Новости последних дней сложно назвать иначе, чем ошарашивающими. Прекрасно понимая, что отец смертен, и зная, как часты в Хай Роке несчастные случаи на охоте, Эйдан расстроился, но не удивился, когда отец не возвратился в столицу, отправившись травить собаками дичь в ближайших к столице охотничьих угодьях. Король Мэлоран был уже не молод, может статься, слишком не молод для такого активного и азартного участия в подобного рода развлечениях, что он принимал. Но с той охоты не дождались не только Его Величество. Все, кто с ним был, исчезли бесследно. Те, кто первым отправился на поиски, так и докладывали: следы обрываются, будто бы охотники растворились в воздухе вместе с псами и лошадьми.
Не веря своим ушам, принц пожелал сам взглянуть на место, в коем его отец пропал. Не он один. С ним отправились и Рыцари Дракона, чей первостепенный долг охранять короля и его семью, и придворный маг, шокированный, как казалось Эйдану, не в меньшей мере, но одновременно с тем сгорающий от любопытства, и глава расположенного в Даггерфолле отделения Коллегии Шепчущих, взволнованная как самим событием, так и тем, что оно приключилось в такой близости от столицы не только королевства, но и всей провинции. Предполагали всякое. Виновницей исчезновения короля могла стать магия, чей-то эксперимент, обернувшийся не тем, что планировалось, или же злонамеренные действия мага (а то и не одного) достаточно могущественного, чтобы сотворить подобное. Или же причиной стала нечисть и нежить, во множестве водящаяся в Скалистых Землях, но подобное сомнительно — ни скелеты, ни призраки, ни оборотни не открывают магических порталов, чтобы утянуть в них свою жертву. Вспомнили теперь и об отчетах о странных происшествиях, начавшихся в Хай Роке менее месяца назад. Тогда решили, что пропажа пары крестьян, десятка куриц и одного сарая не стоят монаршьего внимания. Теперь же пропал сам монарх.
Впереди кавалькады, показывая дорогу, шел егерь, один из тех, кто первым обнаружил, что король Мэлоран будто сквозь землю провалился. О чем теперь и говорил время от времени, на разные лады рассказывая все, что ему известно, будто бы опасался, что его могут счесть недостаточно расторопным, старательным, недосмотревшим, да мало ли что. Принц слушал молча, мрачно глядя на дорогу, но не перебивал, не приказывал замолчать, хотя звуки чужого голоса, повторяющие то, что ему уже известно, вызывали у Эйдана глухое раздражение.
Последний дождь прошел несколько дней назад и высоко стоящее солнце уже успело высушить землю. Копыта коней поднимали клубы пыли. Всадники не свернули на тенистую дорогу, ведущую к охотничьим угодьям. Их провожала любопытная стая белок, прыгающих в ветвях деревьев.
До места назначения оставалось совсем немного.

Честно говоря: Летео был невысокого мнения и о Коллегии, и о Синоде. А если точнее, то  не в восторге от бесконечных интриг, подсиживаний ближнего своего и попыток вскарабкаться повыше по чужим головам.
Наверное, он был несправедлив к магам: не все же потомки одного из знаменитейших - если не самого знаменитого - рода в Тамриэле, большинству приходилось грызть ближних своих не из природной злобности либо дурного характера, но единственно из желания выжить.
И все-таки... как-то маловато при таком раскладе времени на собственно магию оставалось, не правда ли?
Разумеется, Летео не стал бы задавать подобной вопрос сопровождающей их архимагу. Тем более, что та была какой-то дальней родственницей. Достаточно дальней, чтобы этого не упоминать - возможно, ее предки даже сражались против Диренни, на стороне алессианцев...
Зато он совершенно точно знал: вряд ли Мавис обнаружит что-то такое, чего не способен найти он сам. Помощь Коллегии, полагал Летео с некоторой ревностью, скорее дань политике. А толку?
Вот в этом и суть.
Летео пожал  плечами, отвечая Эйдану:
- С ведьмами общались. Насчет "всех"... боюсь, здесь трудно говорить наверняка. Но если причастны ведьмы, обязательно останутся следы. От всего остаются следы.
Он пытался ободрить принца, однако и обещать "мы найдем вашего отца" не мог.
Архимаг и сопровождающие рыцари уставились в спину без особого восторга: вслед за Эйданом Летео перехватил взгляд, и едва не поморщился. Вот уж самое время плести интриги - лучше не придумаешь...
Хотя... ну, если бы он не так хорошо знал Эйдана, то и в его голове могла скользнуть недостойная верного подданного мысль.
Ладно.
Летео, если честно, было все равно, что о нем думают.  Он здесь, чтобы хоть что-то обнаружить - и больше ни для чего.
Лес был стар, а почва мягка и немного болотиста, поэтому прочесть следы мог  любой. И то, как они внезапно обрывались. Ни следов борьбы, ни частого мельтешения копыт испуганных лошадей - ничего.
Летео наклонился к выемкам, сравнивая друг с другом. Нахмурился.  Эйдан требовал объяснений, но будет ли правильно выступать с собственными - прежде, чем свое слово скажет архимаг?
Ох уж эти формальности.
Летео покосился на Мавис. Дамы вперед? Или же...
- Кхм. Если позволите, - та пока молчала. - Одно могу сказать наверняка: ковены ведьм здесь совершенно не при чем.  Ни единого следа борьбы или страха - человеческого или лошадиного. Я бы предположил телепортацию, однако для того, чтобы телепортировать такое количество людей и животных нужен воистину могучий источник энергии.
Летео закрыл глаза, сосредотачиваясь на "ясновидении" - способности иллюзиониста ощутить то, что было, уловить те следы, которые недоступны обычному следопыту.
Он не двигался минуты две или три.
Дыхание сначала стало ровным, как у спящего, а  потом напротив, ускорилось, точно при сильном беге. Летео пытался заглянуть за грань реальности... и что-то его остановило - нет, это была не преграда.
Скорее нечто, сравнимое с зыбучими песками.
"Нужно попробовать еще. Но не сразу".
- След магии есть, и он силен. Но на телепортацию это не похоже.

Ответом сыну короля, пропавшего здесь, на этом самом месте, стало молчание, лишь подтвердившее подозрение Эйдана в бесполезности предпринятой ими поездке. Без сомнения, принц понимал, что магам потребуется время, чтобы подумать, обратиться к силам Этериуса в поисках ответов. И потому он ждал, не отвлекая Летео от волшбы, не подгонял ни альтмера, ни бретонку, так же сохранявшую молчание все это время. И все же он видел растерянность в глазах Диренни, будто тот не знал, что делать, и действовал теперь наугад.
Неясные, туманные ответы. Что у одного, что у другой. И более того, архимаг, по сути, не сказала ничего нового. Не то, чего искал Эйдан, придя сюда сегодня. Куда проще было бы, желай он знать, что не явилось причиной исчезновения его отца. Но какой в том смысл?
Во многом из-за разочарования — каким бы ожидаемым оно ни было, приятнее не стало — Эйдан отвлекся от магов, увидев более многообещающую... собаку. Поседевшая шерсть, дрожащие лапы, обвисшая шкура, бельма на оба глаза, из-за которых взгляд гончей стал жутковатым — она поворачивала голову на звук и запах, но создавалось ощущение, что выцветшие глазные яблоки каким-то сверхъестественным образом смотрят прямо на принца. Переборов возникшее сперва отвращение, которое питают люди к изуродованным болезнью или тяготами жизни, Эйдан протянул ладонь собаке. Та, недоверчиво обнюхав ладонь, узнала уже почти позабытый запах и лизнула пальцы хозяйского сына, вызвав у принца слабую улыбку.
- Как такое могло случиться? – тихо, ни к кому не обращаясь, спросил бретон. Он не ждал, что кто-нибудь сможет объяснить ему, что кто-нибудь из здесь присутствующих знает.
Ласково и бережно, будто перед ним была древняя и ветхая книга, а не такая же собака, и неловкое прикосновение могло повредить неравномерно-бежевой — совсем как старый пергамент — шкуре, Эйдан потрепал собаку по загривку. Та зажмурила подслеповатые глаза и завиляла хвостом. Все с той же осторожностью бретон повернул ошейник, чтобы рассмотреть, что за имя выгравировано на нем. Он никогда не увлекался охотой, так что смог бы узнать только самых любимых псов отца — да и то не после таких изменений.
- Алтей. Всего четыре года, – все так же задумчиво, обращаясь к себе самому, – Или было столько.
Выпрямившись, принц кивнул Жермону.
- Благодарю Вас. Пока эта находка — самая важная из всех.
Смягчившееся было лицо Эйдана вновь помрачнело, когда он обернулся к Летео и Мавис. Принц не скрывал своего дурного настроения, хмурясь сильнее обычного, только глухое раздражение, поднявшееся в душе из-за бесполезности сказанного магами, демонстрировать не собирался. Не в его интересах давать им понять, что больше, чем на исчезновение отца, досадует он на тех, кто ищет своего короля, как казалось Его Высочеству, слишком рассеяно, спустя рукава. Вопреки обыкновению, сейчас Эйдан был нетерпелив, но тому имелась причина весьма весомая. Да и столько злых мыслей об окружающих его людях и мерах наследник короны себе не позволял, когда находился в расположении духа более благостном.
- Сколько времени вам потребуется, дабы дать ответ более определенный?

"Мы не можем бросить вызов времени!"
Разочарование, которое Летео заметил в том, как принц Эйдан отвел от него взгляд, заставило покраснеть и сжать ладонив кулаки. Почти вслух прозвучал упрек: почему ты ничего не делаешь, ты ведь должен что-то сделать!
Но у смертных есть ограничения.
Они - ни он, ни Мавис, - не боги, не даэдра и даже не Псиджики, либо равные им могущественные чародеи, способные воздействовать на самую ткань реальности. В прошлый раз для этого понадобился артефакт-Мантелла и механический бог двемеров, вот только двемеры поплатились за свою гордыню, а второй Мантеллы в кармане у Летео, вот жалость-то, не оказалось.
Мавис смотрела на него, вздернув нос, и Летео даже вспомнил - ах да, она же все доказывала в своих работах, мол, никаких Прорывов Дракона не существовало никогда; словно пыталась оправдаться за всех людей разом.
Где вы были, когда сломался Дракон, едва не процитировал Летео вслух; вместо этого он сел на корточки и почесал за ухом несчастного пса, готового вот-вот протянуть ноги от старости. Седая шерсть, выпавшие зубы, бельма на глазах... провел ли он эти  годы в каком-то ином отрезке времени, или... как вообще работали магические аномалии?
Эйдан назначал Мавис главной - и это было неважно, Летео не было никакого дела до чьего-то там главенства и регалий. Другой вопрос, что готова предложить архимаг?
Давайте спляшем на вершине одной из последних оставшихся Башен и доломаем Дракона окончательно?
Или что еще?
"Я займусь этим сам. Нет, не так. Я займусь этим сам тоже, однако это не помешает мне... помогать".
- Конечно, ваше высочество.
Что бы ни думал Летео о Мавис, наверняка, она чего-то стоила, раз заняла пост архимага.
Ну, хотя бы можно на это понадеяться?
- Я думаю, нам удастся выявить природу и причины  того, что здесь случилось.  С вашего позволения, я останусь здесь еще немного.
Магическое поле в окрестностях было похоже на зыбучие пески, но Летео просто не мог не попробовать еще.
Главное... ну, наверное, предупредить Мавис. Если он тоже исчезнет, пусть она это должным образом зафиксирует, что ли.
А Эйдану он все расскажет сам.
Потом.
Если все получится.

Эйдану казалось, что альтмер возмущен, что для того, чтобы ответить приличиствующим образом, иллюзионисту пришлось проглотить свою гордость. Как ни прискорбно, порой это приходится делать любому. Высший свет превыше свободолюбивого протеста ценит соблюдение правил, как писаных, так и негласных.
- То есть, Вы намереваетесь возвратиться в столицу самостоятельно? – переспросил Эйдан у Летео. Если окажется, что альтмер всего лишь хотел нагнать остальных позже — что ж, принц даст ему такую возможность, оставив работать одного, без своих мрачных и цепких взглядов, насмешливо-колких взглядов Мавис, неустанного наблюдения Рыцарей Дракона, выученных быть бдительными охранниками для венценосной особы. И, более того, Эйдан готов приказать своей свите подождать Диренни там, где узкая лесная тропа вливается в широкий тракт, идущий из Даггерфолла. Но хоженые дороги в непосредственной близости от столицы безопасны, здесь в одиночестве возвращаться домой, не боясь разбойников, может не только в меру упитанный маг, но и наивная юная девица, ничего опаснее игл для вышивания при себе не имеющая.
В благодарность на слова Мавис о том, что животное получит необходимую заботу, принц склонил голову. Хотя понимал, что решение архимага продиктовано, в первую очередь, необходимостью. Слишком уж стар и немощен стал пес от того, что с ним случилось — чем бы это ни было.
Следующая реплика принца также была обращена к маркизе:
- Осмотрите здесь то, что посчитаете нужным прежде, чем мы вернемся в Даггерфолл.
Не нравилось Эйдану это место, но и вновь отправляться в путь, только прибыв, он не собирался. По крайней мере, до тех пор, пока маги не соберут все необходимые им образцы, не проведут необходимые замеры и одни Восемь знают что еще. В тонкости магической науки принц не вникал никогда, лет до восемнадцати отторгая ее, как утомительную, а после решив, что ему достаточно будет лишь отточить до совершенства технику заклятий, что могут оказаться полезны или вовсе спасти его жизнь, а для тонких манипуляций с силами Этериуса существуют подданные-маги. В конце концов, правитель физически не способен разбираться во всем, на это не хватит человеческой жизни.

Все знают, что на заре создания Тамриэля, время было нелинейно. Это азбучная истина, вот только вряд ли кто-то пытался всерьез представить, что такое «нелинейность времени».
Может быть, какие-нибудь Псиджики.
Или кто-то наподобие них. Но не простые смертные, даже не маги.
Нелинейность — это когда одна секунда ощущается как тысяча лет. Или наоборот. Когда ты ты одновременно новорожденный младенец, взрослый, умирающий от дряхлости старик и давно истлевшие пожелтевшие кости. Когда ты знаешь, что было через десять лет, но не вчера.
Когда нет ни единого из этих понятий.
Летео хватило лишь прикоснуться  к этому ощущению. Победи в нем любопытство и желание принести пользу, наверняка, все закончилось бы плохо, но в данном случае, Летео повезло, что он испугался.
Сбежал.
Он разорвал ясновидческую связь с этим местом с той же отчаянной яростью, с какой пойманный в капкан зверь перегрызает собственную лапу.
Он не сразу пришел в себя, таращился в лицо рыцаря — его звали Жермоном, кажется так, Летео сейчас ни в чем не был уверен, - расфокусированным, слепым взглядом. 
Потом он услышал голос Эйдана.
Понял это по-своему: что ты узнал.
- Здесь ловушка. Не... не людьми устроенная, - Летео поморщился. Он возвращался в обычную реальность, жутко разболелась голова, аж свербило в обоих висках. Он тяжело оперся на руку рыцаря, который помог ему встать. Правда, Летео не очень был уверен, что сумеет удержаться на ногах.
Больше всего ему хотелось забиться под одеяло и закрыться с головой.
Не очень-то достойное желание.
- Это похоже на... - он не сразу подобрал слово, - нору. Кроличью или... барсучью.  Норы бывают не только в земле. Понимаете?
Неизвестно, к кому он обращался: к принцу, Мавис или самому себе.

Эйдан нахмурился, пытаясь по сбивчивым и на первый взгляд бессмысленным, как пророчества и лихорадочный бред, словам Летео осознать случившееся, сложить то, что он услышал и узнал, в единую картину. Если бы и уроки свои маг преподавал столь же путано, Эйдан так и не научился бы ничему. Хотя, возможно, дело не в словах, а в их смысле, который разум не хотел принимать, отторгал как нечто чужеродное. Приняв когда-то изменчивость материи, чтобы освоить школу Изменения, наследник престола не желал видеть и время таким же податливым. Ведь не может же в этом мире быть все зыбко? Хоть что-то должно оставаться неизменным. Надежным.
- Что Вы хотите этим сказать?.. – ошарашенно и оттого даже медленнее обычного произнес принц. Впрочем, понимание постепенно пришло, а слова маркизы лишь подтвердили подозрения. Лес все еще таил в себе опасность. Надо уходить. Пока не пропал кто-нибудь еще. Пока не пропали все они.
Эйдан отошел на шаг туда, где, привязанные к невысокому кустарнику, стояли кони, и объявил о решении, в поддержку которого в один голос говорили и Мавис, и Жермон:
- Мы немедленно уезжаем.
О норах, ловушках и времени он подумает позже. Когда никому не будет угрожать опасность провалиться в эту магическую волчью яму или что там обнаружил Летео. Принц знал: он не имеет права исчезнуть, как отец, оставив трон своему малолетнему сыну (он же до сих пор не назначил ни одного из близнецов наследником! Арлен старше своего брата, но всего на несколько часов), а заботу о королевстве возложив на плечи супруги и сестры — ни одну из них не готовили править. Да и не только за свою жизнь переживал Эйдан. И Рыцари Дракона, и Коллегия Шепчущих Хай Рока останутся обезглавленными, не вернись его спутники в столицу. Все это может привести к беспорядкам, к борьбе за власть, одни Восемь знают к чему еще. Летео, как легко ни было бы найти нового придворного мага в Скалистых Землях, принц ценил чисто по-человечески, не желая эльфу, коего в детстве видел куда чаще собственных родителей, новой встречи с тем, что так его напугало.
Оседлав коня, Эйдан ждал, когда маги и рыцари будут готовы тронуться в путь. Хотя бретона терзали сомнения: сможет ли Летео сейчас держаться в седле, когда на ногах-то еле держится?
 - Это место... долго еще оно будет представлять угрозу для людей?
Эйдан точно знал: то, что они обнаружили, надо как-то оградить, если оно не испарится само в течении пары дней. Чтобы ни один житель или гость королевства не пропал вот так вот.

Летео буквально запихнули на лошадь. К нему еще не полностью вернулась нормальная координация движений и он, обычно державшийся на лошади довольно неплохо, сейчас сидел на манер мешка с мукой.
Уезжать он не хотел.
Это место как будто тянуло его. Летео понимал, насколько опасно подобное желание — достаточно взглянуть на несчастную собаку, которую «нора» во времени пожевала и выплюнула; и все же...
Эйдан оставался верен себе. Если честно, его можно было понять: каждому — свое, не стоило от него ожидать, что он восхитится изломом самого Дракона Времени. И он был прав: в первую очередь, безопасность людей.
- Мы сделаем все возможное, ваше высочество.
Вот только...
Ну что Летео мог сказать? «Эта штука может с равным успехом открыться и в вашей постели?»
И все же Летео мог предложить «конкретные меры». Он наморщил лоб, цепляясь за поводья (голова кружилась, и хотя лошадь у него была смирная, Летео боялся свалиться наземь).
- Столпы подавления магии... хорошо бы айлейдских, способ их изготовления, к несчастью, утрачен.... говорят, в Валенвуде осталось несколько... Но это слишком далеко, и вряд ли возможно. Попробовать создать аналоги...
Он бормотал скорее себе под нос, разглядывая спину рыцаря и круп скачущей впереди лошади. Наверное, дальше они будут работать с Мавис — что ж, той придется смириться с этим. Архимаг на  Летео поглядывала свысока — как у нее это получалось, учитывая, что невысокая бретонка была где-то по плечо альтмеру, оставалось загадкой.
- Вы ведь тоже присоединитесь к непосредственной работе над всем этим, госпожа архимаг? - обратился к ней Летео. Он прикрыл глаза, пытаясь пока исследовать собственное состояние.  Головокружение прошло, координация вернулась (он половчей устроился в седле).  Устал и умирает от голода, но это неудивительно, учитывая далеко не увеселительную прогулку.
Вернуться хотелось.
По-прежнему. Летео опасался, что это желание никуда не исчезнет.

Отредактировано Летео Диренни (24.06.2015 07:24:29)

От налетевшего ветра пострадал и другой владелец длинных, ничем не убранных волос — принц Эйдан. Растрепавшиеся светлые до почти молочной белезны пряди настырно лезли в глаза. Впору позавидовать собственному коню, чья заплетенная в косы грива вела себя не в пример послушней, лишь слегка колыхаясь.
Ворчания Летео Эйдан не различил, и все же на всякий случай уточнил, надеясь утихомирить мага, начавшего строить теории прежде, чем ему удалось прийти в себя после прикосновения  к чему-то такому, чего не должен касаться разум ни людей, ни меров.
- Я не требую немедленных ответов. Вам понадобится время, чтобы найти подходящие методы. Не стоит торопиться.
Принц понимал: открытия не совершаются за час. Пока они понимали, с чем столкнулись, лишь в общих чертах, и едва ли даже величайшие из магов могли бы с первого взгляда — не глазами, а тем, что позволяет чувствовать потоки магики, наполняющих Мундус — понять в тончайших деталях устройство аномалии, способы противодействия им. Одновременно с тем какая-то доля юношеской надежды, с наивной уверенностью твердящей, что ситуация не безвыходна, что решение всегда есть, и простые смертные, при должном усердии и удаче, его обретут, у Эйдана все же оставалась. Оттого-то он и верил, что существуют меры, способные стабилизировать ситуацию. Не могут же аэдра быть столь жестоки, чтобы посылать своему творению испытания, которые заведомо нельзя пройти?
И, забравшись вглубь этих философских рассуждений, Эйдан настолько отвлекся от происходящего вокруг, что заметил очутившуюся поблизости маркизу лишь когда звуки ее голоса вырвали его из раздумий.
Принц кивнул, соглашаясь: им с леди архимагом, без сомнения, будет что обсудить. Особенно после того — может статься, несколько поспешного — обещания помочь Коллегии всем, что может понадобиться в грядущем расследовании причин исчезновения короля и всего с этим связанного.
- Конечно, миледи Вилларе, я буду ждать Вас.
Произнес Эйдан ровно и бесцветно, именно так, как следовало ожидать от человека его репутации при дворе.
Эмоции постепенно стихали, выцветали.

Хотя теперь государственные дела, коими в прошлом занимался его венценосный отец, и стали заботой принца, не так уж много накопилось вопросов, требовавших внимания особы королевских кровей. Все больше приходило слов соболезнования — нередко вместе с самими сочувствующими, готовыми их произнести, а вместе с тем заверить в своей верности и в том, что не покладая рук они молятся богам за благополучное возвращение Его Величества домой. Прошло немногим более суток, до дальних границ Даггерфолла новость еще не дошла, а потому поток сочувственных речей и писем не иссякнет до конца месяца.
Иными словами, долго откладывать встречу с семьей, прячась за собственной занятостью, принц не мог. Он понимал, что должен был изыскать время для этого разговора раньше, не выискивая благовидных предлогов, сообщить лично родным о том, что им удалось — и не удалось — найти, ведь пропал не только его отец. И все же, сложно было принудить себя к долгому и тяжелому разговору, к тому, что мать, никогда не походившая на сына характером, будет молчать так долго, рассеяно кивая на обещание сделать все, чтобы найти Мэлорана. Все прочие перенесли новости легче: близнецы были еще слишком малы, чтобы всерьез понимать такие вещи, а Катлин верила в благоприятный исход с рвением куда большим, чем брат. Со временем все разошлись, оставляя наедине принца Эйдана и королеву Мариэль. Как сама она спросила у сына, изобразив невеселую улыбку:
- Вдовствующая королева Мариэль. Как ты находишь, мне идет этот титул?
- Мы найдем его, – невпопад пообещал ей сын, сжимая сухую, постаревшую руку матери и отводя глаза. Теперь он уже почти не верил в это.

Тем не менее, сна исчезновение родителя Эйдана не лишило и к тому времени, когда ему сообщили о визите маркизы Сенсфордской, принц уже покинул свою мать и, решив, что никаких визитов сегодня — до окончания дня нынешнего оставалось менее часа! – ждать не стоит, и намеревался готовиться ко сну. Потому наследник престола, в отличие от архимага, вид имел простой, так и не сменив одежду после разговора с домашними. Задерживать и себя, и главу Коллегии, заставляя женщину ждать, Эйдан счел совершенно лишним.
- Добрый вечер, Ваше Сиятельство, – когда Вилларе вошла в кабинет, ожидавший встречи с ней мужчина ненадолго поднялся из-за стола, приветствуя представительницу прекрасного пола, – Так что именно Вы хотели обсудить?
В помещении царил полумрак, только возле стола Эйдана, освященного сразу и свечами, и магическим светильником, тьма отступала. И потому рассмотреть гостью, оценить как тщательно, с явным расчетом на мужской взгляд, готовилась она к этой встречи, принц смог не сразу.