Этот выезд не был неожиданностью ни для кого. Что Клинки будут готовы, ни у кого сомнений не оставалось. Ну, по крайней мере, Ано если и сомневалась, то лишь в самых зеленых новичках – но эти вряд ли будут допущены. Впрочем, даже в них сомневаться приходилось редко – неподходящие быстро отметались командующими, и было их на редкость много. Орден пополнялся быстро, а требования все более завышались. Ано, впрочем, и сама была принята с некоторыми раздумьями Грандмастера. Впрочем, о причине этих раздумий дева едва ли догадывалась.
С этими мыслями она задумчиво перебирала в пальцах – дабы не замерзли – повод жеребца, верхом на котором была. Лично с этим жеребцом она не зналась никогда, хотя в верховой езде у нее был, не то чтобы большой, но опыт. Поначалу их знакомство ничем хорошим не знаменовалось, но оба примирились. Ано вообще немного не нравились норовистые животные. Жеребцу немного не нравилась Ано. Поэтому Ано, будучи едва ли не сброшенной, быстро поняла, чего от нее желает сей конь. Подобные ситуации никому не были внове: лошади были казенными, стало быть, никто их самолично не отбирал.
Редкий снег, который все-таки шел, хотя было довольно холодно, уже успел припорошить плащ. Ано взглянула вдоль неровных рядов – для этого ей пришлось слегка прищуриться. Особенной радости ни у кого не наблюдалось. Но, скорее всего, потому, что все были напряжены перед предстоящим выездом.
Ей самой было немного грустно покидать Башню Белого Золота, она знала белые камни ее до каждой трещинки, скола, неровности, созданной временем; она привыкла уже к ее оживленной жизни, сама, однако, особенно не принимая в этой жизни участия, только глядя краем глаза за другими. Хотя ученица архивариуса провела в белокаменной твердыне не так уж много, наверное, по меркам иных, времени – три месяца. Три месяца. Для нее это время было немым упреком – она по-прежнему была Клинком, а архивариуса по-прежнему не было. Об Эсберне она не слышала практически ничего, кроме разрозненных сведений – и того, что ныне он по-прежнему в Скайриме. Ей до смерти хотелось навестить его, но даже такой возможности не выпадало. Эти – по крайней мере, полтора, - месяца были для нее пыткой, испытанием на прочность – но никто об этом не ведал, так как она не подавала виду, на все справно отвечая улыбками и добрыми словами. Все Клинки, особенно молодые, знали ее за добросердечную, дружелюбную деву, другие хорошо знали ее за исполнительность и спокойный нрав. Она быстро обжилась в белокаменной крепости, хотя это далось ей большой ценой.
Но покидать Башню было грустнее, чем ей думалось. Здесь оставались лучшие воспоминания – из тех, что она успела вспомнить. Здесь оставалось то веселье, которое только могло быть в эти нелегкие времена.
Отредактировано Ано Ллетри (02.12.2015 11:25:01)