Шлюхи редко встают рано. Конечно, ночь – это время Ноктюрнал, но это ничуть не мешает и Мефале под пологом тьмы вершить свои великие дела. Точно также вершат дела, пусть и не столь значительные, её слуги, вольные и невольные: предают и предаются любви, плетут сети обмана и иллюзий, пользуясь чужой слепотой. Так и вольным девицам чаще всего по ночам приходится быть утехой и утешением для жаждущих, даровать им себя, от заката и порой до самого рассвета.
Элиуна в этом плане всегда была куда менее ограниченна. Не стремясь связать свою судьбу с каким-либо из борделей, она оставалась без чужой опеки и поддержки… Но, учитывая её славу, в подобных мелочах не было никакой нужды. Любой, кто находил в боли и подчинении удовольствие, рано или поздно приходил к ней. И тогда он – или она – не жалел никаких денег для того, чтобы это блаженство продолжалось вновь и вновь. Так что данмерка оставалась сама себе хозяйкой, вольной в выборе клиентов, мест, цены – и, что куда более важно, времени. Когда она хотела, Элиуна могла себе позволить лечь спать пораньше и в одиночестве, для того, чтобы встретить грядущий день полной сил, отдохнувшей и свежей. Всё-таки, с учётом специфики её услуг, работа оказывалась и потяжелее, чем у других бабочек. Об этом недвусмысленно намекали ноющие после иных сеансов мышцы… Прямо как сейчас.
Этот день начался поздно, где-то уже ближе к полудню, чем к рассвету. Уставшее тело настоятельно требовало отдыха: благо, ночка выдалась не из лёгких. Поздно, уже после заката, к Элиуне пришёл уже знакомый ей данмер: рослый, плечистый, и неожиданно коренастый. Данмерке ещё при прошлой встрече казалось, что в нём течёт часть орочей крови, но почему-то всё забывала прямо спросить. Косвенным доказательством тому служила и немалая сила, и упрямство, пусть даже и в мелочах: приходя уже не в первый раз, он прекрасно знал условия и правила игры, однако из-за тёмной завесы, неизменно возникающей в памяти после моментов близости, Элиуна помнила: он всегда сопротивлялся. Причём сопротивлялся всерьёз, если и поддаваясь, то весьма искусно и незаметно. Подобное не было чем-то новым: далеко не все отдавали власть над собой с покорностью, но упорство этого мужчины заслуживало особой похвалы. А следствием его было то, что после часов любви с ним данмерка чувствовала себя совершенно обессиленной, и просыпалась на следующий день поздно, порой даже с болью в мышцах.
Некоторое время ушло на то, чтобы поесть, привести в порядок дом – а затем, и себя. Костяной гребень легко справился с растрепавшимися и запутавшимися волосами, а душистая мазь уняла ноющее чувство боли, что совершенно портило сладкие отзвуки удовольствия, тянувшиеся с бурной и нелёгкой ночи. Быть может, сегодня она позволит себе отдохнуть: благо, кошелёк не требовал срочного пополнения. Пока что.

Предместья Блэклайта… Опасное, хищное место. Оно жило своей жизнью, и казалось отдельным организмом: мыслящим и хладнокровным, лишённым всяческих эмоций. Рано или поздно, оно замечает каждого новичка: через глаза прохожих оно смотрит на него, оценивает, раздумывает. Иногда, если жертва кажется слабой, наносит удар. Здесь не стоит ходить без оружия, равно как и не стоит расслабляться: слабость может стоить тебе в лучшем случае кошелька, а в худшем – жизни. Когда Элиуна только прибыла сюда, ей казалось, что в Тире она смогла подготовиться ко всем опасностям городов, но здесь ей пришлось повторять старые уроки и оттачивать своё умение выживать… А вместе с ним – и свой короткий, почти незаметный клинок. И город, убедившись, что сожрать очередную жертву не получится, перестал скалиться на неё. Благо, свежей еды хватает всегда.
Кажется, очередная такая жертва сейчас брела по улице недалеко от дома данмерки, вышедшей на прогулку. Избранный городом несчастный казался способным постоять за себя, но уже изрядно сдавшим. Одежда его была запачкана в грязи и пыли, да и сам данмер, казалось, не шёл, а плёлся, лишь от случая к случая обращаясь к прохожим. Те, впрочем, не горели желанием продолжить разговор: помимо непритязательной внешности, мужчина ещё и говорил с сочным, различимым акцентом, чётко артикулируя гласные и раскатывая букву «р». Признаться, Элиуну этот тип заинтересовал.
– Я чем-то могу помочь?
На лице – улыбка, в голосе – удивление. Её не составило труда сделать так, чтобы данмер её заметил и догнал, равно как и изобразить, что она не заметила его приближения. Другим о любопытстве Элиуны знать совершенно необязательно.

Ответом данмеру была улыбка и весёлый смех. Амбициозность мужчины… Впечатляла. Потому что сейчас он не выглядел способным позволить себе траты на мало-мальски приличную комнату в постоялом дворе, и уж тем более – на шлюху. Конечно, под грязной одеждой может скрываться не один кошель, туго набитый тяжёлыми монетами, но верилось в это слабо. Впрочем, повеселило Элиуну скорее забавное совпадение. Ну и самую малость – странный говор чужеземца.
– Шлюху ты точно нашёл. Но я беру много, и, признаться, хотела сегодня устроить себе день отдыха. Но ты можешь попробовать меня переубедить.
Слова, быть может, несколько чересчур прямолинейные, сгладила добрая улыбка. Большинство жителей столицы, да, впрочем, и всего Морровинда, терпеть не могли чужеземцев. Даже своих сородичей, что чересчур много времени провели за пределами страны, коренные данмеры нередко относили к не слишком почётной категории «грязных н’вахов», и отношение было к ним соответствующее. А слава самой Элиуны была несколько скандальной именно из-за того, что подобные глупости она открыто высмеивала, равно как и тех, кто с умным видом их высказывал.
К этому грязному, говорящему откровенно плохо чужаку данмерка не испытывала никаких отрицательных эмоций. Даже наоборот, её питало любопытство. Было бы интересно узнать, откуда он такой красавец взялся и как его угораздило встрять в подобную ситуацию. Ввиду специфики своей деятельности, Элиуна уже несколько привыкла разбираться в мерах, и потому сейчас ей казалось: этот данмер, скорее всего, особо упрямится не будет. Всю свою душу не откроет, но и молчать как пойманный аргонианский лазутчик тоже навряд ли станет. Стоило ли любопытство приглашения в дом на ночлег? Ммм… Пожалуй, нет. Но хотя бы завязать знакомство за ужином можно будет.
– Закат скоро. Ну что, попытаешь удачи? Мой дом рядом. По крайней мере, можешь привести себя в порядок. Если заинтересуешь меня – останешься со мной на ночь, если нет – пойдёшь в «Пурпурную Свечу», я скажу, где это.
Если у него хватит денег на этот дом удовольствий, конечно… В своё время данмерка подумывала прибиться туда. Всё-таки, к моменту переезда в Тире она себе создала определённую репутацию, но здесь, в Блэклайте, её имя знали единицы. Иди в одиночку вновь оказалось трудно, а с учётом того, что здесь, в столице, конкуренция была на порядок выше – трудно вдвойне. Но сейчас она рада, что не пошла работать в «Свечу». А что до этого данмера… Посмотрим, что он из себя представляет. От него веяло каким-то странным, особым духом – наверное, лишь поэтому Элиуна решила сжалиться над чужеземцем, да ещё и пригласить его домой.
Впрочем, он ведь может и отказаться.

Прямота, едва не переступающая границу резкости, нежелание скрывать свои эмоции и почти полная открытость намерений – всё это обличало в данмере чужеземца столь явно, что с тем же успехом он бог облачиться в блестящие золотые доспехи, по которыми синей краской было бы написано «н’вах». Большими такими, жирными буквами. Но вместе с тем читалось в нём и знакомство с обычаями, с неписанными правилами этикета, с самим укладом морровиндской жизни. Складывалось такое ощущение, будто этот мужчина знал всё это, и довольно долго жил в данмерских землях, а затем жил в раза два подольше за их пределами. В Империи, не иначе. Он знал все эти нюансы, но… Забыл, и теперь вспоминает. Или попросту от них отвык… Хотя, такая ли большая разница между двумя возможными объяснениями? В какую бы словесную оболочку не помещать объяснение манер данмера, суть от этого не менялась. Было бы любопытно услышать его историю и узнать, насколько же она права.
– Обычно я называю себя иначе – ничуть не смутилась Элиуна в ответ на несколько грубоватое замечание данмера, уже мысленно свыкнувшись с его прямотой – Например… Свободная женщина. Свободная во всём и ото всех. Мне кажется это более широким и не столь простым понятием, не находишь?
Свободная, и всё же… К сожалению, большинству жителей и гостей Блэклайта от девицы из Тира нужно было лишь одно: продажная любовь с терпким оттенком боли и подчинения. Почти всегда к ней приходили за таким удовольствием, и Элиуна была только рада его дать – если, конечно, клиент не вызывал у неё резких негативных эмоций или если ей не хотелось отдохнуть. То забвение, что охватывало её, когда данмерка делила с кем-то ложе, был столь необычен, что некоторые считали его настоящим даром Мефалы, и сама его носительница верила в это. Но при этом она оставалась очень неплохой танцовщицей и певицей. Порой ей хотелось петь для других, показывать красоту своего тела не только в постели – но возможность для такого, увы, выпадала не так часто. Хотя на праздники она всегда была желанной гостьей во всех крупных заведениях… Было бы интересно отправиться в Сиродиил. Не навсегда, на месяц-другой: говорят, там продажная любовь такого рода, как дарует она, не в цене, зато танец и песня ценятся очень высоко.
– Интересно, конечно. Даже если после этой ночи ты меня предпочтёшь забыть – кто знает, как сплетутся нити судьбы? – Элиуна вновь мило улыбнулась своему новому знакомому, но на этот раз совершенно без тени насмешки. Разве что где-то в глубине глаз плавали весёлые задорные огоньки.
– К тому же, не люблю иметь дело с незнакомцами. Меня зовут Элиуна. Я тоже приезжая, из Тира, но это всё было давно и явно неинтересно для тебя. Солстсхейм... Я знала меров оттуда. И чем же ты занимался там, если не секрет? Я бы предположила… – быстрый оценивающий взгляд скользнул по телу мужчины, останавливаясь то на упрямых чертах лица, то на крепких, мускулистых руках с длинными пальцами – Авантюрист. Вот только какого рода? Убийца, вор? Или исследователь руин? Хотя на острове их все уже обшарили лет двадцать как…
За плавным разговором они неспешно, спокойно шли по улице, вроде бы держась наравне… Но в то же время данмерка плавно, незаметно выбирала направление, заставляя своего нового знакомого и потенциального клиента следовать по пути, что нужен был ей. По тому, что вёл их к дому Элиуны. Сейчас месяц Середины Года, и темнеть оттого начнёт ещё нескоро, но навряд ли Дагот в своём текущем состоянии будет особо заинтересован прогулками. Пожалуй, он не откажется от воды, чтобы умыться и лёгкого перекуса, чтобы утолить голод. А за ним уже станет ясно, что же делать дальше.

Значит, на острове ещё далеко не все руины обчищены? Элиуна решила отметить на всякий случай этот момент в памяти. Не то чтобы он представлял особый интерес или мог бы принести какую-либо выгоду, но нередко бывает так: вроде мелочь, а любопытно. Впрочем, оно и логично: Красная Гора хоть и не слишком сильно трясёт окрестности, лишь равномерно посыпая их пеплом, но определённые сдвиги почвы должны были неизменно открывать новые тоннели и обрушивать старые. Иногда, возможно, с особо неудачливыми исследователями. Наверное, пройдёт ещё сотня лет, а то и больше, прежде чем можно будет сказать с уверенностью: все следы пребывания двемеров на Солстхейме обнаружены и исследованы, а города обнесены до последней железки. А до тех пор не переведутся ни искатели приключений, ни серьёзные учёные-исследователи, что работают не только лишь ради своей наживы. По-видимому, к подобным «возвышенным» причислял себя и её новый знакомый… Но это уже детали.
Было бы неплохо узнать у Ллавейна чего-нибудь ещё, дабы потешить собственное любопытство, да и попытаться как-то подстегнуть интерес к их недавнему договора… Но не сейчас. Возможно, уже дома. Быть может, данмерка знала его не слишком хорошо, но профессия обязывала её разбираться в клиентах. Да и опыт уже какой-никакой, но имелся. И теперь, глядя на задумавшегося мужчину, Элиуна могла предположить: если отвлечь его, вмешаться в его мысли, то в лучшем случае, ответом будет раздражение. А в худшем – откровенная агрессия. Бывали такие клиенты, что отвлекались от своих дум легко и с улыбкой, встречались и те, кто отрывался с неохотой, с лёгким сожалением… Пожалуй, на этот раз с характером собеседника ей не так повезло. Но, с другой стороны, натура любого разумного существа бывает на удивление многогранна. Быть может, с одной стороны кристалл души и кажется мутным, и некрасивым, с другого ракурса он способен открыться и засверкать тысячей красок. Так бывало не раз… Хотя и не без исключений. Иногда то, что казалось пустышкой, ей и оставалось: чудесный драгоценный камень оказывался обкатанным морем куском стекла.
– Мы пришли – позволила себе коротко заметить данмерка, когда они оказались уже на пороге её дома. Не хотелось без нужды тревожить задумчивого и явно нелюдимого данмера, но в подобном оповещении была самая прямая необходимость. Открыв замок, Элиуна толкнула дверь и проскользнула внутрь, в приятный и прохладный полумрак, наполненный лёгким цветочным запахом. Широким приглашающим жестом она дала знать гостю, что его присутствие внутри всё же не помешало бы и, продолжая движение рукой, указала на небольшой диванчик не столь далеко от двери. В голове промелькнула несущая раздражение мысль: с тем, как запачкана в пыли одежда Ллавейна, явно придётся его затем почистить. Ладно, мелочи жизни. На столике рядом виднелось блюдо со свежими фруктами, небольшим изящным графинчиком и парой серебряных бокалов, кои данмерка поспешила наполнить. Сегодня в нём было вино из человеческих провинций, откуда-то из Сиродиила. Здесь, в Блэклайте, оно стоило хоть и подороже местных напитков, но и не столь дорого, как в том же Тире. Торговля с Империей давала свои плоды.
– Надеюсь, ты не имеешь ничего против вина? Я порой предпочитаю его шейну и гриифу.