До Королла они добрались спустя пять дней. Крестьянин получил свою честно заслуженную плату и был отпущен восвояси, а их пассажиры отправились прямиком в дом семьи Льисс-Ма. Донести на импровизированных носилках Трин помогли стражники – к вящему возмущению последней. Полукровка вообще пыталась быть самостоятельной, старательно делала вид, что не так уж и сильно ей досталось… Но порыкивания подруги её всё-таки осаждали. Там она заняла кровать аргонианки, а последняя продолжала печься о здоровье своей подопечной денно и нощно.
В моменты, когда полукровка забывалась спокойным сном, на аргонианку порой наваливалась тоска, смешанная с ужасом. Она никогда ещё ни с кем так не общалась. Кто знает, вдруг грубость спутницы оттолкнёт Трин? Вдруг она отвернётся от своей подруги? Что тогда? После сеансов таких размышлений Льисс-Ма говорила с полукровкой робко, боясь услышать хоть одно ругательство… До первой её попытки лечить себя самостоятельно.
Оказавшись дома, несчастная раненая девушка оказалась в центре внимания. Её лечила Жас-Сиид своими неповторимыми зельями и настойками. Её лечил также найденный Льисс-Ма целитель. За свои услуги он брал дорого, но и лечил просто превосходно. После каждого сеанса можно было наблюдать, как в очередном месте корочка обугленной плоти приподымается то тут, то там, обнажая новую, гладкую кожу. Кожу, а не шрамы!
На самом деле, им повезло. Аргонианка немало побегала, прежде чем узнала о целителе. Да и велкиндские камни немало помогли: увидев раны полуданмерки, бретонец нахмурился и покачал головой, готовясь озвучить немалую цену… Но один вид творений эльфов заставил его передумать. Шутка ли – кристаллы, что почти полностью состоят из концентрированной маны! Истощив свои силы, ему было достаточно почувствовать камень, вобрать в себя его силу без остатка – и восполнить свой резерв.
Не облегчала процесс лечения и Трин. Нет, она не противилась заклинаниям… Но она упорно пыталась убедить подругу, что ей это не нужно – во всяком случае, не из кармана Льисс-Ма. Любые аргументы разбивались о стену сплошных «я сама». В конце концов, аргонианку это взбесило и она накричала на полукровку:
– Слушай, как выздоровеешь – трать деньги из своего кошеля на что хочешь! На выпивку, на мальчиков, на оружие – это твоё дело. Но до тех пор, пока ты моя гостья и лечишься от увечья, что получила по моей вине – плачу я. Ясно?
Похоже, это её убедило. Или она сделала вид, что убедило…? Лишь даэдра знают. Так или иначе, на седьмой день с лечением было практически покончено, а Трин уже могла спокойно ходить по комнате. Теперь у Льисс-Ма не было возможности сдерживать порывы своей подруги и у неё осталось последнее средство заставить её умолкнуть.
Совершенно молча она достала несколько увесистых по которым были рассованы остатки добытых в руинах денег. Половину из них положила у изголовья кровати. А затем заговорила:
– Я понимаю, что тебе не даёт покоя тот факт, что я трачу на тебя свои деньги. Хорошо. Это золото мы с отцом вынесли из тех самых руин. Часть пошла на твоё лечение. Половина оставшегося – твоя. Я не возьму денег, что ты мне сейчас предложишь – голос аргонианки не допускал возражений – А если хочешь показаться альтруисткой – отдавай тому целителю, вперёд. Только учти, что за я твоё лечение уже уплатила. Всё, забудем об этом.

Даже не пытаясь скрыть неудовольствие, Трин приняла деньги. Аргонианка едва удержала вздох облегчения. С этой проблемой они разобрались… Вроде как. Главное – чтобы Трин не затаила обиду на свою подругу. Всё-таки, Льисс-Ма, по сути, именно заставила её так поступить, и полукровка имела полное право обижаться. Но скамп подери, неужели она не видела, что аргонианка делает это ради неё? Неужели так сложно хоть раз усмирить гордыню и в ответ на заботу просто сказать «спасибо»? Наверное, некоторые так просто не умеют. Ну ничего. Быть может, ещё научится.
Они расселись по углам комнаты. И вовсе не из-за взаимной обиды: Трин всё-таки решила глянуть на бумаги, которые они с таким трудом вытащили из злополучных руин, и для этого уселась на кровать. То и дело оттуда доносилось мерное шуршание пергамента. Льисс-Ма же занялась своим дневником. Это был не обычный дневник, куда некоторые уникумы записывают свои повседневные поступки, вплоть до опорожнения мочевого пузыря, нет: в свою тетрадь в кожаном переплёте аргонианка заносила исключительно сведения, связанные с алхимией – ну, за исключением некоторых действительно интересных явлений. Так, на самых последних страницах со всем тщанием были зарисованы различные фазы Мессера и Секунды, с упором на максимальную ясность рельефа. Любой, кто хоть пару раз поднимал ясной ночью глаза к небу, наверняка обращал внимание, что в разные фазы лун поверхность видна по-разному. Так. В первые и последние четверти видно меньше деталей рельефа, чем в полнолуние – но при этом они выглядят чётче. Не с первой попытки, но Льисс-Ма смогла это запечатлеть.
Сейчас же она вносила туда короткие заметки касательно зелий, что ей удалось создать за последнюю неделю. Кому-то может быть обидно чувствовать себя подопытным, но это суровая истина: целителям нужно на ком-то испытывать свои силы, чтобы повысить своё мастерство. Иметь дело с разными типами ранений, у представителей разных рас… Справедливо это и для алхимии. На первых порах зелья для Трин готовила исключительно Жас-Сиид, но потом, когда непосредственная опасность для жизни миновала, она переложила эту обязанность на плечи своей дочери. Конечно, она всё ещё посматривала, что там варит её дочь, но старшая аргонианка знала: Льисс-Ма вряд ли причинит кому-то вред неудачным зельем. Немного опыта и очень много теории… Так что теперь девушка вносила в дневник практики те нюансы, которые узнала за время лечения.
Мерно поскрипывало перо. Потом, как по мановению руки, оно остановилось. Всё, в общем-то. Аргонианка взяла небольшую ёмкость с мелким песком, аккуратно высыпала немного на страницы дневника. Затем, выждав пару секунд смахнула его на стол и закрыла тетрадь.
Этот дневник она с собой берёт. Это точно. Чернила и перья найти можно много где, смысла их кидать в рюкзак нет. Что ещё? Кальцинатор, пестик со ступкой – они не утянут. Пару пустых флаконов. Оружие, само собой…
От раздумий Льисс-Ма отвлекла Трин. Аргонианка очнулась, положив дневник на стол и развернувшись к подруге. В голосе подруги чувствовалась какая-то мстительность, чуть ли не злость…
– Сейчас гляну – пожала плечами девушка – Только прошу… Трин, не злись, ну пожалуйста. Никто не любит чувствовать себя слабым, я понимаю. Но если тебе решили помочь бескорыстно – неужели так сложно просто взять и принять помощь?
Она немного грустно глянула в глаза полукровки, затем устроилась рядом на кровати. Аккуратно собрала листы пергамента, на секунду замялась, пытаясь определить, где начало, где конец. Затем принялась за чтение.
Первый листок пробыл в руках у Льисс-Ма не более пяти секунд. Описание очередного некромантского опыта… Мерзость и грязь. Август заслужил ту участь, что его постигла, в этом аргонианка убедилась уже давно. То же произошло и со вторым листком. А вот третий уже задержался.
Она впитывала слово за словом, и с каждым словом её хвост чуть приподымался, будто пытаясь скрутиться в тугую спираль. К чести аргонианки, у неё хватило сил дочитать. Аккуратно, излишне аккуратно она отложила бумагу в сторону. И неестественно спокойным голосом заговорила:
– Это… Это что-то. Я даже не хочу ничего говорить. Предположим, я этого не видела. Хорошо. Теперь: какие гарантии, что он нас не прирежет, когда получит такое вот от нас? Это дерьмо гуара приведёт нас в могилу и никуда более.

– Тогда к Обливион эти бумаги – подытожила девушка – Поношу браслет ещё немного. Не настолько уж и серьёзно это проклятие, в самом деле.
В самом деле – к чему рисковать головой, при этом марая себя столь грязным делом, как шантаж? Необходимость носить браслет не снимая не слишком-то и отягощала аргонианку. Вес его, конечно, чувствовался – но не настолько, чтобы уж совсем мешать. К тому же, она периодически переодевала украшение на другую руку. Проклятье просто не успевало всерьёз подействовать за столь короткий промежуток времени, а ходить так было куда проще.
Ничего, привыкнет. Поносит ещё сколько надо. Месяц, два… Да хоть год. Рано или поздно возможность им представится. Жаль только, что Трин с этим планом явно не согласилась: вслух полукровка ничего не сказала, но покачала головой ну уж очень выразительно. Ладно, ещё успеют найти общий язык.
– Мой походный рюкзак практически всегда собран. Кину ещё пару вещей, и будет полный порядок – рассеянно ответила Льисс-Ма, а затем пристально посмотрела в глаза подруге – Слушай, зачем эти вопросы? Если ты не хочешь моей компании – скажи сразу, я пойму.
Девушка тут же принялась убеждать аргонианку, что та всё поняла совершенно неправильно. И что единственная вещь, которая беспокоит полукровку – это безопасность её чешуйчатой спутницы. Выслушав это объяснение, Льисс-Ма улыбнулась и коротко махнула рукой: мол, пустое.
– Брось. До тех пор, пока ты рядом, мне ничего не страшно. Единственное, чего я опасаюсь – так что я буду лишь обузой для тебя. А всё остальное суета.
Проводив свою подругу, аргонианка приступила к окончательным сборам. Всё самое необходимое давно лежало в рюкзаке, но куча нужных мелочей, как всегда, требовала внимания. Дневник, пустые флаконы, зелья… Всё это следовало собрать и уложить. Причём уложить так, чтобы стекло не раскололось от малейшего падения. А если расколется – то чтобы содержимое флаконов не залило небольшой запас алхимических ингредиентов... Ну и дневник, конечно.
Стрел Льисс-Ма уже набрала. Прихватила даже шесть с серебряными наконечниками – кто знает, что им повстречается на пути? Блуждающие огоньки в Коловии встречались редко, отродья некромантов на свет солнца вылезают редко… Но стрелы весят мало, да и места занимают немного. А выручить если что смогут прекрасно.
Новый спальный мешок, взамен оставленного у бандитов, аргонианка тоже купила и сейчас приторачивала его сверху – в виде плотно скатанного свёртка. После этого наступил следующий важный этап – оценка. Любой путешественник знает: неудобно висящий рюкзак уже спустя полтысячи шагов становится невыносимой обузой. Потому перед выходом всегда нужно тщательным образом проверять длину лямок, центр тяжести…
Она взгромоздила довольно увесистый рюкзак на спину. Прошлась из угла в угол. В принципе, неплохо. Не мешает. Только чуть-чуть тянет назад из-за слишком длинных лямок – но, когда она наденет походную одежду, изъян исчезнет. С этим покончено. Теперь осталось другое, не менее важное дело.
Льисс-Ма аккуратно приоткрыла дверь, прислушалась к звукам. Кажется, мама внизу. Торговлю зельями она потихоньку заканчивала, и теперь разбиралась лишь с оставшимися крупными заказами от гильдий и просто влиятельных компаний. После этого они найдут покупателя для дома и отправятся в Хаммерфелл.
Аргонианка бесшумно спустилась на первый этаж, затем и в подвал. Жас-Сиид нашлась в лаборатории, за очередным зельем. Впрочем, увидев дочь, она тут же прервала своё занятие.
– А, привет, шустрохвоска. Что случилось?
– Мам, мы сегодня с Трин уходим.
– Да, я знаю, ты говорила. Не передумала ещё?
Передумала ли она? Льисс-Ма не смогла сдержать улыбки. Вот уж нет! Скайрим холоден и суров, но любопытство юная аргонианка явно унаследовала от мамы. А с хорошим попутчиком никакое путешествие не страшно.
– Нет. Не бойся, мы не станем уходить без предупреждения. Только у меня вопрос… Когда я вновь захочу вас с папой найти, где мне искать? Хаммерфелл велик. Даже если брать в расчёт только юг.
Жас-Сиид кивнула.
– Да, само собой. Где-то месяц ещё мы пробудем здесь, закрывая все дела. Возможно, меньше. Потом мы хотели отправиться в Хегэйт. Но если там не удастся найти подходящее место – мы отправимся куда-то ещё. Но не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы для тебя осталась весточка в таком случае.
Девушка кивнула и крепко обняла её. От её передника пахло спиртом, лавандой и ещё чем-то неуловимым.
– Я буду скучать, мама.
– Я тоже, моя шустрохвостка. Но у нас ещё есть время. Когда вы уходите?
– Через час после полудня.
– Вот и славно, как раз успеете пообедать. Ладно, иди, собирайся. Всё-таки, это не просто поход по лесу.
Льисс-Ма улыбнулась и положила голову на грудь Жас-Сиид. Едва слышно через толстый слой ткали пробивался ритмичный стук сердца.
– Уже собралась. Давай я тебе помогу с зельями?

Отредактировано Льисс-Ма (25.08.2017 23:53:06)

Словно сама погода решила убедить подруг остаться в Королле ещё на пару дней. Тучи в последнее время вообще не растягивались, а сегодня так вообще с самого утра лил дождь – не слишком сильный, но назойливый. Такие могут идти день, иногда два… Но упрямству Трин можно было только позавидовать. А Льисс-Ма? Её превратности погоды не страшили. В самом деле, что аргонианам дождик? Если погода не слишком холодная, то, пожалуй, его можно счесть даже приятным. Жаль что большинство инорасцев не разделяли такой точки зрения.
Вернулась полукровка где-то за час до полудня – мокрая, немного утомившаяся… Но довольная. Жас-Сиид тут же усадила её греться рядом с печью, а сама занялась обедом. Пожалуй, нескоро они ещё попробуют стряпню старшей аргонианки… Если вообще попробуют. Ну ничего. Льисс-Ма была хорошей ученицей, и усвоила не только рецепты зелий, но и многих блюд. То-то Трин удивится!
Она мечтательно улыбнулась и на секунду встретилась взглядом с подругой. Похоже, дождь не только намочил её волосы, но и вымыл из головы все глупые треволнения, все глупые мысли, связанные с деньгами… Сейчас девушка выглядела счастливой. Им предстоял долгий и тяжёлый путь – но он вёл домой. И это явно согревало её душу.
  – Кушайте, девочки. Вам предстоит долгий путь, и лучше не начинать его на голодный желудок.
Девочки не спорили. Дважды их просить не требовалось. Горяий ещё суп на рёбрышках косули согревал, возвращал силы и прекрасно утолял голод. А ещё он оказался неправдоподобно вкусным.

Но всё хорошее рано или поздно кончается. Пришло время разлуки. Поклажа подруг лежала у дверей, а сами они, полностью одетые, прощались с Джейром и Жас-Сиид. На прощание Трин отец юной аргонианки ответил:
– Прощай. Если мы когда-нибудь ещё встретимся, я буду только рад увидеть тебя.
А мать даже приобняла полукровку, как будто та тоже была её родной дочерью. Её последним напутствием было:
– Берегите себя, девочки. Надеюсь, мы ещё когда-нибудь увидимся.
Льисс-Ма тоже коротко, но очень тепло попрощалась с родителями. Её охватила лёгкая грусть: это дом скоро займёт кто-то другой, а его обитатели улетят на юг, словно птицы. Возможно, им никогда больше не предстоит увидеть друг друга. А если они и встретятся – то совсем в другом месте, что уже не будет прежним домом, знакомым до последней трещинки в дереве.
В последний раз скрипнула дверь родительского дома, выпуская подруг на улицу – под серое небо, дождь и слякоть.
Они направились к южным воротам – их путь лежал через Бруму, но никак не через Хаммерфел. Однако за воротами аргонианку ожидал сюрприз: схватив свою спутницу за руку, Трин потащила её в сторону от тракта, направляясь прямиком к конюшням.
В принципе, этого следовало ожидать. Времени у них не так уж и много: зимой в Скайрим через перевалы не пробраться. Надо спешить. А раз так, то пешая прогулка по Оранжевой дороге отметается. Остаются лошади, взятые в аренду – в Сиродииле эта система была неплохо развита. Логично, удобно и… Неприятно.
Льисс-Ма привыкла к долгим пешим походам с грузом за спиной, и перспектива денно и нощно топать в сторону Брумы её не пугала. Выдюжит. А вот верхом…
– Трин, я не умею ездить верхом – созналась аргонианка, чуть обиженно глядя на полукровку. Та явно наслаждалась моментом. Знала ведь… Ну вот что стоило предупредить? Хотя, что это бы изменило?

Трин делала всё, что могла, чтобы научить свою юную подругу нелёгкому делу – верховой езде. Первый урок аргонианка усвоила относительно легко и забралась на лошадь без чужой помощи – может, и не слишком ловко, но всё же. Затем взяла в руки поводья, как показала девушка. А вот дальше уже было веселее. К сожалению, идти прямо всё время не представлялось возможным: нужно было выйти на тракт, да и сама Оранжевая дорога потом будет неплохо изгибаться. Льисс-Ма нежно и аккуратно потянула поводья в сторону, едва их натягивая в опаске причинить животному боль. Ничего удивительного, что лошадь попросту не почувствовала приказа и продолжила идти в прежнем направлении. Прямиком в кусты. Аргонианка что-то пискнула, потянула поводья на себя… И лошадь послушно встала на месте.
На самом деле, учиться оказалось не так уж и трудно. К тому же, она старалась. Не хотелось быть обузой для Трин ещё с самого первого дня их пути. Конечно, аргонианка всё равно своим присутствием вряд ли облегчит подруге жизнь, но в её силах свести подобные неприятности к минимуму.  Так что вскоре Льисс-Ма уже более-менее сносно держалась в седле… Правда, при этом не чувствуя никакой уверенности и боясь лишний раз сделать больно лошади. А как только полукровка ей сказала, что на спине у животного нужно ещё правильно сидеть, чтобы не сбить ему спину… В общем, поездка изрядно утомляла. Но аргонианка стойко держалась, стремясь не подавать виду.
Весь первый день девушки провели в седле. И уже через пару часов после выезда из Королла, Льисс-Ма поняла: путешествие обещает быть очень весёлым. По крайней мере, в ближайшие дни, пока она ещё не привыкла перемещению верхом.
Начали уставать мышцы ног, которыми девушка сжимала спину лошади. Как выяснилось, тренирока, полученная в долгих лесных походах, помогала мало: в верховой езде задействованы совсем другие их группы. Побаливала и пятая точка, в которую отдавался каждый удар копыта лошади о камни дороги. И медленно, но верно разгоралась боль во внутренней стороне бедра, где кожа Льисс-Ма постоянно тёрлась о выделанную кожу. Аргонианская чешуя, конечно, куда плотнее кожи других обитателей Тамриэля, но даже у неё есть свои лимиты. Особенно когда она повреждена: полученные в руинах раны затягивались довольно долго и неохотно из-за ржавчины, попавшей внутрь. На икре остались лишь два маленьких шрамика с каждой её стороны, больше всего напоминающие крошечные белые бугорки. А проколотое бедро зарастало медленно, сочась бесцветным гноем почти без запаха, что иногда выносил частички истлевшего железа. Лишь недавно рана покрылась тонкой розовой корочкой… Которая теперь наверняка оказалась содрана.
Болели бёдра, ныли мышцы, отваливалась попа… Ближе к вечеру Льисс-Ма стала молчаливее обычного, отвечая на вопросы кратко и по возможности односложно. Больше всего ей хотелось упасть на ещё мокрую траву и глядеть в затянутое тучами небо, тихо постанывая от боли во всём теле. А там уже можно было бы подумать о лагере, о чём-то ещё… Но приходилось терпеть. И её старания оказались вознаграждены: уже в неверном полумраке осенних сумерек они добрались до таверны. Эх, заведения у трактов, утеха странников и благословение для караванов… Сколько таких разбросано по всему Сиродиилу? Вряд ли меньше сотни. Выгодное дело: редкий путник не остановится, чтобы пропустить хотя бы кружку пива, а то и заночевать.
Девушки спешились и… Опять же, занялись лошадьми. Отвести к коновязи, привязать, потом договориться с владельцем таверны о корме и воде для них…. До чего же всё это сложно и муторно. Да, быстрее, чем на своих двоих. Но явно дороже и сложнее. Льисс-Ма ещё ни разу не пожалела о том, что все её предыдущие вылазки проходили исключительно пешим порядком.
Неестественно выпрямляя ноги, чтобы и без того горящей чешуи лишний раз не касалась кожа штанов, аргонианка проследовала за своей подругой внутрь, в здание таверны. Кажется, теперь их ждал заслуженный отдых… Перед очередным днём пути. Аргонианка едва подавила стон. Она на такое не рассчитывала! Хотя… Скамп с ним. Такая мелочь не заставит её отказаться от путешествия в Скайрим. Нет, ни за что. Выдержит, так уж и быть.

Решение подруги снять общую комнату на двоих Льисс-Ма молчаливо поддержала. Конечно, кровать там будет лишь одна, но… Уместятся, наверное. А если и нет – то аргонианка не просто так взяла с собой спальный мешок. Конечно, брался он скорее из соображений, что им, возможно, придётся провести ночку-две под открытым небом, но кто мешал расстелить его на полу комнаты?
Да и тот факт, что обедать они будут вдвоём, поднимал настроение. Льисс-Ма не любила скопления народа. А посетителей всё-таки тут было немало: таверна на тракте – не такое место, что долго пустует. Незнакомые люди, меры, ещё кто… Болтают, шумят, что-то обсуждают… И про себя явно посмеиваются над неудачливой путешественницей, что явно только научилась сидеть на лошади, а уже замахнулась на такое путешествие. Аргонианка мысленно отметила себе, что надо будет поблагодарить подругу за заботу.
Оказавшись внутри, Трин указала шустрой девчонке, куда положить их ужин, выдала ей соответствующую мзду, выпроводила за дверь… И тут же занялась свой спутницей. Видать, страдания, через которые прошла Льисс-Ма, искренне её тронули.
Девушка немного вымученно улыбнулась в ответ на предложение. Ранами определённо стоило заняться, но… Она и сама справится. Благо, различных эликсиров у неё в рюкзаке хватает. Найдётся что-то и от растёртых ног.
– Спасибо за заботу, Трин, но всё не так уж и плохо. Сейчас поужинаем и я сама справлюсь.
Но не тут-то было. Подруга самым грубым образом её оборвала, чуть ли не прикрикнув – и аргонианке не оставалось ничего иного, кроме как подчинится. На пол отправилась тёплая курточка, плотные кожаные штаны – всё, кроме тонкой льняной рубахи. Преодолевая ноющую боль в ногах, она легла на тюфяк и прикрыла глаза. Сзади слышалось лишь недовольное сопение и вздохи полукровки. Всё-таки, чем-то они друг на друга похожи. То же упрямство, то же нежелание принимать чужую помощь… Быть может, они именно поэтому сошлись?
Льисс-Ма чуть вздрогнула, когда внутренней стороны её бедра коснулись пальцы Трин. Не от боли – от неожиданности. Довольно чувствительная область тела, всё-таки. И меньше всего девушка привыкла, чтобы её трогал кто-то другой. Но мягкое, осторожное касание не вызывало неудобства, даже наоборот – приносило какое-то удовольствие, что пробивалось даже сквозь ноющую боль в мышцах и шкуре. Аргонианка чуть дёрнула хвостом и замерла, пытаясь вжать морду ещё глубже в тюфяк и скрыть смущение. Что с ней не так? Всё-таки, это же Трин. Её подруга. Тогда, в купели, они друг друга ничуть не смущались… И было бы странно, если бы дела обстояли иначе. Что же изменилось с тех пор? Или, коснись они друг друга, всё было бы точно также?
Но вот, мягкая, тёплая рука отодвинулась от тела. Льисс-Ма чуть выдохнула, расслабляясь. Нет, что-то с ней абсолютно не так. Она… Она получает удовольствие от прикосновений другой женщины. Причём ещё не аргонианки. Это… Это не может быть правильным. А хотя, если вдуматься – что в этом мире можно назвать единственно верным?
Но передышка оказалась кратковременной. Пальцы вновь вернулись, и на этот раз они касались другой, тоже весьма чувствительной части тела. Девушка вздрогнула, внутренне сгорая от стыда и смущения. Она не могла ничего с собой поделать. И даже сдержать подёргивающийся от каждого прикосновения хвост было не в её силах. Равно как и заставить себя дышать хоть немного реже.

Отредактировано Льисс-Ма (24.03.2017 21:51:17)

После того, как Трин закончила с аргонианкой, её пациентка далеко не сразу поднялась с тюфяка. Её сжигал стыд…  И обида. Наверняка её подруга увидела, как возбуждали Льисс-Ма её касания. Увидела и сделала определённые выводы… Явно нелестные для неё. Это было видно из немногословности полукровки, из того, как она избегала смотреть девушке в глаза. Из того, как через силу давилась ужином…
Горечь снедала юную аргонианку. Неужели всё так закончится? После того, как они сбежали из форта, обрели духовную близость, победили некроманта… После всего пережитого вместе их дружба даст трещину и рассыпается на куски. А всё лишь из-за того, что именно на Льисс-Ма сказалась та самая доля хаоса, что неизменно присутствует в идеальном порядке природы. Надо же… Причём ладно бы влюбилась в другую аргонианку – нет, в полукровку! Даже если бы Трин была мужчиной – они бы никогда не смогли иметь детей.
Обуреваемая тяжёлыми мыслями, девушка тяжело опустилась на кровать. Может, ей достать спальный мешок? Наверное, есть смысл так поступить. Но, в конце концов, им кинули два тюфяка, так что подобная попытка отгородиться ещё больше окажется лишь дурацким жестом. С тем же успехом можно уйти из таверны…
Льисс-Ма казалось, что она не сможет уснуть из-за мыслей, что роились в её голове. Но усталость давала знать своё, и девушка сама не заметила, как провалилась в тёмную бездну сна.

Утром первой проснулась аргонианка – тяжело дыша и испуганно распахнув глаза. Наваждение таяло, обращалось в ничто, растворялось без остатка – но какие-то его обрывки ещё удавалось вспомнить. Как она карабкалась по какому-то заброшенному замку, вверх, по полуобвалившейся башне, по прогнившей и накренившейся деревянной лестнице. Она не одна: перед ней Трин, за ней каждит – тот самый друг из далёкого детства, но почему-то выросший. Впереди провал. Полукровка его преодолела, но стоило Льисс-Ма прыгнуть на другую сторону, как доски под ней проломились – оставляя девушку беспомощно падать вниз, всё дальше и дальше…
Она судорожно вдохнула и вдруг обнаружила, что её хвост лежит на мирно посапывающей подруге, чуть обернувшись вокруг её ног. Аккуратно, чтобы не разбудить девушку, аргонианка прижала его к себе и повернулась на спину. За окном небо уже начинало бледнеть, и скоро им предстояло отправится в путь. Так что досыпать было бесполезно.
Вторя её мыслям, раздался стук в дверь. Льисс-Ма плавно поднялась, слыша за спиной копошение подруги и пошла к источнику звука.
– Да? – коротко спросила она.
– Скоро рассвет, вы просили разбудить.
– Спасибо. – она потянулась, оборачиваясь к Трин – Что, пошли?

За завтраком подруги говорили мало. Впрочем, чего ещё ожидать от двух невыспавшихся девушек? Наскоро перекусив, они отвязали коней, собрали вещи и продолжили путь. Пятая точка аргонианки успела уже отдохнуть от приключений, но боль в натёртых ногах всё ещё давала о себе знать. Впрочем, всё было не так уж и плохо… Пока.
Всё было по-старому. Они ехали навстречу восходящему солнцу, жмурясь, когда особо яркие лучи били в глаза. Иногда перекидывались дружескими репликами. Но… Но кого она обманывает, на самом деле. Трин по-прежнему была остра на язык, вместе с тем добра и снисходительна… Но что-то её мучало, заставляя отводить взгляд, пожимать плечами в ответ на реплики… И Льисс-Ма даже знала что.
Ближе к обеду она не могла больше держаться. Стоило покончить с этим вопросом. Раз и навсегда. И если Трин решит, что ей такая подруга не нужна… Что ж, аргонианка попытается пережить этот удар. Но так хотя бы она не будет выставлять себя на посмешище.
– Трин, прости меня, пожалуйста. Я…
Она запнулась, не в силах подобрать слова. Как это выразить? «Я идиотка с мозгами набекрень»? «Я люблю, когда ты меня трогаешь»? Дура, набитая дура. Стоило промолчать. Наверное. Но отступать было поздно.
Она глубоко вдохнула, словно перед прыжком в воду. И выдала, выдала всё, что её терзало.
– Да, меня возбуждало то, как ты меня трогала. Когда лечила мои раны. Это неправильно, так не должно быть, но я не могу ничего с собой поделать. Похоже, ты мне нравишься, Трин – но больше чем просто подруга. Я всё понимаю. И если ты этого не хочешь, не хочешь больше со мной путешествовать – я всё пойму. Прости.
Вот и всё. Самая сложная часть позади. Она выдавила из себя признание. Теперь от неё уже ничего не зависит. Теперь можно было наблюдать за тем, как после толчка маленького камушка сходит лавина… Прямо на неё.

Отредактировано Льисс-Ма (25.03.2017 00:09:22)

Признание явно оказалось для полукровки неожиданностью. Во всяком случае, выглядела она так, словно её только что хорошо ударили по голове веслом. Такой же удивлённо-потерянный взгляд, такое же выражение лица… Что ж, примерно такого и следовало ожидать. Льисс-Ма невесело усмехнулась, опуская голову ещё ниже. Что поделать: не привыкла она много и часто общаться с кем-то, кроме родителей. Иногда это проявлялось в робости, иногда вот в таких вот… Кирпичах, брошенных на стол. Кто-то более тактичный подводил бы подругу к такому разговору начистоту, доводил бы свою мысль аккуратно. Но аргонианка так не умела.
Не умела, судя по всему, и Трин. Или она решила, что раз уж пошла такая пьянка – то к чему лишние сантименты? Неважно. Но вот тот факт, что их желания в тот момент в общем-то совпадали, не мог не удивлять. Или… Или подруга её попросту жалеет? И лжёт из жалости? Девушка чуть приподняла голову и робко улыбнулась ей. Сейчас им обоим не хватало слов.
– Да? Тебе так кажется? И сколько нам стоит ждать? До Брумы, до Скайрима? До смерти? Или ты сейчас просто стараешься меня не обидеть? Ладно. Как скажешь, Трин. Я… Я постараюсь держать себя в узде.
Льисс-Ма умолкла, вновь опустив голову. Не такого она ждала, совсем не такого. Разговора начистоту, без дальнейшего притворства, пусть и с дальнейшей ссорой – пожалуйста. Признания, что полукровка до того терпела назойливую аргонианку, но это явно перебор? Тоже почему бы и нет. Но ответное признание и просьба не торопить события… Или это лишь попытка успокоить подругу, что вбивал себе в голову кучу всякой чуши – ну, с её точки зрения? И сейчас Трин про себя думает: мол, не буду ломать девочке жизнь, потом сама забудет…

Как и предсказывала полукровка, до пещеры они добрались уже ближе к закату. Точнее, даже не до неё – до того места, где в прошлый раз девушки свернули с тракта в лес, направляясь к логову некроманта. Однако, беглый осмотр места показал, что в общем-то подругам идти туда смысла нет. Даже в бледном свете уже скрывшегося за горизонтом солнца можно было понять: здесь прошёл отряд. Причём немалый. Сплошной ковёр листвы прорвали тяжёлые латные сапоги бойцов, то там, то тут кусты были сломаны… Льисс-Ма куда большему научилась от матери, нежели от отца, но такие следы смог бы прочитать и едва вылезший из яйца ребёнок. Хорошо вооружённая группа народа прошла туда, к пещере… И вернулась. Смысла их там искать было ноль. Произошло это явно не так уж давно, и сейчас рассветники явно движутся по тракту – или в Бруму, или в Королл. В первом случае они вполне могли разминуться в первую ночь, а во втором у девушек оставался шанс.
– Они уже ушли. Нет смысла смотреть – коротко сообщила аргонианка своей подруге, залезая обратно на лошадь. Стремительно темнело, и им с Трин следовало поторопиться, если они не желают ночевать под открытым небом. Конечно, у Льисс-Ма есть весьма неплохой и тёплый спальный мешок, в котором даже осенью не так уж холодно… Но вот что делать полукровке? Сон на еловых ветвях даст ей лишь усталость на следующий день да риск заболеть. А с больной проводницей они по горам далеко не уйдут.
Уже в кромешной темноте, практически отчаявшись, аргонианка заметила далёкий свет факела. И это был отнюдь не путеводный огонь другого путника или имперского дозорного, нет: то горел огонь у вывески очередного придорожного трактира. Пожалуй, лишь они и будут единственными приютами каждый новый день – так, пока они не доберутся до Скайрима. Но Льисс-Ма это не особо тяготило.

Новая таверна очень мало чем отличалась от старой, а внутри так вообще оказалась чуть ли не точной её копией. Чуть по-разному стоят столы, чуть по-другому развешены связки сушёного чеснока и перца - а в остальном, практически то же самое. К счастью, народа оказалось немного, и комната для двух девушек тоже нашлась. Равно как уже начавшая остывать еда.
Льисс-Ма вяло ковыряла свою порцию ужина. Болело тело, побаливала и душа… Кто мог знать, что их поездка обернётся именно так? И главное – что будет дальше? Сейчас аргонианка чувствовала, будто их с Трин кто-то подвесил на невесомых ниточках высоко-высоко над землёй, и теперь в раздумьях, что же ему делать со своими игрушками. Аккуратно положить на место – или отшвырнуть в сторону. Фраза «дай время» ничего не значила – пока они будут разбираться с тем, что творится в их душах, напряжение будет расти. И рано или поздно кто-то из них не выдержит. И, скорее всего, это будет Льисс-Ма. Ей и без того не давал покоя тот факт, что она являлась обузой для своей более привычной к таким путешествиям подруги.
Она неохотно подняла вилкой кусок разварившегося, слипающегося риса. Кто ж так варит… Во всём нужно знать меру. И так настроения нет, а тут ещё такая гадость. Ну ладно. Есть средство, которое поможет хоть временно убить ту тоску, в которой медленно тонула аргонианка.
Льисс-Ма поднялась, полезла в свой рюкзак – и очень скоро у неё в руках оказалось искомое. «Это согреет вас в горах» - говорил отец, выдавая девушке небольшую фляжку – «Только расходуйте экономно. В Скайриме вы его точно не найдёте». Ещё бы. Тейлул и в Сиродииле огромная редкость, доступная лишь богачам и аргонианам, что не утратили связи с Чернотопьем. И впрямь, стоило поберечь… Но она попросту не могла. Уж слишком тяжёл оказался тот груз, что давил на Льисс-Ма. Отвинтив пробку, она сделала лишь один маленький и аккуратный глоток – но и его хватило, чтобы жгучая, ароматная жидкость согрела тело. Пройдёт пара минут – согреется и душа.
После этого за еду девушка принялась с несколько большим энтузиазмом. Трин оставила её ужинать в одиночке, предпочтя разбираться со своими мыслями самостоятельно – что ж, это лишь её выбор. И ничей другой.
Тоска никуда не делась – но она теперь она казалась какой-то несерьёзной, даже глупой. Всё образуется. Полукровка всё поймёт. И либо их отношения станут прежними, с оговоркой на памятные события, или… Выйдут на новый уровень, скажем так. Оба варианта не так уж и плохи. И не стоит забивать голову глупыми мыслями.
Трин не спешила возвращаться. Конечно, стоило бы её подождать, но Льисс-Ма уж слишком устала. Она быстро натёрла пострадавшие места целебным бальзамом, на этот раз своим – лезть в чужую сумку аргонианка никогда бы не посмела, не будь на то прямого приказа хозяина вещи. Закончив с этим делом, благоухающая лавандой девушка заползла на тюфяк, совершенно машинально отодвинув его к самой стене. Хоть ей и казалось, что она в порядке, что пары спиртного выбили всю дурь из головы – подсознание говорило совершенно другое. Подсознание требовало от Льисс-Ма, чтобы она забилась как можно дальше от чужих взглядов – как тогда, в руинах. Но за неимением такой возможности он милостиво позволял укрыться у стеночки.
Но заснуть аргонианка так и не успела. Скрипнула дверь, бросив на лежащую девушку прямоугольник света. С тихим шелестом сползла одежда с тела Трин. Она что, собирается ложиться спать, не поужинав? Вот глупая. Должна же понимать, что им нужны силы для такого нелёгкого путешествия...
Льисс-Ма вздрогнула от неожиданности, когда её коснулись мягкие, тёплые руки подруги, заключая в плотные, непривычно плотные объятья. Аргонианка чувствовала тело девушки, такое близкое и такое горячее… Неужели так? Неужели это правда?
Она улыбнулась, слушая шёпот Трин. Наверное, и впрямь, всё не так уж и плохо. Льисс-Ма зашевелилась, поворачиваясь на боку – чтобы взглянуть в глаза её спутницы. И улыбнуться ей.
– Спокойной ночи, Трин.
Ей хотелось сказать больше. Сказать, чтобы полукровка не мучилась из-за неё, что всё будет хорошо, что она готова дать подруге всё время, что ей только может потребоваться… Но не стала. Потому что её просили молчать. И потому что одного любящего взгляда явно было достаточно, чтобы заменить все эти в общем-то ненужные слова.

Они и впрямь лишь спали. Но всё равно, аргонианке это было совершенно внове: лежать в одной постели с той, к которой ты испытываешь… Определённые чувства. И не просто лежать рядом, но при этом ещё и обняв друг друга. Она чувствовала мягкую, тёплую кожу своей подруги, как её грудь ритмично подымается и опускается с каждым вздохом… Полукровка уже давно провалилась в сон, а Льисс-Ма всё пыталась свыкнуться с новыми для неё чувствами. Но в конце концов мерное дыхание Трин убаюкало и её.

Проснулась она совершенно выспавшейся и довольной. Солнце уже давно поднялось и заливало комнату трактира обманчиво-ярким осенним светом. Вытянувшись на тюфяке, Льисс-Ма с лёгким огорчением констатировала две вещи: первая – что подруга уже успела проснуться раньше и покинула аргонианку. Ненадолго, конечно, но всё же. А вторая – что боль в уставших мышцах хоть и ушла, но сменилась скованностью. Сейчас девушка ощущала себя доской. Нет, не в плане формы тела – тут проблем не было, за исключением некоторой худобы. В плане материала изготовления.
Негромко скрипнула открывающаяся дверь, заставив Льисс-Ма шустро перекатиться со спины набок. Но это оказалась лишь Трин, что принесла им обоим завтрак. Мальчишка, к счастью, внутрь не зашёл. Нет, не то чтобы аргонианка особо стеснялась своего тела… Просто не хотелось плодить слухи, хоть и справедливые. Да и ещё свежо было воспоминание о форте, где бандиты не изнасиловали свою жертву лишь потому что хотели продать подороже. Но не преминули оставить её без верхней одежды, потому что кому-то захотелось посмотреть на «сиськи ящерицы». Как они выглядят и какой от них прок. Льисс-Ма чуть вздрогнула от воспоминания. Кто это тогда был? Орсимер? Впрочем, неважно. Форт со всеми его обитателями остался позади. И оттуда девушки вынесли все свои вещи… Ну, не только свои. И кое-что несравнимо более ценное.
– А, привет, Трин. Извини соню. Обычно я встаю раньше.
Полукровка лишь отмахнулась от извинения. Похоже, она уже успела привыкнуть, что каждая третья фраза из уст её подруги выходит вместе с той или иной формой просьбы о прощении за совершенно мелкие и несущественные проступки. Вместо этого она бросила Льисс-Ма какой-то необычный ремешок из выделанной кожи, пояснив его назначение в ответ на удивлённый взгляд фиалковых глаз.
Аргонианка лишь смущённо улыбнулась. Надо же, как о ней заботится Трин. Потерять она браслет точно не потеряет, а вот воры… Да, от них стоило скрыть трофей. Это точно.
После лёгкого завтрака девушек ждал очередной день дороги. Осень на этот раз взялась за Коловию крепко: поливала земли затяжными дождями, заслоняла солнце сплошной пеленой туч… Но сейчас они ехали в сторону Брумы и успели уже неплохо удалиться. Так что в тучах всё чаще виднелись разрывы, а далёкое солнце то и дело улыбалось путникам. Здесь, внизу, ветер замедлялся, терял силу среди ещё не до конца облысевших ветвей леса – но наверху явно задувало. Потому что тучи сплошной пеленой шли на юг, в сторону Имперского города. То и дело по небу проплывали неприступные облачные крепости, изящные воздушные замки…
Льисс-Ма помотала головой. Что с ней не так? В последний раз она заглядывалась на облака ещё в детстве. Лёжа на городской башне, куда пробиралась тайно, юная аргонианка разглядывала небесные творения, додумывала их конструкции, представляла, кто мог бы в них жить… С тех пор многое изменилось, и девушка предпочитала смотреть на звёзды. Но пленительная красота облаков почему-то её вновь зацепила, окатив лёгкой волной ностальгии.

По обычной традиции, до трактира путницы добрались уже вечером. Но то ли на этот раз он оказался ближе, то ли Льисс-Ма уже приспособилась к верховой езде – так или иначе, когда они слезли с лошадей, солнце ещё не окончательно скрылось за горизонтом. Для глаз наблюдателей с Нирна… Аргонианка однажды в книжной лавке читала очень интересную вещь. Как говорил некий маг, сумевший частично перевести древние двемерские символы в их обсерватории, когда солнце находится над горизонтом для наблюдателя – фактически, оно уже зашло. Что-то очень хитрое, связанное с тем, как лучи света проходят через воздух… Впрочем, неважно.
Оставив Трин договариваться с конюхом, девушка проскользнула внутрь здания таверны. И тут же была оглушена свалившимся на неё многоголосым шумом. Нет, посетители таверны особо громко не орали… Но их было откровенно много. И их многоголосый гам вызвал лёгкое замешательство у гостьи.
Человек восемь сидело за столом, пили, ели, делились своими мыслями… Крепко сложенные мужчины, с хорошим вооружением, некоторые из них в тяжёлой броне. На дальнем конце стола что-то вещал орк. Похоже, комнату им тут не найти… Эх, прохладно спать на сеновале осенью. Может, они в спальник всё-таки умудрятся втиснуться вдвоём?

Как и следовало ожидать, комнаты не нашлось. Да что там комнаты – трактирщик для двух девушек едва нашёл еду. И это сейчас, ещё до захода солнца…! В общем, положение не из лучших.
– Не бойся. Я не зря с собой спальный мешок взяла. Влезаю в него немного с запасом, так что тебе он будет как раз впору.
Аргонианка тепло улыбнулась своей подруге, чьё лицо сейчас было мрачнее грозовой тучи. Неужели её так опечалила перспектива сна на сеновале? Или это сказывались прежние переживания? Неважно. Всё это глупости. Рано или поздно, наверняка бы такое случилось. И лучше рано, чем потом, близ Брумы, где горный осенний воздух уже не особо отличается от зимнего лесного. Наверняка там уже прошли первые заморозки…
– Ну а я в одежду закутаюсь и как-нибудь переживу. Ты ж помнишь – мне болезни не страшны… Ну Трин, ну хватит хмурится!
Переохлаждение, конечно, для аргонианского организма столь же опасно, как и для человеческого или мерского, но полукровке об этом знать совершенно необязательно. Хотя бы простуда ей не грозит – а это уже, всё-таки, немало. Втиснуться в спальник вдвоём было бы тоже неплохо… Но стоит взглянуть в глаза фактам: вряд ли это получится. Для двоих он точно окажется маловат. Может и попросту лопнуть.
Однако, попытки расшевелить девушку ничего не дали и Льисс-Ма с досадой принялась поглощать неожиданно вкусную кашу. Ну вот что с ней не так? Неужели ей до сих пор не дают покоя недавние откровения? Не могло же отсутствие свободной комнаты так её опечалить. Или это сказывалась усталость? Одни даэдра знают. Мысли Трин что-то тяготило, и она не спешила делиться ими со спутницей.
– Жуй давай – буркнула она уже куда менее довольно своей подруге, заметив, что та уже давно не притрагивается к тарелке и лишь слушает застольные беседы рыцарей. Но потом до ушей аргонианки долетели обрывки разговора рыцарей. Некромант, пещера…  И имя. То самое имя, что называл им Август, что фигурировало в бумагах… Именно им называли того орка, что сидел во главе стола.
Она перехватила взгляд полукровки. И тут же резко замотала головой.
– Нет. Трин, даже не думай. Проклятие моё, браслет мой, ответственность моя. Всё. Просто забудь эти бумаги как страшный сон. Я не хочу, чтобы тебя из-за них прирезали. Я ценю твою заботу, но на такой шаг пойти не могу.
Опасно, слишком опасно. Льисс-Ма не знала именно этих рыцарей, но она неплохо знала некромантов. И прекрасно понимала: орк с труднопроизносимым именем их вряд ли отпустит, если у него зародится хоть крупица подозрения, что девушки знают о содержимом бумаг. За предлогом дело не встанет: сотрудничество с Августом, например. Даже немногочисленных свидетелей убирать не придётся – вполне благовидный предлог, понятный и его подчинённым. Нет, Трин не пойдёт на такой риск. Льисс-Ма просто ей не позволит. В конце концов, бумаги в её рюкзаке.  А если полукровка будет настаивать… Что ж, аргонианка постарается всё сделать сама.

Льисс-Ма не стала останавливать подругу, когда та подхватила пустые тарелки и потащила их в сторону стойки. Правильное решение, на самом деле. И без них тут разносчицам тяжко. А две девушки не гордые, нет. За собой убрать для них это не что-то зазорное, а, наоборот, элементарные правила вежливости. Во всяком случае, для аргонианки. По крайней мере, именно она хотела так поступить. Но… Задумалась. И, как это всегда происходит в жизни, её опередили более шустрые. Точнее, более шустрая полукровка.
Она задумчиво уставилась на столешницу, тупо разглядывая причудливые изгибы волокон древесины. Есть в них что-то… Завораживающее. Они все почти одинаковы, отличаясь лишь лёгкой кривизной прожилок.
От мыслей Льисс-Ма отвлёк звон и грохот посуды. Мгновенно развернувшись на стуле, она обомлела от представшей перед ней картины. Один из рыцарей явно позволил себе что-то лишнее, а Трин не потрудилась сдержаться. И теперь по его лицу кусками сползали остатки ужина путниц, периодически с влажным шумом шлёпаясь о пол.
Аргонианка похолодела. Этой толпе народа ничего не стоило поднять нахалку на мечи – и тот факт, что практически никто из них не носил доспехов в уюте таверны, их бы не остановил. Во внезапно повисшей тишине слышалось лишь негромкое шлёпанье комочков каши о доски. Затем – лёгкий скрип отодвигаемой скамьи… Льисс-Ма поднялась со стула, аккуратно положив непослушные пальцы на кинжал. Если этот ублюдок попробует что-то сделать с Трин – он пожалеет.
И тут громкий, неистовый женский смех, в котором отчётливо слышались истерические нотки, разорвал нависшую тишину. Почти мгновенно его подхватили мужчины, заставив старое здание вздрогнуть и осыпать немного пыли на головы гостей.
Оскорблённый в лучших чувствах рыцарь всё ещё пытался подняться, но на его плече внезапно оказалась тяжёлая ладонь орка. Командира отряда, перечить которому мужчина бы вряд ли осмелился. Аргонианка коротко выдохнула, убирая руку с кинжала – но не садясь обратно. Орсимер только договорил, а Льисс-Ма уже приобняла за плечи по-прежнему всхлипывающую и подрагивающую от смеха Трин и чуть ли не силой усадила её на старое место.
– Сиди, отходи потихоньку. Всё в порядке. Пронесло – та не слушала, и аргонианке пришлось хорошенько тряхнуть подругу за плечи – раз, потом другой, пока в её глазах вновь не появилась искра разума – Успокоилась? Молодец. Считай, нам повезло. Бери вещи и тащи их на сеновал. Я сейчас присоединюсь.
Оставив полукровку приходить в себя, Льисс-Ма всё-таки занялась тем, что не доделала до конца Трин – подобрала одну из тарелок, что улетела в другой конец зала после всего случившегося и столовые приборы. Пока она донесла свою добычу до стойки, разносчицы уже справились с остальными последствиями инцидента. Приняв их благодарности, аргонианка подхватила свой рюкзак и пошла вслед за своей подругой.
Повезло им. Повезло, что пьяные рыцари восприняли случившееся именно как шутку – а не оскорбление достоинства их товарища. Повезло, что командир оказался на их стороне – похоже, ученик некроманта сохранил какие-то остатки чести. Но… Всё это лишь чешуя. Льисс-Ма тяжко вздохнула, осознав, что спать им придётся вполглаза. Вряд ли обиженный вон так просто стерпит оскорбление, нанесённое ему женщиной. Не из такой породы он, явно не из такой… Непременно попытается отыграться. Вот только к его досаде девушки будут готовы отразить нападение. По крайней мере, аргонианка.

Аргонианка знала, что ничего хорошего им ожидать не следует. Удерживать себя от сна оказалось занятием непростым, но выход нашёлся: Льисс-Ма попросту подложила себе под спину кинжал – в ножнах, конечно – так что он неприятно упирался в лопатки и не давал толком заснуть. Но и усталость давала знать своё. Так что она не услышала свозь лёгкую дрёму осторожных, но уж больно громких шагов… А вот негромкий, приглушённый крик боли девушку разбудил.
Она резко поднялась, напоминая какую-то ну уж очень странную гусеницу. Откинула верхнюю часть спальника, вслушиваясь в ночную тишину. Точно: рядом, совсем рядом слышались приглушённые звуки борьбы. И это явно не конюх сражался с непослушной лошадью.
Аргонианка аккуратно выползла из своего тёплого кокона, чувствуя, как с каждой секундой в её душе закипает ярость. Всё-таки отважился. Этот подонок таки напал на Трин! И, судя по всему, смог застать её врасплох. Что ж, возможно, рыцарю было не впервой насиловать беззащитных жертв. Вот только сейчас он прогадал. И это будет его последней ошибкой.
Льисс-Ма вытащила из ножен кинжал, сделала шаг вперёд… И спрятала его обратно. Этот ублюдок посмел коснуться полукровки, посмел её ударить… Он заслуживает смерти. Но не так просто. Не сразу. На глаза девушке попалась висящая на балке часть лошадиной сбруи – вроде как называемая уздечкой. Не суть важно. Главное – это длинные, узкие и достаточно прочные кожаные ремни, которые вполне подходили для целей аргонианки. Достать её оказалось не так уж и сложно, и уже парой мгновений позже Льисс-Ма кралась в сторону всё затихающего шума.
Увлечённый своим занятием, насильник совершенно утратил контроль над обстановкой. От его внимания ускользнуло, как за его спиной возникла крадущаяся девушка, как она на секунду замерла, распираемая яростью… И постороннее присутствие стало для него очевидным лишь когда тонкий кожаный ремешок обернулся вокруг его шеи.
– Чтоагххх…
Удивлённый возглас даже не успел толком прозвучать, тут же сменившись хрипом и сипением. Оставив попытки снять с жертвы штаны, мужчина теперь отчаяно бился, более всего напоминая рыбу на крючке. Его руки заскользили по горлу, пытаясь найти ремень, ногти бессильно заскребли по выделанной коже. Есть одно интересное правило: чем тоньше удавка, тем она эффективнее – ей сложнее сопротивляться. Так, некоторые убийцы в общем-то довольно эффективно пользовались одной-единственной шёлковой нитью. Так, довольно хрупкая аргонианка смогла достаточно быстро свалить в общем-то здорового мужчину.
Свалить – но не убить. Как только тело насильника начало обмякать, Льисс-Ма чуть ослабила хватку – позволяя ему соскользнуть на землю, жадно хватая ртом воздух. Пользуясь передышкой, девушка схватила относительно безвольное тело и перевернула его на спину, связывая его руки довольно нехитрым, но эффективным узлом. Закончив с путами, аргонианка вернула мужчину в обратное состояние – и, прежде чем он попытался что-то сказать, затолкала ему в рот изрядный клок сена. На её лице расцветала очень, очень нехорошая улыбка.
– Трин, душа моя, отдохни и приведи себя в порядок. А я пока займусь этой падалью, хорошо?
Не дожидаясь ответа, она вытащила кинжал – и с удовлетворением заметила, как забился в ужасе пленник.
В общем-то, Льисс-Ма всегда была робкой и стеснительной девушкой. Лишь в критические ситуации ей удавалось переступить через себя – но это давалось нелегко. Но, как известно, в каждом тихом омуте водится своя рыба-убийца. И в случае аргонианки это была ярость. Тихоню очень трудно вывести из себя. Но когда это случалось, в ней просыпалась мстительная фурия, готовая если и не убивать, так калечить точно.
– Значит, решил отыграться? И потрахаться заодно? Ну, ну, не скромничай. Ублюдок.
Резкий взмах лезвия был подобен молнии. Коротко взвыл рыцарь: на его боку красовалась свежая, неглубокая царапина. Как раз там, где был ремень бриджей. Резкого рывка хватило, чтобы снять их, а ещё одного – чтобы избавить пленника и от подштанников.
– Изнасиловать решил. Интересно, чем? Чем ты будешь насиловать девушек теперь, гниющий отброс?
Рыцарь – если его всё ещё можно было так назвать – коротко взвизгнул, когда его ещё не до конца опавшего достоинства коснулась холодное серебро кинжала. Только сейчас до него начало доходить, что его не убьют, но явно сделают кое-что похуже. Но, увы, у него нашёлся внезапный защитник. Тонкая, но крепкая ладонь сжала запястье Льисс-Ма, полились слова убеждения… Что ж, быть может, Трин и права. Не стоит настраивать против себя сразу всех рассветников.
– Как скажешь, душа моя. Как скажешь. Но лишь с одним условием – когда аргонианка вновь повернулась к мужчине, в её голосе не было и толики прозвучавшей до того нежности – Сейчас я вытащу из твоей грязной глотки сено и ты извинишься перед дамой, подонок. Иначе даже она не остановит меня, клянусь Девятью.

Отредактировано Льисс-Ма (29.03.2017 00:36:30)

К величайшему огорчению аргонианки неудачливый насильник так и не успел принести извинения своей жертве. Рука подруги отпустила запястье девушки, но в тот же момент она почувствовала, как её тянут прочь от мужчины – мягко, но настойчиво. Это Льисс-Ма уж совсем не устраивало. Бросив кинжал, она резко развернулась в объятьях, чуть ли не уткнувшись носом в нос полукровки.
– Трин! Ну прекрати. Я просто хо…
Она так и не успела сформулировать, что же хочет – в ту же секунду её рот закрыли самым необычным способом. Жарким, горячим поцелуем. От удивления аргонианка замерла, как вкопанная – и когда нашла в себе силы и желание ответить на поцелуй, губы Трин уже касались её носа, её щёк… Льисс-Ма почувствовала, что она тонет в какой-то сплошной сладости и неге, и её злость уходит, совсем не нужная и даже лишняя…
Девушка чуть пошатнулась, когда руки полукровки перестали её поддерживать. Возвращение из мира грёз в мир реальный происходило медленно и совершенно против желания аргонианки. Она бы хотела провести в объятьях подруги целую вечность, чувствуя тепло её тела, и быстры, жаркие прикосновения губ…
– Угу… - только и смогла она выдавить в ответ на просьбу Трин. Большая часть прозвучавших слов так и остались для неё пустым звуком, сотрясанием воздуха… Но общий смысл всё же оставался понятен. Ждать тут, следить за пленником и не особо злодействовать.  Это она может. Наверное.
Льисс-Ма неуклюже плюхнулась на кучу сена, совершенно проигнорировав лежащую рядом одежду подруги. В её голове сейчас царила полнейшая каша. Трин… Поцеловала её? Причём это был не ласковый и любящий материнский поцелуй, нет. Это что-то большее, что-то куда более заманчивое…
Внимание аргонианки привлекло шевеление рядом. Это дёргался пленник, отчаянно пытаясь избавиться от пут. Девушка смотрела на его потуги с каким-то отвлечённым любопытством. Глупый! Узел-то простенький, и даже не слишком тугой. Особенно если не пытаться разорвать ремешки, как он сейчас это делает, а просто попытаться их с себя стянуть…
А потом к Льисс-Ма вернулась достаточная часть прежней решительности, чтобы понять: кто-то явно плохо усвоил свой урок. И хотя красная пелена более не висела перед её глазами, и убивать мужчину ей хотелось меньше всего, стоило предпринять меры, чтобы тот дожил хотя бы до военно-полевого суда. А он явно не замедлит случится, когда орк узнает о бесчинствах своего подчинённого…
– Вставай. Никуда ты не пойдёшь.
С этими словами аргонианка схватила ремни уздечки и довольно красноречиво потянула за них. Парой секунд позже к словам добавился и лёгкий пинок под рёбра, так как Паскаль явно не спешил выполнять приказы своей поработительницы. В душе девушки потихоньку вновь начинала клокотать злоба – но уже не такая сильная. Дождавшись, пока мужчина встанет, Льисс-Ма привязала другую часть сбруи к одной из балок. Теперь бывший рыцарь вынужден был стоять, чуть приподняв руки за спиной. Ну или сидеть на коленях – благо, со своим ростом бретонец смог бы это сделать, не выворачивая себе суставы.
Теперь предстояло вернуться к вопросу, который они так и не утрясли. Нет, не с оскоплением. С принесением извинений.
– Нас тогда прервали, любезный. Но сейчас у нас есть ещё немного времени. Итак. Когда я вытащу из твоего рта кляп, ты извинишься перед Трин. В самых учтивых формах. Ты меня понял?
Мужчина пожал плечами. И этот ответ совершенно не удовлетворил аргонианку, что сквозь паутину сладострастия всё же начала вспоминать предшествующие события. И воспоминания несли с собой гнев.
– Неправильно, друг мой – она сделала пару шагов назад, к месту недавней борьбы и вытащила из бриджей бретонца остаток ремня. Медленно подошла назад, размахнулась… И со всей силы заехала пленнику по обнажённым ягодицам. Резкому хлопку вторил отчаянный вопль, пробивающийся через сено во рту.
– Ещё раз, ублюдок. Будешь просить прощения у дамы?
Глядя на кивающего мужчину можно было подумать, что сейчас его голова отвалится и упадёт прямиком на сено. Льисс-Ма лишь усмехнулась. Какой молодец. Кажется, к ним как раз идут гости…
– Вот и славно. Трин, этот ублюдок хотел что-то сказать – с этими словами она выдернула изо рта пленника изрядный кусок сена, оставив неудачливого насильника отплёвываться от остального. И с совершенно невинным выражением на лице развернулась к подруге и орку.
– Простите меня! Я не хотел! Я никогда больше не буду! Леди! С-сир Бургаш…! Уберите её от меня! Я приму любую карту, только уберите эту суку от меня!