Бирюзовая жидкость в подвешенной над пыхавшими жаром углями массивной колбе вскипела. Рыжеволосая альтмерка в грязной белой мантии довольно кивнула и высыпала в неё ложку бурого порошка. Зелье окрасилось багряным и зашипело. Девушка накрыла угли заглушкой, осторожно сняла колбу с подставки и переставила на окно, чтобы та охладилась. Вернувшись к лабораторному столу, она принялась нарезать на мелкие кусочки мясо какого-то грызуна, получившуюся массу она аккуратно распределила по металлической пластинке и разместила ту возле жаровни так, чтобы поток нагретого воздуха высушил реактив, а не запёк. Подложив в жаровню пару углей, алхимик вернулась к окну и, убедившись, что зелье достаточно остыло, достала из шкафчика под подоконником крупного паука, уже успевшего впасть в сезонную спячку, после чего без всякой жалости отправила его в колбу. Членистоногое задёргалось в пузырившейся жидкости, но шансов выбраться у него не было. Альтмерка довольно улыбнулась и переставила колбу на стол, после чего добавила в неё каплю желтоватой маслянистой жидкости из подвешенной над окном пробирки. Подождав минут пятнадцать, она высыпала в получившуюся смесь три щепотки свежеприготовленного порошка, после чего взболтала колбу и вновь поставила зелье на окно настаиваться, а сама опустилась в старое кресло и прикрыла глаза. Продремав так двадцать минут, алхимик резко открыла глаза и вновь подошла к окну. Отлив несколько капель зелья в пробирку, она прошла с ней в подвал, где располагались клетки с подопытными животными и печь для сжигания результатов неудачных экспериментов. Её встретил громкий писк десятка крыс.
- Тихо! Вы уже обедали! – строго обратилась к ним алхимик, не особенно надеясь на то, что звери её поймут. Она подошла к одной из клеток и вылила содержимое пробирки в поилку. Крыса тут же подошла к воде, принюхалась и сделала пару глотков. Мгновение спустя она завалилась на бок и растворилась в воздухе. Девушка приоткрыла клетку и провела рукой по тому месту, где только что был зверь. Невидимая крыса безмятежно спала. Альтмерка довольно хлопнула в ладоши, закрыла клетку и вернулась в лабораторию, где села за стол и принялась подробнейшим образом записывать в дневник точный рецепт нового зелья, а также ход и результат эксперимента.

Ушедшая в работу с головой, Максина не услышала, как распахнулась входная дверь, но звон разбитого стекла заставил её резко поднять глаза от дневника.
- Если это эффект от паров моего зелья бесшумного устранения, то почему я не стала хотя бы полупрозрачной? – задумчиво спросила она, взирая на замершую в дверном проёме прихожей фигуру в ярком наряде. Её избушка состояла из прихожей, одновременно служившей местом хранения того алхимического инвентаря, без которого альтмерка редко выходила из дому, собственно лаборатории, занявшей почти всё жилище, кухни, настолько тесной, что там и в одиночку обедать было весьма проблематично, спальни, больше похожей на могилу – всю комнату занимала кровать на которой и одна персона еле умещалась, подвала, в котором хранились ингредиенты, реактивы и готовые продукты алхимических экспериментов, стояла печь для ликвидации последствий неудач алхимика и просто складывалось что попало, и пристройки-бани, состоявшей из одного только мыльного отделения. Максина не ждала гостей, а потому появление столь ярко одетой персоны поневоле навело её на мысли о побочных эффектах от испарений нового зелья. Менее приятным могло быть только предположение об облаве на чернокнижников, под общее описание которых она вполне подходила. Но вряд ли бы пришедшие по её душу представители закона стали топтаться в гостиной. Девушка резко захлопнула дневник и поднялась из-за стола.
- Летео Диренни, я полагаю? – удивлённо спросила она, привычным жестом приглаживая сальные волосы. – Чему я обязана честью этого визита?

Реакция её гостя застала альтмерку врасплох. Он вёл себя так, словно ожидал увидеть нечто иное, только она никак не могла понять, стала ли для него столь неприятным сюрпризом убогость её жилища или что-то ещё, что ускользнуло от её взгляда. Девушка запоздало сделала книксен.
- Здравствуй Летео, – она поспешно принялась распахивать окна, выгоняя ароматы только что завершившегося эксперимента из пропахшей всем подряд лаборатории. – Проходи, присаживайся! – её палец указал на единственный стул. – Как насчёт тарелки грибного супа? – Максина негромко рассмеялась. Сама она после той экспедиции пару месяцев грибы иначе как источник алхимических ингредиентов не воспринимала, да и сейчас предложение было не более чем шуткой – грибного супа, как и других блюд из грибов, у неё не было. Она отбросила с лица сальную прядь.
- Итак, что же всё-таки привело тебя ко мне? В Хай Роке вновь появилось нечто, заслуживающее внимания, но недостаточное для мобилизации войск или найма головорезов? – взгляд её бледно-голубых глаз стал чуть вопросительным. Вдруг щеки девушки на мгновение вспыхнули, и её лицо слилось с гривой нечёсаных волос. – Прости, наверно тебе кажется, что я над тобой смеюсь. Просто у меня не так часто бывают гости, и я совсем разучилась просто принимать кого-то, кому не нужна моя профессиональная помощь. А ведь бывают и такие, кому просто хочется поиздеваться над деревенской ведьмой, – она направилась на кухню, на ходу бросив через плечо: – Заварить каких-нибудь трав? Наверно, ты устал с дороги, от замка до моей скромной обители путь не близкий.

Максина скрылась на кухне, и почти сразу же оттуда послышались треск горящих дров и звон посуды. Она никак не могла для себя решить, рада ли внезапному гостю. С одной стороны, Летео отвлёк её от исследований, с другой – с ним она могла поговорить почти на равных, да и во время экспедиции в руины под болотом он произвёл на неё благоприятное впечатление. И всё же, даже несмотря то, что оба они обладали научным мышлением и могли похвастаться аристократическим происхождением, между ними была пропасть, причём связанная не столько с тем, что придворный маг вёл соответствующий его происхождению образ жизни, а алхимик жила так, что никто бы и не догадался, что она голубых кровей, а в характере её исследований, которые и заставляли её селиться на отшибе. Из кухни по избушке расползся аромат лесных трав.
- Брось, Летео, здесь я на своём месте. В высшем обществе таких называют неотёсанными, да и не сделать уже из меня светскую даму… Ай!!! – речь девушки прервал полный неподдельной боли вопль, следом за которым послышался приглушённый звон чего-то металлического. Непривычная к комплиментам, альтмерка смутилась, слушая своего гостя, и как раз в тот момент, когда она наливала кипяток во вторую чашку, он её огорошил ещё и новостью о королевском приказе, в результате чего горячая вода попала не на сушёные травы, а на руку, которая их собирала.

Максина одарила Летео благодарным взглядом и протянула ему кружку, из которой поднимался густой пар с терпким ароматом хвои и лесных цветов.
- Ты мне льстишь, Летео, – её щёки вновь вспыхнули ярче её волос, а на её обычно отрешённом лице промелькнули сомнения. Она колебалась, стоит ли ей принять предложение придворного мага. Возможно, будь она только алхимиком, на этом бы встреча старых друзей и закончилась, но помимо истинных целей её зловещих исследований, у альтмерки была и ещё одна тайна, которую её гостю не суждено было знать. Несмотря на то, что должность шпиона была по своей сути её прикрытием, Талмор неоднократно очень непрозрачно намекал девушке, что одних только списков болезней и заболевших в Хай Роке для того, чтобы считать, что она справляется со своей работой, явно недостаточно, а потому она рискует либо остаться без жалования, либо получить весьма ощутимый и очень неприятный стимул для повышения трудолюбия и улучшения слуха и зрения. Сам того не подозревая, Летео давал Максине шанс выкрутиться из сложившейся неприятной ситуации.
- Очень надеюсь, что у тебя не будет неприятностей, если я не оправдаю возложенных на меня ожиданий, – произнесла девушка, поглаживая ошпаренную кисть. – Ты же сам видел, что я неспособна соблюдать субординацию и ставлю свои исследования и опыты выше общей цели.

На лице Максины против её воли заиграла зловещая улыбка – Летео и не подозревал, насколько точно выразился – война и близость непосредственно к полю боя открывали для неё почти неограниченный простор для новых экспериментов с её уникальным эликсиром – огромное количество свежих трупов, до которых мало кому будет дело, широчайшие полномочия и возможность списать результат неудачного опыта на происки вражеских колдунов. Единственной проблемой могло стать только получение новых ингредиентов, но и она была решаемой – их можно было выписывать из тыла как необходимые компоненты для создания боевых ядов или, наоборот, быстродействующих лекарственных зелий. Опьянённая столь внезапно открывшимися перед ней перспективами, Альтмерка довольно усмехнулась.
- Если в награду мне дадут лучшую в Нирне лабораторию и неограниченные ресурсы, я согласна участвовать хоть в военной кампании против всего Тамриэля! – её слова прозвучали так, что понять, шутил ли она или говорит серьёзно, было невозможно. – Уверена, в войсках по достоинству оценят мои яды и целебные снадобья. Говоришь, я достойна большего, чем прозябать в этой глуши? – в голосе девушки промелькнули капризные нотки. – И чего же я, по-твоему, достойна? Если бы я хотела, моё имя давно уже было бы в списке знаменитых алхимиков, но у меня нет времени на всю ту канитель, которую любят разводить все эти любители бумажек из Коллегии или Синода! Да и что бы мне это дало? Славу? Я и так знаю, чего стою. Разве что, и то вряд ли, мне стало бы немного легче добывать редкие реактивы, на которые уходит почти весь мой доход от продажи зелий и работы целительницей. Меня с позором выгнали из Гильдии? Пусть теперь кусают локти! Родители отвернулись от меня? Отлично! Я не стану прославлять их имени! – Максина сжала было кулаки, но, опомнившись, резко замолчала, соображая, не сболтнула ли лишнего.

Знал бы твой король, какие исследования он рискует поддержать! Максина улыбнулась ещё шире, при этом её губы чуть разошлись, обнажая ровные острые зубы, от чего выражение её лица стало каким-то хищным. Благодаря Летео она, сама того не планируя, обрела ранее невиданные для себя возможности. Например – превратить в свою лабораторию весь Хай Рок, причём так, что все были бы этому только счастливы. Первое время, во всяком случае. Загадкой для неё оставалось лишь, почему он вдруг проявил столь активный интерес к её судьбе?
- Прежде чем стать той, кто стоит перед тобой сейчас, я успела покрыть имя своих родителей позором на много лет вперёд, так что не могу винить их за то, что они указали мне на дверь. Тем более что на них уже когда я была ребёнком, многие смотрели косо только из-за моей внешности. Но оно и к лучшему – ты прав, я действительно сделала себе собственное имя, пусть оно и известно лишь в узких кругах и избранным личностям. Например, тебе, – алхимик подмигнула придворному магу. Кто ещё входил в узкий круг знающих её лиц, она, естественно, распространяться не собиралась. Неожиданно для себя, она вдруг поняла, что боится как-то ранить или разочаровать своего гостя. Отчасти это было вызвано тем, что он был одним из тех немногих, кто разглядел в ней не только гениальную учёную или сумасшедшую ведьму. Но именно поэтому она и не могла быть с ним до конца откровенна. Вряд ли хоть кто-то смог бы принять её той, кем она была на самом деле.
- Пей! – она кивнула на всё ещё дымившуюся кружку с заваренными травами. – Что я – зря их собирала?

- Из-за внешности, – кивнула альтмерка. – Я родилась и выросла на островах, а там фенотип имеет значение… – она осеклась, стоило её собеседнику случайно озвучить свои мысли. Её щёки мгновенно вспыхнули ярче её волос. В том, что ей в любви ничего не светит, девушку убедили ещё на первом курсе Гильдии. Во время дискуссии о некромантии одна из студенток, в ответ высказывание Червивой Королевы в пользу тёмной магии, бросила ей в лицо, что ту мертвецы так привлекают лишь потому, что с живыми мужчинами с её-то внешними данными ей встречаться уж явно не грозит. Тогда Максина ответила, что её личная жизнь к обсуждаемому предмету отношения не имеет, но не показать того, что выпад оппонентки всё же достиг своей цели, для неё оказалось очень и очень сложно. Конечно, влечения к мертвецам альтмерка не испытывала, но своей внешностью она и в самом деле была крайне недовольна, то, как все залились смехом после той реплики, окончательно убедило девушку в том, что любовь не для неё. А потому слова Летео вогнали её в ступор. Её часто хвалили за ум и изобретательность, но почти никто не говорил ей, что она хороша собой. Девушка присела на край стола, пытаясь собраться с мыслями.
- Понравилось? – рассеянно произнесла она в ответ на слова своего гостя о травяном чае. – Мой личный рецепт… – она отвела взгляд от Летео и уставилась в пустоту. В глубине души он всё же был ей не безразличен, но именно поэтому их отношениям стоило сохранить исключительно деловой характер. Однако следующее признание придворного мага позволило алхимику попытаться найти выход из сложившегося положения.
- Предлог ему был нужен! – она заливисто рассмеялась, вторя своему гостю, да так, что стол недобро затрясся. – Мог бы промочить ноги, потом посидеть на сквозняке и прийти ко мне лечить насморк!

- Саммерсет, – кивнула Максина. Она не могла сказать, что о родине у неё остались лишь неприятные воспоминания, но поймала себя на мысли, что ей нравится, как Летео вдруг бросился её защищать, пусть даже и от теней прошлого. Впрочем, минуту спустя он несколько испортил впечатление. Алхимик покачала головой, наблюдая попытки придворного мага стереть следы собственной неуклюжести.
- Напомни мне, чтобы я не впускала тебя в мою лабораторию, когда провожу эксперименты, а то это может кончиться тем, что мы оба взлетим на воздух, – беззлобно произнесла девушка таким тоном, что понять, шутит ли она или говорит серьёзно, было решительно невозможно, тем более что как минимум теоретически угроза подобного исхода действительно существовала.
- Будут тебе настойки от головной боли, – альтмерка улыбнулась. – Но не больше одной в день, или я смогу подумать, что голова у тебя вовсе не болит, – она шутливо погрозила своему гостю пальцем. Разговор определённо заходил в тупик – с одной стороны, как и любой девушке, Максине всё же нравилось, что Летео говорил ей комплименты, с другой – она боялась, что ситуация выйдет из-под её контроля, хоть и не совсем понимала, опасен ли такой исход.
- Но вернёмся к моей вербовке, – неожиданно сухим тоном произнесла она. – Где я должна расписаться?