Время и место: Рифтен, 8 дня месяца Руки дождя, 4Э204
Участники: Винсент Сцевола, Иосиф Квинт (НПС), прочие НПС.
Предшествующий эпизод: На что вы готовы ради своей идеи?
Краткое описание эпизода: Когда Мьол Львица с подачи главы королевских Воронов, Торбьорна Лукавого, развернула в Рифтене революционную деятельность, противники не замедлили нанести ей ответный удар. То там то сям стали появляться прибитые к стенам листовки, что Львица работает на имперскую разведку и компрометирует власти города, чтобы создать в Рифте очаг безвластия, удобный для соседского захвата. Часть жителей, которые живо помнили недавно отгремевшие события Гражданской войны и знали, что Лайла заняла в ней сторну Ульфрика, подхватили эти сплетни.
Помощник Мьол, присланный Лукавым Иосиф Квинт, намерен разобраться с тем, кто распространяет эти гнусные слухи.Значение: возможно влияние на сюжет
Предупреждения: тут будет кровь
Заставьте их заткнуться! (08.04.4Э204, Скайрим, Рифтен)
Сообщений 1 страница 6 из 6
Поделиться106.06.2017 18:38:07
Поделиться209.06.2017 10:42:01
[nick]Иосиф Квинт[/nick][status]Ворон под прикрытием[/status][icon]http://s019.radikal.ru/i610/1706/24/2a7b0b88c2d8.jpg[/icon]
Старик, согнувшись над бумагами, так что почти задевал их носом, яростно корябал на них что-то пером. Дело было не в плохом зрении. Просто выработанная за жизнь привычка "писать носом" прочно сидела на подкорке головного мозга, а когда ты размениваешь седьмой десяток, и кожа на твоем затылке время от времени покрывается мурашками от холодного дыхания смерти, становится как-то досадно тратить драгоценное время на собственное перевоспитание. Уж тем более, когда дело, которое тебе поручает глава Королевских Воронов, это игра в долгую, и ты должен напрячь свой солидный опыт, свои громадные, накопленные за долгую жизнь знания и навыки, поднять старые связи...
За свою жизнь Иосиф Квинт участвовал в заговорах, похищал, шантажировал, участвовал в смещениях и назначениях...убивал...еще будучи членом Пенитус Окулатус. Позднее, когда он перешел на сторону Братьев Бури, в силу возраста его перевели на более мирную должность, связанную с организацией разведывательных операций и созданием агентурной сети в Сиродииле, где он сохранил множество старых и спящих контактов. Но вот организовывать переворот, самому, с практически с нуля, ему еще не приходилось. Особенно пикантно было то, что переворот нужно было делать против тех, с кем еще вчера он практически бился рука об руку, против Лайлы Руки закона и ее семейства, против той, что встала на сторону Ульфрика в его войне с Империей. В этом была и двусмысленность и опасная новизна - трудно работать против тех, кому ты долго служил верой и правдой. Нет, он не испытывал к Лайле каких-то теплых чувств! Трудно было найти в Скариме, а может и за его пределами, того кто не был наслышан о развращенности этой особы. Но выступив на стороне Ульфрика, освободителя Скайрима, чей культ, несмотря на послевоенную политику, оказавшуюся для страны тяжким бременем, был силен по-прежнему, Лайла вошла в пантеон героев-освободителей, и ее устранение теперь возможно было только при очень сильной компрометации. И тонкой, чтобы не набросить тень на Ульфрика и подвиг Гражданской войны.
Однако, в случае успеха Квинта ждала почетная "пенсия" - он должен был стать управителем при новом ярле, на пост которого предполагалось посадить не совсем самостоятельную фигуру - Мьол Львицу. По мнению Торбьорна, воительница годилась на роль символа, но вот для управления городом ей потребовался бы человек мудрый и опытный, знающий казначейское дело, торговлю и управление. А старик Квинт был как раз из таких.
Перспектива завершить свою карьеру таким ярким начинанием, которое, в случае удачи стало бы алмазом в его шпионской короне, грела недобрую душу имперца. И сподвигла его согласиться на эту дьявольскую во всех смыслах слова, затею. В конце-концов он давал присягу Воронам, а не Братьям Бури...
Старик выпрямился, отложив перо в сторону, и сложил руки в замок, положив на них выступающий вперед подбородок и облокотившись на крепкий стол из рифтенской березы. Глубоко задумался, глядя на темную дверь перед собой и бессмысленно, по-стариковски глупенько моргая. О, как обманчива была эта безобидная внешность!
Первое время все вроде бы шло как по маслу. Квинт смог беспрепятственно проникнуть в Рифтен и поселиться в заранее подготовленном для этих целей небольшом домике с подвалом на окраине города. Ему удалось обеспечить проникновение и нескольких воронов под видом ремесленников, торговцев, паломников и погонщиков. Более того, ему самому удавалось уже более трех недель сохранять инкогнито, и практически не появляться в городе. Еду ему приносили агенты, финансирование из казны Истмарка поступало исправно с "погонщиками" и "торговцами", сторонников в народе прибавлялось. Но вдруг возникли ожидаемые, но столь нежелательные неприятности...
Несколько дней тому назад некий неизвестный, а может группа неизвестных (этого Иосиф не знал) начал распространять листки, прибивая их к стенам домов, где в красочных, рассчитанных на слабый ум простолюдинов, выражениях расписывалось, будто бы Мьол Львица действует в интересах Пенитус Окулатус с целью посеять раздоры в Рифте и мятеж против законной власти Братьев Бури. Разумеется, все это делалось по мнению авторов листков с целью вернуть Рифт в лоно Империи, пользуясь "ослабленностью несчастной Родины после гибели Ульфрика". Хотя обвинения были совершенно голословны, по народу быстро пошел ропот, что поставило под угрозу все начинание. Толпе не нужны доказательства, чтобы разорвать обвиняемого! Она мыслит образами. А с литературной точки зрения листок был составлен очень грамотно.
Иосиф занервничал: ведь главной опорой Мьол была поддержка народа. Нельзя было, чтобы она ее потеряла из-за происков врагов! Нужно было, чтобы этот провокатор замолчал навсегда!
Два дня Квинт пребывал в раздумьях о том, как ему лучше поступить, и в конце-концов пришел ко мнению, что для такого щекотливого дельца, как поиск и устранение агитатора, надо привлечь человека постороннего, который не имеет никакого отношения к Воронам и вообще людям Торбьорна, чтобы не подставиться. Подняв старую картотеку, Иосиф вспомнил об одной такой фигуре, навел справки, и по большой удаче нужный ему человек оказался в Рифте.
Отредактировано Торбьорн (15.06.2017 22:27:08)
Поделиться310.06.2017 09:43:57
Рифтен. Никогда мне не нравился Рифтен, с самого своего момента рождения я не питал к этой грязной, пропахшей рыбой и человеческой кровью дыре никаких нежных чувств, но... Всегда ведь есть какое-то "но", верно? Иногда я чувствую нечто непонятное, даже можно сказать запредельное по ощущениям, зовущее меня прийти туда, откуда все началось. На свою малую родину. В Рифтен. Я провожу там день или два, и все то время я просто брожу по кривым и узеньким улочкам этого порочного города, хожу и вдыхаю запахи города, наблюдаю за его жизнью - как Рифтен перемалывает в порошок судьбы многих несчастных, не нашедших в себе сил барахтаться в этом дерьме до самого конца. Я никогда не говорю "до победного конца", ведь победа это не совсем то определение, какое может существовать в Рифтене. Как вообще можно победить город? Можно ли вообще понять его? То немногое, что известно людям вроде меня, умещается в одну короткую фразу - Рифтен, это город грехов. Бесполезно думать о том, что жизнь в нем изменится от того, что на троне ярлова дворца сменится задница, неважно мужская она или женская. Рифтен останется таким на века и тысячелетия, до самого конца этого бренного мира. Сейчас я иду по улицам Рифтена не только ради удовлетворения моего странного чувства, я иду на дело - кому-то очень понадобился человек определенных навыков и умений, иными словами убийца и палач в одном лице. А я своего рода мастер в таких делах, не зря же меня называют Пауком. Кто бы ты не был, как сильно ты бы не хотел жить, твоя жизнь закончится, оборвется как паутинка от неловкого прикосновения человеческой руки. Я, Винсент Сцевола, отправлю твою душу в глубины Обливиона и даже не ради денег и попахивающей душком славы, просто потому, что я это умею и могу.
Иду по улицам, вспоминая прошлое - повсюду жизнь кипит и бьет ключом, после того, как бесно... беспокойный Ульфрик мать его Буревестник выдворил имперцев из Скайрима, многие местные воспрянули духом - раз не стало житья мироедам сиродильским, значит заживем мы сейчас как короли! Идиоты наивные, кто же хорошо живет в Рифтене, кроме ярла и семейства черный Вереск естественно? Верно, никто! Даже ворюги местные притихли, за кошельком никто даже не потянулся, хотя парочка "рыбаков" мимо меня прошмыгнула. Мне нужен один домик на окраине, в нем ошивается заказчик, к которому у меня есть пара вопросов перед непосредственно делом - надо знать о своей жертве хотя бы необходимый минимум, а то я так могу половину горожан перебить, за призраками гоняясь. Тем более, говорят, что от политики в городе теперь не продохнуть, не перднуть - Лайла, сучка рыжеволосая, всегда с горожанами из наиболее умных на ножах была, а теперь решила за местную легенду взяться - Львицу. Всякие памфлетики по городу распиханы явно не спроста - и там красавицу Мьол только что в сожительстве с Мерунесом Дагоном не обвиняли, а уж про имперский "хвост" наплели столько, что даже у меня глаза на лоб полезли. Такого я даже в босмерских кулинарных книгах не читал.
Итак прихожу, сверяюсь и стучу условным стуком в дверь жилища местного заказчика - отворяй папаша, легионеры в городе - заодно хоть узнаю, что предстоит с "барашком" сделать перед упокоением в ближайшем канале с камнем на шее. Обычно вкусы моих заказчиков не отличаются особой оригинальностью и всю последующую работу я делаю просто из личного интереса, но чувствую тут будет дело иное. Меня нашли, оторвали от дегустации отличного вина и нашептали такого, что за один ужин не переварить. Обычно я такого не люблю и отправляю всех посредников прямиком к ближайшему целителю, но озвученная сумма моего возможного гонорара и солидные гарантийные письма от известных сводников заставили поменять решение.
- Итак, вам нужен Паук, мне деньги, что и как нужно провернуть? - лаконичность это мое все, в мыслях я могу трещать до умопомрачения, а на выходе строгий контроль. Болтливый наемник - мертвый наемник, не доживший даже доп своего первого гонорара, а помирать в мои планы не входит, особенно сейчас. Сейчас мне интересно, что нужно провернуть о что будет со мной потом, но главным образом не интересно, что же будет с Рифтеном и теми, кто дерзнул довольно чувствительно щелкнуть Город Грехов по носу.
Отредактировано Винсент Сцевола (11.06.2017 04:29:54)
Поделиться416.06.2017 14:13:16
[nick]Иосиф Квинт[/nick][status]Ворон под прикрытием[/status][icon]http://s019.radikal.ru/i610/1706/24/2a7b0b88c2d8.jpg[/icon]
Иосиф поднял глаза от бумаги. Вошедший, выглядел именно так, как ему описывали: поджарый, высокий, спокойный, с холодным безразличным взглядом. Если бы Квинт не знал, что перед ним наемник, все равно решил бы, что палач, просто на государственной службе. Такой за деньги и ребенка задушит и старухе голову отчекрыжит. Чудовище в человечьем обличье. В общем - то что нужно.
- Присядьте, молодой человек, я введу вас в курс дела. Можете обращаться ко "Луций". - старик протянул над столом узловатую, словно состоящую из сплошных жил, костей и кровеносных сосудов, руку, указывая на стул, стоящий по другую сторону стола в пол-оборота. Его кисть тряслась, как это часто бывает у стариков, но вряд ли вошедший догадывался, что ворон напустил на себя отработанную и искусную маскировку, чтобы глубже спрятать истинную природу того, кто сидел перед ним. - Сразу к делу. Вы не могли не заметить, что некто распространяет по городу вот такие листки.
Он с третьей попытки взял сухими, словно древесная кора, со стола бумагу, в середине верхней части которой была дырка - след от гвоздя, на который ее насадили. Бумага была мягкой наощупь, от долгого пребывания где-то на столбе над самым каналом. Та самая бумажка, наделавшая столько шума. Паук не мог ее не видеть, если хотя бы день пробыл в Рифтене.
- И вы, думаю, понимаете, кто я такой. Я один из тех, про кого написано в этом омерзительном пасквиле. - он небрежно и по-стариковски раздраженно бросил бумажку на стол и ударил кулаком по его крышке. Его подбородок застрясся, а кустистые седые брови нахмурились. - Тут все ложь, от первой строки до последней! Мы - честные граждане этого города, которые восстали против произвола властей! А нас обвиняют в том, словно мы агенты врага! Мы отдаем все для блага граждан Рифтена! А нашу святую борьбу стремятся опорочить воры и убийцы...О...простите, если я задел вас.
Он наконец перестал кудахтать и опустил обе ладони на стол, явно пытаясь сосредоточиться, после чего произнес:
- В общем. Я наслышан о том, что мы можете заставить человека...ну...короче говоря чтобы мы больше не увидели этих бумаг на стенах. И никто...никогда не увидел...Это крайние меры, мы не хотели решаться на них... - он вдруг поднял на паука взгляд, словно молящий о пощаде, такой, какой бывает у человека, вынужденного оправдываться за какое-то старое и давно причиненное зло, за неверно принятое решение -...но они не оставили нам выбора. Они могут загубить все начинание. И много жизней...Понимаете? Вы ведь меня понимаете?..
Отредактировано Торбьорн (03.07.2017 00:04:20)
Поделиться518.06.2017 10:32:26
Сажусь и слушаю деда - мы с ним одной крови оказывается, хотя про имя свое он явно пиздит, ну да Таллос с ним, с именем. Люблю я такие взгляды от своих заказчиков - они греют мою черную, как задница Молага Бала, душу своими приятными узорами, своеобразная смесь застарелой и ненужной жалости вкупе с немалой толикой презрения и капелькой удивления. Они любят жалеть себя за то, что вынуждены вести дела с таким выродком, как я, более того, я им глубоко противен. Ужасное чудовище в человеческом облике, отвратительный монстр с лицом красавчика. Но их не может не удивлять то, что я еще жив и топчу этот белый свет вместе с ними, добрыми праведниками, искренне возносящими свои молитвы Девятерым. Вот такой букет. Конечно, я из тех гурманов, что любят чувствовать еще и страх, но сегодня дедок попался весьма крепкий, не вяжется страх с его морщинистой мордашкой, хоть как ты его верти. Дедок знает, что за фортели могут выкинуть наемники без слова "Честь" за душой, но не боится этого. Знает, старая промокашка, что Паук всегда держит свое слово, что бы обо мне ни говорили.
- Короче, папаша - в такие моменты я бываю довольно многословным по своим меркам - Вы не в курсе сколько их и откуда они. Ясно.
Ясно все, ах ты задница Шеогората, хочешь еще и поиски на меня скинуть, пердун имперский! Вона как бла-агородное возмущение хорошо вернул, мол мы это честные граждане, а против нас стоят исключительно нечестные. Воры и убийцы, ха-ха-ха-ха! Я никогда не называл себя наемным убийцей, никогда - наемником это да, с превеликим удовольствием, но вот наемным убийцей. Что за безвкусица? Это как масло маслянистое - всем давно известно, что наемник это тот, кто убивает за деньги, так зачем же всегда добавлять этот глупый титул "убийца". Можно подумать нашего брата нанимали когда-нибудь за цветами ухаживать или коров доить? Ладно, старый ты хрыч, будут тебе результаты, но за них ты заплатишь по отдельному тарифу или клянусь Взором Акатоша, я утоплю и тебя в этом сраном канале сраного города Рифтена. Еще ни один не мог сказать, что сумел обмануть Паука с оплатой за сделанную работу. Всех в Обливион отправил. Медленно.
Я криво улыбаюсь дедуле своей фирменной улыбкой - от ее созерцания особо нервных приводит в самую настоящую нервную дрожь, но дед крепится и делает в ответ морду булыжником не хуже актера из погорелого театра. Он ждет моего слова, но сам видно не собирается говорить ничего более - хочет сделать все и не засветить своих. То, что он тут не один живет, стало ясно как божий день, после осмотра его халупы - типичная такая "норка" старого шпиона", в которой он сидит не высовывая носа наружу. За это говорят его внешний вид и его запах - старческая вонь от старых домиков сразу перешибается вонью от близости речного порта, ее не выветрить.
- Хотите большего? Я сделаю. Но гонорар увеличивается. Соразмерно.
Беру в руки бумажку и начинаю пристально ее рассматривать на предмет чего-нибудь полезного в моем нелегком деле. Я вам не рассказывал о том, как выслеживал изгоев в горах Предела? Жаль, замечательная была игра, приятно щекотала нервы и заставляла кровь бежать по венам быстрее - я любил начинать слежку с пригородов или маленьких деревенек, там частенько живут "сочувствующие" этим дикарям. Тоже дикари, только в цивильном. По их следам я пробирался в места встречи, изменить которые было уже нельзя да и поздно. Потом убивал. Тут придется сотворить старый трюк в новых условиях, но только если будет зацепка.
Бумага. Обычная, дешевая, сразу видно, что повторного использования и после выварки. Насажена была на гвоздь, из тех, которыми подковывают лошадей - я у Горзы и ее бестолочи-ученика таких сотни перевидал. Стоп, а дырочка-то особенная, сразу видно, гвозди бракованные. Старина Балимунд такие не делает, не делает он дерьма, а гвозди дерьмо. Чернила самодельные, угольные, и уголь не самого хорошего качества - вон как пальцы пачкает, сразу въедается в кожные поры. То-то у старика пальцы почернели да и мои тоже темнее стали. Либо дела ведут дилетанты, либо... Либо они лишь верхушка айсберга и в подпольной мастерской таких как я ждут такие как я, только еще менее добрые. Умно. Одноразовое всегда можно "выбросить", если вы понимаете, о чем я. Ловушка для неопытных или излишне горячих охотников. То-то дед молчит. Не хочет рисковать своими. Задница.
- Три дня.
Я откланялся и вышел из халупы, с удовольствием вдыхая полной грудью свежую вонь Рифтена. Давно я не брался за такие делишки, но не слишком давно, чтобы растерять опыт в их проведении. За эти три дня я должен выйти на след всех - мне стало интересно, мне мало одного агитатора, я хочу настоящую добычу. Мои "лапки" истосковались по сильным шеям и кадыкам. Паук голоден.
Поделиться603.07.2017 00:03:07
[nick]Иосиф Квинт[/nick][status]Ворон под прикрытием[/status][icon]http://s019.radikal.ru/i610/1706/24/2a7b0b88c2d8.jpg[/icon]
Три дня? - старик Квинт был не из тех, кто верит чужому шапкозакидательству, хотя справки, которые он навел на Паука, говорили о том, что этот малоприятный тип не бросал слов на ветер. Окончательно он поверил в успех наемника, когда тот взял бумажку и сразу приметил то же, что приметил сам Иосиф - низкое качество печати. Очевидно, что пасквиль был набран кустарно, в подпольных условиях, скорее всего тут же, в Рифтене. И занимались этим не профессионалы своего дела. Они должны были действовать быстро. Значит где-то стоит небольшой станок, с которого и выводят эту дрянь. Интересно, додумается ли этот здоровяк справиться на городских воротах и в доках, не привозили ли перед появлением этих бумажек в город крупного груза, скорее всего в большом ящике? Хотя, может, он нашелся где-то тут, на месте...А может, его привезли по частям...
Когда тот ушел, Иосиф поднялся, сбросил с лица маску старческой усталости и расправил жилистые плечи. Теперь он походил уже не на суетной мешок с песком, позади которого стоило бы водить мальчика с метлой, а на пожилого саблезуба, неторопливого, с острым взором и плотно сомкнутыми челюстями, дышащего яростью охотника и опасностью. Он подошел к окну и поглядел сквозь сумеречную мглу вослед удаляющейся в клубах вечернего тумана фигуре.
* * *
Старый босмер Вааленир обычно подолгу задерживался на службе. Работал он в доках, и в его задачи входила чистка сетей в промежуток между дневной и ночной рыбными ловлями. Ночная обычно начиналась, когда солнце только-только скрылось за пиками гор Предела, покрывая их оранжевым заревом, отчего казалось, словно вершины горят огнем, и порт Рифтена погружался в полумрак. Вааленир мог бы в это время идти домой, но он любил вечернюю прохладу, любил кваканье лягушек и стрекот стрекоз в прибрежных камышах. А зрелище скользящих по глади озера Хонрик лодчонок погружало его душу в состояние блаженного покоя. Поэтому он начинал делать ту работу, которой мог бы заняться после Ночной рыбалки, с утра, лишь бы подольше насладиться этой атмосферой покоя и размеренности. Так он и сидел, обычно, пока озеро не погружалось в абсолютный, почти непроглядный мрак и густой, словно шерсть, туман, непроницаемый даже для света Массера и Секунды. Тогда он, наконец, складывал свою работу и шел, покряхтывая, к дому, поднимая свое низенькое и коренастое тело по деревянным ступеням вверх, в город.
В этот вечер, однако, его спокойствие было нарушено. Он почувствовал чье-то незримое присутствие тут, рядом, на причале, возле ящиков. Вааленир нахмурил густые брови и принялся всматриваться во тьму, опустив сеть на колени.
Отредактировано Торбьорн (03.07.2017 00:08:29)