«Как вам известно, он, скорее всего, старейший и самый могущественный из живущих волшебников. Не считая личей или божественных колдунов вроде Вивека, разумеется. Может быть, на западе найдется кто-нибудь постарше, на островах Саммерсет, например. Но вряд ли кто-нибудь из живущих волшебников может быть более любезным и более великодушным. Могу вас уверить, волшебники не ведут между собой соревнование за титул самого любезного и великодушного» - Уупса Фир, о Дивайте.

Имя, фамилия и псевдоним: Дивайт Фир (Divayth Fyr).
Раса и пол: Данмер, М.
Знак и возраст: Маг, 4326 лет.
Род занятий: Учёный чародей, исследователь и почётный Магистр Великого Дома Тельванни.
Внешность:
«Вы принесли мне послание от Господина Ариона, но отказываетесь его отдать? Дом Телванни терпимо относится к безумию некоторых его членов... но не таких молодых, как вы» - Дивайт, о безумцах.

 

• Рост — 187 см.
• Цвет глаз — тёмно-красные.
• Тип, длина и цвет волос — лысина, увенчанная шапочкой белоснежных волос и тугим хвостом, обычно стянутым золотой проволокой или тончайшим шёлком. Как ни странно, волосы у чародея по прежнему здоровые и густые. И даже более того, он их регулярно подстригает и сбривает, поддерживая полюбившуюся ему причёску в порядке, а лысину – в чистоте.
• Отличительные черты — воля и разум. С одной стороны – внешность Дивайта довольно типична, даже более того, он в каком-то роде воплощает данмерские представления о внешности мудрого волшебника в летах. С другой… всё же есть что-то. В его глазах, в его лице, осанке, голосе движении. Что-то, что заставляет окружающих оборачиваться ему во след и замолкать, когда говорит Он.
Время не щадит никого. Но лишь те, кто не просит у него пощады, способны выстоять под его немилосердными ударами. Дивайт Фир – один из них. Он просто ещё один листок на древе мира, что никак не желает отмереть и стойко сопротивляется всем ветрам. И пусть белы стали его волосы, и лицо, что покоится на красивой длинной шее, избороздила сеть складок и морщин, времени по прежнему остаются неподвластны и его гордый дух, и его острый ум. Он высок и худощав, но жилист и находится в отличной физической форме. Его вытянутое, сужающееся к подбородку лицо венчает аккуратная белоснежная бородка. Рот небольшой и чётко очерчен, скептически изогнутые губы на тон темнее кожи лица. Тонкий, плавно изогнутый нос с острым, слегка вздёрнутым кончиком. Высокие, острые скулы, впалые щёки, узкая челюсть. Раскосые глаза словно наполнены рубиновым пламенем, хитры и выразительны. Его веки тяжелы, над ними плавно выступают надбровные дуги. Взгляд Дивайта завораживает, одновременно обжигающий и холодный. Смотреть в его глаза – всё равно, что заглядывать в два бездонных колодца, заполненных кровью. Высокие, длинные, круто изогнутые брови. Вокруг глаз имеется несколько морщин, лоб изрезан чередой складок, да и вообще, по лицу Дивайта ясно видно, что этот мер через многое прошёл и давно оставил позади времена своей молодости.
Лицо обычно сосредоточено и бесстрастно, да и вообще, к яркому проявлению эмоций Дивайт не склонен, однако ему никогда не лень улыбнуться хорошему человеку. С годами его не оставила ни гордая осанка, ни умение красиво двигаться и говорить, сам его вид являет образ благородный и внушающий уважение. Его сухой резонирующий голос так же не стал менее звучен с голами. По воле и желанию Фира, его слово может быть подобно ласковому прикосновению летнего солнца… или стальной хватке лютой зимы.

А вот так он выглядел в молодости (имеется разрешение от автора на использование в качестве облика персонажа).

Биография:
«Я всегда думал, «Может, я заполучу Нереварина в Корпрусариум, и никогда этого не узнаю». Ха. Ха. Нереварин - жирный, мерзкий монстр корпруса, и сумасшедший как болотная крыса. Разве не смешно?» - Дивайт Фир, о Нереварине.
Кому ведомы пути древних, чья память – бездонный океан, чья глубина измеряется в эпохах мира? Кто знает, какими тропами ходит их разум, когда они смыкают свои веки? Кто из них сумел выжить, кто сохранил себя, не утратил человечности в серой скуке повседневных дел, кто по-прежнему способен радоваться жизни, вкушать её плоды с лёгким сердцем и спокойной душой? Эта история – про одного из них. Рассказ о нём стоит начать с совершенно безоблачного вечера, когда у вождя одного из кимерских племён, обитавших в северо-восточном Вварденфеллле, родился сын. Было это во времена до создания объединённого Ресдайна, до Неревара и Трибунала, когда кожа данмеров была подобна золоту, и сами они звались кимерами. Детство Дивайта прошло в тени огромной башни волшебника, что незыблемой громадой нависала над поселением. С юности его готовили к военной службе и роли вождя, учили обращаться с клинком и двигаться в тяжёлой броне. А он, глупый, уделял чуть ли не каждый свободный вечер для изучения того немногого запаса книг и свитков, который скопился у местного шамана. Его учили вере и обычаям племени, но большинство этих уроков он провёл в грёзах о далёких, заокраенных землях. И пока отец в его присутствии вёл советы со своими подданными, судил и миловал, взгляд самого Фира то и дело обращался к громоздкому, таинственному силуэту магической башни.
Место то было запретным, и истории о нём ходили такие, что не всякий воин мог выслушать их без дрожи. Но Дивайт не ощущал страха, когда смотрел на грозный силуэт, он чувствовал интерес. Тот самый интерес к неведомому и сокрытому, что будет вести его через тернии и перипетии последующих лет. Тогда же, этот интерес позволил Дивайту решиться на шаг, изменивший всю его жизнь – шаг через порог башни.
Местный волшебник был настолько уверен в своей устрашающей репутации, что порой забывал запереть главные ворота. Это был как раз такой день. Каково же было его удивление, когда дверь его кабинета раздался нежданный стук, и на пороге появился высокий юноша с копной огненно-рыжих волос! Самого Дивайта вид волшебника поразил до глубины души. Он ожидал увидеть грозного чародея, высокого, с идеальной осанкой и окладистой бородой, облачённого в роскошные чёрные одеяния. А встретил низенького старичка в изношенном домашнем халате. Несмотря на взаимный конфуз, а возможно, как раз благодаря нему, у этих двоих завязалась весьма оживлённая беседа, в процессе которой Дивайт активно изливал понятливо кивавшему старичку свои горести, сокрушался над тем, что окружающие не понимают его тяги к книгам, критиковал их ограниченность и скудность их кругозора. В общем, ночевать юный Фир устраивался уже в башне, в небольшой каморке на одном из нижних этажей.
А со следующего утра началось его ученичество. Конечно, пяток-другой лет наставник не подпускал его ни к чему более важному, чем метла или грязная посуда, зато у Дивайта были практически неограниченные возможности к самообразованию. По мнению старика, если юный волшебник не может понять, готов ли он к прочтению той или иной книги, то лучше ему умереть молодым, чтоб не мучился сам и не мучил учителя. Но Дивайт был осторожен. Он был безмерно любопытен, но желание жить долго и счастливо, которое так же играло немалую роль в его натуре, заставляло его оставить самые «вкусные» книги на потом. Конечно, не обходилось без эксцессов. В какой-то момент сородичи Дивайта собрались у порога башни старого мага, требуя вернуть им украденного сына вождя. С участием самого юного Фира, ситуацию удалось разрешить без кровопролития и метания заклинаний массового поражения. Впрочем, никакое красноречие не позволило Дивайту избежать официального изгнания из племени. И когда он вернулся в башню, старый волшебник улыбнулся и сказал, что вот теперь начнётся настоящее обучение.
Со временем, Дивайт покинул башню старого мага в поисках собственной судьбы. Первоначально, он поселился в Тель Аруне и долгое время жил там, обучаясь магическим искусствам. Это место и в давние века было одним из крупнейших центров работорговли Морровинда. Наблюдая за страданиями и горестями несчастных, закованных в кандалы, Дивайт в какой-то момент осознал, сколь похоже было его прошлое на участь этих несчастных. Он тоже был рабом своего племени, его судьба была решена ещё задолго до его рождения, но он освободился и избежал приготовленной ему части. Иной на его месте принялся бы выкупать рабов, тратя то незначительное состояние, которое ему удалось собрать, или же попытался освободить рабов тёмной ночью. Но Дивайт уже в те года многое понимал и остро мыслил. Он осознал, что рынок рабов Тель Аруна – лишь следствие, причина которого заложена в самом кимерском обществе. Понимал он и то, что не может изменить ситуацию к лучшему текущими силами. Должны были пройти тысячи лет, измениться само общественное сознание, и только тогда рабству мог настать конец.
Тем не менее, он пообещал себе, что никогда не будет владельцем живого товара. Но бег веков неумолим, а память смертного не способна удержать в себе всё. Со временем, Фир забыл о своём обещании, но даже владея собственной башней, он был добр к своим рабам. О своей клятве Дивайт вспомнил спустя почти четыре тысячи лет, и тогда – он исполнил её и его башня практически опустела. Меж тем, хоть солидная часть его молодости прошла в Тель Аруне, Дивайт много путешествовал в поисках древних знаний и артефактов, зарабатывал авторитет в магическом сообществе и связи в высших кругах. В итоге, к моменту объединения кимеров и двемеров, он взлетел до статуса Магистра Дома Тельванни и обзавёлся собственной башней у восточного берега Вварденфеллла. В союзе двух раз Фир видел огромный потенциал, он мечтал о городах, где магия соседствует с механикой, о великой цивилизации, чьи достижения превзойдут Самерсет, о знаниях и постижении тайн мироздания. Он всеми силами ратовал за установление политических и культурных связей, часто бывал в двемерских городах и сам частенько принимал у себя гостей из союзного народа. У кого-то из двемерских учёных его интерес вызывал подозрение, немногие прозревали под его серой кожей живой, острый ум, они охотно делились знаниями. О, если бы он мог их понять! Но разум кимера с трудом воспринимал даже сами основы жизненной философии и науки глубинных эльфов, что уж говорить о большем. Меж тем, общение с двемерами оставило глубокий след на его личности и во многом определило развитие его мировоззрения.
ощущал потенциал, способный поддерживать мир и порядок на востоке Тамриэля многие века, он принимал активное участие в налаживании политических и культурных связей, приглашал к себе на обучение подающих надежды двемеров (и кое-кто даже откликнулся), старался вникнуть в их психологию сам. Ну и конечно, попутно он искал знаний, которые были недоступны его сородичам. Нельзя сказать, чтобы его охотно пускали во все тайны, но Дивайт имел несколько весьма интересных бесед с представителями учёного сословия двемеров, из которых вынес немало полезных сведений и массу впечатлений.
Война с двемерами была сродни грому среди ясного неба. Как и многие прозорливые умы, Дивайт понимал, сколь антагонистичен жизненный уклад кимеров и двемеров, и всё же он надеялся на долгий плодотворный мир. Была ли война ошибкой, следствием костности кимерского общества? На этот вопрос он не мог дать однозначного ответа и века спустя, в то же время, волшебник постарался свести своё участие в конфликте к защите владений своего Дома. Впрочем, под конец Фир изменил своё мнение и принял участие в Битве у Красной Горы, в меру сил поспособствовав победе своего народа. Последовавшее за этим превращение кимеров в данмеров он воспринял философски, но воспылал живейшим интересам к причинам этой трансформации. Спустя века, он если не докопался до правды, то как минимум познал большую часть её граней. Явление Трибунала было воспринято Дивайтом с явным скепсисом. Он уже достаточно знал о даэдра, чтобы представлять, чего Морровинду может стоить отречение от его «Предтечей». Но ещё меньше он желал своей родины разобщённости, а живые боги были той цепью, которая могла сковать воедино поглощённые взаимной грызнёй Великие Дома. В общем, Фир счёл Вивека и компанию меньшим злом и никогда открыто не выступал против их власти, хоть и не стеснялся выражать сомнение в их избранности и божественности, в том числе – и в разговоре с самими Живыми Богами.
Дивайт продолжал свои исследования, осваивал ремёсла, охотился за редкими книгами и артефактами. Многие в Доме считали, что Фир рвётся к власти и могуществу, его же интересовали лишь знания. Потому, когда архивы и библиотеки Морровинда перестали удовлетворять его любопытство, Дивайт Фир направился на запад. Долгие годы длился его путь по землям диким и обустроенным, приветливым и таящим в себе опасность случайной смерти, но на пути его хранил острый ум, осторожность и счастливая звезда. В итоге, дорога привела его в Саммерсет. Общество альтмеров Дивайт счёл скучным и ещё более закостенелым, чем его родной край. И всё же, он был очарован библиотеками Самерсета и надолго остался в этом солнечном крае, постигая древние знания, что были вынесены из самого Старого Эльнофея.
К этому времени слава о юном волшебнике разошлась далеко окрест и достигла чутких ушей на Артеуме. Орден узрел в душе молодого волшебника дар к магии, стремление к знаниям и правде. За ним долго наблюдали, его оценивали и изучали, прежде чем пригласить на сокрытый остров, где у данмера состоялась весьма содержательная беседа с тогдашним главой Ордена. В итоге, пройдя долгий и запутанный ритуал, Дивайт Фир был принят в почётные ряды Ордена Псиджиков. Там, среди света и спокойствия, на открытых аллеях зачарованного острова и за тяжёлыми стенами его библиотек, он постигал Стремление ПСИДЖИ, таинства мистицизма и многие другие науки под руководством наставников Ордена. Именно на Артеуме Дивайт впервые познакомился с Сота Силом и многими другими знаменитыми магами той Эры.
Спустя некоторое время, он стал покидать остров, направляясь с заданиями Ордена в различные части Тамриэля. Политика Псиджиков на распределение власти более чем соответствовала личным взглядам Дивайта, и на протяжении семи веков он был одним из лучших агентов Ордена. За это время ему довелось побывать во многих странах, многое повидать и пережить. Верный слуга мирового равновесия, он общался с королями и величайшими магами своего времени, спускался в мрачные пещеры и таинственные храмы исчезнувших рас, неустанно сражаясь с тёмными силами, что стремились разрушить мирный уклад жизни обитателей Тамриэля. Его разум был остр как даэдрический кинжал, жажда знаний – неуёмна, и таковым же было его стремление к правде и справедливости.
Но шли века, и сомнения Дивайта в истинности Старого пути, которые не покидали его на протяжении всего служения целям Псиджиков, обратились в уверенность. Так он не мог обрести то знание, которого жаждал его разум. Орден тоже был заложником своих устоев, правил и веры, мешавшим достижению его целей, непреодолимых – потому что они лежали в его основе. И настал день, когда Фир повесил серый плащ на спинку стула и покинул Артеум на долгие тысячи лет. Теперь он обратил свои силы на поиски новых путей, связанных с использованием силы Сердца Лорхана и магии двемеров. Но даже перестав быть Псиджиком по вере, Фир остался им по убеждениям, и немало правителей, включая многие поколения Императоров Тамриэля, взывали к его мудрости во времена лихих лет. Дивайт сохранил тесные связи с Орденом и, в частности, долгое время переписывался с Сота Силом. Себя он называл Псиджиком Нового Пути, имея в виду не принадлежность не к Ордену, но к Стремлению Псиджи, ответвлением которого, по мнению Дивайта, являлся путь, коим двемеры постигали Мундус. В своих письмах, Дивайт неизменно приписывал к своему имени «Псиджик».
Тем не менее, на протяжении следующих тысячелетий, внимание волшебника было приковано к Морровинду и событиям, происходящим в его пределах. Оказавшись в родных местах, Дивайт с умом использовал обретённые навыки и вскоре с лёгкостью восстановил свой статус Магистра. Но если раньше его интересовали лишь знания и собственные исследования, то ныне он с головой бросился в омут власти и интриг, стремясь реализовать свою философию в рамках отдельно взятого Дома. Не прошло и нескольких десятилетий, как Фир добился должности Архимагистра. Правление Дивайта было долгим и, по большей части, спокойным. Он сумел ослабить извечную вражду Домов, и на то время, что Фир оставался у власти, на землях Тельванни царил мир и порядок. Он способствовал возвышению талантливых и благородных волшебников, увы, это было редкое сочетание душевных качеств… Чароедй не бросал своих исследований, и в это время им было реализовано немало амбициозных проектов. Разумеется, не обходилось без интриг, которые некоторое время доставали Дивайту определённое удовольствие, позволяя ему оттачивать свой ум и способности. Но время шло, и власть всё больше тяготила его плечи. Неисчислимые тайны вселенной звали его, нынешнее же занятие Дивайта с каждым десятилетие все сильнее казалось ему лишённым смысла.
Он ушёл не сразу, нет. Просто, с течением лет, древний чародей всё больше времени уделял своим исследованиям, и всё меньше – делам Дома. И в один прекрасный день, Совет Дома попросту снял его с поста, уступив эту должность более амбициозному Готрену. Что до Фира, то он этого даже не заметил, углубившись в изучение корпруса – новой, доселе неведомой болезни, превращавшей своих жертв в безумных монстров. Дивайт был очарован магическими и физиологическими свойствами болезни, и со временем пришёл к выводу о том, что она является проклятием или благословением бога, а возможно – и то, и другое одновременно. Вскоре, в пещерный комплекс, расположенный под его башней, потянулись больные со всего Вварденфелла. В конечном счёте, исследование божественной болезни и способов её лечения стало тем делом, которому Дивайт посвятил следующую половину своей жизни.
Тем не менее, он успевал находить время и для других исследований, а так же для хобби, одним из которых стало коллекционирование легендарных артефактов. Со временем это увлечение наскучило чародею, и он дополнил его: отныне всякий вор мог попытать удачи в недрах Тель Фир, чтоб найти спрятанные там драгоценные реликвии. Учитывая, что к тому времени Корпрусариум Дивайта не знал отбоя в постояльцах и приобрёл известность на весь Морровинд, немногие из смельчаков, рискнувших спуститься туда, вернулись на поверхность.
Достигнув неписанных высот в алхимии и магии Изменения, Фир на протяжении веков укреплял собственное тело и вскоре вышел за пределы, отпущенные смертному существу. Чародея продолжали интересовать двемеры, их технологии, мировоззрение и тайна исчезновения. А поскольку эти проблемы относятся к разряду вечных, или, как минимум, крайне долгосрочных, интерес к исчезнувшей расе не покидает Фира и до сих пор. В исследованиях ему активно помогал Ягрум Багран, последний уцелевший двемер. Вернувшись в Нирн из своей смены в ином плане бытия, он обнаружил, что весь его народ загадочным образом исчез. Багран долго путешествовал, пытаясь найти разгадку этой тайны и воссоединиться с сородичами, но в итоге подхватил корпрус и осел в Корпрусариуме. Дивайт считал двемера чрезвычайно интересным собеседником, а Ягрум помог волшебнику разгадать многие тайны своего народа. К сожалению, сам Фир был так же уязвим для корпруса, как и любое другое существо, так что их общение сталкивалось с некоторыми трудностями.
Шло время, Тель Фир пустел. Торговцы уходили, недовольные пассивной политикой владельца башни, вместе с ними уходили и поселяне, опасающиеся соседства с Корпрусариумом. Дивайт начал испытывать тягость одиночества. Не смотря на оптимизм и неиссякаемый энтузиазм, он нуждался в ком-то, с кем бы мог скоротать свою условно бесконечную жизнь. И тогда он создал своих дочерей. Используя способности корпруса к наращиванию тканей тела, он произвёл беспрецедентный эксперимент: из частей собственной плоти, в пробирках вырастил четырёх женских клонов самого себя. Так на свет, с пятилетним интервалом, появились Альфа, Бейта, Дельта и Уупса Фир, его дочери, жёны и помощницы, его гордость и отрада в старости. Благодаря тому, что они были выращены с помощью корпруса, они были одарены условно бесконечной жизнью и устойчивостью к заражению божественной болезнью. Пределы этих способностей ещё неизвестны, но за прошедшие века свежесть юности так и не покинула их, и ни одна не заболела корпрусом.
С течением лет, прошлые деяния Дивайта забывались, и подавляющее большинство современников знало его как чудаковатого мага-затворника, который разводит у себя в подвале кровожадных монстров и вообще, занимается в своей башне чем-то непонятным и пугающим. А любопытство не на миг не оставляло древнего волшебника, жажда познания и понимания не давала ему остановиться, замкнуться и погрузиться в свои воспоминания, она заставляла его двигаться вперёд, искать и развиваться. В итоге, самый древний Магистр Дома Тельванни был вместе с тем и одним из самых прогрессивных его членов. Взгляды Дивайта менялись с прошествуем веков. Если изначально он, как и большинство данмеров, свысока смотрел на остальные расы Тамриэля, то ближе к концу Третьей Эры Фир не только отпустил всех своих рабов, но и сделал одного из них, аргонианина по имени Виста–Кай, своим другом и полноправным партнёром. Годы в стенах его башни протекали незаметно. Фир развлекался как мог: предлагал ворам опробовать на зуб его подземелья, собирал артефакты, похищал на пару с Нелотом симпатичных дочек Редоранских советников, в общем, не скучал. Его дни проходили за методичной и размеренной научной работой, и всё же, секрет лекарства от божественной болезни ускользал от него. Лишь однажды Дивайт смог вылечить больного корпрусом. Ирония заключалась в том, что единственным исцелённым впоследствии оказался Нереварин, а всякий другой заражённый умирал от одного глотка приготовленной Фиром микстуры. Тем не менее, Дивайт не унывал, и даже после уничтожения Сердца Лорхана не прекращал своей работы.
К концу Третьей Эры, Дивайт Фир был сильнейшим из смертных магов восточного Тамриэля. Его физическая оболочка не уступала острому уму: укрепляемое тысячелетиями с помощью зелий и магии тело данмера было исполнено огромной физической силы и выносливости, по сравнению с которыми поблекла бы и мощь разъярённого огрима. Его знания были подобны мировому океану, столь же глубокие и всеобъемлющие. Его навыки были обширны, разносторонни и отточены почти до совершенства. А он продолжал искать ответы на вопросы, но с годами, число вопросов не уменьшалось, и каждый ответ порождал лишь новые «как?», «зачем?» и «почему?».
Всё изменилось после событий Кризиса Обливиона: обороняя Садрит Мору, Фир всеми своими силами и искусством пытался закрыть большие Врата, но, как и прочие маги, терпел неудачу. Осознав, что Врата невозможно закрыть снаружи, Дивайт зашёл внутрь во главе группы магов и солдат. Он успешно прокладывал своему отряду путь к Великой Печати, но когда они приближались к её хранилищу… Мартин Септим разбил Амулет Королей и одолел Мехруна Дагона. Врата закрылись. Дивайт и его спутники оказались заперты в плане разъярённого Лорда Разрушения.
Семнадцать долгих лет чародей и его тающий на глазах отряд скитались по Обливиону. Они пытались найти старые Двери, известные Дому Тельванни, но то ли удача покинула их, то ли все Двери были уничтожены во время вторжения даэдра, но поиски их были тщетны. Они переходили из Плана в План, пытаясь найти ту единственную тропку, которая приведёт их домой. В конце концов, Дивайт остался один. Он странствовал ещё тринадцать лет, пока наконец не вышел в Лунную Тень и оттуда, с поддержкой ли Азуры, или благодаря своим навыкам и везению, сумел вернуться в Тамриэль. К этому моменту, он был едва жив и смертельно истощён, его разум балансировал на грани безумия. Тем не менее, чародею удалось пересечь Сиродиил и добраться до острова Артеум, где он получил приют у Псиджиков.
Там, на зачарованном острове, Дивайт обитал на протяжении следующих веков, и усилиями Псиджиков, раны его тела, разума и души были исцелены. Он по-прежнему был лишь тенью самого себя из прошлого, его тело и память истощились за время бесконечных сражений с ужасами Обливиона, но его воля осталась нерушимой. Благодаря упорству Дивайта и его неослабевающей воле, он стремительно восстанавливает былую мощь и через считанные годы может вернуть себе статус сильнейшего мага восточной части Тамриэля… если захочет, конечно. Некоторое время, Фир просто жил и наслаждался заслуженным отдыхом. Но великому исследователю нужна великая тайна, ведь так? Вскоре, Дивайт покинул остров и поселился неподалёку от Чейдинхола. К своему собственному удивлению, Фир был очарован жизнью, исполненной простых и незатейливых забот. Разумеется, с поправкой на исключительные познания в алхимии и магии зачарования, которые данмер использовал для собственного обогащения. Не смотря на изначальный план вернуться в Морровинд, древний маг остался в городе и успешно хранил своё инкогнито на протяжении последующих десятилетий. Впрочем, оседлой жизнью он не удовольствовался, и порой бывал как на востоке, в Морровинде, так и на западе, в Имперском городе. Не желая влипать в политические дела Дома Тельвани, Фир тщательно маскировал своё истинное «Я» в той мере, в которой это не мешало его новому увлечению.
Лишившись возможности продолжать изучение корпруса, Дивайт обратил своё внимание на другую загадку мироздания – Башни. Башни – это физико-магические отражения Ада-мантии, Адмантиновой башни, созданной Акатошем в Эру Рассвета, дабы стабилизировать время и пространство в пределах Мундуса. Второй башней, созданной аэдра, была Красная Гора, но имелись и другие, построенные альдмерами в подражание богам. Каждая из Башен имела в своём основании Камень – магическую или физическую конструкцию, позволяющую Башне фокусировать её созидающую энергию. Камнем Ада-мантии было Соглашение богов, Камнем Красной горы – Сердце Лорхана. Камнем Башни Белого Золота, построенной айлейдами и обладающей уникальной конструкцией и функционалом, был драгоценный рубин, расположенный в центре Амулета Королей.
Концепция Башен была известна Дивайту довольно давно, и свой освободившийся от проблем корпруса ум чародей направил на их исследование. Изучив легенды и предания различных рас, а так же немногочисленные исследования этого вопроса (большей частью – философско-метафизического плана), он вскоре выстроил довольно пугающую последовательность, в которой за разрушением или отключением Башни следовало потрясение мирового масштаба: уничтожение Орихалковой башни – гибель Йокудзы, разрушение Мантеллы, Камня Нумидиума, Латунной башни – Деформация Запада; исчезновение Сердца Лорхана – Кризис Обливиона; уничтожение Кристаллической башни Саммерсета – возвышение Талмора с его тлетворными убеждениями и великая война.
Следуя этой концепции, Дивайт предположил, что причиной возвращения драконов могло стать прекращение функционирования Снежной Башни Скайрима, которой скорей всего является Глотка Мира. Иная, ещё менее вероятная теория, заключалась в том, что Камнем Снежной Башни был сам Алдуин, и победа Довакина может обернуться для Скайрима и всего Тамриэля большими неприятностями. Фир не смог ни доказать, ни опровергнуть данные теории, но открывшиеся перспективы пугали и очаровали его пытливый ум. Всё сводилось к тому, что ему нужно лично посетить одну из Башен. И коли Снежная Башня вызывала наибольшее количество вопросов, Дивайт решил начать с неё и в первом месяце весны 403 года 4Э отправился в Скайрим. К вопросу исследования тамошних аномалий он подошёл со всей обстоятельностью, и к осени того же года собрал немало информации как о драконах, так и о деяниях Довакина. Занимаясь любимым делом, он не оставляет надежды найти своих дочерей. Когда тебе четыре с гаком тысячи лет, начинаешь в полной мере ценить тепло и уют семьи.

Характер:
«Да, да. Я знаю. У тебя корпрус. Но где сапоги, за которыми я тебя посылал? Я не дам тебе никакого снадобья, пока ты не дашь мне сапоги» - добрый дедушка Фир, о сапогах и снадобьях.

Дивайт – вежливый и великодушный волшебник, чьи дни посвящены изучению загадок бытия. Неумеренное любопытство в сочетании с бесконечным терпением и усердием – вот то, что позволило ему сохранить здравый смысл и живость ума. С радостью пользуется возможностью пообщаться с интересным собеседником, в хорошей компании Фир становится на удивление разговорчивым. Может найти общий язык и с королём, и с крестьянином, но не терпит грубости в свой адрес. В своё время, Дивайт немало сделал во благо жителей Тамриэля, но время порядком охладило его альтруистский пыл. Политика, войны, спасение мира – всё это давно наскучило и приелось древнему магу. Ныне он помогает окружающим настолько, насколько те нравятся ему, а нравятся Дивайту учёные и исследователи, одержимые тем же любопытством, что и он сам.
Всегда собран и старается планировать жизнь наперёд, к делам подходит обстоятельно и неспешно. По мере возможностей, стремится поддерживать интерес к жизни, беспрестанно ищет новые увлечения и свежих ощущений. В любой ситуации старается сохранить лицо, никогда не опустится до грубости или прямых оскорблений. Не лишён гордости за то, чем занимается и чего достиг. Окружающих судит по их поступкам и словам, раса, пол, возраст для Дивайта не имеют практически никакого значения. Меж тем, он искренне любит Морровинд и особенно тяжело переживает нынешнее состояние этой, некогда великой, страны. Хладнокровен, не теряет самообладания ни в споре, ни в битве. Проницателен, легко распознаёт ложь и обман. Предпочитает жить в комфорте, но ради знаний готов подвергнуться трудностям, опасностям и лишениями… но только в меру необходимого.
Симпатии: знания, свою работу, чистоту, красоту и порядок, дочерей, умы сродни ему – любопытные, пытливые, жаждущие правды, комфорт, учтивость.
Антипатии: грубость, грязь и беспорядок, массовые заблуждения, политиканов, бессмысленную жестокость, искажение правды.

Способности:
«Неплохо, для родившихся из сосуда, а? Очаровательны и талантливы. На самом деле, они мне не совсем дочери. Небольшой проект, один из результатов моих исследований болезни корпрус. Они созданы мной лично, из моей плоти. Великолепны, правда? Альфа Фир, Бейта Фир, Дельта Фир и Уупса Фир. Утешение в старости. Ха-ха» - Дивайт Фир, о дочках.

• Физические — силён и вынослив не по годам. Искусен в обращении с посохами и длинными клинками, чуть хуже разбирается в коротких клинках. За свою долгую жизнь Дивайту довелось подержать в руках практически все виды средств смертоубийства, придуманных обитателями Тамриэля. Увы, после долгого вынужденного путешествия по Обливиону, большинство второстепенных навыков стёрлось из его головы и сохранилось лишь на уровне отрывочных воспоминаний и рефлексов, и навыки обращения с оружием не являются исключением.
Из бурной молодости вынес превосходные навыки выживания в дикой природе и исследования всевозможных подземелий, но долгие тысячелетия спокойной жизни в башне порядком притупили эти умения. Прекрасно умеет двигаться в средних и тяжёлых доспехах: шутка ли, носить даэдрик в повседневной жизни на протяжении тысячи с лишним лет. Обладает неплохими навыками верховой езды. Неплохо умеет готовить, как в домашних, так и в полевых условиях.
• Магические — если коротко, то он – Мэрлин и Эйнштейн мира ТЕС в одном флаконе. Дивайт Фир был одним из могущественнейших магов восточного Тамриэля задолго до рождения Галериона Мистика и Короля Червей. Даже сейчас, ослабевший, он остаётся чрезвычайно искусным заклинателем, знатоком древних школ магии и секретов мироустройства.
Мастер: Колдовство, Мистицизм и Изменение.
Эксперт: Разрушение.
Ученик: Иллюзии и Восстановление.
Ему известно множество ритуалов, связанных с Обливионом и его обитателями, включая ритуал вызова любого из Тринадцати Принцев, постоянного призыва в определённое место даэдра-хранителя или духа предка (с помощью данной магии данмеры обеспечивают защиту гробниц своих предков). Дивайт является одним из немногих обитателей Нирна, кому ведом секрет открытия стабильных врат в Обливион, но после событий Кризиса, известные ему пути были запечатаны. Меж тем, Дивайту по прежнему известен, по его же словам, простейший способ попасть в Обливион – перестать быть здесь и возникнуть там. Путём погружения в глубокую медитацию и приложения значительных усилий, он способен «шагать» по Планам и возвращаться обратно без всяких Врат. Подобные прогулки сильно утомляют, бывают опасны и порой могут завести неосторожного путника в такие дебри, откуда ему уже не выбраться
Будучи древним магом, Дивайт так же овладел рядом забытых или редких техник. Магия превращения, изобретённая некогда айлейдами, позволяет ему принять облик любого животного, рыбы или птицы. Меж тем, она довольно энергозатратна, а долгое пребывание в облике зверя опасно и грозит потерей личности. Телепатия, практикуемая Псиджиками, позволяет Дивайту передавать мысленные сообщения на огромные расстояния. Впрочем, ответить ему сможет только такой же телепат, сам процесс требователен к концентрации, воле и магическим силам. Используя чары, практикуемые акавирянами-цаэски, Фир может за одну ночь превратить выжженную плешь в цветущий луг, затратив на это действо немалую часть своих сил.
• Прочие —  Обладает исключительными познаниями в алхимии: сварить зелье, способное исцелить корпрус, пусть даже в единичном случае - это не шутки. Фир – признанный мастер артефактов, он изучал предания о легендарных магических предметах на протяжении всей своей жизни. Его понимание процессов создания и действия магических предметов стремится к абсолюту, а опыт так же глубок и необъятен, как мировой океан.
Дивайту ведомы многие современные и мёртвые языки: общий, альдмерис, даэдрик, айлеидис, двемерис и азы драконьего наречия. Обладает огромным опытом перевода древних рукописей, фресок и прочих источников информации о жизни древних. Дивайт – дока теоретической даэдрической магии, его познаниям в иных планах бытия были предметом зависти и вожделения со стороны многих волшебников Дома Тельванни. Однако главные таланты Фира располагаются в научной деятельности. Он – один из немногих обитателей Тамриэля, кого можно смело назвать учёным. Ему ведомы биология, механика, химия, анатомия, вирусология и даже некое подобие генетики! Совмещая свои научные познания с алхимией и магией, долгое время пытался излечить корпрус, и, в единичном случае, достиг успеха. Без сомнения знает о божественной болезни больше, чем любой из ныне живущих смертных. Одним из аспектов интереса к корпрусу стало глубокое изучение медицины, в частности, хирургии.
В результате тесного общения с двемерами, у Фира выработалось достаточно специфичное понимание мира, его сил и законов, присущее скорее гному, нежели тёмному эльфу. Так же он сумел понять многие принципы работы двемерских устройств, изучил немало диковинок, оставшихся после исчезновения этого народа, и при желании способен конструировать из имеющихся частей простенькие механизмы, от светильника до робота-паука. К сожалению, ему не хватает присущего двемерам склада ума для того, чтобы эффективно заниматься механикой. Впрочем, его увлечение двемерскими диковинками – всего лишь внешняя сторона стремления понять и применить на практике те способы, которые двемеры использовали для межпространственных перемещений.
За время своей жизни, он весьма продвинулся в постижении КИМ и Коронованной Башни, изучая как Старый Путь Псиджиков, так и Новые Пути миросознания двемеров. Наконец, можно с уверенностью утверждать, что долгое пребывание в пучинах Забвения ничуть не пошатнуло его умение красиво и вежливо изъяснять свои мысли, не сказалось ни на галантности, ни на познаниях в риторике.

Имущество и личные вещи:
9. Имущество и недвижимость:
«Хорошо. Открой рот и закрой глаза... Теперь глотай... Боги... О, боги! Смотри! Смотри! Оно... ДЕЙСТВУЕТ!» - Фир, о своём зелье.

За прошедшее с момента его возвращения в мир время, Дивайт сумел собрать небольшое состояние, приобрести двухэтажный дом у окраины Чейдинхол и собрать в нём небольшую библиотеку по интересующим вопросам.

В качестве повседневной и торжественной одежды по старой привычке носит доспехи, заботясь о сохранности своего тела. В тех случаях, когда он предпочитает доспеху нормальную одежду, это либо яркие свободные облачения для дома и семьи, либо более сдержанные, но от того не менее красивые и внушительные официальные одежды. Большая часть его гардероба выкрашена в тёплые цвета пламени, но есть в нём место и для скромных серых одежд, и для кое-какой экзотики. Для будущего похода в Скайрим данмер заказал особый плащ: тёмно-красный, под цвет его глаз, из плотной ткани, с золотой окантовкой, оснащённый глубоким капюшоном и зачарованный так, чтобы носителю был не страшен самый лютый мороз и жестокая вьюга. Ещё один полезный элемент гардероба – простенькое золотое кольцо, зачарованное так, что всякий, смотрящий на владельца, видел его облачённым в хорошо сделанный, но вполне обычный стальной доспех. Разумеется, только до тех пор, пока не опробует этот доспех на прочность – после первого же прикосновения или удара оружием, зрение контактёра проясняется. Колечко ничем не примечательное, но на внутренней его стороне даэдрическими рунами выведена формула заклятия.
В остальном походное снаряжение составляет рюкзак из крепкой плотной ткани, зачарованный на значительное облегчение веса положенных в него вещей; тонкий спальник с самообогревом; морозостойкая фляга и мешочек для ингредиентов, крепящиеся на внешнюю подвеску; дневник в потрёпанной кожаной обложке; небольшая округлая шкатулка, обитая мягкой тканью, с десятком жемчужин и горсткой камней душ размером от крохотного до обычного; обёрнутый тканью небольшой котелок и крупная ложка к нему; зеркало, мыло, полотенце, платок, несколько отрезов ткани; запас белья. Так же имеется несколько тонких мешков для хранения провизии. Вшитый в рюкзак прямоугольный патронташ для зелий на десять ячеек, выполнен из крепкой, грубой кожи и вмещает: противоядие, зелье лечения болезней, три исцеляющих, три магических и два восстанавливающих силы. Все зелья отличаются отменным качеством и изготовлены лично, помещены в небьющиеся жестяные капсулы. Дневник содержит выдержки из доклада Ну-Мантии, восстановленные по памяти, выдержки из легенд и замечания к ним, карты Скайрима, Сиродиила и Морровинда с пометками, общая карта Тамриэля, записи алхимического свойства, расчеты, теории и достаточное количество чистых листов, чтобы детально осветить продолжительное приключение. К поясу крепится небольшой тубус-кошель из прочной кожи, с отвинчивающейся деревянной крышкой, украшенный жжёным грибным узором. Кошёль не так прост, как кажется: стоит к нему прикоснуться чужой руке, как он начинает вопить тонким, но очень громким голоском о том, что его режут и убивают, и светиться разноцветными вспышками. Эффект снимается прикосновением руки Дивайта или спустя пять минут работы, после чего кошелю требуется перезарядка малым камнем душ.
Разумеется, сам своё добро Фир носить не очень-то любит, а потому, в хозяйстве у него имеется вполне себе симпатичный серенький ослик по кличке Файн, оснащённый обогревающим ошейником, трусливым характером и запредельным умением делать ноги. Другая полезная животина, имеющаяся в хозяйстве древнего чародея – здоровенный конь Буцефал каштановой масти, наделённый большими мускулами и взрывным характером.

Даэдрический доспех. Знаменитая броня Дивайта, изумительного качества угольно-чёрный доспех, расчерченный тускло-мерцающим багрянцем, был серьёзно повреждён во время его длительного загула по Планам Обливиона. За кузнецом, способным качественно перековать доспех, Фиру пришлось сбегать аж до самого Орсиниума, но оно того стоило: восстановленная броня оказалась ничуть не хуже оригинала. Доспех идеально подогнан. Его более чем солидный вес равномерно распределяется по телу данмера, что в сочетании с огромным опытом ношения брони данного типа и немалой выносливостью, позволяет Фиру совершать долгие путешествия без риска отдать концы от переутомления. Броня абсолютно надежна, повредить её практически невозможно, не говоря уже о том, чтобы пробить. Дабы не светиться на весь Нирн редчайшей бронёй, чародей разработал магическое кольцо, при ношении которого окружающие видели на нём вполне обычный стальной доспех хорошей ковки. Поддоспешником обычно служит посеребрённая чёрная рубаха из мягкой кожи, и такие же штаны. В рубаху, сбоку, вшито несколько мелких самоцветов – заначка на чёрный день.

Даэдрический кинжал. Изогнутое пятнадцатисантиметровое лезвие необычной формы, равно приспособленное для нанесения режущих, рубящих и колющих ударов. Угольно-чёрная металлическая рукоять хорошо ложится в руку, оснащена небольшой гардой и украшена крупными драгоценными камнями цвета крови. Носится на поясе, в широких ножнах из грубой чёрной кожи.

   
Даэдрический полумесяц. Грозное оружие из Обливиона, на которое наложены могущественные заклинания. Так его описывает Ягрум Багран в своём эпохальном труде «Легенды Тамриэля»:
«Один из самых редких, и практически объявленный вне закона артефакт. Такие клинки использовала армия Мехруна Дагона при захвате Бэтлспайра. Практически все такие клинки были уничтожены после возвращения Бэтлспайра Империи. Но один, похоже, остался. Хотя Империя заверяет, что все они уничтожены, слухи говорят, что один такой клинок остался цел, и находится где-то в Тамриэле, хотя никто его толком не видел. Клинок дает своему обладателю возможность наносить врагам страшные раны, парализовать противника, и наносить сильные повреждения его доспеху. Достойная вещь для любого могучего воина – но нет полной уверенности в том, что она существует».
Заполучив Полумесяц в давние времена, Дивайт спрятал его в карманное измерение Обливиона, именуемое Магас Волар. Там, под охраной могучего Владыки Дремора, Дрегоса Волара, артефакт и хранился вплоть до Кризиса Обливиона. Можно сказать, что это был именно тот чёрный день, на который Дивайт хранил сей магический меч. Когда Фир ступил во Врата Обливиона в Садрит Море, он держал Полумесяц в своих руках. Амулет-телепортатор, ведущий в карманный мирок, так же остался при нём.
Лезвие Полумесяца расширяется ближе к внешнему краю, удары наносятся внутренней стороной полумесяца. Как сказал Багран, меч обладает исключительной остротой и оставляет после себя страшные раны, его касание парализует недруга на несколько секунд и частично разрушает надетые на него доспехи. Полумесяц выполнен не из чистого даэдрика, весит почти вдвое меньше одноручного даэдрического меча и прочностью не уступает даэдрической клейморе. Разумеется, во всей этой бочке мёда есть и здоровенная поварёшка дёгтя: сражаться Полумесяцем так, чтобы не отрубить свою же руку или голову в процессе битвы чрезвычайно сложно из-за его необычной формы. Впрочем, у Дивайта было время и желание освоить технику боя с клинком столь необычной формы. За последний год чародей слегка переделал чары, наложенные на амулет так, что тот при использовании не переносил владельца в крохотное измерение, а переносил Полумесяц к нему в руки до тех пор, пока меч не будет отозван.

---

Связь: 372279461
Знакомство с миром: ТЕС 3-5 + куча внеигровых материалов.
Откуда узнали про проект: Гугль.
Цель игры: Вырастить дом. Построить сына. Посадить дерево.
Пробный пост:

Отредактировано Дивайт Фир (12.12.2014 21:06:22)