Не смотря на привычку к ранним подъемам, развитой благодаря стремлению уделять тренировкам больше времени, по утрам Эйдан не отличался внимательностью. Впрочем, будем честны: этим свойством принц похвастаться не мог в любое время суток, порой погружаясь в свои мысли даже посреди разговора, не говоря уже о моментах молчания, ничем кроме мыслей и мерного звука своих шагов, не занятыми. Подходя к тренировочному полю, он успел распланировать лишний раз день грядущий для себя, вспомнить о детях и Илейн, обсудить с самим собой прочитанную на днях книгу. Чего точно не было в мыслях принца, так это младших сестер, выныривающих из глубин Обливиона, чтобы наброситься со спины.
В общем, к «своеобразному» приветствию Катлин Эйдан оказался совершенно неготов и осознал происходящее уже глотая пыль, облаком поднявшуюся от падения и щедро присыпавшую серо-бежевым не только рубашку Эйдана, то и лицо, волосы, а так же, скорей всего, восседающую на нем сверху сестру. Так или иначе, грязь сейчас была не единственной причиной того, что королевские дети выглядели совершенно не царственно.
Еще не успевший разогреться, Эйдан реагировал несколько вяло, но короткая «поездка» дала ему время понять, что происходит. К тому моменту, как девушка схватила его за руки, он уже был готов и начал выворачиваться из ее цепких пальцев еще до того, как она скрутила ему руки так, что и пошевелить ими стало бы больно.
- Катлин! – сложно быть грозным, лежа лицом в землю, но Эйдан пытался.  – Веди себя как цивилизованный человек, а не как дикарка!
Принц все же спихнул с себя сестру — не смотря на всю прыть, она по-прежнему была меньше и легче его, да и слабее – и поднялся на ноги, брезгливо отряхиваясь. Его задело даже не столько то, что Катлин уронила его на землю, сколько то, как это случилось. Но продолжать возню он не собирался даже ради того, чтобы отомстить за жестоко покусанное ухо.

А Катлин будто бы наслаждалась тем, насколько недоволен ей был Эйдан. Казалось, чем укоризненней он глядит на сестру, тем довольнее она становится,  тем сильней ширится ее озорная и зловредная улыбка. Все-таки мало в детстве ее пороли. На такого сорванца, как Катлин, следовало не жалеть розг. А теперь уже что? Поздно. Что выросло…
Но все-таки то, что выросло, оставалось сестрой Эйдана. И умело делать достаточно умильные и жалостливые глазки, чтобы принц, даже видя в них озорные искорки веселья и понимая, что это уловка, все равно велся бы.
- Извини, Кат, но астрологи не предсказывали сегодня неожиданного падения сестер с неба. Откуда мне было знать, что следует ждать подвоха?
Раскаявшись, что не помог сестре подняться, Эйдан чуть было не попался на уловку, подойдя к сестре ближе, чтобы помочь ей подняться. Даже начал руку протягивать, но успел вовремя заметить, как ее движения изменились, стали не такими, какими должны быть у поднимающегося человека. Он даже успел среагировать, хотя едва ли выглядел в тот момент, перепрыгивая ноги сестры, значительно более достойно и величественно, чем мог бы, не заметив и вновь оказавшись на земле.
- По коварству и вероломству моя младшая сестра уж точно может давать уроки мне, – буркнул Эйдан. Вообще-то, слушая оды своих былых учителей фехтования, что пели они зловредной принцессе, Эйдан подозревал, что может статься, что и в обращении с мечом он отстал от Катлин. Впрочем, вслух признаваться в этом он не стал бы. – Хорошо, если ты того хочешь, я согласен.
В голосе принца не было ни капли энтузиазма. Что-то подсказывало ему уже сейчас: о своем согласии придется пожалеть, притом очень и очень скоро.

Как ни странно, Эйдан был даже близко не очарован улыбчивой сестрой. Напротив, чем довольнее она становилась, тем больше он утверждался в мысли, что у Катлин наблюдается острая и хроническая нехватка совести в организме.
– Оно было прекрасной демонстрацией того, что моей сестре надоело быть единственным человеком, не думающим головой, в нашей семье, и она решила поискать компанию в моем лице, – Эйдан поморщился. Между прочим, не опрокинувшееся ведро, наполненное водой, весило не один килограмм. Эйдану, без сомнения, улыбнулась удача: голова болела не один день после того происшествия, да и шишка в месте удара выросла немаленькая и долго не исчезала, но целители как один утверждали, что трещин в черепе не появилось. Катлин следовало бы стыдиться того своего поступка, достойного ребенка, а не взрослой женщины, которой она являлась. Вместо этого глупая принцесса очевидно гордилась. Демонстративно. – Тебя хоть изредка, хоть раз в неделю волнуют последствия твоих поступков и то, как ты выглядишь со стороны?

Попытка сестры похвалив поддеть вызывала разве что желание приложить ладонь к лицу. Манеры Катлин — вернее сказать, полнейшее их отсутствие — раздражали Эйдана, но не вызывали желания преподать ей урок, победив на тренировке. Ее впору ставить в угол и лишать сладкого, как ребенка. Тем не менее, забирать данное ранее согласие из-за детского поведения противницы принц не собирался.
От вставшей на ноги Катлин принц отступил на шаг. Не то, чтобы он опасался сестры, но кто знает, что придет ей в голову. Но нет, оказалось, Эйдан слишком плохого мнения о своей сестре: она просто предложила принести оружие. Впрочем, выглядела младшая настолько довольной, что не заподозрить ее в намерениях далеко не самых благих оказалось попросту невозможно.
– Ты что-то задумала? – глядя на энтузиазм Катлин, Эйдан уже начал подозревать худшее. Он не удивится, додумайся сестрица намазать рукоять его меча липкой смолой, к примеру. От нее можно ожидать самых бессмысленных и неразумных шалостей. Впрочем, когда шалости отличались осмысленностью и разумностью?
– Один. И щиты.
Никогда Эйдану не давалось с левой рукой управляться так же ловко, как с правой, так что сражаться с двумя клинками ему было определенно не по нраву. Да и проворством, необходимым для подобного стиля владения оружием, он не обладал.

Оправдываться и извиняться за нанесенные обиды Эйдан не стал. Лишь поднял руки в примирительном жесте, показывая, что продолжать тему и отчитывать неразумную сестрицу-сорванца сегодня более не намерен. Даже в коварстве более не подозревал: Катлин не бог весть какая актриса и если возмущается так натурально, значит, ее намерения действительно чисты, честны и не включают в себя новые шалости.
– Ты только к детям так по ночам не пробирайся. Им хватит и прикроватных монстров, незачем пугать их еще полуночными тетушками, – Эйдан даже улыбнулся. Его лицо как бы говорило: «Вот видишь? Я шучу. Я правда умею это делать».

Нападать на родную сестру не на словах, а с мечом, пусть даже тренировочным, в руке было странно, почти неправильно. И поэтому, а так же в силу привычки, Эйдан ушел в защиту, лишь изредка огрызаясь на выпады Катлин, отвечая на них контратакой. Азарта он не чувствовал, скорее, напротив, был растерян. Вопреки обыкновению, не внушал уверенности и привычный вес оружия в одной руке и щита в другой. Скорее, напоминали о том, что следует соблюдать осторожность, дабы не нанести Катлин вреда. Кромка клинка, быть может, и затуплена, но отталкивая принцессу щитом, ее брат все же делал это не в полную силу.

К самому началу тренировочного боя Илейн не успела, задержавшись с мальчишками. Она пришла, когда поединщики уже успели немного разойтись, хотя... Как сказать. Катлин действительно распалилась и азартно кружила вокруг брата, стараясь достать его. Эйдан же бился с энтузиазмом бревна. Как медведь, разбуженный посреди зимы, он вяло отмахивался от причины неурочной побудки, мечтая о том, чтобы скорее можно было забраться обратно в берлогу и пососать лапу. Илейн не смыслила в оружие ровным счетом ничего, но много раз была свидетелем тренировок Катлин, так что знала, что поведение ее супруга недостойно. Безусловно, она понимала его нежелание навредить сестре, а потому не могла осудить. Однако же не могла она укорять и гневно прикрикнувшую на брата даггерфольскую принцессу: щадить соперника в тренировочном бою считалось неуважением и снисходительностью. К тому же это была медвежья услуга: человеку, не осознавшему своей слабости в тренировочном поединке, а, напротив,  уверившемуся в силе, на поле боя придется несладко. Исход тренировки оставил у женщины смешанное чувство разочарования и удовольствия. все же наблюдать со стороны за фехтовальщиками бретонке очень нравилось.
   Немного помедлив, Илейн все же пошла к поединщикам. Тем более, что Катлин уже заметила ее и приветственно заулыбалась и махнула рукой. Подобрав юбки, чтобы они не волочились по пыли, женщина пересела тренировочное поле. Мягко коснулась плеча мужа и склонила голову, здороваясь с его сестрой. Девушка жеста невестки не оценила: Илейн тут же была заключена в объятия столь неожиданно крепкие, что даже ноги оторвались от земли. Катлин довольно рассмеялась, целуя родственницу и подругу в щеку.
   - Ты опоздала, Иль, - чуть обиженно. И тут же с почти детским восторгом. - Ну как тебе?
   - Мне кажется, ты подросла в мастерстве с тех пор, как я в последний раз наблюдала за твоей тренировкой, - бретонка говорила с какой-то почти материнской заботой. - Но не вздумай задирать носа - Эйдан просто не хотел тебя расстроить и поддавался. Тебе нужно еще много тренироваться, - женщина покровительственно пригладила растрепанные светлые волосы принцессы, заставив ее недовольно фыркнуть. - Если Вы закончили, я предлагаю пойти и всем вместе позавтракать. Эйин? Кат?

Как будто дело в том, кто и что слышит. Безлюдная площадь от полной народу может отличаться для преступника, не желающего, чтобы его злодеяние не попало на глаза людей, способных донести страже. Но вести себя сообразно ситуации следует даже тогда, когда уличить некому. Просто потому, что так полагается, а не из боязни слухов. Любые правила должно соблюдать из уважения к ним, а не из страха перед наказанием. Какая жалость, что немногие на это способны.
Эйдан раздраженно тряхнул головой.
– Ты не понимаешь, сестра. И вряд ли когда-нибудь поймешь, – все-таки Катлин было уже двадцать, если до сих пор урок не усвоен, то и не будет никогда. И все же Эйдан пояснил все тем же менторским тоном. – Соблюдать приличия следует даже если никто не заметит твоей оплошности.
К слову, то, что они находились не в своем крыле замка, не в уединении дворцового сада, а на  отведенной для тренировок площадке, спасло Катлин. Если бы не этот факт, девушку ждала бы долгая лекция о том, что правильно, а что — нет. Без преувеличения, о таких вещах Эйдан мог говорить часами с видом жреца Стендарра, предостерегающего паству от поклонения даэдра. И ему даже не всегда требовалось, чтобы несогласный собеседник отвечал на все его реплики. В конце концов, свои безусловно верные аргументы можно повторять до тех пор, пока они не отпечатаются в памяти, как тисненые буквы на металлической табличке.
Но здесь не место.
Илейн же не вмешивалась в этот разговор, разумно сохраняя молчание, и Эйдан не мог не отметить про себя, как повезло ему с женой. Окажись на месте Илейн девица взбалмошная и непокорная, они бы не поладили. Однако же, все сложилось так хорошо, что порой даже сложно было поверить в это. И в благодарность за то, что супруга не прекословила ему, Эйдан, в свою очередь, не возразил ей. Да и не в чем было — со всем он соглашался. В том числе с тем, что Илейн отправится в замок одна, раз уж она не позвала мужа с собой. Самому перекладывать обязанности на сестру Эйдану не позволяла все та же гордость. Подобрать меч с земли ему, в конце концов, все еще по силам. И вернуть его на место — тоже.
– Предлагаю расположиться у нас.
Логика проста: из них троих двое занимают одни и те же комнаты, так зачем двоим идти к одной, когда разумнее наоборот, одной к двоим?
После короткой паузы, принц прибавил:
– Не торопись, дорогая. Нам потребуется время.
Им с Катлин действительно потребуется много времени. Сменить  на чистую, умыться и заглянуть к целителю. Да, Эйдан и сам планировал это. Он в достаточной мере любил воздействие на себя магией, чтобы не избегать визитов к тем врачам, что лечили заклятьями, а не противными на вкус зельями.
Но все-таки прежде, чем заниматься делами, следовало закончить разговор.

Отредактировано Эйдан (06.10.2015 20:49:06)

   Несмотря на внешнюю разность характеров Эйдан и Катлин все же обладали весьма схожими темпераментами. Сейчас они оба горячились и закипали, готовые сорваться один - в заумное занудствование, а другая - в банальную ссору. Илейн вздохнула, незаметно качнув головой. Одернуть сейчас принца означало бы нарваться на еще большие неприятности - уязвленная демонстрацией того, что его женщина ему прекословит, гордость раздуется и начнет военную компанию. Поэтому бретонка решила зайти с другой стороны - мягко коснулась руки Катлин, глазами прося ее быть благоразумнее брата. Кажется, принцесса поняла немую просьбу невестки, потому что в обычном для нее бойком стиле перескочила с пятого на десятое и попыталась заговорить всем зубы. Илейн благодарно улыбнулась ей.
   - Ты все еще помнишь? - тихонько рассмеялась женщина. Она не помнила, рассказывала ли об этом случае Эйдану, но Катлин действительно в шутку была посвящена в рыцари своей подруги. Даже с положенным возложением меча на плечи.
   - Да, конечно, - понятливо склонила голову Илейн. - Умыться, переодеться и дойти до лекарей, - последнее бретонка выделила голосом, обращаясь в равной мере к обоим своим собеседникам. Показаться целителям, хотя бы и ради душевного спокойствия, но стоило не только принцу, но и принцессе. - Позволите сопровождать себя, мой принц? - официально поинтересовалась у мужа Илейн, пряча улыбку и чуть сжимая его руку. Намеки Эйдан понимал только написанными аршинными буквами на его лбу, так что желание жены не разлучаться с ним осталось для бретона загадкой.

   На то, чтобы подготовиться к маленькому чаепитию, ушло около часа. К тому времени, когда в двери громко постучали, все было уже почти готово. На небольшом столике уже томились под специальными матерчатыми чехлами чайнички с заваркой - черный чай, зеленый чай и любимый Илейн чай с фруктами. Рядом расположились вазочки с вареньем, блюдца с печеньем и румяными булочками. Сама же принцесса уже успела переодеться в чуть более свободное домашнее платье и разуться. Скорее всего, Катлин или Эйдана ее босые ноги ничуть не смутят, а слугам приказано их не беспокоить.

Эйдан вовсе не собирался долго сердиться на Катлин из-за ее неосторожности. И вполне верил ей. Но это теперь, когда утихла боль. А в момент до того он мог бы и больше грубостей сказать, не подумав. Здесь нечем гордиться, но и понять его можно: дурное самочувствие никому не улучшает настроение.
– Не беспокойся, ничего такого, что не мог бы исправить умелый целитель парой заклинаний, – заверил он обеих женщин, хотя смотрел на Катлин и обращался все-таки в первую очередь к ней. – Твои извинения приняты.
Затем он обернулся к Илейн, уже успевшей сравнить мужа и его сестру с малолетними принцами.
– Конечно, дети похожи на свою родню, – кивнул Эйдан. В этот раз он намеренно не замечал подтекста, хотя и, в порядке исключения, понял его. – Я жалею лишь о том, что никто из них не похож на тебя нравом.

– Я отчитывал вас за несообразность месту и ситуации, счастье мое. Это разные вещи, – произнес Эйдан, наставительно подняв палец. «Почувствуйте разницу», – как бы говорил он всем своим видом.
А потом взялся за чайник. Зеленый для Катлин, фруктовый для Илейн, черный для себя — не столько из любви к именно этому виду чая, сколько из чувства справедливости, чтобы не обойти вниманием ни один из напитков.
– Не бойся, дорогая сестрица, ты не одна, – Эйдан положил ладонь Катлин на плечо с таким видом, будто той предстояло расправиться с врагом куда более коварным и опасным, чем отряд пирожков и пирожных. – Мы поможем тебе с ними справиться.
В подтверждения своим словам принц занялся одной из приготовленных для него булочек.
– Что же касается моей милой Илейн… обычно она не пытается убить гостей, перекормив их сладким. Так что сегодня она в своей заботе, пожалуй, превзошла самою себя.
Ему совсем не мешало, что супруга уже ответила за него на этот вопрос. Впрочем, и обижать свою Илейн Эйдан не собирался и потому обернулся к ней, улыбнувшись ласково:
– У тебя чудесно получается, – он благодарно коснулся губами щеки жены. Совсем короткий поцелуй — не в его планах было смущать сестрицу, вести себя так, чтобы она почувствовала себя лишней. – Что за планы?

   Новый спор все же удалось угасить в зародыше, но желание настучать брату с сестрой по головам чем-нибудь мягким никуда не пропало. Они умудрялись находить повод для ворчания буквально на ровном месте и оба были слишком резки, чтобы подумать о чувствах другого прежде, чем начать говорить.
   - Мы можем попробовать еще раз, - с трогательной наивностью предложила мужу Илейн. Хитрющий взгляд Катлин, которая знала, что двоих детей принцессе оказалось мало, женщина поймала, но не ответила на него ничем. Что тут скажешь? Разве что кулак нахалке показать... И куда больше интересовала реакция Эйдана на предложение еще немного расширить их маленькое семейство.
   - Вовсе нет, - качнула головой бретонка. Катлин могла возмущаться сколь угодно, но к лекарю ее придется отправить. Так или иначе. - Да, Эйдан, скажи что-нибудь, - взгляды дам скрестились на принце, как два обоюдоострых клинка. На мгновение женщине даже стало жаль своего супруга, попавшего из огня да в полымя.

   - А по-моему тебе просто нравится ворчать на нас, милый мой, - мягко улыбнулась Илейн. Говорила она с такой нежностью и теплом, чтобы обидеться на нее было совершенно невозможно. Наставительно поднятый вверх палец тут же был пойман и опущен карающей ручкой любимой жены.
   Эйдан и Катлин, как оказалось, прекрасно умеют "спеваться". Например, сейчас она дружно и весело шутили над Илейн. Принцесса на них не обижалась, прекрасно понимая, что любимые просто дурачатся. Однако не упустила возможности демонстративно надуть губы, вздернуть носик и вообще напустить на себя до крайности разобиженный вид.
   - Не цените Вы меня, - посетовала женщина, удрученно качая головой. - Вот и готовь Вам, неблагодарным, потом чаепития.
   Говоря, бретонка скрытно передвигалась к дивану. Катлин, первой заметившая маневр невестки, предупредительно отодвинулась. Поэтому первым удар маленькой подушки встретил Эйдан. Второй получила по заслугам его сестрица. Сочтя себя отомщенной, Илейн положила свое мягкое оружие себе на колени.
   - Я хотела предложить Вам кое-что, - женщина послушно подставила щеку под поцелуй мужа. Никакой ясности ее слова, конечно же, не внесли. Только продолжили навевать атмосферу таинственности.

Когда Илейн зарделась, Эйдан лишь самодовольно усмехнулся, никак не комментируя случившееся, будто был тут совершенно не причем, и в то же время ясно давая понять: жена верно истолковала его слова.
Насладившись зрением, он обернулся к сестре, уже почти сдавшейся, согласившейся идти к целителям, но лишь с рядом условий. Вполне выполнимых.
– Не бойся, Катлин, мы все будем рядом с тобой.
Удержаться от издевательств над сестрой было слишком сложно. Даже после боя, ей проигранного.

Причин, заставивших Катлин присоединиться к подушковому побоищу, притом избрав своей жертвой не агрессора-Илейн, а своего безвинно пострадавшего брата, Эйдан так и не понял, но все же наградил свою сестру взглядом грустным и укоризненным. Нельзя было и ей спускать подобное поведение с рук так же легко, как и Илейн, на долю которой не выпало даже немого укора. Тому была уважительная причина: урожденная Ротбауэр била подушкой куда нежнее, чем юная воительница из дома Делин. Чай выплеснулся из кружки, оставляя внушительное пятно на обивке дивана и пару пятен поменьше — на брюках принца. Эйдан же наполнил чашку заново, нарочно приняв вид как можно более чопорный.
– Солидарна в чем? – удивленно спросил Эйдан и, пользуясь моментом передышки, сделал глоток чая. Участие в бое подушками его не интересовало от слова совсем: это забава для детей. Но кто его спрашивал?
Упоминание прогулки с Летео заставило принца нахмуриться, а будь его уши подвижнее, как у некоторых эльфов, то и они наверняка насторожились бы. Что поделаешь, не нравилась ему привязанность супруги к его учителю. Совсем не нравилась.
– Если мы прикажем подготовить все прямо сейчас, то до резиденции доберемся к вечеру, – задумчиво произнес Эйдан, рассматривая свое искаженное отражение на поверхности чая. Хотя они и начали тренировку ранним утром, до полудня оставалось не так уж много времени.

   Пользуясь моментом, когда Катлин отвлеклась и не могла видеть этого, Илейн возмущенно ущипнула самодовольно улыбающегося мужа за руку. Он прекрасно знал, какой эффект произведут его слова, и наслаждался им. Эйдану попросту нравилось заставлять жену краснеть, вспоминая и представляя.
   - Я лично заставлю Эйдана сделать и то, и другое, - со смехом пообещала женщина, глядя на весело дурачащуюся золовку. На миг во взгляде плеснулась тревога: принцесса в очередной раз припала на ногу, и вдруг показалось, что сильнее прежнего.

   Удивительно, но принц не удостоил расшалившуюся супругу даже укоризненным взглядом. В благодарность за то, что мелкая пакость так легко сошла ей с рук, женщина мягко коснулась на мгновение ладони Эйдана. Может, задержалась бы и чуть подольше, но пришлось переключить внимание на Катлин. Она как раз помогла брату расплескать чай, украсив коричневатыми пятнами обивку дивана, ковер, собственные брюки и немного - юбку сидевшей рядом с ним Илейн. Теперь на даггерфольскую принцессу с грустной укоризной смотрели уже две пары глаз. Она попыталась сгладить свой проступок, протянув Эйдану тряпку, но отчего-то этот жест вызвал у ее золовки приступ смеха. Сущее дитя!
   - Кажется, я начинаю тебе сочувствовать, счастье мое, - улыбнулась бретонка, представляя, каково серьезному, иногда даже чрезмерно, мужчине в обществе двух шаловливо настроенных дам.
   - Да, - улыбнулась женщина. Она чувствовала и понимала, что Эйдан насторожился из-за очередного приступа ревнивости, а потому пояснила. - Мы с Летео познакомились в первый месяц моего пребывания в замке. И первое же мое занятие алхимией с ним было бесцеремонно прервано Катлин, которая еще и умудрилась в считанные минуты уговорить нас самолично отправить за травами в ближайший лес, - женщина улыбнулась.
   Слова принцессы заставили Илейн, пряча улыбку и душа смех, укоризненно и неодобрительно покачать головой.
   - По твоей милости переодевать нужно и меня, проказница. Но приказывать, думаю, и вправду лучше отправить Эйдана, - бретонка улыбнулась мужу. - Тебя ведь это не затруднит?