После всего, что было, получить весточку от Его Величества Мелитара было… странно и иронично. Прохаживаясь по своему кабинету в Дворце-Цветке и вертя в руках пышный свиток с всего несколькими торопливо нацарапанными на нем строчками, Сильвенар перебирал в уме все события, что произошли в Валенвуде за последние полтора-два года, и только и делал, что бесшумно посмеивался.
     Все эти лесопилки, бездарный эмиссар, вся власть которого в итоге сосредоточилась на умении Сильвенара договариваться с Лесом, убийства, волнения, переписки, коронация, делегации… А в ответ с Алинора приходили только витиеватые речи, подписанные узорчатыми талморскими подписями и скрепленные печатью орла.
     И тут на тебе — лично Его Величество снизошел до своего скромного босмерского соседа, да не развесистым письмом, а именно что короткой весточкой. Более того — просил о помощи в деликатнейшем вопросе, от разрешения которого зависела в том числе и судьба всех бойчи.
     Этот день уже заслужил, чтобы его в народных песнях воспели Прядильщики!
     Впрочем, не в обыкновении Сильвенара было злорадствовать и упиваться собственной значимостью. Валенвуд согласился скрепить себя узами Третьего Доминиона добровольно, и обязанности, с древних времен возложенные на духовного лидера, положено было выполнять.
     Тем же невероятным днем он ступил в Зелень, со скоростью подхваченного ветром древесного листа преодолевая лесную чащу, и просил о корабле управленцев Вудхарта. Формальности уладились быстро — многие бы рискнули мешать Сильвенару со срочным визитом к алинорскому королю?
     Абессинское море было лояльно к владыке Леса, и уже несколько дней спустя небольшое, но быстрое судно, пройдя внимательную проверку местных портовых стражей, пришвартовалось в ухоженной алинорской гавани.
     Город поражал воображение. Несмотря на то, что альтмеры, взбудораженные столь необычным визитом, торопились даже больше необходимого, Сильвенар, не без помощи своих сопровождающих взбираясь на огромного белогривого коня, все равно успевал вертеть головой и жмуриться от света, искрящегося на бесчисленных окнах и витражах. Некоторые из его прошлых воплощений когда-то уже бывали здесь и помнили великолепие столицы высоких эльфов, но едва ли такая мелочь могла смазать впечатления Сильвенара — отчасти все того же простого босмера-целителя из гратвудской глубинки.
     Дворец Его Величества, казалось, сосредоточил себе все лучшее, до чего когда-либо дошли талантливые альтмерские зодчие, не считая, конечно, легендарной Хрустальной Башни. Белый камень и цветное стекло, тонкие шпили и богатая отделка, воздушные коллонады… Чего только стоили распростершие крылья позолоченные скульптуры орлов!
     И как же все-таки бесконечно далеко все это отстояло от дикой и непокорной красоты Валенвуда!
     То же касалось и внутреннего убранства. Не будь Сильвенар Сильвенаром, он, пожалуй, даже стеснялся бы появляться здесь. Со своим смехотворным ростом, с распущенными и спутанными волосами, смуглой кожей, в потрепанной мантии, украшенной перьями, зубами и косточками, он не просто выглядел чуждо в этих длинных коридорах, застеленных роскошными коврами, с высокими потолками и резными магическими светильниками — он будто провалился сюда из самых недр Обливиона, до того ощутим был контраст.
     Сильвенару же стесняться было нечего. В том числе и союзом непохожих славился и силен был Доминион.

     Тем временем один из трех правителей Валенвуда был вне себя от восторга. Только уже далекий от подросткового возраст аватара и весьма преклонный ― самой сущности, а так же мудрость и врожденное чувство такта (насколько таковое вообще могло иметься у босмера) помешали Сильвенару закружиться по залу, заливаясь смехом, или так далеко запрокинуть голову, чтобы, в конце концов, потерять равновесие и повалиться спиной на пушистый теплый ковер.
     Все вокруг буквально сияло! И стены, и колонны, и окна, и всевозможные элементы декора и отделки, и доспехи, и даже сами альтмеры, и ― в особенности ― их король. Мелитар восседал у дальней стены на роскошном троне, весь такой статный, что то позолоченное изваяние снаружи, и невероятно гармонично завершал композицию ― без него зал наверняка не был бы… таким. Сильвенар мысленно едва находил слова для того, что видел.
     Справившись с эмоциями, он поправил мантию, убрал волосы назад, открывая лицо, и принялся было приветственно кланяться всем присутствующим, но уже на десятом альтмере понял ― получится слишком долго. И пусть Финастер научил эльфов ступать по пути жизни медленно, обстоятельства намекали на то, что хорошо бы поторопиться. Сиродиильский Император не был ни эльфом, ни образцом терпения.
     А буфером между Алинором и Хартлендом был именно Валенвуд.
― Приветствую взаимно, ― с легкой улыбкой отозвался Сильвенар, и мелодичное эхо разнесло его голос по тронной зале. ― Большая честь для меня быть здесь, ровно как и услужить владыке всея Доминиона.
     Он все же не выдержал и, вновь пробежавшись взглядом по высокому потолку, восхищенно выдохнул.
― Здесь… просто невероятно.

     «Если пожелаете»! Да большая часть Сильвенара уже сейчас готова была стрелой вылететь из тронной залы и приняться обследовать каждый уголок роскошного альтмерского дворца, а затем ― и города вокруг. Все посмотреть, понюхать, потрогать, может даже попробовать на зуб. Детский восторг, которому стоило бы разгуляться еще на пристани и угомониться к аудиенции с Его Величеством, напротив, лишь множился, распирая изнутри и мешая вдыхать полной грудью.
     В отличие от Сильвенара, скромный целитель Аномланнор и мечтать никогда не мог о том, чтобы побывать в столице высоких эльфов. Но стал бы Сильвенар называться лучшим дипломатом Доминиона Альдмери, не умей он держать себя в руках?
     Напоминание о причине визита подействовало на него как хлопок в ладоши ― когда на мгновение забываешь обо всем и весь обращаешься к звуку, с интересом приподнимая уши. Когда альтмеры, все как один, поднялись со своих мест и двинулись к выходу, Сильвенар остался на месте, провожая взглядом то одну, то другую шеренгу, и не переставляя удивляться знаменитой альтмерской вышколенности. Одно дело было хохмить об этом, сидя у костра в тени Фалинести, где альтмеров было хорошо если десяток-другой на целый город, и совсем другое ― своими глазами видеть работу исполинской, идеально отлаженной машины, в которую они себя превратили.
     Оставшись наедине с Мелитаром в огромной, прямо-таки гигантской зале, Сильвенар впервые подумал о том, как все это, на самом деле, бессмысленно. Все эти высокие потолки, пустые пространства, пронизанные солнечным светом, витражи и резные подсвечники… Мягкий ворс щекотал босые стопы, привыкшие к влажной от росы пышной траве, палой листве и веткам, тихонько потрескивающим при ходьбе, и Сильвенар вдруг особенно остро ощутил отсутствие родной, пропитанной диким духом валенвудской земли под ногами.
     Это случалось так… редко.
     А Мелитар все так же сидел на троне. Один, в практически пустом зале.
     Неверный тон! Впору было как следует посмеяться. Сильвенар прекрасно помнил тон, которым Эриендаль говорил ему, слабому и больному: «Успокойте Лес, это ведь в ваших силах».
― И что же Сиродиил? Отказывается даже от извинений?
     Он мог бы сказать больше, гораздо больше. И о народе, имеющем право на недовольство точно так же, как на страх перед угрозой новой войны ― безумной пляски на еще зудящих, не успевших закрыться ранах. И об уступках и знаменитом альтмерском двуличии. И об этом горьком «без меня», о котором шушукались босмеры в тенях валенвудского леса, изобретая байки одна невероятнее другой и украшая их самыми причудливыми подробностями.
     Истина же была куда проще и куда… непригляднее.

     Сильвенар бессовестно хохотнул и сложил руки на груди, чудом не путаясь в длинных истрепанных рукавах.
― «Их» ― понятие растяжимое, ― он с улыбкой склонил голову к плечу, с живым интересом всматриваясь в то, как двигались и менялись черты точеного альтмерского лица под натиском скопившихся эмоций. О том, что Его Алинорское Величество ― натура вспыльчивая и страстная, в Валенвуде тоже шушукались, но подтвердить свои гипотезы большинству босмеров было нечем ― одни на Острова не стремились, других туда попросту не пускали. Впрочем, шушукались и об обратном: дескать, Мелитар ― тот еще напыщенный индюк с лицом что неподвижная золотая маска.
     Сильвенар в такие разговоры не вмешивался и то, что слышал, не подтверждал и не опровергал. Кое-какие мелочи всегда должны оставаться в тайне. И, пожалуй, никому из его народа не пристало слушать, например, о том, с какой скорбью провожал в последний путь Мелитар своих подданных чуть более тридцати лет назад.
― В момент, когда народ встает на дыбы, избирает себе жертву и кидается ее терзать, число убийц может доходить до многих сотен, ― отметил Сильвенар, и лицо его вмиг стало серьезным. Произошедшее в Сиродииле по сей день немало его беспокоило. ― Люди и меры, которые никогда не осмелились бы поднять руку на себе подобных, поддаются настроению толпы, как наркотику, а после ― пребывают в ужасе от того, что сделали. Правильно ли наказывать их всех? А если нет, то как определить виноватых ― кроме зачинщиков?
     Сильвенар по-звериному дернул ухом и поднял раскрытую ладонь в доверительном жесте.
― Не извиняйтесь. Мой народ ценит искренность в проявлении чувств, ― он неожиданно сам для себя припомнил Даверлоса и едва сдержал в высшей степени неуместный сейчас смешок. Вот уж кто не утруждал себя сдержанностью! ― Да, разумеется, охотно взгляну, дабы не быть голословным, ― Сильвенар отвесил королю неглубокий поклон и расцепил руки, готовый идти, куда понадобится.

― Возможно, ― легкомысленно отозвался Сильвенар, следуя за длинноногим альтмером и нисколько не заботясь о скорости собственного шага. Иногда он даже останавливался, чтобы разглядеть покрытый изысканной резьбой канделябр или потрогать цветную мозаику на стене, а потом догонял в припрыжку. ― Зависит от того, кто судит, ― и от многих других вещей. Впрочем, ― вновь поравнявшись с Мелитаром, Сильвенар задрал голову, с улыбкой глядя на высокого эльфа снизу вверх, ― это тема для отдельного разговора ― длинного и, увы, непростого.
     На том и порешили, и до самого кабинета никто из них больше не проронил ни слова. Пользуясь мрачной задумчивостью Его Величества, Сильвенар ухитрился даже стащить из небольшой декоративной вазочки крошечный шарик фиолетового стекла. Вазочки с такими шариками здесь, кажется, считались популярным украшением интерьера ― стояли на полках, тумбочках, туалетных столиках. В шарике не обнаружилось ничего необычного, но на ладони он лежал приятно, красиво преломлял свет и представлялся отличнейшим сувениром, немедля затерявшимся в многочисленных складках мантии.
     Право, не станут же местные пересчитывать стеклянные шарики в вазочках?
― О, ― оживился Сильвенар, наблюдая за движением конверта из одних альтмерских рук в другие. ― Письмо от Его Императорского Величества? ― он весело фыркнул. ― Я и правда вовремя.
     Едва за ними с Мелитаром закрылась дверь, как Сильвенар принялся со всей присущей ему страстью исследовать новое помещение. Все обошел, везде заглянул, присмотрелся к гигантским портретам на стенах ― художники были большие мастера (а чего еще ожидать от альтмеров?) и изобразили предшественников и родичей Мелитара с такой любовью и точностью, что те казались живыми и будто бы смотрели и слушали ― признаться, так себе ощущение. Собаке Сильвенар обрадовался не меньше хозяина, и, когда последний переключил внимание с питомца на письмо, потрепал ее по морде и почесал за ушами. Собаке, конечно, на чужака положено было бы рычать, но Сильвенар без труда с ней договорился.
     Мелитар ничего не сказал ― просто торопливо распечатал письмо и начал читать, бегая взглядом по строчкам. Несколько мгновений Сильвенар ждал, что ему предложат подождать, присесть или вроде того, но, поняв, что содержание письма Его Величеству интереснее, в последний раз приласкал ретривера, решительно прошелся до ближайшего кресла и вскарабкался на него с той же легкостью, с какой поднялся бы по стволу Фалинести. Ну, в самом деле, это кресло было таким огромным, будто столяр намеревался, по меньшей мере, усаживать в него мамонта.
     Недолго думая, Сильвенар лихо подвернул под себя одну ногу, поерзал, уперся ладонями в колено и устроился поудобнее. Мелитар меж тем уже вовсю комментировал прочитанное. Интересно даже, на этих их талморских собраниях он вел себя так же ― с трудом удерживаясь от ругани и вымещая гнев на ни в чем не повинных свитках?
― Вот уж чего не знаю, ― протянул Сильвенар, задумчиво прищелкнув языком. ― В Бруме мне бывать, увы, не доводилось.

     В отличие от Его Альтмерского Величества, Сильвенар неловкости не испытывал. Он смотрел с живым интересом, блестя глазами, терпеливо ждал и иногда по-детски болтал свешенной с кресла пяткой, а когда ему протянули бумагу, ухватил ее обеими руками и поднес к глазам, бегло читая наискосок. Да уж, содержание вполне соответствовало раздраженному выражению, то и дело возникавшему на точеном лице Мелитара.
— Да, конечно, передал, — Сильвенар опустил пергамент на колени и проследил за тем, как Мелитар копошился в ящике. А хорошо все-таки, что он был обучен грамоте. Учитывая порядки, заведенные в Валенвуде, Сильвенар, мог бы, например, легко обойтись тамриэликом на исключительно разговорном уровне, без письма и чтения, а то и вовсе не знать его.
— О, — он удивленно вскинул брови, едва дойдя до конца первого абзаца. — «Государство ненависти»?..
     Прямо Сильвенар спрашивать, конечно, не стал, но во взгляде его отчетливо читалось: «Что, прям так и написали?» Впрочем, вряд ли. Деликатность никогда не была сильной стороной Мелитара, но тот все-таки был неглуп. Да и, пожалуй, для таких метафор недостаточно поэтичен.
— Я бы, пожалуй, просил бы доказательств вины наших, как Его Императорское Величество изволит выражаться, агентов. Да и всех прочих обвинений тоже, — Сильвенар небрежно взмахнул листком и вернулся к чтению. — Недоверие к королевскому слову, обеспечившему безопасность послов, оскорбительно, об этом Его Императорскому Величеству, пожалуй, следовало бы сказать. Интересно, его советники участвуют в составлении писем? — он удрученно покачал головой. — Ведь, насколько мне известно, новой войны не хочет ни одна из сторон — и Император сам же об этом пишет — но вот этот текст прямо-таки сочится скрытой агрессией, готовой перерасти в явную.
     Закончив чтение, Сильвенар поерзал, поменял ноги, свесив с кресла другую, и вернулся к первой бумаге — хронологически второму письму, только что полученному Его Величеством. Письму, на которое Сиродиил теперь ждал ответа.
— Что ж, — изрек он спустя пару минут, понадобившихся ему на чтение. — По крайней мере, Его Императорское Величество вполне искренен.

     Сильвенар неопределенно повел плечом, потянулся, чтобы вернуть бумаги на стол Его Величества, и неожиданно сел прямо, напустив на себя максимально пристойный вид. Испытывать альтмерское терпение было, конечно, сродни национальному валенвудскому хобби, но пора бы и честь знать.
     Осознанно преувеличивал он… Зачем? Для красоты словца? Мелитару ли было не знать крутой нрав Императора Альвы I? Но спрашивать Сильвенар не стал — только глянул косо да убрал за ухо темную прядь с вплетенным в нее пером. Он, в конце концов, примчался сюда так быстро, как только мог, не за тем, чтобы Его Величество упрекать и, тем более, отчитывать.
     Раз Мелитар презрел даже свою непомерную альтмерскую гордыню и обратился за помощью к босмеру, свои ошибки он уже обдумал и осознал.
— Сделали, но никаких доказательств предоставлено не было? — Сильвенар склонил голову к плечу. — Однако же. Может и так, — он не сдержал улыбки. Мелитар, конечно, сдерживался, как мог, а интеллектуальные способности Императора под сомнение все-таки поставил. — Высокий алинорский штиль бывает сложен для понимания тем, кто не привык иметь с ним дела. Итак, — Сильвенар легонько хлопнул ладонями по сиденью по бокам от себя, дивясь непривычному звуку — сиденья в Валенвуде, костяные ли, каменные, обтянутые грубо выделанной кожей или меховой шкурой, при хлопке звучали совсем иначе. — Будет ли наглостью с моей стороны предложить Вашему Величеству помощь при составлении ответного письма?