Последнее время Филлим чувствовал себя не очень хорошо. Сев и хорошенько подумав, он решил, что все началось с Фалинести и тамошних неприятных приключений. Герой из Прядильщика получился аховый, древнее зло так и осталось древним злом, Лес снова доказал, что он живой, а талморский каменный мешок так и остался стоять на месте. Насладившись атакой на посольство с безопасного расстояния, воздав своеобразные почести павшим (пусть это и были всего лишь ветки, да неразумное зверье), рыжий босмер поспешил убраться прочь, пока никому из желтомордых не взбрело в голову припомнить странного лесного жителя, отиравшегося поблизости, и отыскать его.

Смутная тревога не улеглась и в Сильвенаре, сны были бестолковыми и смутными, кошмары же вообще не желали отпускать от себя, темной смолой затягивая обратно. После таких ночей Филлим просыпался разбитым и хмурым, вся жизнерадостность уходила лишь на то, чтобы хоть как-то поддерживать себя на ходу. Помучившись и немного подумав, Прядильщик решил проблему проверенным способом, который, однако, принес в его жизнь новые, гораздо более приземленные и понятные проблемы...

- Но, дорогая, ты же меня знаешь не первый год!
Сильвенар был прекрасным городом - в самом буквальном смысле. Необычный, играющий на свету самыми разнообразными цветами, частично полупрозрачный - он производил на неподготовленного зрителя неизгладимое впечатление. А вот бытовые проблемы здесь были все те же, что и везде, и внутренние дрязги между влюбленными также решались с применением грубой силы, в чем и пришлось убедиться незваным гостям, когда из милого сиреневого домика из застывшего века назад древесного сока выскочил рыжий всклокоченный босмер, преследуемый глиняной чашкой.
- Да что я сделал? Или не сделал? И... Эй, осторожнее, тут же меры ходят!
Вслед за чашкой из двери были выброшены флейта (ловко пойманная в полете), стул без одной ножки (бесславно павший смертью храбрых и окончательно распавшийся на части) и горшок со странным полосатым растением, которое вполне себе осознанно шевелилось и, кажется, не против было кого-нибудь съесть. Наконец на сцене появилась и причина всех бед Филлима - высокая крепкая босмерка со жгуче-темной шевелюрой и не менее темными глазами, полыхающими праведным огнем. Оставив рыжего страдать и копошиться над разбившимся горшком с полосатым растеньицем, девушка презрительно фыркнула и удалилась, ни разу не обернувшись.
- О, как тонки струны наших сердец, и как сложно сыграть на них ровный мотив. - Мечтательно протянул себе под нос рыжий и наконец-то обратил свое внимание на посетителей. Любопытный взгляд сразу же зацепился за незнакомца, за его одежду и глаза. Прижимаемый к груди комок зелени пачкал светлую рубаху из тонкой шерсти землей, но рыжий босмер, похоже, не придавал этому никакого значения.
- Чью потерянную душу я вижу пред собою? Поведай мне! Но сначала подожди, я пересажу Маркусика в новый горшок. Бедняга испытал такое потрясение! Видели? Вот к чему приводит недосказанность, друзья мои. Не тяните с женитьбой и все такое.

Да, босмерки были барышнями колоритными, достойными того, чтобы о них слагали песни и предания, а в памяти Прядильщика, наряду с гимнами и эпическими сагами хранилось и несколько довольно занятных легкомысленных песенок бытового характера, где воспевались отнюдь не сила и отвага остроухих прелестниц, а их сварливый нрав и дурной характер. И хоть напевать их себе под нос Филлим не решился, но ухмыльнуться и поддакнуть словам незнакомца - мог. Хищный цветочек был водружен в глубокую миску и оставлен на крыльце наслаждаться солнышком, а пришлый эльф - приглашен в дом. Негоже держать гостя на пороге, тем более, когда он пришел по делу.
- Добро пожаловать в мое жилище! Прядильщик Филлим, рад познакомиться. - Рыжий энергично потряс ладонь босмера и улыбнулся ему от уха до уха. Интерьер жилища не представлял из себя чего-то особенного - кроме причудливого очага глаз мог зацепиться разве что за книжные полки, на которых в равных пропорциях были размещены как книги на самых разных языках, так и горшки с бледными неприметными грибами, или свешивающаяся с потолка сетка, в которой теплым светом сиял небольшой зачарованный кристалл. Незаметно отпихнув в угол осколки еще одной разбитой посудины, Филлим усадил босмера на жалобно скрипнувший стульчик и медленно обошел эльфа, разглядывая его более тщательно. Что-то в темнооком было не так, и ужасно хотелось уже выяснить - в чем, собственно, дело? Откуда он такой взялся, из каких далей?
- Давно ко мне не приходили так, по чьему-либо наставлению. - Уже гораздо серьезнее произнес Филлим, усаживаясь прямо на пол и заглядывая в лицо незнакомцу. - Не за сказками и весельем ты сюда пришел, по глазам вижу. Так какие ответы, какие истины ищешь у Прядильщиков? Вижу, пришел издалека... Ты что-то потерял на своем пути? Что-то внутри, в душе, я прав?

Тревожное чувство в груди Филлима забилось с новой силой, стоило босмеру начать говорить. Тот явно чувствовал себя не в своей тарелке, но это было нормально, другое дело, что чужое напряжение передавалось и самому Прядильщику, а это было нехорошо. Негоже хозяину теряться в собственном доме. Но как можно удержать себя в руках, когда ты так бессовестно прикасаешься к тайне? Когда в твой дом, где отродясь ничего необычного, кроме битья посуды и дружеских посиделок, не происходило, заваливается отголосок старых сказок и легенд и сидит, хлопает глазами, будто такое каждый день случается и нет в этом ничего эдакого!
   Еще до того, как с губ босмера слетело имя, Филлим уже знал, кто перед ним. Интересно, каким тоном произносил в свое время "Мое королевство" сам Каморан Узурпатор? Наверняка более уверенно и менее горько, чем его потомок... Но все же кровь - не водица, а уж Филлим найдет, как ее разогнать, иначе и быть не может. Не могло и не должно было быть.
— Я так и знал! — беззлобно рассмеялся Прядильщик, хлопая в ладоши и одним изящным движением поднимаясь на ноги. — Дай я на тебя посмотрю, дай я тебя пощупаю! Не вертись, не сутулься, не смотри в пол, мои глаза находятся выше. Вот так, здорово, отлично!
   Еще раз осмотрев новоявленного некоронованного короля, поежившись под его взглядом, Прядильщик наконец-то отошел греметь посудой, задумчиво хмурясь и мысленно решая, что же ему делать.
— Держи, выпей. Ты голоден? Ну, придется потерпеть немножко, а пока бери вот эту метлу и помоги мне выгрести мусор. Думаю, нет смысла петь тебе гимны прошлых веков, рано или поздно ты все равно их услышишь. Начнем пока с малого, будем приучать тебя к Лесу, а Лес и сам вспомнит тебя, когда придет время. В этом я не сомневаюсь... Кстати, Аальмар - да, точно, буду тебя звать так, или как-нибудь иначе, сам решишь как именно, - действительно, а где ты был? Не в Валенвуде, это я понял, но... Как там, за пределами Леса? Наверное, все совсем иначе... И камня столько, что хватило на несколько талморских домов, знаешь, таких огромных, как в Фалинести. Эх, такая трагедия там разыгралась не так давно, бедный Валенвуд.... О, точно! Ночью надо обязательно выбраться за город, покажу тебе местность, она прекрасна!..

Обидные слова не ранили; тревожили - да, но то были лишь круги на воде, что исчезнут уже через мгновения. Аальмар же, несмотря на свои лета, сейчас был словно ребенок, впервые оставшийся один в незнакомой ему местности, как иначе он мог отреагировать, как не испугом или агрессией? Впрочем, даже если будущий (или все же нынешний?) король Валенвуда на самом деле был был босмером с отвратительнейшим характером, это не должно было повлиять на самого Филлима. Он научит этого дурака слышать Лес, чего бы им обоим это ни стоило! А уж воспитанием пусть занимается Зеленая Леди, у нее это получается весьма неплохо.
— Ух ты. — Тихо выдохнул Прядильщик, выслушав краткий экскурс в заграничные земли. Отметил смятение в собственной душе: если там, за Лесом, все настолько разное, то не удивительно, что можно потерять не только связь с родными корнями, но и душу случайно обронить. Нет, если получится выбраться, то недалеко от валенвудских земель, чтобы всегда можно было сбежать в привычную зеленую тень.
— О, да не дергайся ты так! — Со смешком фыркнул Филлим, заметив настороженность Аальмара. — Знаешь, в чем прелесть быть Прядильщиком в нынешние времена? Никто из пришлых не воспринимает тебя всерьез. Для них я - просто болтун и будущий сумасшедший, ведь все знают, как... в общем, как заканчивают свою жизнь Прядильщики. Ко мне ходят послушать песни, да устроить празднество, иногда - ищут мудрости Й'ффре и тогда я подбираю им ту песню, что успокоит душу. В чужих глазах ты просто один из многих, Аальмар, просто не дергайся от каждого сквозняка и все будет в порядке. А пока давай я расскажу тебе о событиях в Фалинести, а ты все же помоги мне убраться. Итак... Это было долгое путешествие, но Фалинести встретил нас там же, где и всегда. Великий город пустил корни и сердце мое болело, глядя на него. Я прибыл туда, ведомый своим видением... Не хмыкай, не все видения Прядильщиков - горячечный бред, вот и это оказалось истинным, но о том позже...
   Филлим рассказывал о своем походе на Фалинести так, словно это была еще одна история древности. Рассказал о Рилисе, странном альтмере в жутком доспехе, об орке, который чуть не загрыз бедного рыжего босмера и, конечно же, о двух болезненных язвах на теле Леса, о тех двоих, от которых за версту несло старыми днями, когда дни были длиннее, а Лес - моложе. Рассказал и о том, как его самого потянуло к дому из белого камня, как он готов был вскинуть лук и броситься на самоубийственную атаку вслед за полосатыми хищниками и взбунтовавшейся зеленью, как остановился, сбросив с себя чужой морок, и как отступил, сбегая в Фалинести, каждый день терзая себя неизвестностью и обращаясь к Й'ффре - каких же действий ожидал от него непоседливый бог? Не навредил ли Прядильщик Лесу своей беспечностью и трусостью?
— Я больше не чувствую, не ощущаю их в Лесу, но... Что я мог сделать тогда? И что надо было сделать? Мог ли я пристрелить того мера со стылым взглядом или же правильно поступил, что не стал пачкать руки кровью? Я так хочу знать ответ, но и страшусь этого...
   Позабытая было тяжесть снова легла на разум, заставив Филлима вздохнуть и на некоторое время уйти в себя. Как же так получилось, что всего лишь за этот год он умудрился вляпаться по самую макушку в такие огромные неприятности? Старое зло, вылезшее наружу после стольких лет спячки, потерянный король с дурным нравом, собственные сомнения и страхи... В каких же интересных временах они живут? Стоило немного развеяться и привести мысли в порядок, впереди у Прядильщика было много работы и уж ее стоило выполнить хорошо.
Садись, давай поедим, да устроишься на новом месте, а я сбегаю кое-куда по своим делам. Если кто-то постучится, то просто выкинь им один из светящихся грибов. Кроме этого, с красной шляпкой, он мне нравится. И не забудь, ночью я тебя разбужу!

Оставив Каморана одного и удалившись на порядочное расстояние от дома, Филлим чуть не закричал, выражая первобытным жестом свое отношение к происходящему. Ноги сами несли его к дворцу-цветку, столько вопросов крутилось в голове, не обретая формы и не выражаемые словами - и все их очень хотелось вывалить на голову бедняги-Сильвенара.
   Последние следы королевской крови были потеряны, кажется, еще до рождения Филлима - и вот, не прошло и двух веков, как находится вполне себе здоровый и живой наследник трона, чувственностью и чуйкой похожий больше на полено, чем на бойчи. Насмотревшись с безопасного расстояния на пылающий в лучах солнца дворец, Прядильщик продолжил свой путь, не особо задумываясь над тем, куда несут его ноги. Можно ли разучиться слышать Лес? А если да, то за какие струны души надо потянуть, чтобы музыка Зелени снова донеслась до слуха босмера? "У меня нет десяти лет", - кажется, так выразился Аальмар? На какое-то мгновение Филлим решил, что Сильвенар, уж насколько был мудр и дальновиден, но допустил большую промашку, отправив будущего короля Валенвуда к Прядильщику, который не так давно отличился неблагими вестями-пророчествами. Разбудить в Каморане то, от чего он сам бежит - задачка, сравнимая разве что с попытками расшевелить Фалинести и заставить город-дерево снова бегать по Лесу.

- Вставай, вставай, такая прекрасная ночь на дворе! - Тихо, но восторженно шелестел Филлим, тормоша своего гостя. Сам Прядильщик уже был замотан в шерстяную накидку и протягивал такую же, больше похожую на простой отрез ткани, Аальмару.
   Жизнь в городах не утихает никогда, а в лесах тем более. Вот и сейчас, стоило босмерам выйти за пределы города, на них свалились шорохи, писки и недовольное урчание из темноты. Филлим не обращал на них никакого внимания и даже напевал себе под нос какую-то песенку. Ночной Валенвуд был не менее прекрасен, чем любой из его городов: фосфоресцирующие грибы давали достаточно света, чтобы не оступиться и не напороться на острую ветку, шевелились листья, скрывая в своей темноте лесных обитателей, изредка убегали прочь вспугнутые путниками  мелкие хищники, чьи изящные тела лишь на секунду мелькали перед взором, а в зелени выводили свои трели ночные птицы и насекомые.

- Ты уже бывал в Валенвуде, Аальмар? - Все так же негромко поинтересовался Прядильщик, сидя на высоко выступающим над землей корне и бросая мелкие камешки и ветки в стелющийся по низине туман. Туман отвечал вспышками света - там камни касались светящегося мха. - Или ты и рожден был за пределами Леса? Я считаю, что в каждом босмере есть кусочек Валенвуда, это в нашей крови, понимаешь? Как бы ни отрицал бойчи свои корни, что-то внутри все равно отвечает на зов Леса. Но не только мы - живые, и не только босмера можно обидеть, сам знаешь. Может, ты тоже чем-то досадил Лесу и он наказывает тебя своим молчанием? Его воля - дикая и может быть непонятна нам, но Зелень не отворачивается от своих детей, ни от кого.
   Туман от маленького озерца в низине подобрался выше и Филлим, фыркнув, спрыгнул в него, утонув в белесом мареве по пояс.
- Не беспокойся о том, что нас могут услышать. Сюда никто не ходит, а если и рискнет - мы услышим. Не только... сердцем, как и полагается слышать Лес, но и ушами. Видел, сколько звонких тварей на пути? Й'ффре убережет нас от недобрых языков, я знаю это.

Отредактировано Филлим (23.04.2015 11:54:52)

Все еще разгребая туман ладонями, словно  воду, Филлим тихонечко вздохнул и нахмурился. Привести босмера к Лесу, снова познакомить его с Зеленью - работа не на один месяц, а Сильвенару и Каморану результат был нужен если не сейчас, то в ближайшее время, вряд ли их успокоит присказка "Всему свое время".
- Старые ритуалы. Хм... - На минуту Прядильщик прекратил выдрой рассекать белесый прохладный туман и крепко задумался. При одном упоминании старых руин в его голове одновременно поселился еж, что исколол все вокруг своими иголками, и вспыхнуло солнце, проливая свет на очевидное и весьма сомнительное решение. Филлим сорвался с места и уже в следующее мгновение очутился рядом со своим будущим королем, глядя на того широко распахнутыми, блестящими от возбуждения глазами практически в упор.
- Сердце. Мы слышим Лес не разумом, а сердцем! Это-то нам и поможет. Путь будет труден. Путь будет опасен. Но и награда того стоит... Мы представим тебя Валенвуду, отведем к самому Сердцу Леса!
   Ежик в голове победил солнышко, свернулся в клубок, прокатился по мозгам бедного Прядильщика еще раз и исчез, оставив последнего сидеть на корне, сжавшегося и хватающегося за голову с самым разнесчастным видом. Филлим молчал, не зная, говорить ли о том, что на миг предстало перед глазами: камень заброшенного, но крепко вросшего в лес города, мертвецов, что не нашли покоя в смерти, и белую ветвь дерева, столь прекрасного, что за одну возможность лицезреть его можно было и умереть.
- План что надо, - Усмехнулся успокоившийся Прядильщик, поднялся на ноги и потянулся, оглядывая озеро из тумана. - Осталось уладить кое-какие мелочи и можно будет выдвигаться! Уф, если только Сильвенар против не будет. Мне он замену отыщет, а вот ты такой у нас единственный. Хотя нет, не пустит нас Зеленая Ведьм... Леди. Наверное... А теперь пошли обратно, Й'ффре своих детей, конечно, защищает, но совать голову в пасть сенчу по своей воле настоятельно не советует.