Нудная длинная дорога.
После альдкрофтской гавани, где они взошли на борт корабля, плывущий до эверморского городка Весенний Ворон, началась череда однообразных дней: Драконья Звезда, Драконьи Врата, бесконечные хаммерфелльские дороги, тянущиеся меж гор или по степям, далее переходящим в бескрайнюю пустыню, воспоминания о которой вызывали у герцога рвотный позыв; Белькар, Нимбел, приграничный город Элинхир, Коловианское нагорье и, наконец, Чёрная дорога. От вида придорожных таверн, их запаха и кухни, Волдери начало тошнить уже под конец первой недели, так что сопровождающим его рыцарям Ворона было поручено закупать провизию в городах, что попадались на пути, а слугам - следить за приготовлением всякого блюда.
Два или три раза им предлагали купить алик'рских лошадей, ещё пару раз - хаммерфелльских фруктов, тканей, драгоценных камней, специй и уже на границе - собак. Всем этим горе-купцам герцог мысленно желал прикупить навык красноречия и мозгов, ибо его они раздражали неимоверно, отвлекая и тратя драгоценное время. Однако так ничего и не добились. Всё, что было необходимо, бретоны везли с собой из Альдкрофта, недостающее докупили в Эверморе.
Зато Матьясу поездка доставляла невероятно много удовольствия: маркиз то и дело ехал верхом на коне или подсаживался к извозчику, помогая тому управляться с четвёркой серых упряжных лошадей, ценящихся на территории Хай Рока за мягкость хода и силу. Уже на Чёрной дороге, в Империи, когда на горизонте отчётливо была видна Башня Белого Золота, но до стен города оставалось ещё дня три, Матьяс, не сидящий на месте и получаса и возбуждённый от новых впечатлений и видов, вынудил отца согласиться и принять участие в забеге. По дороге, по прямой, до старого имперского форта Эш. Веселящийся и ничуть не обиженный проигрышем, маркиз передал отцу материнский амулет - в былые времена он очень дорожил им, теперь же, сменив фамилию, отказался и от старых вещей, что изо дня в день доказывал, всё больше и больше привыкая к роли молодого наследника семьи Роштейн.
Подъезжая к столице, замедлили ход - к мосту и поселению перед ним шли чинно и с надлежащей торжественностью, хоть и молча, но с высоко поднятыми флагами. Рыцари Ворона в новых доспехах, на крепких конях, с дорогим качественным оружием и взглядом, полным строгой надменности, шли рядом с дормезом по круговой дороге Сиродиила, огибая озеро Румаре. Завидев выехавшего навстречу, процессия не сбавила ход, но практически все взгляды верховых оказались прикованы к одинокой фигуре в имперских доспехах.
- Ваша Светлость? - обращаясь к герцогу, глава ордена ожидал указов.
- Пошлите человека вперёд, - проведя пальцами по переносице, Волдери прикрыл глаза. Изнутри он точно не видел, кто там выехал к ним навстречу и не желал останавливать процессию, даже окажись что на дороге сам император.
- Я поеду! - Матьяс слышал приказ и, не дожидаясь ответа, пустил коня в галоп. - Ахой!
- Матьяс! Стой! А-а-а, упрямец. Ну, чего стоишь? За ним! - последние слова предназначались Бирну.

- Ваше Сиятельство! Ваше Сиятельство!..
Наследник Альдкрофта даже головы не повернул в сторону догоняющего его рыцаря, не говоря уже о том, чтобы замедлить ход раньше, чем до незнакомца на обочине останется совсем ничего. Остановившись и развернув коня, Матьяс вопросительно посмотрел на графа и в то же время удивлённо, недоумевая, но долго его озадаченность не продлилась, ведь он ещё помнил о человеке, стоящем теперь рядом.  Бирн же, догнав маркиза, не смел теперь встревать в разговор, хорошо видя символику на доспехах Клинка.
- Милорд, - поклонившись, не слезая с коня, Матьяс с озорством спросил: - Вы выехали нам навстречу для передачи документов для герцога Альдкрофта, или же мы обознались?
Пыльная из-за дороги, без излишеств, походная одежда, тем не менее не вызывала ощущения, будто молодой человек принадлежит к бедной семье. Кожаный дублет поверх свободной ярко-алой блузы, с низким вырезом горловины, был оторочен лисьим мехом, высокие сапоги на небольшом каблуке для конных прогулок, украшенные на отворотах шитьём, плотные тёмные штаны, мягкие перчатки; единственно что выбивалось - грубой работы плащ, да и тот висел на боку коня, креплённый к седельным сумкам. 
Где-то сбоку, глава ордена Воронов, мысленно возносил мольбы аэдра и еле сдерживал себя, чтобы не обернуться назад - шум подъезжающих слышался всё отчётливее.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Рыцарь Ворона кивнул в ответ и замер, наблюдая за маркизом и его собеседником.
- Превосходно! - развернувшись, Матьяс посмотрел, скоро ли подъедут остальные. Он понёсся вперёд из-за бурливших и не дающих покоя эмоций, но отнюдь не за тем, чтобы решать за отца, брать документы или своевольничать. Короткая пробежка и вопрос - вот и всё, что позволил себе юный маркиз, желавший уже поскорее очутиться внутри города.
Повозка остановилась рядом со стоящими на дороге, конные выстроились по бокам, давая дорогу главе ордена, а тот, не медля, развернул коня и спешился только подле кареты, чтобы открыть дверцу и помочь сюзерену спуститься. Почтительно отойдя в сторону, граф дал дорогу герцогу.
Никаких выговоров и недовольных взглядов, хоть выходка маркиза и не нравилась Волдери, он не счёл обязательным хоть как-то показывать своё отношение на глазах у рыцарей и слуг да ещё и посреди дороги, будто они какие торговцы зерном или мелкие лавочники. Вместо этого, одетый типично в бретонском стиле, постукивая тростью, герцог быстрым шагом подошёл к сыну и брату, не приближаясь слишком уж близко.
- Вижу, вы уже познакомились. Или ещё не успели? - с шуткой. - Матьяс, скажи спасибо, что тебе встретился именно Себрис, а не кто-нибудь другой, - по лицу маркиза маг мог сделать определённые выводы, чем не преминул воспользоваться. - Ага, значит всё же ещё не успели. Окажи милость, Матьяс, поздоровайся со своим дядей должным образом.
За время, проведённое дома и в пути, хаммерфелльский загар, заработанный во время войны, сошёл на нет - не обошлось без чудодейственных алхимических мазей, а вот волосы, достающие теперь уже до плечей, стали заметно виться и теперь лежали, зачёсанные, волнистыми прядями.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Матьяс и правда представился, спешившись, откланялся и смущённо попросил прощения за свою поспешность. Судить строго никто не стал, во всяком случае никто не выказал недовольства явно, а герцог лишь отдал распоряжение подать ему коня да поживее отправляться в путь.
- Полностью согласен с этим планом, - с доброй улыбкой, кивая. - Веди.

Братья ехали впереди, без спешки, будто прогуливаясь. Волдери то и дело посматривал в сторону озера и строений за стеной города, но чаще - на громадину Башни.
- Сколько в ней этажей? - его лошадь шла достаточно близко с конём Себриса, чтобы не повышать голос.
Утомлённый длительной поездкой, он тем не менее пребывал в приподнятом расположении духа и очень сдержанно, в непродолжительных взглядах и приветливых улыбках, но искренне радовался встрече с братом.
- Я думал, ты если и встретишь нас, то возле городских ворот, так как дальше без бумаг в Империи не пустили бы, - говоря это, герцог как бы спрашивал о причине, выведшей Клинка на тракт - долг ли то, секундный порыв или желание.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Слабая, понимающая улыбка. Волдери некогда было скучать, после Хаммерфелла в Альдкрофте нашлось столько дел, что герцог поначалу хотел отложить поездку. Народ возмущало, что их феодала обвинили в саботировании - в отличие от знати Даггерфолла, которым опасного конкурента убрать себе в пользу, жители приграничного города воочию видели корабли и отстраивали стены после непродолжительного, но всё-таки обстрела. Императорского наместника, назначенного Империей, встретили холодно, а сам герцог расценил его как "более-менее удобного" - главное, этот человек представлял, с чем и кем придётся работать, остальное не его забота. Отойти от дел герцогства совсем Волдери отказался наотрез - он и из Сиродиила может следить за своими землями, если ему станут присылать грамотно составленные актуальные отчёты о положении дел в Альдкрофте.
Зато Весттри в кои-то веки радовал. Бирна после сэнтинельской кампании принимали, как героя. Почему-то жители городка уверовали, что именно новообразованный орден спас Роштейна в столице Хаммерфелла. Волдери даже знать не хотел, с чего они это решили - общего настроения герцогу оказалось достаточно, чтобы не вмешиваться.
И всё же... он рад был видеть брата.
На наследника герцог и сам посматривал, с улыбкой, понимая что хоть его поведение далеко от внезапно свалившегося на него положения, здесь и сейчас Волдери не перед кем извиняться и не из-за чего чувствовать неловкость. Себрис, небось, и сам уже провёл параллель с их детством и воспитанием, но, в отличие от Воронов, он отлично знал насколько сильно нынешний герцог отличается от предыдущего.
- Я? О, нет. Боюсь, нет. Мне даже само понимание, что внутрь туда, в Башню Белого Золота, входить следует строго по пропуску, даже если тебя со временем каждый стражник в лицо знает, удивляет. В письме мне очень рекомендовали не забыть амулет Совета Старейшин при посещении дворца. Что хоть это за амулет такой? Кроме того что он ромбической формы.
Климат центральной Империи в чём-то походил на родной, альдкрофтский, с тем отличием, что тут до ну-мантии рукой подать, а залив заменяет озеро Румаре и сеть рек. Щедрое на тепло лето не казалось герцогу помехой, после Хаммерфелла так вовсе сущий пустяк.
- А это... - смотря вперёд, на вырисовывавшиеся постройки, маг обращается к брату: - Вэйе? Сколько вокруг Имперского Города фортов? По дороге сюда видели один, со стороны - действующий. Не скажу, что они лишние, но при таком расположении столицы слабо представляю, каким чудом Талмор взял город во время Великой Войны.

Отредактировано Волдери Роштейн (26.05.2016 08:29:38)

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

- Иного от Империи ожидать не приходится, - система пропусков, закрытые ворота в городах, запрет въезжать верхом в крупные населённые пункты - иногда герцогу начинало казаться, что сходство между Сиродиилом и королевствами Хай Рока одно, и это - беспрестанно ходящие по дорогам караваны и торговые корабли в портах, но даже в сфере торговли имелись расхождения. По пути к центру мира, как принято называть Имперский Город в литературе, Волдери неоднократно бросались в глаза различия - нет, думал он, Сиродиил не просто населён другими людьми, он словно находится на далёком континенте, в другом мире.
И всё-таки: вспаханные поля, линии лесов, голубое небо над головой - оставались прежними, такими же, как в Даггерфолле, такими же, как в Камлорне или Нортпойнте. И человеческий труд - тот же.
По слабой улыбке и блуждающему взгляду следовало судить о реакции на последние услышанные герцогом слова. Упадок. О да, Империя, сколько бы она не занавешивалась, сколько бы не ораторствовала и не спекулировала, оставалась слаба, хоть и прятала свою слабость за сотнями щитов, за тысячами масок своих граждан. Она походила на театр, осевший в низине, куда задувают холодные ветра, чья труппа с лживой улыбкой убеждает окружающих, да и самих себя, что сменили дорогу на тёплый очаг, пресытившись, а вовсе не потому, что колёса побились о колдобины на дорогах, а сапоги поизносились, и нет ни сил, ни средств начинать всё заново.
- Делай хорошую мину при плохой игре - много ли ты, брат, назовёшь правителей, готовых признать своё нелёгкое положение? Само моё назначение, этот широкий жест рукой, показателен. Когда казна пустует - смени Совет Старейшин. Я думаю, некоторые поговорки Сиродиила говорят о его традициях и истории получше живущих в нём людей.
Они подъехали к Вэйе, и Волдери отвлёкся от Клинка, оглянулся и скептично скривил губы в усмешке: пригород столицы, всё ещё силящийся считать себя отдельным поселением, вот-вот врастёт в Имперский Город. Будничная суета наполняла улицы, люди расходились, завидев въезжающих, но ни о каком почтении и речи не шло: каждый спешил по своим делам. Имперцы, в отличие от бретонов, казалось знали цену времени.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Вход в Имперский Город всей толпой с рыцарями Ворона и ещё десятками желающих попасть в столицу Сиродиила, застопорился из-за проверки документов, этой обычной для Империи волокиты, которой бретонский отряд "осчастливили" ещё на границе с Хаммерфеллом, где пришлось потратить полдня для проверки документов, багажа и на прочие бюрократические процедуры. Так что, оказавшись в городе, Волдери ни слова не сказал про отсутствие лошадей и пешую прогулку.
Дома в богатейшем районе города, выполненные в одном стиле, смотрелись исполинами и в сравнении с угрюмыми постройками родного Даггерфолла, которые, конечно, украшали цветочными горшками и лентами, но оставались по-бретонски мрачными, выглядели величаво. Айлейдское наследие, по-хозяйски смотрелось под имперским флагом.
— Монументально, — отозвался герцог, переступая порог нового дома.
За братьями следом прошли юный маркиз и глава ордена Воронов, остальные занялись распаковкой вещей — те из них, кто не остался на время около конюшни за городом.
— Не альдкрофтский замок, но думаю, что мы поместимся. Света мало, не находишь? — стены в светлых тонах, белесоватый камень на полу, ни то ни другое не спасало помещения от привычных в имперских домах узких окон, через которые просачивался скупой свет. Стёкла — как в храмах, а об уюте на данном этапе и вовсе не приходилось заговаривать.
В итоге Матьяс отправился смотреть свою комнату, а Волдери прошёл в помещение для будущего кабинета, где на весь немалый объём стоял один-единственный, видно оставшийся от прошлых хозяев, комод, а в соседней, куда более скромной комнатке, обнаружился старинный письменный стол, но, впрочем, даже он походил скорее на призрак минувшего благополучия. Зато в этом помещении не оказалось окон, что немало удивило мага, который сразу же задумался о предназначении сей комнатушки и необходимости светильников, работающих на магии.
— Покажешь расположение комнат, или остановимся на этой? — встав вполоборота, Волдери задумчиво посмотрел на брата, улыбаясь собственным измышлениям.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Косился герцог явно не из-за трости: ему в общем-то и темнота кладовки мила, и... Волдери шумно выдохнул и провёл пальцами по боковине старого стола, заноз нацеплять он не опасался, чувствуя под подушечками хоть и облупившуюся краской, но более-менее гладкую древесину.
- Хочу, - полшага до Клинка, будто пользуясь темнотой и случаем, и рука от стола переходит на шею брату, а сам герцог приподнимается на носках, тянется, но не касается лица. - И стол этот хочу в ремонтную. Хорош, но вид прискорбный. Отреставрировать бы и цены не будет.
Вот теперь то... теперь можно дотянуться губами до губ, вдохнуть носом аромат кожи, слабый запах волос, закрыть глаза. Новый дом и новая должность, с которыми ещё придётся побороться, навевают ощущение дискомфорта и дрожи от незнания, их Волдери гонит прочь, гонит затем, чтобы не портили вкус встречи и не тушили разгоревшееся чувство влюблённости. Дом мал, народу много, но ведь здесь и сейчас никого нет, верно? Никого, кто бы мог заприметить переход через черту.
- А ты ещё не поделил? - тихим шёпотом интересуется герцог, гладит Себриса по волосам и смотрит, смотрит, смотрит. Сквозь потёмки.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».

Волдери позволяет хватать себя и обнимать, требовать беспорядочные поцелуи, словом то, чего не позволял иной раз и ближайшим из любовников в годы юности и проб. Он не отдаёт, но меняет: оставляя еле заметные следы, оцарапывает брату шею, клонится назад, выгибаясь в спине, но не отпуская руки от себрисова плеча, что служит ему в том же душе, что и перила на лестнице. Доспехи не позволяют зайти слишком далеко - в чём-то герцог даже благодарен Клинку за официоз в выборе снаряжения, ему, после длительной разлуки, крайне сложно было бы теперь остановиться самому.
- Слишком рано для кровати, Себрис...
Днём, да ещё только приехавши, лезть в кровать равносильно тому, чтобы заняться сексом прямо в смежной со столовой гостиной, не заботясь ни о дверях, ни о других жильцах, ну а в первую-то очередь - о собственной репутации, которой, будь Себрис хоть трижды ему мил и им любим, альдкрофтский аристократ дорожил по-прежнему.
- Но я не откажусь от ванны. Говорят, в Сиродииле купальни. Это так? - отстранившись и отняв руки, Волдери тем не менее не отходит, давая тем самым понять, что проявляет благоразумие, но брата не отталкивает.

Подпись автора

«Ты будешь служить, живой или мёртвый».