Не так Церагат представлял себе последующее свое возвращение в Анвил, определенно не так… Для начала, он не планировал там появляться еще эдак с месяц, если не больше, а, все же засобиравшись, думал собрать с собой сувениров для младших – племянницы и маленькой сестры.
В итоге вместо предназначенных в дар платьев и кукол у него была кираса и сабля, а вместо непоседливой кузины… данмер.
Воистину, время от времени казалось, что не ему, Церагату здесь слегка за шестьдесят – отнюдь не самый внушающий уважение и трепет возраст в понимании меров, а Фёрвису – более ста, но строго наоборот. Хуже того, данмер ерничал, шутил и всячески паясничал так, словно ему было лет двадцать, а в задницу было вбито шило, да такое, что острием царапало мозги.
Церагат стоически превозмогал.
Быть может, со стороны это выглядело смешно – мрачный, словно кладбищенская ворона, альтмер старательно морозится, лишь изредка и крайне сдержанно отвечая на невинные, в общем-то, подковырки.
На деле же вынужденное странствие бок о бок с Леддом стало для комиссара настоящим испытанием – он мог казаться сколь угодно спокойным и невозмутимым, однако на деле нервы у мужчины были ни к черту.
Поэтому большую часть пути он ехал молча, держа спину так прямо, словно проглотил палку, и стискивал зубы, борясь с желанием убивать. Без шуток.
По дороге в Анвил они останавливались пару раз – и каждую такую остановку Церагат занимал практикой боевых техник в таких количествах, что, согласно всем законам логики и возможностей смертного тела, по окончанию оных должен был рухнуть и уснуть на месте. Однако каждый раз ухитрялся не только не упасть, но и практически чеканным шагом дойти до спального места.
Анвил встретил их гомоном и суетой, обычной для любого торгового города и не прекращавшейся даже в зимние месяцы, а также обдал волной сырого, пронизывавшего до костей холода, долетавшего с моря. Старинные дома приветливо мигали подсвеченными желтым окнами, дымоходы мастерских мерно вздыхали в морозное небо, по улицам витал тонкий, но уже давно неизбывный запах политуры, извести и раствора для вытравливания узоров по металлу. Гостиница радовала постояльцев горячей едой и музыкой проезжих менестрелей.
На первый взгляд могло показаться – нет на свете спокойнее и благополучнее места. Только вот стражники ходили мрачные, а торговцев и лавочников на улицах стало подозрительно мало даже для сезона морозов. Закрылись многие лавки, на что не мог не обратить внимания Глендэйл – заткнутые, а то и заколоченные ставни и закрашенные или снятые вывески производили гнетущее впечатление. Немногочисленные досужие гуляки негромко обсуждали между собой очередной случай нападения в опасной близости к городу.
Н-нда.
