Пробуждение у аргонианки оказалось на удивление лёгким и непринуждённым – и это с учётом того, что ей пришлось пережить. Сквозь окно радостно пробивался свет уже поднявшегося над горизонтом солнца, на улице потихоньку, помаленьку, начинал оживать город – а Льисс-Ма лежала на кровати, раскрыв глаза. Голова была на удивление лёгкая и свежая, и не было никаких забот… Прекрасное чувство. Вот только слишком нарочитое и неестественное.
Она села на кровати, пытаясь вспомнить… И вспомнила. Грот, лич, скелеты… Паника, охватишая её тогда, бегство… Потом – попытка уйти в город. Засада. Схватка. И тогда что-то щёлкнуло в её мозгу, выпуская на волю страх и панику – но щедро приправленные агрессией. С ней тогда случилось что-то вроде помешательства, она кромсала скелетов, вопя что-то нечленораздельное.. Тащила Камелию до города… Ох, спаси её Азура! Что она тогда наговорила стражникам? А что сказала маме? Что она подумала, глядя на то, что происходит с её дочкой?
Но воспоминания продолжали приходить, и даже на риторический вопрос нашёлся ответ. Да, Жас-Сиид сначала позаботилась о ранах телесных, а затем занялась и ранами душевными. Не слушая бредовых речей младшей аргонианки, она напоила её зельем из листьев примулы и гриба-трутовика, накормила и уложила спать – напоив предварительно ещё снотворным. Скорее всего, Камелия получила то же лечение. Вот только вопрос: где она? Не могла же мама сдать её страже!?
Льисс-Ма встала с кровати, на секунду оскалившись от боли в боку. Всего лишь царапина, руку задело посильнее… Но всё равно неприятно. Очень хотелось есть, немного послабее – пить. Но куда больше хотелось узнать, где же раненая имперка. Девушка уже дошла до двери, как вдруг встретилась взглядом со своей матерью, что тут же пришла, привлечённая шумом из комнаты дочки.
– Проснулась? Ты как, лучше? Рука не болит?
– Угу… - немного невпопад ответила сонная аргонианка, но тут же поспешила исправить ошибку – Я в порядке. Лучше, чем вчера. Где Камелия?
– Эта мошенница? В подвале. Я заперла её в кладовой. Не волнуйся, я её уложила спать отнюдь не на голом полу.
– Угу… - вновь ответила Льисс-Ма, но на эьтот раз уже куда более радостным тоном. Значит, страже не сдала. И то хорошо. Жас-Сиид никогда не была слишком жестокой, и сумела передать свою доброту дочери. И очевидно, что она понимала: сдать юную, раненную и беззащитную девушку страже за её прегрешения – всё равно что убить. Денег у той нет, а значит – в тюрьму. В заключении вряд ли кто позаботился бы о полученных Камелией ранениях. Но, даже если бы она выжила… Её жизнь была бы сломана. Почему? Всё просто. Без денег, без вещей, в обрывках платья, с паршиво зарастающей раной… Наверняка ещё изнасилованная – среди стражи старались держать дисциплину на высоте, но тем не менее…  Да, старшая аргонианка видела эту картину столь же ясно, как и её дочь. И потому не спешила звать стражей порядка в дом.
– Пошли. Я думаю, она тоже проснулась. Я бы не отказалась выслушать ваш рассказ… И понять, почему я ей помогаю.
Девушка кивнула, соглашаясь – и отправилась вслед за своей матерью. Вниз, на первый этаж, а затем ещё раз вниз – в подвал, где, отделённые друг от друга стенами и ширмами, соседствовали алхимическая лаборатория, кладовая, склад продукции, кухня и трапезная. И кое-чей ещё чуть хриплый со сна голосок разбавлял царящую там тишину.
– И незачем так кричать – с явным недовольством ответила Жас-Сиид, спускаясь по лестнице с зажжённой свечой – Льисс-Ма, доченька, выпусти нашу узницу, а я пока зажгу светильники. Да не забудь сказать ей, что бежать сейчас не в её интересах.
– Она не станет бежать, мама – заверила старшую аргонианку девушка, направляясь к запертой на засов кладовке. С негромким стуком задвижка отошла в сторону, и не слишком солидная дверь плавно раскрылась, выпуская на волю подругу Льисс-Ма по несчастью, что сейчас чуть щурилась от света. Лицо её всё ещё было бледновато, но в целом она выглядела лучше, чем вчера.
– С добрым, наверное, утром. Выходи и присаживайся за стол. Сейчас перекусим, да решим, что дальше делать.
– Но не прежде, чем я услышу объяснения.

– Леди Жас-Сиид. – без особого дружелюбия представилась старшая аргонианка, буравя взглядом свою гостью. Да-да, несмотря ни на что, имперка, пожалуй, была всё же гостьей в доме – пусть даже незваной и не слишком желанной. Но уж точно не пленницей. Конечно, можно было бы уточнить, что если она покинет стены дома – то законы гостеприимства перестанут распространяться на девушку, и тогда руки знахарки будут развязаны… Но это было бы шантажом. Да и, впрочем, все присутствующие и так наверняка достаточно хорошо понимали положение дел. Потому Камелия не рвалась к выходу, а Льисс-Ма не спешила связывать ей руки, и в не столь большом подвале поддерживалась хрупкая иллюзия мира – или, скорее, перемирия.
– Ваше имя дочь мне уже успела назвать, Камелия, но не могу сказать, что особо рада знакомству. Итак, я слушаю.
Имперка подчинилась, заговорив тихим, несколько смущённым голосом. Ещё бы: не каждый день приходится распинаться перед тем, кого ты обманула, чьи деньги обманом присовила себе! Особенно с учётом того, что несчастная жертва после всего тебе ещё и помогла. В душе дочери алхимика боролись противоречивые чувства. С одной стороны, ей было несколько жалко Камелию: она уже успела убедиться, что девушкой та была не слишком плохой, несмотря на свой… Экстравагантный способ заработка. А с другой… Не ради этого ли Льисс-Ма с самого начала решилась составить компанию ей? Чтобы справедливость восторжествовала – хоть отчасти? Конечно, всё повернулось несколько сложнее, и в итоге они с мошенницей дрались плечом к плечу против общего врага… Но есть одно хорошее правило, уходящее своими корнями в глубину веков. Хорошие поступки не искупают плохих, точно также, как и плохие не очерняют хорошие. За каждое своё деяние придётся ответить – в той или иной форме. И, зная свою маму, аргонианка могла предположить, что всё обойдётся миром.
– Можешь заодно поблагодарить и меня, юная леди. Твоё ранение было неглубоким, но та стрела лежала в земле и ржавела не один год. В ране начала уже заводиться зараза, и довольно серьёзная. Сейчас она чиста и постепенно затягивается… Но без зелий или магии тебе пришлось бы туго.
С всё тем же хмурым выражением лица приняв благодарность, Жас-Сиид повернулась к своей дочери. Очевидно, что рассказ девушки её не слишком устраивал. Кто знает, сколько там правды, сколько лжи? Было бы глупо не спросить другую свидетельницу этих событий. Особенно учитывая, что та – кровь от её крови, единственное дитя.
– Твоя очередь, Льисс-Ма. Насколько всё это правда? Есть ли что дополнить? Есть ли хоть одна причина, по которой я сейчас терплю эту мошенницу под своим кровом – и более того, оказываю ей гостеприимство?
Юная аргонианка вздохнула, чуть съёжившись. Её мать отличалась добротой, да… Но при этом не противоречащей здравому смыслу. А ещё у неё присутствовала та жёсткость, что Льисс-Ма так и не смогла полностью перенять. Жас-Сиид не стала бы сдавать гостью стражникам, да… Но вот накормить и выгнать на улицу лишь с теми вещами, что при ней были – вполне. Заслуживала ли Камелия такого отношения? Возможно… Но нельзя же так!
– Всё правда, мама. Я встретила её в деревне, да… Узнала. Решила проследовать за ней до города – или потребовать деньги за ту стекляшку обратно по пути. Страже её сдавать было бы слишком жестоко…
– Зато справедливо – буркнула мать юной аргонианки… Впрочем, не слишком искренне.
– Возможно… Но на нас напали лич со скелетами в гроте. Нам пришлось бежать – сначала в деревню, потом в город – при одном воспоминании о армии нежити девушку начала бить мелкая дрожь. Сглотнув, она перевела дыхание и продолжила – Ты же знаешь, как я боюсь нежити. Со мной тогда случилось что-то вроде помешательства… Да ты и сама помнишь, в каком я была виде вчера. На пути в город на нас напали. Одна бы я там не выжила, поверь.
– Хорошо. То есть, она спасла тебе жизнь, и ты ей спасла жизнь. Можно сказать, вы в расчёте. – Жас-Сиид вновь повернулась к гостье, глядя на ту уже без откровенной враждебности, но всё ещё безо всякой симпатии.
– Я благодарна тебе за помощь, что ты оказала моей дочери. Можешь считать лечение материальным эквивалентом этой благодарности. Теперь другой вопрос. Назови мне хоть одну причину, почему мне не стоит сейчас обратиться страже с вот этим чудным украшением, обошедшимся мне в половину месячной выручки и известием о том, что мошенница у меня? Можешь подумать, пока я займусь едой.
Аргонианка продемонстрировала Камелии наверняка ей знакомый кулон из фальшивого золота с немалого размера стеклянным бриллиантом, после чего бросила его на обеденный стол и повернулась в сторону печи, на которой стоял котёл с ещё тёплой кашей – судя по весьма аппетитному запаху, пшёнкой с грибами и мясом.  Льисс-Ма на секунду встретилась взглядом с имперкой и пожала плечами. Думай, дорогуша. Думай, пока мама гремит тарелками.

Перед девушками легли тарелки с ароматной, ещё тёплой кашей, легли ложки… И Льисс-Ма вдруг осознала, насколько же она голодна. По сути, они с Камелией вчера лишь позавтракали перед тем, как покинуть деревню – и с того момента не взяли в рот ни крошки. Плюс беготня по скалам от нечистью и драки с ними. Плюс довольно позднее пробуждение… Аргонианке казалось, что она сейчас может съесть оленя, причём целиком и сырого. А что Камелия? Навряд ли она была в лучшем состоянии. Но трапезу приходилось отложить: вопрос касательно текущего статуса гостьи невозможно было откладывать. Так что оставалось лишь сглатывать слюну и ждать.
Впрочем, Жас-Сиид прекрасно понимала, в каком состоянии находятся девочки, и морить их голодом не входило в её намерения. Особенно собственную дочь. Но… Принимать у себя дома мошенницу, которой не столь давно отдала изрядную долю выручки за фальшивое украшение было не слишком приятно. Пусть та и помогла Льисс-Ма. Имел место определённый конфликт, и с ним надо было что-то делать. Потому старшая аргонианка внимательно слушала рассказ темноволосой… Слушала с подозрением и недоверием – но откуда простой девушке разбираться в тонкостях аргонианской мимики? Всё-таки, она изрядно отличалась и от людской, и от мерской. А дети Хиста в последнее время не столь частые гости в Сиродииле.
– Размышляй, размышляй. А я пока выскажу другие размышления. Ешьте, девочки, не мучайтесь.
Льисс-Ма с нескрываемым удовольствием последовала совету мамы Казалось, ещё чуть-чуть – и её желудок окончательно сморщится, свернётся и откажется функционировать. Конечно, это всё обман чувств – но кому от этого легче? С превеликим удовольствием она принялась за свой поздний завтрак, периодически вылавливая в каше кусочки грибов и мяса… А Жас-Сиид продолжала гнуть свою линию, не давая Камелии уйти от темы. Сейчас старшая аргонианка сидела за столом, напротив девушек, опустив подбородок на сложенные руки и поглядывая на свою гостью.
– Я верю, что ты торгуешь тем, что найдёшь. А вот насчёт остального… Дорогуша, не пытайся меня убедить в том, что ты, как торговец, не знаешь истинной цены своего товара! Это даже звучит глупо. Ладно, я алхимик и торгую только теми зельями, что создала сама – или создала моя дочь. Предположим, по причуде судьбы мне бы вдруг пришлось бы торговать чем-то другим, в чём я разбираюсь весьма поверхностно. И у меня тогда было бы два выбора: либо углубить свои знания, либо продавать товар по тем ценам, что кажутся мне логичными. Как ты думаешь, что бы тогда произошло?
Над столом повисло недолгое молчание. Если девушки, увлечённые завтраком, и следили за монологом Жас-Сиид, то встревать в него точно не спешили. Впрочем, в любом случае вопрос был, скорее, риторическим.
– Я бы очень быстро прогорела, продавая всякие мелочи по чересчур завышенным ценам, а стоящий товар – по дешёвке. Но ты, дорогуша, не производишь впечатление человека, что разорился на торговле. Твоё платье было изорвано и в крови – но до того оно было весьма недешёвым. Твои сапоги сделаны точно по мерке и из весьма неплохой кожи. Твоя торговля процветает… Из-за не слишком честного к ней подхода.
Тарелки с кашей опустели с невиданной скоростью. Вот уж точно, польза прогулок на свежем воздухе… Льисс-Ма не сказала ни слова, не желая вмешиваться в воспитательную беседу – но её взгляд был весьма красноречив. Старшая аргонианка вдохнула, забирая у дочки глиняную тарелку и поворачиваясь к печи.
– Да… Камелия, тебе тоже добавки? Ладно… Так вот, дорогуша. Я не собираюсь тебя учить тому, что хорошо, а что плохо. Я не твоя мать. Ты наша гостья, пока рана не перестанет тебя беспокоить. А затем ты покинешь нас. И этот город. Через день после твоего ухода я расскажу стражникам о тебе и о твоей деятельности. Всё ясно?

– Не стоит благодарности. Несмотря на обстоятельства, ты наша гостья.
Тон Жас-Сиид сразу стал немного мягче, как только её невольная гостья признала своё поражение. Всё-таки, старшая аргонианка хоть и имела ту жёсткость, которой так не хватало её дочери, жестокой она не была, и не испытывала никакого удовольствия от подобного допроса Камелии. Но, так или иначе, справедливость должна была восторжествовать. Вряд ли она стала бы сдавать эту девочку страже: она не выглядела глупой и прекрасно понимала, к каким последствиям может привести её не слишком честная торговля, но всё же подобное было бы слишком жестоким по отношению к ней. Как-никак, мошенница помогла её дочери, причём безо всякого принуждения или обещания награды – исключительно по своей воле. Разве что, если бы та стала изображать дурочку и вывела из себя мать Льисс-Ма… Но, на её счастье, такого не произошло и всё кончилось более-менее мирно. Самое страшное, что теперь грозило Камелии – отсутствие возможности вернуться в Коррол. Не слишком жестокое наказание, верно?
– Ты бы хоть извинилась, для разнообразия – буркнула Жас-Сиид, но уже без прежней враждебности в голосе. Атмосфера за столом потихонечку разряжалась, становилась всё более спокойной и мирной – и это не могло не радовать Льисс-Ма. Конечно, Камелия поступала не слишком правильно… Но при этом она умудрялась быть не совсем плохим человеком. Она в первую очередь подумала не об опасности, что им грозила, а о возможности эту опасность уничтожить раз и навсегда – если действовать, а не укрываться в деревне. А ещё раньше, когда они улепётывали от лича и его слуг, имперка не стала пользоваться своей паникующей подругой по несчастью как приманкой для нежити, но помогла ей справиться со своим страхом и выбраться к деревне.
Но, говоря о прошлом… В том памятном им обоим гроте остались вещи Камелии. И, казалось бы, какое дело до того Жас-Сиид и её дочери? Гостеприимство оказали, с ранами помогли – и иди себе восвояси. Но нет. Тут была маленькая проблема. Льисс-Ма оставила свой рюкзак там же. И не сказать, чтобы его содержимое было особо ценным, но там имелись вещицы, что имели свою настоящую стоимость не в септимах, а в тех чувствах, что связывала с ними младшая аргонианка. И можно было бы об этом забыть… Но раз уж на то пошло – почему бы не убить двух зайцев одним ударом и вернуть вещи обеих подруг?
– Я так понимаю, что твои вещи остались в том же гроте? – обратилась мать аргонианки к своей дочери. Та согласно и чуть печально кивнула. Может, это было и к лучшему: налегке они бежали от нежити довольно шустро, и кто знает, смогли бы они уйти от преследования будучи нагруженными.
– Просто великолепно. Итак, девочки, я вас слушаю. У вас вроде был какой-то план, если я правильно тебя поняла, Камелия?

Старшая аргонианка только и смогла, что чуть удивлённо покачать головой в ответ на заявление своей невольной гостьи – такая в её словах звучала уверенность. Словно она ставила какое-то условие хозяйке дома, словно требовала подождать: мол, разберёмся с этой маленькой проблемкой – и тогда уже придёт время для извинений. Как-то на удивление быстро оправилась от поражения Камелия… Быстро и почти окончательно: ни в голосе, ни на лице не наблюдалось ни следа прежней подавленности. Эта перемена не могла оказаться незамеченной… Но Жас-Сиид предпочла не заострять на этом внимание сейчас, лишь отметив про себя необычное поведение коловианки. Пожалуй, всё же стоило соблюдать с ней некоторую осторожность. Вряд ли она сбежит, прихватив с собой все ценные вещички, что только сможет собрать в доме, но вот потом, как заполучит своё имущество обратно… Конечно, тогда это и не будет особой проблемой: аргонианка держала своё слово и не собиралась сдавать Камелию страже. Но извинения? Компенсация? В конце концов, просто невежливо это было. Да и кто знает, какие сюрпризы при уходе девушка решит им оставить…
Она внимательно выслушивала рассказ темноволосой, изредка прерываемый робкими, краткими замечаниями своей дочери. История не из самых приятных. Некромант, что посвятил изрядную часть своей жизни исследованиям смерти и тех преобразований, что после смерти терпит душа и тело. И он явно нашёл то, что хотел, к чему стремятся столь многие, сами не ведая, насколько противоестественна и мерзка их цель. Обрёл вечную жизнь, погибнув. Звучит это парадоксально, но… Кто рискнут назвать лича живым? Прекрасный образчик нежити. И наверняка маг стал им совершенно добровольно, лишив себя окончательно человеческого облика и человеческих же наслаждений взамен на возможность жить и не бояться старости. Он сохранил свои силы, что делало его опасным противником. Но самой большой проблемой было, что он сохранил и какую-то часть разума. По рассказу девушек невозможно было судить, насколько эта часть велика и обширна, но сам факт её наличия не позволял просто так относиться к личу как к тупой силе, которую можно обхитрить.
Камелия подытожила их рассказ, и Льисс-Ма не сразу поняла, что имперка обращается именно к ней. Она чуть вздрогнула, отвлекаясь от не слишком приятных мыслей, пытаясь вспомнить последние прозвучавшие слова, осознать заданный вопрос… Весьма каверзный, на самом деле. Но что уж делать: данное слово нужно держать. Особенно если звучало имя даэдрической принцессы. Не в силах сдержать волнения, девушка сжала пальцы, скребнув когтями по столешнице и заговорила.
– Я помню, что тогда сказала, Камелия. Не надо мне напоминать. Я от своих слов не отказываюсь.
Несколько удивлённая этой маленькой сценкой, Жас-Сиид переводила взгляд с дочери на гостью и обратно. Что они задумали? Не только забрать вещи, но и покончить с личом? Пожалуй, это единственное, что приходило в голову, глядя на реакцию Льисс-Ма. Та держалась стойко, и любой не-аргонианин ни за что бы не заметил слабых, но верных признаков волнения… Но материнский глаз подмечал всё. А ещё старшая аргонианка прекрасно знала, что, несмотря на робость в общении с другими живыми, её дочь всё-таки отважна… Но нежить повергает её в глубокую панику. Тем сложнее было поверить в нечто подобное.
– Не поясните, о чём речь, девочки?
– Поясню – Льисс-Ма опередила свою подругу, ответив первой. Сейчас она испытывала смесь страха и возбуждения – слабую, но уже будоражащую кровь. Отголосок того, что ждёт её перед входом под свод памятного грота. Если она наберётся храбрости… Нет. Наберётся. Нечего об этом и думать.
– Тот тракт, по которому мы пришли, почти не используется из-за лича и его слуг. Слишком опасно. А деревни вдоль него приходят в запустение – равно как и та, где мы нашли убежище. Этот некромант опасен, и создаёт своим присутствием слишком много проблем. Если он исчезнет – Коловии станет легче.
Жас-Сиид только и смогла, что покачать головой. Только пришла в себя, а уже думает о таких глобальных делах…
– Шустрохвостка моя, это как нельзя более печально. Но это – дело не для вас. А для Легиона или даже Синода. Что вы вдвоём можете сделать?
Льисс-Ма вскинула голову, готовая ко всему. Она понимала, что сказанное не понравится маме, что та будет против… Но не сможет ничего с этим поделать. Всё-таки, она была весьма умной женщиной.
– Я поклялась именем Меридии, что помогу очистить эту землю от лича и его слуг. И теперь я связана этой клятвой.
Предчувствие аргонианку не обмануло. Жас-Сиид вздохнула, прошипела на джеле что-то в ключе «язык мой – враг мой», и с некоторым раздражением вновь взглянула на девушек. Сейчас она была зла на свою дочь… Да и на Камелию за компанию.
– Кто тебя тянул за язык… И ведь главное именем Меридии! Даже не Хиста…
– Меридия ненавидит нежить. Она…
– Да знаю я всё, неуёмная ты моя. Об этом поговорим потом. Ну что же, Камелия, с целью вы определились. Теперь же я хочу услышать план, если он есть.

Мать юной аргонианки внимательно выслушивалась в слова гостьи, одновременно анализируя их, сравнивая со своими домыслами, отвергая или принимая их. Она всё ещё помнила, что перед ней – обманщица и мошенница, которая обманула её однажды, и, возможно, обманёт ещё раз. А может, и не обманет: всё же, раз уж та решила не использовать Льисс-Ма в качестве приманки и бежать, но предпочла совместное отступление, можно было надеяться, что в душе Камелии есть место и милосердию, и состраданию, и определённой честности. Так что, до тех пор, пока речь шла о возвращении имущества и совместной борьбе с нежитью, на неё можно было положиться. А большего, в принципе, было и не надо.
– Мысль здравая – согласилась Жас-Сиид, чуть склонив голову, одновременно в жесте и поощрения, и сомнения – Мне она не пришла в голову. В этом что-то есть. Но есть и некоторые проблемы.  Во-первых, нужных людей сейчас в городе может просто не оказаться. Но, пока мы это не проверим, наверняка не узнаем. Так что подходим к второму вопросу. Вопросу честности…
Старшая аргонианка кинула быстрый острый взгляд на девушку, к некоторому неудовольствию своей дочери: мол, хватит уже попрекать, пора дело обсудить. Но, кроме взгляда, больше мать Льисс-Ма ничего себе не позволила и даже поспешила внести ясность в свои слова – не теряя при этом достоинства.
– Не твоей честности, милая. Честности тех самых искателей приключений. Как ты сама прекрасно сказала, награда для них – чувство опасности, чувство победы, чаще – заодно и те побрякушки, что можно отыскать в руинах и заброшенных фортах. Да сама Льисс-Ма может кое-что об этом тебе сказать – верно, шустрохвостка?
Шустрохвостка лишь смущённо потупилась и улыбнулась. Да, было такое… Немного, самую малость. Сама она никогда не искала опасности, не лезла на рожон, но любопытство очень часто тянуло аргонианку в различные руины и пещеры, вопреки осторожности, вопреки потенциальной опасности… Азарт исследователя и удовлетворённое любопытство питали её в подобных вылазках. Ну и порой удовольствие от того, что ей удалось увидеть и обхитрить ту или иную ловушку, на которые так были щедры алейды.
– Да-да. Но вот в чём проблема: не все они столь прекрасны и чудесны. Кто-то может захотеть большего. Например, твои вещи, твои деньги… Или тебя саму. Я вижу, ты девица не промах, да и моя дочь кое-что умеет, но…
Жас-Сиид на пару мгновений задумалась, но тут же вновь приободрилась и кивнула своим мыслям. Всё складывалось как нельзя лучше. Джейр и так занимался своим ремеслом скорее для души, чем для заработка, да и когда он вернётся, свежего мяса хватит надолго. Не будет проблемой, если он вместо охоты отправится в вылазку вместе с этой неугомонной парочкой.
– Кажется, ты говорила, что грот открылся лишь на время. Когда он закроется? Просто либо сегодня вечером, либо завтра утром вернётся с охоты мой муж. И я бы хотела, чтобы он сопровождал вас в этой вылазке. Его помощь может оказаться кстати.

Удивление Камелии можно было прекрасно понять. Всё-таки, охотники – это не воины. Они умеют прекрасно красться среди листвы и кустов леса, могут послать стрелу метко и точно… Но это не значит, что они с радостью отправятся на сражение с нежитью. Более того, это не всегда значит, что в случае беды они смогут постоять за себя: всё-таки, в лесу, охотники редко попадают в подобную беду. Зная повадки животных, они прекрасно могут предсказать, что не следует делать, дабы не провоцировать того или иного зверя, а бандитов редко интересуют подобные личности. Что с них взять кроме лука, шкур и мяса? Ничего. Лишь трата времени, да и только. Но… Везде есть свои исключения. И самые яркие из них – это аргониане. В частности, выходцы из Чернотопья: скажем так, потомственные лукайул почти никогда не проходят Церемонию Обозначения и не учатся столь необходимым навыкам. Сама Льисс-Ма через неё прошла… Пусть ритуал и был во многом адаптирован под условия Сиродиила, он не утратил ни значения, ни сложности.
Но, тем не менее, это всё ещё не давало Камелии делать подобные намёки. Если Жас-Сиид правильно её поняла… А понять превратно её было сложно. Небольшие гребни по краям её головы приподнялись в знак неудовольствия, и старшая аргонианка заговорила, вновь без лишней теплоты в голосе.
– Сдаётся мне, я понимаю, о чём ты. И потому советую вам, юная леди, следить за своими словами. Здесь, в Сиродииле, мой супруг лишь простой охотник. Хотя в Чернотопье он мог бы сделать и другой выбор.
Льисс-Ма поймала взгляд своей подруги и чуть смущённо улыбнулась. Получив свою порцию нагоняев, она не стремилась вновь влезать в разговор… Да и о чём было говорить, на самом деле? Можно было бы заверить Камелию в том, что её отец действительно сможет им помочь, что всё будет в порядке… Но стоило ли ради этого влезать в их диалог? Вот уж точно нет. Пока что младшая аргонианка не могла сказать ничего путного – и оттого молчала. Конечно, мамина идея её несколько удивила… Но удивила, пожалуй, приятно. В любой иной ситуации она бы, скорее всего, начала отказываться. Но уж больно сильно Льисс-Ма боялась нежити, чтобы противиться подобной помощи.
Заметив переглядывание девушек, Жас-Сиид чуть остыла, и заговорила вновь уже более мягким и тоном. В конце концов, все совершают ошибки…
– Я думаю, надо тебе кое-что пояснить. Просто у вас в Сиродииле охотники редко выбирают своей целью кого-то опаснее оленей. В Аргонии с этим всё чуть сложнее и опаснее. Джейр мастерски обращается с луком, умеет сливаться с тенями и выслеживать почти любого зверя. А ещё он знаком с некоторыми приёмами рукопашной борьбы и научил им Льисс-Ма. Против нежити этого будет маловато, но, если вдруг кто-то ещё решит вас обидеть – он пожалеет.

Кивком головы старшая аргонианка дала знать, что извинения гостьи были приняты, и небольшой, даже толком не успевший зародиться конфликт, уже остался позади. Льисс-Ма только и смогла, что украдкой облегчённо вздохнуть при этом. Положение Камелии и без того было достаточно щекотливым – и, хотя мама признала её своей гостьей, тем самым приняв на себя кое-какие обязанности и оставив за девушкой определённые права, накалять ситуацию без нужды не следовало. Не то чтобы перемирие было прям настолько хрупким… Но не любила чешуйчатая ссоры! И вряд ли бы кто-то бы стал её в этом винить.
Когда имперка поднялась из-за стола, её сопроводили два удивлённых взгляда. Однако, убедившись в том, что первой прерывать разговор та не собирается, Жас-Сиид несколько успокоилась, с некоторым даже одобрением наблюдая за тем, как её гостья собирает и оставляет в сторону грязную посуду. Сама же Льисс-Ма продолжала сидеть, но теперь к её обычным переживаниям добавились ещё определённые угрызения совести. Всё-таки, это полагалось делать ей… Негоже было заставлять гостью – пусть и такую гостью – заниматься делами по дому. Вот что стоило встать самой чуть раньше, аккуратно всё собрать, сходить помыть… Хотя нет, помыть потом – не стоило расходиться им, пока они ещё не выяснили всех подробностей грядущего дела. Но… Заслушалась. Увлеклась. И теперь только и оставалось, что сгорать со стыда. Кажется, Камелия сама того хотела, но всё же…
А её мать тем временем продолжала обсуждение. Конечно, это не ей предстояло идти в недра забытого богами грота, кишащего нежитью – но, как самая старшая среди присутствующих, она чувствовала определённую ответственность за судьбу предприятия. Да и в конце концов – туда же пойдём её родная дочь! Пусть та уже прошла обряд Имяположения и в состоянии отвечать за свои поступки самостоятельно, обычная родительская забота и опека никуда не делись.
– Магического… Магического точно нет. Разве что амулет, который обычно носит Льисс-Ма, но он не боевой. Семейная реликвия. Мне он всегда приносил удачу – взгляд старшей аргонианки на миг-другой скользнул в сторону и ввысь, когда та на секунду предалась воспоминаниям – но тут же вернулся обратно и стал по-прежнему чуть озабоченным.
– Тут без вариантов. А насчёт серебра…
– У меня кинжал с серебряным лезвием. У папы, думаю, пара серебряных наконечников найдётся. Он держит у себя в колчане обычно пару стрел с ними. На всякий случай.
В последней фразе чешуйчатой, наконец решившейся заговорить вновь, проскальзывало и сожаление, и определённая досада на саму себя – на то, что она знала про эту отцовскую привычку, но не успела её перенять. Что ж, теперь она сама убедилась на своей шкуре, что уверенной нельзя быть никогда и ни в чём – особенно когда дело заходит о собственной безопасности. Лучше лишний раз перестраховаться, чем потом оказаться в таком положении. Тем более, стоят серебряные наконечники не так дорого, да и в ход они идти будут не столь часто.
– Ну а если их будет мало, то купите ещё у кузнеца – подытожила Жас-Сиид эту часть обсуждения – Я же со своей стороны смогу предоставить парочку-другую зелий. Бодрящие, заживляющие, поджигающую смесь… Всё, что может пригодиться. До завтра у вас есть целый день на сборы и подготовку, так что можете пока сходить и поискать по тавернам энтузиастов… Хотя я бы на это не слишком рассчитывала, если честно.
Взгляд её упал на одежду Камелии. Да, с этим надо было что-то делать. В ночной рубашке по городу ходить как-то… Не очень. Но и покупать ей новую одежду было бы в определённой степени перебором. А о том, чтобы нарядиться в старое платье, и речи быть не могло: иначе как тряпьём его теперь назвать было невозможно. Тогда…
– Льисс-ма, доченька, встань, пожалуйста, рядом с Камелией. Мне надо кое-что сравнить.
Немного удивлённая аргонианка повиновалась просьбе, поднявшись из-за стола. Внимательный материнский взгляд скользил с одной девушки на другую, сравнивая и прикидывая. Рост почти одинаковый, хотя её шустрохвостка и казалась чуть выше из-за похожих на маленькие рожки выростов, ширина плеч почти та же. Талия… Грудь…
– Если ты не откажешься поделиться с ней своей одеждой, то, быть может, она придётся впору. Разве что в груди может немного жать.
– Не откажусь – заверила маму Льисс-Ма, косясь на свою подругу по несчастью и их гостью. Хотелось бы верить, что такое предложение её не обидит…
– Ну вот и прекрасно. Если придётся совсем не по мерке – уже будем что-то придумывать. Что ещё… Как ты думаешь, есть ли смысл запирать её на следующую ночь в кладовой, шустрохвостка?
Младшая аргонианка вздрогнула, но быстро справилась с собой. Такого вопроса она не ожидала… Но он не был лишён смысла. Мошенница, пойманная, связанная лишь обещанием и договором, потерявшая свои вещи и все свои деньги… Но будут ли они ей нужны, если та сбежит и прихватит с собой всю выручку их маленькой лавки? Глупый вопрос. Но…
– Я считаю, что ей можно верить – после небольшой задержки всё же ответила она.
– Я тоже на это надеюсь. Так что спать будете вдвоём, в твоей комнате. Матрац перетащишь.
– Хорошо, мама.

Отредактировано Льисс-Ма (04.12.2017 02:02:20)

Льисс-Ма только и смогла, что смущённо потупиться, услышав обращение своей новой подруги – да коротко кивнуть, направляясь к лестнице. Конечно, Камелия и сама бы нашла её комнату, благо вариантов не так много: если в подвале кладовая, трапезная и лаборатория – то жилые помещения наверху, верно? Но всё же, было бы правильнее сопроводить гостью. И не из-за излишней подозрительности, но лишь по причине обычных правил вежливости и этикета. А, и ещё, касаясь их… Хотя ладно, скамп с ним. Шустрохвосткой её всегда нежно величали родители – даже до обряда имяположения, пусть не совсем традиционного и адаптированного под реалии Сиродиила, после которого Льисс-Ма и получила своё имя. Это было таким нежным прозвищем, прекрасно отражавшим характер девицы пусть и застенчивой, но вечно норовящей куда-то юркнуть или сунуть чешуйчатый нос куда не следует. И за пределы семьи оно до сего момента ещё не выходило. Но… Всё случается впервые, верно? Тем более, что ничего прям такого ужасного в этом нет. Просто немного странно и непривычно, что её так величает ещё кто-то, кроме родителей.
Они поднялись наверх, на первый этаж дома, где, собственно говоря, и находилась лавка. На полочках аккуратными рядками стояли флакончики с различными эликсирами. Содержимое каждого из них было помечено наклеенным кусочком бумажки, на котором аккуратным, чуть наклонным почерком было выведено то или иное слово, кратко и ёмко отражая суть действия зелья. «Сила», «Бодрость», «Регенерация» и даже сакраментальное «Подводное дыхание», бесполезное для аргониан, но пользующееся определённой популярностью у приключенцев всех других рас.
Но девушки там не задержались. Ещё одна лестница, ещё один подъём – и они очутились в коротком коридоре, упирающемся в стену. По левую и правую руку были двери – и Льисс-Ма выбрала ту, что вела налево. В родительской спальне ей пока что ничего не требовалось.  Внутри, как и можно было ожидать, всё выглядело чистым и ухоженным: пусть порой в тех или иных частях комнаты и начинал образовываться беспорядок, перед тем, как покинуть дом, арогнианка неизменно наводила порядок. Нет ничего хуже, чем вернуться домой – и вдруг узнать, что перед заслуженным отдыхом требуется ещё срочно заняться уборкой. Это убивает половину радости от возвращения.
Она чуть смущённо потупилась, услышав комплимент – впрочем, не скрывая удовольствия. Уют… Да, Льисс-Ма всегда старалась, чтобы дома было в первую очередь уютно. Что толку от строгости и геометрической правильности, если от них веет холодом? Дом – это место, от которого веет теплом. Куда приятно приходить и где можно расслабиться. И потому, когда при уборке возникал выбор между правильностью и удобством, правильностью и красотой, девушка никогда не выбирала первый вариант. И, судя по восхищению Камелии, это решение было правильным.
– Спасибо. Я рада, что тебе понравилось. И прости маму. Она иногда бывает довольно резкой, но сердце у неё доброе, на самом деле.
С этими словами аргонианка открыла шкаф… И чуть поникла. В её памяти ещё жило воспоминание о том платье, которое носила имперка в горах. Конечно, от него остались одни лохмотья, но выглядело оно недешёвым. Её подруга явно любила одеваться роскошно. Но сама Льисс-Ма старалась одеваться со вкусом, но просто: из украшений лишь неизменный амулет, платьице простое, разве что с какой-нибудь вышивкой. Вот как это, например… Она аккуратно взяла длинное платье небесно-голубого цвета и отступила в сторону, уступая место второй девушке.
– У меня платья не такие красивые, как то твоё, прости… Но они зато из хорошей ткани!

«Перестань смущаться» … Камелии было легко говорить такое! Когда ты в самом расцвете сил и по человеческим меркам прекрасна личиком, а фигурой – не только по человеческим, когда тебя уже давно кто-то научил держаться в обществе легко и непринуждённо, а также бессовестно лгать прямо в глаза – конечно же, ты не станешь смущаться в обществе другой девицы. Но Льисс-Ма в этом плане мало походила на свою подругу. Так уж вышло, что в детстве у неё было не так уж много друзей. Дети могут быть непринуждёнными, и вопрос расы для них не значит совершенно ничего… Но также дети могут быть и жестокими, когда дело касается субъективной красоты и объективных отличий. К счастью аргонианки, до крайностей не доходило, но тех моментов, что имели место быть, хватило, чтобы та выросла в робкую и стеснительную девушку, предпочитающую делиться своими мыслями лишь с самыми близкими, и совершенно не умеющую свободно общаться с чужаками. Хотя Камелия потихоньку и выходила из этой категории, становясь если не подругой, то хорошей знакомой уж точно.
Впрочем, Льисс-Ма продолжала молчать, лишь изредка улыбаясь той или иной реплике своей гостьи. Но её ответа и не требовалось: девушка поначалу просто высказывала вслух свои мысли относительно их ситуации, затем перешла к своему опыту в выборе тканей – чем всё же смогла заинтересовать аргонианку. Разбирается… Значит, наверное, ей доводилось не только обманывать других. Что-то Камелия продавала честно, за оправданную цену. Или продавала… Как же она дошла до такого способа заработка? Вроде бы приличная, воспитанная девушка. Навряд ли она стала заниматься мошенничеством просто так, ради обогащения, без особой на то нужды. Может, у неё мать больна и нужны деньги на целителя? Хороший целитель способен вылечить почти что угодно, говорят, иные способны даже перебитый позвоночник срастить… Но и берут за свои услуги они тоже немало. Льисс-Ма отчаянно хотелось узнать, что же толкнуло имперку на путь лжи и обмана – но навряд ли у неё когда-либо накопится храбрости, чтобы задать этот вопрос в той или иной форме. Всё-таки, уж слишком это личное.
Но вот когда Камелия вдруг начала по одному взгляду на рукав платья определять его фасон, аргонианка уже не смогла сдержать своего любопытства. Да, та и впрямь угадала: подол того платья был оторочен кружевами, а пояс украшен так, что чем-то напоминал ползучий плющ, но видеть этого девушка попросту не могла. Впрочем, ответ на эту загадку нашёлся достаточно быстро: не дождавшись очевидного вопроса, девушка сжалилась над своей подругой и прояснила той ситуацию. Да, теперь всё и впрямь становилось понятно: если это платье шила её мама, то неудивительно, что дочь смогла предугадать результат её труда.
– Да, объёмы у тебя пышные – машинально проговорила Льисс-Ма, всё ещё удивляясь необычайному совпадению… Или, вернее сказать, их череде. Платье шила та женщина, дочь которой обжулила маму аргонианки – а затем они встретились и помогли друг другу спастись от внезапной и столь неожиданной угрозы со стороны лича. И в ближайшее время помогут друг другу ещё раз… Но тут девушка вдруг осознала, что сказал вслух и чуть смутилась. Мало ли как отреагирует Камелия? В аргонианском обществе ввиду ряда причин подобные высказывания в чисто женском коллективе не считались особо зазорными. А вот среди людей – кто знает?
Впрочем, Камелия, казалось, и не заметила не слишком удачной фразы своей подруги. Та продолжала радостно щебетать на тему воды для умывания, гребня, и обуви, что внезапно и столь удачно нашлась в шкафу. Льисс-Ма даже сама чуть удивилась. Ей почему-то казалось, что туфли торговки после подобного путешествия пришли в ту же негодность, что и платье… Но нет, вот они: чистые и с виду целые, к восторгу гостьи.
– Я же говорила: у моей мамы доброе сердце, хоть она порой и кажется жёсткой – чуть улыбнулась аргонианка. Повод для улыбки был, да ещё какой, но уж очень не хотелось показаться бестактной.
– Вода есть на кухне, внизу. Ещё есть дождевая в бочке за домом. А с расчёской…
Льисс-Ма коротким, но весьма выразительным и понятным жестом провела по своей голове, погладив короткие, но остренькие рожки, коснувшись чуть напоминающих листья или перья выростов, что были у неё вместо гребня.
– С этим проблемы, уж прости.

Несмотря на отсутствие столь необходимой детали женского туалета в доме аргонианки, им всё-таки удалось преодолеть эту проблему. Одна из блузок хвостатой девицы временно рассталась с украшением в виде простой, неброской ленточки – и уже через миг она оказалась на голове у коловианки, туго стягивая волосы той у самого затылка. Признаться, сама Льисс-Ма не была уверена, насчёт того, насколько подобная причёска идёт её подруге – но та была вроде бы вполне довольна, а это главное. Да и всё лучше, чем ходить с растрёпанными волосами, наверное…? Ей-то, с её роговыми украшениями на голове, которые почти не нуждались в уходе, всегда казалось со стороны, что разобраться с растрёпанной шевелюрой дело не столь сложное. Даже в отсутствие гребня волосы можно как-то перебрать, быть может… Расчесать пятернёй, на худой конец, а затем аккуратно пригладить. Конечно, если волосы немытые, это их не спасёт, но грязь – это совсем другая история… Но вместе с тем аргонианка благоразумно помалкивала, придерживая свои мысли при себе, ибо прекрасно понимала, насколько они наивны, и, скорее всего, ошибочны.
Так или иначе, проблемы с одеждой и уходом были решены достаточно быстро, и ничто более не удерживало двух девушек от прогулки по городу. Прощание с мамой не заняло много времени: всё-таки, они же не в очередной поход за город отправляются! И вот, тихо скрипнула входная дверь, впуская внутрь дома тепло лета и шум города – обычно раздражающий Льисс-Ма, но после недавних событий в горах кажущийся в чём-то даже приятным и уютным. Но та не тешила себя иллюзиями: пройдёт ещё пара недель – и шумный, многолюдный город, в котором почти что нет места для единения с собой или с природой, станет ей невыносим. К счастью, очередная вылазка предстоит им достаточно скоро. Найти бы только ещё желающих…
– Да. Пойдём. Ты говори, что ты хотела бы найти – я подскажу тебе магазин.
Конечно, аргонианка это не очень любила. Не любила торговаться (хотя и успела этому сравнительно неплохо научиться), не любила убеждать в чём-либо продавцов… Или покупателей, когда вместо мам сидела в лавке. Иногда подобные манёвры, этакие словесные игры в поисках обоюдной выгоды казались довольно интересными даже ей, застенчивой девице… Но та слишком смущалась, чтобы наслаждаться ими как следует. Да и слишком редко подобные интересные ситуации происходили: большинство и покупателей, и продавцов обычно куда более прямолинейны и откровенны в своих намерениях. И вместо компромисса стремятся лишь навязать свою цену.  Но всё это не отменяло того факта, что Льисс-Ма знала толк в торговле и могла с лёгкостью сказать, что, где и у кого можно купить в Корроле за лучшую цену. С некоторыми торговцами её связывали даже вполне себе дружеские отношения.
Камелия не замедлила высказать свои соображения касательно целей их прогулки. Было видно, что она явно продумала всё заранее, пока умывалась и приводила волосы в порядок – и аргонианку это вполне устраивало. Тем более, что их мысли вполне совпадали. Зелья, оружие, знание – а там можно будет и поискать тех, кто согласится помочь. И всё бы хорошо, но…
Льисс-Ма украдкой вздохнула и уставилась на камни брусчатки, заодно поглядывая на носки своих туфель. Не совсем честная альтернатива… Нет, похоже, она ошибалась. Камелия явно стала такой не из-за нужды – просто ей это нравилось. Вот и вся история. Хотя… Может, она сейчас это предлагает, заботясь о ней? И дело исключительно в этом? Да, скорее всего. Оставалось только хвататься за эту спасительную соломинку, продолжая верить в какие-то зачатки честности в душе коловианки, что не так давно обжулила её мать на немалую сумму.
– Я не могу тебе запрещать. Никто не может. Но если ты говоришь о том, о чём я думаю – то и помогать тебе не стану. Доносить страже, конечно, тоже не буду. Штраф заплачу, конечно. Я не хочу, чтобы тебя в тюрьме загубили - хотя ты, похоже, не сильно этого боишься… Почему-то.
Конечно, в стражу всегда старались набирать людей чистых сердцем и душой, верящих в закон и в справедливость… Но если Камелия полагает, что на девушку её внешности, неспособной заплатить штраф деньгами, не найдётся насильника – то она ещё наивнее, чем сама Льисс-Ма. Но если той так хочется… Каждый ищет свою судьбу. Так что аргонианка на мгновение притихла, собираясь с мыслями, и продолжила – на этот раз, уже не бормоча под нос.
– Я не знаю. Скажи, что именно ты хочешь, а я дам ответ. Но, скорее всего, это будет «нет».

Льисс-Ма только и смогла, что вздрогнуть, когда вдруг ощутила прикосновение тонких пальцев своей подруги к своему подбородку. Это казалось фамильярностью, совершенно неуместной и непозволительной, на которую в иной ситуации девушка бы, наверное, отреагировала куда более остро… Но не сейчас. Когда та была слишком смущена и подавлена происходящим. Конечно, наивно было полагать, что девица, явно скушавшая на деле обмана других собаку, вдруг откажется от своих привычек, будучи раз спасённой жертвами своего же промысла… Но вот чтобы так, прямо при ней, вернуться к своим нечистым делам? Да ещё и пытаться убеждать её принять в этом участие? Льисс-Ма не находила слов. Ей было обидно… И от чего-то стыдно. Лишь поэтому возмущение осталось где-то на задворках сознания, оставив лишь покорность. Быть может, потом оно вернётся… А может, и нет.
– Х-хорошо. Если ты так говоришь… То ладно. Знаешь, я же тоже не пай-девочка – в порыве какой-то откровенности решила признаться аргонианка – Я никогда не беру чужого и стараюсь никого не обманывать. Просто позволяю себе ходить там, где считаю нужным, что бы не говорила стража. Но… Это так, между нами.
Она опять потупилась, не в силах связать свои мысли воедино. Зачем она это сказала? Зачем эта лишняя, совершенно неуместная сейчас откровенность? Словно она чувствовала себя виноватой. Или уязвлённой… В чём? В собственной честности? Что за глупости! Во что только превращается их прогулка – и всё из-за этого дурацкого происшествия.
К счастью, Камелия явно видела, в каком положении находится её хвостатая подруга, и явно не желала её мучать ещё больше. Речь зашла о серебряном оружии, о зельях, что могли бы им пригодиться. Эти темы были аргонианке куда более близки и, несмотря на определённую неловкость, та всё же смогла справиться с заминкой и поддержать разговор, постепенно оставляя неловкий момент позади. В самом деле: ингредиентов на хорошее зелье хамелеона у них может и не хватить: уж больно много вопросов вызывают подобные эликсиры у стражников… Хотя сама Льисс-Ма порой носила при себе хоть один пузырёк с подобным составом, чтобы иметь возможность сбежать от опасности, когда её непомерно любопытный нос очутится в очередном уж слишком горячем месте. Зелья исцеления и передышки, само собой, найдутся в избытке. Серебряные наконечники на стрелы… Да, у отца должны быть. К этому вопросу они вернутся, когда Джейр будет дома.
На том и порешили: аргонианка займётся ингредиентами для зелья, а Камелия пойдёт в книжный магазин… Делать свои не слишком чистые делишки. Явственно представляя перед собой не слишком довольное мамино лицо, Льисс-Ма передала своей спутнице часть карманных денег, предварительно договорившись о месте и времени воссоединения, а затем они расстались, пойдя каждый в свою сторону. Оставалось только надеяться, что коловианка найдёт магазин по указаниям девушки… И не попадётся на горячем.
Поиск нужных трав не занял много времени: всё-таки, чешуйчатая жила здесь давно и прекрасно знала город. В том числе – и мечта, где и что можно купить. Многих торговцев они с мамой знали в лицо, и имели достаточно дружеские отношения – и едва ли не в первую очередь это касалось травников. На рынке приятное летнее тепло неумолимо превращалось в жаркую духоту, насыщенную пылью и шумом – но с этим приходилось мириться. Несколько минут плутания по торговым рядам, и Льисс-Ма, наконец, вышла к маленькой деревянной лавочке, на которой были разложены травы: какие-то свежие, источающие сильный, различимый издали аромат, какие-то сухие. Несколько грибов свисало с верхней перекладины, нехотя отдавая свою влагу под жарким летним солнцем.
– Добрый день, леди Велла. Как ваши дела?
До того откровенно скучавшая средних лет женщина заметно оживилась. Пока что у неё явно не было особо много клиентов, и увидеть аргонианку она явно была только рада. Далеко не все в этом городе хорошо относились к детям Хиста, но Велла относилась к тем людям, кто не делит своих знакомых по критерию «человек» или «нелюдь».
– А, здравствуй, Льисс-Ма. Да вот, пока что не слишком весело. Что покупать будешь? У меня и семян различных много. Семена фенхеля, например, свежие – только вчера с ними в город вернулась.
Семена фенхеля… Аргонианка задумчов приподняла кончик хвоста. Могли ли они им пригодится? Для зелья хамелеона точно нет. А вот для остального…
– Я подумаю. Спасибо. Но мне точно нужны цветки зверобоя, свежие. И корневища водосбора, если найдутся.
К счастью, нашлось всё. В том числе и несколько других ингредиентов, часть которых Льисс-Ма решила купить, поддавшись внезапному вдохновению. В конце концов, в бою им пригодится не только незаметность, но и защита от магии, например. А потом, когда всё останется позади, Камелии надо будет явно дать какой-нибудь подарок. На память. Полезный и в идеале сделанный своими руками.
Деньги перекочевали из кошелька девушки в руки торговки, а травы и коренья с прилавка – наоборот, в маленький мешочек, который чешуйчатая не преминула схватить покрепче и, тепло попрощавшись с торговкой, забрать с собой. Теперь оставалось только гулять по площади и вокруг дерева, в ожидании своей не слишком законопослушной подруги и надеяться, что та скромная сумма, что перешла к ней от аргонианки, не исчезли вместе с самой мошенницей.
Нет. Не исчезли. Уже очень скоро Льисс-Ма заметила Камелию, что уже целенаправленно пробиралась в обход других гуляющих прямиком к ней. Судя по её довольному лицу, всё прошло без сучка и без задоринки. И, наверное, без ведома торговца…
– Ингредиенты у меня, на несколько зелий хватит – сообщила аргонианка своей подруге – А у тебя как всё прошло?

Конечно, едва стоило имперке лишь заикнуться о «благоприятных условиях», Льисс-Ма посмотрела на неё весьма сокрушённо. Было очень трудно поверить в то, что её новая подруга, что на деле обмана и хитрости съела явно не одно четвероногое существо с лапами и хвостом, вдруг решит отказаться от своих привычек – особенно сейчас, когда в её кармане из денег лишь жалко позвякивает неполная пригоршня монет, которые ей выдала аргонианка. Пожалуй, единственным положительным фактором было, что деньги эти она получила не взаймы: всё-таки, потрачены они должны были в итоге быть на общее дело.
– Прости. Я тебе доверяю. Просто немного за тебя волнуюсь.
С любопытством и смущением она глянула на записи, сделанные в спешке Камелией. По-видимому, в очень большой спешке: иначе как ещё можно было объяснить такое обилие чернильных пятен на бумаге, такие сокращения… И такой ужасный почерк? Внешность, конечно, штука до ужаса обманчивая. Пытаться угадать остальные черты человека или мера, отталкиваясь лишь от неё – последнее дело. И всё же Льисс-Ма почему-то была уверена, что почерк у её новой подруги должен быть под стать манерам. Аккуратный, ровный, местами, быть может, даже чересчур вычурный. Но то, что она видела сейчас, пока что полностью противоречило этой теории. «Как курица лапой» было бы слишком мягким сравнением. Но к даэдра подобные детали. Камелия сделала эти записи, она же их и расшифрует. Подсказки по борьбе с нежитью у них имеются, и подготовиться к решительной атаке теперь будет куда проще. Тем более, что на сэкономленные деньги коловианка разумно потратила на боевые свитки, что так хорошо себя показали ещё тогда, в стычке в горах.
– Ну и записи. Т… Талисман на временную трансформацию? Магический холод ты зачеркнула… Не слишком понимаю, но ладно. Дома так дома.
Аргонианка аккуратно переложила все свитки к себе в сумку, внимательно следя за тем, чтобы редкие коренья не запачкали тонкий пергамент. Навряд ли подобная мелочь навредит заключённой в нём магии, но и проверять особо не хотелось. В сумку же отправились и полевые заметки Камелии о борьбе с личами в их родном доме. Эх, как бы хотелось, чтобы этого оказалось достаточно. Да, как раз об этом… Льисс-Ма не смогла сдержать фырчащего смушка, когда услышала последнюю фразу своей подруги. Это было бы слишком легко…
– Отдыхать? Если я не помешаю маме, то сейчас вместо отдыха я займусь зельями. Если ты прочитала что-то касающееся и их, то говори.

Получив все необходимые инструкции, аргонианка направилась со всем добром обратно к родительскому дому. Эх, как здорово было бы ещё немного погулять по залитому солнцу городу, такому красивому и интересному, пускай и шумному… Но нет. Ещё успеет.
В магазине оказалось сразу два клиента. Девушка робко улыбнулась рослому бретону, аккуратно огибая его и направилась прямиком к Жас-Сиид, что с азартом торговалась с ещё одним человеком. В иных условиях младшая аргонианка, быть может, и задержалась бы, чтобы послушать спор, а заодно подучиться сложному для неё, но бесценному для любого торговца ремеслу, но, увы, время не ждало. Хватит им и одного заинтересованного слушателя.
– Мам, я воспользуюсь лабораторией?
– Конечно, Льисс-Ма. Помощь нужна будет?
Она замялась. С одной стороны, аргонианка уже была вполне в состоянии приготовить почти любое зелье при наличии подходящих реагентов. А с другой… Всё-таки, до маминого мастерства ей было ещё далеко. И будет куда лучше, если для их ситуации они воспользуются опытом и мудростью той, кто изучала алхимию ещё в Чернотопье.
– Я справлюсь. Но если будет свободная минутка - подойдёшь?
– Конечно, шустрохвостка моя. Иди. А вы, уважаемый, поймите и меня. За такую цену я бы сделала вам это зелье. Но половину его компонентов тогда, уж прошу, предоставьте. Манжетка растёт лишь на Золотом Берегу, да и священный лотос в наших краях найти нелегко…

В алхимии, как и в любом другом деле, важны две вещи: опыт со знаниями и одарённость. Тот, кому не даётся это увлекательное, но весьма специфическое ремесло, навряд ли может надеяться на какие-либо успехи. Ему будет трудно учиться, и, скорее всего, участью подобного неудачливого подмастерья останется воссоздание пары-тройки зелий по рецепту своего наставника, без способности принести в этот процесс что-нибудь новое либо заменить ингредиенты. Но не менее важен и опыт: невозможно родиться, зная всё. Разве что, если в процесс как-то решил вмешаться Хермеус Мора – наверняка подобное было бы в его силах. Но, так или иначе, алхимии надо учиться. Долго и кропотливо, стремясь в первую очередь воспитать не знание, но понимание. И вот тогда, когда придёт полное понимание всех процессов, тогда уже можно добиться фантастических результатов. Но что даёт опыт без увлечения, без таланта? Скучное повторение, почти без импровизации, рутинная работа. Страшно и странно представить людей или меров, что были бы по какой-то причине заниматься всю жизнь делом, которое им совершенно не по душе… Это всё равно что рабство. Только ты сам себе надсмотрщик.
Так или иначе, с одарённостью у Льисс-Ма проблем не было. Она любила алхимию. Всеми фибрами своей души, каждой чешуйкой своей шкуры… Не все её аспекты были одинаково понятны и просты, и зачастую приходилось приложить немалое усилие, чтобы вникнуть в них как следует, но в итоге они отступали перед пытливым умом аргонианки – во многом благодаря усилиям её мамы, конечно же. А вот с опытом… С опытом всё обстояло похуже. К радости Жас-Сиид, у её дочери оказалось то самое незаменимое чутьё алхимика, то подсознательное понимание сути многих процессов, что порой само нашёптывает нужные решения. Но оно не есть спасение от всех бед. Да и неуверенность Льисс-Ма в себе тоже порядком всё портила.
Первое зелье она приготовила сама. Сделать вытяжку из цветов зверобоя было делом пустяковым: нежные лепестки мгновенно бледнели в спирту, отдавая свои благоприятные свойства этой жидкости, что должна была послужить своеобразным переносчиком свойств. Чуть сложнее оказалось с корневищем водосбора: его для начала пришлось помыть, затем аккуратно, стараясь не терять драгоценный сок, разрезать вдоль и выжать в отдельную ёмкость. Сок затем перекочевал в перегонный куб. И лишь после того как была отогнана лишняя вода, а жидкость в стеклянном сосуде начала густеть, пришло время смешать два компонента. Осторожно нагревая получившуюся смесь в реторте, аргонианка плавно перемешивала оранжевого цвета жидкость, что постепенно становилась легче и прозрачнее. После пяти минут нагрева зелье было готово: чуть опалесцирующая оранжевая жидкость вполне походила на конечный продукт. Быть может, не лучшей чистоты, правда: это украдёт пару секунд действия эликсира, но дурно ни на ком не скажется. Знать бы ещё как от этого избавиться…
– Как успехи, шутрохвостка?
Льисс-Ма радостно повела хвостом, заслышав голос матери. Не слишком будет приятно признаваться в собственной некомпетентности, конечно, но это оставалось необходимостью. Да и уж больно хотелось узнать, в чём загвоздка. Аргонианка чувствовала, что пропустила какую-то стадию… Но вот какую?
– Хорошо, мама. Вот, я приготовила зелье. Только, по-моему, я где-то ошиблась. Не скажешь где?
Жас-Сиид подхватила с алхимического стола наполненный мутноватой жидкостью флакон, глядя на просвет. Затем сняла притёртую пробку и осторожно понюхала зелье. Кажется, ей этого хватило, потому что после этих нехитрых манипуляций она вернула плод трудоа своей дочери на место.
– Скорее, не ошиблась, а не доделала. Но ещё ничего не потеряно. Дай фильтр из трутовика, пожалуйста.
Гриб-трутовик, любимый всеми приключенцами и странниками за своё свойство, отражённое в названии, снискал среди алхимиков определённую популярность. И дело было даже не в его свойствах, а в том, что его пористая структура позволяла легко фильтровать многие зелья от ненужных примесей. Вот и сейчас старшая аргонианка фильтровала мутноватое зелье обратно в предварительно промытую реторту. Жидкость стала прозрачной… Но всё ещё оставалась оранжевой.
– Фильтровать надо было ещё выпаренную корневую пульпу с соком. Так было бы лучше. А само зелье должно быть светло-жёлтым, едва ли не зелёным. Оранжевое оно у тебя либо потому что ты его перегрела…
– Точно нет.
– …либо если у тебя была плохая вытяжка зверобоя. Погоди… Ты что, полностью цветки в спирт кидала?
– Ну да…
  – Обрывай лепестки. Тебе нужна вытяжка нектара! А это мы спасём добавлением крупинки морозной соли…

Сложно было просто так взять и забыть старые обиды. Не то чтобы Жас-Сиид была не рада видеть коловианку: наоборот, тот факт, что она держала своё слово, приятно её радовал. Да и тот факт, что она помогла её дочери сбежать от армии нежити живой и здоровой… Хотя, ещё кто кому помогал, остаётся вопросом. Но тем не менее… Впрочем, по аргонианскому лицу всё равно читать эмоции надо уметь. Особенно если их как таковых не слишком много в данный момент времени.
– Я не удивлена. Ладно, за ужином ещё поговорим на эту тему: если повезёт, то мой супруг вернётся с охоты сегодня. Льисс-Ма внизу, готовит зелья, но должна скоро закончить. К ней пойдёшь?

Получив необходимые указания, Льисс-Ма продолжила работу уже сама. Следующее зелье, как и следовало ожидать, получилось именно таким, каким должно было быть: прозрачным, почти бесцветным, с желтовато-зелёным отливом жидкости. И ещё одно, для наёмника. Четвёртая бутылочка получилась, к сожалению, неполной – но лучше уж такой запас, чем никакого. И когда аргонианка готовила ещё одно, немного особое зелье, имеющее к их грядущему походу достаточно отдалённое отношение, в подвал спустилась… Нет, это была не мамина походка. Это Камелия.
– Подожди немного, пожалуйста – попросила аргонианка подругу – Я сейчас закончу. Добавлю только экстракт пустырника… Всё. Я вся твоя. Кого-то нашла?