С тех пор, как Вивек и Нереварин заключили союз, пожав руки среди пепельных дюн разрушенной Балморы, между ними повисло холодное напряжение. Два старых врага, наставник и ученик, история в которой не может быть поставлена окончательная точка. Многие в Совете ждали кровавого исхода их старого конфликта, но пока что им удавалось мирно сосуществовать друг с другом. Взяв бразды правления данмерами Нереварин слишком хорошо понимал, что не сможет вынести эту ношу один. Могучая армия из собранных вновь разбитых племён, поднятый вверх пламенный клинок и гордый стяг независимости тёмных эльфов от других народов, повергающий в ужас врагов... пока что этот образ оставался лишь мечтой. Недостижимой без Вивека.
Совет принял решение своего лидера и кимеру были вручены неограниченные права. Он был вторым лидером, консильери столь же могущественный, что пользуется безграничным доверием дона. Если Вивек скажет «Война», данмеры возьмут в руки мечи. Если Вивек решит отдать все ресурсы и земли нордам, Совет примет его решение.
Тяжёлая ноша ответственности, к которой кимер был абсолютно равнодушен. Он столько раз держал в своих руках целый мир, что судьба острова его почти не заботила.

Мужчина поднял свой взгляд на восток, бесстрастно взирая на клубящийся дым Красной Горы. Телепортация прошла удачно, пространство исторгло из себя кимера с пронзительным тонким хлопком, отвратительно мелодичным скрежетом. Голубая вспышка света очень поздно озарила появившегося волшебника, пламя на его голове вспыхнуло синим холодным огнём. Босые ноги вошли в пепел по самые щиколотки. Кажется, мужчина не стеснялся своей абсолютной наготы. Взгляд его ясных, острых глаз опустился вниз, наконец оторвавшись от созерцания далёкого Ввандерфелла.
Казалось, он не от мира сего. В пепле и пламени, обнажённый, чёрно-золотой, а позади него раскинулась земля, которую когда-то он погубил. Остров смерти, занесённый прахом могильник.
По бесстрастному отрешённому лицу казалось невозможным сказать, о чём Вивек думает, глядя на разрушенный дом.
– Неревар Воплощённый, Луна-И-Звезда, верит в мою мудрость и предоставил возможность решить судьбу этого острова. Простое упоминание бога убивает случайность. Всё предрешено, но голоса-колокола должны прозвучать, – голос кимера отдавался эхом внутри себя самого, звучал в каждом стуке сердца как божественное пение. Он был полон нежной, терпеливой любви и холодной жестокости.
Не отряхивая ноги от пепла, мужчина оторвался от земли и медленно поплыл по воздуху вперёд, в сторону шатра и стоящих у его входа людей. Лишь благодаря левитации Вивек находился на одном уровне с высоким нордом-парламентёром, но его взгляд смотрел как бы сквозь него, куда-то в абсолютную бесконечность.

Когда воздух прорвал резкий звук хлопка телепортации, Лукавый отреагировал достаточно сдержанно, хотя со стороны могло бы показаться, что он попросту не сообразил, как нужно себя повести. Норд ограничился тем, что повернул голову в сторону разрыва в пространстве-времени и нахмурил брови. А после, тотчас расслабил лицо, когда увидел, кого изрыгнул наружу портал.
Вивек выглядел не слишком впечатляюще. Норс счел, что бог выглядел даже странно. Поджарый мер, ростом не выше любого иного, со странным цветом кожи и светящимся пламенем на том месте, где должна быть пышная шевелюра, полностью обнаженный, плыл по воздуху в полуметре от покрытой пеплом земли. Образ был по меньшей мере интересным, но не вызывал в Торбьорне трепета, а скорее недоумение. Понятно, что Вивек - бог, но отчего-то в сознании норда бог все равно должен был бы быть одетым. Хотя с чего ему таковым быть? Херму Мору вообще изображают крайне непохожим на человеческое существо...

Когда Игнис выступила вперед с приветствием мерского божества, Лукавый пожурил ее про себя "Вылезла, шмокозявка, Вайл ее дери!". Данмерка нарушила этикет, позволив себе взять на себя ответственность приветствовать бога вместо королевского посланца. В обычных дипломатических переговорах это могло представиться противной стороне как высокомерие со стороны посла - мол, он не снизошел до того, чтобы самому вести беседу. В данном случае Торбьорн понадеялся на мудрость бога, рассчитывая, что тот пропустит мимо этот досаднейший казус. Хотя кто этих богов разберет. Данмерских, тем более. Душа человека - потемки, что уж говорить о том, что прячется в глубине сознания этого многотысячелетнего существа.

Тем не менее Вивек проплыл в шатер, а Торбьорн вошел следом.
- Пойдешь за мной. Только уж не влезай, пока тебя не просят. - шикнул он на Игнис и прошел внутрь.
Шатер был убран в стиле некогда процветавшего дома Хлаалу: на полу в углу шатра был сооружен низкий стол, подле которого были набросаны расшитые подушки. В другом углу, также на отдалении от входа, курился небольшой очаг, в который помимо дров были брошены ветки ягод и цветы для аромата. Он был символически отгорожен ширмой бардового, плавно переходящего в оранжевый, цвета. Все помещение было погружено в полумрак и освещалось лишь парой данмерских бумажных фонарей и несколькими густо пахнущими свечами.
Когда Торбьорн увидел, как парит над пепельной почвой Вивек, он понял, что приготовления были напрасны - ему опора была не нужна. И, тем не менее, следуя этикету, он пригласил его присесть к столу.
- Прошу простить ретивость моей помощницы, лорд Вивек. Нам с вами предстоит обсудить серьезный вопрос, касающийся многовековых отношений наших держав.

Что язык - злейший враг своего владельца, Игнис подозревала и раньше. Теперь же, когда её приветствие было гостем проигнорировано, а после даже явно осуждено и нордом - мерка осознала, что воистину: "Язык мой - враг мой".
На слова Торбьорна мерка только молча кивнула, а когда тот вошёл в шатёр - последовала за ним.
"Дура." - только и подумала Игнис, резюмировав произошедшее минутой ранее.
В общем и целом, мерка решила больше рта не открывать, пока её не попросят это сделать. Или вообще всячески делать вид, что её здесь нет.
Решив так, Игнис расположилась как можно дальше от кимера и норда, на одной из подушек у самого входа. Села по-данмерски, поджав ноги под себя и уставившись куда-то в пол. После извинений Торбьорна же вообще захотелось провалиться куда-нибудь, хоть в самый Обивион, лишь бы не мешать важным переговорам своей непролазной глупостью.
В общем, старательно изображала из себя предмет обстановки, на который внимание обращать не стоило, пока в нём не будет надобности и который, в целом, особо не мешает.
Надо сказать, что обстановка внутри шатра была для Игнис также необычна, как и для норда. Ну, может, бумажные фонари, полутьма и аромат благовоний были в порядке вещей и в Виндхельмском гетто, но общая обстановка была всё же для Игнис, выросшей в Скайриме, чужда.
А потом Вивек запел и мерка на некоторое время выпала из реальности. Оказывало такое действие его пение исключительно на данмеров или на других тоже? - Было неизвестно, но конкретно Игнис, словно бы соприкоснулась с Вечностью. С самим Космосом во всей его глубине и необъятности.
И выйти из этого состояния контакта с тем, что простым смертным недоступно и неведомо и вернуться к унылой реальности материального мира - было несколько трудно. Да и что греха таить - определённая часть мерки возвращаться в реальность и вовсе не хотела...
Но Вивек заговорил, кончив песнь и речь его была витиевата и наполнена иносказанием и эвфемизмами настолько, что даже сама Игнис, любившая сама вставлять в речь витиеватые донельзя выражения и формулировки, поняла что к чему только спустя минуту-другую.
А потом, подняла взгляд и вопросительно посмотрела на норда.
"- Это будет не так просто, как казалось," - ожидая реакции Торбьорна на сказанное кимером, безо всякого оптимизма думала данмерка.

Вивек был уникальным магом – он творил волшебство песней и стихами. Бог-бард, покровитель музыки и странствующих менестрелей, кимер обращался к ритуальному колдовству тогда, когда нужно было использовать свои самые сильные чары. Векх прекрасно понимал, что если переговоры пойдут не так, как запланировано, мирный диалог может окончится резнёй. Ни Торбьорн, ни его непредставившееся спутница не были похожи на убийц, волшебников или войнов, однако осторожный и дальновидный Вивек всегда стремился обезопасить себя в общении с иноземцами. Теперь, окружённый многочисленными заклинаниями защиты, он мог поговорить нормально. Будь его воля, он продолжил бы заключать загадки в слова и скрывать в словах загадки, но скорее горы превратятся в моря, чем человек познает глубину мудрости Вивека.
— Я омою лицо своё истиной и будут слова мои кристально чисты – мужчина поднял руки и провёл ладонями по лицу, одевая на себя «Водяное лицо». Древнее волшебство оплело скулы, рот, закрыла глаза и Вивек вздохнул водой, задышал океаном – Теперь я буду говорить прямо так, что вы поймёте меня. Я неспособен лгать, пока Водяное лицо на мне, слова мои будут всегда обличать истину.
         Интересно, как они воспользуются этим преимуществом? Бог, который не может лгать. Переговоры, в которых намерения одной из сторон абсолютно ясны.
— Данмеры потеряли большую часть своих земель в ходе катастрофы Красного Года. Вся южная часть Морровинда всё так же принадлежит им, однако центральный остров непригоден для жизни. Восстановление дело долгосрочное, занесённый пеплом Ввандерфелл не способен обеспечивать тёмных эльфов необходимыми ресурсами. Солтсхейм некогда был разделён между Империей и скаалами. Последние жили на севере острова в уединении, в то время как Восточная имперская компания занималась разработкой ресурсов в Вороньей скале. После вторжения Аргонии Воронья Скала пришла в упадок, Империя покинула эти земли, скаалы стали почти единоличной силой на острове. Извержение вулкана заставила данмеров приплыть на Солтсхейм, и в милосердии Вашего Верховного Короля права на Солтсхейм были переданы данмерам. Дом Редоран выстроил Воронью Скалу с нуля, возобновил добычу руды, сделал остров вновь пригодным для жизни. В свой «старый дом» мы не возвращались. Ввандерфелл всё так же непригоден для жизни. Следовательно уйти данмеры не могут, это их земля согласно всем договорам. Дом Редоран имел полное юридическое право требовать со скаалов покинуть остров, однако не стал этого делать, оставив деревне скаалов северную деревню. Мне говорили, что когда-то норды были благодарны им за это. Что-то изменилось? С каких пор северному народу нужен весь остров и жаркую Воронью Скалу? Откуда желание лишить нас нового дома? Если у них проблемы, мы можем помочь, однако позиция данмеров остаётся неизменной – скаалы могут занимать свою северную деревню, до тех пока не пытаются вмешиваться в весьма специфичную, уникальную культуру данмеров. Пока не пытаются выжать нас с наших земель. Никто не требует того, чтобы наши старые соседи оставляли свои дома – главное, чтобы не входили в наши.
   Вивек говорил чётко и твёрдо, его слова были полны нежной, убедительной и властной силы.

Отредактировано Вивек (01.03.2016 19:48:13)

Вивек поднял свой взгляд и в глубоком полумраке шатра его красно-золотистые глаза выделели силуэт позади Торбьорна. Крадущийся убийца? Нет. Это тень Ульфрика, стоящая позади Торбьорна. Вот он опускает свои руки на плечи норда, слегка придавливая его к полу и улыбается. Дерзко, прямо, решительно. Нахальный мальчишка нравился Вивеку.
«Какой ты, Буревесник? – думал кимер, рассматривая тень – И что принесут твои ветра моему народу?»
— Империя отреклась от Морровинда во время Кризиса Обливиона. Я смотрел на пламя, что обьяло Альд’рун и не мог ему помочь, отражая атаку даэдра на мой город. Крики данмеров до сих пор стоят у меня в ушах: отчаянные мольбы о помощи, обращённые к Вивеку и Нереварину. Империи не было, когда Врата Обливиона распахнулись, Империи не было когда произошло извержение Красной горы и Империи не было, когда ослабевших тёмных эльфов атаковали аргониане. Не Империя отдала нам Солтсхейм и не Скайрим – это было благородное деяние «Старой Короны». Чьего пра-правнука Торуга убил Ульфрик Буревестник.
Голос Вивека был нежен, вежлив и дипломатичен. Вряд ли Торбьорн отреагирует на эту лёгкую шпильку. В конце концов, это правда дела минувших дней. Вивек сам отсутствовал в те времена для своего народа. Как он может обвинять кого-то в убийстве, если на его руках кровь тысяч невинных?
— Естественно, вы можете утверджать, что данный акт является недействительным. Точно так же, как Ульфрик посчитал подданство Империи недействительным. Или же руководство страной Торуга. Взяв «то, что причитается ему по праву сильного». Звучит грубо для постороннего уха, прямо и недипломатично, однако я могу понять его мотивы. Народ нордов является отражением своего лидера. Если король слаб, труслив и пассивен, то его люди будут такими же. Однако стоит уверенному, могучему вождю взять управление в свои руки и Скайрим начинает дышать воздухом свободы. Я понимаю это, потому что видел нордов в лучшие их времена – под руководством Исмира.
Вивек бросил красноречивый взгляд в сторону посла. Прочитать его было нетрудно: «Приятно видеть, что к соседнему народу данмеров Ульфрик относится иначе. Помните, норды, что даже под Исмиром вы не смогли нас одолеть. Будьте осторожнее.»
— Вы достаточно чётко описали ситуацию скаалов. Она, действительно, бедственная. Однако до сих пор я неверно трактовал эти переговоры. Мне казалось, что это равный диалог между двумя сторонами. После Вашей речи мне очевидно, что идёт обсуждение не договора о партнёрстве, а соглашения о покровительстве. О помощи попавшему в беду народу, который мало что может предложить из-за «нападения рьеклингов», «отсутствия земледелия» и холодного климата «негостепреимной северной части острова». Скаалы в плачевном состоянии, от добрых данмеров-соседей ожидается поддержка неимущим.
Вивек старался говорить самым простым языком, на который был способен. Его поэтическую высокопарную натуру раздражала необходимость прозы и прямоты в словах, но он терпел ради Нереварина.
— Данмеры прекрасно знают, что это, быть в беде. Как представитель своего народа я согласен оказать помощь скаалам. Естественно, на наших условиях. Данмерам абсолютно невыгоден новый, северный порт, ровно как и немедленное восстановление форта. Рядом с Солтсхеймом находится лишь Империя, (которая на данный момент нам не угрожает), и Скайрим. И та и другая страна населена людьми. Было бы странно строить на земле тёмных эльфов военное сооружение, которым будут управлять, (пусть и частично), люди, для защиты от… людей. Данмеры уже попытались один раз поднять меня на вилы из-за того, что им не понравилась политика Трибунала, я ответил им Красным Годом. Не хотелось бы повторения ситуации, не правда ли?
Мужчина тихо и мелодично засмеялся, бросил знак кому-то из дальних силуэтов – страже или прислуге – приказывая принести что-нибудь поесть или выпить.
— Мы с Нереварином начинаем восстановление Ввандерфелла. На нём много пепла, он почти непригоден для жизни. Однако это начало, важное событие в данмерской истории. Я предлагаю скаалам его разделить. Мы занимаем Солтсхейм – весь. Не надо утверждать, что норды как-то особенно дорожат им. В конце концов, Вы сами сказали, что скаалы «живут маленьким скученным поселением в деревянных избах на самом краю цивилизации». Единственная причина, по которым они могут желать остаться это усыпальницы предков, гробницы. Данмеры глубоко чтят культ предков, мы оставляем для скаалов возможность регулярно посещать свою историческую родину. Вместо неё данмеры предоставляют людям часть Ввандерфелла. Сотни участков земли, поля, лежащие под пеплом. Данмеры трудятся со скаалами «рука об руку» расчищая остров и через несколько месяцев упорных работ на территории Ввандерфелла сможет встать первый крупный лагерь людей и данмеров, который позже, спустя много лет, перерастёт в настоящий город. Разумеется, Ввандерфелл всё равно останется законной территории данмеров – однако на его полях теперь смогут трудиться скаалы, занимаясь тем самым земледелием, о котором они мечтают, пусть и под небольшим оброком.
Вивек воздержался от искушения провести рукой по воздуху, демонстрируя неопределённость понятия "небольшой".

Отредактировано Вивек (16.03.2016 00:34:16)

Вивек внимательно выслушал норда, его лицо являло собой олицетворение бесстрастности и спокойствия. После чего медленно произнёс:
— Солтсхейм некогда был частью Скайрима. Тысячу лет назад. После того, как Империя завоевала мир, королю Скайрима, милостью Императора, были оставлены права на землю. Он властвовал над ярлами и их деревнями, управлял страной почти полностью по своему усмотрению. Условно, король был правителем и Солтсхейма, однако на самом деле на ней не было нордов: остров был родиной скаалов и рьеклингов вплоть до пятого века Третьей Эпохи. Именно тогда Империя основала Воронью Скалу и начала использовать ресурсы острова. Делала осторожно, не вступая в открытый вооружённый конфликт ни со скалами, ни с рьеклингами. Двести лет назад, когда Морровинд постигла катастрофа король Скайрима окончательно отрёкся от Солтсхейма и передал остров во владение бедствующим данмерам. В виде дарственной. Империя подтвердила его решение, несмотря на то, что Морровинд в то время уже не входил в её состав. Следовательно, решение сделать Солтсхейм территорией данмеров было подтверждено как королём Скайрима, так и Империей.
Мужчина сложил руки на груди.
— Именно с этого момента Скайрим более не имеет прав эту землю. То, что некогда, исторически, Солтсхейм был под властью Скайримских королей больше не имеет никакой роли. Абсолютно неважно, является ли Ульфрик законным наследником королей Скайрима или узурпатором власти, как это утверждала некогда Империя, но Солтсхейм это данмерская земля уже столетия и, юридически, у Ульфрика на неё никаких прав. «Решать судьбу Солтсхейма» он, следовательно, так же не может. Ульфрик не может утверждать, что акт милосердия короля людей не был законным и требовать назад землю, которой никогда не обладал опираясь лишь на то, что «некогда» эта земля принадлежала нордам. В противном случае он может считать, что ему принадлежит весь Тамриэль, ведь первая из Империй, Старое Королевство рождённое в Скайриме, когда-то держало в страхе большую часть континента. Если бы я не убил Исмира в начале Первой Эпохи экспансия северян так и была бы неостановима. Что же, Императору и эльфам теперь отречься от своего дома, как вы предлагаете теперь это сделать данмерам?
Вивек поднял пальцы к пламенному виску, медленно нажимая на него. Он попытался проигнорировать грубое «передать данмерам весь Солтсхейм, выселив скаалов, не может идти даже речи». У мог выселить, у него было полное право это сделать.
— Вас не должно касаться, что мы делали на своей земле, посол. Действовали альтруистично или же эгоистично, угнетали свой народ или же пытались улучшить быт каждого данмера. Это наша земля. Это мой народ. Ульфрика может заботить только Скайрим и только норды.
Слова Вивека были твёрдыми и прямыми. Так говорил бог со смертным, в этом была разница между тысячелетним владыкой и селянином из деревушки Рорикстед. Вивек правил данмерами абсолютно и бесприкословно. Он мог убить или же запытать любого, уничтожить целый Дом, совершать догоры или расторгать союзы по своему усмотрению, потому что мужчина являлся живым олицетворением монархии как таковой.
— С некоторым трудом, но я могу понять заботу нордов о скаалах, так как последние некогда так же... имели одного предка. Забота это чудная, потому что тысячелетиями скаалы и норды Скайрима жили порознь. Королей не волновали тяготы жизни скаалов, они не вмешивались в их традиции и быт. Я могу понять заботу Ульфрика о скаалах, потому что сам имею далёких родственников где-то на соседних континентов. Согласно легендам, не все кимеры осели в Морровинде во время отделения эльфийских народов – кто-то отправился на Акавир. Возможно даже, кимеры ещё живы, что меня радует – если бы у меня была возможность им помочь, я это сделал бы. Однако между современными данмерами и далёкими кимерами тысячи лет раздельной истории, пропасть непонимания и недоверия. Разница схожая с альтмерами и альдмерами – сейчас это разные вещи. Аналогичная ситуация наблюдается у нордов Скайрима и скаалов Солтсхейма. Фактически, это два разных народа, единственное сходство которых в том, что они некогда имели общего предка. Очень давно, ещё во времена правления Драконьих Жрецов. До Первой Эпохи, до меня, во времена Меретической Эры.
Пламя на голове Вивека неслышно трещало, подобно костру. Он не злился, не был раздражён, он был воплощением терпения, ласки и божественной снисходительности. Как и подобает существу его статуса.
— Я могу допустить, что Ульфрик ратует за судьбу скаалов. Но в таком случае его интересы не должны касаться Вороньей Скалы, города данмеров, не должны касаться и Солтсхейма, территории данмеров. Они должны касаться только улучшения жизни скаалов и только их. Я предложил способ сделать это, оптимальный для данмеров. Норды могут помочь им: провизией, материалами, ресурсами. Предоставить свои земли, наконец, а не взваливать на эльфов тысячи голодных ртов. Вы волнуетесь о благополучии данмеров, об опасностях сопряжённых с пиратами? Право, не стоит. Солтсхейм является отныне базой Редорана – могучих воинов, которые посвятили всю свою жизнь искусству сражения и Телвани, одних из самых сильных магов Тамриэля. Даже если пираты внезапно заинтересуются Вороньей Скалой, сколотят огромный флот и решат напасть на неё, их ждёт жестокая расплата. Нереварин вернулся и я стою одесную ему.
Мужчина замолчал, в его глазах трепетал голубой огонь.
— Нам малоинтересны северные земли скаалов и мы уважаем их достаточно, чтобы не трогать человеческие традиции и обычии. Даже в самые тяжёлые времена, имея полное право выселить их, тёмные эльфы не стали трогать чужой народ на своей земле, не просили у них помощи и не предлагали своей. Из уважения, не из недоверчивости. Две сотни лет скаалы молчали. Молчат и теперь. Торбьорн, советник Верховного Короля Скайрима, где представители скаалов? Где их народ на переговорах, от лица которого вы, якобы, говорите? Я хочу видеть вождей скаалов и заключить договор с ними, а не с посторонними нордами. Быть может скаалы примут наше предложение – то, которое вы столь легко отмели.
Вивек смотрел в глаза норда не отрываясь.
— Клянусь, если скаалы хотят жить раздельно от данмеров на большой земле я могу это устроить. Я очерчу их маленькую деревню своими пальцами, подниму в небо и швырну на Скайрим, вместе с тем фундаментом, на котором стоит их поселение. Думаю, что данмеры смогут прожить без этого промёрзлого крохотного клочка суши на Солтсхейме.

Отредактировано Вивек (20.03.2016 00:58:13)

— «Ну вот, теперь мы к чему-то пришли» – подумал Вивек и впервые улыбнулся широко и искренне – «Теперь можно говорить открыто.»
Его взгляд смягчился, ноги сложились в позе лотоса - мужчина согнулся так, чтобы его голова находилась на одном уровне с нордом. Чтобы смотрет ему прямо в глаза.
— Ты очень похож на него – наконец, произнёс он, после непродолжительного молчания – На Тайбера Септима.
Казалось, Вивек постарел. Он являл собой ту древнюю силу, ту абсолютную природную мощь, которой является земля или небо, вода и огонь. Он дышал и в его дыхании чувствовалось само время.
— Талос единственный, которого я мог бы назвать богом – сказал Вивек чётко и ясно. Его Водяное Лицо было подтверждением каждого слова – Я был богом всегда, но стал им актом насилия. Чудовищного злодеяния, милосердия и жертвенности. Это был поступок столь страшный и столь благородный, что сама история постаралась вырезать его из своей памяти. Но Тайбер Септим был иным и его восхождение… чудо. Когда я впервые столкнулся с Исмиром в начале Первой Эры никогда не подумал бы, что один из Исмиров в будущем сможет пойти по моей дороге, по моим стопам. Встретить меня на ней, пожать руку и пойти дальше, к далёкому свету. Дальше даэдра, дальше аэдра, дальше Порядка и Хаоса.
Голос Вивека звучал пронзительно печально и мечтательно.
— Я был ему другом. В войне и в мире мы смотрели друг другу в глаза и говорили честно, всегда и везде. Как и вы, Талос Драконорожденный не понимал меня без Водяной Маски, зато ему хватало мудрости молчать и слушать. Мы встречались несколько раз во время той долгой войны, что вёл Морровинд с Империей – вы упомянули её сейчас. Тайбер Септим был гениальным полководцем, но я умею видеть будущее и лично следил за каждым боем, поэтому Морровинд держался, несмотря на превосходящие силы противника. В распоряжении Империи была огромная армия, но… мы просто не проиграли ни одного сражения. Шли годы, наши переписки с Тайбером, да редкие дипломатические встречи не приносили плодов, война затягивалась. На него оказывал мощное влияние нечестивый учитель Септима – Вульфхарт, отравляя его светлый разум и стравливая нас, надеясь руками Императора покончить со своим старым врагом, Трибуналом. Старый Исмир не забыл того поражения, который я ему когда-то нанёс, юный Тайбер оказался просто игрушкой в его руках. К счастью будущему Талосу хватило мудрости понять, что его используют для мести. Он низверг своего учителя, начал со мной переговоры и, благодаря советнику Зурину, заключил договор.
Чёрно-золотой мужчина склонил голову, задумчиво продолжая:
— Странно слышать, как норды попрекают Морровинд контрибуцией Империи. Ведь это я навязал Империи условия заключения договора. Я предвидел скорое вторжение Альдмерского Доминиона, понимал необходимость поддержать Империю, которая стояла между нашими землями и Саммерсетскими островами. Вся армада Септима не смогла бы справится с альдмерским флотом. Я проиграл ему войну, о чём не жалею. Я спас Империю, юный Торбьорн, спас человеческую расу как таковую. Я поставил условие Империи – полная свобода в религии и самоуправлении, в рабстве, культурных традициях Домов и защита нашей территории на протяжении дальнейших веков, после чего передал Нумидиум – единственное оружие, которое было способно победить Домиоин. Столь могущественное и близкое к высшей сущности Лорхана, познавшему Истину Мёртвому богу, что обладание им подтолкнуло Тайбера к осознанию божественного и, в итоге, родился Талос. Империя потеряла в итоге своего Императора, но обрела Бога.
Мужчина отвернулся. Ему было больно смотрет на норда.
— Я люблю его. Как одного из немногих своих настоящих друзей. Только он, в облике бога, понимал меня. Как я могу слушать ваши речи о войне, если я в каждом из вас вижу его лицо? Любимые мной черты? Если я возьму в свои руки движение войны, тогда данмеры победят, но смерти тысяч невинных эльфов и людей вновь, вновь будут на моих руках. Я стою на самом дне красного океана и пытаюсь не захлебнуться, а кровь продолжает литься.
Вивек снова поднял свой взгляд на норда.
— Основным камнем преткновения в диалоге является непонимание условий, в которых находятся наши государства. Советник Торбьорн, данмеры лишь в этом году обрели своего лидера, Нереварина, и меня, его советника. Очень долгое время Дома находились в разбитом состоянии, без должного единого правителя. Данмерский народ очень ревностно относится к соблюдению своих религиозных традиций, исполнению древних пророчеств. Согласно пророчеству, Нереварин должен был встать во главе эльфов и привести народ в лучшее, более светлое будущее. Этого не случилось – он разоблачил культ Трибунала и пропал на целых двести лет. Распавшийся и уничтоженный Трибунал застал данмеров без своей религиозной опоры, началась тайная гражданская война, меня обвинили ложным богом и возжелали моей смерти. Я мог бы убить всех, но убийство разумного существа для меня чудовищно. Это тяжёлое преступление, мотивы которого я уже объяснил Вам – в людях я вижу Талоса, в данмерах Неревара. Но данмеры находятся в состоянии внутренней неопределённости, духовной тревоги. У них нет той единой религии, той веры, что некогда вела их. От людей они не видели ничего, кроме войны и предательства, людям они недоверяют. Если новые лидеры согласяться на присутствие людей на землях данмерах – а земли, как мне кажется, я выразил чётко, данмеры считают полноправно своими – лидеров банально сместят. Лишив себя Нереварина и Вивека, данмеры сами отсекут себе голову, на плахе они будут и жертвой и палачами. Если норды займут Солтсхейм без боя, тогда мы потеряем свой авторитет и данмерский народ не будет молчать. Ваш «бескровный вариант» именно для данмерского народа окажется самым кровопролитвым, поверьте эльфу, который умеет видеть будущее. Нордо-данмерское сосуществование смогло сработать в Виндхельме, потому что данмеры не обладают там властью, не имеют голосом, чтобы распоряжаться своей судьбой – они чужие в Скайриме и именно эта мысль, которая сопровождает их из поколения в поколение и позволяет им смиряться. Данмеры по природе своей рабовладельцы, они были таковыми, таковыми и являются сейчас. Я согласен с тем, что Солтсхейм действительно может стать перевалочным пунктом в торговле между Скайримом и Морровиндом при соблюдении некоторых условий логистики и навигации… однако для того, чтобы он стал таковым необходимо начать торговлю как таковую. Я понимаю прямую нордскую душу, да и род человеческий короток, однако я решительно против того, чтобы немедленно сделать Солтсхейм местом для общего проживания нордов и данмеров. Нужно время. Процесс интегрирования должен быть постепенным, малозаметным – напоминаю, что от эльфы банально боятся и не любят чужаков. Необходимо дать им привыкнуть к мысли о возможности общения с дикими северными людьми,  что только обрели независимость. Дать понять, что с нордами можно вести разумный язык торговли, дипломатии. Решение о сосуществовании не должно быть навязанным в ходе непонятных им решений на высоких переговорах между Ульфриком, Вивеком и Нереварина – между тремя предателями своих народов. Они должны прийти к нему сами. Пусть и… с определённой нашей помощью.
Мужчина сложил руки.
— По поводу скаалов я не меняю своё предложение. Если скаалы действительно того пожелают, я могу поднять их деревню и либо переместить её южнее, где климат будет более благоприятный, либо уронить в Скайрим, где плавно приземлившейся новый островок вернётся к своей старой, исторической родине, – сухо добавил – Это я и имел в виду ранее…

- «Морровинд закупает у Скайрима ресурсы на восстановление? Искренне надеюсь на то, что этому безобразию положен конец. Кто покупает, что закупается? Редоран? Телванни? Вряд ли. Дрес, скорее всего. Или Хлаалу. Что им может быть нужно от северных соседей и почему они платят за это звонкой монетой, а не товарами? Разберусь по возвращению и жёстко покараю. Закупка ресурсов не располагает в себе положительную динамику для начала экономических взаимоотношений. Я добьюсь от Великих Домов начать разработку стекла-сырца и рудных жил в Ввандерфелле, дам такой пинок, от которого у них зазвенит в ушах», - думал Вивек, участливо слушая Торбьорна. Мужчина вновь поднял руку, в этот раз запрашивая от наблюдателей карту Тамриэля и Солтсхейма. Если говорить о географии, то желательно иметь перед глазами реальные ориентиры, не полагаясь на своё воображение.
- О каких «мощностях» может идти речь, советник? Двадцать кораблей? Сорок? – спросил Вивек и поднял бровь – Я поддерживаю идею вместительного порта рядом с крупным городом, который будет готов принять в себя большие торговые корабли. Оптимальным вариантом для передвижения товаров является связка – столица континентального Морровинда, Блэклайт и резиденция Ульфрика, Виндхельм. Блэклайт почти граничит со Скайримом, путешествие коротко и безопасно, воды между странами легко контролируются. В обоих городах уже есть порт, нужно лишь приложить небольшие усилия на модернизацию доков для того, чтобы иметь возможность комфортного переноса грузов. Если говорить о товарах, которые Морровинд готов принять в обмен на свой экспорт, то оптимальным будет древесина и еда – особенно в почёте зерно и вяленое мороженное мясо Скайримских млекопитающих. Однако и то и другое является второстепенным.
Вивек наклонился и задумчиво произнёс:
- Некогда Морровинд являлся тюрьмой для Империи. В наш неблагополучный край ссылали тех, кто провинился перед законом, кто более неугоден в Сиродииле. Сейчас, когда стране как никогда нужны рабочие руки... к чему тратить силы законопослушных, верных короне нордов, если есть возможность выслать из страны на резонных основаниях преступников? Морровинд выкупает долги должников, берёт на себя расход за содержание на своей территории всех убийц, воров и политических заключённых, коих в Скайриме, после гражданской войны, остались тысячи. Слухи говорят о том, что Ульфрик диктатор и националист, а не массовый убийца. Едва ли палачи работали от заката до рассвета в эпоху народной смуты. Сколько насильников и мародёров заперто по тюрьмам и задаром ест хлеб честных налогоплатильщиков, сколько грабителей на дорогах? Морровинд готов установить некоторую цену за человеческую единицу и отправить заключённых на общественно-полезную работу: расчищать остров. Скайрим не понесёт с этой сделки убыток. Кроме того, присутсвие среди данмеров не враждебно настроенных представителей иных рас серьёзно поможет разрешению той проблемы, о которой мы говорили ранее. Природной данмерской ксенофобии и расизму. Поставив рабам условие не пожизненного плена, а обязательной «отработки» своих преступлений, можно мотивировать их на верное поведение. Всё намного сложнее, конечно, но данмеры тысячелетиями практиковали это и навыки укрощения строптивых не забыты. Система работает. Стоит только напомнить эльфам не только о разрушительной природе человека, но и о созидательной, как их отношение к иным расам смягчится. Не сразу, конечно. Только если будут какие-то плоды их трудов на Ввандерфелле. По поводу же Вашей идеи о создании порта на Солтсхейме...
Вивек замолчал, прикидывая в уме цифры и примерные временные рамки, затраты на движение, оптимальные маршруты. Складывалось очень плохо. Если идея с выкупом преступников была хороша, то намерение нордов начать строительство на Солтсхейме ну никак не представлялась выгодной. Уж больно далеко Солтсхейм был от всех торговых маршрутов. От Блэклайта и до Виндхельма это был крюк столь огромный, столь бессмысленный и неудобный, что показался бы любому капитану абсурдным.
– Солтсхейм находится значительно севернее от Ввандерфелла. С тех пор, как Ввандерфелл был уничтожен, остров пришёл в негодность и упадок. Не потому что не беден ресурсами, а потому что находится вдали от основных торговых путей. Это может измениться, если начнётся динамичное восстановление Ввандерфелла от пепла. Если на Ввандерфелле – на самом севере его – будет разбит лагерь, от которого и начнётся очистка острова, то даже тогда с точки зрения логистики выгоднее будет транспортировка судов через Блэклайт. Однако!..
Кимер протянул руки вперёд, жестами очерчивая в воздухе маршрут. Пока слуги не принесли карты, ему приходилось довольствоваться иллюзиями. Под его руками возникали крохотные прозрачные макеты кораблей, тонкие дрожащие моря и горы. Ему было нетрудно соткать подобную иллюзию из воздуха.
– ..Однако выгода появляется, если правдивы слухи о намерении Ульфрика восстановить Винтерхолд. Долгие годы Коллегия лежала в разрушенном, бедственном состоянии, как и окружавшее её подобие города. Если бы не вмешательство настоящего Архимага, Тариона Аидора, в событиях связанных с Оком Магнуса, то Коллегия окончательно исчезла бы с лица земли. С точки зрения логистики, линия Винтерхолда-Вороньей Скалы-Гипотетического северного города Ввандерфелла, действительно выгодна и оборот товаров по этому маршруту будет экономически оправдан. У нас даже кажется есть что предложить поставить на поток продажи по этому маршруту. Кстати об этом...
Вивек развеял пальцами иллюзию и задумался над тем, сколько нужно говорить нордам о важных стретегических ресурсах, но Водяная Маска обязывала быть искренним в любой ситуации.
- Вы в очень многом правы, Лукавый Торбьорн, но относительно Вороньей Скалы ваши данные немного устарели. Основная проблема местных шахт заключалась в эпидемии драургов, а не в её истощении. Древняя нежить о которой вы, как норд, несомненно осведомлены, наводнила собой все туннели, на долгое время сделав добычу непригодной. К счастью, угроза была устранена, а Дом Редоран расквартировал одну из своих баз в Вороньей Скале, чтобы не дать посторонней агрессии вновь пресечь развитию промышленности.
Мужчина вновь поднял брови, абсолютно бесстрастно.
- Данмеры умеренно благодарны нордам за то, что вы открыли квартал Серых и приютили беженцев на своей территории. Блэклайт не считает тёмных эльфов, живущих вне родных земель, предателями и готова принять беженцев в своих городах, но не станет и настаивать на их возвращении домой. Если Скайримские данмеры желают остаться в Виндхельме – на то их свободная воля.
Вивек задумался, всё ли он сказал, что желал. Нет, оставался ещё один пункт.
- По поводу посольства Скайрима на территории Солтсхейма... на это я даю своё добро. В Вороньей Скале, недалеко от порта, чтобы можно было легко координировать товарообмен между Ввандерфеллом и Винтерхолдом. Вновь, это имеет смысл только в том случае, если между ними будет начата торговля, если будет проложен маршрут. Что будет нескоро, так как Ввандерфелл всё ещё под пеплом, а Винтерхолд скалистая местность, непригодная даже для небольшого пирса. И первое время количество человек будет ограничено на территории островного посольства. Предположим - двадцать человек. Мы чётко постановим это в договоре, как и рост - скажем, три человека в месяц. Медленное привыкание данмеров. Через полгода потолок людей увеличим до пятидесяти, через год до полутора сотен. Двести человек на территории острова, на котором в это время будет идти оживлённая торговля и строительство - не так много. Эльфы привыкнут к человеческим лицам, вы дадите им то время, которого я от вас прошу. Если они сами захотят к этому времени преумножить нордов на своей земле, запросят расширения договора - я против не буду. Это будет знак, что люди пришлись данмерам по душе, что норды достойно себя вели. По поводу эбонита, который добывается на Солтсхейме – да, конечно, мы открыты к торговле. Продажа эбонита за золото, от которого Великие Дома точно не откажутся. Если последуют возражения от тех, кто считает, что данмерам лучше... чахнуть над своими ресурсами, отказывая соседям в торговле – тех я вразумлю сам, лично.

Отредактировано Вивек (24.03.2016 09:05:41)