Время и место: Начало эпизода - 4Э202 30-ое число месяца Второго Зерна, Морровинд, Вварденфелл
Участники: Глаэдив Ворт, Ишуннидан
Краткое описание эпизода: Вварденфелл - мёртвая земля, великое кладбище, где почти всё носит легкий серый саван. Почти всё... но всякого живого, кого случай или судьба привели на остров, пепел стремится забрать. Потому поднимаются бури и вырастают за гранью видимости безобразные фигуры, изнутри пылающие жаром Красной Горы. Порой можно им дать отпор, но в этот день оставалось только бежать в поисках укрытия. Увы, нашлась лишь очередная могила, в которой под серыми горами дышал, ворочался и тянул бледные руки к своим новым жертвам секрет.
Значение: Личный
Предупреждения: Персонажи игроков не потеряют свои конечности. Более ничего гарантировать нельзя
Сад рукотворный (30.05.4Э202, Морровинд)
Сообщений 1 страница 9 из 9
Поделиться126.05.2016 01:18:40
Поделиться226.05.2016 03:44:50
Ветер завывал, словно раненый зверь. Мир вокруг превратился в одну сплошную серую, бурлящую, вьющуюся у ног, забивающую глаза хлопьями едкого пепла, пелену. Пепел летал вокруг, лез в глаза, отдавал солью во рту и скрипел на зубах. По сравнению с этим, плавание в самый жестокий зимний шторм Моря Призраков казалось легкой увеселительной прогулкой.
Глаэдив уже час брел через этот пепельный ад. Шел медленно, непрерывно вслушиваясь в вой ветра и надеясь не услышать в нем низкие гортанные ноты, отдающие хрипотцой. Он давно потерял всякие ориентиры движения. Просто шел. В этих местах он был впервые. Единственный кто мог хоть как-то помочь разобраться в направлении, сейчас висел безвольным куском мяса на плечах у бретона в полнейшей отключке.
- Ну и бесполезное же ты животное, Халоф! - ворчал Глаэдив, поправляя сползающего с его плеч бесчувственного норда - "Я знаю куда идти! Я тут сто раз охотился! Я по запаху могу найти гнездо кваама! Еще и дикого батата наберем!" Набрали, разрази тебя гром, батата..
Бретон споткнулся о толстый, покрытый шипами корень, выпирающий из земли на добрый фут. Не удержав равновесия, по большей части благодаря своей ноше, Ворт неловко растянулся на земле. Поднимаясь и выплевывая набившуюся в рот пыль с пеплом, он уловил хрипловатый низкий вой. Определить расстояние до того кто его издавал или хотя бы с какой стороны находилась эта тварь мешала пепельно-серая круговерть вокруг. С другой стороны раз он ее слышал, значит тварь близко. И, как показывала практика, тварь не одна. Глаэдив выпрямился и вынул из ножен клинок.
- А день обещал быть таким чудесным - вздохнул Ворт.
****
Утром 30-го числа Месяца Второго Зерна пиратский корабль "Зимний Шторм" встал на якорь у северо-восточного побережья Вварденфелла. Одноглазый Мерлейт, капитан корабля, взяв двух своих самых доверенных людей, Шаграта, орка-боцмана, и аргонианина по имени Видящий-В-Воде, отправился к гроту в скале, неподалеку от места высадки. С собой они прихватили два сундука. Хоть это и не озвучивалось, но все прекрасно знали, что в сундуках была доля капитана от общей добычи с захваченных за три последних месяца призов. Судя по тому, с каким трудом два дюжих моряка тащили эти сундуки вслед за Мерлейтом, доля была немалой.
Вся остальная команда разделилась на две группы. Одни должны были организовать лагерь, что в понимании пиратов означало развести костер и построить простейшие шалаши на случай дождя. Другие - разбиться на пары и прочесать ближайшую окрестность на предмет пресной воды и, если повезет, подстрелить кого-нибудь съедобного. От скайримской солонины всех уже мутило. Даже прикупленный месяц назад в Порт Телваннисе соленый рис не мог этого изменить.
Глаэдив, давно желавший размять ноги на твердой земле, решил присоединиться к охотникам. В напарники ему достался дюжий, но не блещущий умом норд Халоф. Всю дорогу Глаэдив слушал как Халоф заливается о том, какой он знаток пепельных пустошей, рассказывал как правильно охотиться на неких никс-гончих, о которых, впрочем, молодой бретон никогда не слышал. Даже поведал байку о своем знакомстве с местными дикарями-данмерами, а точнее с их представителями женского пола. При этом он подмигивал, толкал бретона локтем в бок и так мерзко ухмылялся, что Ворт не сомневался: вся история - вранье от первого до последнего слова. Как раз в тот момент, когда Халоф разглагольствовал о распущенных нравах дикарей, горизонт на юго-западе помутнел, а затем начал стремительно наливаться темно-серым цветом. На все предложения Глаэдива вернуться в лагерь, норд отвечал колкими, по его мнению, остротами на тему бретонской храбрости. Только когда вокруг них завыла буря, Халоф сдался и охотники повернули назад. Далеко уйти им не удалось. Как оказалось, вся пустынная мудрость норда заключалась в том, что возвращаться всегда нужно по своим следам. По понятным причинам, следов они не обнаружили. Было принято решение переждать бурю, усевшись спиной к огромному, торчащему из пепла и пыли, продолговатому камню.
Едва они подошли к своему импровизированному убежищу, как норд отчаянно завопил и, выхватив меч, начал рубить пепел у своих ног. Глаэдив подбежал к нему и увидел, что вызвало такую панику. Пепел, рядом с тем местом, где только что стоял Халоф, ходил волнами. Из него торчала рука, похожая на руку человека, если б не растрескавшаяся кожа цветом чуть светлее, чем окружающий пепел. У руки недоставало кисти. Халоф орал и прыгал, пытаясь оторвать эту самую кисть от своего сапога. Вскоре, вслед за рукой из пепла показалась и лысая, вся в трещинах, голова с глазами, светящимися, словно угли в костре.
Тварь издала низкий, хрипящий вой и попыталась дотянуться второй рукой до Глаэдива. Не раздумывая, он выхватил меч и размашисто рубанул по затылку, снося голову, пока она окончательно не выбралась из пепла. Халоф, наконец освободив сапог от хватки отрубленной конечности, подошел к Глаэдиву, дико разоряясь на тему тварей из пепла и их матерей, в частности. Глаэдив жестом приказал ему заткнуться. За завесой бури, он различил уже три силуэта подобных человеческим. Как только Халоф замолчал, они услышали их хрип и подвывание. Казалось, звук шел со всех сторон. Обернувшись, Ворт увидел еще двоих. Эти были ближе. Глаэдив смог различить багровое мерцание в трещинах на их телах.
Пираты встали спина к спине и приготовились к бою. Твари кинулись на них одновременно, вытягивая вперед руки и хрипя как тысяча старых астматиков. После первой минуты боя, Глаэдив обнаружил, что эти твари сильны, но не слишком поворотливы. От протянутых к нему рук он уходил вольтами в пол оборота и просто отсекал их ударами меча, резко снижая уровень опасности их бывших обладателей. Троих, что были перед ним, он прикончил достаточно быстро, развернулся посмотреть, как идут дела у Халофа. Халоф лежал рядом с одной пепельной тварью из которой торчал его длинный прямой меч. Второе отродье, навалившись на норда, который судя по кровоподтеку, здорово получил в висок, вгрызалось ему в плечо, рядом с шеей. Глаэдив одним прыжком подскочил к распластанному товарищу и широким взмахом клинка вскрыл наседающую на него тварь.
Челюсти этого пепельного создания успели изрядно поработать: трапецевидная мышца у левого плеча Халофа превратилась в кровавые ошметки. Пепел вокруг уже потемнел от обильно сочащейся из раны крови. Глаэдив грязно выругался и, сконцентрировавшись, приложил обе руки к ране пирата. Золотистое сияние и тепло разлившееся по его пальцам говорили о том, что заклинание удалось. Кровотечение прекратилось.
Буря вокруг вошла в полную силу. Ворт уже не различал практически ничего на расстоянии вытянутой руки. Зато он отлично различал трескучий вой новых отродий. Понимая, что оставаться на месте - значит быть съеденным этими жуткими созданиями, Глаэдив взвалил, как мешок, совсем не легкого норда себе на плечи и пошел в сторону противоположную, как ему казалось, голосам тварей из пепла.
Поделиться328.05.2016 02:38:43
Ишуннидан уже не помнила, когда перестала бояться пепельных бурь. Казалось, случилось это давным-давно. Может, во время своего первого самостоятельного путешествия по острову? Или в один из тех дней, когда отправлялась в пустошь вместе с братом? Не столь важно, наверное. Иногда, она выходила в пепельную бурю и медитировала недалеко от лагеря Ахеммуза. Ветер проглатывал голоса соплеменников, пепел отделял от них серой завесой, и в этот одинокий момент шаманка особенно ясно чувствовала лишь еще одной частичкой вселенной наравне с сухой травой, костями и лавой глубоко по землей.
Но сейчас все свои помыслы эшлендерка сосредоточила на непосредственном окружении. Шаг был тверже и шире обычного, но не быстрее: поспешность опасна. Пепел под босыми ногами был холоден и неподвижен – добрый знак, но в мире все переменчиво…
Воистину. Ишуннидан застыла на месте, вся обратившись в слух, и лишь пальцы подрагивали, готовые плести заклинания. Знакомые голоса, подобные неестественному хрипу умирающего от жажды, ученица шаманки различала ясно. Отродья пепла нередко подпевали ветру, но до данмерки донесся голос, выбивавшийся из привычного хора.
Она выпрямилась, чуть успокоившись. Нашли себе жертву, значит, легче будет скрыться…
Это разумно.
- Разумно, - неуверенно напомнила себе эшлендерка.
Она могла сказать еще многое: что живет не для себя, а для племени, что нужнее своему народу живой, что ее душевный покой, не стоит того, чтобы угрожать благу племени, что, возможно, жертву отродий уже не спасти, и, наконец, что “мягкое сердце принесет ей только погибель”…
Но смерть от лап Костей-в-Пепле ужасна. Перекошенные, застывшие страданием лица мертвецов, красноречиво раскрывали правду.
Ноги будто несли сами. Инстинкт уверенно одолел рассудок и теперь вел ученицу шаманки к кому-то, кто нуждался в помощи. Хрип отродий становился ближе, громче и данмерка легко взбежала на пепельную насыпь, отделявшую ее от разворачивающихся событий.
Люди. Один раненый или умирающий, другой вооружен и стоит с клинком наготове. “От людей лучше держаться подальше,” – напомнил рассудок, и тут же, чтобы заткнуть его, Ишуннидан изо всех сил крикнула:
- Ч-ловек! Че-ло-век!
С непривычки было трудно говорить на тамриэлике. Слова, которые когда-то давались легко стояли комом в горле, а язык заплетался.
Она побежала прямо к мужчине и на полпути подняла руки над головой. Этот жест должен был означать мирные намерения, но как его воспримут от незнакомки, чье лицо закрывает шарф, а глаза скрыты темной мембраной очков?
- Убри, - выпалила Ишуннидан, показывая на меч. – Битв…е не время.
Она тут же проверила пульс у раненого человека и недовольно сжала губы. Быстро поднять его на ноги магией ей не под силу. Его придется нести на себе, он обуза…
Ученица шаманки посмотрела на другого, пока еще здорового человека и осторожно пояснила:
- То в… помощь. Пра-вда.
Нежно-голубой кокон окутал фигуру мужчины. Ишуннидан было… боязно придавать телу незнакомца дополнительной силы, которую он может использовать против нее самой, но иначе их обоих не спасти.
- Бри йго… - эшлендерка мысленно прокляла свой тамриэлик и осеклась. – Бе-ри е-го и идем.
Она видела блеклые огоньки среди бури. Пришло время спешки. Пальцы сплели знакомое заклинание и вырвали даэдрота из Обливиона. Мысленная команда эшлендерки была встречена сопротивлением, которое пришлось сломить холодным гневом и непоколебимостью воли. Даэдра утробно зарычал и ушел в бурю, навстречу хрипу и огонькам.
Ишуннидан ожидала, что он вернется в Обливион раньше истечения срока заклинания.
Данмерка схватила человека за руку, чтобы тот не отстал и не потерялся, и уверенно потянула за собой, про себя проклиная глупость тех, кто не запасается простейшей защитой от пепла, прежде чем идти в пустоши.
Ишуннидан старалась идти по возвышенностям, там, где буря обычно слабее и где охотники чаще оставляют путеводные знаки. Эшлендеры знали почти обо всех возможных убежищах… ближайшее пользовалось дурной славной.
И когда данмерка почувствовала, что даэдрот был убит еще раньше, чем она ожидала, то поняла, что до другого они могут и не добраться.
Колонны Ашпарубавала обычно пронзали небо. Ныне же их рогатые верхушки исчезали в пелене пепла. Ступив на территорию даэдрического храма, Ишуннидан невольно обернулась. Взгляд эшлендерки извинялся, за то, что она могла вести из огня в жерло вулкана, хотя, человек, конечно же, видеть этого не мог.
Храм и его округа выглядели пустыми, если не считать нескольких пепельных отродий, которые шли по следу беглецов. Но если и были тут следы чьего-то присутствия – буря похоронила их под пеплом и спрятала за его серой завесой. Глаза данмерки не сразу отыскали вход среди построек, но благо, находился он с подветренной стороны. Дверь не пришлось раскапывать. Тем не менее, открывалась она с трудом, со скрежетом, и вела в абсолютную темноту. Ученица шаманки замешкалась на пороге, уставившись в черноту.
Только рычание пепельных отродий заставило зажечь магический огонек и сделать шаг вперед. Когда дверь за людьми закрылась, Ишуннидан показалось, что мир ограничился кругом холодного света.
Момент затишья дал прийти в себя. Эшлендерка медленно стянула очки и шарф, открывая человеку свое лицо, а также и опасливый взгляд. Впрочем, ее настороженность была очевидна: по тому, как держаться от людей дальше расстояния вытянутой руки, по напряженным движениям и неловкому молчанию.
Слова у нее были. Но они путались. И не было четкого понимания того, что именно нужно сказать.
- Вы есть охотники-за-людьми?.. Охотники-за-златом-людей, – медленно и четко выговорила Ишуннидан. Отвела взгляд. – Ох, Азура, то не важно уже…
Данмерка потупила взгляд. Глупый вопрос. Кто в такой ситуации скажет правду? И вести их от смерти только затем, чтобы убить?.. Возможно. Если нападут.
Ученица шаманки села на пол, скрестив ноги, и прикрыла глаза. Не торопясь, эшлендерка перевела дыхание, а когда вновь посмотрела на человека, то протянула ему бурдюк.
- Вода. Дабы глаза и горло от пепла промыть, - спокойно пояснила Ишуннидан.
Уже с невозмутимостью достойной Мудрой Женщины, она наблюдала за каждым движением незнакомца.
Поделиться428.05.2016 19:02:29
Глаэдив не поверил своим ушам, когда услышал человеческий голос среди звука беснующейся пепельной бури. Слов было не разобрать. Казалось, звук голоса шел от дюны справа, но утверждать наверняка бретон не мог. К тому же, усиливающийся хриплый вой его преследователей не располагал к попыткам разглядеть источник голоса сквозь окружавшую его мглу.
Впрочем, этот источник явился буквально через несколько секунд, призраком вынырнув из пепельно-серой завесы. Подтянутая и стройная фигура, и похоже женская, спускалась по дюне так быстро и с такой ловкостью, что, если бы Глаэдив попробовал повторить этот фокус, то, в лучшем случае, закончил бы свое путешествие съезжая по вниз по пеплу на филейной части. Поднятые вверх, ладнями вперед, руки этой фигуры - знак во всех культурах Тамриэля говорящий о добрых намерениях. Однако, бретон знал на своем опыте, что одно дело - знаки, и совсем другое - намерения.
Когда фигура приблизилась, Глаэдив разглядел прямые черные волосы, припорошённые пеплом, и темно-серую кожу лица, черты которого скрывал шарф и темные очки на кожаном ремне. Ее руки были покрыты белыми знаками, очевидно, ритуального характера.
Когда она заговорила, попросив Ворта убрать меч, он услышал ее акцент, сильно коверкающий слова явно не часто используемого тамриэлика. Темные эльфы в Порт Телваннисе говорили на тамриэлике с похожим, хотя и не таким сильным, выговором. Выходит, в байках Халофа была доля истины и дикари-данмеры действительно живут среди этих богами забытых пустошей.
Когда эльфийка склонилась над раненым нордом и протянула руку к его шее, Глаэдив напрягся и покрепче стиснул рукоять меча, готовый защитить беспомощного товарища. Данмерка, похоже, заметила его беспокойство. Следующие ее слова, хоть и с трудом выговариваемые, были выражением желания помочь.
- Если доверюсь дикарке, то шансы выжить пятьдесят на пятьдесят. - быстро размышлял Глаэдив. - Кто знает, какие у нее на нас планы? Уж точно не я.. Если останусь тут вместе с раненым и крайне бесполезным Халофом - жуткая смерть от рук и зубов тварей из пепла гарантированны. Выбор очевиден.
Едва Ворт успел убрать клинок в ножны, как его охватило легкое синеватое свечение исходящее из рук эльфийки. Он почувствовал резкий прилив сил, усталось от боя с отродьями и пути через бурю с тяжеленным нордом на плечах улетучилась.
На слова благодарности времени не было. Сквозь серую завесу бури уже начали проглядывать багряно-алые угольки глаз пепельных тварей. Глаэдив подхватил Халофа с земли и закинул на одно плечо. То с какой легкостью ему это удалось, при других обстоятельствах вызвало бы у бретона довольную улыбку.
Пока Ворт поднимал своего раненого товарища, пепел в нескольких шагах от него взвился в противоестественном, не реагирующем на порывы шквального ветра, вихре. За долю секунды вихрь уплотнился и из него шагнуло существо поистине жуткого вида. Сгорбленное, покрытое чешуей от длинного толстого хвоста до вытянутой зубастой пасти, создание издало низкое утробное рычание. Свободная правая рука бретона инстинктивно потянулась к мечу.
Вытянуть меч он не успел. Дикарка перехватила его руку и уверенно потянула за собой. Глаэдив, надеясь на то, что она знает, что делает, пошел следом. Оглянувшись через плечо, он увидел как жуткая рептилия зашагала навстречу светящимся глазам отродий из пепла.
Данмерка вела его, решительно и уверенно выбирая дорогу в непроглядной серой пелене бури.
- Кто же она такая? - размышлял Глаэдив, глядя на спину своего неожиданного проводника и спасителя. - Какая-то колдунья из местных? Та жуткая рептилия.. Это был даэдрот, тварь из Обливиона. Адепты колдовства призывают их для своих целей. Разных целей. Я читал об этом, еще в храме Девяти на Эсроньете. Как же давно это было.. Того, что я видел несколько минут назад призвала именно она.
Глаэдив слышал рассказы о ведьмах с вварденфельских пустошей. Пираты иногда рассказывали их по вечерам среди других небылиц, столь любимых моряками. Говорили, что это ужасные покрытые бородавками старухи с когтями на пальцах и одним зубом во рту, которые заманивают мужчин в свои логова и высасывают из них жизненную силу. Учитывая высокий авторитет источников, Глаэдив в эти рассказы никогда не верил.
Дикарка вдруг резко повернула голову, на секунду замедлила шаг, словно почуяла что-то. Пошла быстрее и потянула бретона за руку, призывая и его ускорить шаг.
Через некоторое время сквозь серую пелену проступили очертания построек. Приближаясь к ним, Глаэдив разглядел колонны из черного камня и несколько небольших зданий обступивших одно более крупное. Все они пребывали в полуразрушенном состоянии.
- Это точно не было поселением. - на ходу осматривая остатки декоративной резбы на стене, отметил про себя Ворт. - Больше похоже на некое святилище или храм.
Данмерка привела Глаэдива к большой округлой двери в стене самого крупного здания. Ухватившись двумя руками за кольцо, служившее дверной ручкой, она потянула на себя. Старые петли издали громкий скрежет, дверь сдвинулась едва ли на дюйм. Бретон усадил своего раненого товарища на землю, оперев спиной о стену здания. Жестом показав эльфийке, что лучше объединить усилия, взялся за кольцо. Дверь поддалась, открывая черный провал входа в святилище. Когда Глаэдив поднимал норда, до его слуха донесся уже ставший знакомым хрип пепельных тварей. Двигаясь к проходу, он заметил некоторую неуверенность в движениях дикарки. Она словно сомневалась, входить ли под темные своды разрушенного храма. Похоже, звук приближающихся отродий убедил ее в необходимости убежища. Из ее руки выплыла маленькая сфера магического света.
Когда они затворили за собой массивную, внушающую чувство безопасности дверь, данмерка сняла очки и шарф.
- Для жуткой ведьмы из пустоши, она слишком хорошо выглядит - отметил про себя Глаэдив, глядя в ее алые данмерские глаза.
В глазах дикарки никакой враждебности не читалось. Однако, и особого расположения тоже.
Когда она спросила на ломаном тамриэлике, о том кем являются бретон и его раненый спутник, Глаэдив ответил не сразу. Говорить, о том кто они на самом деле, ему не очень хотелось, по понятным причинам. Кто любит разбойников? Пираты с "Зимнего Шторма" никогда не уходили вглубь Вварденфелла настолько далеко, чтобы столкнуться с местными, не говоря уже о том, чтобы нападать на них с целью грабежа, однако другие вполне могли. Сообщать о своей принадлежности к благородной пиратской профессии было неразумно. Впрочем, лгать своей спасительнице Глаэдиву тоже почему-то не хотелось. Он выбрал нечто среднее.
Ворт присел на почтительном расстоянии от эльфийки. В ее позе читалась настороженность, даже тревога. Впрочем, решил Ворт, это даже хорошо. Говорит о том, что сама она нападать не настроена. Однако, лучше вести себя максимально осторожно и предупредительно.
- Мы мор... - он зашелся кашлем из-за забитого пеплом и пылью горла.
С благодарностью принял флягу с водой, и отпив, продолжил, вытирая сбрызнутыми водой пальцами пепел из глаз:
- Мы моряки, госпожа. Наш корабль встал на якорь у этих берегов чтобы..пополнить припасы. Я и мой товарищ угодили в эту кошмарную бурю, когда искали источник пресной воды. Я безмерно благодарен вам за вашу помощь. Меня зовут Глаэдив.
Вернув флягу данмерке, бретон встал и направился к раненому. Он был уверен, что дикарка отлично понимает его, несмотря на явные проблемы в произношением слов на тамриэлике.
- Если бы мой спутник мог сейчас говорить, он бы осыпал вас потоками красноречивой благодарности, свойственной всем нордам, госпожа. - продолжил Ворт, осматривая рваные ошметки плоти у плеча Халофа. От тряски во время перехода до убежища рана вновь начала кровоточить и выглядела очень скверно. Бретон совсем не был уверен, что сможет залатать такое достаточно хорошо, что бы норд сумел пережить обратный путь к берегу. - Не сочтите меня слишком наглым, но могу я узнать кто вы и почему помогаете нам, рискуя своей жизнью? Такая самоотверженность в наше время большая редкость..
Отредактировано Глаэдив Ворт (28.05.2016 19:45:37)
Поделиться529.05.2016 04:15:46
Ишуннидан сидела, застыв как статуя. Могло даже показаться, что она почти не дышит. Однако порой было видно, как она чуть щурит глаза и призрак тревожной морщины, проявляющейся порой на лбу.
Останавливаться на Вварденфелле, чтобы пополнить припасы – мера для чужаков опасная, отчаянная даже, но острова, на котором растут башни Дома Колдунов не столь далеко. Эшлендерка полагала, что корабль добрался бы туда за день, но эти чужеземцы решили рискнуть и искать пропитание на острове. Значит, отчего-то этим людям там не рады меры Домов.
Точно охотники-за-златом-других. Данмерка понимала, что если не благодарность, то, может, хотя бы страх перед ее властью над даэдра не даст им напасть на нее. Впрочем, опаску, продиктованную осторожностью, это почти не умаляло.
Услышав имя человека Ишуннидан поморщила лоб. Ох, Предки, да как он это выговаривает?.. Лучше уж звать его просто “человек”.
- Нужда великая в припасы… припасах вас сюда привести должна была, - бесцветным тоном отметила ученица шаманки. – Иль не ведаете о… о сути земле этой? Ежели так, то погибель вам здесь грозит.
Она вернула флягу в сумку и беспристрастным взглядом продолжила отслеживать передвижения человека. Мужчина склонился над своим раненым спутником. Данмерка смутно вспомнила рану этого… норда. Тяжелая. Залечить ее будет непросто. Более того, она даже была не уверена, что ей хватит сил и времени, чтобы помочь.
За этими размышлениями вопросы человека эшлендерка чуть не прослушала.
- Я… что я есть, ежели не Луна-на-Востоке? – прибегла к старой хитрости Ишуннидан. – Шаг каждый на судьбы пути есть смерти искушение. К чему мне жизням вашим дать угасть… угас… - задумалась, – угаснуть. К чему мне жизням вашим дать угаснуть? И не ведаю я о том, что есть редкость в дни ваши.
Она поднялась на ноги и с ярким пламенем в руке, отправилась осматривать помещение, попутно гадая о значении слова “самоотверженность”. Вокруг была пустота. Темные, каменные стены изрезанные знаками ловили отблески света и отражали их, как, впрочем и пол, холодный и, почему-то, почти чистый. Нехороший Знак. Ишуннидан сжала губы, но продолжила свой путь в темноту, напряженная, готовая творить заклинания. Прихожая Ашпарубавала оказалась недлинной и закончилась огромной дверью. Данмерка потянула к ней руку, но не дотронулась: кончиками пальцев она почувствовала знакомую магию. Проход был запечатан магическим барьером, силой черной души.
“К лучшему то, наверное ” - подумала эшлендерка и поспешила обратно к людям.
- Дверь ту не трогай, - предупредила данмерка и погасила огонь в ладони. Ее взгляд задержался на раненом человеке. – Разум его далеко во тьму ушел, видится мне. И… - она постучала себя по плечу, - сломанным навсегда оно его оставить может.
Ишуннидан села рядом с нордом, с опаской поглядывая на его товарища. Она не осматривала раны подолгу, то и дело отвлекаясь на Глаэдива, проверяя, что он не делает ничего дурного.
- Думается мне, лучше ему во тьме быть пока. На свету он боль будет… от боли страдать. Может быть плохо.
А смотреть на чужие мучения данмерка не любила, хоть и приходилось нередко. Ей не хотелось вырывать норда из блаженного забвения. Вместе с реальностью к нему вернется страдание. Пусть отдохнет...
Неуверенно, осторожно ученица шаманки занесла руки над раной норда. Можно попробовать… заклинание было слишком сложным для нее и не всегда получалось, но лечило раны так, что шрамов не оставалось. Хотя, есть ли смысл начинать лечение? У нее не хватит времени, чтобы должным образом позаботиться о ране. Нет, она начнет, а другие целители закончат. Но прежде - обеззаразить рану и остановить кровь. С этим она справится. Чистое голубое сияние пробивалось между пальцев, но затем стало прерывистым, вспыхивало то ярче, то слабее. Данмерка убрала руки только когда почувствовала, что ее силы почти на исходе. А мана ей еще пригодится… на случай, если люди станут проблемой.
Эшлендерка была не уверена, что заклинание сработало как следовало. Аккуратно промыв рану водой, она заметила тонкую полоску розовой, здоровую плоть, замену той, что была… съедена.
- Далее вашим лекалям цели́ть его. И землю эту вам покинуть надо. Как минет буря, идите… - она задумалась, вспоминая слово, - идите так, чтобы Восток… на Восток. Более моря не теряйте.
Ишуннидан больше не сказала ничего и снова села в стороне от людей. Она иногда смотрела на Глаэдива, уже не столько недоверчиво, сколько задумчиво. Эшлендерка понятия не имела о чем еще говорить. Все, что человеку нужно было услышать, она сказала. Ее спросят - она ответит. А так, к чему пустые разговоры?
Данмерка опустила глаза.
Наммани твердит, что Мудрая Женщина должна всегда уметь найти слова, что это для Ишуннидан такой же урок, как магия... но не на людях же учиться? Отговорка. Тем не менее за эту отговорку эшлендерка уверенно ухватилась.
Поделиться629.05.2016 18:01:20
Слова данмерки не оставляли сомнений: в историю о простых моряках она не поверила. Глаэдив даже почувствовал легкое смущение, ведь они и в правду, как оказалось, не знали, в каких краях решили прогуляться. Только порыв доброй воли колдуньи, так и оставшийся неясным, спас их от смерти на пепле.
Осматривая рану Халофа, бретон размышлял над ответом эльфийки:
- Ну и способ излагать мысли! "К чему мне ваша смерть?" Очень мило, госпожа дикарка! А к чему тебе наша жизнь? Что-то про судьбу.. Странные должно быть люди - эти местные данмеры... И Луна-на-Востоке это имя? Или очередной способ ответить, не отвечая? Впрочем, пока что она не выказывает агрессивных намерений. И, не забывай, Глаэдив: она спасла твою жизнь!
Пока Глаэдив был погружен в свои мысли, свет от магического огня в руке данмерки дрогнул и переместился в противоположный конец их временного прибежища. Должно быть, она решила его осмотреть. Или.. Бретон сфокусировался и припомнил формулу заклинания щита. Не то чтобы он всерьез думал о возможной угрозе со стороны дикарки, просто перестраховался. К тому же место в котором они находились запросто могло оказаться опасными руинами. Как оказалось, на Вварденфелле даже пепел под ногами опасен..
Данмерка вернулась с предупреждением не прикасаться к двери, что напротив входа. Глаэдив ответил кивком.
- Лучше уж так, чем мертвым - отзвался Ворт, на слова колдуньи о состоянии норда. - Сам Халоф может с мной не согласиться, но сейчас решения за него принимать буду я. Если он конечно не придет в себя..
Она осматривала раны норда со сноровкой хорошо обученного лекаря. Быстрые движения пальцев и цепкий взгляд выдавали опыт в общении с ранеными. Глаэдив заметил, что, осматривая Халофа, она поминутно с опаской оглядывается на него. Бретон отметил про себя, что не стоит делать никаких резких движений или чего-либо, что может навести ее на мысль о необходимости самозащиты. В том, что эта колдунья способна себя защитить он ни на секунду не сомневался.
А затем из под ее рук на разодранное плечо Халофа полился чистый голубой свет. Глаэдив не видел такого со времен эпидемии на Эсроньете. Относительно сложности в призыве даэдрота он мог только догадываться, но в случае с исцеляющими чарами он кое-что понимал. То, что он сейчас наблюдал было действительно сильной и сложной магией.
Когда она закончила и отвернулась, что достать флягу с водой, Глаэдив посмотрел на рану. Результат был впечатляющим. Полная остановка кровотечения и дезинфекция не были для него чем-то удивительным. Он и сам мог таким образом обработать рану, при наличии достаточного времени и сил, разумеется. Но мгновенная, пусть и частичная, регенерация тканей.. Ворт смотрел на данмерку, промывающую рану водой из фляги, с нескрываемым уважением.
- Если Халоф, когда очнется, назовет ее дикаркой - влеплю ему затрещину! - подумал Глаэдив. - Может она и молчалива, а когда говорит, то ее тамриэликом можно детей пугать, но как целитель она много лучше такого образованного и цивилизованного меня..
Следующие ее слова заставили бретона улыбнуться. Знала бы она, что единственный целитель на корабле сидит сейчас рядом с ней!
- Спасибо вам за все, добрая госпожа. - Глаэдив повернулся к ней и вежливо поклонился. Поклон вышел более глубоким и уважительным, чем требовал этикет благородных семей Эсроньета. - Мы непременно последуем вашим советам. Как только утихнет буря..
Интересная личность все же эта Луна-на-Востоке.. Глаэдив решил, что надо бы все-таки узнать кто она, но не знал как подступиться. Немного помолчав, он решил зайти издалека, как-то завязать разговор.
- Любопытное место - наше убежище. - начал он, осматривая темные каменные стены и пол помещения. Потолок и углы терялись в непроглядном мраке. - Когда мы сюда шли я заметил остатки резьбы и барельефов на стенах. И общая планировка не похожа на поселение. Это было каким-то храмом ваших богов? Местом поклонения?
Бретон усмехнулся.
- Впрочем, какая разница, если здесь можно укрыться от этих жутких созданий, тех, что напали на меня и моего товарища. Кто они? Какая-то нежить?
Ворт неожиданно вспомнил, что читал в какой-то книге о том, как трепетно данмеры относятся к духам своих предков. Вдруг местные считают этих пепельных уродцев своими почившими пращурами, а он тут сидит и отзывается о них совсем не лицеприятно.
- Простите мою невежественность. - торопливо добавил бретон. - Я впервые в этих местах и не знаком с обычаями. Простите если что-то из моей речи покажется вам грубым.
За стенами храма бушевала буря, однако внутри совсем не ощущалось движения воздуха. Даже пол был чистым, ни пепла, ни пыли. Только следы от сапог бретона и отпечатки босых данмерских ног.
- Вы так много для нас сделали - Глаэдив указал рукой на норда. - А я до сих пор не знаю вашего имени, чтобы с благодарностью поминать его в своих молитвах.
Ворт пошевелился, усаживаясь поудобнее. На секунду ему показалось, что он слышит легкий шорох, за большой дверью на другом конце помещения. Хотя, это вполне могло быть эхом от его собственного движения. Он внимательно взглянул в лицо данмерки, сидевшей на некотором расстоянии от него.
- Так как же вас зовут?
Отредактировано Глаэдив Ворт (29.05.2016 20:46:25)
Поделиться704.06.2016 02:34:06
Ишуннидан растерялась, когда человек поклонился. Чуть покрасневшие острые уши мелко дернулись. Она понимала, почему мужчина сделал это и ясно помнила, что Мудрой Женщине не полагается так легко терять самообладание, понимала… всё. Тем не менее, вид чужеземца, склоняющего голову в искренней благодарности перед эшлендером, казался чем-то невероятным. Данмерка замешкалась, чуть не поклонилась человеку в ответ, но ограничилась кратким кивком.
Вопрос о храме заставил ученицу шаманки нахмуриться. Осторожно подбирая слова, она начала:
- Убежище оно ныне может быть, но во грядущем остерегись башен темного камня. То есть храм, верно, но не богам Запада, а хозяинам Обливиона, - данмерка посмотрела в темноту, туда, где была дверь, ведущая на нижние уровни. - Может даже не моим богам... Как ни было то, слуги забытые хозяинами по вечно бродят.
Об Ашпарубавале ей было известно слишком мало, кроме того, что в этой области пропадали охотники. В разные годы, но достаточно много, чтобы уверено счесть место опасным. Наличие барьера, закрывающего путь на нижние уровни, немного успокаивало: его могла оставить шаманка. Может, даже Наммани сделала это. И все же те, кто опасаются, живут дольше…
Данмерка обеспокоенно запыхтела и начала чертить огненную руну на полу. Светящиеся линии прочерчивали темный камень, но слишком быстро гасли, не успевая сложиться в узор.
- Храмы эти есть лишь место опасностью иное, но даэдра мне не неведомое как… пепельные уродцы. Они не есть нежить, хоть кости находим в них иногда. Иные они, хоть и нежити подобные. Но ответ искать не позволено. Нельзя. Мне нельзя.
Ишуннидан этого и не хотелось, но желания мало что значат в сравнении с долгом. Знание о пепельных отродьях может спасти много жизней. К сожалению, тайна возникновения существ явно связана с Сердцем… силой, которая казалась эшлендерке отравленной, ибо ничего хорошего она не принесла смертным.
Едва успев сложиться в руну, огненные линии погасли. Ученица шаманки вздохнула, окончательно оставив свои тщетные попытки сотворить заклинание, и посмотрела на Глаэдива.
- Глупости не изрек ты, человек, - она пару раз моргнула. – Гру-бо-сти. Грубости, человек. Но и глупости тоже...
Данмерка тихонько отругала себя за косноязычие и покачала головой.
- Меньше сделать значит погибнуть вам позволить… - начала было ученица шаманки, но Глаэдив заговорил о богах и мысли ее понеслись беспокойно в поисках ответа.
Правда могла показаться собеседнику излишне грубой: эшлендерке казалось, что нет толку молиться богам Империи. Либо они жестоко равнодушны, либо немы, а, возможно, также и глухи и слепы… Скорее первое. Даже Предки, умершие, простые меры, те, чья сила несравнима с божественной, приходят на помощь, когда данмеры зовут. Какое божество никогда не является своим последователям? Не говорит с ними, не дает им силу, защиту, знание и наставления?
Молитвы людей Империи уходят в пустоту. И от этого Ишуннидан становилось больно. Неожиданно для себя она посмотрела на человека с жалостью: его предки не придут на зов, его боги не придут на зов, и даже земной товарищ ничем помочь не может. Сколь одиноки чужеземцы в своей жизни и, к счастью, они сами того не знают.
Через несколько кратких мгновений, ученица шаманки вернула самообладание и, баюкающим тоном, почти нараспев, сказала:
- Я слышала, что богам вашим мои неугодны, как и пути народа моего. Просить обо мне просить богов Запада – лишь гневить их. Что же до имени моего… - Ишуннидан смиренно опустила глаза. - Луна-на-Востоке – самое важное из того, что я есть, то, чем быть мне было уготовано судьбой. В сравненьи с этим имя мое, все иное, что я есть – шепот в буре.
Эшлендерка подавила вздох: печально быть шепотом в буре. Она вновь затихла, но вскоре заглянула Глаэдиву в глаза.
- А ты, человек? Что ты есть?
Данмерка выпрямилась, со всей внимательностью Мудрой Женщины рассматривая мужчину… и тут вздрогнула, метнулась к входной двери, замерцавшей бледно-голубым светом. Барьер переместился.
Очевидно, не шаманка его создала.
А когда в темноте тяжело заскрежетала дверь, Ишуннидан побледнела от ужаса. Она попятилась назад только для того, чтобы натолкнуться на холодный камень за спиной и почувствовать магию, которая отрезала пусть к отступлению. Следовало уйти раньше, следовало уйти, как только она нашла барьер.
Ловушка, ловушка, ловушка… теперь столь ясно, что это ловушка… И хор шагов из темноты неумолимо приближался.
Вновь эшлендерка смотрела на людей извиняясь, виновато. Хотя бы выиграть время… Со стоном она вырвала из Обливиона дремору и велела ему нападать. Алые руны на оружии и доспехах даэдра запылали в темноте, потусторонний рев эхом прокатился по залу и тут же оборвался: существо исчезло в блекло-лиловом свете. Чье-то заклинание изгнания сработало идеально.
Данмерка онемела. Ее главная сила, разбита и уничтожена так просто.
Всполох пламени змеей сорвался с серых рук эльфийки: отчаянная мера, почти бесполезная. Свет огня лишь вырвал из темноты фигуры людей и неестественно-бледные лица. Ишуннидан разглядела копья направленные на нее – железные, хитиновые, костяные, даже двемеритовое – и такие же разные доспехи, словно снаряжение эти незнакомцы собирали со всех пустошей, где только могли.
Даже если даэдра не помогут, всегда остаются Предки, те, кто слышит, те, кто никогда не оставит, но вспышки зеленого света поглотили… всё.
Эшлендерка растворилась без остатка в абсолютном, неестественном покое. Алые глаза остекленели с беспомощной бессмысленностью глядя по сторонам, на людей без страха приближавшихся к ним, держа наготове грязные веревки и мешки. Далеким отголоском сдавленно засипела на границе сознания паника, но не пробилась через путы заклятья. Все было настолько… все равно, даже то, что ее руки сейчас медленно стягивают за спиной веревки. Ученица шаманки узнала заклинание, которое поразило ее, всеми силами она пыталась разбудить гнев или страх, которые являются ключом к освобождению.
Ишуннидан будто во сне посмотрела на Глаэдива и его спутника: подобная участь их не миновала. Им также связывали руки, любое подобие сопротивления подавлялось магией. А затем, данмерке на голову надели мешок. Мир померк. Только тогда веревки затянулись безжалостно сильно, а чужие руки тщательно обыскали и сняли с плеча сумку и с пояса кинжал.
Их повели – норда потащили. Ученица шаманки ничего не видела, но ее слуха доносились обрывки разговоров и слов, приглушенные шаги, шарканье и, к своему ужасу, детский плач. Обернувшись на голос ребенка, эшлендерка упала с лестницы – пинки и удары древками копий заставили ее подняться, брести слепо далее.
Тут на плечи Ишуннидан надавили и ее принудительно усадили на холодный пол, рядом с ней Глаэдива, а за их спинами, судя по звуку, положили тело норда. Мешок сорвали с головы данмерки и первое, что она увидела, было высокой горой черепов, единственным белым пятном в полумраке комнаты из темного камня. Эльфийские, человеческие, несколько каких-то звериных – все смотрели пустыми, черными глазницами на эшлендерку и Глаэдива. Ученица шаманки быстро, с тайной надеждой взглянула на мужчину, но оба были бессильны сейчас, пусть заклинание Успокоения и рассеялось. А сзади, в темноте ходил кто-то, задумчиво бормотал. Бретон и данмерка сидели в самом центре комнаты, в узком круге света от одинокого факела.
- Норд хороший, крепкий, - неизвестный щелкнул языком. – Жаль плечо не в порядке. Значит, попросим за его душу…
- Еще залечить можно его, - выпалила Ишуннидан.
Шаги приблизились и ученицу шаманки грубо схватили за предплечье, пальцы ощупали ее мышцы.
- Слабовата, но эшлендеры вообще-то живучие… Маг, значит?
- Маг, - ответил кто-то еще. - Даэдра призвала.
От тяжелого молчания по спине эльфийки пробежали мурашки. Холодный металл сомкнулся на ее запястье, и она почувствовала отток магических сил. Эшлендерка мрачно нахмурилась. Меж тем, бледные руки легли на плечи ей и Глаэдиву.
- Здесь, в Райруре, за призыв даэдра мы отрубаем руки и свеженькими скармливаем их провинившимся. Такова воля Господина, - в голосе неизвестного мужчины звучало довольство. – Но если ты можешь лечить, то пока что с руками ты полезнее… маленький раб. Но мы это еще проверим… Тебя, бертонец, все это тоже касается.
Ишуннидан стиснула зубы, чтобы сохранить молчание. Как смеет этот чужеземец называть эшлендера, Мудрую Женщину, рабом?! От гнева стало душно, данмерку передергивало от отвращения, но перечить было опасно.
Меж тем, неизвестный переключил внимание на Глаэдива и, наконец, ученица шаманки смогла разглядеть незнакомца. Вначале ей показалось, что она увидела вампира: слишком бледный, будто никогда не видел солнца, но мужчина явно дышал, глаза его оказались мутно-серого цвета, и во рту не было клыков. Черты лица были определенно некрасивыми, но к тому же и странными в том, насколько они… неправильные.
Человек, меж тем, продолжал осматривать Глаэдива, обходил его кругом, прищелкивал языком.
- Очень хороший бретонец, - сказал мужчина кому-то в полумраке. – Такой крепкий для своей расы и, к тому же, здоровый, - впервые за все время, он посмотрел Глаэдиву в глаза. - Твоя сила нам в шахтах пригодится, но камнетесы не слишком долго живут и их нетрудно заменить. Твой труп будет работать даже старательнее тебя, а потерю в силе компенсирует старательностью. Я намекну тебе: чем раб полезнее, тем дольше он живет в Райруре. Вот и скажи-ка, мне бретонец, что ты умеешь? И лучше тебе убедить нас в своей полезности.
Меж тем, за спиной без стеснения переговаривались:
- Мне нравятся его сапоги. Хочу их себе.
- Сапоги бери, а меч тогда мой.
- Мечтай, полудурок. Меч возьмет Вариз.
- Тогда я хочу броню...
Поделиться821.06.2016 03:06:40
Глаэдив не опустил глаз под пристальным взглядом эльфийки.
- Что я есть.. - думал он, глядя в спокойные алые глаза собеседницы - Я есть потерявшийся и потерявший. Я тот, кто грабит и убивает в надежде заглушить боль и обиду. Я тот кто называет друзьями отъявленных негодяев и убийц, только потому, что среди них мне не нужно мучаться угрызениями совести за вымещение своей обиды на мир, в котором одни хорошие люди убивают других во имя плохих идей. И я вырву у этого мира все, что он у меня отнял, даже если значит отнимать у невинных. Если уж несправедливость, то несправедливость для всех! И мне не стыдно. Нет, мне не стыдно..
Разумеется, озвучивать свои мысли этой колдунье Ворт не собирался. Он уже раскрыл рот, для очередной порции полуправды о своем ремесле, когда его неожиданная спутница вдруг вскочила и ринулась к входной двери их убежища. Дверь мерцала магическим светом.
Глаэдив поднялся на ноги. По шершавому черному камню покатывались волны магической энергии, искажая ее поверхность, отчего дверь казалась погруженной в воду. На лице данмерки читалось беспокойство, почти страх.
- В чем дело? - спросил он, подойдя к двери.
За его спиной, в противоположной стороне помещения заскрипели петли.
" Храмы эти есть лишь место опасностью иное" - вспомнил Глаэдив слова данмерки.
Он обернулся и, вглядываясь в темноту, вынул меч. Боковым зрением он различил движения рук колдуньи, сопровождаемые стоном, словно она из последних сил толкала перед собой непомерно тяжелый камень. Прямо перед ними возникла фигура с человеческим силуэтом. Доспехи на этом существе пылали яркими красными рунами, в каждом движении читалась ярость и сила. Существо издало боевой рев и устремилось в темноту. Ворт готов был двинуться следом и прикрываясь спиной призванного данмеркой создания, выяснить что за новая угроза их настигла и по возможности покончить с ней. Однако, не успел он сделать и шага, как призванный слуга колдуньи исчез в светлом фиолетовом сиянии.
Вспышка света от выпущенного его спутницей огненного шара осветила их новых врагов. Многочисленных врагов и хорошо, хоть и совсем в разнобой, вооруженных. Сборище сильно напоминало обычную бандитскую шайку, если бы не совершенно не присущая бандитам бледность лиц.
Глаэдив закрутил мечом мельницу, одновременно смещаясь в сторону угла, где лежал раненый Халоф. Он видел, как его враги держат оружие и понимал, что пару глоток он вскрыть успеет точно. Кто знает, быть может это на некоторое время остудит пыл этих уж совсем непонятных ребят.
Вспышка зеленого света заставила его остановиться. Он увидел, как рука в которой он сжимал клинок опустилась. Все вокруг как-то смазалось. Враги подошли ближе. Они уже не направляли свое оружие на них. У ближайшего к нему, курносого молодчика в потертом хитиновом панцире, в руках были какие-то веревки и мешок.
- Еще шаг и я смогу одним движением отделить от него его бледную голову. - подумал Ворт и увидел, как вместо этого его рука медленно и как-то скомкано убирает меч в ножны.
При этом он не чувствовал никакой тревоги или страха. Вообще ничего не чувствовал. Мысли были спокойными и четкими, однако ни одна из них не провоцировала его тело на какие-либо попытки помешать связыванию его рук за спиной и помещению на его голову шершавого и пропахшего сыростью мешка.
Его повели. Сначала по ровному полу, потом по ступенькам, снова по ровной поверхности. Вокруг переговаривались те, кто его пленил. Из разговоров он понял, что данмерка в таком же как и он положении. А что с Халофом? Судя по тяжелым шаркающим шагам и кряхтению сзади, Халофа они тоже прихватили.
Отсутствие возможности что-либо предпринять и удивительное противоестественное спокойствие позволили Глаэдиву хладнокровно оценить ситуацию. Раз их еще не убили, значит у похитителей должны быть на них какие-то планы. Работорговцы?Вряд ли. Слишком далеко в пустоши, по которой бродят пепельные отродья, а значит трудно переправлять свой товар в неповрежденном виде. Здание является старым храмом.. Эти люди вполне могут быть местными даэдропоклонниками, а пленники им нужны для жертвоприношений.
- Если так, то жить осталось совсем недолго. - подумал Глаэдив и почувствовал, как в нем вновь заскребся страх.
Наконец, они остановились. Его усадили на каменный пол и сняли с головы мешок. Свет единственного факела озарял небольшое пространство в центре очевидно совсем не маленького помещения
- Прекрасное начало. Памятник дружбе народов Тамриэля - думал Ворт, глядя на большую кучу черепов представителей всех виденных им рас.
Рядом с ним сидела его данмерская спутница, так же связанная. Позади них слышались шаги и бормотание. И речь шла о Халофе.
Когда этот человек, если он конечно, был человеком, заговорил о том, что сможет запросить за душу увечного норда, данмерка крикнула, что она может исцелить раненого.
- Все интереснее и интереснее - думал Глаэдив, слушая монолог, обращенный к колдунье. - Значит этим людям нужны рабы, но рабы для себя. Они, что, тут живут? Под землей? Постоянно? Судя по тем бледным лицам, что я видел перед тем как меня связали, очень даже может быть. Только вот что они могут получить за чью-то душу?.. Хотя, пожалуй правильнее будет спросить: от кого?.
От этих мыслей бретону стало по настоящему страшно.
Человек, который разговаривал с ними был, похоже, главным. В любом случае, явно выше в местной иерархии, чем те, кто стояли сейчас за их спинами и приглушенными голосами спорили о том, кому достанутся те или иные предметы Глаэдива.
Главарь местных встал напротив Ворта, осматривая его, как коня на продажу. Пока он распинался о всех прелестях жизни раба в шахте и предлагая поведать о своих талантах, у Глаэдива начала складываться некая общая картинка. Много было еще не ясно, но тот факт, что местным нужны рабы был очевиден. А значит Ворту было, что предложить в обмен на свою жизнь.. К тому же такой подход мог открыть перспективы получше, чем рабство для всех троих.
Посмотрев на данмерку в надежде, что она правильно поймет, Глаэдив обратился к бледному человеку:
- Я немного владею искусством исцеления. По правде сказать, куда хуже чем она - Ворт кивнул в сторону колдуньи - Впрочем, от меня может быть больше пользы, чем от лекаря и уж тем более от шахтера..в живом или мертвом виде.
У Глаэдива от волнения вспотели ладони, но он старался, чтобы его голос не дрожал и звучал уверено.
- Вам ведь нужны рабы, верно? Должно быть в пустошах их не так-то просто найти. - Ворт припомнил слово, которым бледный назвал данмерку. - Вряд ли здесь много эшлендеров, не говоря уже о других.
Глаэдив замолчал, надеясь разглядеть реакцию на лице бледного, однако ничего не увидел в его мутно-серых глазах.
- Продолжай - ответил он.
Глаэдив перевел дыхание.
- Я и тот раненый - часть команды корабля, что остановился в половине дня пути отсюда, на побережье. Всего в команде тридцать человек, все сильные и здоровые мужчины и женщины. Нас будут искать, когда буря стихнет. Скорее всего в поисковой группе будет не менее десяти-пятнадцати человек. Когда они появятся, я смог бы заманить их сюда, к вам. Сказать, что-нибудь про старое святилище, полное сокровищ. Они мне поверят. - Глаэдив оглянулся назад, где в темноте слышал разговоры о дележке его вещей. - Если конечно я не вернусь к ним в одной набедренной повязке. Мой меч и моя одежда должны быть при мне и..
Хлесткий удар по лицу тыльной стороной руки прервал речь бретона.
- Ты серьезно надеешься, что я в это поверю, а, бретонец? Ты и вправду решил, что сможешь меня обмануть? - со смехом сказал бледный. - Я оставлю тебе меч и уже через час ты выкинешь какую-нибудь глупость! Рабы не носят мечей, а ты теперь раб и тебе лучше помнить об этом!
Еще один удар по лицу наполнил кровью рот Глаэдива.
- Впрочем, быть может это милость хозяина и ты говоришь правду. - бледный взглянул куда-то за спину Ворта. - Вариз! Забери его меч. Броню и одежду не трогать. Всех троих - в загон. Бретона заковать.
- Если ты решил меня обмануть.. - бледный близко наклонился к лицу Глаэдива. - если решил обмануть, то шахты покажутся тебе весенним садом по сравнению с тем куда я тебя отправлю.
Бретон выплюнул кровь на черный камень пола. Он был уверен, что бледный не шутит.
Отредактировано Глаэдив Ворт (26.06.2016 01:01:23)
Поделиться914.10.2016 02:01:53
Предводитель бледнолицых ушел и тут же, как стая голодных алитов, набросились охранники на человека, уверенно снимая с него снаряжение. Сапоги тут же оказались на чужих, худосочных ногах, меч с ножнами – теперь красовались (даже если временно) на поясе рядом с ржавым железным гладиусом, видимо, повидавшем еще времена владычества АЛЬМСИВИ. Бретонца оставили босым, в одной рубашке и штанах. Впрочем, шаманка подозревала, что ему еще повезло остаться хоть в какой-то одежде.
Только тогда копьями в спину их вытолкали из комнаты, подгоняя грубыми междометиями как гуаров. Злило, но колкий взгляд пришлось сокрыть, чтобы не разбудить гнев пленителей. Биение сердца заглушало собственное шипение: оставалось только идти вперед… пока что.
Пока что. Именами Богов и Предков Ишуннидан клялась, закаляя волю, что все еще изменится в ее пользу.
Взору открылось все затхлое великолепие Ашпарубавала. Даже сквозь полумрак, едва рассеиваемый бледно-красным светом странных фонарей было видно: древний храм носил тысячи шрамов. Темный, отполированный камень соседствовал с грубыми проходами, выбитыми прямо в стенах. Знаки в некоторых местах изуродовали до неузнаваемости, а на их месте той же неумелой рукой высекли новые.
Узнала и даже замешкалась. Алые глаза неподвижно смотрели на один из символов, в котором ученица шаманки явно видела пугающе знакомое.
За спиной загоготали.
- Догадалась? Иди!
Древком копья ударили по ребрам, затем еще раз, уже по руке. Данмерка стиснула зубы, но не издала ни звука и безмолвно двинулась дальше.
“Потому что то во власти их, – рассудила эшлендерка. – Истинно дух его силен здесь”.
Покой пустых коридоров нарушался редко. Только отголоски слов из проходов боковых и приглушенные, шаркающие шаги.
Лишь пару раз встретились на пути бретона и данмерки другие люди: потрепанный, худой норд с волосами, свалявшимися в грязные патлы, и босмер с иссеченной спиной. Оба получили по крайней мере по одному пинку от бледнолицых. Первый чуть, ли не спотыкаясь от усталости, спешил куда-то. Второй же медленно плел ноги, а в глазах его застыла пустота.
Оба шли одни, без надзора.
"Всегда ль дозволено свободно тут ходить? – подумала девушка. – Не страшатся они того, что сбегут рабы?”
Холод схватил сердце. Что если их самоуверенность не беспричинна? Ишуннидан вспомнился магический барьер наверху. Умелым некромантом он был создан… но без магии у эшлендерки не было даже возможности разрушить его.
Их привели в подобие лазарета. Вместо коек - высеченные из камня алтари или рваные циновки на полу. Больных было немного, но раненных в достатке, для такой небольшой, на первый взгляд, общине. Повод для серьезного беспокойства. Следы побоев или старых ранений были почти у каждого из присутствовавших.
- Эй, потрох гуаров! А ну просыпайся и иди пахать, как твоему жалкому роду и положено. Тебе тут помощнички. Они должны показать, что умеют. Есть на ком?
Комок тряпья в углу комнаты оказался данмерским лекарем. Он поднимался медленно, устало, будто его тело тянули за веревки. Морщина пролегла по лбу Ишуннидан, когда она увидела обрубки на месте ушей мужчины и зияющую треугольную дыру там, где должен был быть нос. Те же пустые глаза, что и у босмера и норда, которых она видела ранее. Эшлендерка отвела взгляд.
Все то время, как ученица шаманки залечивала раны какого-то данмера, краем глаза она смотрела на Глаэдива. Человек справлялся, хвала Богам и Предкам. Значит, жизнь его продлится и хотя бы некоторое время в этом темном месте у нее будет союзник.
Это придавало уверенности, и в сердце рождалась холодная убежденность.
Пусть завершился в полумраке, в одном из старых помещений храма. Здесь пахло удушливой смесью грязи, пота, гнили и крови. Темнота таила секреты – невнятные отзвуки чужих голосов не спешили их раскрывать. Новоприбывших вышли встречать: несколько истощенных фигур приблизились, перешептываясь и оглядывая их с ног до головы.
Шаг эшлендерки стал неуверенным, куда более осторожным, будто она ступала в логово зверя. Недалеко от истины.
И тут одним безразличным движением руки и данмерку и бретонца толкнули вперед. Лицо Ишуннидан выражало каменное спокойствие, но было заметно, что она подошла ближе к Глаэдиву, скрываясь за его спиной. Косые взгляды резали как ножи, и внезапно, среди них – один безумно заинтересованный.
Лохматые космы торчали во все стороны. Среди темных прядей – седые. Застывшие бледно-голубые глаза грозили вылезти из орбит. Худой бретонский мужчина вцепился Ворту в грудь, наперебой вопрошая:
- Ты полезен? Полезен? Нет-нет-нет-нет-нет, - бормотал безумец ощупывая руки Ворта. – НЕТ!
С воем и скулежом он убежал обратно в темноту. Ишуннидан нахмурилась, провожая его взглядом, но молчала, держа свои размышления при себе.
- А эта полезна? – спросила у наемника грязная данмерка, дожевывая хвост фуражира квама. На саму эшлендерку она внимания не обращала. – Если нет, то лучше забудь про нее. Долго не проживет. Таким тут одна дорога…
- За себя мне говорить я выбираю и во власти моей силы исцеляющие, - холодно отчеканила ученица шаманки.
- А, ну эт всегда хорошо. Если старый Вараден тебя по тихому не грохнет. Он хочет оставаться полезным, - флегматично отметила данмерка, слизывая какую-то грязь с уголка губ.
Безразличные красные глаза в кольце темных кругов смотрели то на Глаэдива, то на Ишуннидан.
