Льисс-Ма Вайтран не особо впечатлил. Издали он казался куда красивее: небольшой, довольно плотненький городок, обнесённый высокой стеной, был виден ещё издали – расположенный на возвышенности, он являл собой довольно-таки сложную для штурма цель и просматривался почти из любой точки долины. Однако, стоило зайти внутрь, как иллюзия сказочного замка очень быстро рассеялась, оставив после себя деревянные домики, плотно прижавшиеся друг к другу и загажененькие узкие переулочки. Где-то выше, у самого дворца ярла, брал свой исток довольно-таки мощный родник, если не целая речка, и, спускаясь вниз, он снабжал город питьевой водой… Но здесь, ближе к городским воротам, становилось понятно, что он же выполнял и роль канализации. Довольно разумный и логичный вывод, конечно же… Но что мешало нордам заковать этот грязный поток в камень и прикрыть его сверху – так, как это делали в городах Сиродиила? Неужели сам Талос им это запретил? Аргонианка раздражённо фыркнула. Жаль, что Скайрим так и не стал частью Империи. Быть может, Легион бы принёс сюда хоть немного культуры. Потому что пока что она наблюдала здесь практически полное её отсутствие. Назвать нордов дикарями было бы преувеличением… Но совсем небольшим.
Куда больше Льисс-Ма впечатлила местная природа. Даже сейчас, когда в горах царила практически неотличимая от зимы осень, можно было оценить красоту местных лесов. Конечно, в суровом местном климате деревья не росли столь же густо, как в Сиродииле: Великий Лес явно превосходил скайримские лесочки и по количеству живности, и по обилию растительности. Однако там деревьям благоволила прекрасная плодородная почва и мягкий климат, когда как здесь деревьям приходилось отвоёвывать у горных камней каждый клочок более-менее пригодной земли. Большие, с руку толщиной корни уходили под землю, иногда выныривая у обрывов – взламывая в таких местах камни и порой образовывая целые природные верёвочные (или скорее – корневые?) лестницы. Лиственные деревья здесь были в явном меньшинстве, образуя небольшие лесочки лишь в долинах, и потому зелень хвои виднелась даже сквозь снег. Льисс-Ма, наблюдая такую красоту, не уставала предвкушать свои прогулки по местным горам, свою охоту здесь… Но позже. Когда рука вновь обретёт свою былую ловкость и силу. Тогда же можно будет подняться на какую-нибудь из местных вершин, где никогда не тает снег – и посмотреть на это место с высоты, недоступной даже для птиц. Только, наверное, придётся делать это в тайне от Трин – та, судя по всему, не горела желанием отпускать свою девушку одну, тем более в столь опасные места. А тянуть её за собой аргонианке не позволяла совесть: память о том, как плохо было метиске в горах Джерал, ещё не успела выветриться из её головы.
– Веди. Ты знаешь этот город лучше, чем я.
Деревянные домики чуть ли не касались крышами, и лишь редкие каменные строения возвышались над общей их массой – не иначе, дома богачей или какие-то процветающие заведения наподобие таверн. При желании, Льисс-Ма смогла бы найти здесь нужное место… Потратив на это несколько долгих часов. Смысл? Пусть Трин ведёт. Она-то тут не в первый раз. Девушка подняла голову, стараясь разглядеть дворец ярла, чтобы найти подтверждение совершенно идиотской вещи. Действительно: исключая фундамент, дворец был возведён из дерева. Драконий Предел… Был деревянным. Как и весь город под ним. И здесь якобы был пленён дракон. Аргонианка с шипением выдохнула и помотала головой. Вот ведь бред. Да одного драконьего плевка хватило бы, чтобы этот холм заполыхал, словно вершина вулкана! Конечно, быть может тут были задействованы и какие-то неведомые заклятья… Но пока что в это верилось слабо.

Как только перед ней открылась дверь алхимической лавки, аргонианка вновь почувствовала себя в своей тарелке. Почти такой же запах неизменно витал в родительском доме – запах сухих трав, спирта, эфира… И ароматы того, что получается при сочетании перечисленных (и многих других) вещей в самых различных сочетаниях. Это, да и вид стоящих на полочках ровными рядами зелий, заставили Льисс-Ма отвлечься от её невесёлых мыслей касательно убогости городка.
Как и везде в Скайриме, аргонианку тут же встретили любопытными взглядами: две пары глаз тут же заинтересованно уставились на чешуйчатую гостью. Девушка только и могла, что искренне улыбнуться в ответ хозяйке лавки и её второму клиенту – всё-таки, во взгляде этих двоих читалось лишь искреннее любопытство, и, возможно, даже некоторая симпатия. Это не могло не радовать: немало нордов глядели на чешуйчатую как на неведомую диковину, как на чудного зверя – иногда со страхом, иногда даже с отвращением. И это не могло не раздражать. В голову Льисс-Ма даже закралась дурацкая мысль: а не потому ли её сородичей тут так мало? Может, дело не в холоде, но в том, какой тут приём оказывают обитателям Чернотопья? Но всё же в душе она понимала свою неправоту – хотя раздражения от этого меньше не становилось.
Как и следовало ожидать, торговлей занялась Трин. Оно и верно: зелья готовила метиска сама, да и явно знала им цену в местных реалиях. Её спутнице только и оставалось, что прислушиваться к диалогу двух девушек, при этом чуть скучающе осматривая убранство лавки. Скучающе – потому что прекрасно знала: в большинстве случаев, пучки трав, что развешены у стен – это лишь украшение, сделанное, скорее всего, из забракованных трав. То, что висит под потолком, ещё может иметь практическое значение… Но не факт. Вот, например, что это за ярко-алые ягоды на тонкой веточке без листиков? Она не знала. А аргонианке хотелось узнать как можно больше как раз об особенностях скайримской алхимии, дабы в будущем приносить хоть какую-то пользу своей подруге. Помимо готовки еды, конечно.
Но вот, с торговлей было покончено, и Трин позвала свою подругу за собой. Льисс-Ма кивнула, прерывая своё занятие и с улыбкой повернулась к метиске.
– Не клянись, Трин. Я тебе и так охотно верю. Да и не волнуйся, всё не так уж и плохо.
Аргонианку вновь проводили две пары глаз – теперь, когда с ней заговорила Трин, девушка вновь оказалась в центре пусть молчаливого, но внимания. Впрочем, вскоре дверь за их спиной захлопнулась, и подруги двинулись дальше- при этом Льисс-Ма не удержалась и ненадолго сжала руку метиски в своей. Уж больно приятным было это касание

Таверна во многом напоминала уже виденные аргонианкой раньше заведения подобного рода в Скайриме. Казалось, все они строились по примерно общему чертежу: длинный камин, полный горячих углей, в центре зала, несколько столов вокруг него, и проходы в различные комнатушки по периметру зала. Правда, этот трактир оказался двухэтажным: на втором этаже, судя по всему, размещались гостевые комнаты. Скорее всего – неимоверно дорогие.
Они заняли свободный столик, подальше от других гостей таверны. Вскоре к посетителям подошла девушка, вежливо уведомила их о том, что кормят сегодня супом с копчёностями и олениной, приготовленной в меду. Убедившись в том, что гостей подобные блюда вполне устраивают, она упорхнула в другой конец зала – туда, где за маленькой дверцей явно скрывалась кухня. Льисс-Ма только помотала головой. С этим пора заканчивать. Еда в трактирах бывает хороша, да, но должна же она хоть иногда использовать на практике свои познания в кулинарном деле? Да и Трин побаловать бы хотелось…

Трин, похоже, внезапно появившийся босмер не слишком обрадовал. Во взгляде, что послала ей подруга, можно было прочитать очень много нехороших слов, равно как и эмоций… Но любви и симпатии там не было. Пожалуй, там было кое-что диамтерально тому противоположное, очень горькое и обидное… Впрочем, наверное, ей просто показалось. Просто метиске не понравилось, что её заставляют просто сидеть и терпеть, пока какой-то нахал липнет к ним как банный лист. А может, она завидовала, что алхимик выбрал объектом своих излияний не её, но аргонианку? Маловероятно, но мало ли что. Пожалуй, стоит ей задать прямой вопрос – но это потом, когда они останутся наедине. А сейчас стоило посидеть и послушать Фимиона.
А послушать было что. Босмер и говорил, и говорил… И говорил. В какой-то момент Льисс-Ма даже начала жалеть о том, что позволила ему присоединиться к застолью. Самую малость, конечно и при этом умом понимая: придётся терпеть. Ради шанса вернуть себе былую сноровку стоит потерпеть чужую болтовню – тем более, что некоторые небезынтересные факты оттуда можно было выловить. Но… Болтовня длилась уж слишком долго. И пока алхимик напыщенно излагал причины, привёдшие его сюда, Льисс-Ма успела легко, незаметно коснуться руки Трин и изобразить на мордашке раскаяние и сожаление. Всё-таки, ей не хотелось обижать свою любимую – ни словом, ни действием. А пока что получалось и так, и так. Мнением её пренебрегли, на ногу наступили… Больше всего аргонианке хотелось поцеловать её в щёку и смиренно извиниться. Но, увы, пока что никакой возможности к тому не было. Приходилось ограничиваться мимикой лица, столь небогатой у детей Хиста.
Но вот, в трёпе алхимика постепенно начало появляться что-то интересное, и девушка насторожилась. Наконец-то речь зашла о чём-то реально важном. О фалмерах, их домашних, скажем так, зверушках, что с великим удовольствием плюются ядом… И, раздери его Мерунес Дагон, он может говорить прямо, а не иносказаниями? Хотя, если вдуматься… Смысл и так понятен. И он совсем не радовал. Но всё же, аргонианка предпочла убедиться в правильности своих домыслов.
– Погодите. Давайте сделаем небольшую паузу. Я правильно понимаю, что вам интересен образец яда коруса?
Фимион вновь улыбнулся своей широкой улыбкой, явно радуясь сообразительности своих собеседниц, быстро закивал, готовый огорошить девушек очередной тирадой… Но Льисс-Ма не дала босмеру этого сделать, в протестующем жесте подняв руку. Хоть она обычно и предпочитала молчание разговору, сейчас следовало окончательно прояснить этот вопрос. Особенно с учётом того, что Трин не горела желанием принять участие в беседе.
– Стойте. Не спешите. Я вам задам маленький вопрос, Фимион. Кого вы перед собой видите?
Мужчина немного растерянно заморгал. Такого поворота событий он явно не ожидал. Над столом повисла неловкая пауза, разбавленная лишь вопросительным междометием от босмера. Ответа от него пока дожидаться не стоило, и аргонианка развила свой успех.
– Объясню ситуацию. Вы видите перед собой двух девушек. Одна из которых хорошо обращается лишь с луком, но из-за раненой руки не в состоянии им пользоваться, а вторая – с кинжалами и магией. Но скажите мне… Трин, солнце моё, я ничуть не желаю принижать твои силы – но разве ты в одиночку в состоянии справиться с деревенькой фалмеров и парочкой корусов?
Вопрос был риторическим и теперь казалось, что все точки над «ё» расставлены. Однако Льисс-Ма продолжила, закрепляя успех.
– Я думаю, ответ очевиден. Уважаемый, ваше предложение довольно интересно… Но вы обратились не к тем, к кому следует. Вот и всё, что я могу сказать.

Казалось, утомление аргонианки и раздражение метиски перешли теперь к босмеру. Во всяком случае, улыбка последнего очень быстро увяла, уступая место обиде и… Досаде? Наверняка досаде. Потому что как только алхимик заговорил вновь, в его голосе не было ни капли прежнего участия… Равно как и вежливости. Эта перемена тут же заставила Льисс-Ма собраться, словно перед ударом. Что ж, раз ему так больше нравится – хорошо… Зато он хотя бы теперь излагает суть дела, не пересыпая свою речь метафорами. А то до того казалось, будто лесной эльф плёл самую настоящую паутину из слов для своих слушательниц…
И теперь, когда Фимион излагал факты, становилось понятно, почему же он решил прибегнуть к такому ходу. Аргонианка даже не пыталась скрывать своего скепсиса по мере того, как мужчина рассказывал свой план… Если его можно было таковым назвать. Отправить кого-то одного вниз в качестве приманки, затем поднять наверх корусов… И то, что останется от добровольца. Если повезёт, то его остатки ещё удастся подлечить с помощью магии, если нет – жалко, но чем только не пожертвуешь ради науки! Льисс-Ма понимала, что потенциально знания о яде корусов смогут спасти не одну живую душу. Но вместе с тем… Аргонианка ещё не имела дела с двемерскими руинами и знала о них лишь немногое, что успела вычитать в книгах. В отличие от алейдов, что полагались на магию и противовесы в своих конструкциях, двемеры подчинили себе силу пара. Да как подчинили…! До сих пор ещё никому не удавалось толком создать столь же надёжные и эффективные конструкции с тем же принципом действия. Однако с тех пор, когда строились подземные города, прошло немало времени. Девушка ещё помнила о сломавшемся механизме в руинах. Наверняка двемерские агрегаты тоже порядком поизносились. И каковы шансы, что подъёмник откажется ехать вверх, оставив Трин наедине с ядовитыми тварями? Льисс-Ма покачала головой.
– Боюсь, ваш план… - начала она. И осеклась. План был откровенно паршивым. Отправившийся вниз рисковал своей жизнью – даже если подъёмник отправится наверх, то доброволец наверняка оказался бы заплёван до состояния болевого шока. Но вот только в плане босмера добровольцу не требовалось убивать тварей. Только дёрнуть за рычаг в нужный момент. А раз так, то…
Оставалось только убедить Трин.
– …мог быть и лучше – справилась с заминкой аргонианка – Но, если подумать… Трин, я могу рискнуть. Погоди, прежде чем ты назовёшь меня сумасшедшей – на меня не действуют яды, забыла? Эти твари попытаются меня заплевать до смерти, но, когда до них дойдёт, что это не действует, я буду уже наверху. Если там не окажется фалмера, то я буду в полной безопасности. Что скажешь?
Она могла бы упомянуть потенциальную пользу от удачного эксперимента, однако что-то девушке подсказывало: чхать хотела метиска на подобные нюансы. Нет, забота о других живых была не чужда Трин, в чём аргонианка уже имела возможность убедиться. Однако забота об одной конкретной чешуйчатой заднице, скорей всего, перевесила бы заботу о неких абстрактных жертвах корусов. Может, конечно, она переоценивала свою значимость в глазах любовницы, но всё же…

Несмотря на вежливую просьбу аргонианки, Фимион по-прежнему обращался исключительно к ней, практически полностью игнорируя Трин. Наверное, дело было в том, что та давала прекрасный повод для подобных действий: сидела молча, практически не глядя в сторону алхимика, словно она тут и не при чём. Участие в их разговоре метиска приняла дважды: один раз – когда представилась, и второй – когда устроила небольшой ликбез касательно корусов и их хозяев. Тем большим удивлением для обоих оказалось, когда девушка вдруг решила взять дело в свои руки.
Льисс-Ма вздрогнула от неожиданности, когда услышала категорический протест Трин. В принципе, чего-то такого она и ожидала. Конечно, с её иммунитетом к ядам подобная авантюра имела шансы на успех, но всё ещё оставалась смертельно опасной затеей. Наверное, даже слишком опасной, если как следует подумать. Но будь дело только в ней самой – аргонианка, наверное, решилась бы.
Она уже приготовилась убеждать свою подругу – но босмер опередил её своим вопросом. И получил такой отпор, что даже Льисс-Ма вжала голову в плечи и немного жалобно взглянула на метиску. Конечно, гнев той был направлен не на любовницу. Но что поделать – подобные разговоры на повышенных тонах неизменно чуть пугали робкую, стеснительную девушку, даже когда она не была непосредственной участницей в них.
А Трин себя не сдерживала. На её возмущённый рык начали с любопытством оглядываться другие посетители таверны – а та уже поднялась над столом, возвышаясь над Фимионом, и запугивая того своей фирменной пробирающей до костей улыбочкой. Почему-то аргонианке вспомнился уже далёкий форт, где они впервые познакомились и пленённый ею разбойник. Допрашивала его, конечно, Трин… Да вот больше всего страху нагнала на него Льисс-Ма. Что же она, выходит, будучи загнанной в угол может быть столь же страшной? Даже не верилось. Особенно сейчас.
Между тем, босмер, по всей видимости, страдал полным отсутствием инстинкта самосохранения. Потому что обьяснить иначе тот факт, что он по-прежнему сидел за столом, было невозможно. И метиска решила прибегнуть к последнему средству. Всё также нависая над своей жертвой, она чуть опустила голову и что-то шепнула на ухо эльфу. Как аргонианка не старалась, она не расслышала ни слова.
Но услышал Фимион. Сначала его глаза округлились от удивления. Затем на его лице явно отразился гнев. Да такой, что Льисс-Ма уже заподозрила, что без драки не обойдётся. Или точнее – без избиения. Но нет, хоть какая-то часть здравого смысла у босмера была. Так что он просто собрал свои вещи и, обронив едва ли пару слов, направился к выходу из таверны.
Аргонианка проводила алхимика взглядом, в котором смешались раздражение и облегчение. Пожалуй, не стоило Трин прям рубить с плеча. Может, удалось бы сойтись на каком-нибудь плане, что устроил бы их всех. А с другой стороны… Идейки с самого начала у него были так себе. То, что она была готова лезть в гнездо корусов, ещё не значило, что она этого сильно хочет. Так что – может, это и к лучшему?
Но вот, их неудачливый наниматель покинул таверну, и Льисс-Ма, глянув на свою любовницу, решила последовать её примеру. А именно – вернуться к трапезе, прерванной визитом босмера. Доев остатки уже остывшего и чуть загустевшего супа, она занялась олениной. Еда была приготовлена прекрасно, но одна вещь не давала аргонианке спокойно есть. И дело было отнюдь не в том, что тепло печи давно покинуло эти блюда. Её снедало любопытство. Что же такого её подруга сказала эльфу, что он так возмутился? И главное – тут же ушёл?
Однако Трин полностью игнорировала полные мучительного любопытства взгляды подруги. Один раз она заговорила, заставив девушку встрепенуться – но речь зашла всё о том же кинжале и ножнах для него. Льисс-Ма немного раздражённо поглядела на метиску – только чтобы увидеть пляшущие в её глазах весёлые огоньки. Веселится, значит… Вот так, дразнит свою любовницу и веселится. Ну ладно. Приятного, конечно, мало, но рано или поздно, аргонианка удовлетворит своё любопытство. А вот Трин столь довольной её подруга видела редко. Так что пусть радуется, пока есть повод. А маленькую месть ей можно будет устроить и потом.
С обедом Льисс-Ма закончила раньше своей подруги, и теперь сидела за столом, подперев подбородок кулаком и чуть нетерпеливо водя хвостом из стороны в сторону. Метиска, впрочем, явно игнорировала все жесты любовницы и с едой не спешила. Наверняка, это было тоже частью её поддразниваний. Ох и припомнится ей это!
Но всё рано или поздно кончается. Доела и Трин. Весьма неспешно отёрла свой кинжал, спрятала клинок в ножны… И всё же решила сжалиться над измученной любопытством аргонианкой. Та, в свою очередь, подняла глаза к потолку, в минутной задумчивости представляя реакцию босмера… И прыснула от смеха, забывая прежние обиды. Да уж, интересный способ избавиться от столь назойливого нанимателя.
– С учётом того, что болтал он в основном со мной – скорее, предлагал он мне. Но ты права, до меня тут дела никому нет. Так что придумала ты хорошо – Льисс-Ма, не удержавшись, вновь засмеялась. Но, более-менее успокоившись, продолжила уже серьёзно – Ты умница, на самом деле. Он мне уже успел порядком надоесть, а послать его сразу… Ну не умею я так. Спасибо.

– Конечно, Трин. Только покажешь мне, что за грибы и где их искать – послушно отозвалась аргонианка, поднимаясь из-за стола вслед за своей любовницей, – Я сомневаюсь, что Сиродиил и Скайрим имеют много общей флоры…
Да уж, алхимии ей заново учиться, конечно, не придётся, но вот учить перечень скайримских ингредиентов наверняка понадобится. Со всеми их свойствами, конечно же. Впрочем, эта перспектива девушку не особо тяготила: иначе бы она и не стала учиться делу своей матери давным-давно, ещё в детстве. Так уж вышло, что алхимия Льисс-Ма никогда не казалась особо сложной или скучной: просто в ней была своя, особенная логика, которую либо понимаешь сразу, либо не понимаешь никогда. Во всех этих метаморфозах, которые претерпевают экстракты, какими они обладают свойствами в зависимости от выбранного растворителя, и как они могут неузнаваемо измениться, если их сочетать друг с другом. А самое главное – алхимия не ставила никаких границ. Конечно, иногда твоё зелье могло оказаться лишь грязной водицей, совершенно бесполезной и утратившей свойства всех использованных реагентов… Но опять же, если понять логику – то можно сотворить практически что угодно. Были бы ингредиенты и умение. Как раз умения пока у аргонианки было мало: сказывался недостаток практики. Но она не сомневалась: всё ещё впереди.
Она чуть сжала ладонь метиски в своей, внезапно ощутив прилив нежных чувств к этой девушке. Всё-таки Трин её любила. И пусть в воздухе ни разу ещё не прозвучало слово «люблю» - но действия говорили сами за себя. Да, тащить из пещеры, подвергая себя смертельной опасности, можно и друга. Очень хорошего, очень близкого друга. Но другу не запрещают участвовать в самоубийственной авантюре – например, в той, на которую почти решилась Льисс-Ма. Друга можно попытаться отговорить, навязать ему свою помощь… Но другу не запрещают поступать так, как он волен. А любимому… Любимой? Наверное, всё-таки да… Ну и в конце концов, с друзьями не делают то, что с ней сделала метиска в своём доме. Аргонианка всё ещё смущалась, вспоминая тот момент – да и Трин, наверное, тоже. Но она уже потихоньку начала признавать: ей это понравилось, и было бы, наверное, неплохо это как-нибудь повторить.
Они поднялись выше в город, оставляя многолюдные и шумные торговые ряды позади, к превеликому счастью девушки. Всё-таки, не любила она большие скопления народа. Если не сказать точнее – терпеть не могла. Именно шум и гряз городов неизменно гнали её в леса, когда она жила в Корроле. Эх… Интересно, как там её родители? Сколько времени прошло с тех пор, как они с Трин покинули дом родителей Льисс-Ма? Она чуть прикрыла глаза, прикидывая в уме дату, вспоминая прошедшие дни. Надо же! Почти месяц. А казалось, будто пролетела всего неделя. Даже не верилось. Что ж, в таком случае, они, наверное, уже закрыли все обязательства, собрали большую часть вещей… И, если нашёлся покупатель дома – отправились в путь. Пусть их путешествие проходит под сенью Хиста. Хотелось бы надеяться, что им когда-нибудь ещё доведётся увидится.
Родители… Да, без родителей было трудно. Без их любви, без их опеки. Когда они с метиской только добрались до Брумы, девушка всё же не всегда могла сдержаться. Мысль о том, что она, возможно, никогда более не увидится со своими родителями, не давала покоя. Возможно, Трин и видела пару раз её слёзы, но ничего по этому поводу не сказала. Но когда она поняла, что рядом с ней есть девушка, которая её любит, стало легче. И гораздо легче – потому что эта любовь взаимна.
От раздумий аргонианку отвлекла её спутница. Девушка повернулась к метиске, подняв на неё удивлённый взгляд… И тут же оказалась в объятьях Трин. Таких тёплых, таких крепких… И надёжных. Льисс-Ма расслабилась, прижимаясь к своей любовнице всем телом и крепко смыкая свои руки за её спиной. Её хотелось, чтобы этот момент длился вечно, хотелось что-то сказать… Что-то очень важное, очень правильное и доброе. Но сердце подсказывало аргонианке: лучше не надо. Сейчас им не нужны слова – они будут совершенно лишними.

Надо сказать, что нередко в Льисс-Ма боролись совершенно противоречивые чувства в отношении своей любовницы. Если говорить конкретнее - то с завидной регулярностью аргонианка не могла решить, льстит ли ей забота со стороны Трин... Или раздражает. Нет, ей определённо нравился тот факт, что девушка за ней ухаживает, стремится оберегать её от таких невзгод, как косые взгляды и холода скайримской осени... Но, пожалуй, это был тот самый случай, когда заботу можно назвать излишней. Похоже, подруга вдруг решила вспомнить, что её чешуйчатая спутница родом из Сиродиила, и, соответственно, по местным меркам та ещё неженка... Но видит Азура, Льисс-Ма таковой точно не была! С её опытом долгих лесных походов, ночёвки под открытым небом и множеством других не менее интересных моментов, она была вполне себе опытной и привыкшей к невзгодам путешественницей. А вовсе не ребёнком, которого нужно оберегать как зеницу ока!
Но нет, Трин этого явно не видела. Или не хотела видеть. Сначала она долго и мучительно пыталась убедить свою любовницу остаться здесь, в Вайтране. В то время, как сама аргонианка просто горела желанием повидать Скайрим, да и попросту не хотела покидать метиску! Ладно, худо-бедно этот вопрос утрясли, целый день потом бросая друг на друга косые взгляды. Настал, наконец, день, когда присмотренная ими телега должна была отправиться в Морфал. И... Трин и тут решила проявить свою местами столь излишнюю заботу. За пару монет и неласковых слов она выторговала у извозчика толстенное и тяжеленное шерстяное покрывало, и, не слушая протестов девушки, взяла и укутала Льисс-Ма в плотный шерстяной кокон, оставив в его центре очень недовольную аргонианку. Приходилось признать, одеяло оказалось весьма тёплым и уместным: хоть на перевалах и было холоднее, воздух там был куда суше, и мороз ощущался не столь сильно. Но... Разрази Мерунес Дагон эту сраную кибитку, всё не настолько уж и плохо! Не такая уж она и неженка, чтобы от лёгкого морозца дрожать и искать убежища в первом же тёплом месте... Хотя, признаться, иногда так и хотелось сделать. Но... Но... Но почему к ней относятся как к ребёнку!?
Наконец, они добрались до болот. Убедившись, что воз стал ровно на две бабы легче, извозчик тронул лошадей, и кибитка со скрипом покатилась дальше, оставляя попутчиц наедине с уже покрывшимися ледяной корочкой болотами Морфала. Уже что-то.
– Трин... При необходимости я могу питаться и сырым мясом. И тухлым мясом. И ничего мне с этого не будет. Пошли уже, пока я не захотела перекусить тобой...
Вот что с ней делать? Обругать за заботу? Иногда хотелось так сделать, но... Это было бы неправильно. Почти плевок в душу. А она ведь так поступает исключительно потому что беспокоится о своей чешуйчатой спутницу, хочет уберечь от всех бед, что встречаются на их пути. Да, это беспокойство порой казалось чересчур навязчивым, совершенно излишним и даже мешающим... Но приходилось терпеть. Потому что одновременно с раздражением оно будило и определённые тёплые чувства в душе Льисс-Ма. Вот только раздражения зачастую всё же было побольше.

Шли они в полном молчании. Впрочем, для двух девушек это было, скорее. обычным делом, чем исключением: с одной стороны, поход через замёрзшие болота был испытанием даже для Льисс-Ма, не говоря уже о её подруге, которой не шептали на ухо советы голоса бесчисленных поколений предков, что обитали в болотах. Стоило беречь силы и не отвлекаться на всякие глупости: любой неверный шаг мог привести к провалу в тёмные, вязкие глубины. И если бы в Сиродииле аргонианка ничуть не испугалась подобной перспективы - а, возможно, и встретила бы такой исход с радостью - то здесь стоило поберечься. Пусть она и умеет дышать под водой, замёрзнуть в этом ледяном болоте ничего не стоит. В отличие от воздуха, воде плевать, во сколько шкур и мехов ты обёрнут. Да и силы высасывает холодная вода не в пример быстрее холодного воздуха. Если болото схватит её своими цепкими холодными пальцами - то она может и не выбраться.
Но им везло. Никто из них ни разу не оступился, не провалился в болото хотя бы по колено - чего уж там говорить о более серьёзных происшествиях. Всё-таки, метиска явно была здесь не в первый раз, и знала, чего ожидать от болот. А аргонианка... Конечно, иметь дело с болотами, покрытыми корочкой льда и припорошёнными снегом, она не привыкла от слова "совсем". Но немного практики, и вскоре девушка уже спокойно догоняла свою спутницу, и даже порой перегоняла её - конечно, не удаляясь вперёд дальше чем на три метра, готовая в случае чего помочь Трин. Та, кстати, наконец решила, что ей нужна дополнительная точка опоры помимо ног, и вооружилась изрядным дрыном, который когда-то был ветвью, скорее всего, ольхи. Конечно, до походного посоха Льисс-Ма этой деревяшке было далеко, но ветвь честно выполняла свою роль, проламывая слабый лёд и уходя в тёмную воду там, где глубина была слишком большой для безопасного прохода.
Надо сказать, что теперь, удалившись от повозки, аргонианка жалела об одной вещи. О том, что оставила извозчику то самое одеяло. Всё-таки под ним было гораздо теплее. Здесь... Здесь морозы были не столь лютыми, как на перевалах. Однако со слов любовницы, где-то здесь находятся горячие источники. Конечно, когда они будут совсем рядом - станет потеплее, но пока... Пока проблема заключалась в том, что в осеннем холоде они выбрасывали в воздух изрядное количество пара. Пускай его ещё не было видно - но результат чувствовался. Сам по себе довольно средненький, холод кусал немилосердно именно из-за весьма высокой влажности в этом месте. И лишь постоянное движение, прыжки с кочки на кочку спасали девушку от холода. Но не полностью. Так что оставалось лишь стучать зубами и молить Азуру с Меридией о том, чтобы они с Трин достигли этого чудесного места как можно скорее.
Возможно, их отвлекал нелёгкий путь. Возможно, их отвлекал холод... Или, что куда более вероятно. все грибы уже давно сгнили или сморщились до непотребного состояния, скрывшись под снегом. Так или иначе, искомого девушки так и не нашли - до тех пор, пока не добрались до парящих природных купален.
Льисс-Ма с неподдельным восторгом глядела на это место. Горячие источники, которые несли в себе тепло самих недр земли... Это место явно следовало зарисовать. Обширное каменное плато чем-то напоминало сыр - то тут, то там виднелись заполненные парящей водой углубления. Некоторые из них были пусты: вода уже ушла оттуда, но, возможно, не навсегда. В воздухе чувствовался какой-то странный сернистый запах. И главное: камни в непосредственной близости от воды были чёрными и совершенно гладкими, когда как на некотором отдалении, где тепло воды было уже не в состоянии растопить снег, набухали небольшие сугробчики. Местами, пробившись сквозь застывший камень, росли сосны.
- Ух ты... - только и смогла сказать аргонианка, поблёскивая от восторга глазами. Но затем спохватилась, возвращаясь в реальный мир.
- Сейчас поищу... Но искупаться здесь я просто обязана! Это же просто какое-то чудо... И зарисовать это место было бы тоже неплохо...
Она принялась неторопливо гулять по этому горячему, парящему плато - медленно, стараясь ничего не упустить из виду. Пару раз её взгляд упал на какие-то необычные, белесоватые корни растения, что ютилось среди трещин в камнях - и, поддавшись искушению, Льисс-Ма срезала себе парочку его кусочков. Но это не было гнилью Намиры, и приходилось искать дальше. Оставалось лишь надеяться, что этот гриб и впрямь прижился близ источников, а не сгнил от чрезмерной влажности. Потому что пока что было на то очень похоже.

Или она неправильно искала, или грибов и впрямь не было. Оставалось лишь развести руками и со словами «не сезон» сесть в сугроб… Но Трин упорно копалась в снегу, явно ещё не утратив надежды, и было бы несколько невежливо бросать своё занятие первой. Поэтому аргонианка продолжала осматривать те участки, куда уже успело нанести хоть немного земли и где не лежало снега из-за близости горячих камней. Но тщетно: всё, что она нашла – это небольшой кустик травы, уже успевший сгнить стручок какого-то растения и ещё парочку ползучих лоз. Но ни намёка на присутствие описанного метиской гриба.
Впрочем, как выяснилось, Льисс-Ма и впрямь выбрала неудачное место для поисков. В очередной раз поднявшись с колен, она обернулась на свою подругу – как раз вовремя, чтобы увидеть, как та придирчиво рассматривает небольшой грибной кустик, срезанный целиком. Поймав взгляд аргонианки, та махнула рукой, подзывая к себе.
– Красивые. Я уж думал, что не найдём тут ничего… Ты их в снегу искала, да? – спросила Льисс-Ма, откровенно нежась в крепких объятьях своей подруги. Нечасто она видела Трин настолько довольной. Интересно, что заставило её измениться сейчас? Занятие любимым делом? Может быть. Всё-таки, до того она при аргонианке сбором ингредиентов не занималась. А когда варила зелья… Хм, вспомнить бы… Нет, тогда метиска казалась просто увлечённой процессом. Но не особо довольной. Впрочем, тогда на них много чего свалилось. Тот норд, причём дважды… Небольшая ссора из-за него же… Да, скорее всего, дело было именно в этом. Слишком они обе были напряжены. Надо будет как-нибудь понаблюдать за Трин, когда она будет варить зелья. И, если Льисс-Ма не будет ей мешать – то чему-нибудь и поучиться. Всё-таки, она знала далеко не все секреты этого ремесла. Куда меньше чем её мать, чем любой другой сколько-нибудь опытный алхимик… Но, опять же, если верить маме – опыт придёт с практикой, благо основы она знает. И даже несколько больше, чем основы. Так что проблем с обучением быть не должно.
Тут полукровка выпустила свою любовницу из объятий, заодно вырывая ту из внезапной и не слишком уместной задумчивости. Что это она, на самом деле? Для практики у них ещё будет время в Айварстеде. Много времени. А сейчас самый подходящий момент воспользоваться тем, куда их закинула судьба и, наконец, искупаться в горячих источниках. Льисс-Ма, не удержавшись, окинула взглядом крепкое и подтянутое тело своей спутницы и тоже принялась разоблачаться. Её одежда легла на горячие камни рядом с одеждой Трин, придавленная походным посохом.
Пожалуй, стоило поблагодарить даэдра и аэдра за почти полное отсутствие ветра. Поднялся бы хоть лёгкий ветерок – и купание стало бы куда более проблематичным. Конечно, вода тёплая, даже горячая, над ней поднимается приятный, согревающий пар… Но это не отменяло того факта, что в Скайриме была поздняя осень. И это значило, что температура была… Примерно как в Сиродилле зимой. Так что, пар – паром, а стоять голышом среди снегов всё равно не слишком приятно.
– Залезу, куда ж я денусь-то – отозвалась аргонианка на зов своей подруги, аккуратно пробуя воду. Поначалу та казалась неправдоподобно горячей, даже обжигающей… Но тело привыкало очень быстро, жадно пользуясь представившейся возможностью. Да, Хист дал своим детям дар – способность поддерживать тепло своего тела на боле-менее постоянном уровне. Но хотя прозвище «ящерицы» было ничем иным как оскорблением в чём-то оно оказывалось справедливым. Например, холод был им куда более неприятен, чем жара. А лучший способ взбодрить аргонианина – дать ему тепло. Вот и сейчас Льисс-Ма чувствовала, как уходит накопившаяся после долгого похода по болотам слабость, как вновь приливает кровь к хвосту…
С негромким шумом и всплеском девушка скользнула в воду с головой, чувствуя, как обжигающе-горячие воды смыкаются над ней. Поначалу казалось, что она сварится заживо… Но неприятные ощущения быстро отступали, оставляя лишь искренний, неподдельный восторг. Где-то совсем рядом угадывалось тело её подруги – и аргонианка скользнула к ней, поднимая голову из-под воды. Природная купель сама по себе была не слишком глубока, но метиска выбрала для себя едва ли не самое мелкое место: в то время как девушка лежала на дне, опустив свою голову на плоский камень, её остальное её тело почти полностью скрывалось под водой. Льисс-Ма подобралась поближе и приобняла Трин за талию, положив голову на её грудь. Было так приятно – просто лежать, ощущая тепло воды и жар тела своей подруги. Нет, не подруги. Защитницы. Любовницы. Возлюбленной.
Она счастливо вздохнула, обняв метиску ещё крепче. И усмехнулась. На её груди определённо набухали два маленьких бугорочка: один аргонианка чувствовала щекой, второй же лежал чуть ли не прямо перед её взглядом. Забавно… Льисс-Ма знала, что из всех разумных обитателей Тамриэля лишь дети Хиста с самого рождения способны питаться мясом – остальных в младенческом возрасте матери кормят своим молоком. И молочные железы скрываются как раз в грудях. Но при этом она многого и не знала. Например, всегда ли там есть молоко? Или лишь когда появляются дети? И является ли набухание сосков этаким призывом к действию?
Приподняв голову, аргонианка нежно поцеловала девушку в ключицу и плавно спустилась ниже, к левой груди. Нежно коснувшись соска губами, она на секунду задумалась: всё-таки аргонианская анатомия не слишком способствовала подобному действу. Но выход был найден: приоткрыв рот, она начала нежно водить кончиком языка по, казалось, ещё более отвердевшему бугорку. Вверх-вниз, вверх-вниз, по кругу… Трин задышала чуть чаще, но свою любовницу останавливать не стала. Похоже, ей это нравилось. Что ж, запомним. Молока, конечно, не было, но хотя бы она смогла доставить метиске какое-никакое удовольствие, верно?
Хм… Можно было бы попробовать чуть иначе. Льисс-Ма чуть сменила позу. Теперь она уже лежала на своей любовнице. Внимание её переключилось на правую грудь, которая получала ту же порцию ласки, что и левая… Впрочем, и про неё девушка не забыла: нежные и тонкие пальчики гладили, ласкали и мяли невысокий холмик, иногда чуть подразнивая горошинку на его вершине. Метиска же в свою очередь лежала на спине, отдавшись наслаждению, лишь иногда чуть поглаживая аргонианку по голове, словно поощряя ту на дальнейшие свершения.
Впрочем, она и так не собиралась останавливаться. Сейчас, оказавшись в тепле и покое, девушка испытывала какой-то доселе неведомый прилив энергии… И желания. Где-то в глубине души ещё оставалась робость, что-то пыталась пропищать стеснительность… Но память о ночи, проведённой в одной постели с полукровкой вдруг предстала перед ней вновь – и на этот раз, в каком-то ином свете. Ей ведь тогда… Понравилось. Трин решила сделать ей приятно… А Льисс-Ма так и не ответила взаимностью. Наверное, надо было исправить это упущение, верно?
Её рука прекратила ласкать грудь, скользнула вниз, к бёдрам. Аргонианка медленно, но сильно лизнула сосок… И вновь задумалась. Она знала ещё один бугорок, который не отказался бы от подобной ласки. Может, в иных обстоятельствах она бы об этом и не подумала, но здесь, в воде, что уже давно смыла с их тел всю грязь и весь пот… Девушка улыбнулась и скользнула назад, под воду, словно её и не было. А через несколько мгновений Трин вдруг ощутила, что её ножки нежно, но настойчиво разводят в стороны.
Оказавшись у цели, Льисс-Ма вновь замерла, созерцая очередную особенность человеческой (да и мерской) анатомии. Тогда, в купелях Королла, она или не заметила этого, или успела забыть. Поэтому сейчас увиденное изрядно удивило девушку. Надо же… Выходит, у них волосы растут даже там? Впрочем, неважно. Вряд ли это сильно ей помешает. Она потёрлась носом о заветную щёлочку, затем слегка лизнула, словно пробуя на вкус. Хм… Горячая вода источника сама по себе обладала весьма специфичным солоноватым привкусом, но аргонианке показалось, что она уловила какую-то терпкую, ни на что не похожую нотку вкуса. Совершенно удовлетворённая этим результатом, она спустилась ниже, нащупывая своим длинным тонким язычком клитор своей любовницы.
Ноги Трин ощутимо дрогнули, когда Льисс-Ма нашла свою цель. Она даже попыталась их свести – но девушка тут же положила свои цепкие ручки на колени метиски, не давая тем сойтись. И она смирилась, расслабившись, выдавая себя лишь лёгкой дрожью.
Надо сказать, что в этом деле аргонианка была полным профаном. Конечно, она иногда ласкала себя пальчиками, и могла бы точно также приласкать и Трин – примерно так, только с учётом смены ролей, всё произошло в ту памятную ночь в Айварстеде. Но тут было несколько другое. Оставалось лишь действовать методом проб и ошибок, подбирая ритм, иногда его меняя… Она начала ласкать бугорочек круговыми движениями – сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее, с удовольствием для себя отмечая как часто начинает подниматься грудь её любовницы. Но это было не совсем то…
Прошло немного времени, прежде чем Льисс-Ма смогла найти тот ритм, что нравился метиске больше всего. Аргонианка почти кожей чувствовала возбуждение своей любовницы, что то и дело пыталась слегка подмахивать бёдрами в такт. Казалось, ещё чуть-чуть – и удовольствие захлестнёт её с головой, оставляя лишь чистую эйфорию. В этот момент девушка придумала кое-что ещё, не менее интересное…
Так уж вышло, что у аргониан весьма специфическое строение головы. В частности, у них мелкие острые зубы, вытянутый череп и почти напрочь отсутствующие губы. То, что их заменяет – это тонкие полосочки чешуйчатой шкуры, чуть более мелкой и мягкой чем на всём остальном теле. Это делает поцелуи несколько проблематичными. Но зато у детей Хиста очень длинный язык. В буквальном смысле.
Трин вздрогнула всем телом и застонала, когда язык Льисс-Ма проник в её лоно. Ноги метиски плотно сомкнулись вокруг головы аргонианки, несмотря на сопротивление последней… Впрочем, это уже ничего не могло изменить. Чувствуя на языке терпкий привкус соков девушки, чешуйчатая принялась вылизывать влагалище своей любовницы изнутри, заставляя ту содрогаться и стонать ещё сильнее. Впрочем, продлилось это недолго: вдруг язык Льисс-Ма оказался зажат внутри пепельноволосой плотно-плотно, а по её телу прокатилась судорога. Тело Трин расслабилось, ноги бессильно разошлись в стороны, выпуская аргонианку из её плена.
С чувством какого-то несравнимого удовольствия и удовлетворения, девушка приподнялась, опёршись на руки. Не сдержалась – два раза быстро лизнула клитор полукровки, заставив её вздрогнуть. И с довольным вздохом заняла прежнее место – на часто поднимающейся и опускающейся груди своей любовницы.

Льисс-Ма откровенно нежилась на груди своей любовницы, наслаждаясь её теплом и близостью. До того набухшие соски, словно обессилев, вновь расслабились, теперь едва приподымаясь над кожей груди. Забавно… Похоже, этот процесс всё-таки был как-то связан с возбуждением. И теперь, когда метиска получила свою дозу удовольствия, они обмякли, расслабляясь точно также, как и все остальные мышцы её тела. Прошло немного времени – и Трин нашла в себе силы, чтобы поднять правую руку и крепко схватить свою любовнику за запястье. Девушка удивлённо что-то мурлыкнула, приподняв голову, и с наслаждением ощутила прикосновение губ полуданмерки к своей ладони. Большей награды Льисс-Ма и не нужно было. Она встретилась взглядом с Трин, что смотрела на чешуйчатую, чуть прикрыв веки – и вдруг ощутила, как её счастье пошло на убыль. Она выглядела полностью удовлетворённой, расслабленной… Но в глазах скрывалось что-то ещё. Недовольство? Раздражение? Девушка не могла понять. Но одного этого наблюдения хватило, чтобы полностью разрушить ту атмосферу счастья и покоя, что доселе окутывала аргонианку. Слегка вздохнув, она отодвинулась от любовницы и скользнула в тёплую, солоноватую воду, оставляя ту лежать в одиночестве.
Оказавшись на дне, Льисс-Ма попыталась привести свои мысли в порядок. Что же так смутило Трин? То, насколько неумело действовала её спутница? Но ей же вроде понравилось. Или… Или дело было в самом действе? Девушку в один миг переполнило смущение, смешанное с досадой на самое себя. Подвернув хвост, она лежала на камнях, чувствуя, как мимо неё поднимается ввысь поток горячей воды. Что на неё нашло? Сейчас, когда всё осталось позади, мысли аргонианки начали приходить в относительный порядок. Как всё это произошло… Глупо, внезапно, и главное – совершенно непредсказуемое. Сначала она просто положила голову на грудь, наслаждаясь близостью, затем начала её ласкать – то пальчиками, то языком… Это уже было на грани того, что смогла бы Льисс-Ма позволить себе в обычной ситуации. Но сейчас, в тепле источника… Что-то на неё нашло. Может, это было только её особенностью, может, все дети Хиста обладали ей – девушка не знала, ибо из сородичей знала лишь родителей. А их спрашивать стеснялась. Но одно она знала точно: попав из холода в тепло, аргонианка оказывалась жертвой мощной, практически непреодолимой похоти. И если дома это в какой-то момент начало находить выход в осторожных ласках и прикосновениях пальчиков, то сейчас рядом оказалась Трин. Такая милая, красивая обнажённая… И оставшаяся без своего удовольствия тогда, в Айварстеде. Льисс-Ма едва слышно застонала от досады. Идиотка! Почему она стала действовать так прямолинейно! Да, метиске было приятно от пережитого, её тело не лгало… Но что она теперь о ней подумает? Как будет смотреть на свою подругу, спутницу и любовницу?
Лёгкое прикосновение ладони дало знать, что пришло время им покинуть горячие источники. И хотя поначалу у аргонианки это место вызвало восторг, теперь она чуть ли не с радостью вынырнула из тёплых вод, оказавшихся настолько коварными. Они растянулись на тёплых камнях, чуть ёжась от редких порывов зябкого ветра. И хотя раньше бы Льисс-Ма с удовольствием посмотрела бы на обнажённое тело своей подруги, теперь она стыдливо отводила взгляд в сторону. Но всё же одна вещь от её внимания не укрылась: алые, расплывающиеся пятна на чёрном зернистом граните. Когда это Трин успела так пораниться? Но ответ на вопрос нашёлся весьма скоро: метиска пошевелилась, и аргонианка с содроганием увидела пару неглубоких, но всё же довольно заметных ран на внутренней стороне бёдер. Расположены они были симметрично, что не оставляло сомнений в их происхождении. Всё ещё чуть дрожа, девушка коснулась ладонью своих маленьких рожков на голове. Не слишком острые… Но с тем, как её любовница тесно сжимала ноги, и такой остроты вполне хватило.
– Это… Это я тебя так? – запинаясь, спросила Льисс-Ма, дабы развеять последние сомнения в происхождении ран. И положительный ответ, даже будучи наиболее ожидаемым, совершенно её добил. Она отвернулась, чувствуя слёзы на своих глазах. Идиотка! Выставила себя не пойми кем, ещё и ранила… Угораздило же Трин с ней встретиться…
– Прости… Я не хотела, честно.
Чуть обсохнув, девушки в полном молчании оделись и зашагали назад, к дороге. На этот раз аргонианка ускакала далеко вперёд, совершенно забыв о всякой осторожности. Больше всего ей хотелось сейчас оступиться, ошибиться – и рухнуть под тонкий ледяной панцирь, что покрыл болота. Чтобы больше не создавать метиске ещё больше проблем одним своим присутствием.  Периодически Льисс-Ма поглядывала назад, дабы убедиться в том, что её любовница в полном порядке, дожидалась, пока та сократит разрыв – и вновь упрыгивала вперёд, не в силах ничего поделать с тем раздором, что царил в её мыслях. Опыт многих поколений предков хранил глупышку. Не давая ей провалиться в смертельно опасные топи… Даже несмотря на то, что сейчас подобный исход казался ей избавлением.