Последние несколько недель Эно особенно ценила дни, которые обещали быть скучными. Теперь они напоминали данмерке чистые листы, на которых она могла изобразить все, что ей заблагорассудится. В конце концов, рисунок – это… воплощенный план, не из действий, но из линий. И замыслы тянулись, послушные воле убийцы, переплеталась с другими. Вместе они постепенно складывались, сплетались в рисунок, медленно, но верно воплощали замысел… а затем столкнулись с чужим почерком и ветвистым слогом запутанных фраз.
Но обеспокоили убийцу детали, как блестящие бусинки, надежно пойманные паутиной.
Инстинкты, привычка, опыт – все они в унисон шипели об опасности. Покров тайны – это защита. В незнании есть место неожиданностям, слепые пятна, которые данмерка использовала всю жизнь. Знание - это власть, ложь – это способ избежать чужой власти. А здесь… имя, возраст и даже любимый сорт табака. Нет места обману. А сколько знаний осталось сокрыто?
Должно быть мучительно больно, когда слой за слоем раскрывают секреты, сдирают с них маски неизвестности, как кожу. Вместо этого было оглушительно тоскливо и горько. Казалось, будто вся вселенная сжимала женщину в сокрушающей хватке.
Убить отправителя письма, быстро, но болезненно… так она сделала бы обычно. Ни дорогие подарки, ни загадочная лесть, не стоят того, чтобы кто-то (разве что кроме Господина Мефалы) мог знать о ней столько. Но сможет ли?..
- Надо же, сколько даров. М-м…
Лицо – идеальная, естественная и неизменная маска, с того момента, как чужак заговорил. Легкое удивление с примесью скепсиса и подозрительности. Вполне естественная реакция. Багровые глаза внимательно изучили мужчину, птицу и письмо и женщина чуть улыбнулась, обернувшись к одному из новообретенных Морагов, который и заметил незваного гостя на поступях к храму.
- Дорогой, будь добр, свяжи нашего… м-м,  гостя и запри его где-нибудь, откуда он не сможет выбраться. Потом мы поговорим с ним.
«Стереть из памяти последний месяц»? Возможно. Но это слишком удобная ложь, чтобы позволить ему просто уйти. Вечно изображать воздействие гипноза он не сможет, а тогда и разговорить его можно. Впрочем, кто бы не послал мужчину, он точно знал, где найти храм. Прятаться нет смысла. Если бы отправитель желал устроить засаду… Но навредить можно и другими способами. О, столько интересных способов. Надо будет обдумать потом…
Данмерка посмотрела на птицу и с приветливой улыбкой на лице протянула к ней руку. Ворон послушно устроился на предплечье у Эно, и легкой походкой женщина направилась прочь из залы храма, в полумрак коридора.
- Груз без меня не трогайте, - бросила она напоследок, прежде чем переключить свое внимание на ворона вновь и промурлыкать: – Птица-птица, умненькая птица, ты посланец или же доставляешь свои письма сам, м-м?
Это было бы интересно. Едва ли неожиданно, проблематично, но интересно. Если уж они смогли найти убежище и смогли прислать такие… дорогие подарки, то почему бы и магам, владеющим уникальными умениями, у них не найтись?
В… апартаментах (простой комнате, на самом деле) Эно было темно. Быстро прочитанное заклинание ночного видения решило эту проблему. И убийца очень надеялась, что на птицу не наложили подобные чары. Женщина удобно устроилась за столом. Задумчивый взгляд данмерки скользил между стопкой чистых листов бумаги и черной птицей, что устроилась на плече.
- М-м, еще бы одного мне ворона и я была бы воплощением Ноктюрнал, - Эно тихо рассмеялась.
Но мысли данмерки наводняли мысли о мерах предосторожности, которые принять жизненно необходимо - но всему свое время. Она еще раз перечитала послание: написано будто жрецом… или поэтом. Всплыло старое, оплетенное тайнами имя, но упомянутое сравнительно недавно и обделенное должным вниманием.
Тогда любопытно, о каком из тех, кто известен как «двуполый темный бог» идет речь. Госпожа Мефала, наиболее явный кандидат, но что если все же подразумевается Он?..
Данмерка прищелкнула языком. Смертных она научилась неплохо понимать, но вот боги... за пределами ее понимания.
Впрочем, писать ответы в витиеватой манере она умела.

Эно задумчиво провела кончиком пера по губам и поставила точку. На ходу засовывая послание в торбочку птице, женщина приветливо спросила ворона:

- Готов лететь, дорогой?

Но вынесет птицу пусть кто-то другой. Ожидается ведь, что письмо отправит лидер нынешних Морагов… и вдруг приказано было убить того, кто выйдет из храма с этой птицей.

Дым змейкой-призраком бежал в ночное небо, прочь от жарка чаши курительной трубки. Это было привычное зрелище, то неизменно-знакомое, которое можно призвать простым ритуалом в любом месте и в любое время. Уже с минуту Эно сидела неподвижно, почти застыв в задумчивости, разглядывая, как тлеет табак, в то время как на востоке глазу становились все заметнее отсветы разгорающегося дня.
Храм Мефалы никогда не спал: кто-то всегда стоял в дозоре, по доброму совету… самой опытной и старшей сестры Культа. Эно.
Данмерка ожидала, что весьма скоро все поймут, насколько ценны ее «рекомендации» и не будут более их оспаривать, но пока что они не должны чувствовать давления с ее стороны. Сейчас необходимо зарекомендовать себя. Авторитету нужна твердая почва, способная выдержать то, что многие назвали бы «излишними мерами предосторожности».
Поэтому время сегодняшнего своего дозора женщина провела с пользой: она убедилась, что ни один из предметов в телеге, включая все золото, никоим образом не зачарованы. Меньше всего ей хотелось, чтобы из-за одной монетки, которая была тронута чарами «Пометки», в храме очутилась толпа чужаков или же кто-то из братьев по неосторожности воспользовался проклятым предметом.
Ни следа чар. Неплохо. Рано говорить, что хорошо, но уже не так плохо как могло бы быть.
Поиски подвоха и ловушек увлекли бы Эно еще дальше в дебри сомнений и рассуждений, в которых притаилась горечь от разоблачения и сорванные покровы обмана. Однако темное пятно на миг закрыло Массер и завладело вниманием вечно бдительной убийцы.
Ответ она прочла уже у себя в комнате, за закрытой дверью, а затем перечитала, едва приподняв тонкие брови.
Лорд Вивек. Либо тот, кто выдает себя за него (а это всегда возможно). В любом случае, отвечать следует так, словно получательница письма верит, что отвечает бывшему Трибуну.
Лорд Вивек. Живой Бог и Бог-Поэт… который неожиданно перешел от прозрачных течений иносказаний к речи куда более прямой. О, наверное, непонимание его намерений, вынудило бога спуститься с небес на землю и говорить языком иным. Эно бы даже взгрустнула из-за этого... будь ситуация иной. Увы, отправитель слишком много знал о ней, а потому любое упоминание о нем ныне заставляло струны ее души звенеть тревогой и напряжением.
Тем не менее, она давно не дитя, податливое собственным чувствам.
Подобная перемена в манере общения предоставляла интересные возможности. Убийца предчувствовала игру. Женщина знала, что вряд ли сможет выиграть, но сам процесс обещал быть хоть сколько-то увлекательным.
Пусть Вивек знает о ней слишком много и ей едва ли под силу его убить, пусть он угроза ее детям, пусть он с мягкой и непреклонной уверенностью называл Мораг Тонг своими слугами…
Данмерка стиснула зубы до скрипа и зашипела. Обычно спокойное и приятное лицо скривилось, явив темноте комнаты глубокие, темные полосы морщин. Было больно, так больно как больше сотни лет назад, в давно минувшие времена, словно слабости, отброшенные и отринутые, вернулись, вцепившись когтями и зубами в пятки. О, и останется след ее крови, который легко обернется опасностью или погибелью. Нужен расчет! Нужна!..
Лицо вновь носило безмятежность. Женщина сложила руки на столе и медленно вздохнула. Слишком много горького… но что остается лицедею кроме как играть до самого конца?
Лист бумаги с шелестом опустился на стол и следом за ним уверенный росчерк рассек тишину. На миг Эно замерла, продумывая ход, а затем перо неторопливо продолжило свой пусть, оставляя за собой след из аккуратных, почти каллиграфических букв.

Эно прищелкнула языком, ставя точку. Предугадать реакцию бога было ей трудно, если не невозможно. Птица улетела, а данмерку ждал тяжелый, беспокойный сон: ей чудилась хватка золотой и серой руки на глотке.
Хуже всего было то, что женщина не могла точно сказать выдумка ли это ее растревоженного разума или нечто иное.

Отредактировано Эно (24.07.2016 03:27:47)

Эно с горечью хохотала. Эхо – вторило ей.
Величайшее высокомерие – просить прощения за собственную мощь. О, но вся прелесть его в том, что она сокрыто за подобием благородства и смирения. Тьма всегда рядом, за каждым чистым помыслом таиться неприглядное. Горькие мысли вторили недоверию.
Прекрасно, да, прекрасно. Данмерка бы даже похлопала богу, будь он рядом. Содержание письма позабавило. Хорошо написано, изящные ходы и контратака, которая могла бы устыдить иного. Но не Эно. Тем не менее, как бы она не наслаждалась слогом Вивека, кое-что из написанного решительно не нравилось убийце: он не понимал. Или надеялся, что не понимает она?..
Письмо тлело на глазах, забирало с собой секреты. Эно была полностью согласна с подобной мерой предосторожности, даже если она и причиняла данмерке некоторые неудобства. Женщина перечитывала текст до тех пор, пока письмо не исчезло окончательно – запоминала.
Рассказ о Регенте и причинах его ухода чуть подстегнул недавно затихший интерес убийцы к Нереварину. Она скептически относилась к его… восхождению. Воякам (даже самым талантливым) не место в Совете. Время покажет, впрочем. Меж тем, присутствие Вивека среди сторонников «Героя» немного успокаивало: хоть у кого-то из них есть голова на плечах и склад ума подходящий правителю Морровинда.
Регент-регент-регент… с ним она разберется позже.
Вновь раздался росчерк пера, и по белому листу потянулась чернильная линия.

Эно отложила перо. Дрожащий вздох сорвался с губ, когда женщина почти бессильно уронила голову на грудь. Она привыкла к близости смерти, к чужой и собственной. Данмерка старалась говорить об этом также легко, как о погоде – так и выходило, обычно. Несколько… исключений было. И Вивек, и Мефала должны знать о них. Самое любимое, самое больное место всякой матери.

Она не сомневалась, что не видит. Никто не увидит, потому что иного выхода нет. Она искала.
А Мефала молчала. Воля Прядильщицы оставалась тайной... у Эно же, похоже, тайн не осталось. От одной мысли об одном из Двуполых Богов сердце пронзали отравленные иглы. Какими жестокими Вивек и Мефала казались сейчас.
Данмерка глубоко вздохнула, слушала, как воздух ровно наполняет и покидает легкие. Нечто простое и неизменное.
А мир жесток по сути своей.
Эно, хмурясь, размяла шею. У нее были планы: съездить в Блэклайт, договориться с поставщиками, обменяться словечком с парой информаторов - всё тлело, как письмо Вивека. Пока вопрос с Богом-Поэтом не решится, святилище будет ей клеткой.
Больно. В последнее время слишком уж часто больно.

Всякое великое дело начинается с малого - в случае Эно дело было не таким уж великим, но начало у него точно было скромное.
Она долго ломала голову, продираясь сквозь дебри собственной памяти. В этот день можно было сказать, что данмерке все же не повезло задолго после падения Трибунала: она не знала никаких молитв АЛЬМСИВИ. Пусть после официального возвращения и вхождения Вивека в Совет чуть меньше месяца тому назад, женщина вновь ознакомилась со священными текстами Трибунала, но интересовалась она больше личностью и поныне живого Бога-Поэта, а не обрядами и ритуалами.
Тем не менее, пробивались слова, по которым взор пробежался дважды, нет, даже трижды, в поисках более глубокого понимания. Они и стали нитью.
У нее точно нет муска, воска дреуга, серебряного меча и зелья левитации. Зато среди запасов лекарств, которые она закупила для нужд обитателей храма, точно найдется снадобье излечающее болезни, а в ее кошеле сотня золотых, но… не то.
Они не подходят.
Далее вновь пришлось вспоминать. Быт. Генеральная уборка в храме, в которой Эно принимала непосредственное участие. Как ни посмотри: это было необходимо сделать. Чистота дисциплинирует, а ее наведение, как показывал богатый опыт матери двух детей и бабушки троих внуков, позволяет найти немало ранее потерянных вещей. Так и вышло, но не нашлось пока времени до конца систематизировать все то полезное, что вытащила на свет факелов уборка.
Она точно видела его. Должен быть в одном из неразобранных ящиков с расходными материалами на складе. Маленький морфолит глубоко-индигового цвета, переходящего местами в фиолетовый, розовый и бирюзовый. Темнота не была преградой искушенной в Школе Иллюзий убийце. Открывались со скрипом крышки, гремело и шуршало содержимое пока, наконец, довольная усмешка не ознаменовала победу.
Нашелся.
Достать остальное куда проще.
Абсолютная тьма обнимала алтарь. Остальные обитатели храма, скорее всего, уж давно как спали. Эно в свою очередь усыпила свечи: свет пламени ей нередко заменяла магия, а объятья темноты были родной стихией убийцы.
Несколько мгновений данмерка просто слушала тишину, представляла, как с ней сольется шепот. Идеально.
С тонким, нежным стуком, маленький камень душ лег на темный алтарь. Мягко зашуршали черные одежды, когда колено коснулось пола – бесшумно опустилась голова.
«Я благодарю вас за вашу гордость, Лорд Вивек. Я не буду сомневаться в своих богах и в своем народе – я буду поддерживать их и наши древние законы».
Убийца не помнила точных слов, но их она и не искала. То чужие слова и чужое обещание. Арналу Рилвейн всегда говорила в молитве своими словами, ересь это или нет. Особенно если она дает обещание, которое придется выполнить. Как ни прискорбно, такое случается: смертельно опасно обманывать богов.
Данмерка встала с колена и, как ни в чем не бывало, изящно смахнула со штанины невидимую пылинку и поправила воротник рубашки.
Затем, темнота изменилась. Эно почувствовала это кожей, и буквально за миг до ее смерти, сняла с себя заклинание ночного видения.
«Надо же, сработало».
Свет голубого пламени пролился в святилище, со стен, пола и потолка ему вторили блики, но лицо и большая часть силуэта оставались темны. И если для убийцы они были загадкой, то Вивек мог легко разглядеть женщину, стоящую перед ним.
«М-м, весьма закономерно…»
Женщина учтиво поклонилась. Выверенный, отточенный в свое время жест: никакого подобострастия, только вежливость и уважительность. Они же и звучали в ровном, спокойном голосе:
- Приветствую вас, Лорд Вивек, - Эно выпрямилась и с безмятежным видом посмотрела, туда, где могла различить очертания глаз бога. – Строки немы и косноязычны в интонациях, храм темен и душен. Давайте же уйдем и от того, и от другого.
Она еще раз поклонилась и плавным, вежливым жестом предложила следовать за ней.
Море было совсем близко, вело свой неспешный разговор с новорожденной дымкой предутреннего тумана и стареющей ночью. Легкой, бесшумной походкой убийца шла по песку. Пока что ненужными словами она не перебивала море, наоборот слушала его, черпая равновесие, столь необходимое ее уставшему духу. Прохлада и ветер щекотали шею и грудь, бодря даже в час переходящий из слишком позднего в слишком ранний.
Обогнула тянущийся в небо валун и вывела на небольшой пляж с чистым, мелким песком, окрашенным в голубой лунным светом.
- Самое привлекательное место на этом островке, на мой взгляд, - Эно повернулась к морю, легким кивком указывая  на причину такого мнения.
Волны цветом сливались с горизонтом, ни намека на сушу вдали. Только стоячие камни пальцами утонувшей руки тянулись к звездам или пытались ухватить лунную дорожку. Как бы не нравился убийце этот пейзаж, любоваться им она не собиралась. Усевшись на песке, данмерка разобрала небольшую тряпичную сумку, заранее оставленную на месте.
- Прошу простить за… скромные условия, - с ироничной улыбкой сказала женщина наливая вино в простой железный кубок и протягивая его Вивеку. – Не пришло еще время нам тратиться на роскошь.
Затем в ее руках оказались трубка из ночного дерева и темный мешочек с табаком. Проворно, привычными движениями, она набивала трубку, но тут остановилась и, чуть прищурившись, посмотрела на Бога-Поэта. Этот короткий миг дал ей разобрать в деталях лицо последнего кимера, но, как бы любопытно это не было, Эно не стала его рассматривать. Не время отвлекаться. Сейчас следует ловить знакомые волны и скользить вместе с ними: говорить спокойно, позволить голосу играть приятными нотками и мягким переливом интонаций... Как всегда, как всегда дать ему быть продолжением себя самой.
- Я догадываюсь о том, какой табак интересует Лорда Вивека. Тем не менее, должна предупредить вас: он ужасен, - данмерка выдержала взгляд и продолжила возиться с трубкой. - Я люблю его потому, что для меня это вкус хороших воспоминаний. Если Лорду Вивеку тель-арунский табак придется не по душе, у меня с собой есть сиродильский, куда более качественный. Имперцы недурной делают табак...
Она прервалась, чтобы раскурить трубку, и предложила ее гостю. Лишь дождавшись от бога реакции, Эно решила продолжить.
Тянуло налить себе вина и поскорее, залить им просыпающегося зверя тревоги – не стала. Начинать серьезную беседу с «кубка для храбрости» ее не достойно. Так легче, но убийце хватало опыта и уверенности в себе, чтобы идти не по простейшему пути, а по наилучшему. Более красивому, по крайней мере. Увы, лицо мрачнело и легкость покидала его черты. Привычка велела изобразить расслабленность, но прислушиваться к ней данмерка не собиралась: ей не обмануть бога. Лицедейство, ложь, лукавство – ничего из этого смысла не имеет… если целью не стоит разозлить того, кто неимоверно сильнее.
Обман это не цель, а средство его достижения. Правда и только правда. Искренность? Дикая мысль для Арналу: будто могучая волна разбилась о прозрачную стену из воздуха...
- Я… убийца, - собственный голос прервал мысль и вернул в ночь, - а не жрица. Мир смертных и его обитатели понятны мне, о богах же я знаю только то, что тягаться с ними бессмысленно и… глупо. Если это не будет против воли Мефалы, то я буду служить вам, Лорд Вивек, - она тихонько хмыкнула и даже усмехнулась. – Более того, буду служить настолько добровольно, насколько это в моей ситуации возможно. И верно. Если вам не хватает этого заверения (о, но простым заверением обычно глупо ограничиваться), то могу сказать, что я правда опасаюсь Лорда Вивека и не рискну идти против него. Вы – неведомое, которое совершенно неожиданно обрело над моей жизнью неимоверную власть. Провоцировать вас было бы верхом неразумности.
С тонких губ женщины сорвался неслышный вздох. Тяжесть снова падала на плечи, но уже легче было ее нести и держать плечи и голову прямо. Арналу приспосабливалась. Она всегда делала это, сделает и сейчас.
- Я пытаюсь принять это... или уже принимаю. Реши Лорд Вивек убить меня на этом месте, я бы не удивилась и не обозлилась. О, не подумайте, я очень ценю свою жизнь и будет прискорбно (для меня, по крайней мере), если я ее потеряю... но всему приходит конец, не так ли?
Эно вновь посмотрела на Бога-Поэта, в этот раз со спокойной, чуть задумчивой улыбкой.
- О, кто знает (Лорд Вивек знает, конечно) моя смерть может быть необходима для осуществления какого-то долгоидущего плана по массовому обретению счастья или чему-то менее тривиальному. Без меня будет иначе, но, право же, заменить нельзя только… - речь прервалась. Показалось, что комок в горле возник, чтобы помешать излишней откровенности и честности, но усилием воли женщина заставила себя продолжить все тем же мелодично-безмятежным тоном: - Только тех, кто незаменим для нас лично.
Дети. Вновь все сводится к детям, к тем, кого данмерка решила бдительно беречь. В ее думах это случалось нередко, но сейчас упоминать подобное опрометчиво. Недочет, осечка - быстрый разум отчитывал... но тут же парировал, в попытке вернуть пошатнувшуюся почву под ноги: знакомая тревога в безумно непривычной и неординарной ситуации.

Отредактировано Эно (31.07.2016 14:19:05)

Эно не могла знать, чего ожидать от разговора с Вивеком. Заранее женщина закаляла волю, готовя себя к самому мрачному, кровавому исходу...
То, что случилось в голову ей не приходило.
Тонкие, черные брови чуть приподнялись. Данмерка немного рассеянно коснулась лба, того самого места, куда поцеловал ее Вивек, но ничего не сказала. Сбил ли этот жест ее с толку? Едва ли. Простой поцелуй, но странно... теплый, почти трогательный даже для убийцы. Однако профессиональная привычка быстро взяла свое и Эно легко выдернула себя из кокона ощущений. Обдумать это можно позже... Впрочем, что тут обдумывать и зачем?
"Милость Лорда Вивека куда лучше его немилости", - это единственная мысль, которая по-настоящему важна.
Наверное. Кто разберет этих богов? Уж точно не Арналу Рилвейн.
Тем не менее, данмерка слушала, более того, наблюдала, теперь позволяя себе рассматривать мужчину. Внимательный взгляд ловил малейшее изменения на лице бога - острый слух каждую нотку в голосе. Однако Эно догадывалась, что видит именно то, что бог позволяет ей увидеть. Если Вивек носил маску, то она была идеальной. Произведение искуснейшего лжеца...
От этих дум женщину невольно отвлекало лишь одно: каждый раз, когда Бог-Поэт называл ее имя, внутри она вздрагивала. Незнакомый, пока еще слишком новый для данмерки голос говорил "Арналу". Женщина поделилась этим именем с единицами, самыми доверенными и дорогими для нее. Вивек... получил его по божественному праву. Или украл? Неважно. Еще одна вещь, к которой надо привыкать.
Впрочем, глядя на Бога-Поэта сделать это было легче.
- Я надеюсь, это хорошие воспоминания о доме, о... прошлом вернее. М-м, жаль что их не достаточно, чтобы полюбить этот табак. Но знаете, в конце концов, если телванни научатся выращивать что-то более приятное на вкус, то это едва ли будет "той самой горькой дрянью, которую довелось курить тогда". Но это мелочь, право же, - меж тем ответила Эно и спокойно улыбнулась. - Я думаю, Лорд Вивек может поднять эту страну из пепла (боюсь, даже весьма буквально)... если захочет, конечно. В свое время я видела достаточно причин, чтобы пожелать оставить эту благородную миссию. Могу даже назвать их имена, говорят они все еще в Совете, - данмерка негромко рассмеялась.
Заточенные до мелодичности звуки ее голоса упали в рокот моря и затихли, уступая место всегда сильным речам Вивека.
Эно кивала иногда, больше безмолвно подтверждая свои ожидания, чем соглашаясь с услышанным. Оно вполне соответствало тому, что данмерка читала в священных книгах Тибунала. Лишь одно женщина отметила про себя, кое-что, что заставляло... поостеречься.
Вивек уже потерял тысячи своих "детей" и явно не сошел с ума от горя.
Боги любят по-другому? Или по иному относятся к смерти любимых? Или же Вивек просто... вполне по-человечески привык к смерти самых дорогих ему? А, та самая привычность, которой данмерка так желала избежать...
- Но я пока никуда не ухожу, - Эно приветливо улыбнулась и даже развела руками, безмолвно подтверждая сказанное. - Пока что мне можно не опасаться Мораг Тонг, - она усмехнулась. - Разве что кто-нибудь сочетет меня "недостаточно истинным Лесником", м-м, что бы оно там не значило. Но я соглашусь с вами: на то его (или ее), свободная воля.
Обещание защиты вновь заставило удивленно приподнять брови, но движение это было мимолетным. Взгляд проводил движение руки. Эно показалось, что рука проплыла по воздуху вне времени или как-то... как-то странно.
- Я передам слова Лорда Вивека другим Лесникам. Уверена, их вдохновит ваше покровительство и они не будут им злоупотреблять.
Несколько мгновений Эно смотрела на мужчину молча, даже внимательнее чем ранее, будто закрепилась за что-то взором и теперь приглядывалась.
Рядом с ней сидели удивительное существо. Она читала и слышала об уникальности Лорда Вивека, но теперь видела ее воочию.
На деле все было куда интереснее.
Даже не внешний вид при всей его экзотичности интиговал больше всего, но это ощущение, будто Вивек в полной мере не являлся частью этого мира и самого времени.
Змеиный инстинкт нашептывал как и раньше: велел совершить один единственный бросок, обличал критические точки на столь удобно открытом теле, предлагал освобождение и захватывающее испытание...
Все еще немного хотелось.
Не хотелось куда больше, впрочем. В конце концов, только неразумные животные слепо следуют институтам, а смерть Вивека (несмотря на... личные обстоятельства) будет потерей.
Вихрь противоречий немного позабавил Эно. Она неслышно усмехнулась. Как оказалась именно этого маленького отвлечения ей не хватало, чтобы понять. Задумчиво щурясь, данмерка посмотрела на кимера и сказала:
- М-м, Лорду Вивеку надо чаще бывать у моря. Это в вашей власти, так что, я полагаю, вам нужен повод. Если Лорд Вивек желает, я могу предоставлять его... иногда.

Просчитала верно. Небольшая победа, возвращающая уверенность и почву под ноги… которая, впрочем, вполне могла быть подарена, чтобы усыпить бдительность. Сама Эно так и поступила бы. 
Разум снова загудел паранойей, гордыня рычала, царапая в кровь душу, пока пыталась выкарабкаться на волю… но разум ясной мыслью напоминал, что выхода уже нет. Есть хватки, из которых не вырваться, и обещания, которые, даэдра все побери, придется держать.
Необходимо приспосабливаться.
- О да, ведь Лорду Вивеку очень важно знать, что творится в рядах Мораг Тонг. Это не менее важно чем любые прочие дела, ведь хорошие руководители по крайней мере раз в месяц требуют отчетности, - шелковый голос, потупленный взгляд и нарочито кроткий вид выдавали неприкрытую театральность. Эно веселилась. - Подчиненным же остается только мириться с подобными условиями.
Она коротко, страдальчески вздохнула… и через несколько кратких мгновений тихонько хихикнула, окончательно отбрасывая образ. Лицо снова выражало вальяжную безмятежность. Лишь легкая тень интереса мелькнула вместе с приподнятой бровью, когда Бог-Поэт коснулся груди. Что-то засветилось. Нечасто такое увидишь. Заставляет гадать из чего же сделаны боги…
Гадать не пришлось. Следующие слова Вивека прогнали всякую вальяжность с лица, сменив ее сосредоточенной хмуростью.
Первой мыслью было разыграть скромность и напомнить мужчине, что рядом с ним сидит не лидер гильдии, а всего лишь одна из старших сестер, сказать, что Грандмастер будет избран после возвращения кольца… вранье. Эно делала все, что могла, чтобы обеспечить себе место лидера и знала, что ее усилия не пропадают даром.
Тонкие губы на миг сжались. Она предпочла бы (о, абсолютно точно предпочла бы) получить в гильдии власть без помощи Вивека. По плану так оно и выйти должно. Однако от запасных вариантов отказываются только самоуверенные идиоты, а возможность спасти свою драгоценную жизнь – бесценна.
Оставалось ждать, когда же будет упомянут подвох. О, подвох есть всегда.
Первая история оправдала ожидания данмерки: наживка. Из нее Эно не выделила ничего особенного, помимо того, что Дулдрар повел себя как тупоголовый профан, не подготовившись должным образом к работе.
Исчезновение улыбки тут же было подмечено острым глазом.
Лорд Вивек не питает любви к методам ассассинов или не одобряет самоуверенность Дулдрара? Ожидаемо и то, и другое, можно спросить, но позже.
Вторая история чуть не заставила вздохнуть и закатить глаза. Конечно же, женщина сдержалась, сделав только неопределенное движение бровями. Эно не считала себя одной из тех, кому приходится повторять вещи дважды. Более того, она была небеспричинно уверена в том, что умеет оценивать ситуацию. Зачем рассказывать ей о… последствиях злоупотребления милостью Лорда Вивека?
Хотя слушать о подобных промахах, конечно, забавно. Тешит самомнение, по крайней мере.
- О, так он умер с улыбкой? – безмятежно отозвалась Эно и потянулась. - Некоторые говорят, что о лучшей смерти нельзя и мечтать. Не могу сказать, что я согласна (и вообще мечтать о смерти крайне печально, на мой взгляд), но все же… 
Улыбался. Говорил об убийстве и улыбался. Данмерка не осуждала, о нет, у нее была схожая манера, если уж на то пошло. Но из уст Вивека, который только недавно говорил о том как проповедует «любовь, терпение и доброту» подобное звучало восхитительно лицемерно.
О да. Богам позволено больше, чем смертным? Или же боги безгрешны?
Эно встала, чтобы размять ноги, а заодно скрыть ироничную усмешку, неспешно прохаживалась за спиной у Вивека, намеренно ступая и вполовину не так тихо, как обычно. Убийца не могла отделаться от ощущения, что топает как пьяный гуар, но по крайней мере гость не подумает, что к нему пытаются подкрасться сзади.
«Нить между человеком и богом…» и все что далее следует. Замечательно поэтично, звучит красиво, а для кого-то и заманчиво. Ах да, еще и мистически.
А затем речь оборвалась.
Эно чуть качнула головой, усмехнулась: вот и дождалась.
Она подошла к Вивеку, сцепив руки за спиной, и наклонилась так, что они оказались лицом к лицу. Женщина спокойно улыбалась.
- А я?.. – потянула данмерка подражая тону Бога-Поэта. Черные волосы спадали ей на лоб. – Лорд Вивек, как может простой ассассин, неискушенный в путях мистических, соглашаться на подобные сделки, не разузнав прежде все условия, м-м? «Сердца бьются одновременно», например, звучит более… метафорично, чем буквально.
Она вновь села рядом, чуть склонила голову на бок – всем своим видом показывала, что готова внимательно слушать… и что внимательно слушать ей пришло время.

- Лорд Вивек, скажите, а что не обречено на гибель и разрушение?
Эно замолчала ненадолго, осторожно глядя на мужчину, высматривая на его лице тени тонкого льда, по которому, возможно, готовилась ступить.
Скорее всего, боги очень… тверды в своей жизненной позиции. У них есть тысячелетия (и, предположительно, высокое мнение о собственной «божественной мудрости»), чтобы твердо убедиться в ней или же запутаться в заблуждениях окончательно. Данмерка не знала, как бог отнесется к попытке его переубедить или даже хотя бы посеять сомнение.
Она еще раз посмотрела на кимера. Нити слов быстро сплетались в паутину мысли.
- О, я всего лишь убийца и тонкие материи мироздания вне моего понимания, но, право же, можно иногда было позволить себе поразмышлять на темы отвлеченные, - данмерка спокойно улыбнулась. – Жизнь напоминает мне котенка, барахтающегося в воде. Отчаянную, обреченную на провал, попытку отсрочить конец. Объединенные циклы этих попыток, на самом деле. Мы едим, чтобы не умереть от голода, мы пьем, чтобы не умереть от жажды, мы хватаемся за оружие, чтобы не умереть от… множества различных факторов, меня в том числе. Если позволите…
Эно аккуратно взяла из рук Вивека трубку и затянулась, прежде чем вернуть ее мужчине. Облачко дыма сорвалось с губ и устремилось в небо, чтобы присоединиться к звездам редким облакам.
- В неминуемой гибели нет ничего дурного, на мой взгляд, - женщина фыркнула. – Не подумайте, я не считаю себя «чистильщиком мироздания» и не пытаюсь придать ремеслу убийцы благородства. Просто конец это… естественно. Поэтому чем дольше мы живем, тем больше теряем и тем больше разрушений видим на своем веку, - она сделала паузу. - Лорду Вивеку довелось прожить куда дольше многих…
И оборвала мысль, чуть качнув головой. Намек был кристально ясен.
Безмятежность на лице данмерки сменилась выражением куда более серьезным, а оттого – мрачным. Спокойно она смотрела в глаза богу.
- Все, чего вы касаетесь и правда обречено на гибель… потому что нет ничего в этом мире, что на гибель не было бы обречено. Это никак не вина Лорда Вивека, а изъян (или совершенный штрих?) мироздания.
Взгляд багровых глаз стал задумчивым и далеким. Голова чуть склонилась на бок и Эно легким движением смахнула со лба прядь волос. Взвешивала, рассчитывала – решила промолчать. От некоторых слов стоит воздержаться.
Четыре тысячи лет жизни… более чем достаточно, чтобы пережить и отпустить потерянное. Самой Эно хватало и пары десятков лет. Но, к добру или к худу, боги гнут, а не гнутся. Если что-то им не по душе, они переделывают это по собственному желанию. Их власть достаточно огромна, чтобы создавать иллюзию безграничности, но не достаточно велика, чтобы безграничной быть. А, какое же это разочарование, наверное.
- Очень жаль, что вы не смогли найти дома в настоящем, - вместо этого сказала данмерка и замолчала, обратившись в слух.
И сделка Вивека выглядела неплохо, на самом деле.
Эно старалась внимательно приглядеться к обратным ее сторонам. Хотя бы обеспокоиться из-за «тысячелетней скорби». Но и она пугала мало: Эно слишком привыкла дистанцироваться от подобных чувств и делала это успешно. Жила и жизнью наслаждалась.
Прикосновение к душе бога и вновь больше походило на метафору, чем на то, что убийца могла бы понять и полностью осознать, а вот воспоминания представляли собой нечто куда более интересное…
- Хм-м, вот как, говорите…
Вивек молчал, говорило лишь море и легкий ветер. Разве что холодок добрался до серой кожи и заставил зябко поежиться. Данмерка снова поднялась. Немного походила по пляжу, пытаясь согреть плечи руками и окончательно взвешивая уже принятое решение. Она дивилась собственной безрассудности. Слишком легко дался выбор.
- Лорд Вивек убедил меня принять его предложение, - со спокойной улыбкой начала она, наклонившись к кимеру. – Мне интересно… что получает взамен сам Лорд Вивек, м-м? Можно сказать, что я у него уже и так есть.
Женщина иронически усмехнулась.

Отредактировано Эно (19.08.2016 01:25:59)

Он молчал на удивление долго. Просто смотрел в глаза, внимательно, как во время разговора… но без единого слова. Данмерка выдержала его взгляд, с должной вежливой заинтересованностью, будто беседа и правда произошла. Очень жаль, что ее содержание ускользнуло от Эно полностью. Происходящее едва ли удивило или озадачило женщину: от Бога-Поэта стоило ожидать подобного.
«Лорд Вивек хочет, чтобы я сделала комплемент глубине его восхитительных  глаз?» - шутка щекотала кончик языка, почти приподнимала уголки губ… к добру или к худу, этим словам не суждено было прозвучать сегодня.
Чужой голос разбил тишину. Эно задумчиво усмехнулась: достойный и, для кого-то, страшный ответ.
Забрезжившее сияние сердца резануло по глазам. Убийца прищурилась и пару раз моргнула: тьма была куда привычнее, к свету взору приходилось привыкать. Не сразу в руке мужчины данмерка увидела нить. Приняла ее без колебаний, скользнув чуть теплыми пальцами по коже кимера, но не спешила протянуть.
Эно использовала заклинания успешно и часто, но считала, что магом назваться не может. Ей не хватало знаний, более глубокого и упорядоченного понимания сил, с которыми она имеет дело. Сейчас же данмерка чувствовала. Что-то. Далекий отголосок в сознании. Инстинкт и интуиция шипящим унисоном шептали о том, что следует готовить ментальные барьеры… благо, для этого у женщины знаний более чем хватало.
Ловкие пальцы медленно погладили нить, кожа запоминала ощущение. Противоречивое. Нечто, что одновременно здесь, в руке, но словно на другом Плане, и точно за пределами ее понимания.
Как и сам Бог-Поэт.
Женщина посмотрела Вивеку в глаза. Захотелось застыть в этом моменте, когда монументально красивое лицо, освященное холодным светом, спокойно, когда прикосновение к неизвестному пока еще не грозит последствиями и обязательствами. Вести пальцем по грани, ощущать ее остроту и реальность оглушительно живо, но не порезаться в кровь. 
- «Нет ничего страшнее человека с большими планами», м-м? – она сделала паузу, взглянув на бога из-под черных ресниц. – Я знаю кое-что пострашнее...
И коснулась пальцами сердца.
Образы ворвались, закрывая настоящее подобно тому, как волна цунами скрывает небо. Разум иллюзиониста ясен, чувствителен к тому, что наполняет его. Благословение обычно, проклятье сейчас, когда слишком много чужого, слишком быстро, какофония, в которой все слышно, но услышать невозможно ничего. Стены, возведенные волей трещали, но выдержали – резко отсекли часть волны и подарили понимание.
Собственное удовлетворение и довольство пробились через память бессмертного. Арналу чувствовала себя, стороннего, бесплотного наблюдателя, смотрящего чужими глазами и ощущающего не своей кожей.
Тогда она поняла, что не знала до этого момента, какого жить в стране пепла, что на самом деле есть Красная Гора.
Горячо под утопающими в золе ногами, душно и капли пота солью жгут ранки на коже. Женщина рядом, ослепительно прекрасная, слова должны жалить…
«Хм. Глупо так открыто демонстрировать, что ты стерва», - краткая мысль, собственная мысль, якорь за который ухватилась чтобы устоять перед последовавшей волной безумной боли, омывшей душу женщины. Где-то в ином мире дернулись губы, безмолвно повторяя чужие слова, а здесь Арналу вся сжалась, в попытке защититься, и в то же время убийца в ней трепетала, чуя чужую уязвимость, как хищник чует свежую кровь.
Сосредоточие складывалось для нее равносторонним треугольником – каждый угол разрезал морок, защищая то, что внутри. Саму Арналу.
Ей потребовалось немного времени, чтобы понять, где она и кто ее спутники. Разгорались белыми искорками интерес и заинтригованность. Это было похоже на нее – зацепилась. Держать идеальное равновесие на пересечении всех линий становилось легче. Ловила ощущения – свои и чужие – восхищалась кристальной ясностью и всей раскатывавшейся по каждому мгновению широтой и силой чувств Вивека.
Смотрит в глаза Ворина Дагота, слушает, почти опьяненная, сквозь туман, нотки безумия в его голосе, горло (не свое, чужое!) рвет крик, а слезы орошают щеки.
Эхо.
Доносилось эхо издалека.
Паника и проклятья смешались в колючий, запутанный клубок и треугольник треснул. Как вода выталкивает мертвое тело, Арналу выдернула себя из волны.
Голос вибрировал нотой, слишком чистой, слишком идеальной для голоса убийцы, но резкий вздох прервал все, восстановив тишину.
В этот момент она ясно почувствовала, что во рту у нее пересохло от долгой речи.
Женщина не понимала, как ей удается держать равновесие, пошатываться, но стоять на ногах прямо. Тело помнило, похоже. Холодный воздух леденящими поцелуями покрывал дорожки пролитых слез. Грудь вздымалась в частом, шумном дыхании. Эно прикрыла мутные глаза, а вялый разум искал слова – их не находилось. Да и не стала бы она говорить с комом в горле.
Данмерка лишь кивнула Богу-Поэту и тяжело опустилась у моря. Нормального, почти ручного, с маленькими мягко рокочущими волнами и без диких водоворотов.
В первую очередь, она ополоснула лицо. Зябко поежилась, когда струйки воды побежали по шее и груди. Холодно. Согреться нечем, кроме вина, но пока что лучше мерзнуть, чем пьянеть, лучше мерзнуть, чем… Красная Гора.
Все еще немного вялыми движениями Эно сняла сапоги и до колена закатала обе штанины. Ноги опустились в море, ступни – зарылись в песок, холодный, настоящий, непохожий на пепел.
Женщина подняла голову к небу, блаженствуя, немного рассеяно улыбаясь. Она так бы и сидела молча: больше всего хотелось пустого покоя. Однако данмерка была не одна.
- Вы до сих пор так ясно ощущаете эту боль? – тихо спросила она, глядя на Вивека.
Эно то и дело тянуло отвернуться: ей не хотелось, чтобы кто-то видел ее лицо заплаканным. Даже если она проливала чужие слезы.

Отредактировано Эно (21.08.2016 00:53:40)

Море смывало своими волнами отголоски пережитой тревоги и боли, нежно, но, не таясь, крало напряжение, шепотом убеждало в том, что все в порядке. Его невольные труды были успешны. Эно расслабилась. Не создавала видимость покоя, как обычно. Ей приятно было просто дышать и чувствовать, как соленый воздух наполнял грудь. Холод придавал ощущению более очерченные грани.
О, но столь многое становилось яснее вместе с пришедшим покоем.
Чем дольше говорил Вивек, тем виднее было мягкое касание удивления на лице убийцы: в приподнятых бровях, чуть раскрывшихся губах, выражении глаз. Данмерка смотрела на Вивека, будто видела его впервые и не могла отвести взгляда. Казалось, посмотри она в сторону и потеряет из виду что-то очень важное.
У нее не сразу нашлись слова, нет. Она пришли после. Кимер сидел рядом, и женщине казалось, нет, она кожей чувствовала исходящую от него неземную силу.
Он был иным, и одновременно невероятно знакомым.
- Я теперь понимаю, почему вас называют «Живым Богом», - задумчиво проговорила Эно. Безопаснее всего сейчас было бы замолчать, но мысль хотелось закончить. – Я почему-то не ожидала от вас такого ответа. Он слишком похож на то, что думаю я. Он… понятен мне.
Данмерка немного неловко усмехнулась и тряхнула головой: трудно было избавиться от ощущения, что сказала глупость. Вернее: не смогла заставить ту мысль, которая вихрем кружилась в голове, переворачивая налету представления, звучать не как глупость.
- Вы одной ногой в мире смертных, другой – в мире богов, м-м? Право же, это очень мило с вашей стороны, что вы решили задержаться у нас, – легкий тон и лукавый прищур должны были сгладить неловкость.
Эно устремила взгляд к горизонту. У моря и ночного неба не было ответов, но все лучше, чем неотрывно глядеть на Вивека. Не смотрела, но слушала... и тут мрачно ухмыльнулась.
О, он как чуял о чем нужно напомнить.
Женщина знала, что ее руки случайно дотянулись до сокровенного, до бьющегося как сердце, воспоминания о моменте слабости. Отпускать его не хотелось, давить – тем более. Она желала хранить его драгоценнейшим секретом в мохнатых лапах немой темноты. Сильные чувства давно влекли Эно. Через них она пыталась вновь пробовать вкусы жизни, хотя бы насладиться их запахами – не столь важно, пока они настоящие, а не очередной обман или лицедейство.
Но больше всего, громче всего, ее звало то, что так редко пытаются изобразить и так часто пытаются скрыть…
Несовершенство. Зачаровывающее и прекрасное несовершенство.
- Я сохраню вашу тайну, Лорд Вивек, - данмерка совершенно серьезно посмотрела на мужчину, но затем в ее взгляде что-то изменилось. – Мне интересно…
Бог должен быть непоколебим. Стоять, возвышаясь над смертными как скала над травой. Она же увидела бога другим: вдавленным в пепел раскаленной болью и льющим слезы, чтобы хоть как-то остудить страдание.
Эно села ближе, сложила узкие ладони на колене у Вивека. С чуткой внимательностью, она заглянула мужчине в глаза и более не отводила взгляда.
- Мне интересно, насколько вы изменились с тех пор.
Каким восхитительно живым и настоящим был этот кимер в воспоминании… но нельзя забывать, что тогда он еще не стал богом. В тот момент, он был смертным.
Что если сила этих чувств утрачена? Что если осталось только совершенное, недостижимо холодное величие божества?
Потеря, о, какая же это будет потеря…
- Мне интересно, играет ли ваша жизнь прежними красками? – багровые глаза, неяркие, казалось бы, горели. - Или вы ощущаете ее глуше, а вкус стал пресным и скучным? Мне интересно, как можно так идеально помнить боль, но не чувствовать ее хватку клыков на собственной душе? Мне интересно как вы не пошатнулись под ударами жизни. Или же нашли силы вознести себя из пепла? Мне интересно…
Эно прервала речь мягкой усмешкой. Данмерка медленно, словно во сне, отстранилась. Через несколько мгновений, легкое замешательство оставило ее окончательно. Она выпрямилась и убрала руки.
- Прошу простить мне мою горячность, - снова спокойная, сдержанная улыбка, только во взгляде сверкали угасающие искры. – Лорд Вивек… личность интригующая в высшей степени. Думаю, мое любопытство столь внезапно ставшее неуемным вполне понятно. О, кто знает (да, Лорд Вивек знает), может, оно даже вполне привычно для вас. Хотя я сомневаюсь, что большинство позволяет себе ту же… прямоту, что и я.

Пальцы его были теплыми, губы – горячими, и в дыхании, коснувшемся кожи, женщина ощутила очень, очень… слишком хорошо знакомый жар.
Это шокировало. Совсем недавно казалось, что так не могло быть.
Каких усилий стоило сохранять благодушное выражение лица, смотреть спокойно, а не блестящими от живого удивления и интереса глазами. Она не перебивала – не могла и не хотела, хотя пара фраз помогла бы лучше сокрыть ее состояние. Невероятно, лестно… но так же и волнующе. О, убийца умела читать знаки внимания, но, во имя черного сердца Мефалы, она никак не ожидала прочесть их в поведении Вивека!
Это должен быть обман. Почему «должен быть»? Потому что женщина понимала, насколько он удобен и какие богатые возможности предоставляет. Настоящую власть над человеком и преданность можно получить именно с помощью личной привязанности. Приманить расположением, очаровать и использовать – старейший трюк. Жесты и слова могут лгать, но как жар тела может сейчас говорить хоть что-то кроме правды?
А что она, в самом деле, теряет? Хуже вряд ли станет, но можно ведь сделать… лучше. 
На мгновение Эно даже потеряла нить рассуждений Вивека: ее мир вспыхнул неверием, удивлением, сомнением, недоверием, но самое главное – пониманием. Ясным, яркостью своей сжигающим все прочее и оставляющим один на один с простой истиной, которую данмерка совершенно неожиданно приняла.
Всему свое время, впрочем, всему свое время... особенно если Вивек начинает говорить о ее будущем. Звучало многообещающе и слишком хорошо, чтобы уверенно считать это правдой. О, нет, конечно, это было тем результатом, к которому Эно стремилась: ради подобного конца строились и приводились в движение планы. Однако она слишком часто говорила то, что люди желали слышать более всего.
Она знала, какой эффективный это инструмент.
- То, что вы говорите… приятно слышать, Лорд Вивек, - серьезно, без улыбки сказала женщина. – Я могу только надеяться (и прикладывать должные усилия, конечно), что так все и сложится.
Не соврала. Странное чувство, будто под ногами земля становится зыбче. Все же, что бы она себе не говорила, ложь не была для нее просто инструментом: привычка, необходимость и щит. Трудно заставить себя его опустить.
Вивек снова поцеловал ее руку, прикусил ее пальцы: жест куда более интимный, на который тело отвечает отголосками жара, а губы – легкой, заинтересованной улыбкой. Эно не препятствовала никак, наоборот, ловила ощущение. Горячее прикосновение кимера не было нежеланным. Данмерка приветствовала тепло, когда ей становилось холодно... помимо всего прочего.
Но еще больший интерес подстегнула дальнейшая речь Вивека. Кажется, он забылся, либо делает вид, что забылся (Эно случалось разыгрывать подобный спектакль). Его планы и предсказания данмерка старательно запоминала. Надо же будет проверить, сбудется или нет. Хотя, усиление Мораг Тонг казалось ей чем-то самим собой разумеющимся, раз уж она взялась за дело…
- Признаюсь, Лорд Вивек, я также должна поблагодарить вас за ваши воспоминания. Они были… переполняюще сильными, но самое главное – настоящими, -  Эно зажмурилась, прокручивая их в голове еще раз. – Есть доля правды в том, что лжецы ценят честность.
Она не стала вновь говорить о том, что всему суждено сгинуть и исчезнуть. Вивек не послушал ее единожды, так с чего бы во второй раз ему услышать? Однако теперь Бог-Поэт говорил нечто иное, о несовершенстве мира и тишине, о реальности выталкивающей его прочь.
Свободной рукой данмерка повернула к себе лицо мужчины, она заглянула ему в глаза и долгое время спокойно держала его взгляд.
- Тогда, думаю, нам надо поблагодарить вас за то, что вы задержались с нами, смертными. Хм-м…
Пальцы соскользнули на шею кимера, нащупали бьющуюся жилку и несильно прижали ее. Эно медленно, без резкости, так, чтобы каждое ее плавное движение можно было разглядеть (и полюбоваться), приблизилась к Богу-Поэту и прижала ухо к его груди. Несколько мгновений она сосредоточенно слушала и ощущала биение сердца и крови Вивека, словно это было что-то невероятно важное.
- Забери голос у меня, моря и ветра, шорох у песка и одежд, все равно тишины не будет, - голос женщины мягко разливался в собственном ритме. Она снова выпрямилась, снова смотрела богу в глаза, ее рука соскользнула с шеи на плечо Вивека. – Тишины не может быть, пока жив звук. Даже такой… ненавязчивый и тихий как биение сердца или такой глубокий как дыхание.
Ноготок легко вычерчивал затейливые узоры на шее мужчины.
- Я бы сказала, - продолжила Эно, - что своим присутствием вы побеждаете тишину… и ночной холод, если уж на то пошло.
Ладонь прошла с плеча до груди, затем снова вернулась на плечо.

Отредактировано Эно (12.09.2016 02:35:43)