- Чем могу помочь, Серджо?
День только вступал в силу, лениво разгоняя отголоски ночи, которая похоронила ясность неба под мрачным предрассветом. Влажный солёный ветер ласково бил по щекам, да игрался с длинными волосами эльфа, трепая аккуратный хвост. Но Азарану до него дела не было, как и не было дела до шумной торговой площади, галдёж которой уносило аж за пределы Вороней Скалы. Не трогало его и суетливое стадо, скот которого,  точно весенним приливом, в один унисон толкал друг друга, намереваясь сбить соседа с ног, первым протиснувшись к зашуганному торгашу. Обычно торговля на Солстхейме идёт не важно. Сегодняшний день, по всей видимости, был исключением.
- Чем могу помочь, Серджо?
Единственное что сейчас действительно  волновало Р’аина, так это невысокая тёмная эльфийка за прилавком с противоположной стороне рынка. Распродавая данмерские одеяния, она, то и дело, бросала шутливо-гневные взгляды в сторону своего хромого мужа, который нервно метался позади неё, ели успевая подавать женушке ту или иную безделицу. Семейная идиллия? Азаран помнил её по-другому.
- Чем могу помочь, Серджо? – уже более раздражённо и требовательно прозвучал грубый голос за спиной эльфа, и на сей раз он таки добился своего, выдернув Вестника из потока нахлынувших на него мыслей.
- Да… - виновато бросил он, чуть дёрнувшись и тут же развернувшись к алхимику. – Два зелья из Ползучего Корня и Красного горноцвета, парочку на регенерацию магической энергии и сильнодействующий яд, желательно на основе Бесовского гриба.
Торговец вдумчиво кивал на каждое слово данмера, ловко вылавливая из-под лавки пузырьки с желанным содержимым. Вестник поблагодарил его непринуждённым и вежливым кивком, вручив в руки алхимику несколько десятков золотых монет. Подхватив стеклянки, он шустро двинулся прочь, с долей элегантности обходя каждого встречного, ловко избегая толкучки. На ходу подвешивая флаконы на пояс, иные убирая в сумку, бывший ассасин не заметил, как на него неловко налетела та самая данмерка, и потому не успел ничего предпринять, но, благо, твёрдо устоял на ногах.
- О, милосердная Азура, прошу прощения! – спешно затрещала она, выпрямляясь и собирая повалившиеся на землю драгоценности. Стоит отметить, что  двигалась данмерка крайне бодро, для своих то лет. Азаран хотел было немедленно убраться вон, как женщина уже поднялась и, широко раскрыв рот, вновь обронила часть своего товара на землю. На сей раз, утрата волновала эльфийку намного меньше, чем родное лицо потерявшегося сына. – Прошу прощение, Сержо, но, как Вас зовут?
Р’аин окинул несчастную ровным взглядом и, нагнувшись, начал собирать брошенные на землю безделицы. Говорил он полушёпотом, надеясь, что прежние нотки мальчишеского голоса уже давно стёрлись из его интонации, став более глухими, свойственными взрослому мужчине. - Я Азаран, Сира, – подобрав побрякушки, он осторожно передал их эльфийке.
- Благодарю – нерешительно ответила она и Р’аин скосил взгляд, не желая видеть разочарование, ярко отразившееся в алых глазах матери – Простите, просто… Вы очень похожи на моего сына.
Похожи – это мягко сказано – горько усмехнулся про себя Вестник. У её сына была короткая, смешная причёска «ёжиком» и чистое, бритое лицо с грубыми чертами. От всего прошлого сохранились лишь грубые черты профиля, да глаза, цвета алого заката. Данмер, как только мог, мягко улыбнулся:
- Ничего страшного, я понимаю. Но, позвольте узнать, что случилось с Вашим сыном?
- Он пропал, - на выдохе вымолвила женщина и лицо её побледнело. Торговка отвернулась и поспешила удалиться – Ещё раз прошу простить меня,… меня ждёт работа.
- Понимаю-понимаю… понимаю… - каждое последующее слово становилось на тон всё тише, тише и тише, пока и вовсе не перешло в безмолвное шевеление губами. Развернувшись, бывший ассасин двинулся прочь. Прочь от своего некогда родного дома. Прочь от своей семьи. Прочь от себя самого.
Прошло полчаса. За них Вестник успел ни много ни мало, а пройти длинный дугообразный путь, обходя неприятности стороной. Как и любой обученный убийца, Азаран должен был подойти к противнику со спины, а не переть к тому напролом. Чем, собственно, он сейчас и занимался, уверенно двигаясь в сторону окраины пепельных пустошь. Выжженный лес, голые стволы, ровные дали цвета золы сильно угнетали, внушали данмеру некое уныние, с которым тому совершенно не хотелось бороться. Сама ситуация так же не предвещала ничего хорошего: пропажу людей и необъяснимые явления он уже проходил. Притом ни раз. Однако если верить слухам, и за всеми неприятностями кроется действительно нечто ценное и нематериальное, то Азаран всяко должен сорвать куш первым.
Остановился Р’аин лишь когда достиг желаемого. Облокотившись спиной об мёртвое дерево, он оценивающее уставился вперёд, в непроглядную тьму голых стволов и мрака пепла. Где-то ещё тлела зола, горели ветви. Сам простор напоминал собой, ни много ни мало, а даэдрический план Дагона, вернее то представление о нём, которое зародилось у Р'аина, когда он изучал тонкости Кризиса Обливиона. На миг прикрыв глаза, бывший убийца тяжело вздохнул. Чёткого плана нет, так что действовать придётся в слепую, полагаясь исключительно на импровизацию. Безрадостная перспектива...

Отредактировано Азаран Р‘аин (17.11.2015 10:40:08)

Пески пепельной пустыни пели. Подхватываемые порывами ветра, они дивными пируэтами взмывали ввысь, а после неспешно возвращались на землю, кружась в вальсирующей вьюге, подобно бумажным снежным хлопьям. Азаран знал, что некоторые люди обрабатывают почву золой, используя последнюю как универсальное удобрение. Земля же его родины попросту давилась пеплом, захлёбываясь чернеющей сажей. Пожар, что никогда не потухнет, но и никогда не разгорится, стал настоящим проклятьем его народа.
Деревья дьявольски скрыпели. Голые ветви переплетались меж собой, местами образуя рваный, изрешечённый светом купол. Увы, царящего полумрака от этого меньше не становилось. Кору изнутри разъедал алый свет, и жар исходящий ощутимыми волнами от каждого ствола становился всё сильней. Давно умерщвлённый лес дышал, разговаривал и сопротивлялся вмешательству чужаков. Тот, кто его разбудил, горел искренним желанием восстановить бывшее величие природы. Однако он лишь вдохнул иллюзорную жизнь в разлагающийся труп.
Ступая по сыпучему грунту, лишне нашуметь – очень тяжело. Однако тот, кто нёсся в сторону эльфа со всех ног, постарался на славу. Азаран резко выхватил кинжал из ножен (за долгие года тренировки он научился делать это за долю секунды) да развернулся в сторону незнакомца, скрывая руку с оружием под складкой чёрного плаща. Рьеклинги – зачастую агрессивные, синикожие гуманоиды, ко всему прочему, прослыли в народе ворюгами, да и теми ещё сороками. Увидев пред собой представительницу карликовых остроухих, Р’аин было приготовился отвести внезапную атаку, как за полненьким силуэтом вырос ещё один, и на сей раз, менее безобидный.
Понятно – хмыкнул себе под нос данмер и сделал шаг в сторону, уступая дорогу карапузу. И, быть может, Азаран удивился бы ловкости несколько полнотелых рьеклинг, возможно, посмеялся бы выходке несмышлёной варварки, если бы всецело не поддался янтарным глазам зверя, что прожигали его насквозь горячей, подобно лаве, яростью. Медведь всецело переключился на новую цель. Пожелтевшие клыки будто кривились в усмехающемся оскале, обещаясь освежевать убийцу быстро и безболезненно, а в налитых кровью глазах читался лишь неутолимый голод.
Сконцентрироваться на ситуации Вестнику помешал неожиданный выпад зверя: медведь резко сорвался, метнувшись вперёд. Азаран ловко ушёл в сторону и послышался жалобный хруст: когтистая лапа чудовища содрала мёртвую кору с дерева, обнажив гладкий ствол. Тут же зверя ослепило шаткое заклинание данмера, которое должно было выиграть эльфу пару заветных секунд. Животное, решившее, что что-то запеленает ему глаза, со всей дури боднуло мордой дерево и взвыло от боли, лишь сильнее разъярившись с первыми брызнувшими каплями крови. Вокруг бывшего ассасина завибрировала пустота, и пространство окрасилось в яркие цвета бирюзы: сомкнутые ладони сдерживали в себе огромный пучок магической энергии. Кажется, на мгновение данмера подняло над землёй, оторвав носки мужчины от твёрдой поверхности, а в следующую секунду, когда прозревший хищник кинулся в сторону своей жертвы, мир рухнул.  Мощный взрыв высвободившейся магической энергии всколыхнул пространство, окрашивая скудные просторы в яркие цвета, застилая зелёно-синим оттенком глаза. Эльф опустился на ноги и отряхнул руки, мягко улыбаясь хищнику. Косматый зверь с болью во взгляде смотрел на данмера, адским пламенем горела глубокая рана на морде - результат излишней строптивости. Азаран протянул мишке руку, и тот удивлённо уставился на неё, будто бы видел нечто подобное впервые в жизни. Помявшись, животное осторожно подошло к Вестнику, уткнувшись холодным носом в горячую ладонь, и Р’аин довольно хмыкнул. Заряженный всплеском магической энергией периметр веял теплотой и умиротворением. С этого ракурса даже безжизненный лес обрёл привычные ему тона, на миг перестав пылать.
Тёмный эльф вскинул голову, посмотрев на коротышку, да слегка хмыкнул, забавляясь её положением. Не будь здесь его, и пропал бы забавный карапуз. Искренне надеясь, что «световое представление» позабавило дикарку, данмер решил прервать неловкое молчание.
- Не надейся на крепкость этих дров. Спускайся, – вновь отвлечённый на животное, мужчина запустил руки в густую шерсть медведя, трепая косматую шкуру, на что виновник торжества негромко ворчал, то ли возмущаясь бестактности остроухого, то ли довольно порыкивая.

Отредактировано Азаран Р‘аин (17.11.2015 10:57:39)

Чего можно ждать от маленьких полнотелых человечков? Точно не такую ловкость и согласованность в движениях. Азаран со сдержанным любопытством наблюдал за дикаркой, рассматривая и изучая её как забавную зверушку в клетке. В своей жизни он встречал рьеклинг всего однажды, да и то, имея честь наблюдать их издалека. Неотёсанные охотники, некоторые из которых скакали верхом на кабане, выглядели несколько нелепо и крайне неуклюже. Что ж, внешность оказалась обманчива.
Прозвучал вопрос, до того бестолковый и смешной, что данмер на миг растерялся, сначала бросив удивлённый взгляд на коротышку, а затем, переведя его на медведя, приглушённо засмеялся, дивясь несуразности синекожих человечков. Стоит отметить и своеобразный говор рьеклинг: Вестник мало что знал об их манере вести разговор, потому как никогда всерьёз не интересовался бытом и жизнью дикарей, но ему всегда казалось, что Тамриэлик их прост и ломан. Вопрос мелочи же прозвучал полно, относительно гладко и грамотно, и это несколько заинтересовало бывшего ассасина.
- Нет, - мягко ответил он, осторожно трепая зверя по голове. – Теперь он мой союзник. До поры до времени, разумеется.
И словно в подтверждение его словам, косматый хищник довольно рыкнул, развернув морду в сторону дикарки, уставившись на неё парой угольно-чёрных глаз, в которых читалась некая тоска и необъяснимая грусть. Местами кожа на носу зверя была содрана, под правым глазом тёмным багрянцем блестели рваные раны, не сильно серьезные, но и малоприятные. Кровь, ядрёно-вишнёвого, до черноты, оттенка продолжала тоненькими струйками стекать вниз, к пасти. Окрашенная багрянцем шерсть немного скаталась, собравшись в колтуны.
Любопытство, задорной искоркой промелькнувшее в глазах карапуза, не скрылось от внимания данмера, и он, положив ладонь на шею хищника, слегка похлопал ею по толстой шкуре. – Если ты чего-то сильно хочешь, то сейчас самое время воплотить это в жизнь.
Эльф невесомо потянул медведя за шкуру, и тот покорно сделал шаг навстречу малышке. Казалось, управлял им данмер отнюдь не жестами и движениями, а держал более личную связь на подсознательном уровне.
Наблюдая за тем, как мелочь находит общий язык с лесным великаном, Вестник  просто нелепо улыбался. Глаза его несколько затуманились: задумавшись, иллюзор повернулся в сторону мрачного леса. Встречу с лесными хранителями ему хотелось отложить как можно дальше: против них бесполезен кинжал, не возьмёт древесную плоть и самый сильный яд, потому как отсутствует циркуляция соков, и что самое страшное: воля разгневанных спригганов наверняка сильнее воли Азарана, а потому и чары его в битве бесполезны. По последней причине и глупо будет брать с собой союзника, в виде дикого зверя: хранители выжженного леса обернут его мощь против его же хозяев. Тогда в голову данмера пришла идея, насколько неплохая, настолько же и ненадёжная.
Рьеклинги наверняка отлично ориентируются в дикой местности: многие из них так и вовсе вели кочевой образ жизни, гонимые с родины жителями Вороней Скалы. Кто-кто, а они должны знать, что происходит в этих краях.
Данмер развернулся к зверю. Рука его легла на спину животного, ласково приглаживая густой мех. Медведь покрутил круглой головой, косо поглазев на эльфа и, уловив сдержанный кивок, рыкнул, медленно ковыляя по направлению к дому. Переведя внимание на коротышку, Вестник не спеша приблизился к ней, опустившись напротив охотницы на одно колено, стремясь поравняться с ней ростом. Чуть склонив голову вбок, парнишка, как только мог, добродушно начал: - В этих краях давно пропадают люди. Да и спригганы рассвирепели. Ты, часом, не знаешь, что здесь происходит? Ваше племя замечало здесь что-то… «ненормальное»? – каждый вопрос звучал чётко и ясно, с небольшим перерывом, кроме того эльф произносил слова слегка нараспев – Сможешь меня провести к тому, что эти духи охраняют?

Отредактировано Азаран Р‘аин (17.11.2015 11:03:18)

Как порою говорят, в глазах собеседника можно потонуть, и, не нащупав там дна, захлебнуться. Что-то из этого действительно было правдой. Варварка смотрела на эльфа круглыми-круглыми глазами, которые, казалось, сейчас были больше чем два плоских блюда. На маленькой голове они смотрелись весьма задорно. В данный момент юная дикарка была сравнима лишь с оперившимся совёнком, который до сих пор смотрел на мир, недоуменно хлопая глазами, и только начиная познавать простые основы мироздания. Её взгляд был преисполнен откровенным непониманием, которое порой сменялось абсолютной пустотой, превращая живые очи рьеклинг в пустые стекляшки. От подобных сравнений, вмиг промелькнувших в голове, данмер невесело ухмыльнулся. Возможно именно из-за её, поначалу, полной речи, Вестник и решил, что синикожий карапуз без труда поймёт говор эльфа. По неловкой заминке, что длилась по времени чуть ли не больше минуты, Р’аин осознал, как начудил, и уже было собрался перефразировать свои речи, переведя их на более доступный для дикарей язык, как малышка всё-таки нашлась.
Спригганы, являясь духами-защитниками природы, фактически были отражением того самого мира, в котором они и обитали. Будучи жителями лесов, твари имеют характерный внешний вид, который так же позволяет хранителям сливается с местностью, охраняя её покой. Связанные с погибшими, засохшими деревьями спригганы перерождаются, меняясь как внешне, так и внутренне, становясь сильнее и опасней, охраняя уже вечный покой лесов после смерти. Но на Солстхейме же, где от зеленеющих боров остался лишь пепел да угли, духи превратились в огненных монстров, олицетворяющих ярость умерщвлённой природы. Многие до сих пор не понимают, чем вызвано преображение элементаля, однако если провести параллель с матерями земли, то всё становится весьма очевидно.
- Да, духов огней, - спокойно кивнул Вестник, с должным вниманием наблюдая за рьеклинг. Идея всё-таки себя окупила, это стало ясно, затреща варварка про пещеру. Данмер чуть напрягся, слегка нахмурившись: под землёй, в расщелинах, где бежали грунтовые воды, местность по-прежнему оставалась одета в сочно-зелёные тона. Порой туда наведывались отчаянные алхимики, ибо подобные места были единственными плодородными участками на острове. Там же они добывали стержневые корни. И всё бы хорошо, если не одно но: Азаран не знал, да и подумать не мог, что огненные духи покидают пепельные пустоши. Или это просто времена изменились?
- Веди, - мягко проговорил он и поднялся на ноги, выпрямляясь. Бывший ассасин с некоторым напряжением оглянулся по сторонам. Лес был тих, и можно было бы подумать, что заклинание иллюзора таки взяло его в оборот, если бы это спокойствие не было таким наигранным. Бор  застыл диким саблезубым, замерившим в охотничий стойке перед готовящимся прыжком. Наружность его была безобидна настолько, что от одного взгляда в недры леса становилось не по себе. Заминка перед бурей. Природа было скованна несвойственным ей напряжением. Даже ветер перестал тревожить обожжённые ветви, стихнув.
Однако Вестника больше волновало иное. Развернувшись он чуть расслабился: медведь пропал за горизонтом. И хотелось бы надеется, что его не будет рядом тогда, когда духи захотят позвать своих зверушек на помощь.

Отредактировано Азаран Р‘аин (18.11.2015 18:39:11)

Пока варварка, поддавшись лёгкому сомнению, начала сдержанно озираться по сторонам, осматривая местность на предмет оставленных духами следов, Азаран времени не потерял, облегчая жизнь и себе и ей. Убрав кинжал в ножны, освободив тем самым вторую руку, данмер сделал один своеобразный пасс ладонями на встречу друг другу, точно зачерпнув из пустоты горсть магической энергии да скатав её в призрачный снежок. Воздух вокруг эльфа завибрировал, упругими струнами отталкиваясь от шара магической энергии. Резко разведя руки, иллюзор словно невзначай выронил волшебный сгусток, что коснувшись земли, брызнул вверх, расплеснув всё своё содержимое на землю, будто состоя из одной лишь воды. Нематериальная жидкость сконцентрировалась под стопами Вестника и рьеклинг, обжигая ноги приятным холодком. Теперь путники не касались пепла: тонкая прослойка магической энергии растекалась и собиралась под каждым их шагом, фактически, неся их над землёй и, как результат, приглушая шумный шаг. Вряд ли спригганы ориентируются по звуку, скорее они при помощи магии, а то и развитых чувств, прощупывают периметр вокруг себя, получая информацию из уст деревьев. В таком случае трюк Азарана совершенно бесполезен. Но он был необходим, поскольку не позволял проваливаться в рыхлый пепел, а значит: экономил затраченные на путь силы.
  Карапуз вёл его за собой от дерева к дереву, старательно выискивая на безжизненной коре тоненькие желтоватые трещинки, что вблизи так и вовсе выглядели вздувшимися венами на перенапряжённых от работы руках. Р’аин шёл следом с некоторым волнением, особенно тогда, когда след терялся, и бесценные минуты, отнюдь не резинового времени, тратились на то, чтобы осмотреть весь ряд впереди торчащих стволов. Бревном эльф не стоял, каждый раз принимая участие в поисках, выискивая злополучные жилки. И чем дальше они углублялись в лес, тем поиски шли легче. Вестник мимолётно огляделся по сторонам, заметив среди поваленного ствола и поломанных веток обожжённое, чёрное тело человека, по массивности, явно мужчины. Значит, они идут в верном направлении. Дальнейший путь эльф проделывал осмотрительно: порой глазея под ноги и внимательно осматривая стволы, с которым вполне мог слиться дух, пребывая в лёгкой дрёме.
  Ну вот, через приличное время утомительной ходьбы и ожиданий стало ясно как светлый день: они точно вышли на верный след. На это указывал пылающий ярким светом лес. На миг Азарану почудилось, что он очутился в настоящей сказке: тьма и мрак здесь полностью отсутствовали, гонимые прочь мягким и тёплым свечением. Стволы изнутри искрились солнечным светом. Пылали даже витающие в воздухе пылинки и пепел. Но данмер быстро себя одёрнул: это было больше похоже на огненную геенну из детских кошмаров: зрелище одновременно ужасное и, в чём то, может быть, прекрасное.
  Пара шагов и вот извилистый путь уткнулся в пещеру, вход которой выглядел не более чем уродливой, рваной раной на теле скалы. Данмер нерешительно оглянулся и двинулся вперёд: путь сюда показался ему слишком… ровным? Не может быть так спокоен тот лес, в котором пропала вот уже дюжина людей. Поначалу широких ход довольно быстро сузился, став тесным для двух путешественников. Эльф пропустил вперёд варварку и не спеша двинулся следом, немного поёжившись от неприличного холода, что был крайне непривычен этим местам. Каменный туннель вывел незваных гостей в небольшой зелёный лес: высокие, молодые деревья верхушками утыкались в непокорный камень, простилаясь к свету, пробивающемуся через расщелины толстого слоя скалы. Но сначала перед ними, так же могильным памятником, застыли изуродованные огнём стволы. Тонкая грань между смертью и жизнью простиралась, не иначе, как здесь.
  Рьеклинг уже собиралась двинуться дальше, как эльф остановил её, схватив за копьё и осторожно потянув на себя. Встретившись с ней взглядом, он поднёс указательный палец к губам, призывая к молчанию, а потом им же указал на два обгоревших ствола впереди, особенно чётко подчёркивая врощенные в них фигуры древообразных существ.
- Если впереди их ещё больше, то нам не выстоять. Сможешь привлечь внимание этих двух и заманить их сюда?

Отредактировано Азаран Р‘аин (31.07.2015 12:12:56)

С грозным треском покачнулись обожжённые стволы. Мёртвая кора заскрипела и пошла по швам, лопнув. На выжженную почву деревянной марионеткой повалился призрачный силуэт, целиком и полностью сотканный из кореньев и ветвей. Следом на землю ступил второй, да послышались внезапные шаги кого-то третьего. Объятый пламенем элементаль выпрямился, и повернулся в сторону обидчицы, неестественно выгнув шею. Окутавший его огонь затрескал, и в один унисон разразилось хоровое щёлканье. Лесной страж бросился вперёд, и двое оставшихся спригганов незамедлительно последовали его примеру.
Варварка оказалась куда быстрее и проворней духов. И секунды не прошло, а она, вжавшись в ноги данмера, уже была готова к бою, в то время как дети Нирна только приблизились к входу в пещеру. Пересчитав гостей, Р'аин выразительно нахмурился.
- Отступаем к узкому проходу, – тихо обратился он к спутнице и незамедлительно сделал шаг назад, оцениваемый враждебным взглядом трёх пар глаз. Лица древесных людей были безжизненны и пусты. Их лики представляли собой искусно вырезанные маски, отшлифованные рукой настоящего мастера, и непонятно зачем налепленные на уродливые скульптуры, сотканные из того, что осталось. Азаран отвернулся, поспешив следом за рьеклинг. Отступив в сторону от лаза, открыв дорогу для отступления, бывший ассасин выудил из своей сумки магический свиток, растянув бумагу в руках. Вслед за прочитанным заклинанием отдельно загоралась каждая буковка, и бледное свечение вокруг рук мера становилось всё ярче и яснее. Вот подходящий враг только вытянул вперёд когтистую лапу, с которой вмиг сорвались язычки пламени, как был откинут назад бурным порывам ветра. Мощная снежная вьюга, какую не встретить и на просторах Скайрима, вырвалась из тисок бумаг, погребая под собой опалённых злобою духов, остужая их пыл. Ярость природы обернулась против её же защитников. Сквозь белоснежную пелену, обгладывавшую древесные тела, проглядывались лишь чёрные силуэты. Перекрикивая завывание ветров, разразился адский, душераздирающей крик боли. Вот из бледной бездны высунулась костлявая рука, вытянувшись в сторону наших героев, да жало ледяного шипа, вонзившееся в сприггана, вновь вбило тварь в эпицентр бури. Использован ещё один свиток.
Острый ветер больно резал по лицу, но смертельный холод не опалял ни данмера, ни его спутницу. Щурясь, закрывая рукой лицо, он старательно вглядывался в творившуюся неразбериху, надеясь, что контролирует ситуацию. Раздался грохот и глухой стук. Буря сама рассеялась, оголив поломанные и побитые замороженные коренья, сейчас ничем не напоминающие некогда человеческие силуэты. Вестник удовлетворённо хмыкнул, и кивком головы приказал дикарке идти следом. Шёл теперь он заметно осторожней, готовый в любую секунду высвободить спрятанную в бумаге магическую энергию. Противное жужжание целого роя насекомых несколько сбивало его с мысли, не давало сконцентрироваться. Периметр был пуст, но напряжение, железными оковами сковавшее тело бывшего ассасина, его не отпускало. Самый страшный враг – невидимый и не слышимый враг. И тут Азарана словно окатили ледяной водой: жужжание пчёл становилось громче.
- Уходим отсюда, - приказным тоном сплюнул он, и выразительно щёлкнул пальцами, разбив небольшой пучок энергии на мельчайшие осколки. Магическая сила завихрилась вокруг парочки, скрыв их от чужих глаз под покрывалом невидимости. Данмер убыстрённой рысцой поспешил вглубь леса, дугообразным маршрутом обходя источник звука. Неожиданное рычание за спиной заставило их обоих так и вовсе нестись вперёд сломя голову: обезумевший, по воле Матрон, саблезуб, если и не видел свою добычу, то без сомнения чуял её. Дальше всё проносилось мимо с безумной скоростью, успей только понимать: дерево, новое, третье, камень, поваленный ствол, обугленный пень, дверца люка, опять деревья, булыжники и низко растущие ветви… стоп! Уйдя в сторону и разочаровавшись в своих возможностях: перебить внушение спригганов собственной магией так и не получилось, Р’аин подскочил к люку и с силою дёрнул ручку на себя. Та поддалась лишь с третьего раза. Махнув рукой, пропуская вперёд варварку, данмер спрыгнул вниз последним. Тяжёлая дверца захлопнулась следом, приняв на себя вес клыкастого хищника.

Отредактировано Азаран Р‘аин (18.11.2015 18:49:36)

Тьма внезапно сменила яркость пламени. Мгла сгустилась, вязкой субстанцией, тягучей и густой как кровь, обступив путников, жадно лобызая тёмные силуэты. Темно было так, что становилось душно. Перед потускневшим взглядом вспыхнул пёстрый салют разноцветных, юрких змеек. Азаран проморгался да по-прищуривался, пока его глаза не привыкли к пустой темноте, от теней которой деваться было некуда. Покуда перед его взором не перестали искриться бенгальские огни, данмер и с места не думал двигаться, облокотившись спиной о что-то твёрдое и ледяное. Скорее всего, об камень. Ману тратить совершенно не хотелось, ведь, как известно: дитя, рождённое под знаком Голема, не может генерировать собственную магическую энергию.
Злобный рык и скрежетания сверху стихли: деревянная дверца люка оказалась животному не по зубам. В волнующей и напряжённой тишине, умиротворённость которой нарушил лишь тихий возглас варварки, Р’аин чувствовал себя спокойней. Свыкшийся с теменью, Вестник перевёл внимание на спутницу, убедившись, что она в порядке.
Мер с немалым интересом огляделся по сторонам потайного убежища. Длинный, судя по всему, некогда ход, за его спиной, оказался намертво завален грудой камней. Странно было то, что валуны явно сыпались не с потолка: тот сам по себе был низким, и если можно так выразиться, абсолютно нетронутым. Сквозь щёлки меж булыжниками проглядывалась белоснежная паутина. Со стороны путников же было чисто: ни пылинки, ни паутинки. Предельно ясно было лишь очевидное: здесь кто-то был, причём совершенно недавно.
Иллюзор потянулся к сумке, и, открыв её, выудил оттуда небольшой пузырёк. Происходящие ему совершенно не нравилось, и по-хорошему, стоило бы подготовится к любым поворотам событий. Открыв стеклянку, эльф залпом влил в себя содержимое зелья, чувствуя, как тело наливается небывалой лёгкостью. Убрав назад пузырёк, Вестник пару раз взмахнул руками, разрежая воздух магической энергией. Вокруг его силуэта заискрился мягкий, тепловатый свет, освещая помещение бледноватым сиянием. Глянув на рьеклинг, Вестник мягко улыбнулся и кивком головы призвал спутницу следовать за ним.
Коридор оказался не таким длинным, как казалось, и вскоре сменился небольшой, но вытянутой комнаткой, заставленной разными бочками и ящиками. Мер даже тратить на них времени не стал, продолжая упрямо идти вперёд. Дорога, по которой они шли, оказалась спрятанной за деревянной стенкой, заставленной разными буфетами и шкафами. Единственный выход, с человеческий рост, был чуть сбоку, через эти два шкафа. Там-то мер и протиснулся, вывалившись в само помещение. И это оказалась кухня. Или что-то вроде того. Котелок вовсю кипел, отплёвываясь горячими клубнями пара, подпевая треску горящих поленьев. Запах душистых трав и кореньев был просто потрясающий, он же разбавлял дух ещё сыроватого мяса. У камина и вертела лежала нацарапанная корявым почерком записка, старательно привлекающая к себе внимание:
«Возраст: 2 года. Мясо жестковато будет, для мягкости лучше выбирать годовалых. Когда же я это наконец запомню?! Можно ошибиться на минуту, час и даже день, но не на год!»
Мер нахмурился, неуверенно переглянувшись со спутницей и слегка пожав плечами. В любом случае, здесь им больше делать нечего.
Далее перед ними открылся очередной коридор, что вывел незваных гостей прямиком в огромный зал. Потолок здесь местами отсутствовал, его заменяли огромные коренья деревьев, сплетающиеся меж собой в огромный купол, изрешечённый солнечным светом. Из-за чего периметр был ярко освещён. Похоже, это было единственным и самым ярким местом в подземном укрытии. Само помещение представляло из себя огромную оранжерею, шикарную химическую лабораторию, где больше треть части занимали посевы ингредиентов. Цветущие растения манили к себе бабочек и пчёл, из-за последних в зале так и вовсе стояло басистое жужжание насекомых. От увиденного данмер хотел было присвистнуть: такое впечатление на него произвёл душистый рассадник. Магический свет потух, в нём больше не было необходимости.

В шахматном порядке, строгими рядами располагались самодельные цветники, представляющие из себя длинные глиняные или каменные коробки-гробики. Они же, образно делили помещение на двенадцать равных «блоков», отступая лишь от левой стены, где, в свою очередь, располагался алхимический стол. И всё было в строгом порядке, без малой доли хаотичности в цветах, которая для алхимика, судя по всему, была столь же страшна, как и идея кровосмешения. Те, кто больше нуждался в солнце, были выдвинуты в центр помещения, а остальное в порядке первостепенной важности и зависимости от светила, аккуратно отодвигались в тени зала. Цветов-паразитов встретить рядом с их «жертвами» не предстояло возможности: кем бы ни был этот «отшельник», он тонко чувствовал растения и каждому цветку находил своё место. По возможности, чётко прослеживалась идея садовника: горноцветы росли с горноцветами, степенные травы, вроде пушицы и лаванды, держались вместе, а болотные растения существовали с болотными. Земля цветника зависела от условий, в которых встречается тот или иной ингредиент. И где же незнакомец достал разномастные почвенные пробы, оставалось непостижимой загадкой. Для полноты картины не хватало только лёгкого трезвона. Привередливый Корень Нирна здесь так и не прижился.
Азаран достал из ножен стальной кинжал, медленно двинувшись к душистым травам. Ничего страшного в том, чтобы позволить, себе от силы, цветочка два-три, он не видывал. Аккуратно и старательно мер срезал красный горноцвет, а потом, обойдя треть зала, взял скудную пару травяных стручков. Пока маленькая спутница развлекалась с парящими насекомыми, данмер решил осмотреть настольную лабораторию. Кипящая внутри жидкость, выдержка из растительных соков, испаряясь, поднималась в воздух. Конденсируясь в перегонном кубу, она малыми каплями стекала по тоненькой трубочке в центр стола, собираясь в углублённой прорези прозрачной жидкостью, дымящийся и истощающий неприятный запах. Что это за зелье Р’аин сказать не мог, но предположение всё-таки выдвинул. Это яд.
Взгляд Вестника упал на обтянутую кожей, потрёпанную записную книжку. Подозвав к себе варварку, он открыл книгу на середине, пробежавшись взглядом по кривому почерку, будто оставленным куриной лапой. Через мгновение, заметив уставившиеся на него глазки, блестящие отнюдь не задором, а скорее упрёком и непониманием, данмер усмехнулся, осознав собственную глупость, теперь уже негромко читая вслух.
- «Толченая пшеница и сок голубого горноцвета. Эффект: удержание жизни. Вывод: провал. Стёртый в порошок лютый гиб и экстракт бесовского гриба. Эффект: удержание жизни. Вывод: провал. Сочетания этих четырёх ингредиентов и разный к ним подход. Эффект тот же. Провал никуда не делся. Кожа жаренного злокрыса и любой из предыдущих ингредиентов. Эффект: удержание жизни. Вывод: провал.
Время на исходе.
Мелко рубленный бородатый мох и экстракт голубого горноцвета. Эффект: кратковременное улучшение иммунитета, продление жизни. Вывод: провал. Светящийся гриб и тёртая пшиница. Эффект: кратковременное улучшение иммунитета, продление жизни. Вывод: провал. Сочетания этих четырёх ингредиентов и разный к ним подход. Эффект тот же. Провал никуда не делся.
Его не остаётся. Возвращаюсь к корням.
Кожа жаренного злокрыса и хитин грязнокраба. Эффект: долговременное улучшение иммунитета, полное излечение болезни, без осложнений. Вывод: Успех!
Как жаль, что я опоздал.»
Данмер перевернул страницу. Она же была последней исписанной.
- «Свежие листья горноцветов и дохлый злокрыс. Эффект: повышенная плодотворность, но во всём виновата зверушка! Вывод: провал. Свежие листья горноцветов и жаренный дохлый злокрыс. Эффект: изменения незаметны. Вывод: провал. Листья горноцвета спалённые в пепел и пепел дохлого злокрыса. Эффект: повышенная плодотворность. Вывод: почву кормят мёртвые и сгоревшие.»
Текст оборвался.
Данмер нахмурился. Переглянувшись с варваркой, он закрыл дневник и убрал в свою сумку, вместе с сорванными ранние цветами.
- Пойдём, - тихо обратился он к спутнице, уставившись на дверь в противоположном конце зала. По пути Вестник чуть сбавил ход, заметив рассадник с грибами. Эльф аккуратно срезал шапки лютиков, да под корень брал бесовских. Тут острый нож вонзился во что-то непроходимо твёрдое, предварительно прошив, нечто мягкое и ровное. Азаран рывком выдернул лезвие, недоумевающе уставившись на почву. Аккуратным движением руки он скинул часть земли на пол и встретился лицом к лицу с пустыми глазницами покойника. Азаран рефлекторно подался назад, отплёвываясь данмерскими ругательствами. На пол канули только что срезанные грибы.

Отредактировано Азаран Р‘аин (20.09.2015 09:42:49)

Но не нечеловеческий ужас исказил лицо данмера. В тёмных, налитых кровью глазах броским бликом отразилось непомерное удивление, вмиг преобразившись в несметный интерес. Вонь разложения мощнейшим ударом под дых выбила из лёгких воздух. Под действием едкого смрада заслезились глаза, и приобретший иные краски мир, поплыл, исказился. Мер неуверенно сделал шаг вперёд, да застыл: к горлу полнолунным приливом подкатила волна тошноты, склизким, кислотным комом застряв где-то под самым кадыком. Спустя мгновение, Вестник всё же победил одолевший его недуг, и, задержав дыхание, бросился к клумбе-гробику, скидывая на пол горсти влажной земли. Откинув грязь в сторону, точно тяжёлое шерстяное одеяло, Азаран обнажил тугие, дряхлые, тонкие кости покойника. Коренья грибов клещами впивались в засохшую плоть мертвеца, стягивали прогнившие ткани мышц, сдёргивая их с пожелтевшего скелета. Оголённое тело сплошь покрывала грибница, заменив мертвецу естественные переплетения кровеносных сосудов – вен, да паутинную сеть нервных узлов. Полуистлевший труп валялся в коробке-гробе, раскинув ноги, подобно шлюхе площадной, бесстыдно свету оголяя рёбра, зловонный выделяя гной. Но не было червей, что копошились в брюхе, целуя, пожирая плоть. Труп был… облагорожен. Убийца закапывал тело не глубоко, руки и ноги не связывал. Девушка была жива, и ещё не знала, что никогда больше не придёт в сознание. Убийца бережно относился к своему удобрению, судя по всему, маньяк был не из ленивых: он закапал её в высокопитательном компосте и активно стимулировал разложение тела. Ботаник лелеял своё детище, поощряя скорый рост грибов. Вскоре Азаран пришёл к одному умозаключению: отвратный запах появился не столько из-за гнилого дыханья смуты, сколько источался щедро разбросанным удобрением. 
А вот варварку, которая, не разделив тревогу данмера, вскарабкалась  на клумбу, происходящее абсолютно не смущало. Представительница иного общества и, в целом, другой жизни не могла понять и прочувствовать всего того происходящего ужаса и безумия, творившегося в этой оранжерее. Опустившись к покойнику, коротышка поочередно опустила веки на открытые, чёрные от земли глаза, и пальцы её на мгновение прилипли к легко отделяющейся, набухшей плоти, оставив там броский отпечаток. Азаран чуть поддался в сторону, глотнув желанного воздуха, и затаив дыхание. Он впервые видел рьеклинговское отпевание, и, не нарушая её покоя, молча наблюдал за действиями коротышки. Спустившись на землю, она одарила мера сочувственным взглядом, а данмер ответил ей хмурым и встревоженным выражением лица.
Внезапно раздались шаркающие шаги, и в алхимическую лабораторию прошла низкорослая фигура, запутанная в тёмно-синюю робу. Мер успел только лишь обернуться, встретившись взглядом с застывшем на месте эльфом. Это был босмер, невысокий, крепкий, но несколько сутулый мужичок довольно зрелых лет. Высокий лоб был изуродован глубокими складками морщин, впалые щёки и мешки под смыкающимися глазами предавали худому лицу муки и усталости. Длинные сальные светлые волосы свалялись в не распутываемых колтунах. Мужчина давно перестал обращать внимание на свой внешний вид.
В отличие от незваных гостей, хозяин дома не растерялся. Отпив душистого чая из глиняной кружки, он взял сосуд в обе руки и улыбнулся нашим героям архаической улыбкой, - Могу ли я чем-нибудь помочь нашим дорогим гостям? - взгляд алхимика спокойно скользнул по выкопанному телу, с томной ноткой интереса пробежался по варварке и остановился на Вестнике.
Данмер неуверенно глянул на тело и вытянул в его сторону руку, держа спокойный тон. – Что это?
- Это? Уничтоженный рассадник, я так полагаю.
Азаран, косо проследив за своей конечностью, не сразу осознал, что тычет пальцем в сторону высыпанной на пол земли.
-А, ты про другое, - тут же нашёлся мужчина, безразлично поведя плечами. – Пока что последняя жертва Жатвы, - поймав на себе вопросительный взгляд данмера, алхимик раскрытой ладонью указал в сторону кухни. – Думаю, такие любопытные любопытники как вы, заходят  услышать мою историю целиком. Как насчёт пройти на… чашечку-другую-третью чая?
Мер неуверенно качнул головой. Почему-то предложение безумца звучало действительно соблазнительно. Вся наружность босмера так и искрилась внутренней теплотой, настойчиво маня к себе упругими нитями. Он был похож на старичка из многих сказок: несколько чудаковатый, не без таракашек в голове, но добродушный, вежливый и мудрый. Даже труп, лежащий по соседству, отчего то перестал смущать своей дикостью. Вестник косо поглазел на коротышку. И до той дошла эта несказанная умиротворённость. Казалось, оружие её отяжелело. Да и вообще как глупо получилось: прийти в гости к столь милому "человеку" с копьём в руках. Р'аину захотелось шикнуть на неё, та смысла было мало, ибо звучащие в голове тихие голоса уже брали своё. Честно? Это предательское чувство было Азарану до боли знакомо. Но стоящий в голове туман не давал напрягаться и задуматься об этой глупости. Судя по всему, это было не важно. Важным сейчас было чаепитие.
Мер твёрдо кивнул: - Благодарю за Вашу любезность, мы согласны.
И босмер разразился широчайшей улыбкой.

Отредактировано Азаран Р‘аин (02.11.2015 19:37:08)

Начиналось всё постепенно, тихо и почти незаметно. Начиналось всё с терпкого ощущения  невесомости. Сначала что-либо перестали весить руки. Опустив глупо вытянутую в сторону конечность, Азаран опешил. Движение было таким мягким и плавным, что герой наш на миг испугался, не понимая природы такой грации. А. Всё в порядке. Он же бывший ассасин Мораг Тонг. Как о таком вообще можно было забыть?
А вскоре и само тело будто парило над землёй. При этом сложно описать, что происходило в голове у данмера. На некогда яркие и чёткие мысли  потихоньку наползала прозрачная пелена тумана, начиная ненавязчиво сгущаться. Думы эти спутались, отяжелели, и дабы избавить лёгкое тело от лишней тяжести, их пришлось выкинуть вон из головы. Сама вуаль бреда была сравнима лишь с липким ощущением сна: нечёткая, несколько плывущая реальность перед глазами, да невозможность воссоздать картину происходящего. Так как они попали в этот домик? Ах да, точно. Пришли на чаепитие. Как о таком вообще можно было забыть?
Но даже этот пьяный дурман, смазавший и обесцветивший краски мира, не смог размазать по холсту лучезарную, милую улыбку друга. И Азаран так глупо улыбнулся в ответ. То, что выглядел он местным дурачком, было вовсе не главное. Главное было то, что старичок остался доволен. Этот милый «человечек» бодрым шагом прошаркал в сторону своих дорогих гостей, звонко, заразно так хохотнул и положил не занятую чашкой руку на плечо варварки, мягко развернув её в сторону кухни. И Вестник, не замечая за собой того, вторил ему смехом, правда нервным и ломанным, но и то было не важно.
- Что быть «чай»? Что быть «чай»? – казалось, мер вот-вот запоёт, разразившись воодушевляющим задором. Лично данмер был уже готов подхватить ненормальную песню, горланя её в унисон с милым другом. – Это чашка заваренных трав, выпей её – и будешь здрав! Пойдёмте-пойдёмте, вода же стынет!
Для своих лет двигался старичок весьма живо. Вестник с трудом ловил взглядом его движения, понимая, что происходит. Хотя вместе смотреть и думать было очень тяжело. По этому, что бы немного подумать, Азарану пришлось закрыть глаза. И тут он вернулся к ней, вновь обрёл свою верную спутницу, с которой пришлось расстаться, гостя у алхимика. Тревога была прекрасна. Это была высокая, стройная женщина с худым, вытянутым лицом и узковатыми глазами, которые стали такими лишь потому, что Тревога вечно хмурилась и щурилась. Её зелёное, длинное платье с узким фасоном подчёркивало изящную фигуру, да оголяло нежные плечи. И хоть выглядела подруга как всегда женственной, холодной да хрупкой, Азаран знал точно: это барышня крепка как сталь. Вот и сейчас она уставилась на Р’аина своим излюбленным угнетающим, осуждающим и предупреждающим взглядом. Таким обычно морозят женщины своих бестолковых мужей, только что приползших домой с попойки в кабаке. Страшно было представить, как Тревога будет смотреть на него, когда он всё же выпьет чай. Вестник, отвернувшись от женщины, поспешил следом за варваркой к босмеру, бодро перепрыгнув труп и прибавив шагу. Задавался он всего двумя вопросами: во-первых, почему его Тревога не такая бойкая и бодрая, какой должна быть Тревога? И, во-вторых, кто её позвал на чаепитие? Точно: Чёрная Книга! Нет, тёмный эльф не подастся проделкам Апокрифа! Подавив в себе тревогу, Вестник покорно следовал за ботаником, наконец-то обретя покой. Как оказалось, временный.
- Прошу! – босмер отодвинул один стульчик, усадив мера, потом второй, приглашая рьеклинг, а следом освободил место себе, да не где-нибудь, а сбоку длинного стола. Хозяин всё-таки, все дела. Сам же сел за стол не сразу, сначала задорно похлопав в ладоши. Смысл этого жеста данмер не понял, но на всякий случай его повторил, уже сидя на стуле. И как только его ладошки хлопнули в третий раз, на кухню прошли спригганы. Искренне хотелось верить, что Аз сделал это сам, но даже до его затуманенного магией разума дошло как это маловероятно.
Духов леса было двое. Да оба как на подбор – один копия другого. И оба такие тёмные, горящие. В трёх словах  – стражи пепельного леса. Но, на сей раз, они не нападали, а были даже очень милыми. Вот один из них расставил глиняные чашечки, а вот второй, крепко держа чайник деревянными когтями, разливал всем душистый настой трав. Честно говоря, мер не удивился. Да и мысли такой не было. Эти домохозяйки-сприганны были как нечто обыденное и заурядное. Тяжело объяснить, но быть так должно.
Подняв свою чашечку и звучно отхлебнув содержимое, босмер первым нарушил тишину, стоило только духам леса скрыться: - И так, приятно познакомиться. Зовите меня дядюшкой Маглиром.
- Я Азаран – учтиво кивнул мер, и было нагнулся к душистому чаю, как встретился с зелёноглазым взглядом узких глаз. Выпрямляясь данмер лицезрел сидящую напротив него Тревогу, настойчивым взглядом буравящую своего спутника. Жажду как рукой сняло.
- Приятно, - вновь повторил Маглир, подводя итог знакомству. Его лукавый, хитрый взгляд то и дело скакал от гостя к гостю, - Что же привело таких любопытных любопытников в эти края?
Тревога элегантным движением  руки подперла подбородок, настойчиво ввинчиваясь в тёмные глаза Вестника. Это был вызов. Раз так, то будут ей желанные гляделки.
- Шли слухи, что здесь пропадают люди, - говорить, пытаясь пересмотреть подругу в игре, при том, ни разу не моргнув, было несколько тяжеловато. Но Азаран блестяще справился с трудной задачей, - мне стало интересно почему.
- А Вы не думали, Азаран, что возможно, Вам так же хотелось затеряться здесь? – говорил эльф, конечно, вычурно и с перебором, но что удивительное – варварка его понимала. Казалось, босмер мог и вовсе перестать шевелить губами, но от этого не замолчал бы. Его терпкий голос звучал где-то на окраине сознания.
- Нет, - слишком резко, но зато честно послышалось в ответ. – Теряются те, кому больше нечего терять. А я только недавно нашёл себя. - Алхимик нахмурился, но данмер этого не заметил. Зато он заметил, что Тревога почти моргнула, замявшись. Победа была близка. – Я плохо помню, но… по-моему Вы хотели рассказать нам, что здесь происходит.
И вновь эта архаическая улыбка, под напором которой лицо старика чуть не треснуло. - Да, верно. Так, о чём конкретно Вы хотите узнать?
- Тот рассадник в оранжерее. Он немного странный… впервые такой вижу.
- И хочу заметить: никогда больше такой не увидите, - усмехнулся безумец. - Я ищу идеальную формулу, удобрения. Такое удобрение, что даже пепел сможет превратить  плодородную почву.
- Стоит отдать Вам должное: дело то дельное, - глаза уже начинали болеть, а спутница боле не позволяла усомниться в своей стойкости. Твёрдая женщина, видит Мора, твёрдая.
- Вы видели когда-нибудь лес Хирстаанг? Нет-нет… - казалось, больная тема была затронута, - … не те выжженные стволы, чьи кости простираются до небес. Я про настоящий лес Хирстаанг…
- Я молод, - перебил его Р’аин, но тот даже не заметил этого.
- … Боги прокляли данмеров, прокляли их земли  территории, прокляли всё, до чего пепельнокожие дотрагивались. Прокляли и лес, а лес ни в чём не виноват. Я услаждаю богов Жатвой, а они услаждают мои желания. Я хотел бы вернуть величие этих земель лесу. Да! Для этого мне и нужно удобрение. Вы… Вы же понимаете меня? – в светлых глазах промелькнула искра детской наивности.
Но от Вестника ему ответом было лишь молчание.
- У Вас сильная бессознательная ментальная защита, Азаран, - задумчиво протянул старик, оставив в сторону чашку и скрестив руки. – Посмотрите на меня.
- Нет – жалостно отозвался в ответ мер, прикованный к очам Тревоги.
- Посмотрите,  - спокойно донеслось в ответ.
- Секунду… - глаза больно резало, но до победы оставался всего один миг.
- Посмотрите.
В последнюю секунду женщина прикрыла прекрасные очи, признавая своё поражение. Азаран, угнетённый тем, что его ещё и пришлось ждать, резко повернулся к Маглиру. И босмер жадно уставился на серокожего.
- Скажите, Азаран, Вы увлекались магией?
И тут какая-то яркая вспышка озарила непроглядный туман в голове. Ответ дался очень просто и легко - Нет.

Отредактировано Азаран Р‘аин (16.11.2015 19:02:21)

Неловкую, мимолётную заминку нарушил голосок рьеклинг, выдавший вопросительную нотку. Опешив, она удивлённо хлопала пустыми, стеклянными глазками, уставившись прямиком на данмера. Ей требовалась помощь, и единственной соломинкой, за которую в данный момент можно было ухватиться, оказался мер. Дядюшка Маглир же нахмурился, да так, что было почти что слышно, как собираются глубокие морщины на его лбу, уродуя лицо и зрительно делая его ещё древнее, чем то было на самом деле. Едва ощутимый напор магической энергии потянулся к серокожему гостю, погасив яркую вспышку, осветившую туманный рассудок, да уняв будоражащее ощущение, которое вызывала в нём прекрасная гостья в зелёном платье. То, что босмер действительно видел Тревогу, вызывало в данмере некое сомнение. Ведь, Тревога была его и только его. Она пришла сюда ради Вестника, и Азаран, честное слово, был ей благодарен. То необычайное, ненормальное чувство, что он испытывал рядом с ней, давало понять эльфу, что он всё ещё жив, когда густой, непреодолимый туман свидетельствовал об обратном. Неуверенно переведя взгляд на варварку, бывший ассасин спокойно кивнул, выдав ровное и негромкое «Да». Губы его шевелились против его воли, но Вестник того не замечал. Вяло обеспокоил его только собственный голос, так нечётко звучащий не в мыслях, а в реальности. Старик же заулыбался, но на сей раз Р'аин не испытывал того волнение перед алхимиком, не пытался нарочно вызвать одобрение старичка, хоть и было весьма приятно да легко на душе, когда Маглир повеселел. Запутавшись в своих ощущениях и отсутствием таковых, иллюзор обернулся к спутнице. И когда мер так отчаянно нуждался в поддержки он остался совсем один: Тревоги на месте не нашлось.
Хоть босмер и улыбался, Р’аин знал наверняка: старичок рассержен. Сладкий дурман медовухой опьяняющий сознание никуда не делся, но боле он не исходил от блестящих жизнью глаз и широких лыб алхимика. Гости разочаровали хозяина дома.
Ботаник соскочил с места, откинув шторы. За окошком, круглым таким и не большим, развернулась глубокая беззвёздная ночь. Складывалось ощущение, что безликое небо повалилось на землю, смешавши тёмно-синий небосвод с грязью земли. Старичок громко охнул и живо так обернулся к гостям.
- Засиделись мы с вами, ребятушки! Как пить дать – засиделись! – собирая опустевшие кружки (так значит, они всё-таки пили?), причитал про себя лесной эльф,  сбрасывая в умывальник и пустую чашу, когда-то доверху наполненную печенюшками. По ощущениям, действительно со времени их разговора прошла чуть ли не целая вечность: глаза слипались на ходу, до сих пор горя после глупой игры в гляделки. Благо, словно считав мысли Вестника, во время подоспел дядюшка Маглир, мило лопоча. – Ох, моя вина, моя! Ну не отпускать же мне своих дорогих гостей по таким темникам пробираться домой? Как это будет некрасиво!
Некрасиво – мысленно согласился данмер вяло утвердительно кивнув.
- Я Вас накормил, я Вас спать и уложу, - говорил он так быстро и твёрдо, что даже мысль об отказе была до дрожи омерзительна и противна, - Пойдёмте! У меня как раз есть пару свободных мест для наших дорогих зазванцев! – Бодрой, уже трижды знакомой нам походкой, босмер двинулся прочь. Азаран на миг аж растерялся, просто глупо хлопая глазами в след хозяину домишки. Неуверенно поднявшись на ноги, он покорно побрёл за ним. Смущало мера лишь одно: а разве не в сторону оранжерее держит путь ботаник? Но как оказалось: нет. Мир рухнул, неуверенность в происходящем начала появляться тогда, когда дядюшка Маглир отворил ту же самую дверь, оказавшись в широкой, тёмной комнатке. Это была необъятная спальня. Огромные шкафы из тёмного дерева, разбросанные по полу книжонки и ткани, а так же огромная, бесполезная портьера – всё это было великолепно, если бы не маленькая, скромная деревянная кроватка, не соответствующая масштабам всего остального убранства. Издали Вестнику показалось, что ложе уже занято неким силуэтом. Вместе с босмером подойдя ближе, он убедился в правоте собственных суждений: кровать действительно была занята.
Утопая в мягкой перине, на покрывале растянулась обнажённая, длинноногая девушка. Её бледная кожа была сравнима лишь с тонким фарфором – столь же тверда и прозрачна. Мягкие, чёрные-чёрные длинные волосы были необычайно красивы. По приказу старичка появились всё те же стражи пепельного леса. Подхватив изящное тело и грубо спихнув его с ложи, спригганы, за эти самые прекрасные волосы, отволочили прочь женское тело. На ничтожный миг реальность исказилась, и вместо фарфоровой куколки в когтях чудовищ оказалась Тревога. Азаран слегка нахмурился: девушка действительно была чем-то похожа на его спутницу. Однако если его Тревога была эльфиским дитя, то мёртвая незнакомка – человеческим. Почему-то это казалось важным.
А старичок, тем временем, взял толстую палку. В пару движений он занавесил широкие, большие окна, да начал несуразно скидывать ею с кровати покрывала. Активно работая, прервался ботаник лишь один раз, и то, чтобы обратиться к варварке. – Сейчас мы положим здесь самого любопытного любопытника, дорогая Муна, а потом поищем местечко и тебе.
Голова гудела от его слов. Звучали они нервно, скрипяще, едва не срываясь на несуразный хохоток. Та и сами действия алхимика выглядели нелепо: раз, зачерпнёт кусок шёлковой ткани на палку, да на «два», скинет с лопаты горсть влажной земли. Болезненная пульсация словно вскрывала  голову и, чтобы она прекратилась, Вестник, не задумываясь, направил частичку маны в направлении источника боли. Мигрень унялась, когда магия начала действовать, успокаивая и охлаждая. Рассеялся и непроглядный туман, плотной паутиной оплетший разум. Иллюзия разрушалась, разбилась, взорвавшись тысячью осколками. И снова мер, способный думать, смотреть, понимать оказался в рассаднике, стоя рядом с пустой коробкой-гробиком, которая в действительности чуть не стала его гробом.
Босмер почувствовал это. Замахнувшись, он с разворота наградил эльфа железной лопатой, да вот промахнулся: включившиеся инстинкты жертвы сработали молниеносно. Азаран несколько неуклюже, но всё-таки ушёл в сторону. Сплюнув некое ругательство, ботаник направил в сторону мера волну телекинетической энергии, разбившуюся об окрепшую ментальную защиту мага. Разбив заклинание паралича, лесной эльф нервно облизал губы, явно не готовый к такому повороту событий.
- Он обманул тебя, Муна, - Маглир принял внезапный ледяной шип из свитка мера в оберег, рухнувший под действием криомании. Воспользовавшись заминкой старика, Р’аину удалось на мгновение смутить его рассудок, однако безумец быстро рассеял вражескую иллюзию, продолжая дурманить. – Останови его, Муна. Вместе с тобой мы восстановим лес, повернём в сторону, указанную нам богами!
- Бред же, - спокойно и ровно отозвался в ответ иллюзор, вновь обретя свою твёрдость. Огромный поток магической энергии, высвобожденной босмером, принял образ огромной кобры. Змей ринулся вперёд и распахнул огромную пасть, намереваясь проглотить эльфа. Азаран не дрогнул. Коснувшись данмера, тварь заискрилась, лопнув. Вестник твёрдо знал, где реальность, а где галлюцинации, не позволяя внушённым ему фантазиям безумца взять верх. Дурман Маглира, сейчас всецело сконцентрированный на шаманке, был так крепок, что все попытки Азарана развеять его лишь беспощадно пожирали ману иллюзора. Мягко улыбнувшись, он косо глянул в сторону настоящей и такой реальной спутницы, предотвратив коварный выпад алхимика. Речь его, такая понятная и простая мягко зазвучала в голове варварки. – Я спас тебя однажды. Если позволишь мне, я сделаю это во второй раз.

Отредактировано Азаран Р‘аин (16.11.2015 19:30:43)

Босмер истошно завыл, схватившись за голову дрожащими руками, сквозь дряхлую кожу которых клубнем червей проступали вздутые вены. До крови впиваясь изгрызенными ногтями в плоть, он рвал на себе волосы, на последнем издыхании пытаясь удержать стремительно слабеющий контроль. Азаран скептически вскинул бровь, замерев на месте. Любое заклинание, направленное в сторону безумца, рассеивалось ещё на пути к цели. Воздух в рассаднике завибрировал, стал осязаем, густым, вязким. Магическая энергия иллюзора заполнила периметр. Она же плотным дымом сочилась во все щели, невидимым туманом опутывая землянку. Казалось, стены затрещат по швам, не в силах выдержать такой напор высвободившейся маны. Р’аин напрягся, выхватил кинжал и стартанул.
Назад его отбросило мощной волной телекинетической энергии, и герой наш чудом остался стоять на ногах, на полметра отъехав назад. Маглир заверещал. В ту же секунду умолк, выпрямляясь. Редкие, сальные волосы, свалявшиеся в пышных клубах колтунов, налипли на почерневшие глаза. Краем глаза Вестник отметил пришедшую в себя рьеклинг, и малозаметным жестом поприветствовал её в реальном мире, непринуждённо кивнув.
- Я не дам погибнуть моему детищу! – выхватив из-под робы магический посох, босмер со всей дури вдарил им по земле. Мир затрясся. Свет потух, и включился, и потух, и блекло засеяло заслоненное облаком пепла солнце. В небо цвета песка взмыли осколки золы. Ноги снова утопали в неустойчивом грунте, а единственной компанией путешественников оказались одинокие, голые стволы деревьев, внутри которых до сих пор бушевал разошедшийся пожар. Пепельная пустыня с её поющими песками вновь раскинулась перед гостями во всём величии своего уродства.
Резные женские силуэты, почерневшие под слоем сажи, отвалились от трухлявых столбов, повалившись в пепел. Грозно щёлкая, они неуклюже развернулись в сторону потенциальных противников, ожесточённо заскрипев. Дядюшка Маглир, стоя на пологом холмике, мерзко улыбнулся, выставив вперёд распахнутую руку. Тотчас рать пепельных духов сломя голову бросилась вперёд. Вестник чуть напрягся, сделав шаг назад.
- Это иллюзия, Маглир, - тяжело выдохнул Р’аин не дрогнув перед спригганами. Опаляющее пламя, сорвавшееся с когтистых лап духов природы, поглотило мера с головой, но не причинило никакого вреда бывшему ассасину. Перомания развеялась, исчезла, и кроме как стрекочущего звука подрагивающих на ветру язычков, ничего не выдавало каст заклинания школы разрушения. Тогда элементаль направил древесный кулак в грудино-рёберную часть мера, наградив того прямым подлым ударом в солнечное сплетение. Данмер пошатнулся, согнулся в три погибели, давясь своей кровью и откашливая собственные лёгкие, воздух из которых был выбит мощнейшим ударом под дых. Заметив то колоссальное удивление, исказившее лицо бывшего ассасина Мораг Тонг, безумец расхохотался. Азаран ватно пошатнулся, схватившись рукой за место удара, и выпрямившись, неожиданно черкнув кинжалом по воздуху, выбив из того совсем не весёлый свист. Призрачный силуэт из кореньев превратился в дымку, рассеявшись. Растерявшийся иллюзор застыл на месте, глупо таращась в пустоту и беспомощно хлопая глазами. Взяв себя в руки, он ловко увернулся от размашистых ударов когтистых лап и, резанул по ним лезвием, позволяя им раствориться. И только сейчас Вестник сообразил, в чём секрет безумца.
Иллюзия – нематериальная магическая школа, влияющая сугубо на восприятие мира и пространства окружающими. Маглир, давя на сознание, игрался сразу на всех чувствах своих жертв, обманывая глаза, измываясь над слухом, притупляя осязание и дурманя ощущениями. Разум мага мог понять, что происходящая кутерьма ненастоящая. Но вот его бессознательность воспринимала действительность такой, какой её видела, чувствовала и слышала. Самое страшное, что любой иллюзорный смертельный удар, организм в состоянии пережить всерьёз. Азаран слышал о смертях внутри сна. Сновидения, которые посылает Вермина, по концепции, мало чем отличаются от магии обезумевшего алхимика. Однако, на подобный выпад потребуется большое количество магии, где мана будет тратиться постоянно, пока действует столь мощный дурман. Вестник ловко вышел из окружения духов. Вернулся он к своим размышлениям, только после того, как в прах рассыпалось ещё два сприггана. Учитывая, сколько времени Маглир держал под дурманом окружающих его духов да животных, а потом и Азарана с рьеклинг, то запас его магической энергии в данный момент быстро стремился к нулю, поскольку в дряхлом теле замедляются все метаболические процессы, в том числе и регенерация маны.
Вестник мимолётно дотронулся до собственного виска, прочитав заклинание, притупляя нервную систему, заставляя забыть себя и своё тело о физической боли. Зарезав подходящего сприггана, бывший ассасин в пару шагов оказался рядом с варваркой.
- Духи мои. Убей мага.

Отредактировано Азаран Р‘аин (17.11.2015 19:58:45)

Стремительно рассекая воздух, по диагонали пронеслась когтистая лапа чудовища, сопровождаемая лишь характерным свистом. В этот самый момент, мер с долей грацией поднырнул под рукой второго противника, уйдя от размашистой оплеухи стража пепельного леса. Краем глаза заметив стрелой приближавшуюся опасность, бывший ассасин машинально парировал удар коротким клинком. Силуэт сприггана на мгновение подмигнул и расплылся, клубнем прозрачного пара развеявшись под напором несуществующего порыва ветра. К оставшемуся в живых элементалю подоспела подмога. Уйдя на расстояние вытянутой руки от старого знакомого, да спиной налетев на внезапного оппонента, Азаран резко поддался вниз, плавным перекатом проскользнув под занесённой над деревянной головой лапищей, ловко обступив противника и тут же выпрямившись, но уже за спиной деревянной фигуры. Столкнувшиеся друг с другом духи, не успели остановиться. Острые когти одного чудовища спокойно прошли насквозь утончённое тело собрата, не причинив тому никакого вреда. Азаран тяжело да удручённо выдохнул, отпрыгнув назад. Теперь стражи пепельного леса неустанно наступали, отныне вступая в бой не поодиночке и даже не попарно. Пришлось отступить.
Р’аин действовал мудро, сдерживая превосходящие силы противника и не спеша пробегать к отчаянному выпаду даже тогда, когда один из множества одинаковых фигур открывался или отбивался от основного отряда. Каждый павший на землю спригган возрождался, теряя интерес к строптивому иллюзионисту, увязываясь следом за рьеклинг. Единственным, у кого не пропадал бывалый ажиотаж, весь сконцентрированный сугубо на бывшем ассасине Мораг Тонг, являлся Маглир. Злость к данмеру так захлестнула его внимание, что босмер совершил самую глупую ошибку в своей жизни, а когда он осознал это и попытался исправить положение, отозвав иллюзорные фигуры, то поплатился за то собственной жизнью. Острый наконечник копья без труда прошил дряхлую кожу, пробил мягкую плоть и вонзился в крепкие кости, остановив своё шествие. Буквально в следующее мгновение варварка запрыгнула на шею мага, насадив его на смертоносную пику. На каменный пол оранжереи упали первые алые капли крови. Но Муне того было мало. Выхватив нож, рьеклинг зверски несколько раз пронзила дрожащую от напряжения глотку алхимика, облив землю свежей кровью, залив ею тёмный балахон мага.
Рать спригганов исчезла, испарилась. Реальность так быстро сменила иллюзию, что герой наш на миг растерялся, когда пепельные дали превратились в толщи серых стен. Стоило только телу эльфа коснуться пола, как дикарка спрыгнула с холодеющего трупа. Всё было кончено.
Придя в себя, бывший ассасин поспешил к истекающей соками туше. Встретившись взглядом с Муной, он одарил её похвальным кивком, и перевёл своё внимание на мёртвые очи Маглира, блестящие запотелым стеклом да скудно отражающие силуэт мера. Всматриваясь в них долго, Р’аин оставался непоколебим и серьёзен. Лишь спустя минуту он нагнулся к мёртвому безумцу, забрав артефакт иллюзиониста из раскрытой руки мертвеца, да стряхнул с того кровь. Это был длинный и крепкий посох из потемневшего со временем дерева. Три резные кобры, оплетали всю рукоять магического оружия. Раскрыв капюшоны, ядовитые змеи в оба следили за происходящим своими чёрными бусинками глаз, скрывая и защищая мутную сферу в центре, под куполом которой сиял голубой кристалл. Азаран крепко сжал в руке посох и довольно усмехнулся, ощущая треплющуюся и рвущуюся наружу магическую энергию. Необычная находка станет не просто компенсацией, за причинённый ущерб, но и настоящим трофеем.
Однако, всё же, пришёл сюда Вестник не за этим. Проверив карманы босмера, Р’аин наткнулся лишь на ржавый ключ. Выпрямившись, мер уверенно направился в сторону дальней комнаты, до которой они так ни разу и не смогли дойти. Это оказалась жалкая комнатёнка метров квадратных от силы четырнадцать, где, по мимо двери на выход и маленького рабочего столика, располагалось две клетки, с запертыми внутри них спригганами. Встретившись с взглядом пустых, деревянных глазниц, эльф не долго думая, отворил закрытые двери. Духи замерли на месте, безэмоционально глазея на иллюзиониста. Данмер медленным, малозаметным кивком головы указал на дверь. Больше и не требовалось. Женские силуэты, сотканные из ветвей и кореньев, покинули ржавые темницы, удалившись прочь. Вестник же не спеша подошёл к столу, заинтересованный стопкой книг. Помимо малоинтересных учебников по истории Морровинда и Солстхейма, Азаран наткнулся на рукописные заметы и личностный дневник Маглира. Подняв их со стола и пролистав пару страниц, бывший ассасин разразился ехидной улыбкой.
Мастер-иллюзионист оставил своё учение.
Оставил своё наследие.

Отредактировано Азаран Р‘аин (18.11.2015 18:24:29)