Юноша встретил его острым как штык взглядом, но недовольство недолгой отлучкой легко вытеснил шок. На счастье, закончившийся весьма благоприятно. Не заметив и тени возможного помешательства альтмер расслабился и теперь с интересом наблюдал за Алазаром неспешно вынимавшим сокровища из шкатулки. Поведение любовника польстило эльфу, и он невольно улыбнулся, чувствуя как в груди разливается тепло. И уже было не важно, что курьер не успел вовремя, главное – необходимый эффект всё-таки был достигнут… и теперь нужно было выгадать момент для важного сообщения.
Беспокоить Аладейна в этот момент он не решался, позволяя ему побыть наедине с самим собой, но когда он уже собирался присесть на стоявший неподалёку стул юноша сам поднялся на встречу и залепетал так мило, как могут лишь крайне удивлённые и искренне благодарные.
- Я всего лишь вернул тебе то, что отняли эти дикари, - скромно отозвался эльф проводя полусогнутыми пальцами по высоким скулам юноши.
Он склонился, дабы любовник мог без проблем застегнуть цепь, после осторожно взял в руки скромный медальон, источавший еле уловимый нежный аромат лаванды. Признаться, подобный жест удивил его, пусть он этого и не показывал. Прекрасно понимая, как много значит для Аладейна, он принял подарок с благодарность, но в то же время всерьёз задумался над тем, как сильно тот к нему привязался. Предполагалось что симпатия юноши несколько слабее, но сейчас это лишний раз свидетельствовало о том, что пора во всём сознаться.
Тем более что уже через минуту тот сам, решительно, потребовал объяснений. В конечном счёте он не был ни глупцом, ни слепым и прекрасно видел всё то, что Даверлос последние несколько месяцев осторожно открывал его взору. Лишь любопытства недоставало для того, чтобы к этому моменту уже догадаться об настоящей работе высшего эльфа. Но раз уж так сложилось имел смысл дать Аладейну шанс самому до всего дойти, это было куда гуманнее чем сразу же бросать в лицо жестокую правду. Тем более что Алазар наверняка сочтёт сказанную ложь предательством и из-за своего излишне горячего нрава попросту не расслышит голоса разума. А это могло привести к большой, если не фатальной, глупости с его стороны. Одно хорошо – если Аладейн и решит сказать кому-то что-то, то он в любом случае очень скоро покинет Скайрим и едва ли подвергнет себя серьёзной опасности.
Чувствуя всю тяжесть свалившейся на него ноши Далос тихо вздохнул и опустился на диван, увлекая за собой и юношу.
- Большую часть вещей, ценных, продали с аукциона. В таких случаях остаются записи, - беззаботным тоном проведал он, точно говорил о совершенно нормальных для себя вещах. – Если у тебя есть достаточно языкастый, достаточно ловкий или обладающий нужными связами человек, то снять с этого документа копию не так уж и сложно. Солитьюд большой город, но там можно найти людей из списка если другой твой знакомый знает кого спрашивать. А дальше дело совсем простое – нужно выкупить или выкрасть нужные вещи и переправить их по-тихому в Маркарт. Но ты прав, для алхимика здесь слишком много влияния…
Говоря всё это альтмер осторожно перебирал рыжие пряди, неспешно собирая их в длинную косу. За которую можно будет удержать Алазара, если догадавшись ото отреагирует слишком бурно и решит покинуть дом.

Юноша стремительно бежал от него, а так как Даверлос не собирался зажимать его в угол не оставалось ничего иного кроме как оставить попытки сближения. В конечном счёте он ведь уже у него в кармане… Эльф повернул голову, чувствуя, как повешенный на шею кулон едва ощутимо давит на шею, мягкий аромат лаванды так же с непривычки то и дело напоминал о широком многозначительном жесте. Но ведь Алазар человек, к тому же очень юный и капризный, а люди недолги и непостоянны. Что если он навсегда уйдёт? Разум подсказывал что это будет даже к лучшему, но мысль о постоянной тишине и прежнем одиночестве была слишком тяжкой. Поэтому Далос не позволял себе спешки. Он внимательно выслушал Аладейна, но вопреки его предположению практически не обратил внимания на оголённые бёдра и изящные жесты.
- Я боюсь потерять тебя, - ответил эльф чей блуждающий взгляд скакал с одной подушки, расположенной в другом конце зала, на другую.
До этого ему ещё не приходилось говорить о своих симпатиях, комплементы высший эльф источал легко, ровно как тратил время на заботу и деньги - на капризы. Но признание, несмотря на видимую мимолётность, далось ему тяжело потому что прежде всего оно прозвучало для самого себя. Талморец привязавшийся к человеку? Не абсурд, хуже – позор. И ещё хуже – если Алазар прознает о крутящихся у него в голове мыслях. Потому как если он поймёт, что Норалл искренне опасается огласки, то непременно решил, что он не более чем игрушка – способ скоротать время. А как разубедить его в этом Даверлос не знал.
«Всё ровно? – повторил про себя эльф. – Беда в том, что ты не можешь обещать мне подобного. Но если я поступал верно всё это время ты вернёшься, даже если тебе будет больно… Если же нет. Во всяком случае моя жизнь далека от завершения.»
- Что ж, если тебе так хочется знать правду я подведу тебя к ней. Скажи, есть ли в имени Сейлариан хоть что-то, что могло бы превратиться в кличку «Дада»? А ведь сестра это та, с кем я провёл своё детство. Кстати, прошло оно на Островах и я вовсе не был изгнан или сослан. А как иначе чистокровные родовитые альтмеры попадают на материк? Есть ещё учёные, но я ведь явно не из их числа… Скажи, тебе знаком смысл слова «патриотизм»? – блуждающий взгляд вернулся к юноше, Далос пристально следил за изменениями, происходящими на лице эмоционального любовника. Поднявшись он приблизился к краю стола и взял с него высокий кубок, длинногорлую бутыль вина. – И знаешь ли где больше всего нужны патриоты на Островах? Кто с охотой вербует их в свои ряды, дабы их пыл шёл на благо родины? Кто отправляет их на Материк, где они исполняют приказы и разбрасывают агентурные и информаторские сети? Так же незаметно, как и я, обмениваясь информацией под носом у простых людей и самой Империи. Разрабатывая планы, строя козни, хитря и выводя строчку за строчкой мы возводим своих всё выше и уничтожаем неугодных. – Вздохнув мер прильнул к кубку, делая большой глоток и вновь заговорил лишь после значительной паузы. – Ты предположил, что я опасаюсь врагов. Нет, на моей стороне союзник столь грозный, что я не боюсь никого, кроме своего покровителя. Но лишь в нашем с тобой вопросе… То, что нас с тобой связывают они назовут крайне неприятным словом... в лучшем случае это будет слово «безумие», самые приличные заметят, что это «некорректно» и «неуместно».
Осушив кубок до дна высокий эльф внимательно взглянул на бутылку, взвешивая все за и против, после покачав головой вернул всё на стол и устроился в стоявшем напротив кресле.
- Поэтому я просил тебя сохранять анонимность и не распространяться. О том же я попрошу тебя если ты согласишься отправиться со мной в Валенвуд, куда меня определило начальство, помогать решать внутренние проблемы Доминиона. Если же нет… нам придётся как-то пережить это.
Эльф прикрыл глаза, скрещивая перед собой пальцы и начал терпеливо дожидаться реакции Алазара. Логика подсказывала что долго ждать бури не придётся…

«Всё? Всё было ложью? Абсолютно всё!? – гневно думал альтмер спешно водя мокрой тряпкой по полу. – И кто из нас слеп после всего этого? Вот значит, как ты оцениваешь всё, что я для тебя сделал? Теперь всё фальшь – игра, ложь, обман. Всё что я дал тебе теперь не имеет никакого значения? Ты мне больше не веришь, да? Вот как? Отлично. Хорош был бы мир, если бы всё говорили друг другу правду. Ты бы первым проклял это правило если бы все вокруг начали говорить тебе, что ты безумец… Проклятье!» Эльф зашипел и быстро вытянул из пальца оставшийся осколок флакона. Швырнув его в урну, к остальным, он быстро промыл рану водой и исцелился при помощи простенького заклятья. «Тупое животное!» - подумал он возвращаясь к молчаливому излиянию собственного гнева, но в этот миг его точно обдали холодной водой. Далос застыл на несколько секунд, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Пора было заканчивать с этим. Он наделал столько шуму и настолько был занят собой, что попросту не услышал бы как хлопнула дверь. Он что теперь один?...
Окунув тряпку в цветастую от зелий воду эльф закатал сползшие рукава и с удвоенным старанием принялся терять серобурмалиновое пятно на полу. Через минут пятнадцать гнев пошёл на убыль, и он наконец задался вопросом о том, каково сейчас Алазару. Юноша не очень хорошо выглядел во время ссоры, видимо для него это было слишком сильным потрясением… Зря он ушёл, скорее всего всё это выльется в очередной приступ. И что тему теперь делать? Бретонец имеет полное право уйти и найти его в большом городе будет не так-то просто. Пройдёт не мало времени пока он свяжется с информаторами и те отыщут или сообщат необходимые сведенья. К тому же это наверняка ещё больше разозлит спесивого юношу. Но он ведь дал слово, пообещал заботиться о нём… Неплохо было бы исправить последствия своих действий. Только это. Потом пусть сам решает, что делать. С другой стороны, это не первый приступ юноши, он, конечно, может себя покалечить, но пока ещё не убился и едва ли убьётся. В череде потрясений и чёрных дней Алазара Аладейна известие о том, что его любовник на самом деле лжец едва ли займёт первое место. И всё-таки следовало удостоверится в том, что он цел. Всё-таки этот засранец был ему небезразличен.
Быстро покончив с уборкой мер хорошенько вымыл руки и вернулся в зал. Гора подушек не дала ему заметить бретонца, а его яркие волосы слились с пестротой красок, потому обойдя комнату эльф оделся и покинул дом до рассвета. Обойдя все пабы, трактиры, бары, бордели и злачные переулки Маркарта в поисках «пропавшего ученика» Даверлос вернулся злой, голодный и ужасно уставший. Буквально рухнув на диван он убрал оставленные там сокровища обратно в шкатулку, поставил её на стоявший рядом стул и уже было растянулся собираясь поспать пару часов, как на глаза ему попалась знакомая ладонь и длинные рыжие пряди. Альтмера точно током ударило. Забыв про сон он встал и подойдя к маленьком дворцу опустился на корточки приподнимая полог. Юноша был цел, во вчерашней одежде и мирно спал. «И где тебя носило всю ночь?» - гневно подумал мер, убирая с лица рыжую прядь. Возможно именно этот жест или же проскочившее под приподнятый полог солнце побеспокоили бретонца и тот открыл глаза. Взглянув на безжизненное и пустое выражение светло-карих глаз Далос поморщился. У него таки случился приступ.
- Доброе утро, - выдохнул он, после небольшой паузы. – Ещё очень рано, полежи немного, а я схожу заварю трав.
То, что он нашёл Алазара бесспорно было хорошей новостью, а теперь нужно было как можно скорее привести его в порядок. Удивительно, но направляясь в лабораторию он вдруг подумал, что приступ пришёлся даже кстати. Договориться с помнящим абсолютно всё Аладейном будет куда проще, к тому же он проявлял гораздо меньше эмоций и лучше прислушивался к доводам рассудка. Вернувшись с высоким стаканом, наполненным полупрозрачной каштановой жидкостью, источавшей сладкий аромат, эльф вновь присел у приоткрытого полога и протянул его бретонцу. На ощупь стакан оказался прохладным, а жидкость тёплой. Пока он шёл, сотворённое заклятье как раз остудило кипяток до пригодной для питья температуры. Заметив, что юноша всё ещё сжимает в одной руке колон он осторожно коснулся пальцами кулака и потянул за цепочку.
- Я возьму это? – поинтересовался он и высвободив кулон вновь надел его на себя. – Ты ведь не против если он побудет у меня?... Алазар, - он глубоко вздохнул опуская глаза, - прости. После всего что выпало на твою долю, я не хотел тебя ничем расстраивать. Ты сильно злишься?

Тряпки. Тряпки. Серые и скучные, в сравнении с той роскошью, которую он знал и в окружении которой вырос. Тем не менее некоторые из них, попадаясь на глаза, заставляли застыть на несколько секунд и то грустно посмотреть на пятно от вина, которое пролил на него Алазар, то припомнить как плащ был сброшен с плеч, чтобы укрыть плохо одевшегося юношу. Далос прекрасно помнил, что из его вещей нравилось любовнику, а что он терпеть не мог. Сейчас, когда всё казалось конченным, эти воспоминания загорались в сознании особенно ярко и опаляли точно лепестки пламени. Альтмеру хотелось покончить со всем этим по скорее, но никак не получалось… Кончено, он не собирался уходить тот час же, прежде нужно было привести Аладейна в себя, бросать его так было бы…
Ход мыслей прервала тихая поступь за спиной, альтмер обернулся, сжимая в руках тёплый дорожный плащ серого цвета и отороченный белым мехом. Пустые глаза бретонца в которые ему пришлось смотреть отозвались в груди болезненным спазмом. «Это всё из-за меня,» - думал он и даже янтарный отблеск глаз казался ему каким-то безжизненным. Точно перед ним кукла, а не живой человек, какая-то игрушка, оживлённая могучим алхимиком. От того капризность, проскочившая в заявлении Алазара, заставила его мягко улыбнуться. Не хочешь разговаривать? Воля твоя, мер не стал даже отвечать. А вот неожиданный наскок удивил его и заставил опасно пошатнутся, однако своей ноши он не выронил. Сильные руки обвили юношу и крепко прижали к груди. При этом серый плащ оказался под ногами.
Переступив через тряпку Даверлос отнёс юношу обратно во дворец. Осторожно пробравшись под полог он сел, скрестив ноги, и удобно устроив рыжую голову у себя на груди принялся тихо поглаживать алые пряди. Стоило дать ему ещё трав, от головной боли, но мешать их с предыдущим отваром не стоило. Пусть пройдёт ещё час или два и тогда уже он сможет разделаться с этой мелкой неприятностью. И тут, внезапно, его посетила занятная мысль…
Закрыв глаза эльф уткнулся носом в чужое плечо и тут же потоки магии окутали их обоих. Нити её были невидимы, но тем не менее ощущались пробираясь в сознание и вызывая живые, чувственные образы. Они перенесли Алазара назад на много месяцев. Ему мерещилось что он сидит за столом, перебирая бумаги на эльфийском языке, смысл замысловатых строк внезапно стал для него предельно прост и ясен. Ведь это был его родной язык. Затем он увидел себя самого, носящегося по залу и занимавшегося чем-то не совсем понятным. Кажется, он что-то искал… Глаза следили за ним неотрывно, а губы как-то сами собой расплылись в улыбке. В груди было тепло, а на душе стразу же стало спокойно. Он теперь был не один – это ощущение прошивало всё воспоминание и было таким желанным и приятным. Вслед за этим явилось видение одной из проведённых во дворце ночей. Жуткий холод не помешал глупому юноше разлечься на полу и теперь он старательно укутывал его в одеяло, сильнее прижимая хрупкое обнажённое тело к груди, а затем пол ночи вслушивался в тихое и ровное сопение под самым ухом. Ему было так спокойно, так хорошо, все заботы покинули голову, и она казалась совершенно невесомой и лёгкой. И так шаг за шагом, постепенно альтмер перелистывал страницы своих воспоминаний и вкладывая их в чужую голову при помощи школы иллюзий. Вспоминая своё тихое счастье, когда он делал подарки, приходившиеся по душе Алазару. Когда видел, что юноша носил подаренный им браслет. Когда заботился о нём во время болезней. И какой громкой бывала его радость в моменты их единения. Но последнее воспоминание было скорбным и болезненным, оно повествовало о том, что он чувствует здесь и сейчас, прижимая к себе любимого. О той тяжести что сжимает его сердце. О практически физической боли и дорого дающейся ему привычке держать себя в руках. О чувстве вины и упрямом желании защищать доставшееся ему чудо. Защищать его любой ценой. Любить. И понимать, что ответное чувство быть может навсегда утеряно. В то время как сладкий аромат трав щекочет нос…
Магия схлынула, предоставляя сознание бретонца самому себе.

Юноша едва не дрожал от беспокойства. Пленник собственного разума он, казалось, не слышал обращённых к нему слов беспокойно созерцая пустоту перед глазами. И не сложно было понять, что в этом ничто он видит какого-то врага, иллюзорного, существующего лишь в его сознании. Языки пламени танцевали в ладони безумца возвращая дворцу его яркие краски и блеск, но одно единственное неверное движение, неправильно понятое слово и всё, включая их самих, рисковало превратиться в невзрачную золу. Находясь в такой ситуации альтмер как никогда остро ощутил опасность, исходящую от Алазара, опасность силу которой он успел позабыть. Это отрезвило его, заставив забыть и печаль, и ссору и сосредоточиться на решении проблемы. Во что бы то ни стало нужно было взять юношу под контроль, в конечном счёте даже если… когда… когда этот огонь погаснет бретонцу не составит труда разжечь новый.
- Спокойно, - выдохнул он мягким успокаивающим тоном и даже заставил себя улыбнуться. – Я рядом. Всё хорошо. Я не дам тебя в обиду…
Он уже подумывал применить заклинание иллюзии, разу уж она так хорошо подействовала, но благо юноше хватило простых слов. Благо, ибо никогда не знаешь, как магия подействует на больно рассудок. Погасив заклинание он сжался в ком переживая потрясение, причём с таким видом, что даже у талморца всё внутри сжалось.
Неспешно перебравшись поближе к Аладейну Далос вновь заключил его в клеть своих сильных рук и усадил на колени, успокаивающе поглаживая по плечу и спине.
- Вот видишь, - продолжил он успокаивать, на этот раз тоном тихим и нежным. – Всё хорошо. Я рядом. Ты выглядишь очень уставшим, не хочешь поспать немного? Или может ты хочешь есть?
Но юноша не спешил посылать его на кухню. Погружённый в мучительные размышления он молчал покуда не выдал интересную фразу. «Какой-то мерзавец? Ты всё-таки не слушал меня…» - мысль так смутила мера, что он теперь даже не был уверен подействовали его увещевания или же бретонец сам успокоился, когда заклинание перестало действовать. Даверлос помедлил с ответом, глядя в красивые карие глаза, всё ещё хранившие беспокойное выражение, оценивая стоит ли повторять юноше всё, что он сказал пару минут назад. Но возвращаться к раздражителю было опасно, а потому он повторил лишь хорошее:
- Что ты в безопасности. Что ты дорог мне. И что я тебя люблю… - слегка улыбнувшись он коснулся кончиками пальцев бледной щеки. – Если ты оставишь меня, я буду очень скучать по тебе…

Слившаяся во едино речь не сразу была разделена не проснувшимся ещё сознанием. Как же хотелось полежать ещё минуту! А лучше час или два. Но судя по всему он как раз понадобился Алазару. Так что нехотя альтмер заставил себя продрать глаза и оторваться от подушек, запоздало улыбнулся их синхронности и заправил за ухо выбившуюся огненно-рыжую прядь, мешавшую любоваться светлым личиком.
Юноша вспомнил о Валенвуде. Вернее, как раз-таки пытался вспомнить, однако, после всего сказанного им тема уже не казалась Даверлосу такой страшной. По сути ответ был практически решённым.
- Меня переводят из Скайрима в Валенвуд. И я хочу, чтобы ты поехал со мной. Выехать я должен через неделю, но мне хотелось бы сделать это скорее, потому как там мне нужно будет в первую очередь быстро обустроить твои дела. Кое о чём я уже справлялся, - тут Даверлос немного помедлил, словно решая стоит ли затрагивать эту тему сейчас или поднять позже, но, взглянув на безжизненно спокойные глаза Аладейна, решил ограничиться полуправдой. – Я смог подобрать несколько уютных домов близ Сильвенара и в самом городе. Когда мы приедем – первым делом осмотрим их, и ты выберешь тот, который больше всего пришёлся тебе по душе. – А о том, что им придётся жить раздельно: Алазару в доме, а ему – в посольстве, луче сказать вменяемому юноше. – Ещё нужно решить, что сделать с твоим домом. Я бы предложил продать его, а вырученное золото отложить или вложить в банк под проценты. Хотя можно оставить его и сдавать. На случай если ты захочешь вернуться в Маркарт. Недвижимость в городах цениться и если её не запускать, то цены будут только повышаться. Правда эти норды… Для города двемемеров простоявшего столько лет и пережившего Кризис Обливиона эти животные могут стать последней каплей.
Мелькнувшее на лице альтмера отвращение больше подходило бы человеку, говорящему о навозе в который он случайно вступил. Но, благо, его мысли быстро вернулись к возлюбленному и он, мягко улыбнувшись, добавил:
-  К слову, меня зовут Даверлос Норалл.