День стоял самый обыкновенный. Солнце едва виднелось за лесным пологом, заливая светом редкие прогалины вокруг Фалинести, в том числе белокаменное талморское посольство. Сам же город привычно оставался в теплом сыром полумраке, окруженный шелестом листвы и пением привыкших к шумному соседству птиц. Многочисленные босмеры сновали туда-сюда по широким улицам, сотканным из ветвей и лоз, скрывались в гигантских районах-дуплах, цеплялись за лианы для того, чтобы подняться вверх или спуститься по стволу ниже. На центральной площади вовсю голосили торговцы ― как местные, так и прибывшие из далеких мест. Босмеры торговались и воровали друг у друга, смеялись или ругались, если Право Воровства, по их мнению, применялось не по уму. Прочие же: альтмеры, каджиты, имперцы, бретоны и даже пара аргониан ― наученные горьким опытом, просто не спускали глаз со своих прилавков.
     Илай наблюдал за Фалинести, сидя в ветвях пригорода ― низкорослого и куда менее величественного, чем грандиозное Элденское Древо. Здесь было гораздо тише: обыватели с раннего утра отправились кто в город, кто на охоту, кто выгонять скотину на пастбище. Никто из них еще не знал об очередном убийстве. Убийстве Лесом босмера, посмевшего пренебречь Зеленым Пактом и посвятить свою жизнь служению Талмору.
     Когда-то этот босмер был близким другом Илая, но тяжелые крылья золотого орла склонили его к земле, как безвольную податливую тростинку, и сколько бы Илай не пытался его образумить, толку не было. И вот исход ― слабое бледное тельце, истерзанное и перетянутое шипастыми лозами не хуже мешков для выдержки ротмита.
     Пришло время положить этому конец, и Илай был совершенно уверен в том, что у него получится. Горечь проглоченных слез и солоноватый привкус эльфийской крови на языке придали ему храбрости и безрассудства. Пусть он и его ополчение не способны были расторгнуть проклятый никому не нужный Доминион, они могли… положить начало. Стать заветной искрой на груде сухого хвороста.
     Пусть их тела сегодня лягут в землю и удобрят ее ― и пусть на этой земле вырастет новый Лес, непокорный и неподвластный губительной воле Талмора.
     Илай спрыгнул с ветвей и кивнул Нилисе и Тарве. Нилиса решительно кивнула в ответ, Тарве – после короткого промедления. Она все еще сомневалась. Совсем еще юная, чистая, она истово верила в справедливость Сильвенара и силу Зеленой Леди.
     Илай кисло, болезненно усмехнулся. Он разговаривал с Сильвенаром ― и тот не поддержал его, советуя отказаться от своей борьбы. И рейнджеры Сумереченой Лозы ― опытные воины, на которых он так рассчитывал ― отказались помогать ему. Многие месяцы Илай прятался в чаще, спал в звериных норах и ускользал от талморских патрулей, и его старания не прошли даром. Теперь он с гордостью мог именовать себя лидером восстания, генералом небольшой армии, в составе которой имелись даже мятежные Прядильщики и Говорящие с Зеленью, ― тем самым мером, чьей смерти так отчаянно желал Талмор.
     Что ж, сегодня у них появился шанс. Но продавать себя задешево Илай не планировал, ровно как и выкладывать на стол все карты. Он все сделал для того, чтобы после возможной гибели лидера его дело осталось живо и со временем расцвело вновь.
     А пока он жив, ни один альтмер в Валенвуде не должен чувствовать себя в безопасности.
― Начинайте, ― скомандовал Илай.
     Нилиса кивнула снова и бесследно скрылась в листве. Ей предстояло обойти посольство с подветренной стороны и обрушить на него мощь сразу нескольких Говорящих.
     Тарве мешкала.
― Пора, ― жестко поторопил ее Илай, доставая из-за спины длинный костяной лук. ― Если мы не добьемся успеха сегодня, завтра умрет много босмеров, искренне преданных Лесу и нашему делу. И твои братья умрут, если ты не найдешь в себе силы за них сразиться.
     Тарве вздрогнула всем телом и исчезла с глаз. Илай долго изучал жизнь посольства из-за забора, с высоты ближайших деревьев, и знал не только, когда конные патрули и отряды юстициаров покидали эти застенки, но и обычное время, когда на улице, на балконе или во внутреннем дворе, появлялся сам эмиссар. Такой прекрасный иллюзионист, как Тарве, мог бы и не понадобиться, но… Илай хотел быть уверен в том, что проклятый талморец не уйдет.
     Вкладывая в лук стрелу с отравленным наконечником, Илай думал о том, что убьет эмиссара не сразу. Что прежде, чем умереть, тот ответит за каждую лесопилку, за каждого босмера, что поклялся служить ему и пал жертвой обозленного Леса.[nick]Илай[/nick][icon]http://s0.uploads.ru/tSJco.png[/icon][status]Все или ничего[/status][info]• Возраст: 86 лет
• Лидер восстания
• Раса: босмер[/info][sign]All things to the Tree. From the Tree, all things.[/sign]

  День был светлым и теплым, - таким же солнечным, как и напевающий какую-то мелодию бойчи, что сияя своей непривычно желтой внешностью склонился над испытывающим острые позывы экстренной детоксикации завсегдатаем таверны, в переулке возле которой они сейчас находились.
  - Так кто к тебе, говоришь, приставал? - с радужной улыбкой повторил вопрос Алидел.
  - Эээ, не, постой.. - бледно выглядящий информатор склонился в очередном позыве природы, извлекая наружу новую порцию вчерашнего пойла - Ты же не этот, не из эмиссаров, я только с начальником того..
  - Я ему все передам, дружище, не переживай. - агент подбадривающе похлопал бедолагу по плечу.
  - А если ты из этих? Они же мне того, - он демонстративно провел пальцем по шее - а потом сьедят.
  - Ты только посмотри в мои честные глаза. - не унимался Алидел, раздумывая о том, что такого мера вряд ли кто-то захочет сьесть.
  - Не, так не пойдет. - тот поднял несчастные заплывшие глаза - Расскажу все только лично послу.
  Забулдыга сьехал по стене, бормоча что-то про шпионов, собственную значимость и что он не будет спать, просто прикроет ненадолго глаза, честное слово. Алидел пожал плечами и решил, что свою работу он выполнил и даже, быть может, перевыполнил. А вдруг за это еще и премию дадут? С такими мыслями он оставил беднягу подпирать стенку таверны в луже вчерашней ягги, а сам направился к посольству.

  - Это наверняка срочный случай. - Алидел немного мялся перед важным эмиссаром. Сейчас, сидя перед уставшим Эриэндалем он начинал сомневаться в том, что присутствие такой важной персоны в переулке за таверной так уж и необходимо, он даже возможно начинал задумываться о том, что найденный им информатор не самый надежный, а скорее всего вообще придумал всю историю по пьяни. Но идти на попятный было уже поздно, да и к тому же скорее всего эмиссар просто отмахнется, не станет же он и в самом деле идти.. - Эээ, да, конечно. За мной, эмиссар!
  Подбирая про себя наиболее извращенные ругательства, которые он мог только придумать на босмерисе, Алидел поднялся со стула, пристраивая за спину свой лук из бивня мамонта, которым он очень гордился и хранил в налуче из шкуры того же самого животного, лично пойманного им на охоте почти двадцать лет назад. Лук и несколько стрел, как и небольшой кинжал Алидел всегда носил с собой, как и множество босмеров, в чьей культуре данное стрелковое оружие отыгрывало большую роль. К тому же так было проще всего предотвратить попытку воровства своего лука, в который было вложено так много сил, пота и крови.
  Спустившись вниз и не упустив намека на вознаграждение, Алидел уже чувствовал себя неловко, пока Эриэндаль раздавал приказы. Когда же он увидел еще и личный эскорт, то его воображение уже начало работать на полную катушку - подводить альтмера, еще и такого важного ему никак не хотелось и сейчас уже бойчи понимал что найденный им вчера в трактире пьяница никак не походил на важного информатора. Но с другой стороны эмиссар и не должен надеяться на что-то стоящее, ведь агент ему все точно (почти) описал, совсем ничего (почти) не приукрашивая в свою пользу! И тем не менее не помешало бы придумать какую-нибудь правдоподобную историю для того чтобы никого не подвести, еще и получить по возможности вознаграждение. А времени у него - пока они идут. С такими противоречивыми мыслями Алидел выходил из посольства в окружении эмиссара и эскорта, про себя взывая к И'ффре, чтобы их что-то задержало в дороге.

Подпись автора

reamis heniast ni ortir ile heniast
e oir laorir va bronah av leanan
oiris egin laorir va bronah es nay
egin laorir va bronah av leanan

Острая резкая боль пронзила бедро эмиссара, заставив того мгновенно припасть одним коленом к земле, пока вторая, раненая нога, влекомая судорогой и шоком от внезапной боли почти распрямилась в его полулежачем положении. Послышался звук извлекаемой из ножен стали. Один из эскорта держал руки наготове, внимательно следя за листвой и кустами, со стороны которой предположительно вылетела стрела, готовясь в случае чего создать барьер способный защитить от возможного последующего выстрела. Резкие и холодные альтмерские голоса раздирали пространство, предостерегая своих о нападении.
Несколько мгновений ступора от внезапной боли и потери ясной координации в движении, сменились ныне непривычной ясностью ума и концентрацией внимания. За все время, что Эриэндаль провел в Валенвуде, он перепробовал самые разные вещества и настойки, которые, как его заверяли, прогонят сонливость и вообще разгонят его мышление. И в лучшем случае это оказывались сильные галлюциногены, в иных же случаях всё становилось только хуже. Но как же он мог забыть о таком простом и действенном способе, как боль? Хотя, едва ли постоянное использование такого источника бодрости привело бы к чему-то хорошему, но сейчас, когда он осматривал свою ногу, а в его голове копошились эти мысли, он мог лишь удивляться недавнему себе. Поняв, что повреждение не слишком сильное (хотя и не настолько легкое, чтобы он мог залечить его со своими навыками), альтмер решил, что торчащая стрела будет куда более неприятной вещью, чем дополнительные разрывы тканей от её извлечения. С силой сжав древко, со скрежетом зубов, он потянул его вверх, непроизвольно вознося молитвы к богам, чтобы мерзкий наконечник не обломился, оставшись в нём.
— Алидел, вытащи эту хрень из меня! — с закрытыми глазами взревел Эриэндаль. Ткань его укороченной, спускающейся чуть ниже пояса, робы залило красным, а и без того темные штаны стали еще темнее; спускающиеся по ноге струйки щекотали кожу и неприятно холодили. К счастью, крупные артерии и вены не были задеты — все могло быть куда хуже. Наконец, стрела с неприятным звуком, еще больше уродуя одежду, вышла, разнося в воздухе аромат альтмерской крови. Но стоило покончить с одной, как в воздухе появились десятки других. Одни со звоном врезались в поставленный одним из альтмеров барьер, другие втыкались в землю где-то неподалеку, третьи приземлялись в других местах, направлялись в других меров. Подскочив, насколько это возможно с его больной ногой, Эриэндаль устремился за каменную статую, находившуюся в нескольких метров от них, достаточную широкую и высокую, чтобы за ней могли защититься от обстрела четыре мера; но град стрел не утихал, и вскоре сил альтмера из эмиссарского эскорта, что поддерживал барьер, не хватило — он прикрывал отступление остальных, но не смог спасти себя, став в итоге живым щитом. Несколько метких стрел вонзились в его шею, и глухой стон от последнего, невероятного трудного вдоха терзал уши эмиссара, который с едкой яростью в глазах наблюдал за предсмертными муками бедняги, смерть которого наступила не то от обильной потери крови, не то от удушья. Пока эмиссар накладывал на себя заклинания железной плоти и обнаружения жизни на большой дистанции (с лучниками всегда главная проблема, что непонятно где они и сколько их), второй альтмер с отрешенной ненавистью швырял молнии в листву, что виднелась над забором, и откуда вылетали стрелы, хотя и делал это скорее наугад. В остальном битва была так же не на стороне талморцев — обстрел заставил их занять оборонительные позиции внутри здания посольства. Редкие вспышки заклинаний озаряли пространство, пара ледяных атронахов беспечно прогуливалась под падающими стрелами.
— Даэдра их подери... — Гневно прошептал Эриэндаль, почувствовав с помощью обнаружения жизни нашествие волков. Уже вскоре послышался и их вой, а затем и скрежет по стенам.
Ситуация была хуже некуда: у врагов была слишком выгодная позиция, к тому же волки слишком неприятные противники для магов, коими являются большинство альтмеров. Медленно поднявшись с земли, прижавшись спиной к основанию статуи, на которой гордо стояла фигура воина Талмора, Эриэндаль понял, что дальше тянуть нельзя и нужно брать ситуацию в свои руки, пока не стало слишком поздно.
— Босмерские крысы... — подумал про себя эмиссар, после чего крикнул, — Алидел! — судя по голосу, альтмер был явно не в духе. — Тебе нужно найти Резаля, он главный по охране и наверняка собрал всех в одном месте и где-то укрепился внутри посольства. — Эриэндаль оглядел вход в посольство: там лежали утыканные стрелами, словно подушечки для булавок эльфы, не успевшие среагировать на атаку и те, кто, ценой жизни закрыл ворота, что позволяло теперь выиграть дополнительное время. И небывалый дух патриотизма и любви к отчизне заполнил душу эмиссара. Да, альтмеров так просто не взять! — Сообщи ему об отступлении. Второй секретный выход. Пароль: перо дважды не горит. Эй?! Ты слышал меня?! — Из них троих этот проныра был явно быстрее и незаметнее всех. — Давай же... Мать его. — Лицо Эриэндаля скривилось, когда земля задрожала и послышались удары лоз о камень, а затем и музыкальный ансамбль из падающих камней и звуков надвигающейся стаи волков. Без лишних раздумий эльф поднял руки и сконцентрировал большое количество магической энергии — он знал, что теперь это единственное что может их всех спасти, а после выпустил в виде ледяной стужи и метели, наполненной смертельно острыми льдинами, что не только должно было остановить продвижение волков (пусть они и не пострадают от холода, но почти наверняка подохнут от физического воздействия острого льда), но так же и станет защитой от возможных стрел. Про один из главных запретов здесь — огненные заклинания, Эриэндаль помнил и даже в такой ситуации, хотя именно они бы пришлись как нельзя кстати. Волчьи визги были как бальзам на душу для эльфа, и, хоть и пара особо юрких сумела прорваться, единственное, что их встретило это эльфийская сталь.
— За мной! — Воспользовавшись занавесом изо льда и холода, эмиссар поковылял в сторону посольства. У них было не так много времени — снежный буран не только ослабевал со временем, но еще и постепенно удалялся вперед, а значит, нужно было поспешить: как только они переступили порог, Эриэндаль чуть не повалился на пол. Его тело лихорадило. Он был отравлен. Его рука, вся в собственной крови, которая забилась даже под ногти, легла на плечо Алидела, напоминая о его важной миссии. Талмор должен узнать о произошедшем, а это возможно лишь, если кто-то сумеет сбежать. Если бы только этот маленький босмер пришел чуть раньше. Если бы только они смогли вытрясти из того информатора всё что он знал, то всех этих жертв его собратьев удалось бы избежать. Тем не менее, Эриэндаль был очень благодарен Алиделу хотя бы за его попытку. Эмиссар хоть и оставался в сознании, но его мысли начал сковывать полубред, а движения еще больше замедлились; кровотечение не останавливалось. Остальные выжившие талморцы, тем временем, в спешке готовились покинуть здание, понимая, что его ждет та же судьба, что и стены.

Отредактировано Эриэндаль (02.10.2017 09:27:25)

[indent] Мягкая шерсть под пальцами гладящей руки — жест по-отцовски заботливый; улыбка, обращённая к стоящему рядом; ничего не значащие слова, брошенные впопыхах, лишь бы не молчать; последний выдох перед первым шагом — разнородные, не стыкующиеся друг с другом воспоминания, оставшиеся где-то там, за спиной, за пеленой болотно-зелёного савана.
[indent] Ему казалось, он умер. Натурально умер — растворился в Зелени, стал одним целым с нею — одним из бесчисленных зелёных листов, пылинкой в соцветии, каплей сока. Не существовало ни корон, ни тронов, ни прошлого, ни настоящего, но — это он ощущал хорошо — впереди мнилось будущее, оно сверкало и переливалось преломлёнными лучами Магнуса, шипело на камне под зноем, шло рябью на поверхности озера, но было обозримым, реальным.
[indent] Он видел высочайшие кроны и глубочайшие низины, поросшие мхом.
[indent] Он пел, и его голос сливался с мириадами таких же голосов вечно ищущих дороги. Бесконечные тропы зелёного лабиринта; тысячи тысяч теней — от зелёно-серых до илистых и чёрно-изумрудных; по чешуйке, масса складывается в огромного змея — его броня коррелирует с растекающейся по обе стороны от туши тьмой, то заполняет её, заслоняя, то прогибается, и у змея нет начала и конца — головы и хвоста.
[indent] Его мутит. В отдалении, не понять, реален ли звук, слышен перелив колокольчиков под ласковой дланью ветра. Этот звук приводит в чувства.

[indent] Каморан очнулся и закашлялся, осипшим голосом прося воды — самой обычной воды, коя наполняет ручьи и реки, стекает купелью по камню в пещерах Валенвуда. Зрение какое-то время подводит — окружение плывёт и двоится, вызывая сильную головную боль, так что королевский потомок морщится, тихо шипит, кривит губы.
— Это... — рассмотрев поблизости фигуру Сильвенара, нетвёрдо спрашивает он, — ...всё?
[indent] Что всё — можно не пояснять, он и сам не понимает, что это было, но и знать детали не хочет.

     До чего же это было хорошо. Свист стрел, крики, шелест листвы и скрип ветвей под легкими босмерскими ногами. Застигнутые врасплох альтмеры заметались, как стая вспугнутых имгакинов, и едва ли их вялое сопротивление могло нанести вред скромным войскам Илая. Пока что все ответные стрелы и заклинания благополучно пролетали мимо.
Пока. Лишь глупец стал бы недооценивать Талмор и, в особенности, их магов.
     Казалось, мир вокруг испуганно стих, свернувшись вокруг посольства тугим кольцом. Исчезли насекомые, птицы, звери ― только равнодушный к происходящему лес вокруг. И лишь поднимая голову к исполинскому, испещренному дуплами стволу Фалинести, Илай видел горожан, облепивших мосты и улицы в едином порыве понять, что происходит внизу.
     Кто вторгся в гнездо талморского орла и затянул удавку на его шее.
     Времени оставалось мало. На долгое сражение никто из них не рассчитывал. И все же… Это было хорошо ― до учащенного сердцебиения и возбужденной дрожи, до теплого привкуса крови на языке. Хорошо и правильно.
     Стены на небольшом участке сдались и смялись, будто сплетенные из сухой листвы. Буран, обрушившийся на прореху, задержал волков ― те визжали и метались, когда ледяные осколки сдирали с них шкуру клочьями. Ловкая лоза заструилась по ухоженному внутреннему двору, обвилась вокруг лодыжки замешкавшегося альтмера и рывком подбросила его вверх, разрывая мышцы, ломая кости.
     Илай ждал. Триумф сегодня принадлежал ему.
     Так он думал, наблюдая за тем, как талморцы один за другим скрываются в здании посольства, пока его не посетила страшная догадка.
     Догадка, перевернувшая с ног на голову все его представление о том, что должно было произойти дальше.
     Тайный ход! Как он мог не предусмотреть этого?!
     Глухо рыкнув ― не хуже тех волков ― Илай приказал своим стрелять по окнам и потихоньку сжимать кольцо, а сам кубарем скатился с дерева и со всех ног кинулся в обход посольства ― туда, где колдовали Говорящие под пристальным надзором Нилисы.
― Что ты здесь делаешь? ― удивилась она, заметив его приближение. План был прост и понятен, и, согласно плану, здесь распоряжаться положено было ей.
― Что нам известно, ― глухо начал Илай, сплевывая на траву вязкий комок слюны, ― о тайных ходах?
― Что они тайные, ― усмехнулась Нилиса. ― И что альтмеры могут пользоваться порталами.
     Еще и порталами… Подери Хирсин этих долговязых трусов! Ни о портале, ни о подземном переходе Илай не подумал заранее ― у босмеров таковых практически не бывало. Их магия была не столь сильна, а дома стояли на земле исчезающе редко.
― Мне нужно, чтобы земля вокруг встала дыбом, ― процедил Илай сквозь стиснутые зубы. ― Если там у них есть нора, пусть в этой норе их похоронит заживо.
― И Тарве? Она ведь попытается последовать за ними.
― Она сможет позаботиться о себе. А если нет, значит, такова воля Леса, и в Зелень она уйдет героем.
     Нилиса одарила его долгим пронзительным взглядом, кивнула и скрылась в кустах. Ритуал такой мощи потребует от Говорящих невероятных сил, но результат… Ради этого результата Илай охотно принес бы в жертву даже не десятки, а сотни босмеров. Чтобы те, кто выживет, могли породить на свет новое поколение лесных эльфов ― свободных от гнета Талмора.[nick]Илай[/nick][icon]http://s0.uploads.ru/tSJco.png[/icon][status]Все или ничего[/status][info]• Возраст: 86 лет
• Лидер восстания
• Раса: босмер[/info][sign]All things to the Tree. From the Tree, all things.[/sign]

Эриэндаль чувствовал несмелые прикосновения к своему бедру, но даже они отдавались болью в его теле. Лежавшая под его головой, свернутая в кучу, скатерть, некогда была украшена изящным рисунком из золотых нитей — работа, на которую ушел не один месяц, теперь же была сначала изодрана влетевшими из окна стрелами, а теперь и вовсе стала не больше чем подстилкой. Эмиссар вслушивался в речь (глаза его были закрыты, ведь стоило их открыть, как все тут же плыло, словно он сидел на причудливой карусели прямиком из Обливиона), пытаясь разобрать что-нибудь за стонами раненых и его собственного тяжелого дыхания. С него ручьями текло, волосы неприятно налипли на лицо, но убрать их совершенно не было сил. Странные боли в мышцах, будто пара гигантов медленно, но с каждым мгновением то, увеличивая, то ослабляя усилие, пытались вырвать их из него, медленно раскаляли разум эльфа, словно кузнец железо в горне, все больше превращая его мысли в бесформенное ничто. Но эльф сопротивлялся, не поддавался боли и не впадал в панику, насколько это было возможно, когда даже само прикосновение спины к полу было болезненным и неприятным.
— Давайте, последнее окно, живее! — Послышался звук удара стали о камень — стол поставили набок, прислонив к окну и закрыв то почти полностью.
— Отлично, по крайней мере, нас не подстрелят в зад, как только мы потеряем бдительность. — По командирскому тону, эмиссар узнал в нём Резаля — заведующего охраной, а теперь и командующего обороной посольства. Они забаррикадировались в одной из центральных комнат где по большей части использовалось искусственное освещение, а не окна, расположившись за перевернутой мебелью. Теперь тот принялся горячо спорить с другим мером, и, в своей вспыльчивости, видимо, был готов уже поджарить его вместе с врагами.
— Какой подземный ход, наркоман ты скумовый, ты видел, что было со стеной? Чего ты мямлишь там, видел, а? А теперь представь, что будет с тобой под землей… ай, ладно, валите, давай, проваливайте и подохните задохнувшись землей, если так уверены, но эмиссара мы переправим другим способом. — Несколькими мгновениями позже послышался звук опускающейся каменной стены — входа в тайный выход. Сказав напоследок что-то про то, что если и дальше ждать, их просто перебьют, группа талморцев начала спешно спускаться вниз.
— Галивар, ты сделал это? Да, отлично, в его же одежде тебя никто не отличит от настоящего эмиссара. Иди за ними, под землю. И не смотри на меня так, на самом деле у них неплохие шансы выжить. К тому же, если подумают что ты  — эмиссар, тебя не станут убивать, ты — ценный заложник. Смекаешь? Не беспокойся, Талмор выкупит тебя, какую бы цену не назначили. — Похлопав новичка по спине, начальник охраны буквально силой вытолкнул того на верную смерть.
— Итак, уважаемые маги, было бы просто замечательно, если бы вы смогли открыть портал чуточку быстрее.  — От этих привычных ноток нетерпения в голосе знакомого альтмера Эриэндаль усмехнулся, хотя и гримаса на его лице вышла скорее болезненной. Начальник охраны ходил между всеми, что-то спрашивал, выяснял и всячески поддерживал, он знал, что этот бой не выиграть. Пожалуй, знали почти все. Но если допустить распад из-за страха перед смертью сейчас, то никто из них не выживет.
— Ты, да, маленький… босмер. Держи. — Резаль небрежно кинул Алиделу мешочек с деньгами. — Едва ли мне они еще понадобятся, но ты неплохо справился. — В голосе альтмера слышалось какое-то разочарование, ведь наградить чем-то более стоящим, чем золото, он не мог.
Послышавшиеся звуки приближающегося наступления заставили оставшихся в живых альтмеров сомкнуть ряды и общими усилиями задержать врагов насколько это возможно. Эриэндаль довольно быстро бросил свои попытки хоть чем-то помочь: единственное к чему приводили его потуги подняться это болезненные судороги. Хоть ему и дали противоядие, оно было не настолько сильным, чтобы в раз убрать действие яда. От происходящей совсем рядом стычки его глаза увлажнились — собственное бессилие бесило не меньше предательства босмеров, заставляя всё нутро эмиссара гореть от горечи, обиды и ненависти. А мгновением позже он почувствовал, как его тело подняли и закинули в портал.

[indent] Лихорадочное возбуждение распространялось по Фалинести медленно и лениво, как пожирает листву жирная одутловатая гусеница. Бойчи переглядывались в недоумении и на ходу распускали слухи, перекрикивались через всю крону и один за другим бросали свои обычные дела, чтобы выяснить, наконец, что и где все-таки случилось. Пустели рынки, таверны, лавки, а ветви-улицы, напротив, прогибались под весом толкущихся на них местных жителей.
― Да что там? ― фыркнул Фарвин, с неохотой отрываясь от большого глиняного кувшина с отбитым горлом.
[indent] Он никогда не возносил молитв Й’ффре, не пригубив ротмита, но где уж тут было сосредоточиться на священном возлиянии и сочинить пару похабных песен, когда снаружи стоял поистине лошадиный топот? С ворчанием опустив кувшин в специальную нишу, старый Прядильщик поднялся с поросшего мхом булыжника, оправил мантию, отодвинул в сторону сплетенный из лоз полог и выглянул из дупла-святилища.
― Хей, ты! ― с ловкостью, неожиданной для его немощного тела, Фарвин выбросил руку вперед и цепко ухватил за шкирку одного из пробегающих мимо босмеров. Тот от неожиданности ойкнул, запутался в ногах и чудом не завалился в дупло.
― Да что ты творишь-то, а!
― Историю творю, как иначе-то, ― хохотнул Фарвин, утирая с подбородка жирные капли ротмита. ― В чем дело? Куда все бегут? Дракон, что ли, свалился с неба?
― Да если бы дракон, ― нетерпеливо поправляя на себе одежду, отозвался бойчи. ― Посольство, говорят, разоряют.
― Это какое?
― Какое-какое. Талморское, какое же еще.
[indent] Фарвин моргнул раз, другой, а босмера уже и след простыл ― побежал дальше, смотреть, значит, на разорение талморского посольства.
[indent] Падение дракона казалось реалистичнее…
[indent] От колдовского треска позади у Фарвина по спине пробежали мурашки. Святилище было крохотным выдолбленным в стволе древа округлым дуплом, в центре которого высился идол Й’ффре ― особым образом изогнутая коряга, украшенная камнями, костями, ракушками и перьями. И прямо за этим идолом на глазах у Фарвина открывались, полыхая лиловым светом, прямо-таки Врата в Обливион…
[indent] Но то ли у даэдра что-то пошло не так, то ли заботливый Дракон Времени поднял голову и наложил на трещащую по швам материю Нирна пару контрольных стежков, но, не успев толком разверзнуться, Врата исторгли из себя бесформенное черное тело и с оглушительным звуком лопнули.
― Батюшки, чтоб я булькнул в Тину… ― сипло выругался враз протрезвевший Фарвин. Трусливый, как и большинство босмеров, он вдруг оказался перед нелегким выбором: сбежать, позабыв о своей прядильщической доле, и бросить святилище на произвол судьбы или… не сбежать. А толку? Так это, что ли, просто ― спеть песню, чтобы изменить сущее?
[indent] Буквально за мгновение до того, как сноровисто выпрыгнуть из дупла, Фарвин к своему изумлению распознал в бесформенном теле… альтмера. Талморца ― кто в Валенвуде не знал эти нарядные мантии, черные с золотыми пряжками, мечтой самого отчаянного воришки. Вполне живой, но бледный и окровавленный, талморец этот теперь возился на шкурах у подножия идола, рискуя ткнуться носом в кувшин ротмита, а Фарвин стоял у выхода и отчаянно пытался сообразить, что ему с этим талморцем теперь делать.
[indent] И не привиделось ведь, не наваждение ― запах эльфийской крови никогда Фарвина не обманывал. Посольство, значит, разоряют… Неожиданно? Ожидаемо? Сбегать бы посмотреть.
― Эй, ― поддавшись невесть откуда взявшемуся неосознанному порыву, Фарвин опасливо подошел поближе и присел на корточки, забавно топорща уши. ― Ты чегой-то тут делаешь, высокий эльф?..[nick]Фарвин[/nick][icon]http://sf.uploads.ru/MfjEV.png[/icon][status]Ротмита много не бывает[/status][info]• Возраст: 187 лет
• Прядильщик Й'ффре
• Раса: босмер[/info][sign]Во славу Зелени![/sign]

  - Я? - недоуменно переспросил Алидел. - Но я же не?..
  Он стоял с руками поднятыми чуть выше головы, ладонями наружу. На желтом лице читался страх и недоумение: ожидая встретиться с воинами, готовыми в одно мгновение изрешетить его стрелами, распять свирепыми лозами, спустить волков, накинуться и проткнуть его живот острым, как бритва, лезвием, Алидел совсем не ожидал увидеть взвинченную девчонку, прожигающую его таким взглядом, что не оставалось сомнений в том, кто именно был виновен во всех бедах ее жизни. Тугой ком в его горле все не хотел проглатываться, а лоб пробила испарина.
  - Успокойся, постой, возьми себя в руки, - голос бойчи слегка дрожал, а сам он то и дело запинался. Трудно улыбаться и вести дружелюбную беседу, находясь в двух шагах от смерти. - Посмотри на меня, я один и вот мои руки, - он легонько пошевелил негнущимися пальцами на руках, - я безоружен. Мой колчан полон, а кинжал ни разу за сегодня не покидал ножен. Я прошу пощады, - капля пота скользнул по щеке и упала на грязный пол.
  Желтые глаза судорожно метались. В голове у Алидела одна за другой проскальзывали идеи насчет того, как выбраться из сложившейся ситуации. Он размышлял, сможет ли достаточно быстро выхватить лук и выстрелить, прежде чем соперница пересечет комнату. Он думал о том, сможет ли быстро выхватить и метнуть свой кинжал, ведь эльфийка держала свой впереди себя, ей потребовалось бы время, чтобы замахнуться и метнуть его первой. Он думал о том, помогут ли ему скудные познания в магии, может, ему удастся внушить ей страх? Или успокоение? Но это смешно, у него и в спокойной обстановке уходило много времени и усилий, чтобы сконцентрироваться достаточно для творения заклинаний. Сейчас же почти все силы уходили на то, чтобы ноги не подкосились внезапно. Снаружи все также доносились возгласы, крики и глухие удары, бой, очевидно, продолжался, но его соперница тут была одна. Может, остальные не прорвались? Может, искусные в магии и боевых искусствах альтмеры повернули вспять ход битвы? Может, ему всего лишь требуется убить ту, что стоит между ним и дверью, и тогда он сможет присоединиться к остальным талморцам и помочь им добить взбунтовавшихся бойчи? Но зачем он вообще тогда побежал прятаться в темнице? Может, стоит просто потянуть время? Мысли о возможных сценариях развития событий все проносились в его голове и каждая в итоге отметалась.
  - Послушай, я сдаюсь, ладно? - его взгляд перестал метаться и теперь прочно укрепился на лице девушки. - Я не пролил ничьей крови и не хочу, чтобы пролилась моя, - Алидел отслеживал каждый вздох, что шумно входил в ее раздувающиеся ноздри.
  Он гадал, какая судьба настигла эту девушку, что решила рискнуть всем и отправиться на жуткий бой, что побудило ее? Что вело ее, распаляя сердце борьбой за то, что она считала верным? Были ли ее мотивы и интересы похожими на таковые у Алидела, который считал за счастье прислуживать Талмору и помогать во всем высоким эльфам? Он гадал, каковы его шансы выжить, если она все же метнется к нему с целью полоснуть кинжалом по горлу, как именно он будет защищаться? Он гадал и ожидал ответа. А снаружи шел смертный бой.

Отредактировано Алидел (18.10.2017 12:57:22)

Подпись автора

reamis heniast ni ortir ile heniast
e oir laorir va bronah av leanan
oiris egin laorir va bronah es nay
egin laorir va bronah av leanan

  Грудь Алидела высоко вздымалась, принимая все новые и большие порции кислорода. Он почти не моргая смотрел на девушку и то, что она говорила, а также как она это говорила, вызывало неприятное копошение где-то глубоко под ребрами. Словно колючий кустарник оплел его сердце. Он уловил тот момент, когда в уголках ее глаз что-то на миг блеснуло, словно на секунду выскочившая из-за облака яркая звезда в темную ночь и тут же скрылось. Переполнявшие ее эмоции словно эхом отзывались внутри бойчи. А что если она и ее соратники правы? Что, если все сегодняшние жертвы пойдут на благо всему лесу, даже пускай они сами погибнут - не это ли они хотят донести своей вызывающей атакой на посольство? Указать высоким эльфам, что те не могут быть в безопасности за пределом своих островов и не будут? Явить собой истинный гнев леса? Возмездие за невинно погибших?
 
  Нет.
 
  Не вина Талмора была в происходящем, не они устроили сейчас эту кровавую бойню в центре крупного города. Альтмеры хоть и были горделивы, но несли помощь лесному народу, защиту от Империи, которая спит и видит как уничтожить лес, забрать себе его плодородную почву для того, чтобы выращивать свои треклятые поля. Дыхание Алидела участилось, страх постепенно вытеснялся гневом, что словно пламя возгоралось внутри, выжигая резь в грудной клетке. Бледный от страха цвет кожи принимал все более теплые тона. Он начал говорить и по мере того, как он говорил его слова становились все громче, руки медленно опускались, а в глазах разжигался желтый огонь.
  - Почему? Я скажу тебе! Потому что вы - дикие эльфы, сегодня пришли сюда убивать. Потому что мои руки чисты, а с твоих капает кровь, посмотри! Потому что я знаю, что делают высокие, а не бездумно бросаюсь в бой. Подумай, знаешь ли ты свои цели? Потому что самим нам не совладать с Империей, - они просто линчуют бойчи на своих улицах, ты не знала? Убивают всякого лесного эльфа, без раздумий! Думаешь, как скоро они придут в наши леса, будут вырубать их и строить свои дома, будут уничтожать нас за то, что мы - эльфы, плодясь как хоарворы на останках искалеченных растений, когда узнают что за нами никто не стоит - благодаря вам?! - опущенные руки Алидела сжались в кулаки, но он и не думал прикасаться к оружию. - А теперь спроси себя снова, - кто из нас служит своей земле, а кто - ей во вред?
  Воздух шумно выходил через его нос и, казалось, он забыл обо всем на свете, словно для его ярких глаз перестало существовать все, кроме девушки с окровавленным кинжалом, которая стояла напротив.

Отредактировано Алидел (18.10.2017 20:21:48)

Подпись автора

reamis heniast ni ortir ile heniast
e oir laorir va bronah av leanan
oiris egin laorir va bronah es nay
egin laorir va bronah av leanan

― Кровь на моих руках ― потому что я не побоялась ее пролить, трус! ― Тарве ненароком сорвалась на фальцет и до боли прикусила губу, тяжело дыша. Убивать меров, в конце концов, было не так-то просто ― и для нее, совсем еще юной, привычным еще не стало. Отчаяние, страх и гнев терзали ее не хуже, чем зубы сородичей, прикажи, например, Илай своим последователям избавиться от нее. Учитывая все обстоятельства, Тарве не исключала и такой вариант развития событий, и даже почти что смирилась с ним.
[indent] Признаться, она вообще не представляла, что ей теперь делать.
[indent] Когда искра породит огонь, кресало останется только выбросить…
― Мы-то дикие, а ты какой? Одомашненный? Посаженный на поводок? ― Тарве презрительно фыркнула, морща нос. ― Твои так называемые защитники едва не привели нас к гибели! Что нам Империя? Империя уже правила… ― она запнулась и поспешила подобрать другое слово, ― уже бывала в Валенвуде, и что-то я не помню, чтобы стоял такой вой, как при Талморе.
[indent] Тарве коротко облизнула губы и ткнула кинжалом в сторону клетки с пленником.
― Кого-нибудь из твоих родных сгноили в тюрьме ― вот так? Замучили до смерти? Казнили по надуманной причине ― просто потому что захотелось? ― по щеке все-таки скользнула предательская слеза, но Тарве предпочла сделать вид, что этого не заметила. ― Ну так тебе повезло, ручной эльф. И повезло, что твои желтокожие хозяева еще считают тебя достаточно полезным ― или забавным ― чтобы не привязывать во-он к той, ― острие кинжала указало в дальний конец подвала, где высилась пугающая громада дыбы, ― штуке.[nick]Тарве[/nick][icon]http://sh.uploads.ru/iX7jh.png[/icon][status]Слепая вера[/status][info]• Возраст: 26 лет
• Мятежница
• Раса: босмер[/info][sign]All things to the Tree. From the Tree, all things.[/sign]

  Алидел пропустил обвинение в трусости мимо ушей. Как он хорошо знал, обычно попытки доказать обратное заканчивались плачевно, а значит с чего спорить? Лучше быть трусом и живым, чем храбрым и мертвым. А еще он хорошо видел, что девушка напротив не в себе и подставляться под удар - глупо.
  - Правила, да?! А ты не видишь, как сегодняшняя Империя правит? Какими принципами она руководствуется?! - он скептически и переигрывая закатил глаза. - Помню.. Что ты можешь помнить о тех днях? Ты еще моложе меня! Где ты наслушалась баек про прошлое? В своей группировке, да? Не суди никого по изменчивым словам историков. Сколько тебе лет вообще? Как ты связалась с этой бандой преступников? - Алидел еле смог удержаться от добавления парочки нелестных эпитетов.
  Его голос срывался, а ногти на руках почти до крови впились в ладони. Все что она говорила, все! Все было неправдой. Талмор не мог никаким образом причинять вред им всем, разве что ненароком и тем, кто этого заслужил. Талмор, как лес, охотился за теми, кто нарушали закон. Алидел пылал праведным гневом. Но также быстро, как и вспыхнул - он угас, а тихий голос теперь лишь отдавал еле-заметной хрипотцой. Пальцы разжались и с правой руки все же соскользнула одинокая капля крови, чрезвычайно маленькая, и упала в грязный пол пыточной, который, наверняка, повидал целое море крови за все время своего существования. Жест девушки в сторону закрытой камеры словно вернул его в реальность, в которой существовало что-то кроме них двух и Алидела прошибло осознание того, где он находится и что происходит вокруг.
  - Я хотел спасти его, вытащить, пока крыша не рухнула от ваших чрезмерных усилий и беднягу не завалило обломками, - бойчи помедлил разве что секунду, перед тем как солгать о причине своего прихода в темницу. - Мои родные и близкие умерли, но по другой причине.
  Он снова посмотрел на нее, теперь с грустью в глазах и на лице, а затем опустил голову. Алидел был хорошим актером. На дыбу он не оборачивался - не было смысла. На известие о том, что он всего лишь игрушка у высоких эльфов босмер тоже не ответил, хотя как раз оно скребнуло по его душе. Сколько бы Алидел смехом не отзывался на подобные заявки, или пытался перевести в шутку то, как альтмеры обращались к нему, это действительно порой задевало. Ему хотелось бы быть равным, чтобы к нему так относились, ведь он делал все для них, верил в то же, что и они, отстаивал их интересы. На то чтобы не дать этому чувству сломать себя, Алиделу потребовалось приложить почти все остававшиеся силы.
  - Я не хочу с тобой драться, - он выверенным движением поднял взгляд с пола и посмотрел ей в глаза. - Вы выиграли, взяли штурмом это посольство, убили множество эльфов. Я сдаюсь, я не хочу чтобы снова проливалась кровь. Я прощу пощады. Что теперь будет? Что вы будете делать? Что ты сделаешь со мной?

Подпись автора

reamis heniast ni ortir ile heniast
e oir laorir va bronah av leanan
oiris egin laorir va bronah es nay
egin laorir va bronah av leanan

― Какая разница, сколько мне лет? Они… Мы, ― Тарве торопливо поправилась, ― мы не преступники. Мы ― те, кому хватило ума, чтобы понять, куда катится Валенвуд, и храбрости, чтобы бороться с этим!
[indent] Босмер не понимал. Она видела это в его глазах, слышала в голосе. Не понимал точно так же, как те, с кем Илай разговаривал на лесопилках, призывая все сжечь и покаяться перед обозленным Лесом. Так же, как праздные горожане, в своих каменных домах и заморских расшитых одеяниях позабывшие об истоках.
[indent] Так же, как Сильвенар, отказ которого ударил по Илаю особенно больно и окончательно ожесточил его сердце.
[indent] Оказавшись перед выбором, Тарве растерялась. Убить предателя… Она ведь должна была его убить, верно? Илай говорил, что время терпеть и прощать прошло и что если сородичей не убедить словом, он сделает это мечом, стрелами и зубами. Но если хотела ― должна была ― убить, то почему не убила сразу?
[indent] И почему ответов не стало больше, несмотря на все заданные вопросы?..
― Что происходит?
[indent] Тарве крупно вздрогнула всем телом и обернулась. Тот, о ком она так много думала в последние полчаса, стоял в дверном проеме и окидывал пыточную внимательным колким взглядом, являя собой реальное воплощение страшных слов, к которым Сопротивление должно было уже привыкнуть, ― руки у Илая были по локоть в крови, а кроме рук ― подбородок и левое бедро.
― Где эмиссар?
[indent] Тарве съежилась и втянула голову в плечи, отчаянно пытаясь казаться меньше. На поясе у Илая болтался небольшой круглый сверток, пропитанный кровью. Кровь текла по его бедру, капала на пол. Кровь, казалось, была везде. От ее душного запаха у Тарве кружилась голова.
― У-ушел…
― Что?
― Ушел… в портал.
[indent] Илай замер, как громом пораженный. Из-за его спины показались еще несколько решительно настроенных босмеров с оружием наголо. Один из них, коренастый с растрепанным ирокезом на макушке, дожевывал лоскут свежего мяса, громко противно чавкая.
― В портал… ― задумчиво повторил Илай, глядя словно сквозь Тарве. ― Ты уверена?
― Да, ― тихо отозвалась та.
― И ты не остановила его.
― Я… Я не…
[indent] Илай оборвал ее грубым жестом и только теперь обратил внимание на незнакомого босмера посреди пыточной.
― Это кто?
[indent] Тарве шумно сглотнула, дрожа как осиновый лист.
― Т-талморец… Талморский прихвостень…
[indent] Илай недобро сощурился и, чеканя шаг, подошел к сородичу ― близко, но не вплотную, лишая того возможности завершить это нелепое противостояние одним быстрым ударом кинжала.
― Талморец, значит, ― он облизнул окровавленные губы, крутанул в пальцах разделочный нож и обернулся к своим. ― Вытащите его наружу. Сарнил, освободи пленника. Приведи в чувство и попробуй выяснить, кто он, ― и добавил, одаривая означенного босмера тяжелым, как топор палача, взглядом: ― От этого зависит его судьба.
[indent] Сарнил ― тот самый босмер с ирокезом ― энергично покивал. Трое других разом подступились к талморцу и умело его скрутили.
[indent] В посольстве висела гробовая тишина. Минуя то, что недавно было тайным ходом, Тарве увидела лишь обвал ― кучу сырой земли, пронизанной древесными корнями и похоронившей под собой тех, кто пытался бежать. Главная зала же превратилась в настоящее поле брани. Из перевернутой мебели торчали стрелы, целые и обломанные, стены хранили остатки не попавших в цель заклинаний в виде подпалин и ледяных корок. Но больше всего пугали трупы ― немногочисленные, но изуродованные. Одного обезглавленного Тарве оказалось достаточно, чтобы, зажмурившись, задрать подбородок и до самого выхода по сторонам больше не смотреть.
[indent] Тихо было и снаружи. Белокаменное здание растрескалось, но устояло под натиском Леса, корни вернулись в землю. Некогда ухоженный внутренний дворик превратился в пашню. То тут, то там уцелевшие волки с рычанием рвали тела тех, кто погибли первыми.
[indent] Тарве едва ли понимала, ступает она рядом с Илаем все еще как помощница или уже как пленница, но, хоть ее никто и не держал, о том, чтобы сбежать, даже не помышляла. Только изредка оборачивалась и ловила взгляды сородича-талморца, которого вот так вот просто, сказав всего пару слов, обрекла на смерть.
[indent] Или даже хуже…
[indent] Наконец, Илай остановился. Ножом в пальцах он теперь поигрывал беспрестанно, выдавая внутреннее напряжение, причудливо контрастирующее с внешним леденящим спокойствием.
― Ну и куда направился эмиссар? У кого-нибудь есть идеи?[nick]Тарве[/nick][icon]http://sh.uploads.ru/iX7jh.png[/icon][status]Слепая вера[/status][info]• Возраст: 26 лет
• Мятежница
• Раса: босмер[/info][sign]All things to the Tree. From the Tree, all things.[/sign]

― Фалинести, да, ― покивал Фарвин, наблюдая за возней своего альтмерского «гостя» и не спеша кидаться ему на помощь. ― Святилище нашей милейшей Й’ффре, убереги она нас от бед.
[indent] Он по-звериному склонил голову к плечу и коротко дернул ухом. Помимо страха и праздного любопытства Фарвин испытывал редкое, практически забытое им чувство мрачного удовлетворения ― с таким кошка гоняет промеж лап мышь, прежде чем перекусить ей хребет. Эльфятину в Валенвуде нынче ели сравнительно нечасто, но видимая беспомощность этого альтмера делала его каким-то особенно… привлекательным.
― Вижу, что ранили, ― Фарвин невольно облизнулся и сглотнул, отгоняя от себя образы сочного жаркого с пряностями. Не совсем же он, право, дикий был и, тем более, не вампир, чтобы кидаться на запах крови. Даже на такой соблазнительный. ― А еще вижу, что торговец-то из тебя так себе. Талморец ведь? Талморский маг. Большая шишка?
[indent] Колечко ярко блестело в скудных лучах солнца, с трудом проникающего в святилище. Довольно разулыбавшись, Фарвин кивнул альтмеру, поднялся на ноги, повертел головой, прикидывая, чего куда, и подошел к одной из выдолбленных в покатой стенке полок-ниш.
― Воды вот только нет. В кувшине ротмит, не советую, вас от него выворачивает обычно, ― предупредил он, присаживаясь напротив «гостя» и раскладывая на шкурах перед ним повязки, припарки и несколько невзрачных склянок с дурно пахнущими, но целебными жидкостями. Ручная, понимаете ли, работа. ― Я б кого за водой послал, но, боюсь, заняты все.
[indent] Фарвин задумчиво пожевал губу и потер ладони друг о друга, «высекая» несколько золотистых искр. Волшбе, как ее называли ученые маги, «восстановления» он никогда особенно не учился, но кое-что по долгу службы все-таки умел.
― Ты ведь в курсе? Ваших там, говорят, в посольстве бьют.
[indent] Подобрав растрепанный подол мантии и усевшись поближе к альтмеру, Фарвин заметил, что тому еще и в плечо досталось, но начать решил все-таки с бедра. Он даже не пытался сопоставить загадочное появление альтмера в святилище с беспорядками в посольстве. Его это, в конце концов, не касалось. Не казнит же Талмор все Фалинести за то, что поглазели, а помогать не стали? А Фарвин, между прочим, даже не поглазел ― и все из-за этого талморского подранка.
[indent] Руки замерли в дюйме от чужого окровавленного бедра, когда волосы на загривке у Фарвина встали дыбом. Тишина была не просто неестественной ― мертвой. Столь же мертвой, сколь оглушительно живым оказалось то, что случилось после. Оно обрушилось на Фарвина ушатом ледяной воды, вынудив отшатнуться, и согрело теплом заботливых рук, обнявших его, кажется, везде сразу.
[indent] А потом пол накренился, так что пришлось машинально схватиться за основание идола. Многочисленные камушки и ракушки призывно позвякивали, вертелись на ветру пестрые перышки и сухие пучки травы, и в этой какофонии тонких природных звуков Фарвин отчетливо различил песню. Песню торжества, величия и свободы. Песню, которую ни один смертный не смог бы ни записать, ни исполнить, и одновременно столь прекрасную, что хотелось вырвать из груди сердце и возложить его на алтарь жестом любви, благодарности и почтения.
― Да брось ты! ― смеясь, воскликнул Фарвин, обращаясь к идолу. ― Это слишком не похоже на правду, чтобы быть ложью![nick]Фарвин[/nick][icon]http://sf.uploads.ru/MfjEV.png[/icon][status]Ротмита много не бывает[/status][info]• Возраст: 187 лет
• Прядильщик Й'ффре
• Раса: босмер[/info][sign]Во славу Зелени![/sign]

 
— Да… убереги от бед. — Как будто машинально повторил альтмер, попав в паутину задумчивости. Как быть дальше? Он, конечно, смог уйти из посольства, но каковы шансы, что его не постигнет та же участь что и его товарищей? Он откладывал эти вопросы на потом, каждый старательно размещая на определенном месте, чтобы точно не забыть обдумать их чуть после. Сейчас существовали более важные дыры, которые необходимо закрыть, и сам он был не в том состоянии чтобы и правда придумать адекватный план дальнейших действий.
Эмиссар устало вздохнул, поняв, что ему попался излишне догадливый босмер. Похоже, актерское мастерство, так же, как и прежде, было не его стихией. Эриэндаль искоса поглядывал на мера, и сперва не был уверен, показалось ему или нет, но тот уж очень странно облизнулся. Облизывание, вид которого вызвал странное чувство в животе. Чувство зарождающегося страха и ужаса, какое чувствуешь когда сталкиваешься с лесным хищником жадным до свежей плоти. Лежавший отвел взгляд в сторону, в котором на миг промелькнула сосредоточенная настороженность, и подавил в себе чувства способные привести к панике, как сжимают в кулаке сорняк и вырывают с грядки. Нет, ему определенно это показалось — думал про себя Эриэндаль. Конечно, про босмеров ходили самые разные слухи, но это всего лишь глупые сказки, которым эмиссар не был готов поверить даже сейчас.
— Да, ты прав, маленький босмер. Хотя и о моей важности явно преувеличиваешь. — Последнюю часть альтмер сказал с некоторой меланхоличной грустью. Все же он понимал, что после случившегося ему никак не избежать наказания. Не исключено, что некоторые особо радикально настроенные могут попытаться его убить — считать потерю посольства и, вероятно, значительное ослабление власти Талмора в Фалинести вполне справедливо можно считать его виной. То ли от озноба, то ли от осознания своей дальнейшей судьбы эмиссар поежился. Уж что-что, а умирать в его планах пока не было. Тем более от своих.
— Я потерплю, ты не переживай. — Ответил хрипловатым голосом Эриэндаль на фразу об отсутствии воды и сделал неопределенный вялый жест кистью, подняв в локте руку, лежавшую на полу вдоль его тела. Уж что-что, а ротмит он пить точно не собирался: ему было достаточно дыры в бедре, и ему совсем не хотелось, чтобы что-то подобное произошло еще и с его желудком. Впрочем, фраза про то, что все заняты (когда кто-то говорит, что босмер чем-то занят, на ум сразу приходят самые разные дела, но только не те, которые считаются за занятость у всех остальных рас) немного его насмешила, хоть он и никак этого не показал.
Слегка нахмурив брови, когда обитатель святилища стал делать движения, от которых с его рук срывались золотистые искры, Эриэндаль сначала с сомнением, а потом, поняв, что это магия восстановления, с интересом, стал наблюдать. Его познания в этой области были довольно низки, и теперь, после случившегося, он понял, что это довольно полезная дисциплина и если есть возможность, то стоит понаблюдать за практикой.
— Да. В курсе. — Только и смог выдавить из себя эмиссар после нескольких секунд напряжения скул. Тема неприятным образом полосовала его нутро, заставляя мысли неприятно столбенеть и бродить, словно какой-нибудь вишневый сок, про который забыли и дали ему стать чем-то большим, чем просто соком. Чтобы отвлечься от этого, он сконцентрировался на ощущениях в бедре, как он помнил, при исцелении с помощью магии место срастания ткани у него ужасно, прямо таки невообразимо чесалось. Было любопытно, будут ли подобные ощущения и сейчас.
Но резкое движение того, что не должно двигаться — пола, заставило талморского мага, который уже было, чуть ли не проваливался в желанную полудрему, резко и с ужасом распахнуть глаза и буквально вцепиться пальцами в пол, судорожно ища любые выемки или хоть что-то за что можно зацепиться в случае чего.
— Что это, даэдра подери?! — Вскричал он неестественно громко для своей недавней усталости. Смеявшийся рядом с ним босмер совсем не добавлял адекватности происходящему вокруг. Смотревший на эту безумную сцену и собирающийся с силами для последнего боя, Эриэндаль воровато озирался по сторонам, готовясь к угрозе с любого направления. С трудом приподнявшийся, и не уверенный что его было слышно за всем этим дребезжанием мелких предметов (парочка камней перекочевала с полки к нему на грудь и теперь скатилась на его ноги), он слегка подергал босмера за рукав одежды и повторил еще раз.
— Что здесь происходит?! Что с твоим домом… святилищем? — Уставившись взглядом полного непонимания на мера, эмиссар рисовал в своей голове картины наклонившегося дома, который теперь свисает с вышины обрыва, готовый в любой момент обрушиться и улететь вниз, в пропасть.