Совместно с Торбьорном
Ночь ярл не спал. За годы весьма напряженной жизни - обычное дело для революционеров - он привык откладывать отдых ради чего-то более значимого. В данном случае - для размышлений. Поглаживая по волнящимся черным волосам лежащую у него на груди головку танцовщицы-редгардки, он думал о том, какой крутой поворот сегодня совершила его жизнь. Взвешивал получаемые преимущества и появляющиеся проблемы.
И пытался понять, где во всем этом калейдоскопе событий найдется место простому и прекрасному душевному чувству, которое он испытывал сейчас к Шазре. Да, они были едва знакомы, но столь многое уже притягивало его в этой простой, вольнолюбивой, независимой и амбициозной девушке. Она казалось ему похожей на него самого. Ярл не был романтиком, и скептически относился к мимолетным чувствам, всегда горящим ярко, но быстро затухающим. Тут была скорее симпатия. Простая, как глоток ключевой воды. Но для Торбьорна это значило очень и очень многое. За размышлениями он и сам не заметил, как темно-синяя северная ночь сменила свое одеяние на сумеречное серо-голубое и за окном защебетали птицы, вылезшие из своих гнезд под застрехами крыш.
Шазра проснулась, но лежала, закрыв глаза, чувствуя, как пальцы Торбьорна нежно гладят её по волосам. Девушке было тепло, уютно и, самое главное, спокойно- крайне редкие состояния в жизни танцовщицы из бродячей труппы, поэтому так хотелось продлить и запечатлеть в памяти этот чудесный момент. Но тут совершенно предательски заурчал живот, напоминая, что не ел со вчерашнего дня, а, меж тем, этот самый день, и тем более ночь, выдались весьма бурными, так что он имеет право рассчитывать на компенсацию.
Шазра открыла глаза и повернулась к Торбьорну. Взъерошенная, с чуть припухшим после долгого сна лицом, она утратила свой оттенок порочности и выглядела младше своего возраста.
- Доброе утро, ярл, - сказала Шазра, не сумев подавить при этом зевок,- и с первым днём правления! Ура!
Норд с улыбкой взглянул на девушку и слегка ткнул ее подушечкой указательного пальца в кончик носа.
- Доброе. - С усмешкой молвил он. - Хотя кое-кто, судя по всему, не рад, что мы тут валяемся, вместо того, чтобы слопать пару яблок и кусок ягодного пирога.
Ярл провел ладонью по щеке девушки, и, легким поцелуем коснулся ее нежных влажных губ. Шазра ответила на поцелуй, после чего отстранилась и, стряхнув с себя остатки сна, с хохотом соскочила с кровати. Босые ноги наступили на рассыпанные по полу браслеты, девушка поморщилась, но не остановилась, подбежала к столику, подхватила блюдо со сладостями и мигом вернулась обратно.
- Брр, как же холодно! - Шазра поставила блюдо на постель и завернулась в одеяла, стянув часть с Торбьорна . - Давай проведем весь день тут? Будем заниматься любовью, пить вино и есть вкусные вещи.
- Думаю, что мне лучше появиться перед народом, чтобы никто не решил, что меня свалило излишне выпитым медом. - Усмехнулся Торбьорн, шлепнув девушку по ягодице, завернутой в покрывала.
- Все видели, что ты ушел со мной, а не с медом, так что никто не осудит, -улыбнулась танцовщица и, потянувшись за пирожным, как бы невзначай приспустила одеяла, обнажая плечи и грудь.
- Хорошо. Каков день ярла? И когда ярл вернётся ко мне?
Шазра протянула пирожное Торбьорну, предлагая сделать первый кусок. Тот в ответ скривил лицо, на котором отразилось искреннее сомнение:
- Не представляю. Я, знаешь ли, никогда не был ярлом. Думаю, мне нужно ознакомиться с состоянием дел города, в первую очередь. И с состоянием этого пирожного. - Торбьорн вцепился зубами в протянутую сладость, как бы украдкой коснувшись губами пальцев Шазры.
Девушка улыбнулась и с аппетитом отправила себе в рот остатки пирожного.
- Твои покои очень красивые,- вдруг сказала она, потянувшись за следующим угощением.- Могу я осмотреть остальные комнаты, пока ты занят? Никогда не была во дворцах! Если подозреваешь меня в шпионаже, то приставь своего угрюмого имперца, он мне понравился
Слушая, как чирикает эта редгардка, как она, то ли словно ребенок, то ли уже чувствуя себя тут хозяином, как-то по-кошачьи, рвется осматривать свои владения, Торбьорн тепло улыбался и некоторое время молчал. Его снова подкупали эта простая, и, в то же время, непосредственная искренность и открытость. Однако, он каждый раз, задним умом слегка одергивал себя - как знать, кто подослал к нему эту горячую особу. Вот и теперь она рвется осматривать палаты дворца. Но ведь он совсем ничего о ней не знает.
- Лучше давай воспользуемся мгновениями, отпущенными нам до прихода слуг и поговорим о тебе. Что привело тебя на твою стезю, Цветок пустыни?
- Ты спрашиваешь так, словно я занимаюсь чем-то плохим,- фыркнула Шазра и тотчас сама рассмеялась. -Но ты прав, актеров не очень-то уважают. Для меня же театр стал спасением. Ты обмолвился. что бывал в Алик'р? Тогда ты знаешь ее беспощадное солнце и бесконечный раскаленный песок? А если это все, что ты знаешь? Изо дня в день одно и тоже, Торбьорн! У полудикой нищей кочевницы не так-то много способов изменить свою жизнь, так что мне очень повезло лет...десять? да, десять лет назад встретить "Невероятный цирк Эльберота",- деланным басом передразнила своего бывшего хозяина Шазра,- так тогда называлась наша труппа, и она была в два раза больше! Так вот, Ондару- это данмер, метатель ножей, ты видел его вчера, была нужна ассистентка, и меня взяли. Я просто оказалась в нужное время в нужном месте. Да еще со своей хорошенькой мордашкой.
Танцовщица легла обратно, прижавшись к норду и положив руку ему на обнаженную холодную грудь.
- У меня простая история и судьба, и я уверена, что ты сможешь рассказать что-то более интересное уже лишь об одном из своих шрамов.
Норд смотрел на нее из-под полуприкрытых век. Со стороны это можно было бы принять за скепсис или некоторое высокомерие, но это было скорее не более чем свидетельство того, что он вовсе не был удивлен рассказами Шазры. Кому как не ему было прекрасно известно, что такое родиться и жить простым юношей в глухой провинции и в нужный момент просто ухватить за хвост удачу, промелькнувшую на краткий, в историческом смысле, да и в масштабе жизни одного человека, миг. Уже после, когда он стал ближайшим приближенным Ульфрика, он часто, проезжая мимо разбросанных тут и там скайримских ферм, думал, как бы сложилась его судьба, не встреть он в нужный момент времени будущего освободителя страны. Вероятно, весьма безрадостно, в постоянных трудах в кузне, с рудой и огнем. Конечно, война принесла бы заказы и богатство, но он, вероятно, спустил бы его в кабаках, или пустился бы в путешествие с риском не вернуться, поистратился бы, да и пришел назад к родным камням.
- Мне все это знакомо, - пробормотал норд, - я из простых, сын кузнеца. Просто в нужный момент я встретил нужного человека.
- В нужный момент нужного человека...- повторила Шазра.- Да, все так, понимаю! Но этого мало. Видимо, ты по-настоящему талантлив, раз достиг таких высот, ярл Виндхельма. И удачлив. Раз встретил меня.
Девушка лукаво взглянула на Торбьорна и, немного подумав, добавила:
- Помнишь, ночью я сказала, как много слухов о тебе бродит? А ты мне ответил, что у каждого из нас свой созданный образ. Тебя зовут скорее сыном Таноса, а ты отвечаешь, что сын кузнеца. Могу ли надеяться, что ты развеешь для меня и остальные сплетни, дав, наконец, узнать, кто ты?
- Талоса. - поправил норд и улыбнулся. - Не я создавал свой образ. Народ создал. Я - человек открытый, спрашивай!
Шазра улыбнулась в ответ, но тотчас ее лицо приняло испуганное выражение. Девушка вновь молниеносно выскочила из постели, опрокинув блюдо со сладостями.
- Мне нужно вернуться к труппе, если они еще не уехали,- пояснила она, выуживая из разбросанной одежды на полу свой жилет и борясь с его хитроумной шнуровкой.- Забрать некоторые вещи. Ты можешь выделить мне человека для этого?
- Макций все заберет. - лениво бросил Торбьорн. - Впрочем, если хочешь, я могу составить тебе компанию и прогуляться за город вместе с тобой.
- Лучше прогуляемся по самому городу. Ты, как и хотел, ознакомишься с его делами, а я ознакомлюсь просто. Как на это смотрит, ярл, м?
- Идет! - бодро согласился норд. - Только тебе стоит одеться потеплее - ночные костры давным-давно потухли.
Он поднялся и обнаженный, прошел босыми ногами по полу к столешнице, приставленной к стене, с которой они накануне ночью брали фрукты. Налив из кувшина холодной воды, Торбьорн жадно, залпом выпил ее, так что тоненькие струйки сбежали по его шее и груди. Эту привычку - начинать утро с бокала ледяной воды он приобрел еще в детстве, когда просыпался в их семейной лачуге в Рорикстеде. Когда вода разливалась по пищеводу, он всякий раз испытывал величайшее блаженство.
Ярл поставил бокал на крышку столешницы и задумался. Он взвешивал все "за" и "против" от такой прогулки. Разумеется, этот выход, будучи для него первым появлением на людях после избрания, был очень важен. И обставить его следовало нужным образом. Ярл слегка наклонил голову налево, остановив свой взгляд на замазанных скрепляющим раствором щелях в кирпичной кладке стены.
- Я бы рада одеться теплее, но вчера слишком спешила, чтобы... Торборн? Тебя что-то беспокоит, или ты любишь рассматривать кирпичи?
Затягивая пояс на широкой юбке, Шазра подошла к норду.
- Как по-твоему, что скажут горожане, увидев меня в твоей компании? - не отрывая взгляда от стены молвил владыка Виндхельма.
- Ты не похож на человека, который сначала говорит, а потом думает. Если бы тебя правда интересовало мнение горожан, ты бы не предложил мне прогуляться вместе с тобой. Прости, не понимаю, к чему твой вопрос, ярл.
- Меня интересует не мнение горожан, а твое мнение об их мнении. - ответил норд, не разворачиваясь. В голосе его проскользнули твердые нотки, не слишком сильные, чтобы это можно было принять за раздражение, а скорее за желание быстро довести до ума Шазры, с кем она связывается, в какой мир она постучалась. Это дитя пустыни, жившее до настоящего момента путешествиями, перемежающимися с танцами и последующими хмельными ночами, теперь должно было понять, что мир Торбьорна иной. Не хуже, и не лучше. К таким оценкам пока нельзя было прибегнуть - редгардка и видела-то только пир да его покои. Но что он иной - ей стоило бы усвоить уже сейчас. И живет этот мир по своим законам.
- Мужчины позавидуют тебе, женщины назовут меня шлюхой, но каждый придет к мысли, что ярл имеет право на любые игрушки, - пожала плечами танцовщица. Она не вполне понимала, что так беспокоит Торбьорна: этот город принадлежит ему, какие могут возникнуть сложности?
- Дело не в мужчинах и женщинах! - ярл повернулся. На его лице была теплая, но снисходительная улыбка. - Дело в том, что я - ярл. Даже если я выйду почесать спину на балкон, это станет предметом обсуждения. Каждый мой шаг - это политическое действо. А теперь я выхожу с тобой, редгардкой, на прогулку в самом сердце нордского национального сопротивления, где каждый третий кричит "Скайрим для нордов!". Каково!
Он задорно рассмеялся и хлопнул в ладоши, потерев руки то ли от холода, то ли от удовольствия.
- Как по мне, так пусть лучше меня считают просто шлюхой, чем редгардской шлюхой- провокатором, - фыркнула Шазра. - Но если тебе одна только мысль об этом доставляет такое удовольствие, ярл, то я, конечно, молчу и радуюсь вместе с тобой.
Девушка наклонилась, собирая браслеты с пола.
Торбьорн вдруг как-то замер, повернулся, не расправляя плеч, после чего сделал пару шагов по направлению к Шазре, и, наконец, выпрямившись, положил ей руку на ягодицу. Пальцы слегка сжались на тонкой ткани юбки.
- Расслабься. Мне доставит удовольствие сама прогулка. Просто хочу совместить приятное с полезным. Это неизбежная особенность моей жизни уже много лет. Часть меня. Не сердись на меня за это.
- Это ты не сердись на мое невежество, ярл. Актер выступает перед тем, кто платит, большего актеру знать не надо. Политические игры для нас слишком большая роскошь. И скучная к тому же.– Шазра поднялась, перезванивая многочисленными украшениями. - А если ты не уберешь сейчас же руку, то обещаю, никакое нордское сопротивление не увидит нас в городе еще до завтра.
