Сперва затея магам ― и Тариону в том числе ― понравилась. Артефакт, руины, грядущие захватывающие исследования и пылкие дискуссии ― все лучше, чем продуктивная, но, честно сказать, скучноватая рутина Коллегии. Вообще-то, записи о безделушке хранились в местных архивах уже довольно давно, но буквально пару дней назад в руки предприимчивого Энтира попался походный дневник (и никому не было интересно, где и как он его достал) с описанием некой находки, необыкновенно похожей на Зеркало Ночи. Ценность дневника магам виделась в его относительной новизне: записи были сделаны менее сотни лет назад, а значит артефакт, ранее упоминавшийся лишь в куда более старых документах, с большой долей вероятности не был утерян, как часто случалось с иными древностями.
― Надо ли говорить, ― усмехался босмер, наблюдая за тем, как чародеи жадно изучают потрепанную книжонку, ― что нашли это рядом с трупом неудачливого владельца?
   Кем бы ни был тот, кому довелось увидеть безделушку своими глазами, рассказать больше, чем написал, он уже не смог бы. Зеркало Ночи, судя по всему, было амулетом необычного устройства, магические свойства которого по-прежнему оставались загадкой. О нем писали, что «отражает он очи солнца, скрывая во мраке дела благие и темные», что «дыхание жизни ему открыто, и, приняв его в сердце свое, читает живых, что раскрытую книгу», и многое другое («бла-бла-бла», как назвал это Финис Гестор). Даже Толфдир, глядя на эти туманные описания, только рассеянно чесал затылок, не представляя, какое количество зачарований могла принять на себя простая серебряная «цацка».
   Автору дневника, к слову, не удалось заметить, судя по записям, ни одно из них. Да и вообще похоже было, что смерть нашла его вскоре после того, как он подержал Зеркало в руках.
   По мере изучения всех подручных источников энтузиазма у обитателей Коллегии заметно поубавилось. Очень уж похоже это было на «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что», с поправкой на то, что место, где обнаружили дневник, было точно известно. Это ни на шаг не приблизило магов к ответу на вопрос, что из себя представляет Зеркало Ночи.
   Успокаивало то, что ни в одном из текстов не нашлось мало-мальски оформленных упоминаний даэдра. Что, впрочем, вовсе не исключало их присутствия в излишне витиеватых и возвышенных формулировках. Не говоря уже о том, что всевозможных угроз в Нирне и без даэдра хватало.   
   Собирались долго, около двух недель. Больше всех на экспедиции настаивал Древис по причине, о которой быстро догадались остальные. Данмер сам для себя решил, что Зеркало ― мощнейший артефакт иллюзий, и страшно жаждал заполучить такую вещицу в личное пользование. Нирия и Колетта отказались сразу. Мирабелла высказывала некоторый интерес, но вместе с ним и множество опасений.
   Савос Арен, в итоге, рассудил по-своему.

   Стоя перед темнеющим впереди зевом пещеры, Тарион думал, что пожалеет о вспышке своего энтузиазма. Бывали моменты, когда эльфу удавалось мысленно разделить себя на две практически равные части: врожденную альтмерскую, которая настаивала на разумном и безопасном, и приобретенную нордскую, падкую на авантюры и готовую к риску, даже неоправданному. Сейчас эти две половины одного мера усиленно грызлись между собой, оставляя под грудиной неприятное сосущее ощущение. Из пещеры тянуло холодом и сыростью. Как, впрочем, и из любой скайримской пещеры.
   Вокруг копошились маги. Древис, закутанный в утепленную волчьим мехом мантию по самый свой вздернутый данмерский нос, раздавал указания, пытаясь подготовить Тариона и двоих других юных чародеев ― каджита и бретонца ― к путешествию под землю. Вообще-то, все они в пещерах уже бывали, морозных пауков отстреливали и ловушки обезвреживали, но, судя по двум лицам и одной морде, в безопасности себя никто из учеников все равно не чувствовал. Терпение каджита подошло к концу раньше всех, и мохнатый маг ― звали его Джо’Мата ― хлестнув хвостом по сугробу у себя за спиной, тяфкнул на Древиса, мол, пора бы уже, пока они тут все к камням не примерзли. Тарион задумчиво дернул ухом ― вспомнилось, как однажды во время подобной вылазки он увидел огромного мамонта, наполовину погруженного в кристально чистый лед. Зрелище показалось эльфу величественным и пугающим. Но разделить судьбу мамонта ему бы действительно не хотелось.
   Данмер-иллюзионист еще поворчал немного, заглянул внимательно в большие честные глаза бретонца, имени которого Тарион, увы, пока не запомнил, проверил лишний раз у всех рюкзаки и повел свою сомнительную в плане способностей ― ученики же ― свиту в густой, будто бы обволакивающий все мрак пещеры.
   Как это часто бывало, обошлись даже без факелов ― уже за поворотом неровный округлый коридор оказался хорошо освещен скоплениями люминесцентных грибов. Первым шел Древис, рядом с ним ― Тарион, остальные держались сзади. Альтмер лучше других освоил магию разрушения и мог поддержать наставника в случае неожиданных осложнений. Джо’Мата, как и Древис, увлекался иллюзиями, а бретонец и вовсе метил в целители. В пещере было теплее, чем снаружи, здесь путников не терзал порывистый, характерный для ранней весны сырой ветер, что забирается под любую одежду и заставляет неотрывно мечтать об очаге и теплом спальнике. В низинах и провалах гуляла прелая сырость, но камни все равно блестели от покрывшей их тонкой корки льда. Благо, наученные горьким опытом чародеи оделись достаточно тепло, чтобы теперь их не беспокоила болезненная пещерная влага.

― Смотри, куда наступаешь, дубина ты стоеросовая!
   Тарион с бретонцем переглянулись и дружно решили, что вмешиваться они благоразумно не будут. В конце концов, не они виноваты в том, что Джо’Мата чуть не наступил за злополучный колышек, активирующий одну из самых любимых древними нордами ловушек ― ворох огромных валунов на голову. И не им получать по ушам от обозленного Древиса. Каджит же выглядел откровенно несчастным ― понурил голову и тихо сопел в белые усы, не зная, то ли ему оправдываться, то ли внимательнее под ноги смотреть.
   Данмер ругался еще долго, но вполголоса, сдержанно-бранные слова коротким эхом прокатывались под сводами пещеры и быстро тонули в поросли сырого мха. А может, недолго.. В пещере, где одинаковые коридоры сменяли одинаковые галереи, а блестящие влагой стены освещались то фосфоресцирующими грибами, то магическим светом призванных огоньков, время будто бы ускользало, легко обманывая внутренние часы. С которыми, к слову, Тарион всегда был не в ладах.
   И стоило Древису, наконец, умолкнуть, чтобы перевести дух, как откуда-то сзади, из пещер, которые маги уже миновали, раздался гулкий красноречивый грохот. Бретонец, шедший последним, резко обернулся назад, одновременно ― вопреки всем законам здравого смысла ― рванув вперед, сбил Аидора с ног, споткнулся о небольшой каменный выступ и влетел в наставника, который, несмотря на видимые сухость и худобу, легко остановил паническое бегство.
   Вновь сыграв с магами злую шутку, время будто остановилось, подобно замерзшему жиру в кастрюле нерадивой домохозяйки. И эти несколько томительных долгих мгновений Тарион лежал на камнях, останавливая себя от того, чтобы приподняться, и широко раскрытыми рыжими глазами смотрел на тот самый каменный выступ со спиральным узором на нем, медленно уходящий в пол.
   Совсем рядом совсем тихо что-то щелкнуло. Альтмер в ужасе обомлел.
   Следующее мгновение заполнилось силой неудержимого, губительного движения, чудовищного визгливого скрежета и свиста прелого воздуха, вспоротого шипастой стальной решеткой. Краем глаза Тарион видел, что Древис оттолкнул учеников себе за спину и выставил руки вперед, сгущая пространство перед собой в подобие щита, а затем тяжелый удар отправил всех троих куда-то во мрак пещеры, только и успел сдавленно мявкнуть Джо’Мата.
   Столкнувшись со сводом пещеры, так что мера окатило каменной крошкой, ловушка-решетка медленно и лениво проделала обратно весь свой путь и вернулась в исходное положение. С повторным щелчком камень-выступ встал на место, готовый бросить в объятья мгновенной смерти нового неосторожного путника.
   Атморцы в свое время строили на века.
― У-учитель?.. ― Все еще не решаясь приподняться, Тарион отполз от проклятого камня, повременил малость, пытаясь осознать произошедшее, и, наконец, поднялся на одно колено, до рези в глазах всматриваясь в темноту. ― Древис!
   Ответом эльфу была пугающая тишина. Обойдя ловушку, Аидор пробежал немного дальше и остановился ― перед ним пещера ветвилась, и один из рукавов уходил резко вниз. Мер снова присел, опасаясь увидеть на камнях следы крови, но ничего такого не было. То есть, не было вообще ничего.
― Эй! ― Маг крикнул и тут же одернул себя, прикрывая рот ладонью и напряженно прислушиваясь. Мало ли ему рассказывали об обвалах, вызванных чересчур громким окликом?
   Но нет, пещера молчала, не гудели трескающиеся камни. Все было спокойно. За исключением того, что Тарион остался один. Он понятия не имел, что ждало его в тоннеле, пожравшем остальных, и проверять это собственным прыжком мер не хотел. Куда идти дальше ― не знал. Карты все остались у Древиса.