительно хотелось спрятаться. Принцесса стала не только бледна и худа, но и почти перестала мягко и тепло улыбаться. А еще стала более замкнута и неразговорчива, чем раньше.
   Илейн не слышала, как Эйдан подошел к ней со спины, пока мужчина мягко не забрал из рук жены расческу. Пару мгновений она осознавала этот факт, после чего уронила руку на колени.
   - Я не понимаю, что делать дальше, Эйин, - со вздохом призналась женщина, откидываясь назад и прижимаясь спиной к принцу. - Так не может продолжаться вечно. Либо я сойду с ума от отсутствия сна, либо ты - от того же самого. Знаешь, если эта поездка не поможет - то я больше не знаю, что предпринять. Кажется, мы перепробовали уже все.
   Женщина подняла глаза и увидела в зеркале Эйдана, показавшегося ей настолько изможденным и уставшим, что от этого сжалось сердце. Она совсем измотала его кошмарами.
   - Конечно, родной, - уголки губ дрогнули в подобии слабой улыбки. Илейн поднялась со стула и сама потянула мужа к кровати. Мягко и нежно поцеловала перед сном и уютно прильнула к теплому боку. - Я люблю тебя.

   Ночь прошла неожиданно хорошо - ничто не потревожило сна Илейн. Проснулась она не от того, что ее трясет встревоженный супруг, не от голубоватого магического огонька. Нет, в окно светило солнце. А принцесса, разбуженная его ласковыми лучами, ощущала себя отдохнувшей и выспавшейся.
   Эйдан еще не проснулся. Илейн, впервые за эти полные кошмаров ночи и дни, искренне улыбнулась. И потянулась к мужу - мягко прижалась губами к уху, прошептав "Доброе утро, Эйин!", потом поцеловала его в нос, в скулу, добралась до губ, в то время, как руки скользнула под одеяло, и спустилась к шее. Пора было бы уже просыпаться принцу - и пусть его утро будет приятным в качестве маленькой компенсации за регулярные побудки по ночам.
   - Уже утро, Эйин. Ты так и будешь спать? - острые зубки легонько прикусили кожу на плече, но тут же женщина в качестве извинения прижалась к укусу губами.

Отредактировано Илейн (13.09.2015 20:32:39)

   - Мне страшно, - жалобно выдохнула Илейн. - Мне страшно закрыть глаза и снова оказаться там, в том проклятом лесу, откуда нет выхода, кроме как умереть, - женщина всхлипнула, но тут же усилием воли оборвала себя, заставив не поддаваться унынию и тоскливому ожиданию дурного. Она послушно позволила увлечь себя в кровать, даже сама потянула мужа, чтобы он, наконец, улегся отдыхать.
   - Спокойной ночи, - пробормотала бретонка, устраивая голову на плече Эйдана. Принц заснул практически сразу, а вот она долго лежала с открытыми глазами, глядя в потолок и рассматривая полосы лунного света, пробивающиеся в щель между шторами. Заснуть было страшно, так что Илейн невольно и уже привычно боролась с усталостью.

   Эйдан спал крепко, никак не желая возвращаться к реальности. Однако Илейн, обрадованная просветом в хмуром небе своих кошмаров, была настойчива - когда не подействовали ласковые поцелуи, в ход пошли острые зубки.
   - То есть ты выбираешь сон, а не любимую жену? - с притворным возмущением поинтересовалась бретонка. И тут же Эйдан был легонько покусан за ушко - явный намек на то, что ждет его за неправильный выбор.
   - Был, - рассмеялась женщина, любуясь тем, что по такому случаю принц даже открыл ровно один глаз. - Когда ты позволил мне себя привязать, - Илейн весело поцеловала улыбнувшегося ей мужа в нос, чувствуя себя невероятно счастливой. - Надеюсь, кошмары не вернутся ни завтра, ни послезавтра - никогда больше, - женщина практически легла на грудь мужа. - Какие у нас планы на сегодня?

   Илейн проснулась от того, что ей стало неожиданно жарко. Несколько мгновений, пока женщина думала, не стоит ли открыть окно или погасить огонь в камине, потребовалась на то. чтобы осознать - в комнате вполне комфортная температура. А жарко ей от соседства с необыкновенно горячим Эйданом. Бретонка озабоченно прижалась губами ко лбу принца, ощущая, что ей становится страшно. Мужчина горел.
   - Эйин! - Илейн потеребила мужа за плечо. - Проснись, пожалуйста, - женщина еще раз прижалась губами ко лбу, проверяя свои ощущения. Лоб горячий и влажный от испарины. Плохо. Бретонка вскочила с кровати и, набросив на плечи алат, отправилась кликнуть слугу, чтобы позвал срочно лекаря.