С окончанием войны можно было позабыть о лазарете: рядовых целителей в относительно мирное время хватало, чтобы справиться с теми редкими пострадавшими в пьяных драках или от шаек недовольных редгардским сепаратистов. В город, куда закрыта дорога солдатам, понемногу стекались дипломаты, представители судебной палаты из числа бретонов, монархи и высшая аристократия. "Дорогим гостям" выделили гостиничный комплекс (идея чем-то схожая с имперским отелем на Талос Плаза) недалеко от дворца, выделив пускай и условную, но всё же охрану. До квартала, прилегавшего к королевской обители, где разместили императорских людей - рукой подать, чем непременно воспользовался герцог Альдкрофта.
Выбрав в сопровождение всё тех же знакомых ему людей в лице Скьялди и Сайсы, Волдери без труда миновал пост охраны.
- Как думаешь, - слышался за спиной голос норда, - кто смотрит на нашего герцога с большей ненавистью - редгарды или всё же бретоны?
Воровка оглянулась на темнокожего стражника в сверкающих дорогих доспехах, проследила за его надменным взглядом и отрицательно покачала головой.
- Я того же мнения.
Волдери тихо хмыкнул, останавливаясь у череды невысоких зданий с причудливой лепниной на фризах и узкими, но длинными окнами, напоминающими крепостные бойницы бретонов. На мгновение он задумался, куда идти теперь и как узнать, где сейчас Командор Клинков, а затем подошёл к первому сновавшему взад-вперёд воину из числа ордена, которого заприметил и распознал исключительно по доспехам.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

В прежние времена, - думал герцог, следуя за имперцем, - сиродиильская мода в помпезности и разнообразии превосходила бретонскую, а теперь? - спокойно выдержав взгляд Клинка и никак не отреагировав на не слишком довольное выражение лица, Волдери теперь занимал себя сравнениями. - А теперь ригоричность проникла во все сферы имперской культуры, как и их архитектура - строгая, но назвать её простой язык не повернётся.
Правда, видел герцог все эти наряды и фасады зданий исключительно на картинках в книгах, но судил так, будто объездил всю центральную провинцию вдоль и поперёк.
Около входа в здание он приказал сопровождающим его людям дожидаться снаружи - внутри этих стен они ему не понадобятся - а сам проследовал за Клинком, стараясь не озираться по сторонам и не отвлекаться на причудливую архитектуру редгардских строений - яркую по сравнению с бретонской, но лишённую некоторого изящества.
Комната, до которой в итоге довели неизвестного бретона не отличалась изяществом обстановки, проще говоря она была практически пустой. Из изначального набора здесь остались лишь подушки, сложенные стопкой на и под низким столиком, прикрытые роскошным покрывалом, - всё остальное место было ничем не занято, а напротив, аккуратно расчищено до голого пола. В дальнем углу виднелась занятая элементами доспехов кровать.
И командора в этой комнате не было даже несмотря на то, что перед тем, как впустить, Роштейна аккуратно, но тщательно обыскали.
В комнате вообще не было ничего... личного.
Вытерпев процесс обыска и скупо поблагодарив провожатого, герцог прошёл внутрь. Он не надеялся прямо-таки с порога встретиться с братом, понимая всю сложность сложившейся в Хаммерфелле ситуации и ответственность, которая должна лежать на ордене Клинков. Но тем не менее, из-за скудности обстановки или в силу собственного характера, Волдери заскучал уже через несколько минут пребывания в одиночестве в незнакомом помещении и без какой-либо информации о сроке ожидания.
Стук трости о каменный пол мешался с собственными шагами: пройдя вдоль стены, маг остановился между низким столом и кроватью, окинул взглядом локальный бардак на последней и еле слышно усмехнулся.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

О недовольстве императора до слов брата герцог мог только предполагать: столь занятая личность, как Драконорождённый, для многих высота недоступная и сфера непонятная. Трепеща и опасаясь приближаться к тому, кому по силам управлять драконами и в чьих руках судьба Империи, бретонская знать могла разве что тихо злиться и вспоминать о своих правах, видя на пороге комиссаров Пенитус Окулатус. Сам Волдери относился к этому очень спокойно: смотрел на Эйдана и по его настроению определял, что именно король мог слышать от императора на очередном приёме. А затем разговаривал с монархом - долго, спокойно, с тем терпением, с которым учитель берётся объяснять младому ученику основы дисциплин; с закрытием лазарета Роштейн вернулся к своей основной должности королевского советника. Или напротив молчал.
Ему, как думал маг, в отличие от Эйдана опасаться нечего.
- Как у Даггерфолла с Вэйрестом: и, уверяю, этот спор мы уже проиграли. Будем по возвращении начинать новый. Если никто не предпочтёт после поражения отыграться на Норпойнте или Камлорне - до Эвермора тянуться далеко.
То, что королевства Хай Рока соперничали между собой за первенство в торговле, военной мощи, науке, благополучии и ещё ряде вещей, ни для кого секретом не было. Однако раньше Даггерфоолл мог смотреть на остальных с некоторой долей скептицизма, уступая даже количество мест в Совете Старейшин.
- Я могу тебя попросить об услуге? Мне нужен тот, кто связан с Альдкрофтом, но кто не является мною: письмо отправить, - по спокойному выражению лица сложно было определить, нервничает колдун или сомневается, и так ли ему нужна помощь.
Что бы не происходило в Хаммерфелле, дела герцогства Волдери волновали больше. Он, не получив ответ ещё ни на одно из своих писем, имел все причины для беспокойств. Конечно же, весточки не в замок Альдкрофта и даже не в сам город улетели с призывными птицами ещё с неделю назад, но достучаться до сердца земель он так и не смог.
- Что писать я продиктую.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Как ещё можно реагировать на безрадостную альтернативу будущего? Неверием, но с некоторой долей опасения. Но молча, выдавая себя только жестами: согнутой в локте рукой, касанием указательного пальца скулы и взглядом - в сторону и вниз.
- А не из замка - да. Говорят, всё тихо, беспокоиться, мол, не о чем. А как прикажешь верить, видя обратное? За окном двести четвёртый год, некому перехватывать письма как раньше.
Это была только первая часть, и если на прочие слова маг ещё находил силы на спокойствие, последний вопрос выбил из-под него все опоры.
Вскочив на ноги, герцог начинает ходить по помещению взад-вперёд.
- Да, там Матьяс. Нет, не только. Ты рехнулся?! - резко обернувшись, маг смотрит в ответ с раздражением. - Думаешь, я оставил все дела земель на... на... мальчишку?! Не будь глупцом, конечно это не так! И я понятия не имею, ответят они тебе или кому-нибудь другому, или всё не имеет смысла.
Невербальный сигнал Себрис понимает совершенно однозначно: брат в курсе, но делать ничего не хочет. Или не может - честно сказать Себрис слабо представляет себе границы влияния Роштейна при дворе и в Хай Роке, - Волдери говорил о советниках короля, но это может быть чем угодно..
Додумать он не успевает - вскакивает на ноги рефлекторно, бездумно реагируя на резкое движение неподвижного прежде брата.
- Почему рехнулся? В его возрасте ты уже управлялся с кучей альдкрофтских дел, пусть и не в одиночку - сам же говорил оставить было некого.  Но я напишу. Если захочешь - можно потом написать официально, а такие письма просто так не забывают ответить, будь ты даже королева Камлорна
Бывало, он и во время бесед с королём думал отнюдь не о делах королевства, а о родных землях. Думал, но королю отвечал: советовал набраться терпения, вспомнить о ранних соглашениях с Империей, но тех, которые бы не вызвали гнева императора, мягко и тактично напоминать о тех, кто не покинул Империи даже во время угрозы со стороны Алинора, даже когда Врата Обливиона открывались по всему Тамриэлю, а Совет Старейшин отозвал легионы со всех территорий, бросив все силы на спасение центральных земель. Ни данмеры, так почитаемые Тайбером, ни норды, любимые Сефорусом II, ни прославленные в боях редгарды, нет - именно "непостоянные лицемерные потомки высоких эльфов, у которых предательство в крови" оставались с Рубиновым Троном и посейчас, и именно это Империя должна помнить, если не хочет новой гражданской войны. А она возможна: это Волдери видел по нарастающему недовольству - Империя вновь оказалась бесполезным союзником, как и при нашествии Каморана Узурпатора, Империя, конечно, пришла, но только теперь, а это "теперь" немногие почитали за милость.
Всё это в самой мягкой и дружелюбной форме Эйдан должен был донести до императора. Как король столицы Хай Рока, как король, который, взбунтуйся его народ, запросит помощи у соседей. Ничто не объединяет так бретонов, как общий враг и обидчик.
Теперь же всё иначе, и от спокойствия не остаётся и следа. Что там знать с их поклёпом, что там Империя...
- И он бы мог, имей я возможность учить его как сына. Где я и где он? - неужели не понимает? - Обязательства перед семьёй, брак... - сколько ненависти в одном только слове, - Арьенна и слышать ничего не хотела ни о каких "альтернативах", а ведь это бы спасло положение!
Да что там теперь. Нет уже ни отца с его ошейником, ни супруги, за которой целая свора голодных камлорнских псов. Нет. А Альдкрофт и их семья - есть. Пока что.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Маг отворачивается и трёт тыльной стороной ладони переносицу и лоб - этот жест совсем несвойственный для него, чужой, но в полной мере показывает состояние герцога: он, ещё чуть-чуть, и смирится, сдастся, признает что выстроил идеальный уголок ценой собственного будущего. Вот так просто - обернуться и увидеть путь за спиной, пустой, повернуться вперёд и видеть ту же пустоту.
Зато теперь герцог отчётливо видит: перед ним никто иной, как Клинок. Бретон? Роштейн? А какое теперь дело...
- Прекрати делать из меня непреодолимое препятствие, ты не главный герой трагедии, а я не мировое зло. Не моим желанием был тот брак, и тебе это хорошо известно, но и не моя вина, что ты не решился самостоятельно править свою судьбу. Я бы слова не сказал... а после смерти Коранна ещё бы и помог.
Сколько лет он не произносил этого имени? Пять? Больше? Он не помнит. И успокоился бы, не реши Клинок продолжить.
- Кровь! - злость по-новой захлёстывает, и Волдери перехватывает руку Себриса, смотря на него подобно коршуну. - Да катись ты со своей камлорнской кровью! Вместе со своей матерью и Арьенной! - и отшвырнуть руку брата от себя, точно ему противно прикасаться к тому. - Ни дня не прошло, чтобы мне не напоминали о том, кто я. Я даггерфоллец! Наследник рода! Будущее Альдкрофта. А вас, камлорнцев, стоит держать на коротком поводке. Вот что я вынес о вашей крови!

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Хаммерфелл, Даггерфолл, препирательства знати, переживания короля, опасения верных герцогу людей, Альдкрофт, Камлорн, Весттри, замок, Матьяс... Волдери беззвучно стонет, выгоняя из головы рваные картины прошлого, перемешавшиеся с настоящим.
- Замолчи.
Он отворачивается и шумно вдыхает воздух, замирает на время.
- Я не за тем сюда пришёл, не чтобы отнимать твоё время на пустые разговоры и воспоминания. Ты говоришь, что я тебе помог, а я скажу, что мне так было проще. Вот и вся правда. Не о чем дальше говорить.
- Неправда.
Одного шага достаточно, чтобы сгрести брата в охапку, прижать к себе спиной и пусть лупит своей тростью если хочет.
- Я напишу то, что ты продиктуешь. Если ответа не будет - попрошу отправить официальное письмо.
Прямо сказать "кроме тебя у меня никого нет" Себрис внезапно боится.
Как бы найти сил ответить в духе повседневности? Быть таким, каким его знает бретонская аристократия и каким, возможно, его мог запомнить Себрис - притворно энергичным, живым, делающим вид, будто вся ситуация шла именно так, как он предполагал. И, главное, перестать кусать губу и жмуриться до боли.
- Спасибо... - неверным жестом, со второй попытки он всё-таки достаёт из внутреннего кармана камзола свёрнутый вчетверо листок пергамента с текстом письма, старается при этом не касаться рук брата, не даёт себе и секунды забыться и перестать воспринимать объятия, как помеху.
Он чувствует себя как в Весттри, вновь потерявшимся и наделавшим непоправимое множество ошибок, но воздуха не хватает для слов и он герцог смиряется с неумением признаться.
- Я... - "искал тебя после смерти родных, боясь оставаться в одиночестве", - ...правда благодарен за готовность помочь.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Да что там уровень магии - знакомое ощущение воспринимается с признательностью: герцог благодарно щурится, перехватывает руку брата после исцеления и прижимается к ладони щекой. Если со стороны кажется, будто он совершенно не осознаёт, как дико смотрится его поведение, то и пускай - перед ним стоит единственный во всём Мундусе человек, при котором он может позволить проявить слабость характера и отринуть привычную надменность, становясь другим, незнакомым населению Хай Рока и всякому, кто может похвастаться тем, что близко знаком с герцогом Альдкрофта.
- Прости меня... прости меня, Себрис. Я только в Весттри понял наконец, кто по-настоящему стоял на моей стороне, а кто правил бал, - судорожный выдох, и колдун смотрит теперь по-новому: с нескрываемой нежностью и, отчасти, с виной.
- За что? Не за что мне тебя прощать - ты всегда был ко мне добрее, чем я того заслуживал, верил в меня, в отличие от них всех, поддерживал. Я никогда бы не стал самим собою, не будь у меня такого старшего брата.
Ощущение касания, лица брата в ладони, тепла - ошеломляет, и Себрису вовсе не хочется, чтобы брат так виновато смотрел, наверное поэтому он прикасается губами к скуле, а потом ответно прижимается щекой - неумелой нежностью. Младшему как раз значительно проще говорить, чем...
Слова не льстят, но вызывают лёгкую улыбку и чувство успокоения - не злится, значит, не оставит. По крайней мере сейчас.
Недавняя вспышка злости оставила после себя пустоту, а теперь её заполняло ощущение давно позабытого счастья: не детской радости при достижении желанной цели, а бодрящего упоения.
Волдери и рад бы рассказать о прошлом, о тех его моментах, о которых ранее молчал, да только ответная реакция брата сейчас становится куда значительнее любых посулов и дороже - намного, намного дороже. Не стремясь приманить Себриса ранее, теперь маг хочет знать: какова эта медь без патины? Он даже отстранился для этого, чтобы лучше разглядеть.
Пальцы коснулись виска, затем скулы и Волдери несильно, но настойчиво потребовал от брата повернуть голову, хотел видеть серые с рыжим глаза, близко - настолько, насколько это вообще возможно. Выпустив руку Себриса, он обхватил его лицо, стал всматриваться, как тогда, в могильниках под Весттри, с одной лишь разницей - здесь, в Хаммерфелле, герцог смотрел на своего младшего брата зачарованно, а не придирчиво.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

"Лучше бы те слухи оказались правдой!.." - выкрик из прошлого, уместный теперь как никогда, звенит в подсознании. Волдери только улыбается - мысленно - и, памятуя о реакции, вызванной слухами, шлёт всё население Хай Рока в Хладную Гавань.
На самом деле, помня о прошлой реакции Себриса, герцог ожидал бурного негодования, если не проклятий, а в итоге... в итоге только довольно улыбнулся, немного отстраняясь, смотря теперь на брата по-новому. Как же сильно он изменился за прошедшие годы - читалось во взгляде, - словно вовсе другой человек.
Проведя ребром ладони по щеке, скуле, шее, маг едва заметно выражает недовольство - взглядом. Смотря только на лицо Себриса, он как-то совсем позабыл про красивые со стороны, но совершенно лишние сейчас доспехи.
Наверное Себрис и отреагировал бы бурно, вздумай брат и в этот раз теми же примерно словами объяснить, чего именно он хочет - но Волдери не объяснял, а доверие, которое испытывал к старшему Себрис и привязанность самого детства никуда не делись, к тому же удовольствие было совершенно невозможным - проще говоря именно сейчас Себрис вообще не думал о том, что делает и высокоморально ли оно в принципе. Что может быть плохого в том, чтобы брат так смотрел и так касался? Думать оглушённому внезапным опытом Клинку совершенно не хотелось, а хотелось, да, определённо, хотелось ещё немного... очень осторожно, чтобы не помять брата доспехом, к которому младший привык настолько, что уже и не помнит о его существовании, Себрис притягивает Волдери обратно, осторожно касаясь губ брата сам... будет ли это так же? Всё его внимание сосредоточенно именно на этом...
Герцог раньше бы подавился, чем стал говорить напрямую, чего он хочет добиться недовольным взглядом и внезапной нежностью. Да, он привык получать желаемое, да, он в какой-то мере оставался тем самым разбалованным старшим сынком, но всё же - даже будь Себрис без своих доспехов, Волдери не решился бы рушить хрупкую, только-только зародившуюся атмосферу, опошляя всё собственными желаниями.
Прихоти младшего он поддался без малейшего промедления - сам яростно желал быть ближе и чувствовать брата сильнее, чем за все те годы, что они провели под одной крышей. Край выгнутого наплечника больно упёрся в плечо, Волдери потянул воздух носом и больше никак не выказал неудобства. Куда сильнее ему хотелось не отрываться от губ брата, провести пальцем по надбровной дуге, запустить пальцы в жесткие тёмные волосы.
В прохладной до этого комнате становилось невыносимо жарко, смугловатая из-за хаммерфеллского загара кожа мага раскраснелась, ещё яснее очерчивая светлость голубых глаз. Хватая воздух и отгибаясь назад, герцог рассмеялся - приглушённо, блаженно вздохнул и вновь вернулся к прежнее положение, только теперь губами к уху брата.
- Мне жарко - здесь невыносимая духота. Тебе так не кажется?

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

При следующих словах интонации скачут только так, окрашивались то в тёплые, то в глумливые тона, но все - живые, настоящие.
- Только не трогай её, пожалуйста, - маг косится на оброненную трость, не сказать что в голосе присутствует злая угроза, а вот переживание - слышно отчётливо. И почти сразу фырканье: - Только не говори, что платишь так за лазарет, - с лёгким пренебрежением и дальше мягче: - Мы, конечно, не в Камлорне, а ты не Сестра Вирда, чтобы помогать полуночникам вроде меня, но ночь для бесед я выкрою даже если завтра придётся спать стоя за эйдановским троном. Это, знаешь ли, не так уж просто - нашего короля может очень озадачить моя молчаливость! - завершая реплику смехом, Волдери приподнимается на носках и целует брата теперь уже в лоб. - Я быстро. Нехорошо заставлять их ждать всю ночь на улице. Кого-нибудь другого - возможно, а именно этих двоих - нет.
- И не подумаю - сам будешь подбирать её с пола как вернешься, - Себрис прикусывает язык и подталкивает брата к выходу: решил, так иди, скорее придёшь обратно. Даже на подначку про зевки за  троном он не ведётся сейчас, - слишком внезапно тяжко отпустить брата, пусть и на несколько минут. К этому совсем не лежит его разыгравшееся сердце.
- Иди же.
  Нескольких минут отсутствия брата Командору хватает на многое: он успевает рассыпать по полу эмигрировавшие было под стол подушки, выволочь из дальнего угла низкий стол и выставить туда кувшин с подкисленной водой и пару тяжёлых местных бокалов. Не больше минуты уходит на то, чтоб смести в освободившийся угол всё то, что валялось прежде на постели и аккуратно её застелить заново. Он даже успевает сесть у низкого столика и приняться копировать письмо не желая откладывать это важное дело на утро.
А Волдери что, Волдери не спешит - ему жизненно необходимы эти минуты отсутствия: разобраться с хаосом эмоций, унять дрожь, начавшуюся стоило переступить порог комнаты, успокоиться. К своим он подошёл уже более-менее спокойный, и хоть норд и бретонка оказались удивлены решением герцога, прекословить не взялись. Постояв ещё с минуту на улице и наблюдая за прохожими без всякого интереса, маг поймал на себе недоверчивый взгляд тёмного эльфа (редкость в Хаммерфелле, между прочим), одетого в простую редгардскую одежду. Обменявшись взглядами с мером, герцог зашёл внутрь.
- Отчего я не магию льда учил, - известил Роштейн, закрывая за собою дверь.
Он не спешил проходить дальше, встал у входа, опёрся на стену и ослабил узел на воротнике - что бы там не говорила даггерфолльская мода, в Хаммерфелле она была также полезна, как вэйрестская одежда в Скайриме.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Потом так потом. Настаивать маг не спешит, отходит к окну и без особого интереса наблюдает за людьми. Чужие. Незнакомые. Их тысячи и он, что самое ужасное, хозяева в светлом каменном городе, а он - всего лишь гость, один из. Мысль не самая приятная и заставляет поморщиться, отойти на шаг назад, занять себя чем-то ещё.
Хотя бы и удивлением.
- Прости, что сделают?

- Смутят. Мало ли... - вот теперь Себрис подставляется брату под руки, подойдя ближе, опускается коленями на так кстати пришедшуюся подушку, - помоги развязать?

Вместо ответа маг хмыкает и согласно кивает. С мелкой моторикой у него никогда особых проблем не наблюдалось, а за последние несколько месяцев извлечение воинов из доспехов - занятие первостепенной важности, настолько в своё время осточертевшее целителю, что он готов был садиться и писать формулы заклинаний, позволяющих лечить вслепую.
- А в обычное время этим кто занимается? - не смотря на брата, маг неспешно, пользуясь отсветами улицы, развязывал шнуровку.

Отредактировано Волдери Роштейн (08.11.2015 13:25:41)

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

- Не носят такого в Даггерфолле, - начал маг придушенно, помедлил и выправился: - А в Вэйресте с прошлого года - в почёте. Правда, если в Камлорне рюш сочетают с элегантностью, на востоке всё также предпочитают открытые одежды и демонстрацию собственных прелестей. В Даггерфолле полтора года назад решили укутаться все в закрытые камзолы с высоким горлом - жуть. Всё это дурацкое веяние Талмора. Лучше бы брали их умение шить лёгкие воздушные мантии, а не утяжелять имеющийся, точно Телванни какие.
Герцог по комнате не мечется, он относительно недавно имел удовольствие принять ванную, а теперь терпеливо ждал. Правда, стоило Себрису подойти, старший стушевался: отнимая руку от ворота и поднимая голову, смотреть прямо на родственника он всё также отказывался, потолок, наполовину потонувший во мраке, казался привлекательнее.

- Лучше вообще ничего от Талмора не брать, - бурчит Себрис, справившись с воротом и вручив его брату, - разве что кроме древних знаний, да и то с опаской... Ты так и будешь у окна стоять? Иди к столу, сейчас я зажгу свет и станет уютнее, можно будет беседовать. Волдери?
Он всё же кладёт старшему на плечо ладонь, не удержавшись:
- Всё в порядке?

- Мы не от Талмора знания берём и не от Талмора брали. Скорее кто-то впечатлился в Империи высокими широкоплечими эмиссарами в чёрно-золотых мантиях, вот и... Хвала аэдра, цвета столицы в покое оставили.
О моде, изменениях в традициях говорить проще, нежели отвечать на ни с того ни с сего заданные вопросы. Маг поёжился, находя в себе силы повернуться; ощущение, будто Себрис вот этой самой рукой приковал колдуна к месту, без всякой магии, сошло на нет лишь когда Волдери ответил прямым взглядом.
Свободную руку маг поднял до уровня скулы Себриса, в стороне, и щёлкнул - неяркий огонёк из магического огня заплясал на кончиках пальцев, осветив лица говорящих. Он еле ощутимо грел, но не обжигал.
- Ты боишься темноты, братик? Или того, что она открывает?

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

- Я... - Волдери вздыхает, но не договаривает "не о том". - Лучше кромешная тьма, чем полумрак, как... в... подземельях. До сих пор не люблю звук капающей воды. Но там было холодно, здесь же - тепло, - под теплом подразумевается не климат Хаммерфелла, а близость брата, но этой мелочи Волдери не поясняет, поначалу опускается послушно на колени, затем садится так, чтобы обхватить и уложить голову Себрису на плечо.
Про незначительный в темноте элемент одежды маг, конечно же, забывает, выпуская его из руки, как трость до этого, и не замечает. Больше всего материального его интересует один-единственный вопрос:
- Почему ты не прогнал меня? И до сих пор не гонишь. Почему?
- Почему мне нужно тебя прогнать?
Себрис придерживает и обнимает брата одной рукой, осторожно и бережно, беззвучно поглаживает по плечу.
- Ты самый близкий и родной мне человек. Я соскучился. Мне хорошо, когда ты, вот так, рядом - почему я должен тебя прогнать? Не хочу...
Герцог хмыкнул.
- Пять лет прошло, Себрис. Ты не получил ответ ни на одно письмо - кроме последних - не видел ни попыток связаться, ни поддержки, - сжав брата сильнее, он горько смеётся. - Я их нашёл. Потом. В столе. Просто в столе, даже не в том ящике, который отец запирал на ключ. Понимаешь, Себрис? - чтобы продолжать, Волдери понадобилось выпрямиться и посмотреть на брата. - Ему было плевать, найду ли я их потом! Знал, что я не имею привычки рыться в его бумагах без его же на то веления... слишком хорошо знал и всякий раз оказывался на шаг впереди.

Отредактировано Волдери Роштейн (08.11.2015 13:28:18)

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Отстраняться маг и не думает: ликует внутренне, чувствуя встречную реакцию, млеет от прикосновений. Тихий стон знаменует вынужденную паузу - как выражение недовольства, нежелания и невозможность отпустить от себя младшего, в чьей власти теперь находился сам. У него нет ни конкретной цели, ни корыстных планов, все они, не успев родиться, затерялись в кратковременном желании быть здесь и сейчас, чувствовать под пальцами крепкое тело Себриса, дышать одним вздохом на двоих.
Обхватив брата, Волдери отклоняется назад и тянет его за собой - помнит, где-то сбоку стол, а до стены - свободное пространство.
- Что? - стон пугает младшего, вырывает из непривычно-разнеженного состояния, заставляет забыть на время об удовольствии от ощущения брата, полностью сосредоточенного в его руках, от совершенно невозможной нежности касаний губами. Он наклоняется над Волдери, подхватывая его бережно под спину, вглядывается в ночных полусумерках с тревогой,  торопливо и испуганно касается губами висков:
- Что случилось?
Стон - не результат боли, не протест. Он - результат внутренней борьбы желания с запретом. Нельзя так просто припереться к брату, которого не видел долгие годы, и с порога выступать в роли совратителя. Нельзя не потому что так диктуют традиции и правила приличия, - спросить, а есть ли иные причины? - из страха после пожалеть о решении.
Прохладный каменный пол вкупе с попытками принять удобное положение позволили за кратчайшее время привести мысли в относительный порядок и ответить.
- Всё в порядке, - других слов не находится и, также не ослабляя объятья, он свободной рукой проводит по спине брата.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

- Но меня ты тем не менее подпускаешь, - поведя тыльной стороной ладони по щеке брата, Волдери подтягивается повыше и обнимает его, словно пряча от всего мира.
- Да, но ты - совсем другое. Тебе я доверяю.. и люблю. От тебя получать это приятно, а не грязно и противно, - Себрис обнимает брата в ответ, прижимается виновато к шее губами и гладит старшего по плечу.
Волдери очень нравятся прикосновения брата, нравится чувствовать его дыхание на своей коже, слышать ритм сердца. Он ценит внимательность, с которой Себрис его слушает и отзывчивость. Обходясь столько лет без всего этого, Волдери теперь, нет, не не может, но точно не хочет возвращаться к тому времени - уже распробовал, и оборачиваться назад к размеренной, сытой, но одинокой жизни он не желает. Боится её и признаёт - вопреки гордости. Всё это он говорит Себрису: тихо, неторопливо, приправляя рассказ, больше похожий на исповедь, ненавязчивыми ласками.
- Я почти смирился, что потерял тебя.
Таким - откровенным, слабым, сожалеющим и бесконечно нежным - его не видел и не увидит никто, кроме Себриса.
- Империи, короли и войны, приказы - они закончатся, и ты снова уйдёшь, - не вопрос, утверждение. Подкрепив слова лёгким поцелуем в губы, маг сел на месте и стал шарить рукой по полу.
Он и так задержался, просидеть у брата до утра значило бы вызвать новую волну сплетен, и не хватало чтобы в этот раз какой-нибудь умник попортил репутацию приближённого к императору Клинка.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».